Огненная Роза. Несущие смерть

Пандора Альтера.

ОГНЕННАЯ РОЗА. НЕСУЩИЕ СМЕРТЬ.


Пролог.
 Начало перемен.
 … 20 сентября 2024 года. На 79 – й сессии Генеральной Ассамблеи ООН объявлено о соз-дании международного военно-политического союза - ВПА ( всемирный политический аль-янс ), призванный объединить мировые ресурсы для кризисного урегулирования и достиже-ния всеобщей безопасности на основе сотрудничества. Договор о совместной деятельности подписали представители 196 государств. Убедительная победа здравого смысла!
… 4 сентября 2036 года. Состоялось заседание Совета ВПА на высшем уровне, на котором большинством голосов было поддержано решение о создании Всемирного Правительства. В его состав вошли шесть наиболее почитаемых и прогрессивных представителей от каждой части света. Резиденцией новой директории назначается город Аккаде – столица вновь соз-данного пан - аравийского союза Аккад.
… Октябрь 2052 года. Ведущие специалисты Министерства Здравоохранения утверждают, что их метод естественного контроля рождаемости гарантирует безопасное решение про-блемы перенаселения планеты. В ближайшее время на мировой рынок поступит серия мед – препаратов, снижающих потребность человека в половом акте. Употребление их приведёт организм к нормальному состоянию асексуальности. Одновременно с этим разработаны и успешно внедряются в общественную мораль методики воспитания социальной андрогин-ности и неприятия теории гендерной идентичности.
… Февраль 2077 года. По данным статистики, численность населения ВПА на 25 января 2077 года составила 9, 2 миллиардов человек. Наблюдается долгосрочная, устойчивая депо-пуляция: естественная убыль населения – 14 %.
… 2103 год. Всемирное правительство одобрило программу «Шестая раса». В Западной Азии, на территории Двуречья, была основана экспериментальная колония «Касдим».
…2124 год. Сегодня, после удачной серии уникальных экспериментов, можно с уве-ренностью утверждать, что новый тип человека, получивший имя «шестая раса», или, как в народе называют предмет исследования – племя Касдим, - есть гигантский пры-жок в развитии цивилизации. Особенные способности, которые проявляют жители ко-лонии Касдим, стали причиной громких споров общества об уместности вмешательст-ва правительства в естественный ход эволюции. Своё критическое мнение высказали так же и представители различных религиозных культов. Кабинет министров был вы-нужден опубликовать заявление, в котором говорится, что в ВПА церковь не имеет права вмешиваться в решения правительства, и её существование является плодом по-литики государственной терпимости, в то время как необходимость в религии как та-ковой совершенно отпала ещё в середине 21 – го века. В то же время новые разработки в области евгеники и генной инженерии убедительно доказывают, что новая раса Кас-димов есть истинный венец человеческого гения. Работы будут продолжены.
 По данным статистики, естественная убыль населения ВПА по отношению к 2050 году составляет теперь 21%; численность населения – 8,5млрд. человек.
… 2140 год. Главы основных религиозных конфессий выступили против вмешательст-ва государства в вопросы полового развития человека и разрушения семьи как основ-ной социальной ценности. Лидеры культов призывают немедленно возродить понятие гендерной идентичности. Они утверждают, что в результате неправильной демографи-ческой политики и насаждении принципа андрогинности общества значительно сокра-тилось число представительниц женского пола, способных к деторождению, а так же мужчин, заинтересованных в этом. Предстоятели культов так же выдвинули возмути-тельное предположение, что шесть руководителей Всемирного Правительства пытают-ся заполучить безраздельную власть над обществом и уподобиться Великому Творцу. Якобы они самолично присвоили себе право распределять по собственному усмотре-нию плоды тех невероятных технических достижений, что происходили в последние пятьдесят лет. Это уже вызвало дестабилизацию политической обстановки в мире, и многие жители альянса, не получающие должной медицинской и технической под-держки, уже открыто высказывают недовольство.
Правительство ВПА в последний раз предупреждает религиозных лидеров, что их дея-тельность носит экстремистский характер, и может быть прекращена решением «Сове-та шести».
… 2143 год. Принято решение о создании учебной академии «Плектрон». Её цель – воспитание специалистов особого рода из числа самых одарённых молодых мужчин племени Касдим. А так же будут организованы специальные центры демографического планирования, где женщины, наделённые исключительным доверием общества, смогут наконец – то ощутить радость материнства, причём не испытывая трудностей в подбо-ре подходящего партнёра и последующего воспитания ребёнка.
… 2157 год. Правительство сообщает о запрете на любую религиозную и философско-образовательную деятельность, а так же упраздняет Комитет Общественной нравст-венности по причине их деструктивной деятельности, вредящей здоровому, позитив-ному развитию современного общества. Причиной тому послужили истерические вы-ходки религиозных фанатиков, утверждавших, что появление загадочной планеты Х, или, как её называют эти опасные экстремисты, «Нибиру», есть предзнаменование больших потрясений, и это ничто иное, как кара Великого Творца за разрушение основ общества и духовных ценностей цивилизации. На северо-западе Евразии и на террито-рии, в прошлом принадлежавшей Китаю, произошли волнения, и правительство было вынуждено применить силу для усмирения бунтарей. В связи с этим объявляется за-прещённой любая конфессиональная пропаганда, а так же прекращают свою деятель-ность гуманитарные и правозащитные организации.
… 2158 год. Правительство категорически отвергает обвинения в использовании нового ментального оружия под названием «медиат» для устранения лидеров религиозных органи-заций, ныне запрещённых и перешедших на нелегальное положение. Так называемая «сила Плектров» - это всего лишь нелепая, лживая выдумка опасных элементов.
Продолжается работа по защите планеты Земля от опасного воздействия Нибиру, планеты – убийцы, проходящую через нашу галактику. Магнитное поле Земли нестабильно, но работы по усовершенствованию ускорителя частиц уже завершаются, и после активизации этого сверхмощного планетарного щита Нибиру изменит траекторию прохождения и вовсе поки-нет Солнечную систему.
… 2162 год. Магнитное поле Земли ослабело настолько, что возникла угроза жизни на пла-нете. Многие утверждают, что хранители мира – Демиурги – готовы защитить все четыре миллиарда жителей Земли, если они прекратят провокации и неповиновение, и признают верховную власть Демиургов. К этому призывает и «Совет шести». Работы над ускорителем частиц завершены, и испытания вступили в завершающую фазу.
 
 Тёмные годы.
О периоде с 2162 по 2380 год ничего не известно. Глобальные катастрофы, массовое выми-рание биологических видов, в том числе человека разумного, утрата государственности и деградация общественной системы привели к тому, что наступление Эры Водолея не сохра-нилось в памяти человечества. Этот период совершенно справедливо называется «Тёмными годами », потому что Земля, охваченная хаосом междоусобных войн, эпидемиями неизвест-ных болезней повсеместным голодом, погрузилась во мрак дикарского, первобытного бес-предела, и ни летописей, ни сколько – нибудь достоверной информации об этих столетиях почти не сохранилось. Начало трёхсотлетнего глобального потепления так же губительно сказалось на выживании человечества, и многие северные и северо – западные районы земли сделались пустынными или даже вовсе оказались уничтоженными стихиями. В то же время крепла цивилизация, сосредоточившаяся в области, получившей название Аккад. Выжившие люди в поисках мира и развития безоговорочно признали власть Великих Демиургов, и ста-ли строить новое общество согласно их повелениям. В 2385 году Старой Эры и, соответст-венно, в 180 году эры Водолея, (дата летоисчисления условна, и принята к употреблению волей Великих Демиургов для общего удобства), был возрождён статус «сатрап», феодаль-ный образ правления и соответствующее разделение территорий Аккада. Позднее эта мо-дель была заимствована и с успехом использована лидерами других уцелевших земель.
 Вместе с тем крепла и расширялась политическая роль Академии «Плектрон» и её Масте-ров. И сама Академия, и её уникальный генофонд и изощренные методы воспитания всемо-гущих Плектров не пострадали от произошедших потрясений, и к 300 году Э. В. Плектры были признаны проводниками воли Демиургов, наделённых высшей властью и правами. Даже сатрапы – наместники демиургов – не могли рассчитывать на особое покровительство новых богов без содействия Плектров. Удивительнейшие дары властителей мира распреде-лялись между сатрапами согласно их заслуг перед Демиургами. И, хотя простой люд по–прежнему влачил жалкое, нищенское существование, величайшие изобретения прошлого прочно вошли в обиход нового человечества. Такие достижения, как «живая и мёртвая во-да», или сверхмощное оружие, или же уникальные по качеству сплавы и электроника отны-не сосуществовали наряду с телепатией, даром внушения, глубочайшими суевериями, дере-венским волхвованием, неудержимым сексуальным влечением и вседозволенностью, куль-том мужчины – воина и отрицанием женской роли в обществе. Что же касается бытовой, по-вседневной стороны жизни, то понятие половых различий перестало существовать. Отсутст-вие религиозных и моральных норм привело к тому, что общество стало абсолютно транс-гендерным в вопросах сексуальности и домостроя. Вместе с тем, учитывая огромные чело-веческие потери в период смены эпох, новые разрушительные войны и ослабление генофон-да планеты, Демиурги приняли сверхмудрое решение и ввели особые правила для деторож-дения. Специальные «детские питомники» заботились о том, что бы размножение человече-ской расы «пятого типа», доставшегося в наследство от прежней эпохи, происходило под строгим контролем властителей мира. Проводились специальные работы по исправлению наследственности и улучшению перспективы развития. Не все народы приняли новые на-правления движения общества, но властью Великих Демиургов и усилиями «Плектрона» недовольство вскоре будет искоренено, несомненно!
Таким образом, к 350 году Э. В. Была окончательно сформирована новая модель общества, ориентированная на грубую силу мужчины – завоевателя, подчинённая многократно воз-росшей мощи и привлекательности Плектров, и неоспоримо признающая власть бессмерт-ных Демиургов, творцов и вседержителей мира. Темные годы закончились, и началось вре-мя правления сатрапов и Академии «Плектрон».

Глава 1

Лёгкий порыв ветра едва слышно прошелестел по каменным плитам двора, гоня перед собой пыль, невесть откуда взявшиеся пожухлые листья клёна, смятый клочок бумаги… С тихим шорохом весь этот сор пронёсся по двору и натолкнулся на невидимого в темноте человека, спрятавшегося в ветхом провале крепостной стены. Мусорный ветер обвил его ноги, под-разнил напряжённые нервы, угостил душной порцией пыли – только бы не чихнуть! – и ве-село умчался в ночь. Мужчина в провале перевёл дух – ничего, всё в порядке. Это просто ветер, и пока всё идёт по плану. Теперь надо пересечь двор, и это будет совсем непросто. Совершенно открытое, просматриваемое пространство, и его поминутно пересекали резкие, слепящие лучи караульных фонарей. Да и каждый шаг, даже самый лёгкий, гулом разносил-ся по всему двору, отражался от стен, возносился к сторожевым башням, привлекая внима-ние караульных. Двести трудных метров, поминутно ожидая расстрела, одолеет не всякий, но Хозяин знал, кому поручить работу. И невидимый мужчина решился выступить из тени. Пора двигаться; ночь не будет длиться вечно. По крайней мере, для всех, кто переживёт её. Но не для того, кого ищет незваный гость. И не для него самого, к сожалению. Едва он со-вершит казнь, его жизнь то же будет окончена – это почти наверняка. Охрана наконец пере-станет зевать, возьмётся за дело, и голова убийцы окажется на каминной полке у Барона, по-кровителя этих мест. Но убийцу это не пугало. Он выполнит приказ Хозяина, и тот не будет разочарован. Больше никогда не будет разочарован! Мужчина на секунду отвлёкся от своей цели, вспоминая недавнее прошлое. Как же он был небрежен, когда позволил заговорщикам проникнуть в Замок его повелителя, подобраться совсем близко и нанести удар! Он вздрог-нул, вспоминая безжизненное тело раненного Хозяина на полу, и кровавое пятно, делавшееся всё больше, больше … Убийца отёр холодный пот со лба и попытался сглот-нуть, но во рту почему – то пересохло. Хозяин выжил, но не простил своего нерадивого те-лохранителя. И сам он себя не простил. Но сегодня он заплатит своему повелителю за всё! И тот, кто нанёс удар первым, то же заплатит! Две жизни за нанесённое оскорбление и кровь – цена подходящая, так посчитал убийца – смертник. И это воодушевило его, и он уверенно двинулся навстречу неизбежному.
 Он был очень ловок и силён, и смог преодолеть двор за считанные секунды, не разу не по-пав в полосу света, оставаясь сокрытым от караульных непроницаемой темнотой. С грацией дикой кошки он уворачивался от предательских лучей, скользя вдоль них, обгоняя их, вы-числяя каждый спасительный островок тьмы, что не будет затронут скрестившимися свето-выми потоками – на несколько мгновений этот островок даст ему укрытие, а потом убийца двинется дальше. Хорошо, что караульные поленились и сделали движение лучей недоста-точно частым – промежутков тьмы хватило даже для непрофессионального убийцы. И вот он уже пересёк двор, и прижался к стене ближайшего строения, переводя дух.
 Ну и понастроили тут! Эти сооружения, громко именуемые Замками, все до единого, боль-ше напоминали тюрьмы особого режима – он такие видел на юге. Только там влачили свое жалкое существование обречённые на смерть изгои, а тут, в покое и достатке, царили пове-лители мира. Интересно, всегда ли есть заметная разница? Да ладно! Пришёл, сделал дело, ушёл. Это, конечно, в идеале. Но тут не то что бы уйти, но и войти задачка та ещё! Четыре лабиринта внутри крепости, разные уровни, хаос помещений – караульные комнаты там же, где прачечные, арсенал по соседству с зимним садом – убийца долго изучал план, пытаясь понять, какой идиот всё это нагородил? Много дверей, в которые не войти без ключа, кори-доры, никуда не ведущие …. И где – то в глубине Замка, в самом его сердце – главная дра-гоценность Барона – его мозг, его оружие, его украшение и любимая игрушка – Плектр. Не-навистный враг Хозяина, и сегодня этот враг умрёт! Так подстёгивая себя, убийца обогнул очередной угол неприступной стены и неожиданно лицом к лицу столкнулся с человеком. Простой слуга с коробом в руках вышел из потайной двери, и от неожиданности тихо ахнул. Убийца метнулся было назад, но упёрся в стену – бежать не куда. Слуга попытался закри-чать, но тут же получил резкий удар ребром ладони по шее и, захлебнувшись криком, осел. Убийца подхватил бесчувственное тело, но короб выпал – из него с грохотом посыпались какие – то запчасти. Ну ничего себе! Это чтоб все точно сюда сбежались! Убийца тихо вы-ругался. Сейчас начнётся! Однако не началось. Вокруг по – прежнему было спокойно. Но всё равно, дело пошло плоховато. Он должен убить только одного человека – если этого монстра вообще можно считать человеком, а безвинных слуг истреблять просто так не хоте-лось. Может, этот ещё не умер? И куда его теперь девать? Убийца снова выругался, взвалил бесчувственное тело на спину и понёс его за угол - может, повезёт, и несчастного хватятся не сразу, а сам он, если жив, очнётся не скоро. Пошарил по карманам – а вот и универсаль-ный ключ! Вот это хорошо! Он вошёл в приоткрытую дверь - туда, откуда минуту назад вышел слуга. Теперь до цели он доберётся гораздо быстрее.
 Этажи, коридоры, тёмные закоулки – всё такое безжизненное, почти призрачное. Только тихие, очень тихие отзвуки человеческой жизни доносились из незримой пустоты, как из - под земли. Так не бывает там, где живут люди. Но он вспомнил слова предателя, начертив-шего план крепости: когда Барон в Замке, здесь всё ходит ходуном, шум и мельтешение не прекращаются ни днём, ни ночью. Но когда Барон в отъезде, воцаряется гробовая тишина – его любимчик Плектр, кажется, готов всех похоронить заживо. Конечно, монстр!
Вот наконец нужная дверь – мягкое пятно рассеянного света вытекало в сумрачный кори-дор, и никакой охраны, ни звука вокруг. Неужели всё будет так просто? Даже дверь не за-крыта – лёгкое касание, и она бесшумно поехала в сторону. Убийца вошёл внутрь – никого. Хотя всё готово для отдыха знатной персоны, в этом не было сомнений. Это личные покои Плектра, убийца не ошибся. Роскошное убранство посреди крепостного убожества, ком-форт, само ощущение присутствия кого – то блистательного и влиятельного – эта комната принадлежит либо Барону, либо его сателлиту. Но Барон в отъезде, так что вряд ли эта по-стель ждёт его. Убийца выбрал место в нише окна и, укрытый задвинутыми портьерами, стал ждать. Скоро он услышал лёгкие шаги и шелест одежды – его палец лёг на спусковой крючок.
 К постели приблизился юноша – изящный, красивый. Движения его были нервными, кар-тинными, словно он вёл сам с собой какую – то невидимую игру: двусмысленную, непри-стойную, и такую очевидную, что убийца даже замешкался: что это с ним происходит? Тем временем юноша приблизился к туалетному зеркалу, и его отражение красиво и жеманно изобразило самолюбование: вот лёгкий полуоборот – какова фигура? Талия тонкая, спина как струна… Да, недурно. Теперь молодой человек распахнул роскошный халат, обнажилась его загорелая кожа – даже из своего убежища преступник видел блики света на его безза-щитной груди, на плечах…. Странно. Хозяин говорил, что этот нежить никогда не выходит на солнце, и его кожа бледна, как лунный свет. Выходит, он ошибся? Он слегка напряг руку – пора уже выстрелить, но всё же … Он продолжал следить за соблазнительной игрой своей жертвы. Вот он поднял руки: халат спустился почти до поясницы. Ещё немного, и покажется татуировка, его особая примета! Потом он выдернул зажимы из причёски. Очень тёмные волнистые волосы свободно рассыпались по тонким узким плечам, скрывая его наготу и волнуя воображение невидимого врага. Тот невольно сглотнул, тряхнул головой, прогоняя секундное наваждение. Юноша повернулся лицом к постели, откинул полог и, скинув халат полностью, лёг обнажённым на гладкие шёлковые простыни. Покрывало он оттолкнул, и оно соскользнуло на пол; его затейливый узор мерцал в приглушённом свете и манил, как драгоценность. Юноша видел это, и потянулся было к покрывалу, но вот рука его замерла … Нет, оно ему не нужно. И он коснулся другого соблазна – своего тела. Погладил своё бедро, потом живот; уже двумя руками стал ласкать грудь, мягко надавливая на возбуждённые со-ски – тело его лёгко задвигалось по ночному шёлку, он издал слабый стон наслаждения … Убийце передалось его волнение, сердце забилось громче. Медлить нельзя! Но он ещё не-сколько мгновений зачарованно наблюдал за тем, как несчастный юноша ласкает себя меж-ду ног, и его чувствительная плоть твердеет, напрягается, готовясь излиться наслаждением. Убийца сделал шаг вперёд – юноша успел только удивлённо взглянуть на него и раскрыл губы в немом вопросе… Убийца нажал на курок. Оружие бесшумно выплеснуло пламя, и тело молодого человека болезненно дёрнулось на постели. В его открытых глазах навсегда застыли боль, обида, непонимание… Один выстрел в сердце. Как и просил Хозяин: «Пусть это будет быстро и безболезненно, если возможно».  Да, он хороший стрелок. Даже крови немного – всё кончилось быстро и красиво. Убийца подошёл к смертному ложу, взгляну на убитого. Он заплатил за оскорбление, нанесённое Хозяину, и мститель должен был испытать какое – то удовлетворение, но нет! Он вдруг почувствовал, как сердце сжалось от тоски – это было его первое заказное убийство. Не на поле боя, не ради самозащиты или спасения жизни Хозяина – это было преднамеренное, холоднокровное убийство, казнь. И, гладя, как меркнет свет в глазах красивого творения природы, он ощущал что – то нестерпимо мутор-ное, почти боль. Он должен был немедленно бежать; ещё был шанс уйти живым, но он стоял и смотрел, подавленный совершённым, и сквозь мутную пелену неожиданной слабости пы-тался нащупать то, что беспокоило его размытое сознание – что – то было не так. Но что? Он снова заглянул в мёртвые карие глаза. Карие? Как это? Почему – карие? О, дьявол! Убийца резко отшатнулся от постели и повернулся к выходу – бежать немедленно! – но вдруг остолбенел. Его словно пригвоздил к месту неподвижный взгляд огромных зелёных глаз. Да, именно зелёных – как и говорил Хозяин. В своих переживаниях он утратил бди-тельность, и даже не услышал, как в комнату вошёл настоящий Плектр, и теперь его гипно-тический взгляд просто парализовал убийцу. Он попытался собрать остатки воли и стрях-нуть оцепенение, и даже почувствовал напряжение в мускулах – сейчас он поднимет писто-лет, и… И тут он услышал крик. Не просто крик, а безумный вой сирены, который нарастал с каждой секундой. Плектр стоял перед ним – сейчас убийца видел его поразительно отчёт-ливо. Каждую черту, каждую мелочь! И он видел, что губы молодого человека плотно сжа-ты – он не издавал ни звука. Но вопль в голове убийцы всё нарастал; он согнулся под со-крушительными ударами этой атаки, сжал руками голову. Казалось, его мозг разрушается – это и есть страшное оружие Барона, смертоносная сила Плектра. Все знают, что лучше уме-реть мгновенно, чем попасть в руки Плектров. Эти чудовища медленно, по кусочку разры-вают разум, ввергают душу в бесконечный ад, одной силой мысли причиняют телу невыно-симые страдания, и всё по приказу своих жестоких повелителей – аристократов. Удар следу-ет за ударом, и жертва обработки Плектра превращается в искореженные останки, ещё чув-ствующие и содрогающиеся, молящие о смерти – такова сила Плектра. И неудачливый убийца рухнул на пол у ног своей несостоявшейся жертвы, пытаясь преодолеть боль и ужас, накатившие на него. Плектр внимательно посмотрел на пленника, скорее с любопытством, чем с враждебностью, – боль немного ослабла, – а потом легко перешагнул через беспо-мощного мужчину. Он подошёл к кровати и взглянул на распростёртое мёртвое тело, и в его взгляде явно читались презрение и брезгливость. Раздались топот шагов в коридоре и лязг оружия, и толпа перепуганных, обозлённых охранников ввалилась в спальню своего госпо-дина. Они набросились на поверженного врага. Шарахнул разряд электрошока по позвоноч-нику – он затрясся в конвульсиях, а потом обмяк. Солдаты скрутили его и без того бессиль-ное тело - победили уже побеждённого. Крик в его голове стих на столько, что он смог вос-принимать реальность. Вот перед ним тот, кого он должен был убить. Дорогая, но не бро-ская одежда, скромная причёска – слишком всё простое для такого мужчины. Для невероят-но красивого, просто нереального молодого мужчины – у повязанного убийцы аж дыхание перехватило. Большие тёмно – зелёные колдовские глаза, белая кожа, волнистые длинные волосы цвета налитой вишни, и великолепное, изящное стройное тело – даже в этом состоя-нии убийца испытал головокружение от созерцания этого божества. А жестокое прекрасное божество с лёгкостью прочитало его мысли, и тут же обдало его обидной насмешкой – всё так, как говорил Хозяин. Он подошёл к своему пленнику, взял его за волосы и запрокинул его голову. Долго внимательно изучал его лицо, а потом приблизил своё, словно для поце-луя – преступник ощутил его тёплое дыхание на своих губах. Этого он вынести не мог и резко дёрнулся; его волосы заскрипели в пальцах Плектра. Тот засмеялся и слегка отодви-нулся – теперь они прямо смотрели в глаза друг другу. Наконец пленитель заговорил:
- Что ж, пора нам познакомиться. Ты знаешь, кто я? – Убийца молчал. Тогда один из тело-хранителей с силой надавил ему на нервный узел под ключицей, и он взвился от боли. Но жестокий красавец предостерегающе поднял руку, и боль прекратилась.
- Я снова спрашиваю – ты знаешь кто я, не так ли? Или хочешь, что б я покопался в твоих мозгах?
-Нет. Конечно, я знаю, кто ты. Ты – Рейза Адмони, Плектр господина Бар – Арона, извест-ного как Барон; ты его шавка, палач, девка для забав. Я прав? - И тут же получил мощней-ший удар ногой в живот от другого охранника – Похоже, прав.
- Ну, в общих чертах …. А если знаешь меня, зачем пристрелил моего слугу? – Рейза Адмо-ни перевёл взгляд на телохранителей, и от ледяной угрозы в его глазах те съёжились, за-тряслись от страха. – Кстати, кто мне объяснит, какого дьявола этот ублюдок делал в моей постели? И как вот этот вот недоумок пробрался сюда и напоганил? Кто – то из вас мне за это ответит! – Он снова обратился к пленнику:
- Ну хорошо, меня ты действительно знаешь. И теперь я хочу услышать твоё имя. Просто скажи мне его; не жди, пока я тебя заставлю это сделать. – Он ласково улыбался, но в глазах его по-прежнему царил ледяной мрак. Убийца немного поколебался, но, ощутив разумом лёгкое прикосновение другого, пугающего, смертоносного разума, решил не упорствовать по пустякам. Имя – это всего лишь имя.
- Лиор. Лиор Нерия. – Он постарался отвести взгляд, но не смог – гипноз изумрудного омута не отпускал его.
- Лиор Нерия … - Задумчиво повторил Рейза, словно пробуя это имя на вкус. - Звучит кра-сиво. «Свет божественной свечи, дарованный мне», верно? Кажется, так это переводится с древнего наречия Диш? - Лиор угрюмо молчал. – Как же так? Красивое имя, некрасивые по-ступки! Придётся преподать тебе урок хороших манер! – Адмони засмеялся, и Лиор поду-мал, до чего красиво звучит его смех! Надо было убить его всё – таки! И он неожиданно для себя рванулся из рук телохранителей, свалил двоих, увернулся от третьего и кинулся на Плектра – убить, убить, убить! И пусть всё кончится! Но тут же упал, сражённый новым ударом электрошока. Адмони поморщился.
 _ Фу, как грубо! Не надо его калечить. Тащите в «игровую» комнату господина Барона; я сам им займусь. - Он снова засмеялся, а Лиор потерял сознание.

Глава 2.

 Ледяная вода ударила с такой силой, что его аж перевернуло. Он попытался закричать, но немедленно захлебнулся, захрипел, стал отплёвываться.
- Эй- эй, потише вы там! Утопить его решили? – Насмешливый голос окончательно вернул его в сознание, и Лиор открыл глаза, присмотрелся. Адмони стоял на входе в «душевую» и явно веселился, наблюдая за происходящим. Лиор дёрнулся было, но понял, что не может пошевелиться – так крепко его тело было связано цепями. Слуга поднял шланг, и ледяной поток снова окатил его. Он закашлялся. От холода его всего трясло, зубы начали стучать.
- Хватит морозить моего дорогого гостя - ему пора согреться. Только будьте с ним поласко-вее! – Плектр сделал пару шагов вперёд, и до него долетели брызги горячей уже воды. Он засмеялся: - Ну как ты? Согрелся? Хорошо.
Лиор посмотрел на него с такой ненавистью, что Адмони аж остановился, но, продолжая смеяться, сделал вид, что напуган.
- А ты, оказывается, горячая штучка, да? Каков темперамент … Это так соблазнительно! – Он снова двинулся вперёд - аккуратно, стараясь не замочить своих роскошных туфель и поддерживая полы накидки. Подошёл совсем близко и стал нагло, плотоядно рассматривать тело своего пленника во всех подробностях. Лиора аж передёрнуло от отвращения – он на-чал догадываться о том, зачем нужна эта «баня». Губы Адмони скривились в подобии улыб-ки, словно две змеи ожили на прекрасном жестоком лице. Казалось, если он плюнет, на пол упадут ещё змеи, и каждое его слово было пропитано змеиным ядом. И Лиор не удержался:
- Твоё имя – Рейза. Что значит «роза». И кто дал тебе такое прекрасное цветущее имя? Тебя надо было назвать Гадиной, или ещё лучше – Грязной Гадиной! Может, займёшь моё место, да хорошенько отмоешься?
Плектр не переставал улыбаться, а при последних словах даже хохотнул.
-У- у, какой ты лютый! Красавцу вроде тебя не престало быть таким злым! Но это ничего, мне даже нравится. Ты меня ещё полюбишь! Ещё ноги будешь мне лизать, как послушный пёсик. Ты полюбишь и меня, и палку, и намордник!
И он вынул из складок накидки чёрный, со стальными шипами ошейник. С внутренней сто-роны виднелись тонкие металлические пластины – Лиор сразу понял, для чего они, и не-вольно содрогнулся. Он видел такое на шеях рабов на юге. Видел, как тело одного раба - строптивца извивалось в конвульсиях прямо посреди базарной площади, билось о камни мостовой и обливалось кровью и пеной изо рта, когда его хозяин прилюдно наказывал его за своё недовольство. Он снова и снова давил на чёрную кнопочку, посылая в тело несчастного разряд за разрядом. Дистанционный шокер! Не чета простому шокеру, какими пользуются охранники. От этого нельзя защититься, нельзя спрятаться. Боль от него надолго остаётся в нервных окончаниях и легко может повредить рассудок. Замок щёлкнул, и ошейник сомк-нулся на шее Лиора. Адмони отступил на шаг и полюбовался своей работой.
 - Знаешь, тебе очень идёт! Так ты мне ещё больше нравишься! И кого же я, интересно, дол-жен поблагодарить за столь великолепный подарок? Скажи мне, пожалуйста! – Лиор мол-чал. Снова зашевелились, изогнулись змеи на красивом лице. - Ну да ничего. Скажешь. Ещё этой ночью скажешь! Мы станем так близки, что у тебя не останется от меня секретов, прав-да? Ты согласен со мной?
Лиор промолчал, но Адмони услышал его мысли. Глаза его сделались страшными, убийст-венно жестокими – охранники видели это и в испуге отодвинулись подальше; они хорошо знали этот взгляд.
- Вот как? Лучше бы тебе было произнести эти слова вслух, тогда бы я просто велел про-мыть твой грязный рот хорошенько. А теперь придётся прочистить всё твоё поганое нутро. И мозги – в первую очередь. – Он демонстративно вытянул руку с пультом так, что б плен-ный это видел, и нажал кнопку. Страшная боль обрушилась на Лиора. Каждая клеточка его тела завопила от ужаса, скорчилась, распрямилась, снова сжалась – так его тело старалось спастись от мучительной пытки, а разум взвыл, взмолился о пощаде – Плектр слышал это и цинично усмехнулся.
- Хорошо, для первого раза достаточно. Если захочешь, мы всегда можем это повторить. - Он повернулся к выходу и сделал жест своим подручным: - Ему надо хорошенько прочис-тить дымоход, позаботьтесь об этом. – Он вышел, отряхивая край одежды. - Надо же, накид-ка всё – таки намокла! Надо бы надеть что – нибудь поудобнее!
 Лиор медленно приходил в себя. Нет, он больше не терял сознание, к сожалению, и всё чув-ствовал, понимал. Он молча стерпел всю боль и унижение, что довольные потехой слуги Рейзы Адмони заставили его вынести. Но его рассудок словно вибрировал на грани безумия, не способный принять происходящее. Видно, Хозяин ошибся в нём: не был он готов к таким испытаниям! Он просто солдат, просто слуга. Для того, что бы быть убийцей или стать му-чеником, надо иметь особый душевный уклад, а Лиор был простым человеком, и, кажется, осознал это слишком поздно. Хозяин предупреждал его, что лучше ему убить себя, чем хотя бы просто попытаться противостоять силе Плектра. Ни у кого не достанет стойкости для этого! А Рейза Адмони – сильнейший из сильных, и Хозяин это знал точно. Как и то, что по-велитель Рейзы, господин Бар – Арон, большой любитель извращённых садистских забав, и он неплохо обучил своего сателлита особенно мерзким приёмчикам. Лиор уже уяснил это, и теперь с невольным страхом ждал продолжения. Шок от «банных» процедур понемногу проходил, и он снова мог соображать. Его только что перетащили в другую часть «игровой». Посадили на каменную скамью у стены; кандалы, сковавшие его руки и ноги, соединили с крюками в полу и рамой под потолком. Цепи натягивать не стали, и сейчас он мог довольно свободно сидеть. Хотя замысел на ближайшее будущее был вполне понятен: простейший механизм для натяжения цепей говорил сам за себя. Но пока он получил небольшую пере-дышку. Ему даже вкололи какую – то пакость: по телу побежало тепло, и он ощутил прилив бодрости. Стимулятор! Вот уроды! Видимо, Рейза хочет как следует растянуть удовольст-вие. Жаль что он не сдох! Лиор тяжело вздохнул. Ну и попал же он! Подёргал цепи, попы-тался подняться, но тутже охнул и сел. Боль во всём теле вспыхнула с новой силой, и он до крови прикусил губу. Пока пытался совладать с приступом, осматривался. Жуткая комната! Какой же урод придумал всё это? Серые каменные плиты покрывали потолок, стены, пол – не комната, а мрачный склеп. Впрочем, наверно для многих так и было. Цепи, дыба, пово-ротные механизмы, колёса, колодки, снова цепи и крюки, расставленные по размеру и жест-кости инструменты для порки и зажимы; ещё непонятно что, но в большом количестве и везде…  А ещё все эти штучки для сексуального насилия, или для игр, как называл это Ба-рон. Лиор проглотил комок, подкативший к горлу. «Почему бы гадёнышу просто не убить меня?»
 В этот момент свет загорелся ярче, раздались лёгкие неторопливые шаги, и вот на пороге возник Адмони. Такой милый, улыбчивый, такой тонкий и красивый! Лиор невольно пора-зился этому – как может такое прекрасное с виду существо быть такой тварью? Он пригото-вился достойно принять сою гибель, но юный демон не спешил взяться за свои игрушки. Он мягко и раскованно устроился в лёгком кресле напротив Лиора и с доброжелательным инте-ресом изучал пленника, не произнося ни слова. Бедолага не мог не заметить, что Плектр пе-реоделся, как он сам выразился, в нечто более подходящее. Роскошный пурпурный халат, расшитый драгоценными вышивками, мягко облегал его изящное тело, а тугой широкий по-яс так подчёркивал узкую соблазнительную талию, что Лиор почувствовал лёгкое голово-кружение – вот ещё чего не хватало! Как и там, в спальне, когда он следил за игрой глупого красавца, ставшего его случайной жертвой. Но бедняга даже сравниться не мог со своим господином, и это невольно взволновало убийцу. Чёрт! Хозяину стоило послать на такое де-ло кого – то, кто меньше заводится от мысли о красивом теле. «Да нет же, я ненавижу эту гадину! Дайте только добраться до его тощей шеи, и я оторву ему башку, как цыплёнку!» Возбуждение прошло - это хорошо. Но отвести глаз от своего палача он не мог. Глубокий вырез халата не скрывал его светлой нежной кожи изящно изогнутых ключиц, красивой мускулистой груди, верхней границы живота – всего того, что так любил ласкать Барон, от чего никто не захотел бы отказаться. И Адмони прекрасно это знал, и мастерски пользовался этим. Вот и сейчас он вольно или невольно дразнил воображение обречённого. Хотелось увидеть всё, но тот самый роскошный пояс строго вычерчивал границу допустимого, и ог-ромный роскошный амулет – гемма с резным изображением розы, охваченной пламенем - как щит закрывал грудь юноши и от вражеского кинжала, и от жадного взгляда. Он небреж-но положил ногу на ногу, и в разрезах халата Лиор увидел его стройные лодыжки и малень-кие ухоженные стопы, обутые в золотые сандалии – сплошь ремешки и пряжки, больше ни-чего. Чертовски красиво и эротично, и как- то очень беззащитно! Опять это наваждение. «Вот вырвусь и убью!» Адмони засмеялся.
– Да – да, я вижу, ты ещё не угомонился! Надо бы тебе расслабиться. Кстати, можешь себе представить: оказывается, тот придурок, которого ты пристрелил, уже не в первый раз это делал – надевал мою одежду, ложился в мою постель, забавлялся там. Он, видите ли, вооб-ражал, что он – это я. А я даже и не подозревал! Все, похоже, знали об этом, кроме меня. И ведь другие слуги предупреждали его, что он нарвётся на неприятности, только кто бы мог подумать, что ему придётся заплатить так дорого? А вот мне сегодня спать негде: кровать придётся выбросить, да и вообще неприятно там оставаться. Очень некрасиво с твоей сторо-ны! Так зачем же тебе это понадобилось? – Лиор молчал, с ненавистью глядя на Адмони. – Что же ты не отвечаешь? Это очень невежливо с твоей стороны! Ты вломился в мой дом, искал встречи со мной, - если конечно так можно выразиться, - испоганил мою спальню…  Нет, это просто свинство!
Тут Лиор не выдержал.
 – Зачем понадобилось? А то, что ты подонок, негодяй, чудовище – это не основание разде-латься с тобой? На что тебе знать причину, когда ты знаешь правду о себе? Разве ты не за-служил возмездие?
- Вот как! Ну ладно, я – то правду знаю, а вот ты? Что ты обо мне знаешь? Тебе я лично что плохого сделал? – Плектр продолжал улыбаться. Казалось, слова, полные ненависти, не за-девали его. – То, что ты считаешь меня мерзавцем, ещё не повод для убийства. Вокруг полно мерзавцев. Может, ты всех их собираешься убить? Тогда чем ты сам лучше?
- Да уж получше тебя! По твоей милости невинный человек погиб, а тебя только это и вол-нует, что кровать придётся выбросить, и прилечь негде. Да приткнёшься где- нибудь; га-дюшник у тебя большой. Можешь прилечь с солдатами в казарме, они не будут против. Да и тебе не привыкать, правда? Твой хозяин ведь частенько подкладывает тебя под грязных пьяных мужиков?
 Лиор распалялся всё больше, но на противника это по-прежнему не действовало.
- Ой- ой, не надо так заводиться! До бедного, невинного человека мне нет дела. Он хотел сожрать кусок побольше и послаще, и подавился. Между прочим, я разок – другой позволил ему сделать мне приятное, так он вообразил, что может стать мной! Всё время лез ко мне, лез в постель к моему господину, напяливал мои вещи, выделывался, пакостил другим слу-гам из тех, кого считал привлекательными – только бы все его хотели … Ну что за болван! Он так надоел всем, ты представить себе не можешь. Так что хватит скулить; твой морализм не уместен. Ты пришёл убивать, а теперь сидишь голый и жалкий, и пытаешься меня разо-злить, да? Не старайся, всё равно у тебя ничего не выйдет. Я не убью тебя так быстро и лег-ко, как ты этого хочешь! – Он встал и грациозно двинулся к своему пленнику. Лиор внут-ренне замер от страха и вновь накатившего волнения – это было нестерпимо красиво! – Мы с тобой пройдём всё от начала до конца, и ты ответишь мне на все вопросы, и выполнишь все мои пожелания. И ты ещё будешь жалеть, что больше ничем не можешь меня удовле-творить. – Он подошёл вплотную, взял голову Лиора в свои руки и стал гладить его лицо, волосы, шею. Лиор перестал дышать. – Здесь, в этих комнатах, утро никогда не наступает, Так что нас с тобой ждёт долгая, долгая, очень долгая ночь.
-А ты молись, что бы так и было, потому что тебе эту ночь не пережить. Я сделаю то, зачем пришёл. Даже если мне придётся умереть вместе с тобой!
- Звучит соблазнительно! - Адмони хохотнул и быстро наклонился к лицу пленника. Тот по-пытался отдёрнуть голову, но Плектр успел коснуться губами его рта – о нет, это было так приятно, так мягко, так влажно и сладко! Лиор в бешенстве сжал зубы и попытался вырвать цепи – его мучитель залился смехом. А потом просто щёлкнул пальцами, глядя ему в глаза, и Лиор замер. Его грудь будто железным обручем сдавило, и дыхание прервалось, но потом всё же стало легче.
- Хорошо, вот так и будь паинькой. А теперь расскажи - ка мне: кто же тебя подослал?
Лиор опустил голову и постарался не смотреть в глаза допросчика. Он знал, что это не по-может – у Плектров всегда найдётся способ расколоть жертву. Но он как – то неясно ощу-щал непонятное для себя желание уступить Адмони. Просто уступить, и всё. Хозяин гово-рил, что это излюбленный метод работы «Огненной Розы », Плектра господина Бар – Арона: соблазн, искушение, ласка до потери рассудка, до смерти. Он не станет выдирать ногти или обливать кипятком – он нежно и мягко заставит поддаться его воли. Это, конечно, если ему захочется позабавиться. А потом всё равно конец. Зная это, Лиор Нерия готовился к такому испытанию, и вся его жизнь, и все его поступки обнадёживали его в том, что он способен выдержать любую боль, любое давление. Конечно, атаку Плектра на разум выдержать не-возможно, но Лиор ещё раньше слышал, что можно спровоцировать допросчика на убийст-во. Если оказать очень сильное сопротивление, а потом запустить в самом себе механизм самоубийства, Плектр нанесёт слишком сильный удар, и он, как скачёк напряжения, сожжёт жертву. И так можно избежать предательства, позора, страданий. Только вот как запустить этот механизм, Лиор не знал, да и вряд ли смог бы это сделать в нужный момент; слишком сильна была его воля к жизни. И на это вынужденное самоубийство он подписался только потому что хотел искупить свою вину перед господином Ра… «Нет! Нет, нет, нет, я ничего не говорил, ничего! Я ничего не скажу!» Его охватил ужас, и он бешено затряс головой, пы-таясь прогнать предательские мысли, да заодно и отпихнуть Адмони, который так и стоял над ним, и пристально смотрел в его лицо. Он не переставал слегка улыбаться, а увидев внутреннюю борьбу пленника, весь словно засиял.
- Что ж, пока я удовлетворён! – Он выпрямился, отошёл немного - лишь настолько, что бы видеть прикованного мужчину целиком. – Мы начали в целом неплохо. Вот ты уже и сам захотел назвать мне имя Хозяина, правда? Ну – ка, хватит скромничать, посмотри мне в гла-за!
Лиор Нерия не поднял головы.
 – Смотри мне в глаза!
Эти слова рёвом пронеслись в его голове, и мужчина чуть не завопил от ужаса, но едва сдержался, и теперь его всего трясло от страха и напряжения. Конечно, он немедленно под-нял глаза, и теперь затравленно смотрел в лицо чудовища, а «чудовище «даже бровью не по-вёл. Просто крякнул волю жертвы, как яичную скорлупу, и продолжает улыбаться! «Что б ты сдох, ублюдок! «Однако Адмони словно не услышал этого пожелания. Он ждал ответа на заданный вопрос. Лиор снова повторил свою мысль, теперь расширив её грязным ругатель-ством и прибавив парочку подробностей. Но Адмони не прочитал и этого. Ну и дела! Что это значит? Лиор не выдержал, и, ругая себя за то, что сам нарывается на грубости, дерзко спросил:
- Что, не понял, куда я тебя послал?
 – Ты о чём?
- Так ты же читаешь мысли. Вот и прочти! – Адмони снова засмеялся и отмахнулся от него.
- Ещё чего не хватало, глупости твои выслушивать! Говори по делу. Ты, кажется, не прочь назвать мне имя? Говори, не заставляй меня причинять тебе боль. А то время идёт, идёт, а мы ещё даже не начали развлекаться.
Лиора аж передёрнуло от презрения и отвращения.
- Разве? А чего ты тогда всё время скалишься и хихикаешь, как пьяная шлюха? Это так ты веселишься, да? И часто ты это делаешь, извращенец?
- О, нет- нет, что ты! Я ведь совсем не развлекаюсь; мне не приходится. Я только работаю и работаю, и всё время работаю… Это хозяин может себе позволить поиграть, а мне обычно не до этого.
 Голос его звучал совершенно невинно и капризно, и лицо выглядело так по – детски, словно ему правда не позволили поиграть. Какая – то часть сознания Лиора отметила про себя, что этот гадёныш выглядит сейчас просто очаровательно. Он снова затряс головой. Адмони вдруг посерьёзнел. Он пододвинул кресло поближе к пленнику и сел. Теперь он мог легко дотянуться рукой до Лиора, а тот жалел только о том, что у него скованы руки. Сжать бы эту цыплячью шейку хорошенько и посмотреть, как маленький ублюдок тогда будет улыбаться! Адмони заложил ногу на ногу, достал из поясной сумочки роскошный курительный набор. Он неторопливо вставил чёрную сигарету в длинный инкрустированный мундштук, щёлк-нул зажигалкой. Лиор не отрываясь следил за изящными движениями его тонких ухожен-ных пальцев, видел затейливый узор на ногтях, бесценные камни перстней – точно шлюха, только очень дорогая. Адмони затянулся, выпустил в лицо Лиору тонкую струйку ароматно-го дыма. Хозяин то же любит такие сигареты … Ох, чёрт, опять! Наконец Адмони загово-рил.
- Ладно, шутки в сторону. Я хочу знать имя. Мне, в общем - то всё равно, кто тебя послал; разбираться я буду именно с тобой. Но без этого между нами всегда будет недопонимание, да, милый?
- Я тебе не милый, дрянь! И какого чёрта ты достаёшь меня? Ты же можешь сам выудить имя из моей головы. Так чего ждёшь? Или всё – таки не можешь?
- Конечно, могу. Но не хочу. – Кажется, он сказал это серьёзно. Плектр устало вздохнул. – Ты даже не можешь себе представить, как мне это надоело. Это тяжело, утомительно, скуч-но. Всегда одно и то же. Бесполезное упрямство, мерзкие оскорбления, попытки вспомнить атомные веса природных элементов – это чтоб помешать мне считывать, а потом все эти во-пли, жалобы, нытьё, распад … Каждый раз как в сточной яме побывал. Надоело! Сейчас я хочу обойтись без этого. Мы можем просто установить кое – какие правила, и тогда всё бу-дет намного проще и приятнее. Поверь, ты об этом не пожалеешь!
- А с какого перепугу ты вообще беспокоишься о моём благополучии? – Лиор абсолютно не понимал игры Плектра. Сейчас он казался нормальным человеком, с которым можно иметь дело… Да нет же, это всего лишь игра!
- Да ты мне просто нравишься. Нет, правда, ты мне действительно нравишься – и, перехва-тив презрительный взгляд пленника, он равнодушно пожал плечами. - Ну не хочешь – не верь, но это правда. И я даже не собираюсь препарировать твои мозги, это было бы слишком просто и не интересно. Я намерен получить от тебя всё, что захочу, обычным способом. Без внушения, телепатии и прочих особенных фокусов.
- А чего именно ты хочешь? Чтобы я стал предателем? Больше ведь мне не нечего тебе предложить, кроме своей смерти. Так может на ней и остановимся?
Его тело изнемогало от усталости от цепей, от боли внутри и голода. Даже злиться как сле-дует сил не было.
- Предателем быть не хочешь? Мило. Безнадёжно, но мило. Ты же знаешь, что всё равно на-зовёшь его. Но давай я упрощу тебе задачу. Мне и в самом деле всё равно, кто тебя послал. – Он привстал и слегка повернул колесо с цепями – цепи ослабли настолько, что Лиор смог опустить руки. Они бессильно упали ему на колени, и он с наслаждением застонал, но тут же взял себя в руки – нечего доставлять мерзавцу удовольствие! Но Адмони не отреагировал на это. Он оставался всё так же серьёзен и спокоен. – Это правда, мне всё равно. Я не соби-раюсь мстить твоему хозяину.
- Ой ли? Что – то мне не верится.
- Напрасно. Видишь ли, сюда хотя бы раз в месяц пробирается чей – нибудь наёмник, и я даже перестал считать, сколько их было. И все они хотят меня убить, так что я даже не спрашиваю – за что, по чьему повелению. Ну наверно есть люди, которые на меня слегка обижены. - Он сухо усмехнулся. - Это хозяину интересно знать, и он ловко сам с этим раз-бирается, так что обычно я даже при допросах не присутствую. Но твой случай особенный. Ты смог подобраться так близко, как никому ещё не удавалось. И у тебя странные чувства. Не такие, как обычно у наёмников. Поэтому давай так: ты называешь мне имя, я обещаю не мстить твоему хозяину и мы благополучно закрываем эту тему. Хорошо?
 - И почему я должен тебе верить?
- Да можешь и не верить. Как хочешь! Тебе всё равно мало не покажется. Но, если я оста-нусь доволен, – он людоедски усмехнулся, – может быть, у тебя появится шанс получить прощение? Попытаешься?
- И что дальше?
- Дальше? А дальше будет наказание! – И снова на лице Плектра ожили ядовитые змеи – его губы, брови, скулы – все черты отразили жестокую насмешку, глаза сузились; он наслаж-дался моментом. – Да, наказание. А чего ты ждал?
 Он снова встал и подошёл к своему пленнику, взял пальцами его за подбородок – очень мягко, но в то же время властно – и заставил мужчину поднять лицо. Адмони стал внима-тельно всматриваться в глаза Лиора, уже в который раз. Взгляд его сделался странным: не-подвижным, отстранённым, словно он смотрел не в лицо пленника, а куда – то дальше, глубже, точно он видел какой – то другой мир. И этот мир постепенно заворожил его. Он начал прислушиваться к незнакомой чувственной мелодии, лицо его казалось теперь задум-чивым, даже мечтательным, словно им овладела неясная истома. Лиор Нерия почувствовал, что его охватывает ответное чувство – вот ведь колдовской морок! Но не было сил проти-виться этому наваждению, очень хотелось сдаться. Адмони разжал пальцы, Лиор выдохнул – оказывается, он когда- то перестал дышать. Адмони слегка отодвинулся. Он был словно в полусне, его пальцы бессмысленно сжимали кулон с пылающей розой. Плектр тихо, без вы-ражения, прошептал:
- Имя. Назови имя …
Лиор собрал последние остатки воли: этому надо противиться, вдруг удастся выстоять?
- Нет, не скажу. – Эти слова он просто прокричал, и крик разрушил грёзы Адмони. – Ничего я тебе не скажу, подонок! Можешь пытать меня, можешь просто убить – я тебе не поддамся! Ничего у тебя не выйдет!
 Плектр снова стал самим собой – холодным, язвительным, смертельно опасным. И даже как будто раздосадованным, если не сказать разочарованным, но это уж вряд ли – с чего бы?
- Выйдет. У меня найдётся что – то, что развяжет тебе язык, и даже намного быстрее, чем ты думаешь!
Он отвернулся и неспешно пошёл вглубь «игровой », к стеллажам с инструментами. Лиор не видел, что Плектр взял там – его руки сделали несколько движений, когда он складывал ка-кие – то предметы в небольшой ящик, стало быть, у него большие планы. Лиор гордо усмех-нулся:
- Действительно станешь пытать меня?
- Конечно. – Адмони вернулся к своему креслу и поставил на него ящик. – Ты зря веселишь-ся. Пытался меня разозлить? Вот и разозлил. Теперь ты об этом пожалеешь. – Он стал прямо перед своей жертвой, зло и жестоко глядя ему в глаза, не оставляя никаких сомнений. – То, что я с тобой сделаю, будет хуже любой дыбы, и ты предпочтёшь скорее быть разрезанным на куски, чем терпеть это наказание. – С каждым словом его улыбочка делалась всё более циничной и похотливой, и снова страх и отвращение волной прошли по телу Лиора – его передёрнуло. Адмони видел это и торжествовал. – Я выжгу твою душу, ввергну тебя в такую пропасть отчаяния, что ты света белого видеть не захочешь. И единственным твоим желани-ем будет, что бы я не прекращал этой пытки. Ты будешь ползать у меня в ногах и молить не о пощаде, а о том, что бы я продолжал и продолжал, и только смерть станет твоим избав-лением от муки!
Он издевался, улыбаясь тонко и хищно, а пальцы его левой руки легко и чувственно сколь-зили по его высокой шее, отягощённой прекрасной альмандиновой геммой в старинной зо-лотой оправе. Пальцы прошлись вдоль затейливой цепи; рука опустилась ниже – пальцы коснулись камня, погладили лепестки драгоценной розы – словно приглашение … И вновь заиграли на гладкой белой коже, мягко лаская её, охватывая своей нежностью всё больше плоти. Они, отодвигая шёлк платья дальше, к плечам, обещали немедленно обнажить и их – так красиво, так волнующе! Но вот Адмони поднял к груди вторую руку – ещё нежнее, ещё эротичнее! Его пальцы задвигались чуть быстрее – Лиор услышал, что его сердце подхвати-ло этот чувственный ритм, во рту пересохло. Вот уже показались плечи, потом открылись ещё больше. Теперь роскошное шёлковое одеяние словно стремилось исчезнуть совсем, лишь одним дыханием кожи оно пока удерживалось на изящном волнующем теле Плектра. Но Адмони ещё не готов был расстаться с нежным шёлком. Вот его руки заскользили по мягкому блестящему узору вниз, к талии, к бёдрам, пальцы соприкоснулись на лонном бу-горке – по телу Адмони прошла волна сладострастия. Он глубоко и судорожно вдохнул. Пальцы крепче вжались в плоть губы приоткрылись для поцелуя – Лиору немедленно захо-телось поцеловать эти влажные мягкие лепестки Огненной Розы, и снова он с трудом заста-вил себя подавить это желание. Да уж, верно: Адмони хорошо умел это делать. Его длинные пышные ресницы легко трепетали, скрывая великолепные колдовские глаза, но он не отры-ваясь следил за всеми реакциями своего пленника. Внутренняя борьба тела и духа Лиора Нерии заводила его, и он ещё больше увлёкся жестокой чувственной игрой. Вот он поднял руки к талии и, лаская её, незаметно расстегнул корсаж - драгоценный пояс перестал стяги-вать тело и упал к ногам Плектра. Шёлк окончательно разошёлся, обнажив живот, и осво-бождая от покрова чувственное мужское начало. Адмони и сам испытал наслаждение от этой неприкрытости, и оно немедленно проявило себя - кровь его взволновалась, прилила к вместилищу мужской силы – плоть затрепетала в предчувствии любовного наслаждения. Тело Лиора тут же предало его и ответило на призыв чужого желания. Его плоть стала твёр-дой, налитой – с этим он не смог совладать. Адмони опустил руку, и, лаская себя внизу жи-вота, возбуждался всё больше, при этом не отводя глаз от напряжённого органа своего плен-ника, уже готового показать себя в деле. Плектр подошёл совсем близко и весь подался впе-рёд, словно стремясь прижаться к телу Лиора – тот аж замер от волнения. Адмони положил руки ему на плечи, мягко надавил на кожу, немного сжал её пальцами. Лиору показалось, что его прекрасный мучитель хочет проникнуть внутрь его существа, завладеть всем его те-лом, без остатка, и это не было неприятным. Он долго сдерживал дыхание, но наконец не вытерпел: судорожно и порывисто втянул воздух, да так сильно, что у него слегка закружи-лась голова – руки Адмони мягко и нежно заскользили по его телу, изучая и лаская каждую его мышцу, каждый сустав, каждый изгиб…. Лиор невольно застонал. Плектр улыбнулся и отступил, но лишь для того, что бы сильнее натянуть цепи пленника. Несколько резких рыв-ков, и Лиору пришлось приподняться. Руки его снова оказались высоко над головой, позво-ночник немедленно запротестовал – теперь заключённый и не стоял, и не сидел, и это было очень неприятно. Лиор попытался встать совсем, но Плектр стремительно вернулся к нему и не дал ему это сделать. Он прильнул к пленнику всем телом, одновременно с этим мягко на-давив коленом ему в пах, предотвращая любую попытку своей жертвы к сопротивлению. А Лиор и не был способен в этот момент бороться – он знал, что никто бы не смог. Он чувст-вовал это гибкое, тонкое тело; немного прохладное и необыкновенно живое. Он ощущал его пульсацию, его силу; чувствовал, как ему под кожу проникает страсть, охватившая Ог-ненную Розу – его начало лихорадить, во рту пересохло. Пальцы Адмони принялись ласкать возбуждённую мужскую плоть Лиора, дыхание у обоих сделалось хриплым и прерывистым. И вдруг Лиор вскрикнул от неожиданности и боли – его член сдавил ремень, щёлкнул замок. Адмони отстранился и осмотрел свою работу – уздечка для сдерживания эрекции плотно сидела на гениталиях пленника, поблёскивала золотом пряжка с гербом Бар – Арона. Лиор не видел, когда Адмони успел взять эту вещь из ящика. Завороженный игрой шёлка и живой плоти он ничего другого не замечал, но теперь он словно пришёл в себя, и его охватила ярость.
- Какая же ты всё - таки сука, подстилка ты Баронская! Твоё счастье, что я пошевелиться не могу, а то ты у меня уже в ногах валялся бы и скулил, как и положено сучке! Может, развя-жешь? Как на счет побороться с реальным мужиком?
Он сжимал и разжимал кулаки в бессильной злобе, и тугие кандалы жестоко врезались в его запястья. Лиор снова пытался вырваться, и это ещё больше возбудило Плектра. Он перестал рассматривать его тело, вновь приблизился вплотную и принялся мягко и нежно поглажи-вать его живот, наслаждаясь великолепным рельефом; потом - пах, бёдра. Он опустил паль-цы в промежность Лиора, и тот аж взвыл от злости и удовольствия. Адмони тихо засмеялся:
- Это ты уже скулишь, настоящий мужчина! А мы ведь ещё даже не успели заняться любо-вью. Но ты не волнуйся, я буду милостив! Я забуду те глупости, которые ты только что на-говорил. Ты немножко позабавишь меня сейчас, и за это я покажу тебе рай!
Лиор снова рванулся; на мгновение даже показалось, что цепи вот – вот поддадутся.
- У – у – у, не надо так дёргаться, ты себя поранишь! – жестокий красавец с деланной озабо-ченностью сдвинул брови, легонько покачал головой. – Не мучай себя. А если хочешь, что бы стало больно, просто скажи мне. Я о тебе с радостью позабочусь!
И он нагнулся к лицу Лиора, намереваясь его поцеловать. Лиор с отчаяньем мотнул головой в сторону, уклоняясь от ненавистного Плектра, и едва не повредил шею. Даже хруст послы-шался, и дыхание на мгновение перехватило. Адмони усмехнулся. Целовать не стал, а по-гладил его налитые ядра и легонько подёргал уздечку.
- Ладно, не хочешь быть моим любовником, так будешь моим пони. Ты уже в узде; может, теперь отхлестать тебя? Что скажешь?
Лиор чувствовал себя совершенно разбитым. Действие стимуляторов проходило, а послед-няя вспышка гнева чуть вообще не доконала его. И так уже надоела эта грязная игра! Он опустил голову и произнёс тихо и устало:
- Скажу, что у тебя нет ничего святого. Молись своим богам, что бы тебе не пришлось пред-стать пред ними в час Страшного Суда, когда если уж не люди, так Всесильные Демиурги воздадут тебе заслуженное!
Плектр хохотнул и любовно погладил поникшую голову Лиора. Потом подобрал роскошные полы халата, окутал шёлком колени и сел рядом, прислонившись к плечу своего несостояв-шегося убийцы. Он заговорил, и слова его прозвучали неожиданно искренне.
- У меня нет богов. Я думаю, старые боги давно умерли, и теперь есть только такие, как ты, и такие, как я. И скоро я стану твоим единственным богом, ты не сомневайся. Я это умею. Человеческие существа вроде тебя этому меня научили. Я знаю столько о чужих мыслях, о секретах и душах, что мне противно даже считать себя человеком. И потому я предпочитаю быть богом, тем более, что вы все этого жадно просите. Либо быстрой смерти, либо нескон-чаемого наслаждения. Первое ты уж точно не получишь, а второе – это я тебе устрою. – Он потёрся головой о плечо Лиора, как ластящийся котёнок. – Ну давай же, не упрямься! Поце-луй своего персонального аппетитного бога!
Лиор поднял голову, попытался отстраниться.
- Ты не бог. Ты просто грязная девка!
    Это был последний отзвук его гордости, и он вложил в свои слова всё презрение, на которое только хватило сил. И тут же получил оглушительную пощёчину. Длинные инкрустирован-ные ногти резанули по лицу, вспыхнула царапина на щеке – Лиор ощутил, как капли крови увлажнили кожу.
- Думай, что говоришь! Девка – не девка, но ведь не грязная же!
Теперь Плектр стоял перед ним. Он провел пальцами по царапине, смазывая кровь. Поднёс пальцы к своему лицу, некоторое время просто рассматривал тёплую, красную добычу, а потом слизал капли с подушечек и зажмурился от удовольствия – прекрасный голодный хищник почуял еду. Он наклонился к лицу Лиора и коснулся царапины языком, собирая ос-тавшиеся капельки - тело его дрожало от возбуждения. Лиору показалось, что уздечка стала давить жёстче, или это просто так круто накатило? Не важно. Сил бороться с желанием уже не было, и он не стал упрямиться, когда Адмони оторвался от его щеки и быстро и жадно впился ртом в его губы, языком раздвинул их - стало так влажно и горячо…. Глубокий стра-стный поцелуй совершенно опьянил Лиора, у него закружилась голова. Он закрыл глаза, мечтая лишь о том, что бы время сейчас остановилось…
 Но время всё- таки жило своей жизнью. Здесь, в этой мерзкой комнате, не было никаких признаков его течения, но мужчина осязал его ленивую возню всем телом. Сознание его бы-ло спутанным от усталости и нервного напряжения, и это невозможно обострило все чувст-ва. Он слышал учащенный ритм биения своего сердца, мог сосчитать каждый его удар, и кровь давила на виски, тяжело пульсировала в теле. Он чувствовал, как в такт этой пульса-ции сжимаются мышцы внизу спины в предчувствии сладостного удовлетворения, и с каж-дой секундой эти ощущения становились всё сильнее, всё приятнее и невыносимее. Лиор, пьяный от поцелуя, бессильно наблюдал за движениями своего нежного мучителя. Вот Ад-мони прервал поцелуй и вздохнул полной грудью – только сейчас Лиор понял, что тоже почти перестал дышать. Плектр повернулся к нему спиной и перестал удерживать халат – шёлк мягко соскользнул к его ногам, и освободил от своего плена великолепное, изящное тело. Адмони вскинул руки, стал поглаживать свои волосы, шею. Это сделало его силуэт ещё более открытым и беззащитным, невозможно желанным. Лиор захотел его - всего, це-ликом, немедленно и навсегда. Но он мог только наблюдать, мысленно лаская каждый изгиб тонкого чувственного стана. Это тело было охвачено огнём сексуальной энергии, которая требовала немедленной разрядки, и каждая мышца, каждый дюйм его кожи волновались и пылали в предчувствии удовлетворения. Его плечи двигались, то приоткрывая впадины подмышек, то делая заметной тонкую бороздку позвоночника и подвижные лопатки, то опять скрывая эти штрихи, и тогда уже бёдра юноши включались в непристойный сладост-растный танец плоти. Легко покачиваясь, его тело на мгновение выставляло напоказ то, что может видеть только возлюбленный или господин - то, что непременно нужно ласкать, по-глаживать пальцами, трогать губами, языком… Лиор жадно пожирал глазами ромбик внизу поясницы, нижний край которого скрывался между сильных округлых мышц; этот желобок и поперечную складочку внизу ягодиц…. Это невыносимо! И хорошо, что руки Лиора были связаны, иначе он немедленно схватил бы это грациозное, похотливое божество в объятья и сжимал бы его, и ласкал, ощущая каждую впадинку, каждую выступающую косточку, каж-дую живую мышцу и напоенную феромонами кожу… всё – всё! Он готов был любить это тело, и ни о каком убийстве даже думать сейчас не хотел. Ему казалось, что его пленитель то же жаждет этого - любви, страсти, головокружительного полёта и сладкого забытья в объятиях возлюбленного. Лиор понимал, что это лишь иллюзия, что он просто зачарован действием феромонов и наваждение скоро пройдёт, но сейчас это не имело никакого значе-ния. Сейчас он хотел лишь одного: отдать своему искусителю всего себя, излить страсть и нежность, увидеть хоть на мгновение ответное чувство в колдовских глазах… Но что это? Адмони на мгновение обернулся, и Лиор действительно уловил искру любовной настойчи-вости, чувственной мягкости… Нет, это невозможно! Он на мгновение прикрыл глаза, по-том отчаянно затряс головой, пытаясь разогнать морок. «Кто он, и кто ты! Опомнись! Зачем ты здесь, и зачем он здесь!» Он открыл газа, и первое, что выхватил его взгляд, была татуи-ровка – красная роза, пожираемая пламенем. Конечно, он увидел её сразу, как только Адмо-ни обнажил спину, но тогда смотреть на неё Лиору не хотелось. Вообще не понятно, зачем разрисовывать и без того прекрасное тело?! Но теперь, даже против своей воли, он мог её хорошо разглядеть. Ему не хотелось этого делать: татуировка была отличительным знаком Плектра - жестокого убийцы, врага его господина. А ведь ещё минуту назад он мечтал о любви этого юноши! Но он заставил себя рассмотреть рисунок.
Языки пламени жадно и любовно пожирали хрупкий цветок, скручивая почерневшие листья, обжигали лепестки. Нарисованный жар раскинулся по всей его пояснице, стихая и истонча-ясь к бокам, а по позвоночнику он вздымался выше талии, и в его объятьях погибала пре-краснейшая красная роза. Такая же, как на гемме, отягощавшей шею Адмони. Это было кра-сиво. Очень красиво, и очень печально, как сама судьба опороченной, растоптанной юной красоты; как сгорающая обречённая жизнь. Лиор опять поддался чувствам, и даже сам не подозревал, на сколько его фантазии близки к правде. Нет, бесполезно пытаться: сейчас он уже не сможет рассвирепеть. Вот завтра – если это «завтра» когда – нибудь наступит - он взбодрится, первое потрясение пройдёт, эта непристойная игра прекратится и он сможет здраво рассуждать, сможет и ненавидеть, и убить, если дотянется! А в эту ночь его одолели желания, мечты, даже лёгкая грусть. Всё это так мучительно сладко, так болезненно, так безнадёжно! Юноша уже не насмехался над ним. Он сам упивался возбуждением, и тело его покачивалось, изгибалось волной; кожа уже не казалась такой белой - жар пламени, сжи-гавший татуированную розу, опалил и самого Рейзу Адмони. Он немного наклонился вперёд и облокотился на кресло, при этом слегка раздвинув ноги и не прекращал двигать бёдрами вперёд – назад, словно отдаваясь невидимому любовнику. Теперь его небольшие, идеальные округлости были совсем близко к истомившемуся пленнику, и ему казалось, что они вот – вот соприкоснутся с навершием его клинка. С каждым таким движением мышцы живота Адмони сокращались всё сильнее и чаще, дышать ему стало трудно, и он начал постанывать, лаская пальцами промежность - Лиору нестерпимо хотелось делать то же самое и для него, и для себя. Его дыханье попадало в такт дыханию Рейзы, мышцы невольно стремились по-вторить его движения, но он не мог ласкать себя, и оттого всё сильнее ощущал пульсацию крови в низу живота. И это было и мучительно, и великолепно одновременно. Адмони уже распалился не на шутку. Лиор видел, как между его лопатками прочертила дорожку капля пота, потом ещё одна, и Лиор подумал, как сладко было бы подхватить их языком. Но вот Плектр выпрямился, слегка потянулся и повернулся лицом к своему возбуждённому плен-нику. Он опять как-то особенно глубоко поглядел ему в глаза, проникая в душу и ощущая её, но не так, как делал это с другими своими жертвами. Это было совсем не больно, скорее даже приятно. Лиор ощутил что – то похоже на ласку, на поцелуй. И Рейза, видимо, чувст-вовал то же самое. Некоторое время он нежил свой напряжённый орган, и по телу его снова и снова пробегала волна сладострастия. Он поддавался ей; его мускулы повторяли её дви-жения и он легко дрожал; грудь и живот его слегка увлажнились. Наконец он перестал лас-кать себя и быстро прильнул к закованному в цепи мужчине. Он охватил руками его шею, прижался пахом к его животу и начал мягко и плавно покачиваться вверх – вниз, постанывая словно в забытьи, и снова и снова целуя губы Лиора. Тот совсем уже ничего не соображал. Его волновал только запах тела Рейзы, гладкость его ухоженной, нежной, почти женской кожи, аромат его волос. Может, Рейза Адмони и правда не читал сейчас его мысли, но жела-ния Лиора он, конечно, уловил, слегка отстранился и поднял руки к волосам. И через мгно-вение тонкая шёлковая лента соскользнула по его плечу, по груди. Лиор то же ощутил её движение, и она наконец легла на его колени. Рейза немного помедлил, словно давая себе и своему невольному партнёру почувствовать это скольжение, а потом опустил руки, и густая, тёмно – вишнёвая волна роскошных волос хлынула на плечи, на спину Рейзы. Пряди упали ему на грудь, соприкоснулись с лицом Лиора, пощекотали его шею, окатили их обоих тём-ным пламенем - у Лиора замерло дыхание. Он никогда не видел никого столь же красивого, столь изящного, тонкого и очаровательного, как его теперешний властитель. Рейза даже не-много отклонился назад, давая ему возможность рассмотреть себя, и в глазах его всё больше разгоралась страсть. Он положил руки на плечи Лиора и легонько оттолкнул его от себя - цепи зазвенели, причиняя боль. Странно, но Лиору это показалось даже приятным! А Рейза Адмони перекинул волосы на плечо, сел в кресло. Он как – то странно, неудобно подвернул ногу, согнутую в колене, и опустился на неё как на опору для своего лёгкого тела и повер-нулся в пол-оборота к своему невольнику. Его руки снова очень мягко и медленно засколь-зили по коже, ощупывая и поглаживая мышцы, изгибы, познавая формы, их выпуклости и глубину… Вот пальцы наконец достигли той глубины, которую мечтают познать все муж-чины – Адмони приподнял бедро, что бы Лиор смог рассмотреть каждую подробность, и то-го немедленно бросило в жар. Узкое устьице заволновалось под лёгким давлением пальцев, тёмное пятнышко стало увеличиваться - тело очаровательного демона готовилось принять страсть горячего воина, впустить её позволить ей переполнить его и расплескаться - он за-стонал, упиваясь сладким возбуждением. Пальцы двигались всё быстрее, погружаясь всё глубже, колечко всё шире раскрывалось; вот Адмони протянул свободную руку к ящику и что-то достал. Чёрные глянцевые щупальца скользнули по его алебастровой коже, Лиор ус-пел разглядеть мягкую округлую рукоять плётки – да, это лёгкая плётка, но зачем она сей-час? И, ещё не зная ответа, он уже задрожал от предвкушения чего-то ужасно непристойно-го и соблазнительного, и Плектр тут же подтвердил его предчувствия. Он поднёс рукоять к лицу и медленно провёл языком по оплётке. Потом ещё, и еще, и уже быстрее, увлажняя чёрную кожу инструмента, словно плоть любимого, и вот уже он раскрыл губы и вобрал в рот округлую вершину рукояти. Лёгкие движения туда – сюда, головка плети то исчезала, то снова показывалась, поблёскивая от сочной влаги, теперь пригодная для того, что бы удовлетворить желания похотливого красавца – он застонал громче, уже не в силах сдержи-ваться. И тут же направил рукоять туда, где его хозяин так любил получать удовлетворение, где боль и наслаждение уже невозможно разделить, где каждое движение упругого мужско-го ствола пробуждают тысячи нервных окончаний только для одного – для ощущения бла-женства. И Адмони, то ли вспоминая о непобедимой мощи своего повелителя Бар – Арона, то ли упиваясь беспомощным возбуждением пленника, с удовольствием, глубоко и жёстко стал ублажать себя рукоятью плети. Теперь Лиор понимал, почему у этой штуки такая не-обычная рукоять. И он с безумной жадностью следил за её движениями вверх – вниз, за тем, как всё больше напрягаются мышцы живота Адмони, как набухают его органы, всё больше наливаясь кровью и соком. Смотрел, как Адмони запрокинул голову, хрипло дыша сквозь раскрытые губы – о, он сейчас умереть был готов за возможность целовать этот нежный чувственный рот, завладеть этим горячим развратным телом, войти в него и излиться, пусть даже только единственный раз, пусть даже дальше – смерть…. Как же больно давит уздечка, внизу всё просто огнём горит! Лиор то же застонал, и даже зарычал, пытаясь вырвать цепи или хотя бы немного приблизиться к Адмони; может, даже соприкоснуться с его кожей, ещё глубже вдохнуть его запах…. Глубже, глубже…. Если ты любишь поглубже, я могу тебе это устроить, только бы избавиться от этих проклятых цепей! Сквозь полуопущенные ресницы Рейза Адмони следил за ним, их глаза встретились. Рейза весь изогнулся; он уже стоял на коленях в кресле, плавно и мощно покачивая бедрами - Лиор видел, что он на грани, и больше не может совладать со своим экстазом, как и он, Лиор, со своим… Лиор закрыл гла-за, не в силах видеть окончание этого странного действа. Пот залил его лицо, немедленно просочился под веки, и убийца зажмурился покрепче. Убийца … да это кто тут ещё убийца на самом деле! Как же больно! Ну пусть бы он снял уздечку, или хотя бы замолчал… Нет сил слышать его хрипловатые чувственные стоны, даже вскрики…. О, скорее бы он замол-чал! И бесполезно было закрывать глаза – его разум всё равно смотрел. Наверно, это распа-лённое подсознание Плектра посылало ему, как видение, то, что испытывал сам Плектр. И в какой – то момент Лиор словно потерял рассудок - у него начались галлюцинации. Какая – то радуга, или волны света … Звуки словно отдалились, стали едва различимы … Остались только запах феромонов и жар…. жар….
 Цепи внезапно опали, и Лиор просто рухнул на скамью. Маленькая тонкая рука легла ему на лоб, разгладила мокрые волосы. Так приятно! Он неуверенно открыл глаза – Адмони сто-ял перед ним, уже набросив на плечи пурпурный шёлк, почти не скрывавший блестящего от пота, ещё разгорячённого тела - его покачивало, словно он был пьян. Он улыбнулся, не в си-лах оторваться от своих грёз, и наклонился к Лиору. Тот невольно потянулся губами к его рту, и Рейза страстно и жадно впился в него…. Поцелуй был очень долгим, как жизнь, бес-конечным, как смерть….

Глава 3.
 … Пробуждение наступало медленно, тяжело. Вот он начал ощущать собственное воскре-шение - значит, он не умер вчера. Или сего дня? Или … Когда же это было? Когда он попал-ся? Нет никакого ощущения времени, странно. И тело пока тоже как не живое – ничего не чувствует. Он попытался пошевелиться, но целую вечность не мог этого сделать. Так бывает после большой дозы наркотиков или снотворного – вроде и не мёртв, но и не совсем жив. Ему было не по себе, и скоро беспокойство переросло в страх – он очень ясно вспомнил, где находится. Зрение обрело чёткость, и он, не поворачивая непослушной тяжёлой головы, огляделся. В приглушённом свете деталей было не разглядеть, но вот этот могильный серый свод и мрачные каменные стены он тут же узнал и содрогнулся – «Игровая комната «Бар – Арона и его любимчика. И тут же нетвёрдое сознание озарилось вспышкой памяти: обнажённый Рейза Адмони прижимается к нему всем телом, целует его…. О, нет, только не это! Вчера – скорее всего, это было именно вчера – на него, Лиора, просто нашло какое – то наваждение, и этот маленький негодяй просто внушил ему эти чувства. На самом деле Лиор Нерия по – прежнему ненавидит эту дрянь, и дайте только добраться до его горла – зубами перегрызу! Но тут же новая картина всплыла перед глазами: Адмони запрокинул голову, во-лосы его рассыпались по плечам, и пылают, пылают, и он весь, изогнувшись в сексуальном экстазе, то же сгорает в этом огне… Его губы приоткрыты, а обнаженные шея и грудь так беззащитны! Хорошо убивать в такой момент! Но тогда Лиор этого точно не хотел, а вот сейчас бы… Но он тут же ощутил томление в низу тела, лёгкий прилив крови… Вот чёрт! Нет, нет и ещё сто раз нет! Подумаешь, тоже мне повод для волнения! Он попытался взять себя в руки, успокоиться. А кстати, вот ещё один интересный вопрос: как вчера всё закончи-лось? Эта проклятая упряжь ночью чуть не доконала его. Он вроде бы так и не смог излить своё семя – маленький садист не позволил ему этого сделать. Да уж, действительно наказа-ние. Настоящая пытка. Кажется, что ядра вот – вот взорвутся, так мучительно это сладкое нескончаемое возбуждение. А что сегодня? Он прислушался к своим ощущениям и обнару-жил, что всё в порядке, и уздечки явно нет. Пострадавшая часть его даже не ноет, не беспо-коит, словно ничего и не было. Он ещё сосредоточился на своём теле – вот странно, у него действительно ничего не болит! Как такое может быть? Лиор чувствовал себя, как выжатый лимон, и страшно хотелось есть, но в остальном он был в полном порядке. Он ничего не по-нимал. Познакомиться так близко с одним из страшнейших палачей этого мира, и после это-го всего лишь чувствовать себя малость утомлённым? Так не бывает! Но та часть его, что любила жизнь, тут же возрадовалась – так это же замечательно, можно ещё побороться! Не понятно, что задумал Плектр, и как долго он будет забавляться со своей жертвой, прежде чем разорвать его мозг на куски, но сейчас – то он ещё жив, и даже вроде цел! Лиор воспрял духом и попытался пошевелиться. Только сейчас он обнаружил, что лежит. Значит, надо встать. Он приподнял руки – никаких цепей, да и на ногах то же. Странно, на нём совсем нет оков! Хотя нет: этот кошмарный ошейник – шокер по – прежнему на шее, и это надёжнее, чем все цепи, вместе взятые. Ну да ничего, добраться бы только до пульта! Лиор поднялся, и освещение отреагировало на его движение – полумрак заметно поредел. Он увидел, что си-дит на удобном ложе в нише стены. Вчера он её не видел, но наверняка здесь много подоб-ных трансформеров. У изголовья и в ногах его «постели» тускло поблёскивало железо; Лиор никогда раньше не видел таких фиксаторов. Он с отвращением поморщился, когда предста-вил себе, как эти тесные, грубые оковы сдавливают руки и ноги. Что это вообще за люди, что наслаждаются такими вещами? И снова в памяти всплыла картина – Адмони в кресле, плеть в холёных руках…. Что б тебе сдохнуть, зараза! Лиор резко встал, потянулся – и прав-да, ничего не болит Возле лежака он увидел небольшой лёгкий столик, каким пользуются костоправы, но вместо инструментов на нём была только бутылка с водой. Лиор тут же об-наружил, что нестерпимо хочет пить, и жадно, в два глотка осушил полбутылки. О, как хо-рошо! Он облизнул влажные губы, смочил ладонь и провёл ею по лицу, прямо таки ощущая, как вновь становится человеком. Прошёлся по комнате. В глубине её он увидел невысокую полупрозрачную перегородку и тут же вспомнил, что там, по ту сторону этой преграды, есть душ. Вчера ему это «купание» не очень-то понравилось, но его природная чистоплотность требовала своего. Конечно, может, и не стоит наводить красоту ради этого чудовища и его приспешников, но, если разобраться, скорая казнь ещё не повод отказываться от хороших привычек. Скорее, даже неизменных правил. Так что смыть с себя вчерашнее наваждение, и подготовиться к….. А это что? На нижней полочке столика что- то лежало. Он потянулся к тканевому свёртку и, развернув его, аж сел обратно на лежак. Он глазам своим не верил – у него на коленях лежал дорогой, роскошный халат. Слишком круто для униженной жертвы, да вещь эта ещё как будто сшита специально для него – для очень мощного человека огром-ного роста. Он никогда не мог купить себе подходящую готовую одежду, и его Хозяин часто забавлялся, предлагая ему померить что – то в шатрах у маркитантов во время их странст-вий. Вид всегда у него делался довольно глупым: рукава невозможно коротки, штанины то-же едва прикрывали щиколотки, а самые большие и широкие рубашки и куртки не раз лопа-лись по швам. В такие моменты его господин всегда хохотал, как мальчик. А этот халат точ-но был в пору…. Некоторое время Лиор сидел неподвижно и тупо смотрел на тяжёлый узорчатый шёлк одеяния. Если бы это было в другом месте и в другое время, и с кем - то другим… Тогда бы он мог вообразить, что это почти любовная игра, но не теперь. Он пода-вил тяжёлый вздох и отправился в душ.
 Рейза Адмони вошёл в комнату видеонаблюдения. Охранники почтительно встали и низко поклонились, не глядя ему в глаза. Он всегда внушал им ужас, а тем более после вчерашней ночи, когда он наказал виновных в гибели его постельничего. Когда их скрюченные, бью-щиеся в диких конвульсиях тела оттащили в тюремный подвал, когда смыли с каменных плит кровь и всё остальное, что оставляет на полу и стенах погибающее в страшных муках живое существо, после этого все разумные и неразумные твари в этой крепости предпочли бы никогда не встречаться с этим любимчиком Барона. Плектр равнодушно махнул рукой, и они почти бегом покинули комнату. Адмони подсел к монитору. На экране было много изо-бражений, но он оставил только одно – «игровую» комнату. Вот спящий человек зашевелил-ся, пробуждаясь, и Плектр взволнованно подался вперёд вглядываясь в экран. Его пленник был красив, даже очень красив. Могучее бронзовое тело казалось отлитым из невероятной крепости сплава, а светлые волосы Лиора словно вызолотило жаркое солнце далёкого пыль-ного юга. Тот, кто много странствовал, навсегда запечатлевает в своём облике и жестокие нападения ветров, и небесный огонь, и влажные касания дождей. Серо – голубые глаза его немного прищурены, словно защищаясь от стихий, от слепящего света и дорожной пыли, от недобрых взглядов. Эти глаза резко и прямо смотрят вдаль и видят самый верный, самый прямой путь - достойный путь достойного воина. Адмони коснулся пальцами монитора, легко поглаживая изображение – мужчина прохаживался по комнате. Он и правда великоле-пен! И дело даже не в его совершенной фигуре, не в чётких массивных чертах правильного мужественного лица - это не главное. Может быть, дело было всё - таки в его глазах? Сколь-ко ненависти, сколько бесстрашного презрения полыхало в них, сколько страсти! Плектр вновь почувствовал возбуждение, и, что б отвлечься, включил коммуникатор и отдал корот-кий приказ. Снова начал рассматривать своего пленника, невольно вспоминая тот страст-ный, долгий поцелуй в конце их, с позволения сказать, «свидания». Это было восхититель-но! Его пленник, Лиор Нерия, сам того не желая, смог доставить ему такое удовольствие, которого он никогда прежде не испытывал. Не в первый раз он обламывал крутых упрямцев – Барон обучил его управляться со всякими особыми штучками, способными причинять боль и дарить наслаждение одновременно, и не в первый раз он видел в глазах своих жертв эту смену чувств – от ненависти до вожделения, от ужаса до благодарности. Но, по правде говоря, он ничего не испытывал при этом. Сатрап ждал от него затейливой, изысканной иг-ры, и Плектр всегда оправдывал ожидания. Ведь это его долг! Хозяин в любом случае дол-жен остаться доволен, и так было всегда, и так будет всегда. Только не в этот раз. Он, Рейза, правду сказал своему пленнику. Он никогда не развлекался, для него это – всего лишь его работа. Никаких желаний для себя, никаких чувств, только имитация. Но с этим человеком всё иначе – Рейза хотел его! Хотел страстно, безумно. Хотел всего, безраздельно и без-ропотно! Как и все, Лиор и ненавидел, и вожделел его одновременно; как и все, хотел цело-вать его и хотел перерезать ему горло, но с ним всё равно было не так, как с другими. Рейза не знал, почему. Он легко читал мысли других людей, и проще простого было управлять их чувствами и желаниями, но, проникнув впервые в разум своего убийцы, он вдруг остановил-ся, потрясённый, и не стал продолжать. Нерия был совсем другим, не как все. Его гнев, его ненависть, его чувство долга перед своим повелителем, пославшим его, его презрение к бес-пощадному бесчувственному палачу – всё это ничуть не тронуло Рейзу Адмони. Он услы-шал, увидел в этом человеке нечто другое. То, что гораздо глубже мыслей, гораздо сильнее сиюминутных намерений и устоявшихся привычек. Даже важнее обычных желаний и по-требностей живого тела; он причитал подлинные устремления души пленника, и у него за-кружилась голова. Этого не могло быть! С ним, Рейзой, ничего подобного не случалось прежде, и теперь у него уже не оставалось времени надеяться на такой подарок. Он никогда никого не любил и ничего не хотел. Тот единственный, кем он дорожил когда – то, предал и растоптал его, и Рейза Адмони раз и навсегда вычеркнул из своей жизни все эти беспокой-ные чувства и обманчивые иллюзии. В его призрачной, нелепой жизни не осталось никаких симпатий и привязанностей, никаких желаний. Даже физическое возбуждение и последую-щее удовлетворение приходили механически; это может любая проститутка. Но с Лиором было не так. Если бы Рейза был способен любить, он подумал бы, что безумно влюблен в этого великолепного мужчину! Он так сильно жаждал его, что мысли мутились. Он сделает всё, что бы получить его полностью, без остатка. И для начала нужно победить его, сломить. Все сопротивляются в первое время, и этот тоже сопротивлялся, но иначе. Без страха, гордо и спокойно, даже немного цинично. А то, что сказали его мысли в самом начале их чудного вечера, здорово задело Адмони. Да что он вообще понимает? Мало ли что и кто делает, и как, и с кем – кто смеет судить? Что этот бык тупоголовый знает о жизни Плектров, об их властителях и Великих Демиургах с их «бесконечной мудростью»? Хорошо же быть чис-теньким и благородненьким! Ну да ладно, этот мужлан ещё поползает у него в ногах! Рейза встал, не в силах сдержать волнение. Ему хотелось немедленно пойти в «игровую» и сделать что – нибудь такое, такое…. «Ну не знаю, что – нибудь, что бы заставить его бояться, или унизить, растоптать… Барон всегда так поступает!»
 - Встать! К стене! – Резкий голос залаял со стороны экранов, и Рейза Адмони даже вздрог-нул от неожиданности. Но тут же успокоился и вернулся к монитору. В комнату к пленнику вошли двое охранников и по их приказу Лиор поднялся с лежака и стал у стены. Один из тюремщиков вытянул в его сторону пульт шокера:
- Не вздумай дурить, враз мозги вынесу! Руки за голову!
Заключённый спокойно подчинился. Угрозы на него не произвели впечатления; пока пульт в руках этих недоумков, волноваться не о чем. Бояться надо, если Плектр захочет нажать кно-почку. Лиор даже не обратил внимания на солдат и всё пытался разглядеть коридор за от-крытой дверью: он ждал, что вот – вот войдёт Рейза…. Вот дьявол, опять накатили воспо-минания о его обнажённом теле…. Голову оторву! Но Плектра в коридоре не было, и, пока охранники хозяйничали в его темнице, Адмони так и не появился. Лиор даже испытал раз-очарование, тут же сказав себе, что хотелось бы не ждать, а сразу получить свою дозу не-приятностей, если уж нельзя этого избежать. Занятый этими мыслями, он даже не заметил подноса с едой в руках второго стражника, и, лишь когда его тюремщики вышли и закрыли дверь, только тогда он обратил внимание на запах – от него рот немедленно наполнился жадной слюной, и он вспомнил, что у него давно уж кишки свело от голода. По – правде го-воря, запах был так себе, и даже ещё хуже, чем так себе, но это была еда! Одноразовая плошка стояла на том самом крохотном медицинском столике, рядом – два куска грубого неаппетитного хлеба и ещё бутылка воды. И ни ложки, ни стакана… Всё простенько, ника-ких излишеств! Что ж, тюремный быт удовольствие сомнительное, как и эта бурда в плош-ке. Он взял посудину в руки и поболтал содержимое: то ли жидкая каша, то ли густой суп. Крупа, какие-то овощи, следов мяса не видать, но запах есть. Ой, да ладно, хоть налили мно-го! Придётся только есть по–собачьи. Этот подонок Адмони делает всё, что б унизить своего пленника. Да ладно; за то, что б ты сдох, гадина! Он поднёс чашку к губам и отхлебнул не-аппетитное месиво: не будь он опытным скитальцем, его стошнило бы от этих безвкусных помоев. Он поставил плошку на стол и принялся жевать хлеб.
 Рейза ещё несколько мгновений смотрел в экран, и, когда Лиор принялся есть, он вдруг по-чувствовал, что не может больше просто ждать. Он хотел приблизиться к своей «игрушке» прямо сейчас, просто побыть рядом с ним... Сам даже не знал, зачем ему это надо, но иску-шение было невыносимым, и он решительно покинул комнату наблюдения. Распластавшись по стенке, в коридоре дрожали от страха охранники, по его приказу покинувшие свой пост. Они перешёптывались, ужасаясь участи тех вчерашних неудачников, что прозевали убийцу. Запертые в подвале, они, говорят, ещё не пришли в себя после расправы Плектра, и просто помирали от боли и отчаянья. К тому же, когда вернётся господин Бар – Арон, он кожу с них сдерёт заживо. За своего любимчика он разделается с любым, и будет делать это очень дол-го и затейливо, с огромным наслаждением. Так что есть от чего ужасаться. А сами – то они ведь тоже в шаге от такой участи - кто знает что может случиться, пока они не следят за крепостью? Но вот дверь открылась, и Плектр прошёл мимо них. Они вжались в серый ка-мень стен и замолкли, но он даже не заметил их и через мгновение исчез в полумраке кори-дора. Охранники вернулись на свой пост, переводя дух и стирая обильный пот. Ещё неиз-вестно, что хуже - оказаться на живодёрне у хозяина, или попасться под руку Плектра когда он не в духе.
- Ох, слава богам, унесла нелёгкая!
- Да тише ты, вдруг услышит! Хочешь вместо того придурка в «игровой» оказаться, или сра-зу в подвал?
- Да он же ушёл!
- Так он всё равно может услышать, бесценный наш! И что это он тут делал? Монитор – то почему опять не работает?
- Как не работает? Всё работает, просто изображения с камеры нет. Надо кому – то сходить, проверить, что с камерой в «игровой ».
И охранник выжидательно посмотрел на товарища. Тот зло рассмеялся.
- Ну уж нет, я ещё не сошёл с ума. Это он сам сделал, будь уверен, как и вчера ночью. И в его спальне камера то же никогда не работала, забыл? Хочешь разозлить его – тогда лезь сам к чёрту в пасть, а я тут посижу. Забавно будет посмотреть!
Его напарник угрюмо согласился – вариант просто жуткий. Пусть уж Баронский любимчик там наиграется, камеру потом сам включит. А если что случится, так там полный коридор охраны, пусть и они немного понервничают!
И правда, охранники в коридоре перед темницей Лиора просто побелели, когда перед ними неожиданно возник Рейза Адмони. Он равнодушно скользнул взглядом по их лицам, и уже коснулся было двери, но вдруг остановился и повернулся к одному из охранников – тому, что принёс еду пленнику. У охранника перехватило дыхание, но Плектр смотрел даже не на него, а на то, что было у него в руках. Мужчина крутил в пальцах стек – хлыст, который случайно прихватил в «игровой». До прихода Адмони он забавлялся, помахивая им и пред-ставляя себе эту штучку в деле – на ком бы попробовать такую? Может, на убийце – не-удачнике? Он решил, что, если представится случай, он непременно пустит стек дело и уже мысленно наслаждался этим, но приход Адмони и его мимолётное внимание отбило у него всякую охоту развлекаться. И, когда Плектр протянул руку, он едва смог разжать непослуш-ные, сразу онемевшие руки, и Плектру пришлось самому забрать у него хлыст. Он уловил трепет слуги и усмехнулся. Второй охранник тем временем открыл дверь и подобострастно поклонился, пропуская господина, и Плектр, продолжая усмехаться, вошёл в комнату.
Лиор едва успел отпить второй глоток собачьей похлёбки, когда на пороге возник Рейза. Сердце его немедленно гулко бухнуло в груди, и Плектр это услышал. Он не спеша подошёл ближе и с садистской улыбочкой послал пленнику свой воздушный поцелуй. Лиор решил хотя бы попытаться не поддаваться сегодня этой игре, тем более, что Рейза был сейчас пол-ностью одет. Даже слишком одет, к разочарованию Лиора. Но так он хотя бы не был ходя-чим соблазном и не вызывал того нестерпимого желания, как прошлой ночью. Поэтому Ли-ор насмешливо поднял свою плошку в знак приветствия и поднёс её к губам, но, едва он со-брался сделать новый глоток, Адмони внезапно дотронулся хлыстом до посудины и заста-вил Лиора опустить её. И, когда пленник поставил плошку на стол, немного приблизился и взглянул на мерзкое месиво; лицо его скривилось от отвращения, и он даже отпрянул, как кот от чего – то скверного, неприятного ему. За всё время он не произнёс ни слова, а теперь круто повернулся и вышел, да так быстро, что не прошло и пяти секунд, как вместо него в комнате оказались всё те же охранники, только жутко бледные. Они, даже не приняв мер безопасности, на глазах у озадаченного Лиора стали что – то передвигать, убирать. Один из них схватил поднос с подобием еды и исчез с ним за дверью – Лиор со злостью подумал, что надо было хоть отхлебнуть побольше, кишки по-прежнему сводило голодной судорогой. Что – то очень уж примитивные методы у Господина Красавчика! От него можно было ожи-дать чего- нибудь более изящного, утончённого. Хотя пытки голодом или жаждой всегда работали безотказно, это уж правда. Вот свинья Самого бы его не кормить, да выпороть той штукой, которой он забавлялся! Но не успел Лиор разозлиться как следует, как появились ещё люди. Они всё - таки отогнали его к стене, заставив повернуться к ней лицом с руками, сложенными за головой, и он не видел, что происходит за его спиной. Всё делалось молча и спешно, и лишь когда все ушли, Лиор обернулся и просто остолбенел.
Посреди комнаты стояли два кресла и стол, накрытый красивой скатертью и заставленный богатыми аппетитными блюдами – прямо королевский обед, честное слово! Лиор с недове-рием присмотрелся к угощению: так ведь не бывает, чёрт возьми! Горячее ароматное мясо и овощи, закуски и красное вино – даже вилка и пара бокалов, хотя тарелка только одна. Лиор просто стоял перед этим столом, не решаясь что – либо сделать, в голове его царил полный хаос. Почему Рейза так ведёт себя? Эти вещи, эта еда – смахивает на заботу, но ведь это вздор, это ни к чему! Хочешь мучить – мучай, хочешь убить – сделай милость, но не строй из себя…. какого-то влюблённого, что ли! Его размышления прервали всё те же опостылев-шие слуги – опять вошли, теперь уже с шокерами на готове. А кстати, почему не с настоя-щим оружием? Наверно, этот садист запретил его убивать или калечить. Такое удовольствие нельзя никому уступать! Посопротивляться, что ли? Но он тут же отказался от этой идеи – не время рисковать. И, к тому же, ему по–прежнему нужна жизнь Рейзы. По-этому он не препятствовал стражникам, когда они усадили его в кресло и принялись заковывать в цепи. Один конец блестящей железной змейки примкнули к кольцу на его ошейнике; потом он почувствовал, как остальные звенья неприятно прокатились по его спине. Охранники, не-двусмысленно тыкая оружием ему в лицо, обвили цепь вокруг ножек кресла и потом не жё-стко, но и не слабо провели её во круг талии Лиора. Вот на руках его защёлкнулись наруч-ники, и их тоже цепью прикрепили к подлокотникам кресла. Теперь Лиор был надёжно за-кован. Движения его оставались довольно свободными, но лишь для того, что б дотянуться до тарелки. Только не до Плектра! А вот и он сам – снова стоит в проёме и наслаждается увиденной картиной. Глаза блестят, губы приоткрыты…  И снова эта улыбка – циничная, голодная, предвкушающая… Одновременно хочется поцеловать его и разбить эти сочные губы в кровь…
 - О, ты пришёл? Уже соскучился? – Охранники только что убрались, и палач и жертва оста-лись наедине. Рейза по- прежнему стоял в отдалении, разглядывая Лиора, и молчал. – Ну что ты застеснялся? Давай, присаживайся! – Лиор кивнул на второе кресло. – А хочешь – иди ко мне на колени! Ты, кажется, мечтал, что б мы стали ближе? Иди- иди! – Он поманил Плек-тра – Только потом не жалуйся, ладно?
Лиор вдруг почувствовал себя королём положения, тем более, что Рейза не отвечал на его насмешки. Он продолжал улыбаться, но, казалось, опять начал прислушиваться к чему – то далёкому, неясному. Юноша постукивал по своей ноге стеком в такт беззвучной мелодии и легко, еле заметно покачивался, как подвыпивший. И он явно ничего не собирался предпри-нимать мерзкого или калечащего, и потому Лиор расхрабрился. Смерти он вообще не боял-ся, да и не плохо бы спровоцировать этого демона на убийство – только бы побыстрее! Он хотел что – то ещё добавить, но Рейза спокойно прервал его:
- Хватит. – Лиор немедленно осёкся. – Можешь не стараться, не выйдет. Не ты первый, не ты последний. Что бы умереть достаточно быстро тебе придётся как следует меня попросить о такой милости, а до того порадовать по- взрослому.
Он усмехнулся и неторопливо прошёл через комнату, осмотрел стол, кивнул удовлетворён-но и сел в кресло, положив хлыст возле своего бокала.
- Ну так что ж, вот мы опять одни. Ты рад? Ладно – ладно, не смущайся, я и правда соску-чился! Да и ты тоже, да? – Его улыбка казалась прямо – таки счастливой, сияющей, но в гла-зах мелькали недобрые искры. – Так давай – ка выпьем, пообщаемся, как приличные люди! А то мы вчера как – то неправильно начали. Давай же продолжим наше знакомство к взаим-ному удовольствию, хорошо, мой дорогой?
 Он поднял свой бокал – слуги уже наполнили хрусталь красным пламенем – и поднёс его к губам, но не отпил – остановился. Лиор не притрагивался к своему бокалу.
 – Пей же! … Я приказываю тебе, пей! – Он неожиданно резко схватил стек со стола и взмахнул им – хлыст со свистом рассёк воздух возле самого лица пленника, и тот невольно вздрогнул. - Пей, я сказал!
Лиор выждал пару секунд и поднял бокал. Пить не хотелось, и не хотелось играть в эти грязные игры. Но подчиниться пришлось, и он отпил глоток. Одновременно с ним Рейза Адмони то же пригубил. Вино явно пришлось ему по вкусу, и он снова заулыбался.
- Ну вот, чудесно, правда? Обожаю хорошее вино! Это как любовь, как сладкое соитие, как наслаждение в объятиях желанного… - Он покачивал бокал, и вино волновалось в своём хрустальном цветке. Рейза посматривал то на это красное возбуждение, то на своего пле-нённого мужчину. – И этого всегда мало, всегда хочется ещё – до тех пор, пока уже сил не останется. И всегда становится так тепло, так легко… Хочешь ещё? Ещё по глоточку, за на-ше счастливое знакомство!
 Он снова немного отпил. Лиор хотел было воспротивиться, но вдруг подумал: а какого чёр-та? Вино и правда великолепное, и нет смысла держаться так неприступно. Он тоже выпил, обдумывая ответ. Его бесила болтовня Плектра, его цинизм и манерность. «Как любовь…..»
- Да что ты об этом знаешь, ты, подстилка Баронская? Ты что, в книжках про любовь вычи-тал? Сам – то хоть раз любил кого – то кроме себя? «Любовь… тепло, легко….» Не думаю, что ты умеешь любить или хотя бы чувствовать! Так что не говори о том, чего не знаешь!
Глаза Рейзы потемнели, сделались страшными и ледяными, но он продолжал улыбаться.
- Ты давай – ка, поешь! Мясо остынет. Ешь.
 Лиор опустил взгляд в тарелку, наслаждаясь своей маленькой жестокой победой, и только собрался отломить кусочек мяса, как вновь раздался свист хлыста и пронзительная боль об-рушилась на его плечо. Он рванулся, защищаясь от этой боли, но цепи тут же врезались ему в бока и живот, обдав новой волной боли. Железный поводок сильно натянулся, и ошейник впился в его горло. Лиор захрипел и попытался оттянуть удавку, но шипы тут же воткнулись ему в руки - мужчина застонал и замер. Сопротивление бесполезно! Боль ещё не стихла, и он с трудом переводил дыхание. А Плектр вдруг начал смеяться, да так весело, так безза-ботно, словно его невольник сделал что – то очень забавное. Он снова поднял бокал и осу-шил его до дна.
- За твоё здоровье, «Свет божественной свечи, дарованный мне»!
Он поднялся и подошёл к Лиору; сам освободил немного цепь и ошейник, погладил по пле-чу:
 - Ну ничего, ничего, сейчас всё пройдёт! Тебе и правда нужно поесть. Давай – ка вот я за тобой поухаживаю! – Он подал пленнику бокал: - Допей вино. – Лиор подчинился, и Рейза снова наполнил хрусталь. – Сейчас мы ещё выпьем. Прекрасное вино должно радовать не только взгляд, но и душу, и тело; тем более, такое совершенное, как твоё. - Он попытался заглянуть в глаза Лиора, но тот упрямо мотнул опущенной головой. Рейза опять засмеялся. – Знаешь, тебе и правда очень идёт синий цвет, как я и думал! А хороший шёлк, как ничто другое, подчёркивает всю прелесть формы.
Он погладил ткань. При этом по телу Лиора прошла лёгкая дрожь – так соблазнительны бы-ли прикосновения Рейзы, да и самому Рейзе явно нравилось ощущать скрытую шёлком сильную горячую плоть невольника. Он почувствовал, как на него накатывает истома, и от-странился.
- Но я не могу дождаться, когда ты это снимешь. Это будет даже лучше чем вчера. Правда – правда, я тебе обещаю! Только это чуть позже. А пока …
Он подложил Лиору на тарелку аппетитных дымящихся овощей, сам намазал икрой кусочек хлеба. – Вот, пожалуйста, подкрепляйся!
 Лиор не отвечал, даже смотреть старался в другую сторону. Рейза вернулся в своё кресло и закурил. Он просто смотрел, больше ничего не говоря, а только потягивал вино крохотными глотками да вдыхал лёгкий наркотический дым… Казалось, его уже повело, и он толи пьян, то ли начал кайфовать. Пленник решил не обращать на него внимание и принялся есть, тем более, что он просто умирал от голода. О, как же это было вкусно! Последний обед приго-ворённого и должен быть таким, что бы утолить все небольшие желания. Некоторое время в комнате царила тишина, и Лиор молча наслаждался угощением, чувствуя, как вновь обрета-ет силы и уверенность. И, что ещё важнее, способность здраво мыслить. Едва Адмони во-шёл, Лиор отметил, что не видит в его руках пульта от шокера. И ничего для связи с прислу-гой. Но где - то должен быть коммуникатор, это уж точно. К сожалению, Рейза был слиш-ком одет. На нём сейчас было строгое закрытое платье с длинными рукавами и длинная за-стёгнутая накидка – вообще досадно, какого дьявола он так упаковался? Тьфу, не об этом сейчас надо думать. Вопрос в том, где всё – таки пульт, как разглядеть его среди всех этих тряпок? Кукла чёртова! Хотя постой…. Лиор постарался скрыть свой интерес и на всякий случай запустил в свою голову грязную оскорбительную мысль, но Рейза явно не слышал её. Он забавлялся, а Лиор тем временем пытался разглядеть браслет на его руке. Он видел узор - великолепное сплетение золотых роз и ветвей терновника вокруг шестиконечной гексады – символа тайны власти Демиургов. А в острых углах магической звезды сияли роскошные рубины; только вот обычные ли они? Лиор видел что – то подобное у своего Хозяина: это и был его коммуникатор. Драгоценные камни крепились так, что служили кнопками на этом устройстве связи и управления. Наверняка, у Адмони тоже так. Хорошо, очень хорошо! Браслет сидел на его тонком запястье слишком свободно, значит, снять его будет не так уж трудно. Главное, что бы мерзавец не успел нажать кнопку! Правда, есть ещё проблема: сила Плектра, что в сто раз опаснее любого физического удара. Но вот если бы успеть хотя бы оглушить Адмони! ... Лиор молча ел. Несколько раз отпил вина, и Рейза налил ему ещё. Од-нако пленник не стал пить.
- Ну почему же? – Рейза тут же надул губы, как капризный, обиженный ребёнок. – Ведь это вино очень вкусное; я же вижу - тебе понравилось! Так давай выпьем ещё!
- С меня хватит. Не хочу запьянеть.
- Ой, что ты в самом деле, это же совсем не плохо! Может, ты даже сможешь расслабиться!
- Расслабиться для чего?
- Что бы получить удовольствие, когда мы будем играть! А то что, только одному мне будет приятно? Это не честно, правда, милый? – Он откровенно, по-женски кокетничал, и Лиор вынужден был признать, что такое жеманство очень идёт этому распутному, избалованному демону. Но, глядя как этот цветок страсти и порока распускается всё больше, он вдруг не-ожиданно для самого себя сначала подумал, а потом произнёс вслух:
 - Как же я тебя ненавижу!
Рейза неожиданно посерьёзнел.
- Вот и хорошо! Ты ведь пришёл убивать меня; ты и должен ненавидеть. Значит, ты всё ещё в форме. Мне это нравится. Я, кажется, говорил уже, что ты мне вообще нравишься? Это правда. Меня очень тянет к тебе, и твоя ненависть меня только распаляет. Возможно, ты прав, и я действительно законченный мерзавец, но ни любить, ни наслаждаться я по – дру-гому не умею. И поэтому, когда я сломаю твою волю и поставлю тебя на колени, когда ты захочешь покориться – именно это я буду считать твоим признанием в любви! Ты сказал, что я не знаю, что такое любовь? Так ты меня этому и научи! Обещаю, я буду прилежным учеником. У нас есть немного времени, так давай попробуем? А что, чем я хуже других? Может быть, я тоже хочу быть любимым? Только не убивай меня до того, как полюбишь, пожалуйста!
 Его губы смеялись, а глаза всё больше темнели и леденели с каждой минутой, Лиор прямо всем телом ощущал, как в комнате растёт напряжение. Сердце его сжалось от тревоги и не-понятного разочарования. Всё человеческое в его душе протестовало сейчас против этого цинизма, против этой растленности. Как Адмони может говорить такое?
- Как же ты можешь быть таким жестоким!
- О, нет, это не жестокость. Это игра, во-первых. А во-вторых – это исполнение желаний. Разве ты не этого желаешь? Каждый мечтает в своей жизни испытать что – то особенное. Совершить подвиг, принести себя в жертву, изведать кайф от наркотического опьянения, стать звездой арены хоть на миг, узнать любовь короля или королевы… Вот я это тебе и даю – чем же ты недоволен? Только это несколько необычный способ, но я вижу – тебе это нра-вится! С каждым днём эта игра будет заводить тебя всё больше и больше, так что готовься: напряжение, волнение и переживания станут так сильны и так ярки, что ты охотно примешь этот экстаз. Я предлагаю тебе рай! Это то, ради чего другие готовы умереть. Так чем же ты всё время недоволен, снова спрашиваю я?!
Лиор молча смотрел ему в глаза. Странные чувства одолевали его с того самого момента, как он вошёл в спальню Плектра. Он думал об этом всё время, переживал эти ощущения, бредил ими. Он мечтал любить этого монстра и в то же время страстно желал уничтожить его. Вот и сейчас его охватило смятение – поддаться его игре, прижать его к себе, целовать, гладить его волосы, ласкать его тело …. Рейза почувствовал его настроение и томно улыб-нулся. Встал, подошёл к Лиору и взял его лицо в свои ладони, ласково провел пальцами по щеке, по губам…. Пленник представил себе, как снимает все эти ненужные шелка со своего мучителя …. Рейза присел на подлокотник кресла и, страстно глядя ему в глаза, обнял одной рукой Лиора за шею, а другой поднял его подбородок:
 - Я ведь самый лучший любовник, которого только можно пожелать. Я могу доставить тебе удовольствие любым способом, которым ты захочешь, и даже тем, которого ты себе даже не представляешь! Ну давай же, поцелуй меня!
 Их губы встретились, и, как и прошлой ночью, Лиор, одурманенный головокружительным ароматом феромонов, с наслаждением начал упиваться этим глубоким, пьянящим по-целуем… - Снять, откинуть в сторону всё ненужное, взять то, чего так жадно желал…. Пря-мо сейчас! Но вместо этого он схватил вилку со стола и резким, точным движением вонзил её в бедро Плектра. Адмони закричал, взвился от боли. Он схватился за черенок вилки, что бы вытащить её из своего тела, одновременно пытаясь отпрянуть от убийцы, но тот стреми-тельно рванул его на себя и схватил за руку, на которой был браслет. Рейза понял его наме-рение и стал вырываться, но Лиор начал с силой выкручивать ему запястье. Другой же ру-кой он старался притянуть голову Адмони как можно ближе к себе - потом надо будет чуть – чуть надавить на шейные позвонки, и Рейза умрёт мгновенно! Убийца каждую секунду ожидал сокрушительного удара, который разнесёт его мозг в мелкие дребезги, но всё же ни за что бы не выпустил свою добычу. Вот браслет заскользил по запястью Плектра. Ещё не-много, и Лиор заполучит то, что, открывает без ключа любой замок; то, что, как навигатор, проведёт туда, куда ты не знаешь дороги; то, что уже не сможет причинить вреда пленни-ку... Ещё самую малость! Но Адмони извернулся, как кот, на коленях у Лиора, и стал мед-ленно съезжать на пол. Как бы Лиор не старался его удержать, он выскальзывал всё больше; вот уже и нечего думать справиться с ним так. Он высвободил на мгновение руку, которой пытался сломать шею Плектра, быстро раздвинул ноги и снова сжал их, сдавив тело Рейзы мощными, словно стальными тисками. Свободной рукой он всё же дотянулся до его шеи и обхватил жестким зажимом – теперь только надавить посильнее… Рейза понял, что не смо-жет одолеть медвежью хватку огромного сильного мужчины и не стал больше пытаться от-вести его руки от себя. Вместо этого он внезапно ударил изо всех сил по колену Лиора, и тот взвыл от неожиданной резкой боли. Второй такой удар ослабил его настолько, что он разжал захват, и Адмони почти вырвался. Только руку никак не мог высвободить, и Лиор, словно в наказание за такое вероломство, задыхаясь от боли и злости, попытался сломать предплечье Рейзы. Он стал выкручивать и одновременно заламывать его руку. Рейза стонал сквозь сжа-тые зубы и искал новую болевую точку, до которой мог бы дотянуться. Вот он извернулся в то сторону, куда Лиор сворачивал его руку и с силой ударил в голень – боль совсем ослепи-ла Лиора, и он, не соображая что делает, отшвырнул от себя коленом Рейзу. Тот ударился о стол головой и свалился на пол возле него – рука теперь была свободна. От сотрясения его голова кружилась, он, как и Лиор, плохо соображал. Но вот рукой он нащупал стек, который выронил в момент нападения. Поднялся, шатаясь; с секунду зло посмотрел на пленника, а потом, опершись всем телом о край стола, согнул ноги в коленях и тут же распрямил их. Он изо всех сил толкнул Лиора и тот, не имея возможности защититься, рухнул навзничь вме-сте с креслом. На мгновение удавка так перехватила его горло, что он захрипел, но давление тут же ослабло: он понял, что цепь его уже почти не удерживает. И верно, она соскользнула с ножек кресла и стала настолько свободной, что он смог перебросить её через себя, осво-бождаясь от железного пояса. Он хотел было отцепить её и от ошейника, но свободы движе-ниям теперь хватало, и он снова потянулся к раненному тяжело дышащему Плектру. Но Ад-мони поднял стек и принялся хлестать Лиора, да так жестоко и резво, что нечего было даже пытаться защититься от сокрушительной боли. Потом он двинулся на поверженного плен-ника, как загнанного зверя подавляя его всё больше и больше, ломая его бесполезное сопро-тивление. И, когда Лиор уже ослабел от этих страшных ударов и сдался, Рейза принялся бить его ногами, топтать. Он так и не применил ни одно из своих собственных страшных оружий, обошёлся обычными способами. Но он действительно умел это делать!
- Что, думал, что справишься со мной? Ты – настоящий мужик, а я – девка Баронская, да? Чёрта с два! Я же тебе говорил: ты не первый у меня такой борзый! Я и тебя укрощу; бу-дешь у меня с пола жрать!
Он нанёс очередной удар по рёбрам Лиора, потом быстро наклонился к нему и схватил за волосы, дёрнул вверх – у Лиора от боли на глазах выступили слёзы. Рейза грубо и зло рас-смеялся:
- Вот ты и плачешь, сволочь! Я был к тебе добр, хотел сделать тебе что – то очень приятное, а ты, подонок, как отплатил мне? Да ты знаешь, что за мой поцелуй в этом гадюшнике лю-бой сам на дыбу полезет, и ещё умолять будет, что бы я позволил ему пострадать в обмен на ещё один поцелуй! – Он с размаху влепил пощечину Лиору, а потом ещё и ещё, а когда Лиор совсем сник, Рейза пинком отбросил его от себя как ненужный мусор. – Ну да ладно, шутки в сторону. Ты всё - таки меня разозлил. Лучше не делай так больше!
Рейза замолчал, пытаясь перевести дух и взять себя в руки. Он смотрел на обессилевшего от боли, оглушённого мужчину у своих ног, и гнев его понемногу стихал. Наконец он совладал с собой, подошёл к Лиору и поставил ногу ему на грудь. В то же время он легонько посту-кивал пленника хлыстом в пах – так, просто в качестве тонкого намёка. Лиор всё понял и не смел пошевелиться. Он снизу вверх смотрел на прекрасное пылающее лицо своего врага и пытался понять одну вещь …
- Почему я не сделал этого? Почему так и не нажал кнопку? Ну что ты, я ведь не варвар ка-кой – нибудь! Тебя вывернуло бы на изнанку, завернуло обратно и снова скрутило бы до по-лусмерти! Мало того, что это слишком больно, но ты ведь даже обед не закончил. А я не хо-чу издеваться над твоим желудком. Да и грязно тут будет. А силы тебе и в правду понадо-бятся! Так что вставай и приводи себя в порядок; я приду часа через два. – Он оставил Лиора и медленно повернулся к двери. – И очень тебя прошу: больше не серди меня. Мне трудно было не пускать в ход свой дар; с другими я так не церемонюсь. Я правда не хочу делать те-бе больно - ну разве что во время любовной утехи!
 И полуобернулся, стоя у двери, улыбнулся своей милой мальчишеской улыбкой:
 – И нечего так испепелять меня взглядом. Ты ведь сам первый начал, разве нет? Я же про-сил: не убивай, пока не полюбишь! Теперь не жалуйся. Ты давай, доедай свой обед. Мясо – то действительно вкусное, правда?

Глава 4.

 Охранники тряслись от страха, прильнув к двери «игровой ». С самого начала им не нрави-лась эта сомнительная идея дружеского ужина маньяка и убийцы; они так и ожидали непри-ятностей. Вопрос только в том, кто кого одолеет. Конечно, можно было смело ставить на маньяка, но ведь было же, что он один раз проиграл, да по - крупному! Лет восемь назад, все об этом знают. Немногие из внутренней охраны Замка тогда уцелели; господин Бар – Арон скор на лютую расправу. Его любимчик тогда очень пострадал – все думали, не выживет, и хозяин просто отрывал головы, так сказать, направо и налево. А маленький монстр выжил и оправился, к всеобщему удовольствию и всеобщему же недовольству. С ним всегда так: за него в этом Замке любой готов умереть, не задумываясь, и в то же время каждый в тайне желал ему смерти. Вот и сейчас охранники просто не знали, что делать. Спасать или не спа-сать? Как только раздался крик Плектра, первым их побуждением было ворваться в комна-ту, порвать на куски проклятого убийцу и защитить своего господина. Но это значило нару-шить строжайший приказ и навлечь на себя его гнев. Наказание будет ужасным. И что де-лать? Они слушали шум борьбы, приглушённые стоны, хрипы. Вот что – то загрохотало, вскрикнул пленник – кажется, Адмони и сам справляется. Ещё знакомые резкие звуки, по-том Плектр стал что – то говорить… Охранники поняли, что он в безопасности. Угроза ми-новала, но только не для стражи. Если Рейза Адмони очень не в духе, то тому, кто просто случайно подвернётся ему по дороге, он может расплавить мозги, даже сам того не желая, и не заметив этого вовсе. Как чёртов вулкан: ему по фигу, на кого извергаться. И вот дверь открылась – стражники на всякий случай перестали дышать и надеялись, что он не услышит стука их сердец. В приоткрытую дверь тот стражник, что приносил поднос с едой, разглядел распростёртое на полу огромное тело пленника и ему подумалось: «а ничего мальчик, сам такого бугая задрал!» Но его тут же снова охватило беспокойство за Плектра. Адмони вы-шел, прихрамывая и бессильно уронив левую руку. Он был страшно бледен, его шатало. На одежде расплывалось огромное кровавое пятно – ткань на бедре была разорвана, каждое движение причиняло Рейзе боль. И ещё стражники увидели, что шея и плечо то же залиты красным. Волосы слиплись от крови – рана была глубока и опасна, но Рейза словно не заме-чал этого. Он не позволил охранникам приблизиться к себе, жестом остановил их.
- Всё в порядке, лучше займитесь этим быкоголовым. Я вернусь через пару часов, так что б он был в форме!
 Едва он скрылся из виду, Овадья – так звали того, кто приносил еду, - связался по коммуни-катору с личным врачом хозяина и сбивчиво начал объяснять, что случилось. Но, поскольку сам толком ничего не понял, то и объяснить не смог. Доктор послал его куда подальше и сказал, что сам разберётся. Ну и хорошо! А теперь тот, бешенный, на цепи. Второй охранник заявил, что ему вовсе не охота возиться с этим подонком – вон как разукрасил их несрав-ненного Рейзу, чтоб ему сдохнуть, мерзавцу! На что Овадья мягко и сладко поинтересовал-ся:
- Ты кого имеешь в виду? Кому это – «ему» сдохнуть?
Его напарник осёкся было, но тут же зло и угрюмо гавкнул в ответ:
- А ты ко мне не цепляйся, понял?
- Да понял, понял. Ты только за своим языком следи, а то не ровен час, донесёт кто, или Плектр всё - таки услышит…  Ладно, не кипятись, я сам займусь этим «мясом»!
 И он ушёл в «игровую», а его напарник шёпотом обругал его в спину «сволочью» и сел на своё прежнее место, стал разглядывать рисованные непристойные истории.
 ….. Рейза медленно брёл по коридору, придерживаясь рукой за стену. Перед его взглядом всё плыло – слёзы обиды закипали на глазах, подкатывали к горлу. «Не говори о том, чего не знаешь… «А сам – то что знаешь, дурила неотёсанный?! Что ты знаешь обо мне? Рейза вступил в полутьму среднего этажа донжона. Ему оставалось только подняться по короткой лестнице к своей спальне, но голова вдруг закружилась сильнее, его затошнило. Он остано-вился, согнулся от внутреннего спазма – тошнота на пустой желудок очень болезненна! Не-сколько секунд боролся с приступом, одновременно пытаясь сообразить, от чего всё это? Видимо, когда Лиор ударил его головой о стол, Рейза получил сотрясение мозга. Он коснул-ся раны – пальцы немедленно окрасились кровью. Вот ещё чего не хватало! Весь день его мучили отчаянные боли в спине, и он то и дело нащупывал пальцами, перекатывал в ладони, теребил заветный белый шарик в кармане: надо просто положить его под язык, и скоро боль уйдёт, и станет так легко и приятно! Нет. Нет и нет! Обычно хозяин сам вкладывал в полу-открытые губы своего любимца это лекарство, а потом смотрел, как тот медленно уплывает в неведомую страну в объятьях Бога Сна. Но сейчас Барона нет, и некому накормить его наркотиками. Доктор выдал ему очередной шарик четыре дня назад, но Рейза не стал его принимать. Теперь уже больше никогда! Плектр выпрямился и двинулся дальше. Вот уже последний пролёт, и можно будет прилечь отдохнуть. «Можешь прилечь с солдатами в ка-зарме, подстилка Баронская!» У Рейзы сдавило дыхание, в горле заклокотало, и он со зло-стью ударил кулаком по стене, но тут же вскрикнул от нестерпимой боли. Он и забыл, что повредил обе руки: одну Лиор едва не оторвал ему совсем, а другую сам Рейза отбил, когда в гневе лупил по его каменной морде. Что за день такой выдался!
- Ваша Милость, Вы здесь?
 Из темноты коридора донёсся приглушённый возглас. Доктор перекинулся через поручни верхней площадки и стал всматриваться в колодец винтовой лестницы. Он не сразу разгля-дел тонкую хрупкую фигурку Плектра, прижавшуюся к стене: тусклый свет фонаря не заде-вал его, или же проходил насквозь… Странное впечатление! Но вот доктор наконец сообра-зил, что это не тень, а тот, кого он ищет…
- Ваша Милость, господин Адмони, пожалуйста, стойте там; я сейчас спущусь и помогу Вам!
Не прошло и минуты, как он уже раздевал безразличного, отстранённого Рейзу, осматривал его раны, промывал и лечил их. Он ворчал, что, как бы господин Плектр не сердился, но он всё - таки скажет ему правду: так нельзя! Забавы с новой «игрушкой» обошлись ему слиш-ком дорого: смотрите – ка, места живого нет! Сквозь свою апатию Рейза подумал, что док-тор абсолютно прав, что ему давно так не доставалось, но разве это важно? «Я ведь правда хотел, что бы ему было хорошо! Я ведь просил, что бы он немного подождал!» Доктор ушёл, а Рейза Адмони долго ещё лежал на постели, глядя влажными глазами в темноту. Он любил темноту. В ней удобно скрываться от самого себя, от своих чувств и кошмаров. «Не умеешь чувствовать…» Как бы он хотел, что бы так и было на самом деле! Ты не прав, Лиор Нерия… Лиор… Он снова и снова шептал это имя, сам себя зачаровал и ненадолго забылся.
… - Ну что же ты ушёл? Ночь только начинается, а ты уже устал и сбегаешь? – Мальчик по- кошачьи потянулся, открывая всего себя, и свет луны упал на его ещё не остывшую от лю-бовного жара кожу и посеребрил её. Молодой человек, стоявший у окна, обернулся на его голос, взглянул на любовника и тут же отвел глаза. Он потушил сигарету, но медлил вер-нуться в постель.
- Иди же ко мне, или я подумаю, что ты всё лгал и вовсе не любишь меня!
 Мальчик соблазнительно засмеялся и протянул руку – молодой человек, не глядя на него, приблизился, немного неуверенно постоял рядом, нежно сжимая его пальцы и сел на крае-шек кровати. Он закурил вторую сигаретку: его юный партнёр слегка нахмурился. Чуть приподнялся, стал легонько целовать обнажённую спину своего мужчины. Он завладел пря-дью его длинных чёрных волос и стал играть ею, точно котёнок бантиком – эта забава всегда нравилась им обоим. Но в этот раз молодой человек не принял игру. Он оставался не-подвижен и словно чем - то подавлен. Только еле слышно прошептал:
- Прости, я сегодня не в форме…
- А, по-моему, ты как всегда на высоте. Мне было так хорошо! – Немного помолчал, но от-вета не было. – Амит! – его голос стал серьёзным. – Амит, что-то случилось?
- Нет. Ничего не случилось.
- Тогда отчего ты так холоден сегодня со мной? Сам же просил меня прийти! Я так радовал-ся, что смогу доставить тебе удовольствие, а ты даже не смотришь на меня! Или я правда больше не нравлюсь тебе? Может быть, ты больше не считаешь меня самым красивым пар-нем в этом окаянном «Плектроне?»
 Амиту послышались обиженные нотки, и он наконец обернулся. Несколько секунд влюбле-но созерцал это чудное сладострастное видение – и правда, самый красивый, и не только в «Плектроне», но, должно быть, и во всём этом тёмном, неуютном, жестоком мире…
- Нет, Рейза, дорогой, ты всегда будешь мне нравиться, и я всегда буду тебя любить!
 Рейза Адмони насмешливо фыркнул в ответ:
- Вот ещё глупости! Ты и сейчас – то не любишь меня; как же ты собираешься любить все-гда?
Амит наклонился к нему и поцеловал, а потом ещё и ещё. Он стал ласкать лицо, шею, плечи Рейзы – мальчик зажмурился от наслаждения, перехватил его руку и полизал мизинец: слов-но ток прошёл сквозь чувственное тело Амита Рафи. Неутолённое желание вспыхнуло сно-ва, и он застонал. Рейза тут же с удовольствием откликнулся было на его порыв, но Амит вдруг остановился и даже отодвинулся. Он с грустью и нежностью смотрел на своего друга, своего любовника, и сердце его сжалось. Реза почувствовал, что его начал охватывать страх. Амит медленно, неуверенно продолжил, тщательно подбирая слова:
- Ты послушай меня, малыш! Я правда люблю тебя! Не так, конечно, как любил бы невесту, но так, как можно любить самый прекрасный сон, самое заветное желание, самое сладкое лакомство, нежнее и соблазнительнее которого в жизни не пробовал! Ты же знаешь, что по – настоящему дорог мне, и я, сколько буду жив, столько буду хранить это чувство к тебе, и столько буду любить тебя!
Голос его пресёкся, ком подкатил к горлу. Груз, всё последнее время давивший на него, сде-лался просто невыносимым, а тоска – нестерпимой. Рейза обеспокоено сел рядом, потянул висевший на кресле халат и накинул его – ему захотелось немедленно уйти и не слушать, что хочет сказать ему его мужчина. Все годы в академии они оставались очень близки: Амит был его другом, старшим братом, его самым страстным поклонником, самым настойчивым паладином. Именно он стал первым мужчиной Рейзы; первым и единственным. Амит был уже очень искушённым любовником и многое мог показать юному невинному упрямцу, сердцем которого ещё никому не удалось завладеть. И не только сердцем, но и его девст-венным телом. Едва Рейзе исполнилось пятнадцать, он расцвёл, как алая роза, и, опьянённые ароматом и красотой этого изысканного цветка, все словно с цепи сорвались! И ученики, и архонты, и даже Мастера соревновались друг с другом за возможность сделать Рейзу Адмо-ни своим, но гордый избалованный красавец оставался невыносимо неприступен. Мастера были этим явно недовольны. Сила Плектра многократно увеличивается, если он правильно использует сексуальную энергию. Тело нужно не для того, что бы набивать его жратвой или нежить на диванах. Тело – мощнейшее оружие, и не только в смысле стальных кулаков и непробиваемых мускулов. Плектр непременно должен уметь в любом объекте разжечь по-жар, а потом, то приглушая пламя, то вновь раздувая его, управлять им по своему усмотре-нию. Это важная часть жизни Плектра, но Рейза даже слушать об этом ничего не хотел. Од-нако законы жизни непреложны, и пришло время для Рейзы отдать свой цветок избраннику. Амит в его глазах был самым лучшим, и он наконец уступил ухаживаниям лучшего друга и доверился ему. Это время было чудесным! Верно, романтической любви между ними нико-гда не было - по крайней мере такой, о какой пели в старинных балладах, но близость стала абсолютной и такой фантастически приятной. Только если Амит не пренебрегал другими парнями, то для Рейзы он оставался действительно единственным мужчиной. Конечно, силы его возросли, и он легко осваивал науку управления разумом - науку его разрушения. Такова странная и пугающая стихия этих демонов – Плектров, ибо слово «плектрон» означает «уда-ряю»… Но это есть повеление Демиургов, и самые прекрасные юноши из племени Касди-мов из поколения в поколение становятся самым страшным, самым непобедимым орудием в руках своих создателей, а после – хозяев этого мира Сатрапов. Их покупают, как самое изы-сканное украшение своего дома, и, чем мощнее способности Плектра, тем дороже он стоит. Потому Мастера прилагали все усилия, что бы их мальчики становились просто великолеп-ными инструментами в руках своих новых повелителей – точными, идеально настроенными, непобедимыми. И Рейза имел шансы стать лучшим из всех, но только вот… Мастер уже ус-тал убеждать упрямца подчиниться по – доброму; он поручил Амиту Рафи решить эту про-блему, или будет по – плохому. Амит уже не раз пытался достучаться до Рейзы, объяснить ему, что это нужно, что «все так делают, мы все через это проходим! А как ты думаешь, ко-гда кто – то станет твоим хозяином, ты и с ним будешь жеманиться, как девственница - не-дотрога? Научись этому искусству, и твоим силам предела не будет!» Но Рейза и слышать ничего не хотел. С каждым днём давление на Амита становилось всё больше. Он не спра-вился со своей задачей, и Мастер чётко и ясно сказал ему сегодня: всё, игры кончились! Со-вет Мастеров принял решение, и его придётся исполнить. Амит умолял дать ему ещё один шанс: он попытается убедить Рейзу. Пожалуйста, только ещё один день! Нет. Сегодня. И ты в этом поможешь. Это проверка твоего послушания, твоей преданности. Амит валялся в но-гах Мастера, заклинал о пощаде; он не должен был, не хотел этого делать! Рейза ему как брат, он не мог так с ним поступить! Но Мастер был в гневе, и его воля совершенно подави-ла разум Амита Рафи: «ты будешь там; это приказ!» Но он всё же попытался поговорить со своим милым другом в последний раз.
- Я всегда буду любить тебя, и ты должен понять: я просто стремлюсь тебя защитить! Рейза, покорись! Покорись немедленно, дай своё согласие на….
- Нет! Сто раз я уже ответил тебе – нет! И это единственное, что ты, или все остальные когда – либо услышите от меня!
Он почувствовал невыносимое напряжение, одолевшее Амита, и ему стало очень страшно, захотелось немедленно уйти. Юноша резко встал, но Амит схватил его за руку и притянул к себе. Он стал целовать его, ласкать, но эти ласки напугали Рейзу ещё больше.
- Пусти! Слышишь, пусти меня, я хочу уйти!
- Нет! Ты не должен сейчас уходить! Останься, я… Я постараюсь… - И он неожиданно вос-кликнул со слезами в голосе, уже не скрывая своего отчаянья: - Рейза, прошу тебя, милый, поверь мне, у тебя нет выхода! Ты должен покориться приказу Мастера, немедленно!
Рейза попытался прочитать мысли Амита, но опыта ему не хватало. Да и вообще, сломать защиту другого Плектра почти невозможно, нечего даже силы тратить. Но страшные пред-чувствия уже завладели им. Его просто трясло, паника накатила и накрыла с головой – ему показалось, что он тонет, захлёбывается, ему стало нечем дышать. Он рванулся, и Амит не-вольно выпустил его. Рейза запахнул халат и медленно попятился к двери.
- Нет, я не пойду на это! Я уже сказал: я буду заниматься усерднее, я буду практиковаться день и ночь, и смогу удовлетворить требования Мастеров, но я никогда не стану шлюхой! Я лучше умру, но не буду ничьей подстилкой и ничьей игрушкой тоже! Нет, не двигайся, не пытайся меня удержать!
Амит действительно хотел приблизиться, но Рейза легонько толкнул энергетическую волну, и его друг замер на месте. Полоска лунного света косо прочертила между ними серебряный барьер – Рейза до странности отчётливо видел его резкую призрачную грань и как – то от-странённо отметил про себя, что ещё никогда лунный свет не был таким ясным и чётким. В эту секунду он ещё не знал, что больше уже никогда не сможет любоваться этим чудесным серебром, этим свечением. Но тоска вдруг сделалась невыносимой, и он кинулся к двери.
- Нет, не открывай!
Рейза не обернулся и распахнул дверь, но тут же задохнулся от ужаса: из коридора на него двинулись тени. Архонты! Он понял, что сейчас произойдёт, и закричал, рванулся назад, в комнату. Но закутанные в тёмное слуги дьявола – непоколебимые безжалостные стражники Чертога Демиургов – тут же схватили его, подняли, потащили на середину комнаты. Он пы-тался отбиваться, но стальные захваты их рук нельзя было разжать. Психическая атака тоже была бесполезна – на архонтов это не действует. Он всем телом ощутил их возбуждение; чёрная, грязная волна их похоти захлестнула его, и он, уже захлёбываясь от рыданий, мог только заклинать Амита:
- Амит, прошу тебя: помоги мне, пожалуйста! Не надо, умоляю, помоги, спаси меня! – Но услышал только, как плачущим голосом его друг упрашивает насильников не делать Рейзе больно: он будет послушным, честное слово! Шестеро огромных надзирателей распластали юношу на полу и уже принялись ублажаться, а Амит всё уговаривал их, и уговаривал Рейзу не сопротивляться, и тогда будет не так страшно… Боль стала совсем невыносимый, рассу-док не выдержал этого надругательства, и Рейза Адмони погрузился в вечный кошмарный сон.
…. Рейза застонал и проснулся. Его лихорадило, зубы мелко постукивали – то ли от подни-мавшейся температуры, то ли от страшных воспоминаний. Прошла целая вечность с той жуткой ночи, а кошмары так и не оставляют его. Он некоторое время молча сидел на своей постели, судорожно сжимая пламенеющую гемму с изображением розы, сокрытый тем-нотой, и дрожал от озноба. Эти тени в коридоре… Когда – нибудь и с этим будет покончено, и с памятью, и с болью… Скоро всё закончится! Он вымученно улыбнулся. Вот сюрприз бу-дет для Барона! Он обнял себя за плечи, стараясь согреться, и только тут заметил, что на нём ничего нет. Ах, да, доктор! И ещё этот полоумный буйвол Лиор Нерия. Лиор… Рейза приза-думался, а потом решительно встал и принялся наводить красоту. Пора устроить настоящее представление!

Глава 5.

….. Овадья Барак тихо и незаметно сходил с ума. Ещё два месяца назад он был начальником личной охраны Плектра и имел репутацию весьма почитаемым человеком в Замке. Он мыс-ленно приравнивал себя к архонтам – стражам Чертога Демиургов. Ему было позволено на-ходиться подле Плектра всё время, вернее – это было его обязанностью, но все, кто был ран-гом ниже, считал, что это несравненная привилегия. Правду сказать, Рейзу Адмони ненави-дели практически все. Ещё бы! Столь чуждое, непонятное и опасное существо никак не вы-зывало любви. Это как с огнём: очень приятно смотреть на него, мечтать, любуясь его ис-крами, согревать в его языках ладони, но нет ничего страшнее, чем его необузданная, бес-контрольная сила! Разбушевавшаяся стихия пламени неумолима; она сжигает, обращает в пепел, уничтожает мучительно и безжалостно, и нет того, кто в своём уме пожелал бы столкнуться с этим ужасом. И потому Рейза проживал свою странную жизнь в Замке Барона, вселяя страх, ненависть, но при этом вызывая трепет и обожание. Ему поклонялись, как бо-гу, мечтая избавиться от этого рабского вожделения и вместе с тем получить хоть крупицу его милости. И не было в Замке человека, который не пытался бы привлечь к себе его благо-склонность, хоть на один миг! Однако это было почти невозможно. Рейза никогда никого не замечал, как ни старайся. Он даже наказывал и убивал, не обращая внимания на свою жерт-ву. Почти всегда так и было. Только вдруг что – то случалось; он словно пробуждался нена-долго от своего странного зачарованного сна и выбирал кого – то из них, своих покорных, обожающих рабов. Выбирал сам, по одному ему известному принципу. Не понятно как, не понятно за какие достоинства. Он просто приглашал прийти к нему, и от этого приглашения ещё никто никогда не отказывался: благословённому даруется рай!
Всё это изо дня в день наблюдал Овадья Барак. Когда сам Барон ублажался со своей люби-мой игрушкой, его присутствие не требовалось, и он старался не попадаться хозяину на гла-за. Вообще - то Барон совсем не возражал против зрителей и даже любил делать это на виду у своих многочисленных друзей – приятелей, которых в Замке всегда гостило несчётное ко-личество. Он гордился красотой и соблазнительностью своего любимца, его искусностью и ненасытностью – все всегда оставались полностью ублажены, накормлены и упоены всласть этой горячей чувственной утехой. Но вот подглядывания без своего разрешения хозяин не терпел. Однажды очередного такого провинившегося он подверг жесточайшему надруга-тельству: во дворе Замка собрались по его приказу все свободные от караула и работ, на гла-зах у этой толпы несчастного привязали к позорному столбу, опустили, как шлюху и секли розгами до потери сознания, а потом оставили так на сутки – прикованным без помощи, без еды и питья. Потому что он «смотрел» без разрешения, разжигал себя без разрешения, завладевал, хоть и в мыслях, его Рейзой – то же без разрешения! Рейза мог делать это с кем угодно и сколько угодно, забавляться со всеми в подряд, если пожелает, и Барона это раз-влекало. Всё равно он знал, что Рейза – только его, и больше его любимого сладкого маль-чика никто не волнует и не интересует. Никогда! Рейза Адмони был только его конфеткой, только он по-настоящему мог им наслаждаться, и если кто – то ещё и мог им полакомиться, то лишь настолько насколько сам Барон позволит. И Рейза, и Барон – оба знали, что деспо-тичный хозяин этих земель безумно ревнив, хоть повода для этого и не имел. Плектр всегда безраздельно предан своему господину, знает только одну любовь и только одно служение. Но натуру человека ничем изменить нельзя, и Барон ревновал. Ревновал, когда перехваты-вал обожающие взгляды, которыми другие провожали его Рейзу; ревновал, когда кто – то из его партнёров по «играм» «шалил» с его сладким цветком дольше, чем подобало вежливому, уважительному гостю. А уж если сам Рейза почему – то пробуждался от своего хрустально-го, отстранённого полусна и обращал на кого – то внимание, то злобная ревность уже просто распирала Барона, и успокоить эту ярость мог только сам Плектр. И он здорово умел это де-лать! Так было и с этим мерзавцем Эзером, постельничим слугой из числа личных слуг Плектра. Несомненно красивый юноша, тонкий и изящный, под стать своему господину, очень эротичный и ненасытный – даже Барону он чем-то напоминал его любимца. И вот од-нажды Рейза остановил свой изумрудный магический взгляд на его очаровательном лице, соблазнительном теле, мысленно погладил шоколадные волосы и улыбнулся. Эта улыбка была такой обворожительной и обещающей, что Эзер немедленно потерял голову и бросил-ся в ноги своему повелителю. Адмони был щедр с ним, и Эзер получил наслаждение, о ко-тором мог только мечтать. И Борон даже не рассердился! Более того, он остался доволен. Рейза действительно это умел! Как-то ночью, внезапно протрезвев после очередной безу-держной пьянки в компании ублюдков – приспешников, Барон вошёл в спальню Рейзы и за-стал такую картину: обнажённый, уже хорошо заведённый Рейза лежал, раскинувшись на шёлковом ковре возле пылающего камина, а молодой красавец – слуга ласкал его тело губа-ми, познавал языком самые желанные его местечки, жадно упивался предчувствием надви-гающего экстаза. Пламя очага озаряло их блестящие, увлажнившиеся тела, алыми всполо-хами играло на коже, разжигало, как паприка, жажду, подстёгивая аппетит. Бар – Арон по-чувствовал, что рот его наполняется голодной слюной, огонь охватывает и его. Глаза Рейзы были слегка прикрыты от наслаждения, и он даже не взглянул на своего закипающего гос-подина, но слуге, который вдруг прекратил целовать его плоть и замер от ужаса, он тихо приказал продолжать Он притянул его к себе, сильно наклонив и принудив шире раздвинуть бёдра. Слуга повиновался и раскрыл себя для нового участника игры. Рейза жестом пригла-сил Барона присоединиться к ним, и Барон немедленно накинулся на прекрасную пару, за-владел телом Эзера грубо и жёстко как всегда любил это делать. Юноше пришлось очень тяжело, и, если бы не обещанный рай, он, возможно, не выдержал бы этой сексуальной рас-правы и всё испортил бы. Но Рейза умело направлял его, и он наконец примирился с болью и смог таки утолить свою жажду наслаждения, познавая тело своего нового божества. И Ба-рон то же был доволен. Конечно, баловаться с этой сладкой лёткой всё равно что пытаться насытиться лёгкой закуской; чуть переведёшь дух и понимаешь, что всё ещё голоден. И то-гда хочется чего-то по- настоящему горячего, острого, пряного… Хозяин потянул к себе своего любимого, и тот немедленно ответил ему взаимным желанием. Но юный слуга хоро-шо постарался. Он был вкусненьким и послушным, это понравилось хозяину. Паренёк явно заслужил награды, и Бар – Арон приказал своим мальчикам поменяться местами. Эзер никогда такого не испытывал. Конечно, ему случалось проводить вечера в очень уж тесной компании голодных мужчин, да и сам не прочь был показать, как умеет ставить на колени, но сейчас это было что-то особенное. И ради того, что бы иметь возможность снова и снова завладевать трепетными лепестками Огненной Розы, он охотно подлёг под жестокого хо-зяина. Барону тоже понравилось выделывать эту шёлковую шкурку, и, когда Рейзе был не-обходим отдых, он пользовался Эзером по - полной. На самом деле парень ему не очень - то нравился. Капризный, злой, избалованный, он просто отрабатывал за подарки – которых по-лучал от Барона немало - свою повинность и очень кичился тем, что смог залезть в постель к двум самым важным мужчинам в этой части мира. Он даже думал, что может сравниться с одним из них… Какая наивность! Рейза очень быстро потерял к нему интерес и только по воле Барона он иногда принимал домогательства постельничего. Тот же окончательно оду-рел от сладостного угара и попытался вертеть всеми вокруг в надежде упрочить своё из-бранное положение. Заметив в глазах Овадьи, обращённых к своему оберегаемому господи-ну, обожание и страсть, он немедленно возненавидел возможного соперника и сделал всё, что бы Барон усомнился в том, что тот достоин хранить покой и благополучие Рейзы. По-этому Овадья Барак оказался среди стражников и слуг, что присматривали за другим эта-жом. Теперь он был жутко доволен, что не состоял в охране вместе с теми олухами, что про-зевали покушение. Когда начнётся Баронская раздача, можно будет с печальным смирением вздохнуть: «вот видите, а если бы я был рядом, никто не смог бы…» Что нибудь в этом духе. А ещё он был просто счастлив, что ненавистный Эзер сдох. Вот спасибо этому сукину сыну Нерии!
Но сейчас Овадья был просто потрясён тем состоянием, в котором был Рейза, когда вышел из «игровой». Такого ещё никто не видел, даже хозяин. Плектр был не в себе. Аффект, шок, крайнее возбуждение – называйте как угодно, но всё это совершенно не вязалось с его при-вычным образом. Всегда спокойный, обаятельный, часто отстранённый, в другое время – насмешливый и циничный, но всегда безразличный ко всему и ко всем, сейчас он просто пылал от непонятного возбуждения. Овадья понял – это настоящая страсть! И это свело его с ума. Рейза всегда был его наваждением, а новый соперник, да ещё удачливый… Только не это! Он вошёл в «игровую» чтобы выполнить приказ Плектра, а заодно постараться понять, что в этом быке особенного? От чего Рейза так потерял голову? Овадья слишком хорошо знал Адмони и понимал, что случилось совершенно невероятное: Рейза влюблён!
 … Лиор с трудом пошевелился, он едва переводил дух. Ну что за чёрт! Хлипкий мальчишка согнул его в бараний рог, прямо таки ноги вытер! Опять посмеялся над ним, мерзавец. Ду-рак ты, Нерия! Надо же быть таким неудачником! Полный позор. Вот вошёл охранник. Что ж, пусть тоже посмеётся. Но охранник не смеялся. Он приблизился, некоторое время при-стально смотрел на заключённого, а потом погрозил ему пультом.
- Даже не думай брыкаться, а то не посмотрю на его приказ не обижать большого тупого бычка; сделаю очень – очень больно! А будешь хорошей девочкой, я о тебе позабочусь. По-нял?
 Лиор не ответил, но ему действительно не хотелось сейчас продолжать эту возню. Он лишь слегка приподнял открытые ладони, как бы выражая смирение. Овадья удовлетворённо кив-нул:
- Вот и хорошо. Его Милость приказал побеспокоиться о тебе, и уж будь уверен, я побеспо-коюсь!
Он особенно подчеркнул последнее слово. «О, великие Демиурги, да я, кажется, победил на местном конкурсе популярности!» Лиор, избитый, поверженный, совершенно измотанный, вдруг расхохотался.
- Нет, ну честное слово, мне это действительно нравится! Ты тоже хочешь ублажить меня? Иди же ко мне, солдатик; посмотрим, может, из нас получится неплохая пара? – Он припод-нялся на локте и эротично повёл языком по губам, чуть вскинул бровь и улыбнулся. - Толь-ко вот не взбесится ли эта красненькая штучка от ревности?
Овадья нагнулся к нему и потянул за ошейник, придвинул своё лицо к пленнику очень близ-ко, даже слишком близко…
- Не смей так говорить о нём, понял? Он не штучка, он – Бог! Таким, как ты, этого не по-нять. Ты просто шестёрка, а он… Он жестокосердный и безразличный, совершенный в своей красоте, горячий и холодный одновременно, сластолюбивый и недоступный, желанный и ужасающий… Ты понимаешь? Он действительно божество; он невероятный и всемогущий!
Лиор не перестал растягивать губы, но улыбка его заметно поблекла. Он несколько смутил-ся от этого жаркого, фанатичного экстаза слуги и без особого ударения промямлил:
- Тоже мне, «всемогущий»! А я отделал его, как уличную девку, и, если бы не цепи, я бы уже разорвал его!
Стражник снова сделал предостерегающий жест и, убедившись в послушности Лиора, при-нялся снимать его оковы.
- Ну уж нет, тут ты не прав! Твои цепи как раз спасли тебя и от его гнева, и от нашего воз-мездия. Он пока что не хочет твоей смерти. И ты смог причинить ему вред только потому, что он позволил тебе это сделать. Он даже не наказал тебя за это; видно, ты и в правду мно-го для него значишь!
 Лиор больше не улыбался. Ему было явно не по себе от этого разговора: да о чём это он во-обще?! Стражник тем временем уже высвободил его из цепей. Только руки, как и прежде, остались скованы. Он настойчиво потянул пленника за локоть, Лиор автоматически принял помощь и поднялся с пола. Его слегка шатало, и Овадья помог ему добраться до лежака. По-том он на минутку отошёл вглубь «игровой» и вернулся с аптечкой. Лиор не противился, когда его странный опекун спустил с него халат и принялся обрабатывать какой – то мазью красные полосы на его теле. Мужчины встретились взглядами и охранник недвусмысленно улыбнулся:
- Так вот, меня зовут Овадья, Барак Овадья. И я очень даже не против узнать, что в тебе есть этакое, что так пришлось Ему по вкусу!
 Лиор насколько смог отодвинулся от Овадьи и прислонился к стене.
- Только для этого тебе придётся применить силу, а я так легко не сдамся! К тому же, если ты прав, то твоему «божеству» вряд ли понравится, что ты без спросу берёшь, да ещё пор-тишь его игрушки. Может, лучше не надо?
 Овадья засмеялся.
- О, нет – нет, не беспокойся, я ничего такого не сделаю. Я ещё не сошёл с ума настолько! Мы с тобой будем теперь часто видеться, и ты можешь не сомневаться, что пока Рейза Ад-мони не прикажет, я тебе вреда не причиню. Я действительно совсем не прочь о тебе поза-ботиться. И я думаю, Его Милость будет доволен этим. А вот когда ты захочешь сам, тогда я сделаю для тебя что–то особенное, и ты тоже сделаешь для меня что – то особенное. В этом нет ничего плохого, просто ты попал в такие странные обстоятельства!
 Он скоро ушёл, а Лиор, растянувшись на лежаке, задумался над его словами. «Странные обстоятельства»… Вот уж правда! Сейчас он вроде как должен был предпринимать все средства, что бы вырваться отсюда, из этой темницы; потом добраться до своего объекта, убить и постараться спастись. А вместо этого он, целый, сытый, валяется в шёлковом халате на мягком ложе и ожидает, когда кто–нибудь из двух этих мужчин придёт и сделает ему приятное! Сумасшедший дом! И ещё то, что сказал Овадья: «Ты и в правду много для него значишь!» Когда он это услышал, ему просто стало не по себе, а теперь он уже понимал при-чину своей растерянности. Рейза Адмони не на шутку завладел его воображением, и он даже жалел, что так варварски отделал своего пленителя. Это было жестоко! Конечно, он должен был убить Рейзу, но вот калечить, причинять ему боль не хотелось: это не правильно, тем более, что на самом деле как мужчина он был намного сильнее физически. И тут же Лиор смутился, поняв, что действительно мог раздавить хрупкое тело Плектра, но не сделал этого, потому что…. Потому что пожалел! Он уже тоже под властью этих сладких чар… Лиор рез-ко сел, помотал головой – он столько раз за последние сутки это делал, что голова, наверно, скоро просто отвалится! Не помогло. И тогда он принялся лупить себя по щекам, по губам; сильно, что б больно стало! Это сработало и мысли вернулись в разумное русло. Так что же делать–то? Во-первых, надо бы постараться бежать. Он напрягся, возрождая в памяти план крепости. Сейчас он на нижнем этаже гигантского донжона центральной замковой башни - круглой, мощной, высокой. И очень защищённой. Только подкуп и невероятная удача по-могли ему проникнуть в святая святых Бар – Арона. Он около месяца крутился в ближайшем городе, выжидая подходящий момент. Потом много дней лежал целыми сутками на ледяном каменистом плато, наблюдая за крепостью. Предатель, подкупленный им, говорил, что сам слышал от старых приятелей из гвардии Бар – Арона, что хозяин намерен вскоре покинуть Замок, а с ним – большое сопровождение. Стало быть, охрана в крепости поуменьшится, да и дисциплина наверняка тоже. А Плектр? Он тоже поедет? Нет, этот дьявол никогда не по-кидает Замок. Так уж и никогда? Точно тебе говорю, он никогда никуда не выезжает! Вот и хозяин говорил об этом, но так ли это в действительности? Это было бы слишком хорошо, иначе Лиор просто не представлял себе, как можно подобраться к Адмони. И вот однажды он увидел, как ворота Замка медленно поднялись, и сверхмощный конвой выступил на пла-то. Десятки дестройеров выстроились в каре, ощетинившись орудиями на все четыре сторо-ны света, и под их защитой гигантский бронированный дредноут размером с двухэтажный дом смертоносной махиной двинулся на юг. Вездеход пропахал глубочайшую борозду на безжизненной земле, и вся армада скрылась за удушающей непроглядной завесой из пыли и гари. Теперь Замок слабо защищён. Но Лиор Нерия ещё два дня ждал возможности про-никнуть в него, и вот наконец шанс представился: началась магнитная буря. Солнечный ве-тер пронёсся над изувеченным телом мёртвой земли, и тёмное небо расцветилось велико-лепными переливами полярного сияния. Сверкающая корона поглотила тьму стылой осен-ней ночи. По тому, как ярко и широко раскинулось свечение, Лиор понял, что буря будет длиться несколько дней, и вся электроника будет выведена из строя. Это значит, что камеры на внешнем охранном периметре и стенах не работают, связь тоже почти невозможна, и вез-деходы, управляемые компьютерами, сейчас тоже практически бесполезны. Вряд ли Бар - Арон решится двинуться в обратный путь раньше, чем заработают точные приборы. Внутри камеры, конечно, работают, но это не важно: план выведет, куда нужно, и он всё сделает!
 Да, не хорошо вышло. Теперь–то что? На счёт нижнего этажа он только предположил, но, кажется, Адмони упоминал что–то такое. Но если и правда он в низу, то где именно? На плане об этом ничего не сказано. Возможно, об этом мерзком месте предатель и сам точных подробностей не знал. К тому же камера наверняка хорошо охраняется; стражники опозори-лись вчера, и теперь весь донжон точно набит недремлющими головорезами. Так что нет смысла высаживать дверь и набрасываться на Овадью и его напарника. Сейчас он сам не сможет подобраться к Адмони - счастливый шанс упущен. Теперь остаётся только ждать. Если правда Рейза слегка умом подвинулся от своей страсти, то надо лишь подыграть ему, и он снова подставится. Или, может быть, Овадья поможет, хотя бы и не нарочно? Что будет, если дать ему то, что он хочет? Конечно, он низачто не пойдёт на предательство своего бога, но ведь под одеялом, да в сексуальном угаре, каких только дел не делается, каких только разговоров не бывает! Лиор расслабленно прилёг: пока всё не так плохо. Надо только на-браться терпения, хотя времени у него не много. Скоро буря утихнет, Барон вернётся и вы-потрошит его за посягательство на своего прекрасного сателлита. Интересно, что ещё при-думает развратный негодник, что бы позабавиться со своим пленником?

Глава 6.

… - Встать! К стене!
Лиор нехотя повиновался. Охранники приблизились, Овадья кивнул в сторону напарника:
- Это Ямин, он очень крутой и злой, так что лучше не серди его, понял?
Лиор не ответил и за это получил лёгкий, но очень неприятный удар от своего ошейника. Ямин довольно осклабился и издевательски чмокнул губами:
- Так ты понял, сладенький? Отвечай, или ещё схлопочешь! – Он снова поднял пульт, но Овадья быстро перехватил его руку.
- Что ты, не надо! Плектр не велел!
- Но он велел подготовить свою зверушку, вот я его и укрощаю!
- Нет – нет, зачем так грубо! Он ведь и сам хочет поиграть, правда? – Это уже был вопрос к Лиору, но тот только зло сверкнул глазами исподлобья. – Ладно – ладно, не стесняйся! Тебе так повезло, мой друг, аж завидно! Молчишь? - Овадья приблизился вплотную к пленнику. – Ну молчи, молчи. Только вот это надо снять!
Он коснулся ладонями синего шёлка, погладил грудь Лиора, руки его опускались всё ни-же… Лиор коротко вздохнул, но теперь уже не стал отстраняться. Овадьи это понравилось и он, как и давеча, потянул пояс за концы, отбросил его, мягко и аккуратно обнажил плечи, грудь Лиора, опустил халат к бёдрам. Теперь только наручники мешали снять одежду со-всем. Овадья притянул голову Лиора к себе и прошептал ему на ухо:
- Не дури, ясно? Всё будет хорошо, только веди себя, как паинька. Рейза не причинит тебе вреда, я уже говорил. Так что никому не давай повода искалечить тебя. Так ты понял?
Лиор снова промолчал, но покорно поднял руки и протянул их Ямину. Тот снял оковы, и те-перь пленник стоял перед ними полностью обнажённый.
- Сюда! – Ямин толкнул Лиора в центр «игровой». Там, между двумя резными тонкими ко-лоннами, стояла высокая квадратная банкетка, обтянутая красной кожей. – Стать на колени!
Лиор не пошевелился, и Ямин грубо пихнул его в плечо. Лиор вдруг резко повернулся к не-му и изо всех сил дал ему в челюсть. Что – то хрястнуло, охранник хрюкнул и, как мешок, свалился на пол. Овадья потянулся было за своим пультом, но Лиор неожиданно миролюби-во поднял руки и мило улыбнулся ему:
- А говорил – «крутой, злой…» Прости, но твой приятель мне надоел. Можешь спокойно всё сделать сам. Так что теперь?
 Овадья некоторое время не мог прийти в себя от такой дерзости, но наконец справился с растерянностью и повторил осипшим от волнения голосом приказ напарника:
- Стань сюда на колени.
Банкетка жалобно застонала под грузом мощного тела. Она была и узка для такого крупного мужчины, и недостаточно крепкая, словно рассчитанная на гораздо меньший вес и рост. Овадья с сомнением покачал головой:
- Ты лучше поменьше дёргайся, а то неровён час, сломаешь, и можешь сильно пострадать.
 Он снова надел оковы на руки пленника, присоединил их к мощным кольцам, врезанным в колонны. Так же он поступил и с лодыжками Лиора. Потом натянул цепи – Лиору пришлось шире раздвинуть колени. Но в этот раз Рейза явно проявил больше фантазии в своих поже-ланиях: Овадья надел на узника жесткий кожаный пояс с железными пряжками и блочками – чуть выше пупка, слегка сдавив диафрагму, и ещё добавил к ошейнику ременную петлю с двумя длинными свободными концами на шею. И пояс, и ремень он так же пристегнул к кольцам на колоннах.
- Ты всё понял? Будь умницей, и Его Милость покажет тебе настоящий класс!
Лиор хмуро покачал головой.
- Я бы предпочёл обойтись!
- Нет- нет, этого все хотят, все мечтают получить удовольствие из ЕГО рук, понимаешь? – Овадья снова прильнул к его уху, легко погладил мочку губами и шепнул:
- Жаль, что я не могу на это смотреть. Я бы очень хотел, но нельзя. Ты потом расскажешь мне всё? Всё, что он будет делать с тобой! Я в долгу не останусь!
Он легко скользнул пальцами по его шее, плечу, провёл рукой по боку, спине, погладил ещё ниже. Но тут же словно опомнился и вышел, волоча за собой за шиворот безжизненное тело Ямина.
 Несколько минут Лиор был совершенно один, так ему показалось. Никто больше не входил, было очень тихо. Он подумал: а снимает ли его вон та камера, под потолком? Может, начать поливать матом тех, кто по ту сторону? И тут вдруг тьма в дальнем конце комнаты зашеве-лилась, медленно выросла на его глазах тонкая призрачная фигура, закутанная в чёрный глухой плащ с большим капюшоном. От неожиданности у Лиора аж перехватило дыхание и он глухо ахнул – в ответ мелодично и мягко засмеялся Рейза. Лиор мог поклясться, что ни-кто не видел, как и когда он тут появился. И, выходит, он всё время наблюдал за приготов-лениями – вот сукин сын! Плектр поставил большую серебряную чашу, что держал в руках, на пол, и неспешно приблизился к своему узнику, притронулся к нему руками – словно ток пробежал по мускулам Лиора. Сколько бы он не храбрился, близость этого красавца, его са-мое лёгкое касание тут же кружило мужчине голову, кровь приливала к животу, он тут же чувствовал возбуждение. Адмони молча погрозил ему пальцем: нет – нет, пока рано! И, как и вчера, набросил узду на его «клинок». Лиор скрипнул зубами, но Рейза немедленно при-пал губами к его рту и тихо застонал. Он просто сходил с ума по своему пленнику! Целая вечность, подлинный рай – и всё в один короткий миг! В этот раз Рейза слишком быстро прервал поцелуй и отступил подальше. Он мягко провёл пальцами по своему золотому браслету, и в комнате едва слышно зазвучала музыка. Ненавязчивая и в то же время вол-нующая, полная эротизма, она, казалось, была создана специально для Рейзы, для воплоще-ния его самых тонких и красивых фантазий. Так звучало бы его желание любви, подумалось Лиору, если бы этот хрупкий цветок со стальными шипами действительно стремился бы к такому волшебному чувству. Кто знает, так это было или нет, но Рейза, казалось, пытался хоть на мгновение оживить слабые струны своей души, задать своей страсти иную тональ-ность; ту, что он раньше либо не знал, либо не признавал. Он чуть опустил ресницы, сокрыв свой опасный магический взгляд, и окунулся в тёплые волны музыки. Вот он поймал её ритм, воспринял его как часть себя и начал плавно покачиваться в такт мелодии. Движения обрели чёткость танца; ему действительно нравилось это делать, а для себя - тем более, а уж для своего избранника… Он мог бы дать ему больше, если бы Лиор захотел принять его да-ры! Эти мысли подстегнули его, и он стал двигаться с большей страстью и свободой. Рейза взялся за отвороты плаща и одним быстрым движением сорвал его с себя и отбросил в по-лутьму. Лиор аж рот приоткрыл от изумления: такого облачения он ещё не видел! Адмони предстал перед ним, сверкая чёрным блеском «второй кожи «и переливами драгоценных камней, и каждое его движение теперь сопровождалось мелодичным звоном тоненьких зо-лотых цепочек. На нём было очень узкое, тесное платье цвета ночи, причудливо прохвачен-ное длинными откровенными разрезами, и оно скорее подчёркивало соблазнительность те-ла, чем скрывало её. Стоило Рейзе слегка шевельнуться, как края материи немедленно рас-ходились, тут же демонстрируя соблазнительную наготу, но только очень уж скупо, до обидного мало. Этого было недостаточно, что б порадовать голодные мужские глаза. Обле-гающий корсаж казался слишком закрытым и строгим, но кое – где его прорезали тонике линии – как намёк на откровенную непристойность. И, хотя его низок наглухо скрывал всю талию, пояс юбки был настолько опущен, что сквозь украшение из золотых цепочек видны были слегка выступающие дугообразные крылья косточек. И тонкая полоска незащищённой плоти, разделявшая части платья, казалась от этого ещё более соблазнительной и аппетит-ной. Изящная драгоценная подвеска выглядывала из-под одежды, каплями разноцветных бриллиантов покрывая видимую часть живота. Она приковывала к себе внимание, распаляя воображение ещё больше. Всё одеяние было прошито сверкающими змейками с драгоцен-ными наконечниками, и скреплено роскошными золотыми пряжками - именно они удержи-вали платье на гибком, сексуальном теле. Юбка же вовсе не была сшита по бокам: при каж-дом движении Рейзы полотнища раздвигались до самого верха, открывая его стройные длинные ноги, облачённые в чёрные высокие сапоги, и обнажая бёдра. Кулона на тяжёлой цепи сейчас не было на груди, но сама гемма красовалась на кожаном узорчатом ошейнике, тесно облегавшем высокую шею Адмони. Нагие плечи и запястья были унизаны великолеп-ными браслетами; они тоже были соединены цепочками, легко звеневшими при каждом его движении. Вот Рейза, пританцовывая, мягко и сексуально повёл бёдрами. Весь торс его изящно изогнулся, словно тело змеи, зачарованной искусством факира, и движение это пе-редалось его рукам. Они подхватили волну, плавно заскользили по воздуху, как крылья… Чудесный крылатый змей, сверкающий драгоценными камнями и звенящий золотыми нитя-ми, плавно парил в воздухе перед своим пленником. Казалось, он почти не касался пола, и его сияние вот – вот совсем растает в воздухе. Но нет, обворожительное чудовище не спе-шило покинуть свою жертву! Зачаровать, соблазнить, поглотить… Насытиться его плотью и его покорённым духом, оставить умирать от тоски – опустошённого, лишённого наркотика, отравившего его сладким ядом, лишённого надежды… Лиор твердил себе, мысленно лаская и раздевая своего искусителя, что не должен поддаваться, что это его погибель, и он запла-тит вечностью Ада за минуты в Раю… Но сам себе уже не доверял. Он уже поддался, уже погиб, только не хотел признаваться в этом Плектру Адмони. Вот Рейза приблизился к нему в плотную и неожиданно поставил ногу ему на колено – полотнище юбки соскользнуло, полностью обнажив его бедро: можно было даже разглядеть узкую бороздку с внутренней стороны и соблазнительную округлость сзади… Лиор почувствовал, что рот его совершенно пересох от волнения, и он попытался сглотнуть. Рейза, не поднимая зачарованных ресниц, прильнул к нему и снова поцеловал – очень глубоко, очень влажно… Его каблук – довольно высокий и широкий – болезненно впился в ногу Лиора, но тот даже не подумал защититься от этого: мужчина не пошевелился, наслаждаясь близостью Рейзы. Наконец Адмони отстра-нился от его губ и глубоко, пьяно глотнул воздуха – у него кружилась голова. Он взялся ру-ками за кольца, вставленные в колонны, и, слегка подтянувшись на них, словно завис над своим пленником. Лиор снова подумал о чёрном блистающем змее – искусителе… Рейза прижался к нему всем телом и обвил ногами его торс. Лиор почувствовал, как горячи бёдра юноши, как напряжён его живот, разогретый танцем и желанием, как часто и взволнованно вздымается грудь – красавец, продолжая подтягиваться на кольцах, чуть покачивался вверх – вниз, скользя распалённым телом по коже пленника. Лиор чувствовал каждую крохотную деталь одеяния, против своей воли, но в то же время с тайным удовольствием. Рот его пере-сох от волнения. Он попытался сглотнуть, лаская губами цепочки и гладкую материю, и не-заметно провёл языком по золотой змейке посередине корсажа. Рейза всё сильнее ощущал вожделение своего невольника и в ответ на него сильнее сжал бёдра. Он начал быстрее, мощнее раскачиваться, словно совершая любовное соитие. Возбуждённое орудие Лиора на-ливалось больше и больше; он не знал, сколько же может вместить в себя неудовлетворён-ный мужчина? Но он был вовсе не против, что бы продлилась эта сладкая пытка, лишь бы Рейза скорее избавился от своего волнующего, но в то же время такого ненужного наряда! В ответ на его желание Реза подтянулся выше, сильно выгнулся, откинув голову назад, и, прижавшись животом к его лицу, на мгновение замер. Лиор нащупал языком золотой бегу-нок невидимой застёжки и понял, чего хочет Адмони. Он весь задрожал от предвкушения особенного удовольствия и потянул бегунок зубами. Рейза медленно и плавно опустился на колени Лиора, застёжка разомкнулась. Тесный корсаж тут же распахнулся, и тело Рейзы об-нажилось до самой груди. Лиор задохнулся от нахлынувшего желания и жадно прижался губами к его коже, заскользил языком по напряженным мускулам пресса, нащупал пирсинг, лизнул его навершие над пупком Рейзы и опустился ниже, лаская ртом горячую плоть сво-его заклятого желанного. Он взял в рот подвеску, слегка потянул. Обжигающая волна тут же окатила Рейзу, током прошла сквозь него; он задрожал от нестерпимого удовольствия и тут же попытался немного отстраниться, но Лиор не отпустил. Тогда Рейза, одной рукой по–прежнему держась за кольцо, сжал в другой руке концы кожаной петли, что была накинута на шею Лиора, и потянул. Петля сдавила горло пленника; потом ещё немного, и он начал задыхаться, но всё же не хотел отпускать Рейзу. Его губы и язык опять и опять жадно ласка-ли тело молодого прекрасного демона. Но вот дыхание резко перехватило, в глазах потем-нело: петля удушала уже не на шутку. Он подчинился и перестал ласкать своего повелителя - удавка ослабла, и Рейза соскользнул с его колен. Высокомерно посмотрел ему в лицо и по-качал головой:
- Нет – нет, ты этого не заслуживаешь, я тебе не позволю этого! Будешь просто смотреть. – Он снова принялся покачиваться в такт музыке, лаская себя при этом. Его руки чувственно скользили по контурам тела, гладили кожу, пальцы проникали в разрезы на одеянии. Они трогали и натягивали, а потом снова отпускали цепочки – блестящий, из нескольких ярусов нитей, золотой поясок на талии был соединён с пирсингом. Вот засверкали и опали со зво-ном сияющие нити, окатив его живот золотым изобилием; он снова и снова кружил бёдрами, его стан покачивался и изгибался волной – Лиор понял, что это «Шарги» - танец цыганского племени Гавази. Руки Рейзы словно ловили, гладили и ласкали невидимые эфирные сущно-сти, собирая в незримую чашу капли удовольствия, и он нёс эту чашу бережно, трепетно, готовясь утолить в один момент жажду, мучившую его всю недолгую жизнь. О, как хотел бы пригубить из этой чаши Лиор! Он облизнул пересохшие губы – пить хотелось невыно-симо. И с каждой минутой это чувство делалось всё сильнее; жар, сжигавший Рейзу, опалил Лиора и разгорался всё больше и больше. Вот Рейза чуть выдвинул ногу вперёд – в разрез юбки выглянул чёрный лак сапога, обнажённое бедро – почему же так мало?! «Ещё, ещё, пожалуйста, умоляю тебя! Мне нужно больше, и тебе тоже, я знаю! Тебе же это самому нра-вится!»- Лиор беззвучно шептал те слова, что раньше говорил Рейза, и Рейза, несомненно, слышал это, даже сам того не желая. Он выгнулся назад, плавно и глубоко, всё ниже и ниже; вскинул свои летящие гибкие руки за голову и коснулся кончиками пальцев каменных плит. Тело его было теперь изогнутым луком, чувства – натянутой тетивой. Любовь, как огненная стрела, пронзала сердце сладкой болью, он тихо застонал и плавно поднялся, при этом рас-пустив волосы. Волна пламени окатила его, обожгла и ослепила Лиора, как и прошлой но-чью. Почти как прошлой ночью! Только в этот раз тёмный огонь пылал ещё ярче – Рейза несколько раз мотнул головой из стороны в сторону; красные пряди, как языки пожара, раз-метались вокруг его трепещущего тела, заструились по спине, по плечам. Рейза откинул их и притронулся к пряжке на груди – половинки корсажа окончательно разошлись, юноша принялся ласкать себя – от шеи к низу живота, вокруг талии, обратно; погладил бёдра сквозь ткань юбки, очертив их упругость, и снова вверх, к возбуждённым соскам... Волна качала его торс вперёд – назад; то быстрее, то медленнее, и Лиор ловил каждое его движение, жад-но и завороженно, как змея, покорённая дудочкой заклинателя. Он просто изнемогал от не-терпения, и Адмони пощадил его. Он поднял скрещенные руки к плечам, погладил их, про-шёлся пальцами по ключицам, а потом опустил руки и резко сдёрнул вниз корсаж. Он от-бросил ненужную вещицу, и теперь торс его был полностью обнажён. Осталась только юб-ка, и Адмони тут же взялся за пояс. Он позвенел цепочками на бёдрах, потянул было пряж-ки, но внезапно передумал. Он снова глубоко выгнулся назад и поднял ту чашу, что недавно поставил на пол возле своего пленника. Лиор увидел, что она полна кроваво – красных ку-биков льда; Адмони достал один и приложил к своему рту. Увлажнил приоткрытые губы, провел языком по замороженному рубину, насладился его свежестью и прохладой. Это ему очень понравилось. Он ещё немного полизал его, но, как видно, этого ему показалось мало, и он, сжимая льдинку в пальцах, заскользил ею по своей пылающей коже. Ощущения жара и холода сплелись, нервы его взбунтовались, он весь извился и блаженно и чувственно засто-нал. Красные талые дорожки побежали по его телу, словно кровь, и Лиор с содроганием вспомнил безжизненное тело убитого им Эзера, тонкую струйку, стекавшую по его груди, по животу… Взгляды мужчин встретились.
- Ты ведь этого хотел, правда? Что б она вот так бежала по моей коже, что бы мне было больно? Да? – Он затуманено усмехнулся, покачал головой. - Нет, тебе придётся повреме-нить с этим. И с этим тоже! – он подмигнул Лиору, собрал пальцами красные капли и слизал их, как и вчера, когда пробовал на вкус кровь пленника. – Ты ведь сам не против полако-миться, верно? Но тебе придётся подождать. А пока… - Он снова полизал тающий кубик – будь мне благодарен за вот это!
 И он вложил красную льдинку Лиору в рот. Влажный холод мгновенно погасил измучив-шую его жажду, и теперь он просто упивался удовольствием. Ему и правда стало невероятно хорошо! Кубики оказались замороженным вином, тем самым, что они пили вместе в обед, но теперь оно показалось ему ещё вкуснее. И он действительно чувствовал благодарность своему палачу, и это даже не смущало его больше. Рейза вчера был прав: «единственным твоим желанием будет, что бы я не прекращал этой пытки». Что ж, пусть так и будет!
 Юноша воспринял волну желания своего невольника и удовлетворённо кивнул:
- Хорошо, мне нравится, как ты себя ведёшь. За это тебе будет маленький подарок!
И он медленно, плавно и эротично спустил с себя юбку. Полотнища соскользнули на пол, и он, поддев тонкое покрывальце носком сапога, откинул и его. Теперь он предстал перед опьянённым узником обнажённым. Только драгоценности и тёмные волны волос облачали его стан, а высокие сапоги да последний крошечный лоскуток шёлка на лонном бугорке лишь подчёркивали его беззащитность и открытость. Лиор постарался не смотреть на это искушение, но Адмони заставил его поднять глаза и улыбнулся.
- Ты доволен? Так что бы мне ещё показать тебе? Мне так нравится возбуждать тебя, мой необъезженный жеребец! Вот твой «хозяин пиров» уже весь пылает! Может, мне немного успокоить тебя? Или ты возражаешь? Хочешь ещё поиграть? – Он засмеялся, прислонился к любезному своему сердцу мужчине, вскользь поцеловал его и отошёл в полутьму, а потом вовсе исчез из виду. Через мгновение Лиор услышал его голос у себя за спиной, попытался обернуться, но удавка не дала ему этого сделать; и отстраниться он не смог, когда мягкая кожаная маска легла ему на глаза и он престал видеть. Ему это совсем не понравилось, но жестокий повелитель принудил его принять свою новую забаву, чуть потянув за концы удавки.
- Не бойся, всё будет хорошо. Ты раньше такого не испытывал, и я обещаю, что это станет для тебя настоящим откровением!
 Он ещё немного сдавил шею пленника, подтянул его руки вверх, заставив напрячься. Ли-шённый зрения, возможности шевелиться и свободно дышать, Лиор познал незнакомый до этого страх, граничивший с преклонением пред новым всесильным богом – только в его власти позволить своему рабу глотнуть воздуха, увидеть снова свет, получить отдых и удов-летворение… Такое странное чувство! Лиору это совсем не нравилось, но он ни за что бы сейчас не отказался от такой пытки. Рейза тем временем страстно шептал ему на ухо:
- Хоть один раз в жизни сильный человек, даже если он самый сильный в мире, должен уз-нать, что чувствует слабый. И если тебе вдруг наскучит груз твоей мощи, ты, познав это но-вое для себя чувство, можешь обрести новую жизнь и стать рабом этого удовольствия. За-меть, счастливым рабом! Ну а если не понравится, если ты правда могучий воин, то тебе уж точно не захочется подвергать этому тех, кто беззащитен пред тобой! Так что это твой но-вый опыт, твоё знание - выбирай, как тебе потом с этим жить. Сейчас ты успокоишься, рас-слабишься, потом постепенно впадёшь в транс. Грёзы вытеснят страхи, и тогда тебе откро-ется рай!
 Лиор хотел сказать что–нибудь резкое, обидное, даже оскорбительное – что то, что даст Плектру знать - его пленник не покорился! Он не приемлет этой грязной жестокой игры, и, даже если сейчас он не в силах избежать этого наказания, это не значит, что гордый лев стал уже кроткой овечкой! Он выдохнул первый звук, но маленькая тонкая ладонь мягко при-крыла ему рот, и он тут же осёкся. Всё верно – кнут и пряник, отличное средство! Кнутом Лиора трудно было напугать, а вот ласка Рейзы действовала просто гипнотически – он по-чувствовал, что и правда начинает погружаться в транс. Наконец Рейза отнял у него свою руку и отдалился – Лиор больше не чувствовал его близости. Некоторое время он слышал только музыку, и это сводило его с ума. Напряжение делалось просто невыносимым, слепо-та и невозможность двигаться обострили все чувства до крайности, и он неожиданно для се-бя вскрикнул – его кожи коснулся кубик льда. Тот час словно электрический ток прошил его тело, он задрожал. Каждый мускул сократился, наверно, вдвое – так ему показалось. Рейза повел льдинкой по его груди, погладил соски, и, когда первые струйки вина заскользили по его телу, соблазнитель стал подхватывать их языком, целовать, выпивать капли холодного вина и поглощать неисчерпаемый поток энергии перевозбуждённого тела Лиора.
- Ты знал, что Плектры питаются силой своих партнёров? Нет? Ну конечно, ты слышал об этом, я так и думал. Ходит поверье, что мы - вампиры, «нежить». Мы питаемся кровью сво-их жертв; будто мы околдовываем их, соблазняем, а потом выпиваем, высушиваем своих любовников. Все повторяют эту страшную сказку, и все в неё верят. Но это не правда. – Он снова и снова гладил тело Лиора кусочками льда, ласкал пальцами, касался иногда губами его кожи. - Конечно, мы не вампиры, и кровь не пьём, всё это вздор. И насчёт «нежити» то-же. Плектры - просто очень необычные живые люди; все, кроме меня, конечно. Я–то дейст-вительно мёртв, и мне, как никому другому, нужна чужая сила. Да, все мы словно заряжаем-ся от наших партнёров, наших любовников, даже наших жертв. Конечно, любви мы не ис-пытываем, это правда, но знаешь, сколько энергии выбрасывается в эфир во время «любов-ного» соития? Знаешь, как в «Плектроне» называется это действо? «Совершить коитус»! Всего - навсего! Но чем больше этих «совершений», тем больше силы мы поглощаем. Вот и приходится пользоваться каждой возможностью, так что ты уж прости! – Он тихо засмеялся и легонько прикусил кожу пленника, тот вздрогнул и попытался высвободиться. Ему очень не понравилась людоедская история Плектра. Вот ведь зараза! Только подумаешь на мгно-вение, что этот мальчишка тоже человек, и с ним может быть очень даже приятно, как тут же убеждаешься, что это всё вздор. Чудовище – есть чудовище, и подавиться бы ему этой самой «силой»! Лиор не хотел быть его закуской и попытался вырваться из феромонного дурмана. Его сознание вспыхнуло факелом, окрепло, мысль прояснилась. Он заставил себя расслабиться и отключиться от навязанной ему реальности. Адмони продолжал ласкать его, но вдруг понял, что не чувствует ответа. Он прислушался к чему – то неслышному, отстра-нился и с удивлением стал разглядывать пленника.
- Ах вот ты как! Сопротивляешься, значит? Не ожидал, честное слово! Обычно все сдаются намного, намного раньше. Да, действительно не плохо! Мне это нравится; так даже интерес-нее! Хорошо, давай сделаем ещё погорячее!
 Он провёл длинным опасным ногтем по красной полоске на коже Лиора – по следу от хлы-ста, что оставил раньше. Потом погладил другую отметину, и ещё одну – они почти не боле-ли, но неприятно отозвались на прикосновения. Лиор слегка вздрогнул от первого касания, его мучитель усмехнулся.
- Забавно это было, правда? Но мне этого мало. Я хочу ещё поиграть. А ты? Если не хочешь, так и скажи. Просто два слова: «стоп – игра»! Потом ты попросишь у меня прощения, поце-луешь мой сапог, назовёшь имя пославшего тебя – и всё! Я тебя тут же помилую! Правда, на этом и наша «любовь»– он с издёвкой подчеркнул это слово – закончится, но тут уж что по-делать! Я-то выкручусь: тут, в казарме, и правда полно крепких мужиков, а вот ты как, бед-ненький?! Ладно, я думаю, ты понял правила.
Его каблуки застучали по плитам, и он принялся напевать какой – то невнятный мотивчик. Сквозь общий фон Лиор едва расслышал невозможно дурацкие фразочки, вроде: «я весь во вкусе... рядом с тобой… как бабочка порхаю...», и уже совсем рядом прозвучали последние слова песенки, громко, с чувством, с ударением:
- … Я просто тебя съем! – И Рейза игриво прикусил мочку уха Лиора. Лиор дёрнулся, но тут же получил болезненный удар жёсткой плёткой и вскинулся от боли. Рейза удовлетворённо хмыкнул и ещё подтянул концы удавки. Совсем чуть – чуть, но голова пленника начала кружиться. Музыка смолкла. – Вот, так будет лучше. – Он снова полоснул плёткой, боль обожгла спину Лиора, но Рейза тут же принялся целовать следы ударов. Опять отстранился: «…. Я горю, я весь во вкусе, рядом с тобой…» Плеть вновь рассекла воздух, опять вспых-нула боль, и опять губы и язык Плектра сделали эту пытку невыносимо сладкой, желанной. Лиор застонал, попытался уклониться от этой мучительной ласки, но удавка тот час напом-нила о себе и он слабо захрипел. Рейза сразу ослабил её давление и погладил затылок, плечи узника.
- Не надо так, это слишком опасно. К тому же совершенно бесполезно: именно я контроли-рую игру, и только я решаю, когда её закончить. А ты помнишь заветное слово? – И он сно-ва нанёс удар, снова обласкал, и опять, и опять … «… я распалился совсем … Теперь я тебя съем!»
- Да заткнись ты, ублюдок!
 Лиора бесила эта нелепая песенка. Рейза засмеялся.
- Ты готов сдаться? «Стоп – игра?» Давай, проси прощения!.. Ну как знаешь! – Теперь удары посыпались на бёдра, живот Лиора, на его перевозбуждённое, скованное уздой «копьё», а губы прекрасного мучителя заскользили по горячей плоти. Он провёл языком по шовчику на ядрах, поиграл пальцами с налитым членом, словно надевая – снимая кольцо, снова поцело-вал, увлажнил языком… И тут же хлестнул плетью по груди. Как ни храбрился пленник, те-ло опять и опять предавало его, страстно отвечая на жаркую, мучительную ласку демона.
- Говори: «стоп – игра!» Ну же! – снова промычал: «… я просто тебя съем!» - Ты весь дро-жишь; смотри, как здесь всё переполнено! – он погладил внизу живота Лиора, тот застонал от болезненного наслаждения и, задохнувшись, бессильно уронил голову. Рейза тут же рас-пустил удавку и чуть ослабил уздечку, терзавшую плоть его невольника. Зачерпнул подта-явшего вина из чаши и ласково обмыл холодной влагой раскалённое тело мужчины, дал не-много отпить, погладил льдинкой его виски, лоб, шею, приложил холод к его возбуждённо-му «сильному органу». Напряжение чуть отпустило, Лиору стало лучше. Рейза глубоко и нежно поцеловал его, но Лиор, собрав остатки воли, сдержался и не ответил на поцелуй, да-же попытался отвернуться. Рейза сердито рыкнул и отвесил непокорному лёгкую пощёчину. Лиор не видел, как Плектр скривился – рука, оказывается, всё ещё болит. И юноша разо-злился.
- Ну ладно, ещё поиграем!
Он обошёл пленника, взял кожаные длинные ремни, провёл ими по телу Лиора, как бы давая познакомиться с новой игрушкой. Потом несколько раз легонько шлёпнул невольника по ягодицам и усмехнулся, глядя, как дрогнули и напряглись его мышцы. Потом потянул за кольцо на уздечке и пропустил через него ремни. Лиор не понимал, что происходит, но он почувствовал гнев Рейзы и весь напрягся. И не зря. Быстро и умело Плектр закрепил ремни в другом кольце и пристегнул всю упряжь к тесному поясу, сжимавшему тело Лиора.
- Не сопротивляйся, а то оторвётся что- нибудь!
И он очень резко дёрнул свободные концы ремней. Лиор вскрикнул от боли, зарычал, его всего трясло: маленький садист чуть не оскопил его этим рывком! Половые органы неволь-ника оказались настолько высоко вздёрнуты и так сильно натянуты, что, казалось, вот – вот останутся висеть на ремне сами по себе.
- Расслабься. Я сказал, расслабься! Это не страшно;  через минутку даже станет приятно! Ну же, расслабься!
 Лиор попытался совладать с собой и стал дышать глубоко, с шумом выдыхая через сжатые зубы. Боль действительно стала стихать. Рейза удовлетворённо погладил его бёдра и, про-должая мурлыкать свою любимую идиотскую песенку, провёл «вожжи» через его промеж-ность и продел в кольца «корсажа» над поясницей. Опять потянул, только уже чуть в сторо-ны, и Лиор, к своему стыду, почувствовал, как всё шире раскрывается его промежность, Те-перь он уже догадался, чего хочет юный развратник.
- Что б ты сдох, извращенец проклятый! Дай только освобожусь; я тебя самого в такую позу поставлю - умолять меня будешь, что б ещё теплым отпустил!
- А, ладно тебе болтать попусту. Ты всё только обещаешь, миленький мой … я весь во вку-се... - снова замурлыкал эту свою ахинею, поглаживая при этом причинное место пленника. – Ну как, теперь приятно?
- Шлюха ты, ублюдок; я …
 Внезапно маска с его лица спала, и он даже зажмурился от неожиданности. Приглушённый свет показался вдруг слишком ярким и резким, но всё равно, мужчина был рад вновь стать зрячим. Он поморгал непослушными веками, возвращая себе это бесценное чувство – спо-собность видеть. Рейза стоял прямо перед ним, и Лиор против воли своей снова поразился, до чего же он красив и соблазнителен! Вот он избавился от последнего кусочка шёлка, за-щищавшего возбуждённую плоть, и теперь уже ничто не скрывало его готовности предаться удовольствию полностью. Лиор замолчал – ругательства застряли в горле, а потом ему и во-все расхотелось хамить. Хотелось снова ощутить вкус кожи своего пленителя, его запах, влажность глубокого страстного поцелуя, хотелось любить это прекрасное видение, ещё больше хотелось немедленно убить его! Лиор тяжело вздохнул – он очень устал от этой иг-ры, нервы его были совершенно измотаны, мозг не справлялся с потрясениями. Он опустил было голову, но Плектр стал гладить его щёки, подбородок, поцеловал его лицо, коснулся языком рта – Лиор старался не глядеть на него и не принял ласку. Адмони мягко усмехнул-ся, погладил его губы, раздвинул их и вложил свои пальцы ему в рот, коснулся языка, легко надавил. Лиору вдруг нестерпимо захотелось откусить пальцы злого мальчишки. Просто очень сильно сжать зубы, услышать, как хрустнут тонкие кости, почувствовать, как рот на-полняется чужой горячей кровью и выплюнуть обагрённые обрубки с остатками маникюра. А потом смотреть в потрясённые глаза маленького негодяя, ещё не понимающего своего увечья и боли. Он сдавил челюсти, потом ещё немного – почувствовал, как слегка дрогнули пальцы Адмони – и неожиданно для себя глубоко втянул их, вобрал в себя, принялся лизать, увлажнять, хоть и догадывался, зачем всё это.
- Назови имя, попроси прощения, просто останови меня! – Рейза снова зашёл сзади и кос-нулся влажными кончиками пальцев секретного местечка своего возлюбленного пленника, стал мягко, но властно надавливать.- Останови меня, ну же!
Лиор не ответил. Только попытался сжаться, защититься от вторжения, но ремни не позво-лили, Рейза не позволил. Его касания становились всё настойчивее, Лиор не привык к тако-му и невольно напрягался, но Рейза легко подавил ласками его сопротивление и … Лиор ох-нул от неожиданности, ощутив что – то чужеродное, неприятное в нутрии своего тела.
- Расслабься, это только разминка. Я же должен тебя подготовить, правда? Потерпи, скоро привыкнешь! У моего господина много таких штук, и это не самая неприятная. Давай – ка поиграем с ней, ладно?
Следующие несколько минут Лиор старался ни о чём не думать, ничего не чувствовать. Боль быстро прошла, стыд остался. Ему было и противно, и приятно одновременно, и он снова начал злиться на своего прекрасного палача. А тот наконец прекратил насиловать своего льва и аккуратно избавил его от мерзкой Баронской игрушки. Он погладил спину Лиора, по-целовал его плечо, шею, взъерошил волосы:
- Ну что, хочешь по- настоящему? … «Я дорожу, я весь во вкусе»…  Да, ты уже готов, мой горячий перчик, я вижу. «Я просто тебя съем!»
Он искусительно заворковал, и Лиор вскинулся от злости, обиды и унижения. Он закричал так, что Рейза даже отшатнулся от неожиданности:
- Чёрт, сукин сын, да заткнись же ты! Достал своими песенками! Просто избей, или убей, если тебе это доставит удовольствие, только не пой! Меня тошнит от твоего завывания - скулит, скулит … Бред какой–то несёшь, да противно–то как! … «муси – пуси, сладенький мой»… тьфу! Идиот безголосый!
Он не на шутку разозлился, а Рейза залился довольным смехом.
- Ой, ну что ты, в самом деле! Тебе не нравится, как я пою? Вот странно! А мне говорили, что у меня чудный голос! – Он прильнул к уху Лиора, коснулся мочки языком, а потом на распев протянул, чувственно и эротично: - Я горю, я весь во вкусе рядом с тобой … - И, сла-дострастно постанывая, пропел: - Я так хочу тебя, мой лев, я так люблю тебя, мой большой, страшный хищник! О, милый, я люблю тебя!
 Он снова застонал, и Лиор тут же пожалел о том, что не может видеть сейчас лица Рейзы. Всё это было грязной игрой, он понимал это, но так хотелось поверить в эту ложь хоть на мгновение!
- Говори заветное слово, останови меня! Нет? Это хорошо. Я знал, что ты меня тоже хо-чешь!
Лиор ощутил, как мягко и властно Рейза завладевает его телом, погружается всё глубже и глубже, покоряет само его естество, его мужественность. Как он укрощает его мощь, в кото-рый раз изменяет сознание – пленник снова впал в транс и поплыл на волнах мучительно удовольствия.
…. Он очнулся от сладкой одури, когда Рейза уже вливал ему в рот ледяное вино. Оба едва дышали, но Лиор опять остался неудовлетворённым, это сводило с ума. Рейза без сил опус-тился на пол возле него и положил голову на банкетку, лаская губами колено Лиора. Неко-торое время он молчал, погружённый в свои пьяные ощущения. Наконец он посмотрел в глаза своему измученному невольнику.
- Спасибо тебе, это было замечательно! Мне … мне и в правду было очень хорошо. Ты действительно особенный! – Он погладил, потом поцеловал бёдра Лиора с внутренней сто-роны, опёрся на его колени и устало поднялся. – Прости, что я не могу позволить тебе из-литься. Придётся ещё потерпеть. Я должен тебя наказать, помнишь? Но это не страшно - это скоро закончится. Выполни моё пожелание; назови имя, попроси прощение – и я всё это тут же прекращу!
Он ненадолго отошёл в тень комнаты и вернулся, уже накидывая плащ. Мокрое от пота пы-лающее тело, золотой дождь и великолепный амулет исчезли под тёмным бархатом, исчезло и страстное наваждение. Лиор равнодушно покачал головой:
- Прекратишь … Конечно. Ты уже решил, как? Отдашь Барону для забавы, или сам всё сде-лаешь?
- Сделаю что? А, вот ты о чём! Нет – нет, у меня другая идея. Я вот что придумал: я пощажу тебя и отпущу на свободу! Только сделай так, как я хочу. Назови имя! Я уже говорил тебе, мне это на самом деле безразлично. Но я хочу, что бы ты сказал мне, – я подчёркиваю, ты – мне! – хочу, что бы ты сказал, кто подослал тебя. Потом ты упадёшь мне в ноги и будешь просить о милости, а я прощу и пощажу тебя.- Он медленно и устало направился к выходу, обернулся, задумчиво разглядывая закованного мужчину.
- Я не отдам тебя Барону, и ничего плохого тебе не сделаю. Заслужи мою благосклонность, и я прощу тебя. Ты даже получишь кое – что особенное, очень приятное! А потом позволю уйти отсюда живым. Конечно, ты уже не сможешь вернуться к своему Хозяину, ведь ты не выполнил его повеление, да к тому же все будут думать, что ты его предал – кто поверит, что я отпустил тебя просто так?! Но это не важно. Ты будешь жить! Подумай об этом и, ко-гда я вернусь, сделай так, как я того желаю!
Лиор остался один. Ему было плохо от перевозбуждения, от невозможности разрядиться, от неутолённого голода. Мозг был словно на холостом ходу. Какие – то обрывки мыслей, ко-роткие вспышки чувств – всё это кружилось мусорным водоворотом в его растерзанном сознании, но он никак не мог совладать с этим потоком. Рейза сказал «подумай», но думать не хотелось, чувствовать не хотелось.  Да и зачем это?! Главного в себе он уже не находил: он больше не ощущал себя мужчиной! У него больше не было сил справляться даже с самим собой, где ж теперь справиться со своей жертвой! С «жертвой»! Нет уж, теперь он и есть жертва, причём, как верно сказал Плектр, совершенно жалкая и беспомощная. Он больше не был властен ни над жизнью своей, ни над смертью, даже с естеством своим не мог справить-ся. Сколько бы он ни храбрился, хрупкий юный мальчик легко согнул его, снова и снова скручивал, вертел им, как безделушкой. Он полностью подчинил его своей воле. Даже же-лания Лиора ему самому больше не принадлежали – всем управлял Рейза Адмони. Он за-ставлял Лиора желать своего пленителя, и тот исступлённо желал его, хотел разозлить – и Лиор немедленно вспыхивал злостью. Он говорил: «ты должен хотеть убить меня», и Лиор тут же испытывал это невыносимое желание – убить! Убить его немедленно! Но вот Рейза говорил: «я люблю тебя, я хочу тебя!»- и Лиору больше всего на свете хотелось, что бы это было правдой. Убийца – неудачник действительно хотел бы сейчас умереть, но вот Рейза пообещал сохранить ему жизнь, и он малодушно обрадовался этой надежде. Он будет жить! Ему действительно очень хотелось этого, но неутолённый жар, терзавший его, тут же пере-силил и это желание. Зачем это? Зачем, если он не сможет никогда получить то особенное, что обещал ему Рейза? Когда они были вместе, Лиору хотелось, что бы его палач немедлен-но ушёл, а вот теперь, один на один со своей слабостью, он страстно желал, что бы Рейза прямо сейчас вернулся и до конца укротил его. Маленький юноша с лёгкостью завладел ог-ромным сильным воином, и Лиор до сих пор сопротивлялся только по тому, что Рейза по-зволял ему это. Но это уже ничего не значило: Лиор Нерия действительно сдался, он сам это чувствовал. Осталось только признаться в этом, но Рейза пока не хотел услышать «стоп – игра», не хотел, что бы Лиор целовал его, обнимал, ласкал, как возлюбленного. Ещё не сей-час! Осталось только ждать и терпеть. Он совсем сник. Дрожь не прекращалась, неизлитое семя сделалось ядовитым и отравило его тело, его разум – сил не было выносить это муче-ние! Верно сказал Рейза – это его наказание! Он снова впал в лёгкоё забытьё, начались ви-дения. Ему мерещился Рейза, но не жестокий и развратный искуситель, а тот, что задумчиво вслушивался в далёкую неясную мелодию его чувств, тот, что поил его ледяным вином и заботливо освежал его пылающее лицо холодной влагой. Ему стало хорошо и он прошептал: «Рейза …» И снова повторил это имя, и ещё … Только не уходи! Прошу тебя, останься!- Влажные холодные руки поглаживали его голову, грудь.- Рейза!

Глава 7.
- Ты бредишь, мой друг. Тебе здорово досталось, ты болен! Ну ничего, сейчас станет лучше! Только потерпи немного, я о тебе позабочусь! – Это был чей – то ещё голос, не голос Рейзы Адмони. Лиор не мог сообразить, чей, но ещё не готов был проститься со своими грёзами, и ему по–прежнему казалось, что это нежные маленькие руки красивого изящного демона ласкают его, его губы шепчут слова утешения… Рейза! Лиор глубоко вздохнул, потом ещё, пошевелился – теперь путы уже не стягивали его тело так жёстко, как раньше. Холодная во-да брызнула дождиком ему в лицо и он немного пришёл в себя. Овадья Барак бережно под-держивал его голову, массировал его виски. Это всего лишь Овадья! Видения окончательно рассеялись. Он застонал, вновь ощутив боль от невыносимой мужской неудовлетворённости – его похоть убивала его вернее любого смертельного наркотика, быстрее яда. Разве такое бывает? Но одержимость ещё и не на такое способна! Он снова застонал, когда Овадья при-тронулся к ремням.
- Ты не двигайся пока; вот, попей ещё! А теперь давай снимем всё это – не шевелись – вот так! Видишь, уже легче, правда? Очень хорошо. Ты прости, оковы я пока снять с тебя не мо-гу, но как только ты выполнишь моё желание, так я сразу… - Лиор неожиданно для Овадьи, да и для себя тоже, хрипло и одышливо засмеялся.
- Да вы что, в самом деле, сговорились, что ли? Я вам что, лавка чудес, фокусник? У тебя желания, у этого чёрта желания – да меня на всех не хватит!
- О, не волнуйся, ещё как хватит! У тебя тут всего много, даже слишком! – Он погладил его затянутое в узду орудие. – И я не господин Рейза, я могу тебе помочь. Хочешь? – Овадья чуть – чуть ослабил давление и Лиора окатило волной удовольствия, вернее, его предвкуше-ния. Овадья улыбнулся и поцеловал его в губы, а потом ещё и ещё… И Лиор с наслаждени-ем принял его поцелуи, и ответил на них, совершенно искренне и со всей страстью. Наконец они оба перевели дух, и Овадья с восхищением прошептал:
- О, да, теперь я, кажется, кое – что понимаю! Не удивляюсь, что он тебя хочет! И я тоже хочу! И ещё я хочу, что бы ты всё мне рассказал - помнишь, я просил тебя об этом? Пообе-щай, что сделаешь это! Ну же, ты не пожалеешь!
- Хорошо, я расскажу всё.
- И ещё: ты отдашься мне сейчас, будешь смирным и податливым, и тогда я ублажу тебя так, что ты даже о Рейзе забудешь! Хочешь?
- Да. – Лиора по–прежнему била мелкая дрожь, он изнемогал от лихорадки. – Я хочу, но мне плохо!
- Ничего, это мы сейчас исправим. – И он аккуратно снял уздечку, подавлявшую мощь Лио-ра. – Я помогу тебе расслабиться, вот так! – он погладил освобождённую плоть пленника, вверх – вниз, ласково и нежно…. «Рейза! О, Рейза!» Лиор прикрыл глаза, перед его мыслен-ным взором возник его великолепный мучитель, горящий возбуждением, нетерпеливый и страстный - он вновь ощутил вкус его кожи, его запах… Лиор вскрикнул от невыносимого наслаждения, и жемчужные капли выплеснулись ему на живот. Овадья совсем ослабил цепи, и Лиор без сил рухнул ему на руки.
… Сколько прошло времени, Лиор не знал, как и в прошлый раз. Его разум совершенно не справлялся с обстановкой, к тому же, не было никаких признаков, по которым можно было бы судить, день это или ночь, час или сутки прошли. Овадья был добр к нему и позволил отдохнуть, может быть, совсем немного, - вряд ли он сам смог бы долго сдерживаться, но Лиор действительно смог прийти в себя. Он уже лежал на полу, наслаждаясь прохладой се-рых плит, оковы его новый любовник не снял, но ослабил настолько, что Лиор их почти не ощущал.
- Я хотел бы избавить тебя от них, но ты пойми, я тебе не доверяю. Пока мы будем так близ-ко друг к другу, лучше, что бы ты оставался немного… как бы это сказать…
- Не важно. Я понял тебя. – Лиор немного помолчал, потом решительно вскинул руку к Ова-дье и потянул его за полу куртки. – Так чего ты ждёшь? Может, ты передумал?
Овадья невольно сглотнул; в его глазах отразилась неуверенность.
- Ты и правда этого хочешь?
- А ты?
- Я – то да, я хочу взять тебя всего, хочу, что бы ты был моим, хотя бы и не долго. Но я ведь твой тюремщик, разве нет? Или ты пытаешься обмануть меня, или тебе правда нравится быть побеждённым? Но это на тебя не похоже! Чего же ты хочешь на самом деле? – он на-пряжённо ждал ответа, Лиор помедлил пару мгновений, а потом весь подался к своему тю-ремщику и поцеловал его руку.
- Нет, я не лгу тебе, и я не слабак. Но я всё ещё голоден! Я невыносимо, безумно голоден! Твой хозяин раздразнил меня не на шутку, я просто с ума схожу от желания. Ты извини, но дело ведь не в тебе – я сейчас согласен на кого угодно, и как угодно, только бы утолить этот проклятый голод. У меня такое чувство, словно я сто лет воздерживался, а теперь меня заве-ли да бросили. Это и есть правда. Но ты ведь действительно хорош, и для меня сейчас не имеет значение то, что, возможно, завтра по приказу Плектра ты казнишь меня. Сегодня, сейчас, мне на это совершенно наплевать! И я готов ублажать тебя столько, сколько ты за-хочешь, только бы избавиться от этого морока. Я действительно хочу предаться тебе, и ты можешь мне доверять, по крайней мере, пока мы имеем друг друга. Так что хватит попусту тратить время; я, кажется, уже опять созрел!
 Он приподнялся на локтях и смотрел, как Овадья неторопливо расстёгивает брюки, спуска-ет их. Вот он немного подразнил себя, погладил Лиора, наклонился и хотел было обнять доставшегося ему мужчину, но Лиор остановил его:
- Нет, не спеши! Сначала сними с себя всё это! Да, всё! Разденься, я прошу тебя!
Овадья слегка нахмурился: он снова сомневался в намерениях Лиора. Лиор усмехнулся:
- Ты ведь хотел знать, как это было? Как это было с твоим драгоценным Рейзой? Тогда де-лай, как я скажу! Раздевайся! Или ты не получишь меня сейчас.
 Овадья колебался недолго, его терпение тоже было на пределе. Он неуверенными движе-ниями стал стягивать с себя кожаную куртку и поймал удовлетворённый взгляд пленника, полный заинтересованности и желания. Это ободрило его, и он уже не медлил больше. Вот торопливо заскользил вниз замок рубашки, но Лиор остановил его:
 - Не так быстро! Сделай это медленно! Рейза обнажается постепенно, ему самому нравится делать это именно так – неторопливо и сексуально!
- Вот так? – Овадья улыбнулся и замедлил свои движения, стал раздеваться с большим чув-ством, с расстановкой. – Так хорошо?
- О, да! Так очень хорошо! – Лиор протянул к нему руки и забрал его рубашку, коснулся её губами, потёрся щекой, наслаждаясь запахом возбуждённого тела. – Ты очень хорош! Я дей-ствительно хочу тебя, Овадья! Давай же, снимай ещё! – Он кивнул на остальную одежду, и Овадья охотно подчинился. Через несколько минут он уже стоял над Лиором совершенно обнажённый, и Лиор с удовольствием разглядывал его мужественное сильное тело - Овадья был крупным, мускулистым самцом. Конечно, с Лиором он всё равно не мог бы сравниться – Лиор был и выше, и мощнее, и стать его была гораздо красивее. Овадья мысленно сравни-вал его с древним богом, изображения которых ещё сохранились на стенах заброшенных полуразрушенных дворцов. Красив этот пленник, очень красив! Но неужели только поэтому Рейза так увлёкся своим невольником? Он прильнул к Лиору и стал исследовать его тело, прислушиваться к его ответным чувствам. Вот он крепко сжал пленника в объятьях, и Лиор от удовольствия застонал в ответ, подался на встречу к партнёру, изогнулся, давая возмож-ность обладать собой полностью – Овадья почувствовал, как его живота коснулся горячий напряжённый ствол. Он понял: в этом человеке действительно не было покорности, не сла-бость и не страх толкнули его в объятья своего надзирателя. Что же это было на самом деле? Овадья уже почти разгадал этот секрет, но хотел услышать об этом от Лиора.
- Скажи мне, что ты сейчас чувствуешь? Правду скажи! Я целую тебя, обнимаю, я могу сде-лать вот так, если хочешь – он провёл языком в низу живота Лиора, и тот слабо вскрикнул от наслаждения – или вот так… Или даже так… - Лиор приподнял бёдра, подчиняясь его на-стойчивой ласке и упиваясь ею. – Я буду делать это так долго, как ты пожелаешь, только скажи: что ты чувствуешь на самом деле? Прикрой глаза, не смотри на меня, да! О чём ты сейчас думаешь?
.Лиор некоторое время молчал, наслаждаясь одолевшей его истомой, но вот наконец про-шептал:
- Рейза… Я думаю о нём,  чувствую его! Я всё ещё принадлежу ему, и мне никак не отка-заться от этого! Я хочу, что бы он продолжал и продолжал, я всё готов стерпеть, только бы снова чувствовать его!
- Значит, ты сейчас не со мной, ты с ним?
- Да, я с ним. Ты трогаешь меня, но я ощущаю его прикосновения. Это его губы ласкают ме-ня, я чувствую запах его тела, его горячую упругую плоть. Его близость пропитала меня, вместо моей кожи – его кожа, вместо моей крови – его кровь, я дышу его воздухом, я полон его желаниями … Ах, а… - Овадья ускорил темп, каждая клеточка тела Лиора просто пыла-ла и вибрировала от возбуждения – Рейза, Рейза! Да, ещё, ещё!…
Овадья потянулся к разбросанной одежде Плектра: вот пальцы его коснулись кожаного кор-сажа, он притянул его к себе, положил на живот любовника. Некоторое время одной рукой ласкал швы и застёжки, не забывая другой рукой дразнить, расслаблять и подготавливать его глубину к своему вторжению. Лиор протянул руку к корсажу, погладил бархатистую внутреннюю сторону покрова, пальцы мужчин встретились и сплелись. Лиор глухо засто-нал, когда Овадья вошёл в него, и сжался на мгновение, но тут же расслабился и подался к своему партнёру, словно предлагая взять ещё больше, ещё глубже и ещё активнее. Он при-открыл губы для поцелуя и Овадья немедленно принялся услаждать их своим жарким ртом, их пальцы были всё так же сомкнуты, тела слились в одно целое – Овадья принял пригла-шение пленника и стал жестко и мощно вгонять в него свой член, двигая им всё чаще, про-никая всё дальше. Лиору было больно, но он не возражал против этого. Прежде он никогда и никому не позволил бы такое сделать с ним, но теперь всё было не так. Словно его прекрас-ный пленитель – его новый Господин – опять возделывает его, унижая и услаждая одновре-менно. Он застонал, почувствовав приближение оргазма, и сильнее сжал пальцы Овадьи. Мужчина понял его сигнал, чуть замедлился, обдумывая, как быть дальше, и усмехнулся, легонько шлёпнув Лиора по гениталиям:
- Хочешь, что бы мы закончили сейчас, или подождём пока? Я-то не прочь повременить, а ты?
- Я - тоже. Давай будем делать это медленно!
- Хорошо, как пожелаешь. Но ты должен говорить! Скажи, тебе было больно, когда Рейза избивал тебя? – Не прекращая двигать бедрами, он погладил красные следы на теле Лиора, поцеловал один такой след, потом другой, и ещё, и ещё. – Как это было?
- Это было восхитительно!
- О, правда?!
- Да, поверь, его жестокость прекрасна! Эта боль не причиняет вреда, она сладка и желанна, так же как желанна его любовь! Не важно, как сильно он ударит, важно, как страстно будет потом ласкать. И если и то, и другое для него связано, то пусть бьёт сильнее!
Овадья остановился, но не покинул горячего тела пленника. Он выпрямился, потянул спину, повёл плечами – его мускулы заиграли, перекатываясь под кожей стальными шарами. Лиор сквозь опущенные ресницы следил за его движениями, и в другой ситуации был бы рад об-ладать этим сильным, привлекательным мужчиной, умелым и ненасытным любовником. В другой ситуации … Конечно! Вообще он предпочитал более активную роль и почти никогда не отдавал себя, но сейчас, даже не смотря на ненормальность и унизительность своего по-ложения, на боль и лёгкое безумие, которое пугало и мучило его, не смотря на всё это он не прочь был бы удовлетворить этого самца любым способом, который он выберет. Но, как бы не был хорош Овадья, он по–прежнему мечтал только о Рейзе. Он снова и снова мысленно повторял желанное имя, губы его беззвучно складывали слова: «Рейза, я люблю тебя … я хочу тебя, Рейза, Рейза!» Овадья, глядя на признаки эйфории у любовника, блаженно улыб-нулся, взял в руки, погладил, слегка смял и поднёс к своему лицу корсаж своего Господина, прижался к нему и глубоко вдохнул. Потом ещё и ещё, наслаждаясь феромонами и маслами, пропитавшими тонкую материю – вожделение дрожью пронзило его с головы до ног и его партнёр ощутил его внутри себя, подхватил это ощущение и предался ему. Лиор ещё плот-нее смежил веки и теперь, снова став незрячим, мог позволить себе отдаться в плен иллю-зии. Ему мерещилось, что он по прежнему во власти Рейзы Адмони, что это его твёрдый чувственный «жезл» скользит внутри тела Лиора, разрушая его бесполезную теперь гор-дость и подчиняя волю. Он тихо, как в полусне, стал описывать свои ощущения, вновь и вновь переживая все моменты сближения. С того момента, когда Рейза ушёл, оставив его неудовлётворённым и слегка помешавшимся, он очень хотел поделиться с кем- нибудь ки-певшим в его душе волнением, выговориться, опять пережить хоть что – нибудь похожее, и был рад, что Овадья выполнил своё обещание прийти и сделать нечто особенное. Лиор на-слаждался тем, что пережил совсем недавно, и тем, что переживал теперь ; эти ощущения сплелись и он сам не заметил, как прижал к себе Овадью, стал ласкать его. Сейчас он пони-мал, чего ему особенно остро не хватало, когда Рейза брал его. Он всё это время нестерпимо хотел обнимать своего мучителя, скользить ладонями по его шелковистой коже, легонько сжимать его мускулы – он жаждал владеть Рейзой, а для этого ему необходимо было дер-жать желанное тело в своих руках. Теперь его помрачённое сознание, ободрённое близостью Овадьи, просто полыхало от ярких картин насильственной близости Рейзы, и он, всё больше возбуждаясь от нахлынувших воспоминаний, всё жарче ласкал своего тюремщика, и уже не мог сдерживать их общий экстаз. Овадья, не выпуская из рук мягкой красивой «шкурки» своего обожаемого Господина, отбросил всякую осмотрительность и стал так бурно орудо-вать своим тараном, что у Лиора даже в глазах потемнело от боли. Но он только сжал зубы: «на этом наша любовь закончится, но что поделать … Только это не важно. Ты будешь жить!»… Без тебя? Зачем? Сердце его сжималось от тоски, и только боль от грубого насилия Овадьи как – то помогала забыться, отвлечься. «Я люблю тебя, прекрасный демон, я с ума от тебя схожу!» Он нечаянно тихо произнёс последние слова вслух, Овадья услышал их, жес-токо усмехнулся и изо всех сил всадил своё орудие в тело невольника. Потом ещё и ещё, и почувствовал, что они одновременно достигли пика, их экстаз слился в один мощный поток – мгновенная вспышка, последний безумный всплеск мужской силы и они оба разлили свои соки, а потом распластались во взаимных объятьях, измученные наслаждением. Некоторое время они молча ласкали друг друга ; Лиор был совсем без сил от переживаний и усталости, и мог только поглаживать спину прижавшегося к нему любовника. Овадья блаженно при-крыл глаза и трогал губами жёсткое от двухдневной щетины лицо Лиора, провёл языком по его губам. Наконец он взглянул на мужчину и произнёс с каким – то странным выражением:
- Это было великолепно! Господин Рейза знает, как выбрать самое вкусное. Теперь я дей-ствительно понимаю, что он чувствовал, когда забавлялся с тобой. Как бы я хотел оказаться в его руках вместо тебя! Но ещё больше я хотел бы, что бы ОН был сейчас на твоём месте. Понимаешь?
- Понимаю. Ты взял бы его, как сейчас имел меня, да?
- О, да! И ещё глубже, и ещё круче! Я мог бы стать самым особенным мужчиной в его жиз-ни! – Он приподнялся на локте и пристально, недобро посмотрел на любовника. – Я, а не ты! Ты не заслуживаешь его любви! Ты хочешь убить его, делаешь ему больно! А я позаботился бы о нём!
Он встал, снял оковы, как и обещал, и снова лёг рядом с Лиором, уткнулся ему в грудь ли-цом и замолчал. Он продолжал мягко поглаживать тело мужчины, словно забыв о своих словах, а Лиор думал, что если бы Рейзу отымели так, как его самого сейчас, мальчишке ма-ло не показалось бы, и вряд ли бы ему это понравилось. Сам Лиор принял от Овадьи это жестокое, болезненное насилие как наказание за свою слабость, за непозволительное чувст-во, которым наслаждался – он влюбился в того, кого послан был убить, в того, кто причинил вред его господину. Говорят, раньше люди верили в любовь с первого взгляда, и, наверно, легко могли простить своего мучителя и преклониться перед ним. Лиор никогда не понимал этого, не мог понять и теперь. И ему было стыдно за свою слабость, но он уже признался себе, что любит Рейзу. Сам не знал, за что, даже больше – испытывая вместе с тем ненависть и желание убить его. Но вот причинить боль – нет, этого он не хотел. Овадья не прав! И ещё его измученное сознание беспокоилось из–за того особенного выражения, с которым Овадья говорил сейчас. Может, ему это только показалось, но в голосе Овадьи ему послышалась ненависть. И не только к Лиору!
Вскоре они простились. Овадья хотел помочь любовнику привести себя в порядок, но Лиор отказался. Он тяжело сел, опираясь на охранника, в голове его тут же загудело.
- Вот чёрт, я как пьяный!
- Да уж, тебе не слабо досталось. Давай-ка я отведу тебя в душ. Или, может быть, хочешь прилечь?
 Он кивнул головой на лежак. Наклонился к Лиору, обхватил его за талию и попытался под-нять своего партнёра. Но Лиор быстро обвил его шею руками и припал к губам, поцеловал глубоко и страстно.
 - Спасибо тебе за всё! Я получил такое наслаждение, какое никогда и ни с кем не испыты-вал!
 - Но Рейза…
 - Не говори мне о Рейзе. Он всего лишь иллюзия: сладкое видение, или кошмарный сон – всё равно: он не настоящий. А ты настоящий! И, если бы мы встретились в другое время и в другом месте, я наверняка влюбился бы в тебя, и ты б не устоял предо мной. Я стал бы тво-им хозяином и повелителем. Я, а не Рейза Адмони! И, если у меня будет ещё шанс, я возьму тебя, как твой мужчина, как твой господин! Ты хотел бы этого?
Овадья не старался освободиться от объятий пленника. Ему действительно понравились сильные, могучие руки Лиора, жесткая тёмная поросль на его мужественной груди, понра-вилось поглаживать полоску страсти ниже пупка, приятно было познавать запах его тела - крепкий, горьковатый, как редкие душистые травы из Зимнего сада Рейзы. Кажется, было бы не плохо уступить сейчас желанию Лиора, принять то, что тот обещал. Лиор действи-тельно нравился ему. Да, он сходил сейчас с ума от ревности, но теперь его волновали уже двое мужчин. И их обоих он ревновал друг к другу. Конечно, если бы ему пришлось выби-рать, он выбрал бы своего Бога, и ничуть не усомнился бы, перерезая горло Лиору. Но сей-час это было неважно. Он снова хотел пленника.
 - Да, я хочу этого! Ты такой большой и сильный, что не стыдно и покориться тебе, и сде-латься твоей игрушкой, хоть ненадолго. Может, давай сейчас? - Он притянул Лиора к себе и притронулся к его паху, но Лиор мягко и нежно отстранил его.
 - Нет, не сегодня. Я сейчас совсем без сил, всё тело болит от «его» игр. Да и как бы Рейза не заметил, что ты тут уже давно. Поверит ли он, что ты меня просто лечишь? Или, может быть, ему понравится, чем мы тут сейчас с тобой занимались? – Овадья с сомнением пока-чал головой.- Вот я так и думаю. Не хочу, что бы ты пострадал. Правда, не хочу!
Лиор был совершенно искренен, и Овадья понял это. Ему было приятно. Он ещё раз поцело-вал любовника, помедлил секунду, наслаждаясь его близостью, и встал. Он проводил Лиора до постели, поставил перед ним баночку с какой – то мазью, положил рядом на столик два белых шарика:
- Проглоти, если будешь чувствовать себя плохо, и смажь хорошенько следы от плети – да-же синяков не останется! Или лучше всё-таки мне это сделать?
Лиор устало улыбнулся в ответ, не принимая заботу своего тюремщика.
- Нет, я сам, не беспокойся. Иди, и спасибо тебе!
Овадья немного помедлил, потом собрал разбросанные вещи Рейзы и пошёл к выходу. На пол - пути опомнился, налил в чашу воды и поставил у постели Лиора.
- Это тебе спасибо. Правда, ты действительно особенный! И… - он ненадолго замялся, но потом решительно закончил: - Об этом вообще странно говорить, но я всё-таки скажу: если мне придётся убить тебя, - то есть, если он прикажет мне это сделать,- конечно, я выполню его приказ, это мой долг, понимаешь? Но это будет легко и быстро, ты не будешь страдать. Наверно, это всё, чем я действительно могу помочь тебе!
Лиор благодарно пожал его руку, а потом, мягко улыбаясь, закрыл глаза. Он задремал.

Глава 8.
 … Ночь ещё не пришла, но в башне царила полная тишина. Словно ни одной живой души вокруг, только слабые отблески света тусклых фонарей напоминали о том, что это место обитаемо. Там, в нижних этажах, и за пределами донжона кипела жизнь, грохотали двери комнат, звякала разбитая посуда, ржали пьяные головорезы из армии Господина Бар – Аро-на. Люди приезжали и уезжали, выполняли свою работу и дрались из–за азартных игр, и в каждом уголке большого каменного муравейника мяли друг друга, тискали, целовали и из-бивали, любили и насиловали своего ближнего двуногие особи. Рейза поморщился, подумав об этом. Конечно, люди есть люди, и весь этот безобразный шалман – всего лишь их дом, и вся эта мерзость – их обычная жизнь, они имеют на всё это право. Они служат своему гос-подину, так же, как служит ему Плектр. И неважно, насколько его наряды дороже, чем тряпки низших слуг, и насколько шикарнее его личные покои, чем солдатская спальная комната – Рейза точно знал, что его жизнь ничуть не лучше, чем жалкое существование этих «недочеловеков». Их потребности просты, как у помойных крыс, радости убоги и незатей-ливы – вино, наркотики, секс, насилие во всех формах – для удовлетворения этих аппетитов многого не требуется. Иногда он им даже завидовал: у них всё так легко, а он даже этого не мог получить! Любить он не умел и не стремился, физическая близость была для него не больше, чем медицинская процедура или тренировка в спортзале. Спать он не мог, а если и забывался ненадолго, то почти никогда не видел снов. Единственный сон, который посещал его, был настоящим кошмаром, и он заставлял себя пробудиться. Его тело почти не отдыха-ло, а мозг и подавно. Вкуса еды он тоже не чувствовал, и потому принятие пищи было для него неприятным, обременительным действом, а в последнее время вызывало тошноту и даже страх. Он догадывался, что это какая - то болезнь, но никому ничего не сказал. Было очень тяжело терпеть такое положение, но, видя, как с каждым днём всё больше тает в зер-кале его отражение, он испытывал удовлетворение, почти радость. Хотя и радоваться он то-же не умел. Смех и радость – не одно и то же, а коль Барону хватает того, что есть, ну и лад-но! Рейза снова подумал, что его Господина вскоре ждёт очень неприятный сюрприз: это произойдёт, когда отражение в зеркале истончится, растает совсем и растворится в полутьме его тюрьмы.
Реза устало откинулся в кресле, но мысли его бродили сейчас по коридорам Замка. Он был всё ещё слишком возбуждён и не мог отключить свой особый дар: он слышал голоса, дви-жения людей, видел их так, словно все эти грязные мерзавцы были прямо тут, рядом с ним. Он долгие годы ненавидел их, потому что слышал их мысли. Какая же гадость у них в голо-вах! И если это всё, что есть человек, то ему действительно было противно считать себя че-ловеком, как он и сказал своему пленнику. Люди! Тупое мясо Барона, моральные уроды, бесполезные для мира и обременительные для него, Рейзы. Теперь они, пьяные и одуревшие от разврата, незримо вторглись в его разум. Он хотел бы прогнать их, но они не уходили, как и все те, кто уже пал под его ударами, чьи неприкаянные страдающие души остались навсе-гда запертыми в этом кошмарном месте. Он сжал пылающую голову и тихо застонал. Очень больно! Крови больше не было, но рана, что он получил недавно, просто нестерпимо горела, разливая недужный жар по всему телу. Зря он, конечно, был так активен в «игровой», но как можно отказать себе в этом! Рейза вспомнил своего невольника и ему стало не по себе. Эти люди, эти двуногие скоты, что окружали его уже целую вечность, чьи голоса он безнадёжно пытался изгнать из своего сознания - он много лет привыкал к ним, даже ненавидеть уже почти перестал. Ну в самом деле, нельзя же всерьёз ненавидеть жаб или навозных жуков! Но жить с ними рядом всё – таки противно, и он старался не думать о них вообще, словно их и нет. А вот этот человек действительно поразил его воображение. Лиор Нерия … Как хорошо было бы любить его, и быть любимым этим мужчиной! Рейза позволил себе несколько мгновений помечтать, а потом тяжело вздохнул. Что толку хотеть того, что тебе не нужно на самом деле? Для того, что бы любить, нужно быть свободным, а Рейза никогда даже не по-мышлял о свободе. И что это вообще такое? Он не помнил. Так странно! Уже многие годы он жил взаперти, никогда не покидая своей башни. Даже во двор Замка не выходил, а за пределами его и вовсе никогда не был. Хотя это не совсем верно: как – тоже он попал сюда! Он не мог вспомнить, как его привезли в Баронский Замок из «Плектрона», и как давно это было. Уже в «Плектроне» он стал заложником замкнутого пространства, и не мог бы сам со-вершить это путешествие. Барон купил его и поселил в самом роскошном и укромном уголке своих владений, и вот уже целую вечность Рейза в часы бессонницы блуждал по тём-ным, неживым верхним этажам башни. Он больше никогда не видел дневного или лунного света – в донжоне не было окон. Ни одного! Только часы на каминной полке рассказывали о ходе времени, но это больше не имело смысла. Дни, недели, годы слились для него в единый однообразный поток. Однажды он попытался вспомнить, как давно обитает здесь, но ничего не вышло. Все праздники были совершенно одинаковы, нельзя было сказать: «на прошлой церемонии посвящения было то, а на позапрошлой – это!» Разницы не было вообще. Все на-пивались и расползались по углам. Будни тем более не отличались друг от друга, смены времён года Рейза не видел, день и ночь определялись только завтраком или ужином, да и то не всегда. Можно было бы спросить обо всём этом Барона, но какой смысл? Для того, кто мёртв, время ничего не значит. И зачем мёртвому любовь?
 Но Лиор … В тёмном холодном сердце Плектра ожили странные, ненужные, опасные чув-ства. Зачем, почему? Почему теперь, когда он уже решил свою судьбу? Ведь это так жесто-ко! Прежде ему не дано было любить, даже своего Господина он не любил. Никого и нико-гда. Так почему теперь? И почему Лиора Нерию? В глубине души он знал ответ. В давние, уже забытые времена, когда он был юным, живым и почти свободным, он мечтал о том, что придёт однажды кто – то особенный: самый сильный, самый благородный, самый красивый человек на свете и полюбит его, Рейзу. Этот человек будет оберегать его, заботиться о нём, спасать, если надо, и ничего не попросит взамен. Но ему незачем просить - этому человеку Рейза отдаст всё то немногое, что имеет. У него не было собственности и он не помнил сво-их близких – у избранных юношей племени Касдим нет ничего личного, потому что они са-ми себе не принадлежат. Они орудие в руках Демиургов и по их воле становятся собствен-ностью Сильных Мира Сего. И это высочайшая честь! Но Рейзу никогда не прельщала такая судьба. Он мечтал о путешествиях, приключениях, о любви. Он воображал, как великолеп-ный паладин придёт, рискуя жизнью, что бы освободить его от этой проклятой участи и они вдвоём отправятся скитаться по миру, совершая подвиги и даря друг другу безграничную любовь. Только свою красоту он мог предложить воображаемому избраннику, да ещё лю-бящее сердце и преданность, но его возлюбленному будет этого достаточно! И будут они жить долго и счастливо… Как же юн и наивен он был, какой чистотой и невинностью трепе-тала его нежная душа! А потом, что бы усмирить его норов, Рейзу заставили выпить «мёрт-вой воды», и он перестал существовать. Он утратил память почти полностью, и уже не мог вспомнить, как выглядели земля, вода, камни, небо. Не вода в ванне, и не земля в зимнем саду в кадке с деревцем – а настоящие, те, что по ту сторону бетонных стен. Иногда ему ка-залось, что он немного помнит дождь, и вроде бы даже выходил когда – то на солнце… Но так ли это? Было ли это когда – нибудь на самом деле? Он всё забыл, и свои детские мечты тоже. Их разрушил его лучший друг: он заставил Рейзу понять - нет на свете любви и пре-данности, есть только жестокость и обман! Сердце его было разбито и он перестал быть со-бой. Он стал Плектром, как от него и требовалось. Больше он уже ничего не чувствовал. Так ему казалось все эти годы. И вот, когда « мертвая вода» окончательно отравила его и обес-силила, когда он уже истратился как живая единица и встал на свою последнюю ступеньку, намереваясь сделать шаг в пустоту, именно в этот момент в его обитель, в саму его жизнь ворвался Лиор.
Теперь Рейза точно узнал его, хотя это и произошло не сразу. Он видел этого человека в давних своих грёзах, и привык считать, что выдумал его когда – то. Поэтому был потрясён, когда встретил его на самом деле. Даже внешне Лиор был похож на его воображаемого ры-царя! Рейза, закутавшись в темноту своих личных владений, постарался немного рассла-биться и вызвал его образ перед своим мысленным взором. Хор диких голосов немного утих в его пылающей голове. Рейза улыбнулся. «Вот ты и пришёл ко мне на помощь! Ты можешь прогнать их совсем, и я больше никогда не буду их слышать. Я мог бы слушать биение твое-го сердца как самую чудесную мелодию, увидеть мир твоими глазами, согреться твоим теп-лом. Моя мёртвая душа могла бы ожить хоть не надолго, и я тогда покинул бы эти стены и отправился с тобой, куда бы ты ни шёл! Я мог бы жить твоей жизнью, и она была бы уж точно не похожа на жизнь в этом каменном мешке, полном ужаса, насилия и безумия. Но, если я никогда не смогу выйти отсюда, как я могу запереть тебя здесь, в моём склепе, с при-зраком собственной мечты?!»
… Амит подкрался сзади совершенно незаметно и обхватил друга за талию; мальчик тихо вскрикнул от неожиданности и засмеялся. Старший товарищ потрепал его за ушко и легонь-ко чмокнул в темя.
- Ты опять попался!
- Я нарочно. Тебе же нравится подшучивать надо мной!
- Конечно, нравится. Ты так забавно пищишь, когда я тебя цапаю! Но сейчас ты действи-тельно был где – то далеко, и я подловил тебя. – Он уселся рядом в оконной нише и обнял Рейзу за талию. Его маленький друг с удовольствием положил голову ему на плечо и зажму-рился, как кот на солнышке погожим днём. И в самом деле, утро выдалось удивительно яс-ное, светлое, и мальчики некоторое время молчали, наслаждаясь теплом и покоем. Казалось, что Рейза снова задремал, и Амит Рафи легонько погладил его по щеке:
- Нет – нет, лентяй ты этакий, пора просыпаться! И что ты только по ночам делаешь!
Рейза мелодично промурлыкал, не открывая глаз:
- Это ты «по ночам делаешь». А я ещё не дорос до этого, ты же сам говорил!
- Ну, мало ли что я говорил! Ты такой красивый мальчик, в тебя уже многие влюблены.
- А, ты о своём воображаемом возлюбленном? Вот почему ты всё никак не проснёшься в та-кое прекрасное утро?
- Да, так хочется увидеть его ещё раз! Если я чуть – чуть посплю, может, он опять мне при-снится, как думаешь?
 Рейза, улыбаясь, понежился на плече у друга. Так хотелось продлить это блаженство! Но Амит напустил на себя строгость:
- Я думаю, что избалованному мальчишке пора всё – таки протереть его прекрасные зелёные глаза, и включиться уже в дневные заботы.- Он немного помолчал, а потом, не в силах дольше одной минуты изображать серьёзного старшего брата, крепко прижал Рейзу к себе и подразнил губами его шею, наслаждаясь весёлым смехом мальчика. – Только сначала ты мне всё расскажешь о «нём». Ты уже давно обещаешь, только всё никак не соберёшься. Но сегодня ты не улизнёшь, как обычно. – Он стал легонько тормошить и щекотать своего дру-га. – Я хочу знать всё – всё – всё! Давай же, рассказывай, какой «Он»!
Рейза часто видел своего желанного во сне. Он видел его так отчётливо, что, несомненно, узнал бы при встрече. Он с удовольствием описал Амиту высокую, мощную фигуру мужчи-ны, его золотистые непослушные волосы, чуть прищуренные серо- голубые глаза, его суро-вую улыбку и то ощущение надёжной силы, что исходило от него. Но этого было недоста-точно, что бы передать то, что чувствовал Рейза, когда грезил о своём неведомом возлюб-ленном. У четырнадцатилетнего мальчика, ещё не познавшего сексуальной близости, просто не было таких слов, чтоб описать свои видения. Но Амит, уже увлёкшийся влюблённостью друга, не отставал, и Рейза позволил их сознаниям слиться. Вот они оба стали прислуши-ваться друг к другу, улавливая ритм сердца и подчиняясь пульсу своего партнёра. Они, ста-раясь дышать в лад, расслабились настолько, что одновременно погрузились в лёгкий транс и поплыли по волнам чувственности вместе. И тогда Амит Рафи увидел «Его». О, да, этот мужчина мог завоевать сердце любого, даже самого упрямого гордеца. А что говорить о во-ображении невинного мальчика, которому пришла пора влюбиться! Рейза ещё не встретил того самого особенного мужчину, что станет господином его сердца; как видно, среди его собратьев по академии «Плектрон» такого не было, даже его любимый названный брат Амит не был этим «особенным» для мальчика. Вообще-то Плектры должны любить своих господ и перед тем, как навсегда покинуть стены «Плектрона» с мужчиной, что стал его хо-зяином, разум молодого Плектра подвергается последнему воздействию: ему внушают лю-бовь к новому господину. Юноша, подготовленный мастерами к самому важному моменту в своей жизни, ожидает встречи с ним, запертый в Ритуальном Зале, и первый, кто войдёт в этот Зал, и есть его возлюбленный навсегда. Срабатывает заклинание, наложенное мастера-ми, и юноша радостно склоняется перед тем, кто только что купил его. После остаётся лишь «увенчать пламя» и Плектр больше никогда не помыслит о ком – то ином, и так до самой смерти – своей, или своего господина. Если бы вместо назначенного хозяина по ошибке во-шёл кто – то другой, произошла бы катастрофа. Чётко отлаженный механизм мышления сверхсильного орудия Демиургов мог дать неисправимый сбой, и годы, потраченные на воспитание и обучение Плектра, были бы убиты напрасно, а сам он стал бы неуправляем. К чему это может привести, даже Демиурги не могли бы предсказать.
Поэтому любовь не поощрялась особенно, хотя «коитус» был непременным условием вос-питания Плектра. И многие мальчики возраста Рейзы Адмони уже имели немало соитий с разными партнёрами, и даже иногда воображали, что влюблены – это возраст такой, все че-рез это проходят! Но только не Рейза. Он совершенно не интересовался другими юношами, и теперь, слившись с его разумом, Амит понял, почему. Рейза действительно был влюблён! И его больше никто не интересовал, кроме мужчины, которого он себе придумал. Сам он действительно был убеждён, что его герой – всего лишь его вымысел, но Амит усомнился в этом. Среди Плектров до сих пор иногда встречались ясновидцы, хотя это было большой редкостью. И Амит, и Рейза немного владели даром проскопии, хотя их способности к этому были не очень сильны. До конца не было ясно, умели они по-настоящему видеть будущее, или нет, но, тем не менее, мужчина из снов мог существовать по правде, и, стало быть, Рейза действительно видел его, а не придумал. Значит ли это, что однажды их пути пересекутся? Возможно. Но Рейза к тому времени будет принадлежать другому, и его сердце тогда уже не дрогнет при встрече с мужчиной своих грёз. Так значит, беспокоиться не о чем? Конечно, не о чем. А сейчас пусть помечтает; это так красиво! Амит видел каждое касание, каждый по-целуй, что дарил его маленькому другу неизвестный красавец, чувствовал все оттенки этой яркой, нежной любви. Наконец, впитав достаточно, он осторожно высвободился из мягких объятий совместного транса. Вот и Рейза проснулся окончательно: ресницы его дрогнули; губы, только что целовавшие неведомого паладина, сомкнулись в загадочной, едва заметной улыбке. Он вернулся в их реальность. Амит взял его чуть похолодевшую руку и прижал к своей груди. Его окрепший сердечный ритм передался Рейзе, кровь мальчика стала согре-ваться, он по–настоящему ожил.
- Ну вот, ты теперь всё знаешь! И как он тебе?
- О, да, малыш, тут есть о ком грезить! Правда, твои мечты прекрасны! Если бы остальные парни могли это увидеть, они тебе больше никогда не дали бы спать! А кстати, у него есть имя?
- Я называю его «Мой Лев». И он станет моим первым мужчиной!
Амит Рафи засмеялся и, накрутив волнистую прядь волос друга на свои пальцы, слегка по-тянул к себе, словно налагая на него свою власть.
- Ну уж нет, пусть твой Лев на это даже не рассчитывает! Я буду твоим первым мужчиной, а остальные пусть катятся в ад!
Он произнёс это с таким возвышенным героическим апломбом, что смешливый, легкомыс-ленный Рейза немедленно залился хохотом.
- Друг мой самоуверенный, да ты никак ревнуешь!
- Совсем чуть – чуть. И разве не я самый важный человек в твоей жизни?
- Ну конечно, ты! Ты всегда будешь для меня важным человеком!
- Нет, скажи: «самым важным»!
Рейза изобразил серьёзную задумчивость:
- Ну я даже не знаю… А как же Мой Лев?
- Хочешь постелить львиную шкуру себе под ноги? Хорошо, если я когда–нибудь встречу его, то немедленно отправлю к тебе. Хороший же из него получится коврик!
- Ах ты негодник ревнивый! Ну, держись!
И Рейза, продолжая заливисто смеяться, набросился на названного брата. Они сцепились в шуточной борьбе, скатились с подоконника на пол, продолжая друг друга тузить и стараясь поцеловать одновременно. Конечно, более сильный Амит проиграл эту схватку своему хрупкому другу; тому, кому даже в шутку не мог причинить ущерб. Избалованный мальчик оседлал его, припал губами к его шее и принялся целовать, жадно вбирая губами его плоть, словно вампир, пьющий кровь своей возлюбленной жертвы. Амит от удовольствия невольно прикрыл глаза и забылся на мгновение, но вот коварный красавчик отстранился, оглядел шею друга и удовлетворённо хихикнул:
 - Здорово получилось! Теперь у тебя будет прехорошенький синяк типа «засос» на самом видном месте! Представляю, как твой теперешний дружок – Цвика «Большие Рога », кажет-ся? С ним ты теперь путаешься? – представляю, как он взбесится, когда увидит мою метку!
Амит ахнул от возмущения и стряхнул с себя злодея, а потом потянулся к нему и схватил за полу накидки.
 - Ну, берегись, отравы кусок, сейчас я вздую тебя по правде! Будешь умолять меня о по-щаде! – Он собрался было хорошенько отшлёпать Рейзу, но тот вывернулся, вскочил и пус-тился наутёк. Амит бросился за ним вдогонку. Они весело неслись по сонным пустым гале-реям академии, ещё не приступившей к своим повседневным делам, выкрикивали дразнилки в адрес друг друга, строили уморительные гримасы, и их звонкий жизнерадостный смех эхом звуча под высокими сводами «Плектрона».
… Мастер Рам стоял в тени галереи и мрачно наблюдал за расшалившимися мальчишками. Его голову укрывал низко надвинутый капюшон, и нельзя было разглядеть выражение его лица, но вся фигура, весь облик Мастера выдавали его скверное настроение – от него словно веяло угрозой. Мастер Ноах неслышно приблизился к Раму, внимательно присмотрелся: словно грозовая туча заполнила галерею, и причиной были, по всему видно, те двое юношей во дворе. Рам покачал головой и тяжело вздохнул.
 - Моего уважаемого Брата опять одолевают сомнения? – Ноах поклонился Раму, приветст-вуя его. – Что же беспокоит Вас, почтенный?
 - Вы знаете о причине моего беспокойства, Брат. И теперь у меня уже нет сомнений: я твёр-до уверен, что впереди нас ждёт нелёгкая и неблагодарная работа. Мы ещё пожалеем о сво-их бесполезных трудах!
Мастер Ноах прислушался к далёкому теперь смеху мальчиков и пожал плечами.
 - Простите, Брат Рам, но я никак не вижу повода для беспокойства. Это всего лишь дети, пусть пока резвятся! Такое чудное солнечное утро; оно просто создано для радости и безза-ботных игр. Придёт время, и они исполнят свой долг, будут верными слугами Всемогущих Демиургов!
 - Нет, Брат Ноах, я точно знаю, что этого не будет. Вы видели его сейчас?
- Конечно, видел. И ничего особенного в нём сегодня нет!
 - Именно так. И этим утром, и прошлым, и в обед неделю назад, и каждый вечер в течение всего года – всех своих лет!- он всегда одинаков. Для Плектра в нём слишком много темпе-рамента, слишком много огня!
 - Но что в этом странного? Само его имя - Адмони – говорит об огненной стихии его проис-хождения, и он не первый упрямец в стенах этой академии, а то, что его характер ровен и постоянен – это как раз позволяет думать, что им будет не так уж сложно управлять! Мы снова и снова говорим об этом, словно нет тем, более важных, чем парочка расшалившихся мышей!
- Вы и правда не понимаете?
 Рам сделал шаг на встречу Ноаху и его собрат почувствовал неудобство: высокий, массив-ный Мастер навис над ним, стремясь завладеть всем свободным пространством, подавить, склонить к согласию, подчинить своей воле. Неприятное ощущение! Ноах немного отсту-пил, но не отвёл прямого и твёрдого взгляда от лица Рама.
- Чего же я не понимаю?
- Да не годится он для нашего дела! Я Вам даже больше скажу: он не просто не годится; он вреден, как вирус; непредсказуем и опасен! Он никогда не будет надёжен, и никогда не бу-дет до конца покорен! А значит в любой момент может произойти непоправимый сбой, и вся система рухнет!
- О, храни Вас великая воля Демиургов, что это Вы такое говорите?! Это всего лишь один – единственный винтик в совершенном механизме, уж не думаете ли Вы, что его сил будет достаточно, что бы противостоять своим создателям, а тем более причинить им хоть какой – нибудь ущерб? Простите, но я в это не верю!
- И напрасно. Опасность не в одном своенравном глупце, а в тех, кто будет рядом с ним. По-ложите одно гниющее яблоко в корзину с другими, прекрасными и сочными плодами, и скоро в корзине Вашей будет полно тлена! Дурной пример заразителен, мы все это знаем! И всё это тем более опасно, что великий дар достался человеку непригодному к нашему вели-кому служению!
Мужчины покинули солнечную сторону и вступили в тихий полумрак коридора. Они нето-ропливо направились к Залу Совета, где в этот час раз в неделю собирались все шесть Мас-теров «Главной гексады Демиургов» под председательством самого Великого Магистра Габриеля.
- Неужели вы и правда считаете Рейзу Адмони непригодным? На него указал перст Демиур-га, а его воля неоспорима! Разве Вы можете сомневаться в выборе Всесильных? И не Вы ли нашли в нём особенные способности к медиату, когда он был ещё на первой ступени?
- Верно, я сам исследовал его возможности и пришёл к выводу, что они на много выше средних, а если учесть его удивительную красоту, то он действительно мог бы стать лучшим Плектром из всех, и уж конечно, я не сомневаюсь в великой воле и мудрости Демиургов!
- Но тогда я вовсе Вас не понимаю! Почему же Вы считаете его непригодным, несмотря на столь высокую оценку его достоинств?
- Да потому что он не сможет быть Плектром! Плектр – это особый склад личности, а его воля и его разум настолько отличны от необходимых норм, что я просто не представляю се-бе, как мы можем изменить это. Я не думаю, что мы имеем право так рисковать, вручая столь сильное оружие и столь безмерную власть!
Ноах удручённо покачал головой. Его собрат был так уверен в своей правоте, что стоило серьёзнее отнестись к его словам. Ноах никогда не сомневался в мудрости других Мастеров, как и они не сомневались в нём, тем более, что часто особое мнение кого-то из них основы-валось не просто на жизненном опыте или знании фактов по делу, а ещё и было подкреплено ясновидением и чтением самых потаённых мыслей объекта. Но он считал, что нельзя с такой лёгкостью отказываться от «ценного живого материала». Всегда есть способ починить то, что разладилось, исправить ошибки и возместить тот ущерб, что причинил оступившийся. Уже возле дверей зала он, из уважения к Брату пропуская его вперёд себя, примирительно улыбнулся:
- Даже весь наш опыт и таланты не смогут дать нам однозначный верный ответ, так ли уж существенны Ваши волнения. И я не сомневаюсь в Вашей правоте на счёт его неадекватно-сти, но так же не сомневаюсь, что мы сможем справиться с этим и выполнить волю Великих Демиургов. Он станет тем, кем ему уготовано стать, и будет лучшим из лучших, как и ожи-дается. Не надо так строго наказывать юношу за то, чего он ещё не совершил!
- Не мне решать это. Моё мнение – лишь моё мнение, но я намерен донести его до сведения великого Магистра и остальных Мастеров. – Рам немного подумал, а потом решительно до-бавил:
- И сделаю я это сегодня же после церемонии!..

Глава 9.

….. Рейза вздрогнул и пробудился. Он не спал в прямом смысле слова, но пребывал в трансе и грезил. Пальцы его судорожно сжимали амулет, висевший у него на груди; он с удивлени-ем подумал, что совершенно не помнит, когда снял ошейник, отцепил гемму и снова надел, уже с цепью, и теперь цепь от сильного натяжения больно врезалась в его кожу. Он с трудом распрямил занемевшие пальцы – как же долго он сжимал гемму? – и попытался собраться с мыслями, понять, где он, и что тут делает? Сейчас он не узнавал того места, в котором нахо-дился, не помнил, когда пришёл сюда. Но его просто трясло от страха, он весь взмок и за-мёрз одновременно. Что вообще происходит? Что с ним?! Он затравленно огляделся вокруг; везде царил нежилой полумрак и невозможно было даже различить очертаний того, что ок-ружало его сейчас. Но место казалось совершенно пустым и заброшенным, словно здесь давно никого не было. Только длинный чёрный коридор позади него, и нечёткое пятно дверного проёма перед ним. Он нерешительно крутил головой, стараясь понять, что всё это означает. Зачем то он всё-таки пришёл сюда? И что надо делать теперь? Рейза ещё немного помедлил, наконец решился. Он двинулся вперёд, к двери, и с каждым шагом ему станови-лось всё хуже и хуже. Он чувствовал, что его охватывает ужасная паника; спина разболелась так сильно, что о сотрясении мозга он и думать забыл. Рейза судорожно цеплялся за стену и пытался справиться с невыносимым страхом, мешавшим ему двигаться вперёд. Он узнал это чувство. Давно же с ним такого не было!
 Много лет он не покидал своей башни. Просто не мог. Он не помнил, как именно с ним это случилось, но внезапно его мир сузился до замкнутых стен комнат, и сама мысль о незнако-мом, а уж тем более об открытом пространстве внушала ему ужас. Даже одного взгляда в окно хватало, что бы у него начался острейший приступ паники и его скрутило бы от не-стерпимой боли до потери сознания. Его нервная система не способна была преодолеть та-кое потрясение, и он просто погибал от своей странной болезни. Поэтому Барон немало по-тратился на то, что бы замуровать все окна и лишние двери, а в зимнем саду, который заме-нял Рейзе живой мир, сияло искусственное солнце, которое согревало удивительные редкие растения и тихо затухало, когда приходил Рейза. Ему яркое освещение было не нужно, он приспособился жить в сумерках. Теперь он уже даже не помнил, как выглядит дневной или лунный свет, но иногда ему всё же очень хотелось вырваться из ненавистного плена. Сбе-жать от стен, что давили на него как тяжесть собственной могильной плиты; освободиться от всех этих живых чудовищ и призраков жертв, замученных по воле его господина. Он не раз пытался преодолеть свою немощь и выйти из башни, но, едва он только подходил к ка-кому – нибудь коридору, что вёл к выходу наружу, так ему становилось нестерпимо плохо, и всё заканчивалось обмороком, горячкой, несколькими днями в постели, совершенно без сил. Он не разу не смог даже приблизиться к заветным дверям настолько, что бы хотя бы коснуться их, а уж тем более открыть! Слишком больно и совершенно бесполезно, поэтому он уже очень давно так не делал. А вот теперь у него появилось очень знакомое болезненное ощущение «опасного» пространства, и навстречу ему потянуло сквозняком. Там – выход на-ружу!
 Он отёр холодный пот с лица и попытался расслабиться, успокоить обезумевшее от стресса сердце. Должно же быть объяснение, почему он здесь сейчас! Он ведь не собирался попы-таться снова, давно уже не хотел этого! Так почему же? Что с ним сейчас происходит? Он сделал ещё несколько шагов вперёд, и каждый шаг давался ему всё труднее. Вот в тусклом свете дежурных «вечных» фонарей он смог разглядеть массивную дверь, старинный, очень тяжелый с виду стальной засов – никакой электроники, вот странно! И что ещё более непо-нятно - никакой охраны. Вообще! Можно было бы просто так выйти и погулять по пустыне, поехать за покупками… Рейза совершенно ослабел, у него подкосились ноги и он рухнул на пол. Его всего трясло от боли и страха, он хотел вернуться в свою комнату, пока не поздно, но подняться не было сил. Ему подумалось, что если никто за ним не придёт, он может уме-реть здесь. Скоро он потеряет сознание, а потом призрачный сон станет вечным. Что ж, мо-жет, это и не плохо… Но тут его пронзила мысль: Лиор! Он там, заперт в «игровой» и не-пременно погибнет, если он, Рейза, не позаботится о нём! На мгновение его снова посетило видение того солнечного утра, влюблённых грёз на плече у лучшего друга… Почему сейчас, в эти дни? Почему он тут, почему Лиор тут? ... Лиор! Снова и снова повторяя шёпотом имя возлюбленного как заклинание, Рейза стряхнул с себя оцепенение и, собрав все силы, мед-ленно и тяжело поднялся на непослушные ноги. Он опёрся о стену, постоял так немного, стараясь восстановить дыхание, а потом, взглянув последний раз на запертую дверь, мед-ленно побрёл обратно по коридору, подгоняемый лёгким сквозняком. С каждым его шагом ветерок становился всё слабее, а силы прибавлялись, он даже мог уже не думать о мучи-тельной боли в спине. Ещё Рейзу подбадривало то, что в кармане у него по-прежнему лежит маленький белый шарик. Положить его в рот, и боль исчезнет на несколько дней! Когда зна-ешь, что есть такая возможность, уверенности прибавляется. Он не собирался глотать спаси-тельный наркотик, но даже от одной мысли об этом ему стало легче. И он немного прибавил шагу.
 Коридор оказался очень, очень длинным. Скорее, это был тоннель, только Рейза понятия не имел, где это он находится. Когда дверь уже нельзя было рассмотреть, он настолько совла-дал с собой, что смог здраво рассуждать. Прежде он ничего не слышал об этом тоннеле и двери в конце его, на плане Замка их не было. Почему? Секрет? Или просто им никто не пользовался из–за неудобства? То, что им не пользовались, было очевидно: занавеси из пау-тины, затхлый воздух всегда закрытого помещения, покрытые толстым слоем пыли фона-ри… Да и чувства подсказывали Плектру, что здесь уже очень давно никого не было. Но он точно знал, что дверь открывается! И ещё он знал, что ему нужно было это увидеть. Это должно быть как–то связано с последними событиями, с появлением Лиора. Что ж, как только он отдохнёт и приведёт себя в порядок, он сможет понять смысл происходящего, а пока надо кое–что сделать. Он ненадолго остановился, притронулся к своему великолепно-му браслету – коммуникатору и запросил систему о месте своего нахождения. На стене воз-никла проекция схемы, и Рейза увидел бледную светлую точку - это был он сам. Но точка казалась ни к чему не привязанной: этого места на плане не было. Вернее сказать, и место было, и его маячок там был, но никаких деталей, никаких координат. Очень странно! Рейза был так озадачен, что даже забыл на время о своих переживаниях. Ему захотелось разо-браться с этой головоломкой. И он двинулся в единственном возможном направлении: он пошёл вперёд - туда, откуда, видимо, пришёл.
Коридор действительно тянулся нескончаемо, и Плектр порядком устал, пока прошёл его весь. Наконец он оказался перед приоткрытой дверью. Щель была такая узкая, что в неё мог протиснуться только он, Рейза. Человек крупнее его точно не прошёл бы. Значит, он сам от-крыл её. Рейза попытался сделать проход шире, но дверь была такой тяжёлой, что сдвину-лась самую малость, и он оставил эту затею и стал осматриваться. Вокруг толстым, даже очень толстым, слоем лежала пыль, и видно было, что дверь давно никто не открывал. И ко-ридор впереди то же казался нетронутым, только тонкая цепочка его собственных следов пересекала маленький холл и исчезала в темноте. Он снова обратился к навигатору, но и те-перь не смог увидеть своё местоположение на схеме. Что за шутки? Так не бывает! Света по-прежнему было очень мало, как и в туннеле, но он понял, что вокруг нет ничего, кроме стен. Ни дверей, ни боковых коридоров, ни каких–то предметов. Но, что бы запомнить доро-гу, ориентиры ему пока не требовались: прямо по коридору до двери, потом опять прямо, а теперь, видимо, вверх: пред ним была крутая винтовая лестница. Он стал подниматься по ней, пытаясь сообразить, как высоко уже забрался. Насчитал сто сорок узких, полустёртых ступеней в очень тесном колодце, несколько раз присаживался отдохнуть - голова кружи-лась, пот лил градом. Невыносимо хотелось пить, но конца – края его походу так и не видно. И навигатор всё так же ничего не показывал. С ума сойти, да и только. А ещё очень стран-ной казалась царившая вокруг тишина: ни голосов, ни шорохов, ни даже эха его собствен-ных шагов – ничего! Как в могиле. Он криво усмехнулся: что ж, в сущности, это место для него очень подходит. Барон знал, что Рейза плохо переносит отзвуки солдатского веселья, и потому запрещал в своё отсутствие беспокоить Плектра. Поэтому в такие дни жизнь в четы-рех верхних этажах донжона полностью затихала, даже мыши топать не смели. Тишина и полумрак, как в роскошной гробнице! А эта таинственная лестница, и тот коридор в низу – они вообще словно вырваны из этого мерзкого безобразного мира. Очень, очень соответст-вует! Может, остаться тут жить? Хотя, наверно, он скорее смог бы тут достаточно комфорт-но умереть. Идея соблазнительная, но не сейчас. Ещё полно дел.
Вот наконец он оказался на верху, перед закрытой дверью. Но она поддалась очень легко, и Рейза вошёл в комнату. Свет мягко разгорелся, реагируя на его появление, и молодой чело-век изумлённо присвистнул: вот это да! Он стоял в спальне своего господина! Рейза руга-тельски обругал себя за то, что был тут примерно миллион раз, но ни когда даже не интере-совался: что же это за ниша такая слева от постели Барона, завешенная тяжёлой шпалерой? Конечно, особого значения для него самого это не имело, но это просто стыдно - быть таким недалёким! И невнимательным тоже; разве можно угадать наперёд, когда понадобятся какие – то знания? Нельзя же так просто всё игнорировать! Вот сейчас он находился на пятом эта-же башни, его собственный этаж – шестой, «игровая» - на четвёртом. Для того, кто никогда не выходит из Замка, это, возможно, ничего и не значит, а как насчёт его пленника? «Дубина ты тупая, как ты собирался вывести его отсюда, если даже ходов не знаешь?» Он устало упал на постель Барона и попытался расслабиться, но ничего не вышло – мысли не давали покоя. И правда, как бы Лиор ушёл отсюда? Об этом он ещё даже не задумывался, а ведь это самое важное! Охрана низачто не выпустит Лиора, и даже если Рейза потребует этого, ниче-го не выйдет: эти люди служат не ему, а его господину. Он мог бы попытаться расплавить им всем мозги, если они будут мешать, но хватит ли ему сил для этого? Плектр сомневался. Чувствовал он себя очень плохо, болезнь и измождение почти доконали его. Значит, Лиор должен уйти через потайной ход. Но Рейза до сих пор ничего не знал о таких вещах, и даже не интересовался. Вот дурак! Способностей много, а ума нет! Хорошо, хоть его мозг сам по себе работал, как положено: видно, когда – то он выловил в голове хозяина информацию об этой двери и этом туннеле, но только этого не заметил. А теперь, когда ему это знание дей-ствительно понадобилось, он невольно погрузился в транс и под наитием собственной влюблённости нашёл этот путь. Подземный ход для Лиора! Он томно улыбнулся: «да, ми-лый, я спасу тебя! Я так долго ждал тебя! Я почти забыл, как мечтал о встрече, как хотел быть любимым тобой! Я знаю, ты уже никогда не полюбишь меня, и те мои сладкие юноше-ские сны так и останутся снами: нельзя же любить того, кто оскорблял, унижал, причинял боль! Нельзя полюбить того, кого считаешь чудовищем и мразью, невозможно простить это и понять этих чувств. Но всё же я прошу тебя – прости! Я сделал тебе много плохого, и сде-лаю ещё больше, но я не умею по-другому. И даже хорошо, что ты не примешь меня и моего израненного сердца, потому что это разбило бы твоё! Я слишком люблю тебя, что бы позво-лить так страдать!»
Он закрыл глаза. Видения, что делали его счастливым много лет назад, снова заструились под его опущенными ресницами, и это был его единственно возможный отдых. Он знал, что ему сегодня опять не уснуть, как и во все предыдущие дни. Обычно сам Барон давал ему ле-карство, и после этого он мог забыться сном. Хозяину нравилось так играть: простое сно-творное, или те заветные белые шарики, что он принимал каждые четыре дня, или миксту-ры, придававшие ему сил после особенно сильной перегрузки – Барон, словно добрый па-почка, лично помогал ему их принять. Он подносил Рейзе воды, стирал с его губ оставшиеся капельки влаги, бережно укладывал его на мягкие подушки, укрывал своего мальчика тёп-лым одеялом … Так мило! Особенно после жаркой ночи в допросной, или с компанией сво-их пьяных дружков в «игровой». Сейчас о юноше некому было позаботиться, но это было даже по - своему приятно: принимать ласку этого монстра значило считать правильным всё то, что тот делал. Пусть будет больно! Пусть будет очень больно, только бы его поганые грязные лапы никогда больше не прикасались к тому, что должно было принадлежать одно-му только Лиору! Рейза хотел быть с Лиором Нерией, с ним одним, и хотел этого немедлен-но, но, как видно, сначала придётся всё-таки как-то привести себя в порядок. Он полежал ещё немного, а потом поднялся к себе и вызвал врача.
После первого же укола он погрузился в мягкое полузабытьё: он всё чувствовал, всё видел и понимал, но как- то приглушённо, словно всё это было не с ним. Вот доктор что-то делает с больным, измученным телом - не его телом! Вот старикан кого-то о чём-то спрашивает, но спрашивает будто не его. И кто-то, но не Рейза, что-то ему отвечает, и чья-то боль в спине начинает потихоньку стихать, и жар гаснет. Рейза всё чувствовал, но его это не волновало. Он снова и снова прокручивал в памяти свои юношеские видения и удивлялся, почему, ко-гда поймал Лиора, когда взялся проучить его за наглость, почему он не сразу понял, что этот тот самый «Его Лев»? Да, Рейзу что-то зацепило, когда он стал обследовать разум и душу пленника; что – то очень близкое ему, очень желанное. Но что это было, он не понял сразу. Хотя Лиор показался ему знакомым, словно часть той жизни, которая была утеряна его па-мятью, но всё же когда-то и в правду была! А теперь он всё вспомнил. Значит, его фантазии были на самом деле чем – то большим, чем просто мальчишеские мечты? Ясновидение? Вы-ходит, что это так, и его способности к проскопии были несколько больше, чем все привык-ли считать. Интересно, знал ли Амит Рафи об этом? И что ещё важнее, знали об этом Масте-ра, когда умертвили его подлинную личность, или просто так, на всякий случай, стёрли его память и неповторимость? Они исправили все вредоносные ошибки его индивидуальности, заменили негодные для их великого дела черты характера. Они заставили его измениться настолько, что Барон получил прекрасную, но абсолютно пустую оболочку вместо живого юноши: Мастера переделали его в совершенный инструмент медиата; бесчувственный и покорный воле хозяина, как механическая куколка. Барона это вполне устраивало, для него это были идеальные отношения со своей вещью, хотя, по правде говоря, он по- своему дей-ствительно любил Рейзу. Даже больше: он просто с ума сходил от него! Впрочем, как и все остальные. Но это ничего не значило для Рейзы Адмони. Он просто существовал, как пове-лели ему Мастера и Великий Магистр «Плектрона». Когда личность его подверглась «ис-правлению», он почти утратил способность к прорицанию. Качество это вообще очень ред-кое, и мало у кого развито достаточно. Больше того; как ни странно, оно вообще не особен-но приветствовалось у Плектров, вернее, в них, в их арсенале. Дар это не предсказуемый и обманчивый, на него не стоит полагаться. Поэтому никто не волновался из-за потери такой сомнительной способности. И теперь вот Рейза вдруг задумался; а не было ли ясновидение одной из причин такого безжалостного уничтожение его самостоятельного «Я»?
Он погрузился в ароматную пенную ванну. Тёплая вода тут же ласково обняла и принялась легонько покачивать его хрупкое усталое тело, и он очень скоро почувствовал, что силы по-немногу возвращаются. Ему подумалось, что он никогда не испытывал, или, по крайней ме-ре, совершенно не помнил такого ощущения от ежедневного омовения. Да и что в том было такого ценного? Просто вода, просто соль и масло… Или нет? Нет, не просто! Это покой и уют, тепло и приятные брызги, лёгкие всплески и журчание – очень приятные звуки. Он по-играл немного белыми пышными хлопьями пены, задержав дыхание, погрузился с головой в воду и стал слушать её глухой рокот. Это было очень, очень приятно, и он подумал, что со-жалеет о том, что забыл о таких простых радостях. Может, если хоть это оставалось бы в его жизни, она была бы не столь мучительна и ужасна? Но что теперь об этом горевать! Что случилось, то случилось. Он вынырнул и снова расслабился. И всё-таки в настоящий момент ему действительно хорошо. Вот бы тут с ним был сейчас Лиор! Именно с его вторжением в Рейзе пробудилась способность чувствовать, и, пусть даже это было очень трудно и больно, но ему нравились эти перемены. Он даже смог не то, что бы вспомнить, а, скорее, снова не-надолго примерить на себя теперешнего то, каким был прежде, до предательства Амита. И всё же… Амит…. Почему он так поступил? И почему так поступили с ним, Рейзой, Великий Магистр и Мастера? Почему они убили его не полностью? Чего они хотели этим добиться? Рейза снова судорожно сжал амулет и тут же перед его мысленным взором возникла карти-на: шестиконечная печать Демиургов посередине Зала Совета ; Мастера, безмолвно застыв-шие в лучах гексады, и Великий Магистр «Плектрона», воздевший руки в неслышном моле-нии….
Неожиданно видение оборвалось. К Рейзе с поклоном приблизился слуга и предложил свою помощь, но Плектр отмахнулся. Слуга тут же исчез из его поля зрения. Хотя, видимо, он всё же не осмелился покинуть своего господина и оставался неподалёку. А Рейза вдруг сообра-зил, что его последнее видение было очень странным. Если воспоминания об Амите и преж-ние мечты о встрече с Лиором были действительно воспоминаниями, то разговор Мастеров Рама и Ноаха в галерее академии и медитация в Зале Совета уж точно не принадлежали его памяти. Ему стало не по себе: он когда-то слышал о таких вещах, но никогда в них не верил. Посвящённые называли это «осмотром». С помощью «внутреннего зрения» медиум иссле-довал события прошлого, но это были те события, которые сам «видящий» наблюдать не мог. Считалось, что такая способность давно уже утрачена медиумами, но ходили слухи, что иногда среди Плектров появлялись особенные ученики, способные к «осмотру». Правда, они быстро исчезали, и никто никогда больше их не видел. Говорили даже, что они погибали при неясных обстоятельствах, и тихим шёпотом старшие ученики повторяли страшные сло-ва: «мёртвая вода!»

Глава 10.
… Встать! К стене!
Ну вот, опять! Честное слово, это уже надоело. Лиор нехотя поднялся, потянулся. Он напус-тил на себя скучающий вид, и теперь его гордое, красивое лицо выражало лишь полнейшее равнодушие к происходящему. Но на самом деле, едва охранники появились, сердце его подпрыгнуло от волнения. Вот уже несколько часов прошло, как он оправился от всех сва-лившихся на него потрясений. Лиор успел хорошо отдохнуть и телом, и душой, и чувство-вал себя теперь совершенно здоровым, сильным и бодрым. И ещё он чувствовал себя пол-ным идиотом. Ему безумно хотелось, чтобы Рейза пришёл. Пусть он делает всё, что пожела-ет, пусть упражняется в своих грязных играх, сколько его больной душе угодно, пусть даже казнит, если захочет – только бы коснуться его снова, или хотя бы увидеть… Лиор не знал, смог бы он теперь поднять руку на Рейзу, захотел бы убить? Может быть, может быть! Но только жить после этого он уже не смог бы. И не знал точно, сможет ли жить, если Рейза выполнит своё обещание и отпустит его. В одном Лиор Нерия был уверен абсолютно: он обожает этого ужасного, жестокого Плектра Адмони, и ждёт с нетерпением, когда снова окажется в его умелых руках.
Овадья усмехнулся, глядя на то, как Лиор строит из себя крутого и безразличного. Они лишь на секунду встретились взглядами, но этого хватило, что бы подтвердить заговор между лю-бовниками. Губы Лиора дрогнули, намекая на улыбку, Овадья же в ответ едва заметно кив-нул. И тут же между ними вклинился охранник, незнакомый пока Лиору.
- Ну ты, обезьяна, руки за голову, живо! – Он помахал перед пленником дубинкой. – Или помочь?
 - От обезьяны слышу! - Лиор в ответ ему показал непристойный жест и демонстративно зевнул во весь рот. Потом повернулся к Овадье:
- Это что за лапочка? Твоя новая подружка? – Овадья негромко засмеялся.
- А ты, громила, будь повежливее! Подними руки-то! Вот и хорошо. Знакомься: это большое дитя теперь заменяет Ямина; кстати, он шлёт тебе привет и особые пожелания. Из-за пере-лома челюсти говорить он пока что не может, а писать не умеет, так что на словах передать тебе ничего не могу, но слышал бы ты, как он рычал! Да, так вот, это – он кивнул на тупого верзилу - мой новый напарник, и его зовут…
- Да мне наплевать на его кличку! Я эту тупую скотину никак звать не собираюсь. А может, мне и его проверить на прочность?
- Нет – нет, я тебе не позволю. Этак у меня скоро все напарники закончатся, и мне придётся всё делать самому! Всё – всё, понимаешь?- Он произнёс последние слова с лёгким ударе-нием и чуть повёл бровью, и Лиор немного смягчился.
- Ладно, как скажешь, солдатик! Давай, командуй!
Через несколько минут он уже был закован и сидел на каменной скамье, как и в первый раз. Тупая образина – новый охранник – был уже у выхода и не видел, как Овадья быстро скользнул губами по лицу пленника, и тот ответил на поцелуй.
- Веди себя хорошо! – Их языки ненадолго встретились, но Овадья тут же оставил его и ушёл. А у Лиора снова сердце забилось, как сумасшедшее. Он с нетерпением ждал своего господина, и вот, наконец, он появился в комнате. Пленник почувствовал, как у него пере-хватило дыхание: Рейза легко, как мотылёк, впорхнул в его тюрьму, его прекрасное лицо просто светилось от радости и волнения. Он стремительно приблизился к Лиору, без своего привычного глумливого кокетства и показного распутства, и Лиор подумал, что этот стран-ный полубог выглядит сейчас действительно счастливым и влюблённым. От этого у мужчи-ны закружилась голова и кровь его заволновалась. Он слегка подался на встречу Рейзе, и тот сел к Лиору на колени, прижался к нему всем телом, обвил его шею руками и стал горячо, страстно целовать. Лиор с наслаждением принял его нежность и снова пожалел о том, что не может сам обнимать и ласкать своего желанного, он мог только страстью ответить на его поцелуи. Но вот что-то произошло: Рейза вдруг замер, помедлил немного и отстранился, глядя в глаза своего пленника. У Лиора сжалось сердце: глаза Плектра были совершенно чёрными от гнева. От радостной оживлённости юноши ничего не осталось. Он встал, сжал ладонями лицо Лиора и стал пристально и зло всматриваться в его черты, словно стараясь что-то найти, в чём-то уличить своего пленника. Дыхание его прервалось, и он глухим, трес-нувшим голосом спросил, почти прошептал:
- Что это значит? Кто здесь был?
Лиор не решился ответить, и Рейза вдруг закричал, срывая голос, на его глаза навернулись слёзы:
- Я спрашиваю, кто это был тут с тобой, с кем ты развлекался? – Лиор попытался было воз-разить, но Плектр тут же влепил ему пощёчину. В голове у пленника загудело. - Не смей мне лгать, мерзавец! Я чувствую его на тебе, вот тут – он ударил Лиора по губам, потом – по груди, по животу, в пах – и тут, и здесь тоже! Да как ты только посмел!
Он отошёл немного, выпил воды и стал мерить нервными шагами комнату взад – вперёд, стараясь взять себя в руки. Лиору стало очень горько, он вовсе не ожидал от него такой ре-акции и не хотел ранить чувства этого человека. Он попытался что-то сказать, но его тут же сокрушила энергетическая волна. Рейза ударил его, приложил своей силой не нарочно, но гнев его действительно был просто страшен.
- Заткнись! Не смей мне перечить, негодяй! Я думал, ты особенный, а ты такой же как все, зря я тут развлекал тебя. Это тебе надо быть шлюхой в казарме, если ты никак не нажрёшь-ся! Чего тебе не хватает? Кто тебе ещё нужен, кроме меня? Тебе меня мало? Кто это был тут с тобой, говори! Я хочу знать, с кем ты ублажаешься, когда меня нет! – Он закусил губу, его всего трясло. Лиор, приходя в себя после шока, чувствовал, как все его мышцы свело судо-рогой, то ли от пытки, то ли от страха за того человека, кто ненадолго стал его утешением. И ещё он чувствовал, как сердце его разрывается от сострадания к Плектру, которому он только что причинил нестерпимую боль. Их глаза снова встретились. Слёзы обиды и безна-дёжности пролились из его потемневших глаз и ручьём текли теперь по лицу Рейзы. Он ощутил солёную влагу на своей коже и с раздражением смахнул капли, потом провёл ладо-нями по щекам, окончательно избавляясь от мокрых дорожек. Он разочарованно покачал головой:
- Ты и правда ничем не лучше здешних развратных негодяев! Почему вы все так поступае-те? Я же знаю, ты с ума сходишь по мне и хочешь меня, как никого никогда не хотел, но, только я за дверь, так ты уже на другого лезешь! И кто ты после этого?!
Лиор знал, что Рейза, конечно, прав, и чувствовал себя полным мерзавцем, но в его душе уже поднялась буря, и он закричал, гневом отвечая на гнев:
- Нет! Это не правда! Я не такой, как все твои шавки, и не такой как ты! И ты не смеешь ме-ня обвинять, ты сам во всём виноват! Мне было очень плохо, я чуть с ума не сошёл от твоих игр, ты же знаешь это, ты сам этого добивался! Чего ж ты бесишься? Мне просто необходи-мо было разрядиться, и без разницы, с кем! Что тебе за дело до того, кто тут ещё побывал? Он хотя бы смог ублажить меня, и мне действительно было хорошо с ним, не то что с тобой, садист проклятый!
Рейза весь вспыхнул от негодования, метнулся к стеллажам и схватил плеть, а потом при-нялся хлестать ею своего невольника.
- Садист, говоришь? Ну так получи, тебе это, похоже, нравится!
- Нет, сволочь ты такая, не нравится! И игры твои поганые мне не нравятся, я чуть не сдох по твоей милости! Ты ведь только этого и добиваешься, так почему я должен делать вид, что в восторге от этого?!
Рейза прекратил избивать его и вдруг принялся громко смеяться, хотя глаза его оставались похожими на ледяные омуты тьмы.
 - Ах вот оно что! Ты, бедной мой, ты такой сильный крутой жеребец, ты настоящий мужик, тебе так много надо?! Да ты просто кобель похотливый, и ничего больше! «Мне действи-тельно было хорошо с ним»! Я что, должен тебя угомонить? Может, мне перебить тут всех, что б тебе не с кем было валяться? – Он приблизился к пленнику и, продолжая посмеивать-ся, схватил его за гениталии и сжал, с людоедским удовольствием наблюдая, как мужчина напрягся от боли: - А может, мне просто оскопить тебя? Хочешь, я это сделаю! Тогда тебе больше не придётся мучиться вопросом, куда девать эту твою штуку и как потом опростать-ся. Давай, а? Я даже позволю тебе после этого остаться здесь, со мной! Мой хозяин будет не против, ему это понравится. Я попрошу его быть милостивым к калеке убогому, и он разре-шит тебе смотреть. Хочешь смотреть, а? – Он провёл острым ногтём по самому корню его члена, и на царапине выступила кровь. – Думаешь, я правда допущу, что бы ты смеялся надо мной? Говори, кто это был, или евнухом моим станешь!
Он надавил сильнее, но не это пугало Лиора. Он не верил, что Рейза сделает такое, но вот то, что он в порыве гнева уничтожит Овадью, сомнений не вызывало, а Лиор не хотел гибели своего случайного любовника. Конечно, он знал, что Овадья подонок, и ненавидит его, Лио-ра, да и Рейзу, кажется, тоже, но Лиор не умел желать смерти кому бы то ни было. Он был просто солдатом, стойким и мужественным бойцом, из тех, что умирают, но не предают, од-нако сейчас он чувствовал, что у него не хватит сил противостоять воле разгневанного Плектра. Сейчас нельзя было сказать «стоп - игра», и упросить не сердиться разбушевавше-гося демона тоже не выйдет. Он почувствовал нестерпимое давление на свой разум, всё его существо взбунтовалось и попыталось защититься, но оборона тут же рухнула. Он понял, что вот – вот сломается, и тогда Овадье конец!
- Говори, мерзавец, кто это был! Немедленно сознавайся, или я вырву это имя из твоей ту-пой башки вместе с мозгами! Ну же!
Лиор ощутил, что щупальца ужасного чудовища проникли в его мозг, стали растягивать его и он, спасая от нестерпимой пытки и себя, и Овадью Барака, сделал выбор, достойный пре-дателя. Он назвал имя того, кому не страшен убийственный гнев Огненной Розы, до кого это чудовище не сможет сейчас дотянуться. Превозмогая боль и ужас, он выкрикнул, стараясь не смотреть в чёрные глаза Плектра Адмони:
- Меня послал Амит Рафи! Плектр Рафи, мой хозяин! Это он приказал мне убить тебя!
И тут произошло что – то очень странное. Рейза отшатнулся от него, как от самой смерти, глаза его расширились от ужаса и боли, он захлебнулся воздухом и стал задыхаться. Лиор почувствовал, что мозг его освободился от чудовищных щупалец, но легче ему не стало: та-кого он ещё никогда не видел, и страх за Рейзу пересилил даже его гнев. Рейза зашатался и, стараясь удержаться на ногах, привалился спиной к стене. Он не отрываясь смотрел в лицо своего возлюбленного и надеялся, что тот солгал. Наконец он простонал:
- Это не правда! Ты врёшь, тебя послал кто – то другой! – И вдруг закричал от отчаянья: - Это не правда! Ты грязный лжец, этого не может быть! Я не знаю, кто тебе рассказал о нас, но это подло, ты не должен говорить такое! Признайся, ты это придумал…. – Он с мольбой смотрел в глаза Лиора, но тот ошеломлённо молчал, и единственное, что мог уловить сейчас Рейза, так это отсутствие привкуса лжи.
… Солнечное утро, прекрасное и тёплое; тишина вокруг, и тоненький, красивый подросток задремал на плече своего заботливого старшего друга, они мечтают о любви, им хорошо и радостно вместе… «Я всегда буду любить тебя, малыш!»… Рейза не смог сдержать рыда-ний, его всего скрутило от нестерпимой боли, дышать стало совсем нечем. Это не может быть правдой! Почему Амит хочет убить его? Глаза его ничего не видели из-за солёной влажной пелены, и он вытянув руку, как слепой, неуверенно оторвался от стены и нетвёр-дыми шагами приблизился к Лиору, стал на колени на скамье рядом с ним. Он обхватил его шею руками и стал целовать его лицо, волосы, и Лиор чувствовал горечь его нескончаемых слёз, слышал его судорожное слабое дыхание, ему хотелось как – нибудь успокоить своего обожаемого мучителя, сделать так, что б он не плакал. Но в то же время в нём всё больше разыгрывалась неостывшая ещё злость. Вот значит как, над другими можно издеваться! Пы-тать их, унижать, подсылать убийц, делать честного человека предателем, вытирать ноги о своих любовников – тебе всё можно, да? А как самому что – то не по вкусу, так прямо исте-рику закатил! «Грязный лжец!» Да ты сам такой! По себе других не судят! И он, вывернув-шись из ласкавших его рук Рейзы, жёстко и мстительно засмеялся:
- Что, не нравится? Только это уж прости, ты сам настаивал!
- Но это не правда, зачем ты лжёшь? – Рейза прошептал эти слова, задыхаясь от рыданий. – Амит не мог предать меня снова!
- Понятия не имею, о чём ты, но я не лгу! Мой господин – Плектр Амит Рафи; я не знаю, что он тебе сделал, но ты подослал к нему убийц, и он отплатил тебе тем же! Что ж ты ревёшь, как девка?!
- Я не делал этого, это не правда!
- Да мне наплевать, что ты там мне пытаешься сейчас на уши навешать! Я доверяю своему хозяину, а не чокнутому извращенцу, подстилке Баронской. И я правду говорю; не веришь, можешь прочитать мою память!
Он грубо мотнул головой, уклоняясь от поцелуев. Напряг плечи и стряхнул с себя прижав-шегося к нему Рейзу, и юноша бессильно свалился на пол. У Лиора невольно замерло всё внутри, ему стало ужасно жаль упавшего. Но он тут же прогнал это чувство. Нельзя позво-лять себе сострадать этому монстру! Надо заставить себя снова возненавидеть его, иначе… иначе он сам, Лиор, умрёт от отчаянья, от ненависти к себе за то, что сделал так больно это-му несчастному мальчику! Рейза, сидя у его ног, с тоской вглядывался в его суровое лицо и искал хоть какие – то знаки того, что это не правда, или ошибка…
…«Если я когда – нибудь встречу его, то немедленно отправлю к тебе!» Амит сдержал своё обещание? Рейза собрался с силами, приподнялся, заглянул в глубину глаз Лиора, стал всматриваться…
… Мужчина неподвижно застыл у огромного распахнутого окна. Он долго не оборачивался, и Лиор подумал, что господин не желает его видеть, но уйти не решился. Наконец он отва-жился прервать молчание:
- Господин Рафи! Простите меня, но я должен знать. Вы готовы отдать приказание?
Мужчина обернулся. Длинные чёрные волосы красиво обрамляли тонкое, аристократичное лицо, а светло- фиолетовые глаза казались совершенно прозрачными, когда мягкий рассеян-ный свет сентябрьского утра отражался в них. Тёплые краски осени окутали его высокую стройную фигуру романтичным золотым флёром, и облачённый в чёрное силуэт Амита Ра-фи казался необыкновенно трагичным на фоне этой уходящей красоты. Лиор подумал, что никогда не видел Хозяина таким усталым и грустным. Глубокие тени залегли у него под глазами, бескровное лицо казалось истончившимся, и глубокие морщины тяжких раздумий прорезали его высокий, благородный лоб. Эти печальные изменения появились в его облике за те дни, пока он был между жизнью и смертью. Убийца ошибся совсем чуть – чуть. Ране-ние в грудь было действительно тяжёлым, потеря крови – огромной, и несколько недель Амит Рафи не поднимался с постели. За это время он многое передумал, и то решение, о ко-тором его спросил Лиор Нерия, далось ему очень нелегко. Он с тоской посмотрел в глаза своего любимого воина и покачал головой.
- Ты даже не представляешь себе, о чём просишь меня. Это верная смерть, и я должен об-речь тебя на это? Мы столько лет были друзьями, как я могу приговорить тебя к погибели?
Лиор приблизился к своему господину, поклонился. Когда Амит погладил его по волосам в знак ободрения, он снял его ослабевшую руку со своей головы и почтительно прильнул к ней губами. А потом спокойно улыбнулся:
- Не о гибели я думаю, а об отмщении! Я виноват пред Вами, я позволил убийце подобрать-ся к вам и нанести удар. Помните, много лет назад, когда мы встретились в Бит – Дакуре, Вы сказали мне: «Будь со мной рядом, мой лев» И я дал слово, что не подведу Вас. Я служил Вам верой и правдой, но милости от Вас видел намного больше, чем заслуживал. И уж точно не заслужил Вашего прощения за то, что не сдержал данного Вам обещания. Но, клянусь, больше я Вас не разочарую! Назовите мне имя Вашего врага, и он заплатит за всё!
- Но ты же погибнешь! Пойми, спасенья для тебя не будет! Как могу я пожертвовать тобой, даже если ты единственный, кто может защитить меня от моего нескончаемого кошмара?! – Крупные слёзы отчаянья покатились по его усталому красивому лицу, и чуткая благородная душа Лиора нежностью отозвалась на его боль.
- Не печальтесь обо мне, мой Господин! Я хорошо прожил свою жизнь; пусть не долго, но достойно и счастливо. Почти всё, чего я хотел, я добился. Видел многое, и многое испытал. И я дорожу каждым воспоминанием моей жизни, и каждым мгновением близости к Вам. Я ни о чём не буду жалеть, если смогу искупить свою вину и защитить Вас от жестокого врага. Назовите же его имя!
 Амит некоторое время смотрел в хрустальное высокое небо, и казалось, что он ведёт какой-то неслышный разговор со своими ангелами, но разговор его печален, и тёмное облако бе-зысходной тоски омрачила его утончённую чувствительную душу. Наконец он примирился с неизбежностью и тихо, очень тихо прошептал:
- Рейза. Его имя – Рейза Адмони. Он Плектр господина Бар – Арона. Мы знали когда-то друг друга, когда учились в «Плектроне». В те дни его нарекли «Огненная Роза», и мы какое-то время были даже близки. Но подлость и предательство встали между нами, и он, как видно, до сих пор ненавидит меня. И теперь я говорю тебе, мой единственный друг, мой бесценный друг: пойди в замок Бар – Арона и убей Плектра Рейзу Адмони! Если ты сможешь сделать это, прошу тебя: пусть смерть его будет легкой и безболезненной! Я не хочу, что бы он страдал. Пусть закончится этот кошмар; только так можно хоть немного облегчить мою участь! – Он немного помолчал, а потом стремительно приблизился к своему паладину и крепко сжал его в объятьях. Он уже не мог сдержать рыданий и отверг неловкую попытку Лиора Нерии утешить его.
- Нет – нет, я не заслужил твоей доброты! Я сейчас предаю всё то, что мне дорого, обрекаю на гибель бесценное сердце! И я никогда не смогу простить себя за это, и до конца своих дней я буду раскаиваться в содеянном, но уже никто не сможет ободрить меня, никто не осушит мои слёзы. – Он как-то странно посмотрел в глаза Лиора, словно видел что-то иное, и громко, чётко сказал: - Прости меня, если можешь! Я никогда не смогу искупить своей ви-ны, но я выполню свой долг перед тобой. Пусть душа твоя будет светла и спокойна, мой до-рогой, любимый брат!
Лиор почувствовал, что сердце его переполнилось тоской и состраданием, и глаза его ослеп-ли от сдержанных слёз.
… Рейза перестал всматриваться в воспоминания пленника; главное он уже увидел. Он мед-ленно, словно во сне, поднялся с пола, опираясь о колени Лиора. Постоял немного, пошаты-ваясь; в лице его, и без того всегда бледном, теперь не осталось ни кровинки. Он казался таким слабым, почти умирающим, что Лиор подумал, не пора ли позвать Овадью, или ещё кого, пусть они что-нибудь сделают! Хотя, с какой стати ему вообще волноваться об этом?
- Верно. Ты здесь не за этим. – Плектр всё ещё слышал его мысли. Вот он выпрямился, глядя куда-то сквозь Лиора. – Какая изощрённая жестокость! Он знал, что я люблю тебя, и потому прислал сюда. Он обещал мне это когда-то. Он много чего обещал, но надо же, наконец что-то исполнил!
…. «Ты же знаешь, что по-настоящему дорог мне, и я, сколько буду жив, столько буду хра-нить это чувство к тебе, и столько буду любить тебя!»… Эхо этих слов, произнесённых пре-дателем, донеслось из прошлого и пронзили нестерпимой болью его разбитое сердце; Рейза вдруг закричал, потрясая сжатыми кулаками над головой:
- Да будьте вы все прокляты, лживые чудовища, убийцы! Ненавижу вас всех, ненавижу!
Огненный вихрь пронёсся в сознании Лиора. Убийственная волна, посланная Плектром, ошарашила его, всё его существо завопило от ужаса. Не стерпев острой рези в груди и живо-те, он застонал, попытался сжаться, но цепи не дали ему этого сделать. А Рейза снова схва-тил плеть и принялся избивать Лиора, при этом захлёбываясь рыданиями.
- И ты тоже подлый предатель! Я так ждал тебя, я поверил в тебя, полюбил, а ты тоже уби-ваешь меня! Сколько ещё раз я должен умереть, что бы вы все наконец остались довольны?! Ты хуже всех, ненавижу тебя, я убью тебя, оборотень! Ты целовал меня, а сам ненавидел, готовил свой удар? Тебе ведь понравилось открывать мне всё это, правда? Застрелить не смог, так хоть раздавить напоследок?
 Его истерика всё нарастала. Левый глаз Рейзы совершенно почернел, будто налитый крова-вой тьмой, веко дёргалось. Это выглядело так странно, даже неправдоподобно, что пугало чуть ли не больше, чем свист бича над головой пленника. Лиор даже сквозь красную пелену адской боли и ужаса, овладевших его существом, поражался: неужели правда с живым чело-веком может такое твориться?! Вот наконец охранники, испуганные шумом, всё-таки собра-лись с духом и ворвались в «игровую», но тут же с воплями повалились под ноги Рейзе, сражённые сокрушительной волной боли. Они корчились, извивались, их тела сотрясали та-кие конвульсии, что, казалось, они вот – вот развалятся на части. Рейза некоторое время ещё стоял среди этого «поля брани», сквозь пелену слёз бездумно и опустошённо оглядываясь вокруг, а потом неожиданно выбежал из комнаты.
 Он не заметил, как снова оказался в своих покоях. Совершенно не сознавая, что делает, он крушил всё и всех, что попадались ему на пути. Он даже не видел, как это происходило, но вокруг него почему-то вдребезги разлетались зеркала, падали со стен экраны и шпалеры, кадки с растениями опрокидывались и плавилась кожаная обивка мебели. На всех трёх эта-жах теперь бились в припадках и захлёбывались пеной слуги и солдаты, неосмотрительно появившиеся в коридоре, когда он, ослеплённый своим отчаяньем, бежал сквозь полумрак к единственно привычному, почти безопасному для него месту. Теперь, захлопнув дверь сво-ей спальни, он, хрипло дыша, упал на колени и весь сжался, стараясь унять бившую его дрожь. Помрачённое сознание Рейзы не справлялось с хаосом, что творился в его душе. Ко-гда-то ему казалось, что он уже прошёл терпимый предел страданий, переболел, пережил свои чувства, и больше уже никогда не познает их снова. Жизнь скоро закончится, закон-чится и боль. Но то, что произошло теперь, было во стократ хуже того, что уже сотворил с ним Амит; того, что сделали все остальные. Амит Рафи, любимый названный брат, знавший все секреты его сердца, вероломно посмеялся над самыми светлыми, самыми заветными его мечтами! Он нашёл-таки того единственного, о ком грезил обманутый, преданный им друг. Нашёл, заставил полюбить себя, оболгал того, кому клялся в вечной любви и преданности, настроил Лиора против ни в чём неповинного Рейзы. Уж Рафи -то не сомневался, что Рейза не способен был на такую подлость, и не стал бы подсылать убийц к другу своего детства, даже если и чувствовал враждебность к нему. Амит это точно знал, но научил Лиора нена-видеть Рейзу, а потом послал его на верную смерть! И Рейза своими руками должен был разделываться с тем, кого в тайне любил всю жизнь, и это по воле того, кого продолжал лю-бить, несмотря ни на что! И Лиор… Он тоже! Разве лгали его глаза, когда он жадно и влюб-лено ласкал в своих мыслях его, Рейзу - такого близкого, и такого недоступного?! Разве лга-ли его губы, когда он сливался с горячими губами своего желанного пленителя, и поцелуи их были страстны и упоительны?! Разве не любил он Рейзу, когда они были вместе?! Ведь это было предначертано им - встретиться, познать любовь друг друга! Ясновидение нена-дёжный дар, и полагаться на него нельзя, но есть же сердце! Рейза не мог ошибиться! И что же? Лиор пришёл, получил то, о чём другие только безнадёжно мечтают, и тут же изменил ему, а потом и вовсе посмеялся над его чувствами! О, да, Рейза слышал его мысли, полные злорадства и мстительности! Как жить после этого? Ничего такого уже не должно было произойти. Всё закончилось бы само собой, а теперь он мучает своего возлюбленного, и их обоих убивает важнейший человек в их судьбах… «Как же я вас всех ненавижу! Я и себя ненавижу, и Барона, и весь этот поганый сброд, что копошится в вокруг, в мерзком грязном клоповнике!» Он обвёл безумным взглядом тёмные угрюмые стены своей тюрьмы и сердце его вспыхнуло дикой яростью. Такие места вообще не должны существовать; это всё надо уничтожить, стереть с лица земли вместе с ними со всеми! Он резко вскочил, схватил лёгкий стул и принялся громить им комнату. Он разбивал всё, что можно было разбить, срывал портьеры, переворачивал мебель, и под ударами его разрушительной внутренней силы пере-косилась и изогнулась узорчатая кованая перегородка, что защищала его альков. Рейза в ка-ком – то исступлении уставился на витраж, обрамлённый великолепными чугунными обво-дами: множество красивых разноцветных стёкол ловили и отражали бесконечные потоки света, и в каждом из них рдела, играла и трепетала роза, пожираемая огнём. Проклятая роза, проклятая жизнь! Ненавижу! Ненавижу всё это! Он закричал, и в тот же миг витраж взо-рвался на тысячи осколков и обрушился на Рейзу прозрачным ливнем. Однако что-то оста-новило летящее стекло; оно словно застыло сверкающей стеной в шаге от Рейзы, а потом рухнуло со звоном к его ногам. Он стоял, окруженный разноцветными искрами, и в каждой этой искре отражались его слёзы, и сердце его не выдержало горя. Он наклонился, поднял один, самый крупный осколок стекла; на мгновение поймал в нём своё искривлённое отра-жение – вот такая она и есть, его уродливая, изломанная жизнь, пропади она пропадом! – и, вскинув руку, стремительно поднёс осколок к своей груди – туда, где бешено и болезненно металось его разбитое сердце.......





Дорогие читатели! Эти главы выложены в свободном доступе исключительно для личного ознакомления. Что ждёт моих героев дальше? Чем же закончится опасное противостояние Огненной Розы и командора Нерии? В самое ближайшее время желающие смогут преобрести электронную версию книги. Подробности можно узнать на моей странице ВКонтакте . С уважением - пандора Альтера.