Призраки острова Чар. Часть1

 Александр и Ирина Путяевы.
 Отрывок из Фантастической повести в стиле флажолет


 1. НОВОЛУНИЕ

 Эта история случилась задолго до появления на острове Чар  грубых и невежественных вандалов, которые однажды пришли и разрушили волшебный и процветающий город Ар, омываемый водами средизвездного моря.
 Наверное, сегодняшние археологи – наткнись они спустя тысячелетия хотя бы на развалины этого города, очень изумились бы  мастерству древних строителей, умевших чуть ли ни из воздуха и песка строить величественные храмы, замки и частные дома. И они бы, конечно, ни за что не поверили, что в домах этих жили когда-то не люди, а призраки, но все-таки гуманней называть их людьми, потому что в чём-то они их даже превосходили.
 Это были художники и поэты, учёные-алхимики, математики, астрономы и мужественные капитаны. Души одних –  доставлены на эти залитые солнечными лучами берега летучими голландцами, другие явились по зову сердца, третьих привёл случай.
 Кроме духовной пищи пришельцам из ниоткуда мало что требовалось: плоть их была воображаемой, скорее напоминающая одуванчик с семенами на пушистых волосках, а из одежды – кто, в чём прибыл.
 Маленький Алиик появился на острове Чар совсем недавно.
 Корабль, на котором он возвращался с родителями и сестрой в родной Гунаур из путешествия, попав в жестокий шторм, налетел на рифы и разбился. Не спасся никто. Последнее, что помнил Алиик, была рыба-камень, которая повисла на кружевной оборке платья его младшей сестры Дуньян. Она утащила девочку на самое дно. А, может быть, это был дурной сон, который подхватил его вместе с мачтой, перебитой бурей, и перенёс на берег мертвецов.
 Всё его наследство уместилось в небольшом деревянном сундучке, за который он инстинктивно цеплялся в момент катастрофы. В сундучке лежали цветные мелки, самодельный компас, укороченное для удобства павлинье перо с обсидиантовым наконечником, – им можно было писать по сырой глине, – и две склянки с бурой жидкостью. Флакончики были помещены в сундучок в самый последний момент по просьбе отца. Тот, выбитый из колеи суетой, связанной со сборами, забыл положить его к своим вещам. Он предупреждал:
 – Смотри, не разбей их, малыш. У меня ушла целая жизнь на это изобретение. Очень скоро мы станем богатыми. С помощью этих веществ я превращу все камни мира в золото!
 Лучше бы он превратил безжалостные камни в песок –  корабль не разбился бы о рифы, и все остались живы. Просто диву даёшься – на что взрослые тратят свои жизни!..
 Алиика приютила престарелая чета призраков Ые. И тётушка Чёк, и дядюшка Нут в прошлой жизни были художниками. Они были аборигенами этого острова. Никто из них уже и не помнил, как на него попал.
 – Помню только, – рассказывала тётушка Чёк, – был июнь. Во всю цвели алые розы. Наш сад был сплошь переплетен этими прекрасными цветами. Нут держал меня за руку, и мы летели по небу. Этот полёт ни с чем нельзя было сравнить. Будто мы бежали с высокой горы куда-то назад, в далёкую юность. И я вновь увидела нас молодыми и счастливыми. А потом какая-то птица подставила нам своё крыло… И вот мы здесь. Теперь я даже и не знаю, было всё это правдой, или так распорядилась фантазия. Всё время, что мы здесь находимся, я пытаюсь воспроизвести то ощущение счастья, но у нас кончились краски… Те, что можно добыть в горах, слишком унылы…
 После того разговора Алиик вспомнил о своих сокровищах и подарил тётушке Чёк цветные мелки. Если бы вы только видели её счастливые глаза. Возможно, мы - более счастливы от предвкушения счастья?
 – Когда картина будет готова, я обязательно её тебе подарю. А, может, ты и сам что-то на ней изобразишь? У тебя был свой сад?
 – Был. Правда, я больше любил бегать по улицам или пускать с крыши бумажных голубей. В саду нельзя нагуляться. Ходить от яблони к груше так скучно!..
 – Тебя можно понять: маленьким мальчикам не интересно сидеть на одном месте и возделывать грядки. Это удел стариков. В нашем возрасте хочется украсить каждый клочок земли, точно он самый последний, хотя теперь я точно знаю, дело не в этом… Ты видишь луну?
 – Да, вижу, конечно…
 – Это новолуние… Появилась новая луна! И другой такой уже никогда не будет… Наслаждайся тем, что видишь, а не тем, что знаешь…
 – Точно. – Сказал дядюшка Нут. – Знания наши равны песчинке на берегу. Зрение, слух, осязание, обоняние… И это всё? Теперь вот прибавились предчувствия и угрызения совести, а ведь это тоже не всё, малыш… Ночью при полной луне людям снятся вещие сны… Что ты хочешь, чтобы тебе приснилось?
 – Папа с мамой и сестра.
 Он отошел от мольберта, на котором стоял подрамник с недописанным холстом, и произнёс, точно обратился с мольбой к кому-то неизвестному:
 – Дай ему…Пусть будет так, ибо в снах своих люди и призраки одинаково не вольны…
 В комнате Алиика потушили свет, и она наполнилась звоном серебряных колокольчиков. Тёплая волна, похожая на материнскую ладонь, накрыла его с головой и погрузила в сон.




 2.  СМЕРТЬ… ЭТО ИГРА «В ПРЯТКИ» ?

 Тихо падал снег за окном, а в доме пахло ёлкой. К хвойному настою примешивался запах свежих огурцов: мама готовила на кухне салат.
 Ровно в двенадцать родители сядут за стол, а их с Дуньян будет отчаянно клонить в сон. Чуть бы раньше начинался новый день, чтобы его нельзя было пропустить… Глубоко вздохнут часы в деревянном футляре, и их механизм, состоящий из колесиков и пружины, издаст какой-то потусторонний, протяжно-убаюкивающий звук. К бою часов привыкаешь, и раскатистые «четверти» с «половинками»  плавно проникают в сознание, действуя, как снотворное…
 Будет гореть камин.
 На огонь можно смотреть часами. Особенно занятны огненные пассажи головешек: точно смотришь на чёрную свирель, по которой бегают подушечки пальцев, стараясь загнать разыгравшиеся язычки внутрь. Можно даже услышать чудесную музыку и дирижировать ею хоть до самого утра…
 Так что да здравствует праздник!
 Рождество! Ура! Да здравствуют бумажные белки и зайцы на ветках! Да здравствуют фантики от конфет и сами конфеты! Да здравствуют разноцветные гирлянды и снежинки, вырезанные из старых газет!..
 В окошке кукольного домика горит свет. Под елкой по стойке «смирно» стоит дед мороз из ваты. Одежда и борода припорошены блестками.
 Куда уходит детство? Куда уходят сны? Почему нельзя вернуться в прошлое, чтобы погладить его рукой?
 Это не известно даже коту Масику. Он главный по снам: профе6ссор и снововед. Спать он может, кажется, целую вечность. Сны – его родная стихия.
 Мы пытаемся приучить его к нашим развлечениям, а кот прячется по укромным уголкам, и единственная приемлемая для него игра – игра в «прятки». Он получает истинное удовольствие от наших бесплодных поисков, а сам, наверное, мнит себя в такие моменты хитрой, удачливой мышью. Вообще-то, ему даже на время, даже мысленно, такое перевоплощение унизительно и обидно, но он снисходителен: ладно уж, пусть дети порезвятся, пока он им не поддастся.
 Масику, что праздники, что будни – всё едино, лишь бы в его тарелке была еда.
 А, вообще-то, он был нежадным. От своих щедрот Масик мог принести вам в постель мышь. Хорошо ещё, что в доме была одна единственная мышь – искусственная. С ней-то он и забавлялся, а, когда она ему надоедала, клал ее обязательно в свою тарелку, давая понять, что фальшивку пора поменять на настоящую дичь.
 Масик обожал карточные фокусы. Когда Алиик показывал их сестре, кот занимал удобную позицию на коленях, и при всяком удобном случае пытался выбить лапой карту из рук. Особенно неравнодушным был почему-то к картам бубновой масти. Для него процесс царапанья и был настоящим фокусом, а сущность же заключалась в ином. Карты с картинками и «десятки» раскладывались на пять кучек, и факир следующие свои действия подкреплял рассказом. Сначала выкладывались десятки – дома принцесс. Десятки накрывались дамами. Дамы выходили замуж – стопки пополнялись валетами. Потом Алиик придумывал целую историю из жизни молодых сиятельных особ, которая кончалось ссорой. Короли, выступавшие в качестве примирительной стороны, перекочевывали в карточную кучу-малу. Спор не решался, и тогда в ход шли тузы. Они тоже занимали место с верху в каждой из четырёх новообразовавшихся кучек. Тузы в этом фокусе играли роль судей. Они повелевали собрать карты и заново их перемешать. После расклада на пять стопок десятки ложились отдельно, дамы – отдельно и т.д. Если несведущий человек пытался повторить фокус, он у него не получался. Дело в том, что складывать, и перемешивать карты надо было в определенном порядке: не тасуя, а перекладывая стопки листов друг за другом.
 Алиик подумал: «А что если досмотреть все сны до конца, а потом, правильно их тасуя, вернуть назад и дома, и людей в них, и всех котов, и всех собак и мышей, а, главное, то счастливое семейное рождество,  которое они встречали всей семьей? А почему – нет? Просто надо разгадать этот сложный порядок, по которому выстраивается жизнь»...