Тяжелые Разговоры 1

23 Апреля 19**

              И Виолета опять мне написала... Это интересно – она создала какой-то ящик на мое имя, на который посылает имейлы. И, наверное, с этого ящика отвечает на свои имейлы от моего имени. Она ить это тоже умеет – создавать клонов, и разговаривать с ними, когда больше никого не осталось. Типа того, как я разговариваю с фоткой Ниары, но на более высокотехнологическом уровне. Привет, крыша.
              Говорила за мой день рождения. Надо сказать, что самым лучшим подарком к моему дню рождения является то, что она считает, что я не получаю ее писем, и Виолета верит, что я провалился сквозь землю. В этом успешно мной провернутом акте исчезновения (Гарри Гуддини отдыхает!) сыграл роль факт, что у нас не осталось общих друзей, которым она могла бы позвонить или написать, выясняя обо мне.
              И также я не верю ничему из того, что она пишет. Сын болеет работы нет. Ложь, ложь, все ложь. Она все организовала так, чтобы ей было удобно – сына и всех убедила в том, что он «болен», чтобы никуда его от себя не отпускать, и продолжать везде водить за ручку, а также, чтобы у нее был легитимный предлог сидеть дома на жопе, и не работать.
              Все, как обычно. Он был здоровый кобель – мы его водили за ручку к репетиторам в 15 лет, стал больной – водим за ручку. Если бы не водили здорового, то я мог бы поверить, что стал больной, и пришлось водить.
               А так – что изменилось? Он был здоров – мы пять лет придумывали все самые невменяемые предлоги, чтобы никуда не выходить из дома, и не работать, он заболел – мы теперь «можем работать только дома». Я вас умоляю, пожалейте остатки моего интеллекта.
              10:00рм Вот вам еще одна причина, по которой я расстался с Виолетой – она сопротивлялась так сильно, что я не смог проинсталлировать в ней ни одного своего ноу-хау. Я хотел, чтобы она перестала быть жертвой, перестала бояться мира, и начала верить в себя – я не смог ее в этом убедить. Инкрустация меня в нее провалилась, а камень, не поддающийся обработке, летит в мусор, как бы ему ни хотелось, чтобы его продолжали кормить задарма.
               Но фиг с ней, тут все ясно. Потряс разговор с Тисавер. Хотя, и с ней тоже все давно ясно, но все-таки она моя мать, и я все еще отчаянно надеюсь наладить с ней какой-то общий интерфейс, хоть и ясно, что мы – с разных планет.
Я занимался с КН, мы разбирались с тамилами в Шри-Ланке, когда она позвонила. На экране высветилось Tisaverhanen, а от этого я всегда подпрыгиваю до потолка, потому что боюсь, что раз она первая звонит, значит кто-то умер.
              Я ей перезвонил, и точно. Умерла от рака дочь Коли Марина. Не то, чтобы кто-то из наших, но, во-первых, делить весь мир на своих и чужих – плохая привычка, а, во-вторых, даже если так, все равно тяжелые новости.
              И, конечно, Марина терпеть не могла Тисавер, и тут даже трудно выдавить слезу, или сказать, что поделом. Но если считать, что ей поделом за то, что она не приняла подружку отца, то каким поделом влетит мне за 20 лет ненависти к сестре (оправданной или нет)? :(. И есть ли оно, это «поделом»? Реально вырисовывается факт, что нет никакого поделом, независимого от нашей в него веры.
              Так что не я первый брошу в нее камень. Вы вообще не увидите, чтобы я первый бросал камень хоть в кого-то, кого все остальные считают плохим и недостойным. Ибо у меня у самого рыльце в пушку настолько, что все считают, шта-а-а я просто таким родился - экстра-мохнатым.
              Ну вот, и я ей сказал, что все решил, и в этом году мы с ней поменяемся местами – я приеду осенью, чтобы поехать к Притемир в Хрустальную Долину, а она приедет ко мне на в Октябре, как раз попадет в «зимний» сезон одежды.
              Конечно, ее понесло с места в карьер. Она стала орать о том, какая это «страшная, губительная затея». Все то же, когда я говорил, что поеду к Виолете. Глядя назад, она где-то, хм... была права, но я должен был сам пройти этот путь.
              Физически заболеть два раза подряд, понюхать ее жизнь, побыть с ней рядом, чтобы понять, насколько она отвратительна в своем бесконечном лабиринте самообмана. И именно эти две поездки помогли мне увидеть ее целиком, так сказать.