Круиз по стиксу продолжение 4

Она совсем закоченела. Нужно что-то придумать.
В палате на вешалке висел бушлат, в нем больные выходили в соседний корпус. Марина осторожно сняла его, недоумевая, как раньше не догадалась это сделать, завернулась в него и уснула тяжелым тревожным сном…   
Ей казалось, что спала она пару минут. Разбудил ее визгливый голосок, выкрикнувший ее фамилию. Она испуганно вскочила, не помня, где она. Оказалось, уже раннее утро, и ей, как новенькой, нужно сдать кровь из вены. Было шесть часов, значит, несколько часов ей все-таки удалось поспать. Палата мирно спала, не обращая внимания на шум: привыкли.
- Возьмите шприцы и ампулу, я вам заодно и внутривенное сделаю, - сказала сестра.
- Марина, вздрагивая от холода и ужаса (всегда боялась сдавать кровь!) вошла в холодную манипуляционную. Сестра бодро звенела инструментами. Марину передернуло: представила, как игла входит в тело. Она отвернулась, чтобы не видеть этого и не почувствовала укола. Сестра развязала жгут на ее руке, и Марина осмелилась одним глазом взглянуть, как шприц наполняется темной кровью, и вздохнуть с облегчением: все уже позади.
- - Подержите пробирочку! – весело протянула ей сестра пробирку крови. – Сейчас шприц поменяю и укольчик сделаю, чтобы дважды не колоть!
- Марина почувствовала, как огненная волна поплыла по всему телу от места укола – хлористый кальций. Она хотела что-то сказать, но темнота нахлынула на нее, как лавина.

Холодно и мокро. Темно. Странный шум в ушах. Река, что ли? Холодные брызги отвратительно летят в лицо. А ветра нет! Где она? Ничего не видно. Марина не чувствовала своего тела. А, может, правда про паром на черной реке? Может, так это и бывает?
 Опять брызги в лицо. Марина хочет вздохнуть, но боится захлебнуться: брызги, словно пощечины, летят как раз в момент вздоха. Паром покачивает? Вовка… Кто такой – Вовка?!
Значит, точно черная река, если она не может вспомнить, кто такой Вовка! Далекий голос – уж не Харон ли? Брызги все реже, значит, берег близок. Значит, стоит ей причалить к берегу, вопрос о том, кто такой Вовка, перестанет ее занимать…
Вовка… Вова…
Вовка!!
Марина открыла глаза. В лицо ей полетела горсть воды.
- - Слава Богу, очнулась! Ну, напугала!
- Марина огляделась. Санитарка поддерживала ее на стуле, а сестричка держала в дрожащих руках лоток с водой, и из него черпала и брызгала ей в лицо. Волосы, одежда – все было мокрым насквозь.
- - Где это я была? – прошептала Марина.
- - В Америке! – засмеялись обе, от схлынувшего напряжения. – Ну, ты и слабачка! Свалилась в обморок! Кто бы мог подумать!
- На полу растеклась лужица крови: Марина, видимо, уронила пробирку…
- Когда комната перестала описывать круги, Марина поднялась и пошла в палату. Проходя мимо зеркала над раковиной, заглянула в него и не узнала себя в этой белой маске вместо лица. Еле дошла до кровати и повалилась на нее, дрожа в мокрой одежде.
- - Что случилось? – спросила проснувшаяся соседка.
- - В обморок брякнулась от хлористого, - тихо ответила Марина.
- - Кто ж это в шесть утра хлористый колет! – возмутилась женщина. – Нас зовут не раньше десяти, после завтрака! Ты и ночь, наверное, не спала? Тогда ничего удивительного, что отрубилась.
- - Холодно, - прошептала Марина, кутаясь в бушлат.
- - Что ж ты не сказала! У меня тут два одеяла, дала бы, - пожала плечами соседка.
- Марине удалось подремать еще часок, пока не объявили подъем.
- - Ты вставай и заправь постель, как было, - сказали ей. – Эта стерва к восьми придет, и не дай Бог, заяц лежать по-другому будет! Ты запомнила, где он был?
- Марина, превозмогая слабость, перестелила постель и уложила игрушку на прежнее место.
- - Посиди на стуле пока, после обхода освободится кровать.
- Хозяйка Марининой кровати появилась только через два часа: она себя не утруждала больничным режимом. Стройная, маленькая, как вьетнамка, темные глаза слегка раскосы, выглядела гораздо моложе своих лет. Она придирчиво осмотрела постель под настороженными взглядами всей палаты, но подлога не заметила. Развалившись, достала мобильник и затеяла долгий, явно на показ,  ненужный разговор. Кого-то грубо отчитывала, что-то наказывала сделать…
- Марина опустила голову. Ей было противно. Зачем строить из себя бизнес-леди перед этими больными женщинами? Хотелось собраться с мыслями, прийти в себя после кошмарной ночи, но визгливый голосок нахально лез в уши.
- Позвали на завтрак, и Марина пошла похлебать больничного супу. Никто не пошел – у всех была еда получше. Съев несколько ложек, она отодвинула тарелку: даже не смотря на сильный голод, есть не смогла.
- В палате шел оживленный разговор. Леди жаловалась на нерасторопность своей домработницы:
- - Я этой дуре плачу двести баксов в месяц, работы особой нет, а она в квартире порядок навести не может! Нас всего двое, целый день на работе, пропылесосить, погулять с собакой, сварить обед – и все! Как ни приду – в доме все верх дном! Чем она целый день занимается?
- Марина хмуро попыталась перевести в доллары свою зарплату… потом зарплату мужа…
- - Так собака, наверное, все и переворачивает? – засмеялась одна из женщин.
- - Зачем же собаку пускать по всей квартире! – продолжала возмущаться «леди». – Убери в комнате, и закрой ее, не пускай собаку. И так – все четыре.
- - О, так у вас – четыре комнаты! Тогда понятно, почему бедная женщина не успевает их каждый день убирать! Да вы возьмите меня, - рассмеялась соседка Марины, - я вам за эти деньги такой порядок наведу!
- «Ни за какие деньги», - подумала Марина…
- - Не уверена, что у вас получится, - отрезала «леди», не поняв или не захотев понять насмешки. – Эта баба у меня уже третья за полгода. Не везет мне! Господи, плачу такие деньги, и не могу добиться, чтобы дома был уют!
- - А может, вам никто и не нужен? Раз вас только двое и собака, неужели вы сами не сможете? – посоветовал кто-то.
- - Вот еще! – возмутилась дама. – Чтобы я со своей астмой убирала? Слава богу, мы зарабатываем достаточно, чтобы позволить себе комфорт!
- Марина почувствовала, как удушливая волна снова поднимается в ней. Хотелось лечь, но старуха, которую должны выписать, все еще лежала на своей койке. Хотелось спать. Хотелось есть. Но больше всего хотелось тишины.
- Сколько же зарабатывает эта дама, что не хочет утруждать себя домашней работой? Она, Марина, успевает сделать все: весь дом на ней. О, конечно, кроме комнаты свекрови – она туда никого не допускает. Убирает сама, чтобы Марина не заметила припрятанные лакомства, которые старуха себе покупает и тайно от всех, перед телевизором, лопает. Да Бог ей судья! Вовке изредка что-то перепадает, да и то не всегда, уж Марина знает! На старости лет жадность какая-то просыпается к еде. Все прячется, все уносится к себе в комнату, только потом яркие обертки от шоколада в мусорном ведре. А Марина делит на всех. Если коробку конфет подарят – сразу на стол.  Максим лапу запусти, мамочка угостится. А надо бы – только Вовке. Пока он сообразит, и конфет-то уже нет. Это у них семейное: Максим норовит лучший кусочек себе взять, не думая ни о ней, ни о ребенке. Поэтому Марина Вовку старается накормить раньше. А уж ей самой – что останется.
- О чем это она! Мысли опять улетели далеко. Дышать становится все труднее. Как раздражает ее этот визгливый голосок! Дама уже обратила на нее, новенькую, внимание, и рассказывает, как они осенью были с мужем на Канарах, уже только ради нее.
- Ну, зачем говорить это здесь, в этой палате, среди нищих старух и таких же малоимущих, как она, Марина, этих молодых женщин?! Зачем травить? Пусть даже это все сплошное хвастовство, но действует на нервы!
- Да на это и рассчитано. Дама упивается их интересом и завистью.
- Марина встала и на самом захватывающем месте вышла из палаты.
- Медсестра уже шла к ней с назначениями, и они столкнулись в дверях.
- - Сейчас займите очередь, сделаете ингаляцию, потом пойдете в другой корпус на процедуры. На уколы позову.
- Ингаляция! Может, она перебьет это мерзкое состояние постоянной нехватки воздуха?
- Марина увидела толпу у крайней двери, и поняла, что аппарат находится там. Однако, как тяжело идти! Малейшее физическое напряжение только усиливает удушье. Она медленно добрела и заняла очередь, прислонившись к стене. 
- Очередь подошла, но откуда-то появилась толстая хромая старуха и громовым голосом заявила, что идет без очереди, поскольку очень больна. Марина не стала спорить. За ней потянулась еще вереница таких же, и каждая Марину отпихивала, норовя пройти к аппарату.
- - Молодая еще, подождешь!
- Когда старик с палкой заявил, что ему необходимо пройти «подышать» сейчас же, Марина махнула рукой и ушла, едва сдерживая слезы. В глазах темнело, она едва отдышалась, упав на стул.
- Дамы в палате уже не было: пошла принимать процедуры. В ее отсутствие начались бурные дебаты. Обсуждались ее рассказы. Марина подумала, что достаточно было бы показать скуку и прервать поток ее краснобайства, чтобы заткнуть ей рот.
- Ее вызвали: кто-то пришел. Марина вышла на лестницу и увидела Максима.
- Она кинулась к нему и расплакалась: напряжение последних суток дало себя знать. Он неуклюже гладил ее по голове:
- - Машка, перестань, люди смотрят! Ну что ты, как маленькая! Подумаешь, больница! Пройдет. Я тебе тут поесть принес.
- Марина вытерла слезы, и за эти несколько слов простила ему и долгие лежания перед телевизором, и многие мелкие обиды, накопленные годами.
- - Вот возьми пакет, там разберешься.
- - Что там Вовка? – спросила Марина, вытирая слезы.
- - А что Вовка? Скулит – где мама? Просился со мной, но я не взял в больницу.
- Марину затопила внезапная тоска по ребенку. Целые сутки не видела! Захотелось вот так взять и уйти домой.
- - Не балуйся, лечись. Долго держать не будут, не бойся: у них план. Денег принес, если что – позвони.
- Марина поглядела на его красные, опухшие от бессонной ночи глаза, и отпустила – спать.