Два света

  Старая Мымра сидела в кромешной темноте на вершине косогора и глядела в пространство прямо перед собой. Собственно, глядела ли она куда-нибудь вообще, да и было ли у неё чем глядеть - неведомо. Но вроде бы больше ей особо смотреть было не на что. Разве только - в глубь себя. Но туда мы уж точно заглядывать не будем.
  Небо и долина внизу зияли двумя одинаково непроглядными провалами с тою лишь невеликой разницей, что вверху сквозь тьму то там, то сям всё же иногда проблёскивали отдельные звёзды, а внизу вовсе колыхалось неясное что-то одно. Иногда глазу наблюдателя могло бы показаться, что он различает там бродячие смутные тени, но был ли это обман зрения или нечто реальное - можно только гадать.
  Дул ветер, шуршали травы, в отдалении монотонно вскрикивала какая-то ночная птица. Где-то на самом дне лога дремотно бормотал ручей. Судя по тому, что звёзды периодически исчезали и появлялись в разных местах той тьмы, которая должна была быть ночным небом, по небу ползли рваные облака.
  - До рассвета не близко, - проскрипел кто-то позади Мымры, но та продолжала невозмутимо смотреть вперёд. И хотя лица её не было видно, отчего-то казалось, что оно преисполнено мудрой печали. Впрочем, таким образом можно пожалуй и пауку, неподвижно сидящему в ожидании добычи, приписать столь же благородную задумчивость и грусть. Тогда как уж мы-то с вами знаем, что паук просто сидит и ждёт, когда задёргается сигнальная нить его паутины. Хотя, откуда мы это знаем? Ну, знаем и всё. Это же всего лишь паук.
  Кто-то позади Мымры помялся, вздохнул и исчез. Или затих, что в условиях темноты для существ, опирающихся в своём восприятии мира исключительно на зрение и слух, практически равнозначно. Но не выдержал долго и вновь объявился:
- А говорят, скоро будет конец света...
  Ветер внезапно стих, травы перестали шептаться, зато неведомая птица зашлась вдруг истерическим хохотом, а ручей зажурчал громче, будто придвинулся, чтобы подслушать. Даже звёзды кажется начали смотреть пристальнее и жёстче.
- Вот, вечно ты, Мымрик, носишься со всякой ерундой. Теперь и не говорили, так будут говорить.
- Так я чё, я ни чё. - обрадованно зачастил Мымрик. - Просто для разговора сказал. Ты же всё молчишь и молчишь.
- Да. Не хватало нам ещё вдвоём начать пургу нести. Рассвет у тебя не близко, а до конца света рукой подать.
- А что ж я, по твоему, родился для того, чтобы сидеть вот так и молчать? Как будто нас тут и вовсе нет. Ты молчишь, я молчу. А как же самовыражение? Как же развитие личности? Творческий рост?
- Я расту.
- Как?!
- Молча, - ответила Мымра, превращаясь под действием лучей восходящего солнца в старый трухлявый пень с вывороченными и причудливо раскинутыми корнями.
  Утро потихоньку, но неотвратимо заливало волшебную долину всё более ярким и беспощадным светом, который уже не оставлял никакого сомнения в том, что перед нами не что иное, как огромная свалка бытового мусора, свозимого сюда из виднеющегося на горизонте Города.
  Свет действительно закончился.