Дневник школьницы

Первый класс


Сегодня первое сентября. Во дворе нашей школы состоялась торжественная линейка, и старшеклассники взяли нас за руки и проводили в школу.
Сегодня я познакомилась со своей первой школьной подругой Ноной Вороновой. Она сидит впереди меня, и всё время подглядывает в тетрадку к моей соседке по парте Кате Киселёвой, которая всё быстрее всех успевает. Катя закрывает руками, не хочет показывать, но Нона всё равно как-то подглядывает. А я делаю всё сама, только очень медленно, поэтому у меня никто ничего не списывает.
Первая неделя учёбы закончилась, и учительница выставила нам в дневник оценки, и мы начали сверять, у кого они лучше. Самые лучшие оценки были у Киселёвой Кати и у Артёма Романова. Он сидит рядом со мной, только на другом ряду. Мы с ним тоже подружились и кидаем друг другу записки, пока никто не видит. Он говорит, что я ему нравлюсь, и что он хочет со мной дружить. Я так рада, что у меня появился новый друг. Мы вместе возвращаемся со школы. Он провожает меня до моста и несёт мой портфель. Там мы расходимся в разные стороны. Сегодня выходной — суббота. Эти два дня мы не учимся, поэтому я не увижу Артёма, а Нона обещала ко мне зайти — она живёт в соседнем дворе, и мама отпустит её на часок к нам во двор.

Ой, что вчера было! Мы с Ноной на перемене стояли, разговаривали, а Артём был где-то в стороне. Мы его даже не заметили. А сегодня в школу пришла его мама и надрала Ноне уши за то, что та нечаянно ткнула пальцем в его сторону. Нона даже ничего про него не говорила. Мы с ней стояли в стороне и смеялись. Нам даже в голову не пришло, что это может кого-то обидеть. А сегодня тётя Лида вошла к нам в класс прямо на уроке, вывела Нону к доске и при всех оттаскала её за уши. Она очень громко ругалась, кричала на весь класс:
— Не смейте на моего сына пальцем тыкать! Если я ещё узнаю, что кто-то на моего сына пальцем тыкает, я тогда всем уши надеру!
— А всем-то за что? — удивилась учительница.
— А чтобы знали…
Все в классе сидели и молчали. Многим стало страшно, когда она кричала. А мне стало жалко Нону. Она была ни в чём не виновата, а её наказали, как будто она действительно сделала что-то плохое. Она потом ещё долго плакала, а я подошла к ней на перемене и пожалела её. А сегодня Артём подошёл ко мне и сказал:
— Мама запретила мне с тобой дружить.
— Почему? — удивилась я.
Артём молчал и ничего не отвечал. Я спросила ещё раз, почему он не может со мной дружить, а он повернулся ко мне, приложил палец к губам и сказал:
— Тс. Нас услышат. Если мама увидит, что я с тобой разговариваю, она меня накажет.
— Как она увидит? Её же здесь нет!
— Увидит. Ей другие расскажут.
— Кто ей расскажет? Никто не знает, где ты живёшь!
— Ну и что. Она придёт в школу и спросит. Я её знаю, она может так сделать.
Я отошла от него и пошла в класс. После школы он не стал провожать меня, а убежал раньше. Всю дорогу домой меня мучило ощущение, что я тоже в чём-то виновата перед ним и перед Ноной. Я думала и не могла понять, что я сделала не правильно. Я так этого и не поняла. Но  зато я поняла другое: мой друг меня предал, он отвернулся от меня просто так, потому что ему так сказали. Значит, это уже не друг, если он может так просто отказаться от меня, если может меня обмануть. Я больше не хочу его видеть. Завтра я даже не посмотрю в его сторону. А сегодня мне грустно: вчера у меня был друг, и вдруг его уже нет.


Лесная сказка
В далёком лесу среди бесконечных холмов, заросших кустами, берёзами, дубами, кедрами и множеством других растений, жили двое друзей — белочка и зайчик. Они всегда были вместе. Любое путешествие они проделывали вдвоём: белка скакала по пушистым веткам ёлок, а зайчонок шнырял среди кустов. Им нравилось убежать к далёкому ручью и слушать его журчание. Так они сидели по долгу, не замечая, как проходит время, и вспоминали, что пора домой, когда солнце начинало поворачивать. Радостные они бежали домой, а дома их уже заждались заботливые родители. Заяц и белка всегда вместе уходили и вместе возвращались. Но как-то раз белка прибежала домой одна. Она выглядела очень усталой и измученной.
- А где твой друг зайчонок? — спросили у неё удивлённые родители, — почему ты сегодня вернулась одна?
Белка молчала. Она не знала, что сказать. Тогда Зайчиха закричала на неё:
— Где мой сын? Я спрашиваю тебя. Где он?
— Я не знаю.
— Как это ты не знаешь? Вы всегда везде вместе, а тут, говоришь, не знаю!
Белка действительно не знала. Они гуляли вместе по лесу, белка прыгала по веткам, а заяц шнырял среди кустов. Они всё время были вместе. Тут белка проголодалась и заскочила на высокую ветку, чтобы сорвать себе орех, а когда вернулась, то зайца уже не было.
— Я везде искала его, но так и не нашла.
— Ну что ж, если он просто решил над тобой подшутить, то он непременно вернётся домой сегодня, а если с ним что-то случилось, то ты будешь его искать до тех пор, пока не найдёшь.
Белка загрустила и побежала домой. Дома её тоже уже ждали и волновались, что она так поздно не возвращается.
На следующий день белка отправилась на поиски друга. Несколько дней она бегала по лесу и искала его. Наконец она забежала очень далеко — так далеко в лес, что даже днём там было темно. В этой глуши леса было большое вонючее болото, в центре которого стояла ветхая хижина старой ведьмы. Она была такая старая, что никто, даже самые долгожители леса, не знали, сколько ей лет. Эту часть леса все обходили стороной, потому что боялись ведьму. Она была очень злая. Каждый день она бродила по лесу и расставляла везде ловушки, в которые попадались различные звери. Вечером она снова шла в лес и проверяла ловушки. Белка очень боялась подходить к её дому, но другого выхода у неё не было. Она оббегала весь лес, заглянула под каждую корягу, звала зайца, искала его везде, где только можно было придумать, но он не отзывался. И вот теперь она пришла на болото. Был уже вечер. Ей стало холодно и  страшно. «А вдруг я никогда отсюда уже не вернусь?» — думала белка. — «Вдруг я больше не увижу папу и маму?»
Уже темнело, но в хижине ведьмы ещё не горел свет, и белка, наконец, решилась подойти к этому страшному месту. Она быстро поскакала по кочкам, пока не оказалась рядом с этой хижиной. Как можно тише она подкралась к окну и заглянула в него. То, что она там увидела, нагнало на неё такой страх, что шерсть на хвосте стала дыбом. Её глаза стали большими, как две тарелки. Заяц сидел за столом, и к его ушам были привязаны какие-то висюльки из чёрных верёвочек, а на концах этих висюлек были красные шарики. Белка смотрела на зайца дикими глазами и не могла понять, что с ним. Глаза зайца были совсем пустыми и ничего не выражали. Он был в каком-то особенном состоянии и ничего не замечал вокруг. Он смотрел прямо на белку, но не видел её. Это произвело на неё такое сильное действие, что она совсем потеряла страх и позвала его. Белка даже не заметила, как ведьма подошла к дому и остановилась прямо возле неё. Она долго смотрела в её сторону, потом подошла к ней и проговорила своим скрипучим булькающим голосом:
— Ты больше никогда не увидишь своего дружка. — Старуха схватила белку, и потащила к себе в дом. Белка затряслась вся от страха, а ведьма громко захохотала.
— Отпустите меня, пожалуйста. Я ничего никому не скажу.
Ведьма засмеялась ещё сильнее:
— Конечно, не скажешь. Когда ты придёшь домой, ты всё забудешь, как будто ничего и не было, — ведьма щёлкнула пальцем и дунула белке в лицо.
Белка покачнулась и упала на землю. Через несколько дней её нашли на опушке леса. Родители-зайцы долго выхаживали её, пока она, наконец, не пришла в себя. С тех пор никто не видел зайца, а белка стала грустной и молчаливой. Только иногда по ночам во сне к ней приходил друг и тихо звал на помощь. Но стоило белке проснуться, как сон рассеивался и забывался. Скоро и про зайца все забыли. Никто так и не узнал, что с ним случилось.


* * *


У меня появилось много новых друзей. Каждый день мы разговариваем, играем в пятнашки, смеёмся, рассказываем друг другу всякие смешные истории. Особенно любит рассказывать Коля. У него это очень хорошо получается. Все новости мы узнаём от него, потому что он всегда в курсе, что происходит в школе и во дворе. А ещё он очень интересно рассказывает всякие фильмы, особенно ужастики. Мы даже съёживаемся от страха, так живо он изображает монстров.
А недавно моя мама отпустила нас в киносалон на «Звёздные войны». Мы вернулись после обеда и разошлись по домам. А на следующий день, когда мы пришли в школу, он рассказывал всем в классе, какой чёткий фильм он видел. Все его слушали и открыли рот от удивления. На выходные наш класс пойдёт в кино смотреть этот фильм.
А ещё у меня появился новый друг. Артем ведь со мной теперь не дружит. А когда я была в гостях у своей бабушки, то познакомилась с Костей Суховым. Он очень хороший мальчик. Всегда такой вежливый, никогда не говорит грубостей. С ним очень приятно разговаривать. Он всегда весёлый, рассказывает смешные истории. Мы с ним видимся только по выходным, когда я приезжаю в гости к бабушке. Скоро опять выходной и мы снова увидимся. Он обещал отвести меня в кино и сказал, что потом мы с ним пойдём гулять к «Стекляшке». Оттуда хорошо видно море и фуникулёр. Если у нас останутся деньги с кино, то мы обязательно покатаемся.


* * *




В последнее время мальчишки стали часто смеяться надо мной. Они всё время обзывают меня, не дают мне прохода. Мама говорит, что они просто влюбились. А я не верю. Разве можно обижать того, кого любишь? Вот я, например, очень люблю свою маму. И мне никогда даже в голову не приходит сказать ей что-то обидное. Зачем? Она моя мама. Она хорошая. Иначе я бы её не любила.
А полторы недели назад у нас в классе появился новенький мальчик — Саша Чернецкий. Когда я его увидела, то сразу подумала, что он хороший мальчик. Он стоял в стороне и никого не трогал. Скромный такой. Мне это в нём сразу понравилось. Все мальчишки вечно носятся по коридору, дёргают девочек за косички, обзываются, а Саша не такой. Он спокойный мальчик.
В этот день нас повели в столовую на обед. Нас всегда водят туда парами. На этот раз учительница сказала, чтобы в парах было по одной девочке и мальчику. Все застеснялись, а я подошла к Саше и взяла его за руку. Все заспорили, кто с кем пойдёт. Наконец все разбились на пары и пошли.
А через неделю после этого ко мне подошли девчонки и сказали, что Саша всем говорит, что я в него влюбилась. Я не поверила и побежала к нему, чтобы узнать. А он увидел меня, начал тыкать в меня пальцем и кричать:
— А-а-а!!! Ха-ха-ха!!! Влюбилась! Влюбилась!
— Кто? Я?
— Да. Ты! Не отмазывайся! Я сразу всё понял! Как только ты ко мне подошла и взяла за руку, чтобы идти вместе в столовую. Это же все видели! Все! И не говори, что этого не было, ты сама ко мне подошла! Другие стояли, стеснялись, а ты первая подбежала! — все засмеялись.
Мне стало обидно. Я-то думала, что Саша хороший, что он не будет смеяться надо мной, а он оказался таким же как все остальные, даже хуже. Другие, по крайней мере, ничего такого про меня не говорили. А Саша опозорил меня на весь класс. Теперь все ходят, смотрят на меня и тыкают пальцем, говорят, что я влюбилась. А я, может, и впрямь влюбилась, только не в этого дурака, а в другого мальчика — в Олега. Он никогда надо мной не смеётся и не обзывает меня.
 

Второй класс


Я всё лето ждала, когда оно закончится, и я снова смогу пойти в школу и увидеть своих друзей. Вот, наконец, мы все встретились. У нас у всех было много новостей. Только Нона стояла в стороне. Она очень толстая и мальчишки всегда смеются над ней. Поэтому она всегда сторонится нас. Правда, с девочками она ладит. Девочки её не обижают.
А вчера Аня Кравченко принесла анкету, в которой были разные вопросы. Среди них был такой: «Кто из мальчиков (девочек) в классе тебе нравится?» — и Нона написала, что ей нравится Коля Савченко. А вчера девчонки сказали мне по секрету, что он в меня влюбился. Нона тоже об этом узнала. А сегодня я только пришла в школу, она кинулась на меня с кулаками. Я даже ничего не поняла. Я только вошла в класс, как она набросилась на меня и начала меня бить. Девочки не могли никак нас разнять — она так сильно вцепилась мне в волосы, что я никак не могла освободиться. Мы упали на пол, валялись по нему, катались. Наконец нас растащили.
Всё закончилось хорошо. Никто не пострадал. Правда, я сильно испугалась и с тех пор стала обходить Нону стороной. Она тоже теперь ко мне не подходит. Так мы учимся в одном классе, а делаем вид, что друг друга не знаем. Мальчишки пытались нас помирить, уговаривали, чтобы мы перестали дуться друг на друга. Коля пытался с ней поговорить, но она только накричала на него и сказала, что он предатель, и что она не собирается его слушать. Он обиделся и ушёл.
А на следующий день Юлька Морозова подошла к ней и сказала, что эту историю про то, что Коля в меня влюбился, девчонки специально придумали, и что он никогда ничего такого не говорил. Нона успокоилась, но мы с ней теперь всё равно не разговариваем.
Через неделю после этой истории ко мне пришли девочки. У Ноны был день рождения, и они просили меня, чтобы я пошла с ними, а то им одним через овраг идти страшно. Я не хотела с ними идти, а они как прицепились: пойдём, да пойдём. Я отказываюсь, а они всё равно настаивают. Тут уже не выдержала и вмешалась моя мама:
— Чего вы от неё хотите? Разве вы не знаете, что Настя с Ноной поссорились? Зачем она пойдёт к ней на день рождения? Чтобы та выгнала её с порога и посмеялась над ней? Этого не будет. Моя дочь никуда не пойдёт. Это всем ясно? Ещё не хватало, чтобы она ходила и кому-то навязывалась! Тем более, что Нона тоже не хочет её видеть.
Так девочки и ушли. А я осталась дома.


* * *
Я очень устаю от школы. Там вечно мальчишки обзываются, смеются, дёргают меня за косички. На выходных я отдыхаю у бабушки. Там у меня много друзей. Все они тоже мальчишки, но они никогда не обижают меня и не делают мне больно. Среди них есть один мальчик, который живёт в соседнем дворе. Его зовут Костя Сухов. Он говорит, что я ему очень нравлюсь, и мы постоянно прячемся от взрослых на нашем сарае под ветками акации. Они нас не видят и ищут по всей улице, а мы сидим тихо и шепчемся. Он на год младше меня и в этом году тоже пошёл в школу. Мы с ним теперь стали редко видеться — только на каникулах, потому что на выходных я не всегда могу поехать к бабушке. В школе задают уроки, и я их не успеваю делать на неделе, приходится догонять на выходных. Костя по мне очень скучает, я по нему — тоже. Вот мы и договорились на прошлой неделе, что убежим из школы и пойдём гулять в парк. Там он обещал мне сказать что-то очень важное. Это будет в среду, а сегодня только понедельник и я не могу дождаться, когда же она настанет, чтобы убежать.
Вот и среда. Я пришла к Костиной школе и жду его на улице. Вот и он — идёт мне на встречу и улыбается. Он очень рад меня видеть, и я тоже очень рада. Сквер находится недалеко от его школы. Мы дошли туда за пять минут и сели на лавочку. Костя достал из портфеля два банана, один протянул мне, другой взял сам, и мы принялись за фрукты. Костя долго молчал, потом взял меня за руку и посмотрел мне прямо в глаза. Я ждала, что же он мне скажет, и тоже молчала. Наконец Костя встал и сказал:
—Пойдём, тут люди, все на нас смотрят.
Я встала, и мы пошли по аллеям сквера. Костя нёс мой портфель, а я доедала свой банан. Мы повернули на какую-то незнакомую улицу, а оттуда Костя повёл меня по какой-то незнакомой дорожке, и вскоре мы вышли на большую площадку, с которой открывался вид на море. День был солнечный, и оно играло золотым блеском.
— Какое оно красивое, — сказала я. — Посмотри, как оно блестит. Как сверкают солнечные лучи в воде. Я никогда раньше не видела, чтобы оно так блестело.
— Твои глаза блестят ярче, — сказал Костя и покраснел.
— При чём тут мои глаза?
— Настя, я всё давно хотел тебе сказать, но не мог… понимаешь… — он остановился и замолчал. Он смотрел на меня в ожидании какого-то ответа, а я тоже молчала. Прошло несколько минут. Наконец я повернулась к нему и сказала:
—У тебя очень красивая улыбка. Я очень люблю, когда ты улыбаешься.
Костя покраснел ещё больше. Он посмотрел на меня и сказал:
— Настя, мы с тобой говорим почти как взрослые.
— Мы и так уже взрослые.
— Ну, ещё не совсем.
— А моя мама говорит, что раз я уже учусь в школе. Значит, я уже взрослая и должна сама отвечать за свои поступки.
— Значит, я тоже взрослый?
— Да.
— Ну, раз мы уже взрослые, то тогда мы с тобой можем уже целоваться.
— Целоваться?
— Ну да. Взрослые всегда так делают, когда прощаются. Давай тоже прощаться как взрослые. Только ты обними меня, а то я стесняюсь.
— Я тоже стесняюсь.
Костя начал обижаться:
— Что ж ты, говоришь: «Давай», — а сама стесняешься?
— А ты тоже молодец! Сам предложил, а теперь отпираешься!
Косте стало стыдно. Он замолчал и опустил голову. Я тоже замолчала и надула губы. Так мы промолчали примерно минуту. Потом Костя повернулся ко мне и тихо попросил:
— Настя, поцелуй меня, пожалуйста. Я тебя очень прошу.
Я посмотрела по сторонам, чтобы никто не увидел, подошла ближе, обняла и поцеловала его в щёку. Он тоже поцеловал меня, а потом спросил:
— Это что, значит, что мы теперь любим друг друга?
— Нет, Костя. Когда люди любят друг друга, то они целуются в губы, а мы целовались в щёку. Значит, мы теперь друзья.
— Мы и раньше были друзьями.
— Да. Только раньше мы вели себя как маленькие, а теперь — как большие.
— Значит, мы теперь большие?
— Да.
Мы оба смутились и опять замолчали. Потом мы взялись за руки, и Костя проводил меня домой. Дома я долго думала обо всём, что случилось. Маме я не стала ничего рассказывать — побоялась, что она меня наругает. Я очень хорошо знаю свою мать. Она всегда меня ругает, если речь заходит о мальчиках. Она, конечно, разрешает мне дружить с Костей, но прогуливать школу нельзя. Так она мне всегда говорит. Поэтому эта небольшая прогулка в парке останется нашим маленьким секретом. Больше мы так делать не будем, а то взрослые узнают и накажут нас — запретят нам видеться. Лучше мы будем ждать каникул. Тогда у нас будет много времени, чтобы обо всём поговорить. Я жду — не дождусь, когда они настанут.
Наш класс расформировали. Наша учительница ушла в другую школу, многие из наших тоже попереходили в другие школы, а те, кто остался, перешли в «а» и «б» классы. Я попала к «бэшкам», и теперь заново знакомлюсь с ребятами — очень хочу с ними подружиться. Я не знаю, как к ним подойти и о чём с ними говорить, а они со мной совсем не разговаривают, обходят меня стороной, потому что я новенькая, и они плохо меня знают. Я не знаю, что мне делать и как я должна себя вести, чтобы наладить отношения с классом. На перемене я подошла к Мише Соколову и хотела у него что-то спросить, а он посмотрел на меня, ткнул пальцем и заржал. Я даже не поняла, чего он смеётся. Это потом я поняла, что он просто дурак и угорает над всеми по поводу и без повода. Ребята обижаются на него, а ему хоть бы хны! «Ха-ха-ха! Дура! Ха-ха-ха! Дурак»! — и ржёт без остановки. Некоторые ребята с ним дружат, а он и их тоже обижает. Игоря Шаталова он постоянно бьёт. Тот уже и не рад, что с ним связался. Пацаны говорят Мише: «Зачем ты Игоря бьёшь? Он же твой друг», — а тот в ответ: «Мой друг! Хочу и бью»!
Я не понимаю, почему мальчишки такие жестокие. Моя подруга Люда жалуется мне, что Артур Петров постоянно пинает её: она идёт по коридору на перемене, а он вечно пристроится сзади и пинает её по жопе. Надо будет поговорить с этим Артуром. Чего это он мою подругу обижает? «Если придётся драться – значит так надо», — я так думаю. А мама говорит, что я девочка и должна вести себя по-другому. Но как? Я говорю им, чтобы они не лезли, а они всё равно продолжают. Почему мальчишки такие глупые? Почему, пока им не треснешь как следует — до них не доходит? Мама говорит, что они просто влюбились и не знают, как мне это сказать. Что, все что ли? Разве такое бывает? И почему Костя Салихов смог признаться мне в любви, а они не могут? Почему? Он просто подошёл ко мне и сказал, что я ему нравлюсь. Почему он знает, как это сделать, а они не знают? Глупые они какие-то! Нет, правда, глупые! Зачем они делают больно тем, кто им нравится? Разве после этого их может кто-то полюбить? Да, разве за это любят? Ненавидят только — и всё! Думаю, мама так говорит, только чтобы успокоить меня, а сама даже не верит в свои слова. Но я её от этого люблю не меньше, чем всегда, даже наоборот, чуточку больше.
А Люда… я даже не знаю, чем ей помочь. Я пыталась поговорить с Артуром, а он не стал меня слушать, только показал мне язык. Дурак какой-то! Кто-нибудь мне скажет, почему он такой! Ведь если он так и будет дальше себя вести, то в него ни одна девчонка не влюбится. Я ему так и сказала, а он засмеялся. Что тут смешного? — не могу понять. А… ладно! Фиг с ним, с этим Артуром! Пусть живёт дураком. Ему же хуже!


* * *


Наши мальчишки такие дураки. Они постоянно отбирают у нас вещи — ручки, тетради, пеналы и начинают бросать их через весь класс. Мы бегаем за ними, чтобы отобрать наши вещи и вернуть их на место, а они швыряют их через весь класс и смеются.
Так они отобрали пенал у Нади Дороховой и тоже начали его швырять по классу. А Надя — девочка с резким характером, не любит, когда кто-то без спроса берёт её вещи. А тут Валера Смирнов схватил её пенал и стал его пинать. Ну, Надя долго не думала. Она схватила его за шею и как стукнет лицом об колено. У него сразу кровь из носа потекла, да так сильно, что всё лицо сразу испачкалось.
— Ты что, дура!
— Пенал на место! — приказала Надя. Её голос прозвучал очень убедительно, и Валера молча отдал пенал. С тех пор Валера никогда не хватал Надины вещи, и другие мальчишки тоже так не делали, боялись, что им тоже достанется.

А вчера на уроке физкультуры Наташка Полухина похвасталась, что недавно поймала дома муху и взяла её в рот. Ей почти никто из девчонок не поверил. А те, кто поверил, скривились так, как будто это они такое сделали, а не она. Всем стало очень противно. Не понимаю, зачем она это сделала. Просто, чтобы потом похвастаться?
 
Третий класс


В нашем дворе живёт мальчишка — Колька. Он такой противный, всегда со всеми дерётся. Он всегда первый обзывается, а потом лезет в драку. Во дворе его никто не любит. Мальчики всегда играют без него, а девочки тоже с ним не играют, потому что он постоянно дёргает их за косички и обзывает. А недавно он кинул в меня кирпичом и попал мне в спину — прямо в позвоночник. У меня потом несколько дней спина болела, я даже на улицу гулять не выходила.
Началось всё с того, что мы все были во дворе. Была я, моя лучшая подруга Полина, была Вика и ещё несколько девочек из соседнего дома. Все мы были во дворе. Там было ещё несколько мальчиков и этот Коля. Мы бегали по двору — в пятнашки играли. Я устала и села на лавочку, чтобы отдохнуть. А этот Коля подошёл ко мне и говорит:
—Я сейчас к тебе на колени сяду.
А я говорю:
—Нет, не сядешь.
А он взял и сел. Я его от себя отпихнула, а он опять на меня сесть хочет. Я встала и его толкнула. Он споткнулся. Подошёл ко мне и надавил мне на шею. Мне стало больно, и я кинула в него камнем. А он подбежал ко мне и кинул в меня куском кирпича. Я сразу села на корточки и заплакала. Ко мне подбежала Полина, увидела, что я плачу и тоже кинула в него кирпичом. Он начал убегать. Она побежала за ним, другие девочки тоже побежали. Он начал от них убегать, а они его загнали в наш дом во второй подъезд и там отколошматили. Потом Полина подошла к нему и ударила его в больное место. Я всё сама видела: я посидела чуть-чуть поплакала, а когда увидела, что они его в наш дом загнали, тоже пошла туда. Когда Полина его ударила, я спросила её, зачем она это сделала, а она говорит:
— Пусть не лезет.
Теперь он никого во дворе не обижает — боится лезть. А меня вообще стороной обходит. Я когда прохожу по двору, он отходит в сторону и смотрит на меня. Я как-то раз после этого иду по двору, а он мне на встречу. Увидел меня — остановился и смотрит. Я тоже остановилась. Я сделала к нему шаг, а он — шаг от меня. Я сделала ещё один шаг, а он ещё от меня отошёл на два шага. Так я шла к нему, а он от меня. А потом он совсем испугался и убежал от меня. А мне стало так смешно, что он меня испугался. А Полина говорит:
— Правильно. Это я ему сказала, чтобы он к тебе больше близко не подходил.

* * *

Пионерский лагерь.
Этим летом мама отдавала меня в пионерский лагерь. Я всё лето провела там. У меня появилось много новых друзей. В конце смены мы обменялись адресами и теперь переписываемся, вспоминаем, как нам было весело.
Как-то раз нас повели в поход с ночёвкой. Мы встали рано утром и к обеду мы были уже на месте. Мы с девчонками отошли чуть-чуть в сторону и нашли шиповник. Мы очень обрадовались и начали его есть. И тут я нечаянно ткнула рукой во что-то мягкое. Это оказалось шершневое гнездо. Оттуда сразу вылетели шершни и начали нас кусать. Нам было очень больно. Мы закричали и начали убегать. А они жалили нас вдогонку. Наконец они от нас отвязались, и мы остановились. Стоим — часто дышим. А тут Лена посмотрела на нас и сказала:
— Девочки… они же нас всех искусали. Что теперь будет?
— Моя мама говорит, что у шершней сильный яд. От него даже умереть можно, — сказала Вика. — Если так один шершень укусит, то может насмерть убить лошадь.
— Ой, девочки! Что теперь с нами будет? — запричитали остальные.
— Не знаю. Меня, помню, в деревне три или четыре шершня укусило, так я потом несколько часов отходила, даже говорить не могла — язык не ворочался. Села в машину и почти всю дорогу домой проспала. Так то — четыре укуса, а тут — целая стая налетела.
Мы все переглянулись и решили, что, наверное, мы все скоро умрём, легли на землю и начали ждать, когда же наступит конец. Так мы полежали на земле где-то пол часа, пока я не почувствовала лёгкое головокружение. Вика первая сказала вслух:
— Ой! Что-то у меня голова кружится. Наверное, от жары.
— И у нас тоже, – отозвались остальные.
— Наверное, мы так умираем, — сделала предположение Света.
И тут мне стало смешно, и я громко захохотала.
— Чего ты смеёшься? Дура! — ополчились на меня девчонки.
— Сами вы дуры! Мы уже не умрём!
— А вдруг!
— Нет. Если за столько времени никто из нас не умер, значит уже всё! Айда к нашим! А то нас уже, наверное, потеряли!
И мы все побежали назад. Мы были все покусаны и перепачканы, но зато счастливые, что уже не умрём. Мы только договорились, что никто никому ничего не будет рассказывать, чтобы взрослые ничего не узнали. А то нам тогда было и море, и поход, и игры во дворе. Сидели бы в своей палате несколько дней под арестом – как раз до конца смены, а нам этого не хотелось. Поэтому мы все дружно молчали. Слава богу, что шершень не укусил никого за лицо, а то бы пришлось всё рассказать.
Наступил вечер, и наши вожатые развели большой костёр, а ночью мы все возле него собрались и начали травить разные байки. И так всю ночь. Мы хотели встретить рассвет и, поэтому придумали себе такое занятие, чтобы никто не уснул.
Костёр горел очень ярко — так, что все лица было хорошо видно. Для того, чтобы определить, чья история будет следующей, мы тянули жребий.
Первым рассказывал Миша.
— Со мной на кладбище был такой случай…
Все сразу же оживились. Девочкам стало страшно, а мальчики начали придумывать разные страшные истории про покойников. Сначала ребята заспорили, а потом притихли и стали слушать Мишину историю.
— Итак, дело было на кладбище. Мы поехали поминать мою бабушку. Она недавно умерла, и столика со скамеечкой ещё не было. Поэтому мы расстелились прямо на земле. Мы постелили газету, разложили на неё еду и сели на корточки, чтоб помянуть. Сидели мы тихо, почти не разговаривали. Тут из-под памятника выползла мышь. Там у неё норка была. А тут она учуяла запах еды и вылезла на разведку. Все сразу притихли и смотрят, что же она будет делать. А мышка подошла к «столу», погрызла печенье и подошла к рюмке с водкой, отпила из неё и убежала под памятник. Все за ней внимательно наблюдали и сидели, не шевелясь, чтобы не вспугнуть её. Она убежала, а все сидят, поминают дальше. Прошло несколько минут, и эта мышь снова выбежала из-под памятника и, уже смело, даже не обращая никакого внимания на людей, подошла к рюмке, обняла её и сделала несколько глотков. Затем подошла к печенью, погрызла его и уползла назад.
Все засмеялись. Особенно, когда Миша говорил, что мышь обнимала рюмку. Всем было смешно, только Сергей не смеялся. Он обиделся и сказал, что знает историю получше этой. Все начали просить его, чтобы он рассказал. Коля возмутился, что не соблюдается жребий, но все очень просили, и пришлось уступить.
— Моя история покруче будет, — начал Серёжа. — Как-то раз к нам пришли гости. А мой папа! Вы знаете, какой у меня папа! Знаете, что он придумал? Он придумал напоить крысу водкой.
— Какую крысу?
— А у меня дома есть ручная крыса. Она у меня в клетке живёт. Ну, вот. Значит, сели гости за стол и начали пить водку. Сначала папа начал ей давать со стола лакомые кусочки, а потом посмотрел на крысу и говорит:
— А что это моя крыса сидит одна? Пусть она тоже составит нам компанию! Крыса! Крыса! На, держи! — он взял пробку, налил туда водки и дал крысе, чокнулся с ней рюмкой по клетке.
Крыса подошла к пробке, понюхала, лизнула и сморщила нос. Она отошла к своей варежке, в которой она обычно спит. Я одну рукавицу потерял ещё в прошлом году, а вторую отдал крысе.  Через несколько минут она вылезла  из неё и снова подошла к пробке с водкой. Лизнула ещё, погрызла хлебных крошек и поползла по клетке кривой шатающейся походкой, совсем не похожей на крысиную. Крыса обычно бежит ровно, как стрелка и быстро. А эта шла медленно и вальяжно, качаясь из стороны в сторону. Сначала она вела себя так, как будто ей на всё наплевать. Она не обращала ни на кого внимания и тихо сидела в своей варежке. Но через какое-то время она стала агрессивной, и она стала бросаться на всех, кто проходил мимо клетки.
На утро папа подошёл к клетке и заметил, что крыса до сих пор спит. Он начал толкать её в бок, чтобы разбудить, а она лежала вялая и не хотела вставать. Папа ничего не понял и начал спрашивать у друзей:
— Народ, вы что с моей крысой сделали?
— Мы что сделали? Это ты что сделал? Ты её вчера водкой напоил.
Папа ничего не помнил, но ему было очень интересно послушать эту историю на утро. Он заботливо налил крысе пива. Она лизнула пива и снова завалилась спать.
Все очень внимательно слушали Серёжину историю. Но тут кто-то из ребят заметил:
— Ну, ни фига твой папа напился! Даже ничего не помнил!
— Дураки вы все! — крикнул обиженно Серёжа и ушёл от костра. Все промолчали, как будто ничего и не произошло. А Серёжа потом ещё долго обижался и не хотел подходить к костру. И зря. Ребята рассказывали очень много весёлых историй, только я, к сожалению, уже ничего не помню. Весь день мы провели в лесу, а вечером вернулись в лагерь.
Прошёл завтрак. После завтрака мы делаем уборку. Я была у себя в палате, а ко мне прибежали девчонки из другой палаты и попросили меня, чтобы я вышла. Им, видите ли, там поговорить надо было. Я вышла. Через несколько минут я вошла и села на свою кровать. Девчонки уставились на меня. Странно. Обычно они редко со мной общались и вообще, занимались своими делами.
— Поговорили?
— Да, — в один голос ответили Юля и Настя. Вдруг из-под кровати полезла красная рука — вся в крови с шипением. Я жутко испугалась, запищала, начала сбрасывать с себя тапочки и полезла на кровать. Из-под кровати высунулось Танькино лицо. Я успокоилась.
У Юльки глаза на лбу. Они такой реакции не ожидали.
— Не надо мне такого больше.
— Ага.
После обеда весь отряд об этом узнал.
На следующий день стою я в холле. Ко мне подходит мальчик из нашего отряда, спрашивает у меня:
— Ты какого числа родилась?
— Смеяться будешь, – ответила я.
— Не буду.
— Да, будешь ты. Будто бы я вас не знаю.
— Ну, скажи. Не буду я смеяться.
— Ладно. Двадцать третьего февраля.
— Хи-хи-хи! Ха-ха-ха!
— Ну вот. Я же говорила, будешь смеяться.
На этом мы разошлись.
На следующий день весь отряд об этом узнал. Все стали называть меня мальчиком и смеяться надо мной. Даже имя мне мужское придумали — Лёша. Ну, девчонки, которые были моими подругами, естественно не стали надо мной смеяться. Узнав об этом, они начали шушукаться и быстро убежали. Через несколько минут прибегают девчата ко мне — такие радостные, говорят:
— Прикинь, Настя, а Марк-то восьмого марта родился!
На следующий день все об этом узнали и стали обзывать его девчонкой. Придумали ему женское имя — Катя. А меня называли мальчиком, дали мне имя — Лёша.


* * *


Банда в пионерском лагере.
Через несколько дней после приезда в пионерский лагерь, я узнала новых девочек. Сначала я решила, что девчонки — мне подруги. Я с ними дружила почти пол смены. Но когда девчонки узнали, что я болею стриптодермией, они встали против меня. Они мне начали угрожать, пинать меня, бить меня, да и вообще материться, хотя в лагере это запрещено.
Мама приехала. Привезла конфеты, йогурт. Я говорю:
— Мама, тут есть девочки. Они вместе. Они против меня стоят. Говорят, что против меня сюрприз приготовили и угрожают мне, бьют, пинают. Говорят, что если я настучу, то они своей маме расскажут и тогда мне мало не покажется. И вообще, они матерятся.
Мама вошла в их палату, собрала их всех:
— Что это за такое? Она вам что сделала? Она вас что, избила или что? Вы такие бедные-несчастные? И вообще, это что такое – настучишь? Вы что, фильмов насмотрелись, или что? Если вы её ещё раз тронете – вылетите отсюда!
Разборка закончилась. На дискотеке Уля мне разбила нос. Я заплакала и села на лавочку. Ко мне подошли девчонки:
— Настя, ты чо не танцуешь?
Позвали вожатых. Пришла Татьяна Юрьевна и Данил Александрович. Татьяна Юрьевна говорит:
—Ой, бедная девочка! Где врач? Кто тебе нос разбил?
— Уля.
— Девочки, слушайте, позовите Улю.
Пришла Уля и Нэля со второго отряда. Данил Александрович убежал за врачом. Потом прибежал и сказал, что её нет. Её нашли. Мы пошли к врачу. А я иду — небо красивое, звёзды. Классно. На следующий день я подошла к Уле и разбила ей нос. Она говорит:
— Я ж тебе нечаянно.
— За нечаянно бьют отчаянно. Да и кто тебе поверит, что ты нечаянно. Весь лагерь знает, что мы с тобой враги.
С Улей ничего страшного не случилось. Около столовой мальчики пихались.
— Не пихайся.
— Да, это не я пихаюсь.
— Да, не пихайся! Надоела уже!
— Это мальчики пихаются.
Она меня пнула. Я ей испачкала штаны.
— Вылизывай!
— Не буду!
— Вылизывай, я кому сказала!
— Разбежалась!
Она пнула меня в пах. Я заплакала. Это был предпоследний день. Мама сказала, что заберёт меня в последний день. И никакой королевской дискотеки.
В последний день мама приехала за мной очень рано. Всю зарядку я собирала вещи. С зарядки мы позвали Тоню. Тоня зашла, а мама говорит:
— Настя, пинай её.
Я в недоумении.
Тоня начала грубить моей маме:
— Чо вы меня сюда позвали?
А мама крикнула — резко так:
— Молчать, говнодавка!
У девчонок глаза на лбу. Все девчонки из нашей палаты собрались вместе.
— Ты почему её пинаешь? Я что, не ясно сказала? Тебе каким языком нужно сказать — еврейским или китайским? Сейчас пойдём к директору и выбросим тебя отсюда! С мамой или без мамы — всё равно. Ребёнку не даёшь спокойно отдохнуть.
— Да, чо она врёт? — пухнет Тоня.
— Заткнись! — оборвала её мама.
Я говорю Тоне:
— Чо, обурела что ли? Чо ты врёшь? Совсем уже.
Настюха на неё набросилась:
— Да ты вообще молчи! Сейчас я тебе зубы повыбиваю!
Обе они замолчали. Мама спросила фамилию и телефон мамы Тони. В это время зашла Татьяна Михайловна:
— Девочки, идём на завтрак.
— Мам, я кушать хочу. Я пойду на завтрак, хорошо? — мама меня отпустила, а сама осталась ждать меня в палате.
Около столовой Тоня с Улей обступили меня:
— Ой, маменькина дочка!
— А вы сами за маму спрятались.
Я попрощалась со своими девочками. Юля говорит:
— Настюха, да оставайся. Сегодня королевская ночь будет. Мы этим дурам морду пастой намажем.
— Нет, девочки, я конечно не останусь. Но если вы мне подруги, намажьте этим девкам сами. Я вам там как раз пасту оставила. У меня под подушкой лежит.
Девчонки переглянулись:
— А чо, девчонки, это идея!
На этом мы расстались.
 
Четвёртый класс


Это любовь
У нас в школе было родительское собрание, и все родители должны были на него прийти. Викина мама шла по коридору и разговаривала с Лениной мамой, а им навстречу шёл Владик Чаусов. Он учится в нашем классе — наш отличник. Он маленького роста, такой пухленький, с круглым лицом и большими добрыми глазами. Викина мама увидела его и воскликнула:
— Ой, какой мальчик симпатичный! Это кто? Как его зовут?
А рядом с Владиком шёл Толик Мирный. Он когда услышал, что она сказала, так на неё посмотрел удивлённо и отошёл в сторону, чтобы пропустить её, чтобы она прошла. Она ещё улыбнулась и говорит:
— Ой, какой мальчик хороший! Надо же, такой маленький, и так хорошо воспитан! — Толик покраснел и смутился ещё больше. А Викина мама улыбнулась и пошла дальше. Сзади неё шла Ольга Попова. Она как услышала, что Викина мама сказала про Владика, аж остановилась. У неё глаза округлились и стали похожи на два пятака. Эта новость ошеломила её, и ей срочно захотелось ей со всеми поделиться. Она тут же прибежала к нам в класс встала посреди и закричала на всё помещение:
— Народ! Представляете, я сейчас такое узнала!
Все на неё повернулись и замолчали. А она стоит вся взволнованная, глаза блестят, сама дышит так, как будто она очень долго от кого-то убегала.
— Что ты узнала?
— Представляете, Викина мама влюбилась в Толика Мирного!
— Что??? Что ты врёшь!
— Девочки, клянусь! Я сама слышала, как она сказала, когда его увидела: «Ой, какой мальчик красивый»! — и как она его стала хвалить, вы бы слышали! Надо ему это непременно рассказать. Представляете, что тогда будет!
— Ты что, дура, что ли! Не надо ему такое говорить!
— А что тут такого? Возьму и скажу. Представляю, какие у него будут шары — во!!! — и она жестами показала предполагаемый размер глаз Толика Мирного, когда он узнает эту новость. Эта мысль так её развеселила, что она никак не могла успокоиться, а стала носиться по всему классу и рассказывать всем то, что она узнала.
На эту новость все отреагировали по-разному: кто-то удивлялся, кому-то становилось смешно, кто-то в это просто не верил. Но никого она не оставила равнодушным, и уже через несколько минут об этом событии говорила вся школа. Все спорили и обсуждали, как могло такое случиться, что Викина мама влюбилась в маленького мальчика.
— Вы что!!! Не может быть! — кричала Лена, - Она же замужем!
— Ну и что! — возражала Люба. — Замужняя женщина тоже может влюбиться!
— Таня, а ты что думаешь?
— Я думаю, что любви все возрасты покорны. И не важно, сколько человеку лет. Влюбиться можно в любом возрасте.
— Конечно можно! Но в человека своего возраста. А чтобы взрослая женина влюбилась в маленького мальчика — это полная ерунда.
— Ничо не ерунда! — спорила Люба, а все остальные с интересом смотрели, чем дело кончится. Никто из девчонок не хотел уступить, каждая стояла на своём. А в этот момент в класс вошла учительница и спросила:
— А почему все так шумят?
— Нина Петровна! Нина Петровна! А Оля Попова говорит, что Викина мама влюбилась в Толика Мирного.
— Ну, это даже звучит нелепо. Кто это придумал?
— Это Оля Попова пришла и сказала.
— А откуда она это взяла?
— Она сказала, что сама это слышала.
— Может быть, она что-то не так поняла? Потому что это уже совсем не похоже на правду.
— Почему? — и в классе снова начали шуметь, перебивая друг друга и торопясь высказаться. Наконец учительница не выдержала и крикнула:
— Тихо! Хватит шуметь!
Все замолчали и посмотрели на неё:
— Нина Петровна! Ну почему вы думаете, что этого не может быть?
— Потому что взрослая женщина может испытывать к маленькому ребёнку только материнские чувства, а любить его той любовью, которую она испытывает к уже взрослому мужчине, она не может.
— А почему?
— Потому что она ребёнка не воспринимает, как взрослого человека. И если даже ей и понравится какой-то мальчик, то, скорее всего, это просто обычная симпатия к нему, как к ребёнку и ничего больше.
Все согласно покачали головой, а Нина Петровна начала свой урок. А на перемене Ольга всё-таки не выдержала, подбежала к Толику и выпалила ему прямо в лицо:
— Толик, представляешь, Викина мама в тебя влюбилась!
У Толика отвисла челюсть. Он смотрел на Ольгу и не мог ничего сказать. А она увидела его реакцию и до того воодушевилась, что стала без остановки ему рассказывать все подробности того, что она видела и слышала, не забыв при этом и добавить своего. Так что история вышла до того правдоподобная и убедительная, что под конец бедный Толик уже совсем лишился дара речи и всю перемену после этого ни с кем не играл и не разговаривал.
Слухи быстро расползлись по всей школе, и наша учительница уже не выдержала, подозвала Олю к себе и сказала ей очень серьёзным тоном:
— Знаешь, Оля, дело в том, что ты поступила очень некрасиво. Так делать не надо, потому что, порой, из таких невинных историй могут получиться сплетни, которые могут очень сильно кому-нибудь навредить. Представь хотя бы на минуту, что этот слух дойдёт до Викиного папы — мужа её мамы. Это хорошо, если он это воспримет как шутку. А если он этого не поймёт? Может случиться скандал. Поэтому, Оля, такими вещами шутить нельзя.
Оля закусила губу и промолчала. А остальные девочки, которые были рядом, тоже молча слушали, что говорила Нина Петровна. А когда она ушла, Люба подошла к Оле и сказала:
— Вот видишь, Оля, я же тебе говорила, что так делать не надо, а ты не слушала.
— Ой, да ладно. Я же пошутила. Уже и пошутить нельзя.
— Тебе шутки, а кто-то из-за этого мог пострадать.
— Да ладно тебе. Ничего же такого не произошло, а ты уже целую историю раздула.
Тут случилось так, что Вика заболела, и её мама пришла в школу, чтобы сказать учительнице, что Вика несколько дней пропустит, не будет ходить в школу. Она спокойно шла по коридору, никого не трогала. И тут ей навстречу идёт Толик Мирный. Он её как увидел, сразу же остановился и побежал от неё, как будто он увидел привидение. Она посмотрела на него и ничего не поняла, только удивлённо пожала плечами. А девчонки это увидели и как давай хохотать. Они сразу же побежали к Ольге и всё ей рассказали. А она тоже так ржала — как лошадь. Дура какая-то. Что тут смешного? Не пойму.


* * *


Змея на дороге
Как-то раз мы с приятелем шли в сторону леса. День был солнечный, яркий, с ветерком. Пыль поднималась со всех сторон и летела прямо в лицо. Мы постоянно щурились, и это забавляло нас. Нам было смешно оттого, что мы стали похожи на китайцев такие же грязные и узкоглазые. Смех, да и только. Когда мы вышли на грунтовку, то я чуть не наступила на маленькую змею, которая выползла на середину дороги, чтобы погреться. Виталя увидел её первый и дёрнул меня за руку:
— Настя, глянь —змея.
— Где? — подскочила я и чуть не наступила на неё. Она была такая тонкая и такая маленькая, что я даже не разглядела её. Она лежала, скрючившись, как будто и не живая вовсе. Мне даже сначала показалось, что у неё оторвана голова — так сильно она её скрючила на бок. Но Виталя взял палку и ткнул ей змею. Та изогнулась. Он ткнул ещё раз, и та снова начала извиваться в разные стороны. Но Виталик не унимался. Я потянула его за руку, чтобы уйти, но он не хотел оставлять змею в покое.
— Виталя, отстань от змеи. Ещё укусит.
— Не укусит, — он ещё раз ткнул её палкой, и она согнулась тонкой спиралью, а потом резко выпрямилась, как пружина, которую долго сжимали, а теперь отпустили. Она подалась вперёд и громко зашипела. Я испугалась и отпрянула назад. А Виталя зацепил её и кинул в траву. Машины тут никогда не ездят, но люди иногда проходят, и кто-нибудь мог на неё наступить.
Потом я спросила у родителей, что это за змея: тёмная в жёлтую полоску, линии на теле расположены как зигзагная строчка. Мама сказала мне, что это амурский полоз. Оказывается, я напрасно его боялась. Он не кусается и совершенно не опасен для человека. Он питается мышами и живёт рядом с лесом. Часто его можно встретить на дачных участках. Его не надо убивать, если вы хотите, чтобы у вас сохранился урожай гороха. Он будет чётко следить за тем, чтобы мыши его не поели.
Одна такая змея живёт у нас на даче как раз рядом с грядкой, на которой растёт горох. Когда утром мы идём по воду, она ползёт по тропе впереди, а потом убегает в траву. Мы никогда её не обижаем, и она любит выползти из своей норы и погреться на солнышке, а мы проходим мимо  и смотрим, как она нежится в утренних лучах. Как-то раз папа даже её сфотогафировал, и теперь эта фотография хранится в моём альбоме.

* * *

В прошлый раз, когда мы возвращались с дачи, уже в Соловье ключе мы попали в пробку. Нам перегородило дорогу стадо коров. Разные – и чёрные, и рыжие, и пятнистые. Они шли вдоль автобуса и не давали проехать. Водитель был спокойный и терпеливо ждал, пока животные его пропустят. Я хорошо знала этого водителя. Мы часто попадали на его рейс, и я всегда удивлялась его спокойствию. Никакие пробки и дорожные катаклизмы не могли вывести его из равновесия. Все пассажиры его безумно любят и стараются попасть именно на его рейс, потому что он очень спокойный и доброжелательный, всегда вежливый и никогда не ругается. Коровы перегородили дорогу, а он даже ни разу не посигналил, пропуская дамское стадо вперёд. Сзади сидел мужик и с интересом наблюдал ситуацию, затем повернулся к соседке и сделал ей замечание из своего наблюдения:
— Коровы-то идут, а сами тоже автобуса боятся.
Кто-то из пассажиров подхватил:
— Конечно, это же животные. А животные боятся транспорта – машин, а автобусов — тем более.
Для кого-то коровье стадо было открытием, и девочка лет восемнадцати с восторгом начала тыкать пальцем в стекло и закричала:
— Мама! Смотри — коровы! Много коров! — Мама дёрнула её за рукав, и она притихла.
Люди в автобусе оживились от полученного впечатления и потом ещё долго обсуждали случившееся. Только я и ещё несколько человек молчали, сидя на своих местах. Лично для меня коровье стадо — уже давно не новость, особенно после того, как какой-то оригинал нашего города обзавёлся стадом коров и выпасал прямо на «Молодёжной» — на откосе между остановками в том месте, где сейчас проложили новую дорогу. Вот это действительно было что-то запредельное, а коровы в деревне — привычное дело.
 
Пятый класс


Случай был в пером классе. Мою подружку по парте звали Катя, и она по жизни оптимистка, всегда весёлая. Сидим мы с ней как-то на природоведении, болтаем, в крестики-нолики играем. И тут училка говорит, а точнее спрашивает:
— Кто знает, из чего делается сахар?
— Из свеклы.
— Из тростника, — отвечали ребята.
— А ещё из чего?
Класс молчал.
— Из нефти, — шепнула мне Катя. Мы чуть-чуть хохотнули, а Юлия Викторовна говорит:
— Ну что, не знаете? Из нефти.
Все удивились, особенно Катя. Она это просто так сказала, не знала, что это на самом деле так происходит. А другие вообще молчали.


* * *


Биология
— Значит так, ребята, у нас сегодня тема «половое размножение».
— О-о-о!!! — весь класс сразу отреагировал.
Учительница записала на доске название темы и краткий конспект, как это всё происходит — ну, то есть яйцеклетка, зародыш и т.д.
— Сейчас списывайте с доски, а потом будем кассету смотреть.
— О, порнуху будем смотреть! — прокомментировал кто-то из пацанов.
— Максим, принеси кассету из учительской, — попросила учительница Макса Шишкова. Все у нас в классе быстрые, и Максим тоже, поэтому кассету долго ждать не пришлось. Мальчиков попросили, чтобы они протянули провод, и включили проектор. Начался фильм. Сначала показывали изнутри, как развивается зародыш, а потом в больнице у женщины схватки. И тут оборвался провод. На него наступил Вовка.
— Это не я! — выдал он себя.
— А кто же ещё. Прошипел Влад.
— Да, блин, на самом интересном месте!


* * *

Припоминаю один прикол: как-то раз, я пошла в гости к Сашке. Он старше меня на пять лет.  У него была полома нога, и я решила навестить больного друга. Он встретил меня радостно, и мы целый час проболтали. Он вышел в подъезд покурить, а я вышла с ним, чтобы не прерывать наш разговор. Мы стояли на лестничной клетке и болтали о всякой чепухе. Сашка рассказывал мне  анекдоты, а я смеялась. Тут Сашка как давай прыгать на костылях. Я не поняла, в чём дело и спросила:
— Что с тобой?
— Настя, посмотри, что у меня внизу в штанине щекочет.
Я приподняла его штанину, смотрю, а там декоративная домашняя крыса — белая, с розовым носом, чёрными глазами, чёрными и рыжими пятнами на теле. Она шевелила своим носом, улавливая запахи, доносящиеся из подъезда. Была зима. В подъезде было холодно, и крыса решила погреться возле Сашкиной ноги.
Неожиданно Сашка вскрикнул и начал скакать, как ненормальный на своих костылях.
— Настя! Что у меня там? Убери это!
Я нагнулась и взяла крысу в руки. А Сашка заорал как ненормальный:
— Убери! Убери её! Она меня хочет укусить!
— Да ну, Саша, брось! Она же ручная, домашняя.
— Нет, она дикая! Она меня за палец укусила!
— Так ты им пошевелил, вот и укусила. Она же к тебе в штанину залезла, чтобы погреться, а ты пальцем пошевелил, вот и укусила. Ма-лень-кая, — обратилась я к крысе и прижала её к себе.
После этого мы с Сашкой пошли в дом. Крыса была совершенно ручная. Она ползала по моим плечам, телу, голове. И тут Сашке пришла в голову идея показать её коту.
— Ты что!!? Он же её съест!
— Да не съест. Я не дам.
Я долго не соглашалась, а Сашка убеждал меня, что ничего не будет. В конечном итоге он притащил своего кота.
— А он у тебя мышей не ловит?
— Нет. Он у меня их вообще ни разу не видел.
Я немного успокоилась, но всё равно не решалась показать крысу коту. Сашка почти силой забрал её и посадил на диван. Я очень боялась, что кот её съест, даже слов не хватает, чтобы описать всё, что я пережила в эти секунды. Единственное, что могу вспомнить, это мысль, которая мелькнула у меня в голове: «Ну, всё! Хана крысе»! — но не тут- то было! Не успел кот нюхнуть таинственного зверя, как его глаза выпучились, шерсть встала дыбом. Он побежал по коридору, заскочил в кухню, оттуда снова забежал в комнату, пробежал по ковру, спрыгнул на пол и снова помчался на кухню. Так он пробежал три круга по квартире. После этого он заскочил под кресло, и Сашка с трудом его оттуда вытащил.
Со стороны было очень смешно наблюдать, как кот, который впервые увидел крысу, начал потихоньку подкрадываться к неизвестному зверьку. А крыса даже не подозревала, что ей что-то угрожает, и сидела на подушке. Она шевелила своими коротенькими усами, а её нос при этом прыгал из стороны в сторону. Кот подполз уже совсем близко. Я хотела забрать крысу, но Сашка  остановил меня. Ему очень хотелось посмотреть, что будет дальше. Кот остановился в нескольких сантиметрах от крысы и вытянул свою шею вперёд, чтобы понюхать крысу, которая даже не понимала, что такое кошка, и что она может её съесть. Кот вытянулся на сколько смог и принюхался к крысе. В эту секунду я подумала, что теперь он её действительно съест. Я даже вся съёжилась от страха. Но ничего такого не случилось. Наоборот, кот убежал, и всё кончилось хорошо.
Я обрадовалась, что всё так хорошо закончилось. Только мне уже нужно было идти домой. И я ушла. А через неделю я позвонила Сашке и узнала, что крыса от него снова сбежала в подъезд. И больше её никто не видел.
 
Шестой класс


Сегодня в школе мы писали сочинение. Учительница задала написать рассказ на тему «О прекрасном». Все начали увлечённо записывать план сочинений: Лена Макаренко писала о том, как прекрасно иметь собаку, Мишка Скворцов написал о том, как это здорово иметь много друзей, Наташа Чередниченко написала о том, что самое прекрасное — это день рождения, когда приходит много гостей, и все дарят дорогие подарки. У всех сразу же нашлась тема для сочинения, только одна я не знала с чего мне начать. И тут я подумала, что скоро опять весна, каникулы. Мама говорила, что на каникулах мы обязательно поедем в лес собирать подснежники. Я задумалась и начала вспоминать свои прогулки по лесу: когда я была ещё совсем маленькой, мои родители часто брали меня с собой. Особенно мне запомнилась одна прогулка ранней весной. Я гуляла. Так родился мой первый рассказ, который я так и назвала


* * *


«Первый цветок»
Flowers — это прекрасно.
Когда распускается первый цветок – это значит весна. В воскресенье я ездила в лес. Взойдя на пригорок, среди листвы я увидела крохотный цветок. Он был жёлт и беззащитен.
Этот единственный подснежник был единственной красой во всём лесу. Самым первым он просунул свою крохотную головку из-под трухи опавших листьев. Его листочки лежали на голубовато-белом снегу и вздрагивали от холода.
Неподалёку от подснежника протекал ручей, от которого веяло леденяще прохладой, и подснежник ещё больше съёживался от холода.
Я внимательно наблюдала за борьбой между подснежником и ручьём и заметила, что подснежник, несмотря на свой крохотный рост, имел мужество сопротивляться большому обледенелому ручью, который своим громким журчанием как будто грозил подснежнику тем, что заморозит. Но подснежник не обращал внимания ни на какие угрозы и продолжал цвести на радость всем.
Ах! Как прекрасен первый цветок!

Учительница собрала наши тетради, чтобы проверить работы. Это было как раз перед выходными. А на выходных я заболела, и в понедельник, и во вторник меня не было в школе — я сидела дома и лечилась. А в среду я пришла в школу. Девчонки увидели меня в коридоре и побежали мне на встречу. Они окружили меня и радостно сообщили мне, что мне за сочинение поставили пятёрку, и, что учительнице оно очень понравилось. Она даже прочитала его на весь класс. Ой! Я так обрадовалась! Все меня поздравляли, а я покраснела от смущения и смотрела на всех с восторгом. Но, когда я вошла в класс и подошла к учительнице, чтобы забрать тетрадь, то она сказала, что у меня за сочинение — тройка!
— Как тройка?!! — воскликнула я. — Мне сейчас девочки сказали, что у меня пять! Вы ещё моё сочинение всему классу читали!
— А как называется твоё сочинение?
— Первый цветок.
Учительница сразу изменилась в лице и посмотрела на меня более мягким взглядом.
— А… извини, Настя. Я тебя с Леной перепутала. Да. Сейчас вспомнила. У тебя действительно очень хорошее сочинение. Молодец.
Я забрала тетрадь и радостная села на своё место. Сегодня мне будет, чем похвастаться перед родителями.


* * *


В этом году я заканчиваю шестой класс. Уже прошло первое полугодие, и я с радостью думаю о том, что скоро Новый год. «Какой сюрприз он принесёт на этот раз? А что мне подарят родители? А как мы нарядим ёлку?» - я думала обо всём этом и одновременно расхаживала по комнате.
Небо за окном было серым. Кое-где из-за туч выглядывало солнце. Оно показывалось на несколько секунд, а затем снова пряталось. Я металась по комнате и не находила себе места.

«Зимний вальс»
Я выглянула в окно. Но что это?.. да это же первые снежинки! А вот и она Зима!!! Крупные белые «мухи» падали в воды «Золотого Рога» и исчезали в свинце тихо дремлющего моря. В этот момент казалось, что море устало от повседневных забот и тихо сглаживает грусть каждой снежинки.
Но вот подул лёгкий ветерок, и снежинки тихо-тихо  затанцевали. Они плавно кружились над землёй. Их движения были изящны и грациозны. Эти маленькие пушинки первого снега были как живые. Маленькая пушинка чистого белого снега находила себе пару с большой, а большая – с маленькой.
Я вышла на улицу, чтобы полюбоваться, как Зима танцует вальс «Бостон». Снежинки кружились вокруг меня, как бы приглашая принять участие в своём танце и разделить с ними радость наступления зимы. А прохожие шли мимо, не замечая «Зимнего вальса».
Но вот шаловливый ветерок стих. Сквозь редкие тучки просочились ласковые лучи солнца.
Зима! ты замечательное время года. Я люблю твой крепкий мороз и пушистый снег, который поскрипывает под ногами.
А ещё я люблю тебя за ту душевную радость, которую ты приносишь с первым снегом.


* * *


У нас в классе есть несколько влюблённых пар. У Толика Мирошниченко, например, любовь — Маринка Седакова, а у Миши Евдокимова — Наташа Чердакова. Все в классе это знают. И все говорят, что они жених и невеста. Особенно девчонки с таким жаром это обсуждают. Всем тоже так хочется иметь женихов, всем это так интересно. А моя мама говорит, что в школе все эти женихи и невесты — они не навсегда, что чаще всего эти пары потом распадаются, и все они потом встречают других и потом с ними женятся. А всё, что в школе — это так, редко кому удаётся удержаться. Не знаю. Я вот смотрю на наши пары, особенно на Наташку Чердакову с Мишкой Евдокимовым, и мне не верится, что когда-нибудь они расстанутся. Они всё время за руку ходят и даже на день рождения друг друга приглашают.
А Юлька Левченко им всем завидует. Она постоянно про них про всех сплетни по всему классу распускает. Ей просто обидно, что на неё наши мальчики внимания не обращают. А всё, потому что она злая. Она вечно про всех всякие гадости рассказывает. Её уже давно никто не слушает, а она всё равно бегает за всеми и всякую ерунду говорит. А вчера она подошла к Наташе Чердаковой и сказала:
— А ты знаешь, что твой Миша тебе с Ниной Мироновой изменяет?
— Как изменяет? — не поняла Наташа.
— А так: я их вчера вместе видела!
— Ну и что, — удивилась Наташка и даже развела руками.
— А то! Они по коридору за руку шли прямо у тебя под носом. А ты даже ничего не заметила!
— Ты всё врёшь!
— Нет, не вру! Я сама видела!
— Когда это было?
— На перемене.
— После какого урока?
— После биологии.
— Я выходила на перемене в коридор и ничего не видела.
— Ты просто не заметила. А они тебя увидели и сразу за углом спрятались. А там они сразу руки разжали, пока ты не увидела.
— А ты это видела?
— Да. Видела. Я их как только вместе увидела, сразу за ними побежала.
— А почему ты мне сразу ничего не сказала?
— Я думала, ты сама всё видела.
— Ничего я не видела! — закричала Наташа и побежала разыскивать Мишу. А Юлька злорадствовала. Довольная усмешка выступила у неё на лице. Она всегда радуется, когда ей удаётся кого-то обмануть, особенно, если после этого люди ссорились. Тогда у неё весь день было хорошее настроение. Я, если честно, её совсем не понимаю. Зачем она это делает? Чего ей спокойно не живётся? Я как-то раз её об этом спросила, а она мне ответила:
— Дура ты. Глупая и наивная девочка. Это же так хорошо, когда всем вокруг плохо. Представляешь, все что-то суетятся, бегают, ругаются, а ты так сидишь себе где-нибудь в сторонке и наблюдаешь. И самое прикольное то, что ты знаешь, что всю эту возню заварил ты, а никто об этом даже не подозревает. Все друг на друга орут, что-то доказывают, спорят. А я так сижу в сторонке и наблюдаю за всем, что происходит. Интересно так. А, главное, что никто даже не понимает, что происходит — все просто шумят и никакого толку, только все перегрызутся, сами даже не знают из-за чего. Хи-хи-хи! Дурачки! Они меня всегда за дуру держат, потому что я всегда списываю. А зачем мне самой свои мозги напрягать, если есть отличники, у которых можно списать. Вот они пусть сами всё делают. А мне стоит только подмазаться, и любая контрольная у меня в кармане. А ты — дура! Все контрольные сама пишешь, вместо того, чтобы спокойно списать у отличников. Они же умные, вот пусть они всё сами делают. А я, например, лишний раз свои мозги напрягать не собираюсь.
Я смотрела на Юльку, и мне стало противно. Втечение нашей беседы она несколько раз назвала меня дурой только потому, что я привыкла жить своими мозгами, а она умная только потому, что живёт за чужой счёт. Мне стало обидно, и я в этот день больше с ней не разговаривала.
А недавно к нам в класс пришла новенькая — Лена Синицына. Такая бойкая девочка. Так быстро со всеми познакомилась. Я как-то прихожу в школу, смотрю, а она уже с Юлькой снюхалась. Подхожу к ним на перемене, а Юлька мне говорит:
— Чо тебе надо? Иди отсюда!
Я аж обалдела от таких слов. «Ну, ничего себе! — думаю. — Ещё вчера со мной дружила, а сегодня уже с какой-то новенькой закорефанилась, и я уже не нужна. А! Ну и фиг с ними. Пусть их, раз они такие!»

Седьмой класс


У нас в классе есть девочка Ксеня Погудина. Из всего класса я дружу только с ней. Остальные девочки мне не нравятся. Мы с Ксеней познакомились уже в конце прошлого учебного года, когда она перешла в наш класс.
Летом мы с её папой ездили купаться на море. Они жили недалеко от нас и постоянно заезжали за мной на машине, и мы ехали на пляж.
Все летние каникулы мы провели вместе. За лето мы классно отдохнули и теперь сначала учебного года мы с Ксеней сидим за одной партой.
На осенних каникулах Ксеня уезжала в Спасск к своей бабушке. Я очень скучала без неё и в её отсутствие написала короткий рассказ, который посвящён ей.

«Муха»
«Вот и кончилось тёплое лето, листья жёлтые тихо кружат…» - я записывала эти строки в свою тетрадь. Да, лето и вправду кончилось, оно ушло на заслуженный отдых, и его сменило следующее время года.
Осень, ты, как однажды было сказано, «период сбрасывать одежды, не оставляя ничего», ты уносишь с собой самые жаркие воспоминания, ты — период похолодания в душе. И впервые в жизни я почувствовала это так остро. Ты — та чудесная пора, когда я отдыхаю и любуюсь твоим разнообразием, вдыхаю в себя запах увядающей лесной травы и, отживающих свой короткий век, грибов. Твой дождь, эта великая сила, смывает именно в твой сезон все остатки моих печалей и горестей.
Сегодня идёт дождь, которого я ждала всё лето. Он словно юный мальчуган носится по лужам и поливает прохожих. Да! Как это здорово! Как я соскучилась по тебе, дождик! Видать, ты тоже скучал по мне, если так отчаянно стучишь в моё окно.
Дождь на улице и дождь в душе. Всё вокруг кажется увядающим, засыпающим. Даже муха ползёт по моему стеклу очень вяло. На какой-то момент она приостановилась и, наверное, тоже задумалась о нужности всего сущего.
На самом же деле она думала совсем не об этом. Это маленькое божье создание вспоминало о тёплом лете, о том, как хорошо ей было, сидя на этом подоконнике, греться на солнышке. У неё всё гораздо проще, чем у нас — людей. Всё, что ей необходимо — это тихий тёплый уголок, где можно перезимовать. Она почувствовала, что я понимаю её, как никто другой. Я грустила, а она участливо села ко мне на плечё. В этот момент рядом со мной никого не было, и я была благодарна ей за то, что она — единственная, кто не бросил меня в эти трудные для меня минуты. Мы обе смотрели в окно и ловили взглядом каждую каплю. Это был странный дуэт, и никому даже не приходило в голову, что мы просто нашли друг друга.


* * *


Каникулы в седьмом классе
В летнюю ночь небо кажется особенно ярким. Когда солнце уже зашло, небо тускнеет не сразу, а постепенно, в течение нескольких часов. Оно наполнено ярким светом, переливающимся от светло-голубого до ночного индиго. Этот момент всегда особенно красив. Теней уже не видно, только уходящий свет и первые звёзды появляются быстро — одна за другой. Огромная жёлтая луна выглядывает из-за сопок и медленно катится по ночному небу. Она любопытно заглядывает в окна полуночников и наблюдает за ними.
Краски ночного неба поражают своей насыщенностью. Бледные тучи чернеют с заходом солнца и висят в мрачном раздумье. Из-за них проглядывают звёзды, слушая пение ночного сверчка. Всё вокруг спит, только неугомонный ветер нарушает тишину своим шуршанием по опавшей молодой листве. Утром всё проснётся и оживёт: снова весело запоют птицы, и зашумит лес — весёлыми переливами кукушки, паровозным гудком выпи  и другими голосами — на все лады.
Всё это я с удовольствием наблюдала, отдыхая на даче. Мы с родителями всё лето работаем на огороде, а по вечерам любим смотреть на небо. Это так романтично. На чёрном фоне горят светлые точки. Все они собраны кучками, а эти кучки разбросаны в разные стороны, и каждая из них имеет своё имя и легенду, связанную с ней. Папа много знает про созвездия и каждый вечер рассказывает мне истории появления этих созвездий, а я с удовольствием слушаю. Мама готовит нам ужин, а потом приходит к нам и тоже слушает папу. А утром мы все вместе идём на огород и копаем грядки. Когда всё посажено, я с любопытством наблюдаю, как всходят семена. Каждый день я бегаю по огороду и смотрю — проверяю, как там обстоят дела на грядках.
Недалеко от нашего участка есть воронье гнездо. Там живёт ворона, которая часто прилетает к нам на участок. Она любит сидеть на дубе, который растёт рядом с нашим крыльцом, и наблюдать за нами. Это очень смешная ворона. Я долго наблюдала за ней. Наконец, во время одной из прогулок после перерыва на обед, я увидела нашу ворону. Она сидела на нашей крыше, повернув голову в мою сторону, и смотрела, как я иду домой. Мне сразу вспомнилась моя прогулка по пляжу на Санаторной. Мы с моей подружкой Галюшкой поехали гулять к морю и видели там, как ворона пыталась стащить у выпивших молодых парней закуску, пока они тискали девчонок. Это было очень смешно наблюдать. Ворона потихоньку подкралась из кустов и уже прицелилась стащить кусок колбасы. Но парни вовремя её заметили и прогнали. Когда я вернулась домой, то быстро написала небольшую зарисовку про ворону.


* * *


Карамба
Наш город расположен на берегу моря. Я часто делаю прогулки по побережью. На Санаторной очень красивый залив. Он похож на блюдо, по краям которого густой лес, и если присмотреться повнимательнее, то можно увидеть в нём большой глаз с густыми пушистыми ресницами, который внимательно наблюдает за всеми, кто находится рядом. Вокруг летают чайки, время от времени ныряя за рыбой и любопытно поглядывая на людей. Когда погода начинает портиться, их взволнованные крики разносятся по всему побережью.
Я часто гуляю в этих местах и наблюдаю за птицами. Самая интересная птица – это ворона. Иногда она вылетает из леса и кружит над стайками людей, отдыхающих на песчаном берегу. Молодёжь тусуется около своих машин: слушают музыку, зажигают с девчонками, пьют пиво, шумят, веселятся. Их голоса разносятся далеко по пляжу, а ворона в ответ недовольно каркает и прячется где-нибудь в кустах, высматривая, чем бы поживиться у выпивших недотёп.
Ворона, вообще, умная птица. Особенно старая ворона очень хорошо приспособлена к различным жизненным условиям: опытная воровка – она знает, как незаметно украсть что-нибудь. Одна такая ворона спёрла у меня матёрый кусок сливочного масла. Оно лежало на крыльце, на лавке — в миске с холодной водой. Пока я копала грядку, она потихоньку подкралась и стащила его. Я только услышала громкое «кар», и как она зашелестела своими большими чёрными крыльями.
С тех пор она регулярно кружит вокруг моего дома и высматривает, что я делаю. Она всегда рядом со мной, где бы я ни находилась: если я возле дома, то она либо смотрит на меня с ветки молодого дуба, который растёт рядом с крыльцом, а если же я копаю грядку, то она наблюдает за мной с кончика крыши бани и всегда улетает, если я прохожу рядом. Она как невидимый хранитель оберегает мой дом от вторжения.
Я долго наблюдала за этой вороной и решила дать ей имя. «Каркуша — избито. Кар… нужно, чтобы слово начиналось с этого слога, — гадала я. Я думала пол часа: Карамелька — звучит ласково, но слишком длинно, и потом — так называется наше садовое общество, в котором находится наша дача. Я размышляла, пока копала, и тут меня осенило: ведь ворона ограбила меня как настоящий бандит или пират. И я решила, что будет она — Карамба. Это слово — пиратский боевой клич. Оно не имеет рода, поэтому оно лучше всего подходит моей вороне, потому что я не знаю точно — ворона это или ворон.»

Посвящается вороне, которая живёт рядом с моей дачей.
 

Восьмой класс


Мне кажется, я влюбилась. У нас в классе появился новый мальчик — Олег Полянский. Он высокий и широкий в плечах. У него пышные кучерявые волосы и голубые глаза. Довольно странно, что никому из девчонок в классе он не нравится. Когда речь заходит о нём, то все они почему-то начинают смеяться. А мне кажется, что Олег — очень хороший мальчик. Он никогда никого не обижает и всегда такой вежливый со всеми. Что в этом смешного? Не понимаю.
Моя подруга Юля Левченко узнала, что мне нравится Олег. Вчера она подошла ко мне и сказала:
— А ты знаешь, что твой Олег — наркоман? Он колется, шибается по подвалам, курит, пьёт водку и одеколон. Вот, какой твой Олег. А ты его любишь. Дура!
Я уставилась на Юльку дикими глазами. Я не верила ей так же сильно, как не верила в то, что могу так сильно ошибиться в человеке, которого люблю.
Весь вчерашний день я пробыла одна. Я не хотела никого видеть и почти ни с кем не говорила. Вечером я вышла из дома и пошла на Набережную. Там всегда много людей, и я хотела потеряться среди этой толпы, чтобы никто не обращал на меня внимания.
Я спустилась по широкой лестнице к фонтану, который очень красиво сверкал в лучах вечернего солнца. Я прошла мимо него и подошла к морю.
Солнце уже садилось, и вода окрасилась в розовый цвет. Я смотрела на воду, и слушала, как она шелестит, и думала об Олеге. Мне стало грустно, и в моём уме стали рождаться строки, которые через несколько минут превратились в небольшой рассказ, который я посвятила своему возлюбленному.


«Тайна моря»
Ласковое солнышко клонится к закату — это значит, что кончается день. Скоро вечер и сегодняшнее чистое небо усыпят мерцающие звёзды — вдохновители всех поэтов и романтиков.
Море — оно плещется у моих ног, целуя кончики пальцев. Сегодня оно нежное, ласковое, как уста юноши, впервые целующего возлюбленную. Только изредка на его поверхности появляются белые бурунчики — это оно напоминает нам о своём характере. Оно устало от бесконечных волнений и бурь и вот сейчас тихо дремлет.
Но скоро, очень скоро проснётся, и побегут волны — неудержимые, страстные, готовые всё сокрушить на своём пути, и никто не в силах остановить их.
Как я люблю тебя, Море!!! Ты похоже на моего возлюбленного — то смелое, неуёмное в своей силе и желании, то нежное и кроткое, готовое ласкать до истомы. Ты идеал характера, ты мечта!
Не даром тебя так любит птица чайка — символ женского сердца. О тебе говорят и думают много веков, многие из смертных посвятили тебе свои сердца.
Но любовь к тебе безответна. Твои воды холодны и неприветливы. Шум их как бы говорит: «Остерегайся, человек, я неприступно и никому не открываю своих тайн. И если ты вздумаешь подчинить меня своей воле, то я заберу тебя в свои пучины, и ты никогда не узнаешь то, что я открыло тебе".

Я вернулась домой поздно. Мои родители уже меня потеряли. Мать спросила меня, почему я так сильно задержалась, и я всё ей рассказала. Моя мама знает родителей Олега и говорит, что это очень хорошие люди, и, что, скорее всего, Юлька врёт, потому что ей тоже нравится этот мальчик.
Набить бы морду этой Юльке, чтобы не сплетничала!


* * *


У меня есть подруга Таня, она очень любит дождь, особенно ей нравится под ним гулять. Это немного странно, но это не мешает нам дружить. Если днём идёт дождь, то она заходит за мной, и мы вместе идём гулять.
Как-то раз мы с Таней гуляли под дождём, а когда он закончился, на небе появилась огромная радуга. У Тани глаза аж заблестели. Позже она часто вспоминала эту прогулку и яркую радугу, которая и на меня произвела сильное впечатление. Мне даже захотелось с кем-нибудь поделиться, а когда я начала рассказывать девчонкам про то, как это красиво, они перебили меня вопросом, не хочу ли я с ними сегодня поехать покуражиться:
— Слышь, чо? Прекращай ты всякие глупости говорить. Думаешь, кому-нибудь интересно это слушать? Лучше поехали в «Стэлс». Там сегодня стриптиз будут показывать.
Я спустилась с небес на землю: я отстала от жизни. В моём возрасте девочки уже курят и во всю целуются с мальчиками, пуская «паровозом» косячок химки, а я летаю где-то в облаках. Из-за этой Тани мои друзья начали смеяться надо мной, а её все давно считают какой-то дурочкой. Когда она появляется в классе, все сразу улыбаются и спешат поздороваться с ней, показывая ей свою симпатию, но только она выходит за порог, как все тут же начинают шушукаться по углам, крутить пальцем у виска и смеяться, передразнивая её жесты, мимику и слова.
Я очень много думала о том, что происходит, и не понимала, почему они над ней смеются, и чем я перед ними виновата. Я не видела ничего плохого в том, что мы дружим. А с другой стороны я злилась на неё, когда ребята начинали тыкать на меня пальцем и говорить: «А… ты дружишь с придурочной. Значит ты тоже придурочная. Радугу увидела! Хи-хи-хи! Эка невидаль! Лучше бы парня себе нашла! А то ты одна из всего класса ни с кем не целовалась".
Мне стало очень больно. Я захотела сказать, что у меня тоже есть парень, и что я вовсе не отстаю от них в развитии, но через минуту я поняла, что такие вещи не нужно никому рассказывать, а то те же, которые смеялись над моей неопытностью, выставят меня последней шлюхой и опозорят на всю школу, и тогда уже никак не отмажешься.
Когда я вернулась из школы, то вспомнила Таню, её восторженные глаза, солнечную улыбку. Её взгляд был устремлён далеко вверх, и она совершенно не замечала всего происходящего, она как будто выпала из времени. В эти минуты восторга не было ничего, кроме радуги.
— Как красиво, — произнесла Таня.- Слушай, а тебе не приходило в голову, что дождь тоже живой. Представляешь, как чётко. У него тоже есть друзья, любимая девушка, места, по которым он любит ходить и думать о ней.
— Класс. Я напишу об этом рассказ и дам тебе почитать.
— Договорились.
На этом мы расстались, а через неделю я принесла в школу тетрадь с коротким рассказом, который назвала «Какая странная любовь».
— Вот, Таня, возьми домой, почитаешь. Этот рассказ я посвящаю тебе.
—Спасибо, — Таня взяла у меня тетрадь с рассказом и сразу же стала его читать.


Какая странная любовь
Было хмурое серое небо, затянутое тучами. Они дружно держались за руки. Слёзы печали капали на землю и поили её живительной влагой.
Не, это были не слёзы — это шёл Дождь. Он угрюмо смотрел вниз, ища взглядом свою возлюбленную, и никак не мог отыскать. Тучки закружились в хороводе, и Дождь резво побежал по лужам, заигрывая с кронами деревьев. Те же в ответ недовольно зашелестели. Но вот одна тучка так сильно закружилась, что ударилась лбом со своей соседкой, и раздался оглушительный гром. Так звучал голос Дождя. Он звал свою возлюбленную:
— Атлантида! — и бежал всё быстрее и дальше, ещё громче стукая по лужам подошвами своих ног. Дождь летел по центральным улицам города и по всем маленьким закоулкам. Отчаявшийся и потерявший надежду на встречу с ней, он начал выдыхаться, и его шаги постепенно становились всё мельче и медленнее, и вот он уже совсем брёл по безлюдной улице и думал: «Наверное, сегодня  слишком холодно, не та погода… нет, она меня совсем не любит». От этих мыслей ему стало ещё тоскливее. И вдруг, на одной из улиц – там, где она ему никогда не встречалась, он наткнулся на знакомую фигурку. Порыв ветра растрепал её волосы, она совсем озябла. Но, несмотря на это, её облик был прекрасен. Дождь в последнее взглянул на неё, и на этот раз не прокричал, а тихо и ласково прошептал её имя. Тучки разъединили свой хоровод, и ветер разогнал их в разные стороны. А Дождь посмотрел на солнце и растворился в небе яркой радугой.
Атлантида подняла глаза и увидела этот ярки радужный свет. Она полюбила его на всю жизнь, и всякий раз, когда шёл дождь, она с нетерпением ждала его окончания, чтобы хотя бы один раз увидеть это цветное чудо.

Рассказ был написан на одном дыхании. Через неделю я принесла и дала Тане почитать. Таня прыгала от радости как бешеный скакун, набросилась на меня и начала крепко обнимать.
— Тише, ты, кишки выдавишь! — задыхалась я.
Все на нас уставилсь, как придурки, и начали тыкать пальцами, и крутить у виска, а я посмотрела на них и решила, что они завидуют, что у них нет такой подружки, с которой можно поболтать обо всём на свете, даже о дожде и о радуге, которая остаётся на небе после него. Ведь какой дурак станет говорить, что пробовал химку или пил водку где-то в подвале соседнего дома? А они все уже попробовали и химку, и водку, и сигареты, вот и чувствуют себя такими крутыми, будто им всё можно. Зачем мне такие друзья? Таня — вот настоящий друг, а с ними мне даже поговорить не о чем. Будут смеяться — ну и пусть! Настоящая дружба важнее.


* * *


Тут недавно такое творилось! У нас в классе есть главная заводила Ленка Комарова. И она придумала такую игру: в толстой тетради народ вёл переписку, все писали что-нибудь о себе. Когда мне её передали, я открыла первую страницу и прочитала. Пишет Ольга Наумова: «Завтра приглашаю всех девчонок на вечеринку. Будет много мужиков. Будет два ящика с водкой и четыре ящика с двухлитровыми бутылками с пивом. Оторвёмся на славу. Взрослые ничего не узнают. Это стопудово. Мы им скажем, что будем ночевать у моей подруги Надьки. Она уже взрослая. Ну, и типа, она уехала по делам и разрешила нам у неё погаситься. А на самом деле встречаемся все у меня. Мои родители уезжают на выходные к тётке в деревню и вернутся только в воскресенье вечером. Так что, у нас, считай, целых два дня будет».
Следующая отвечает Вика Прохорова: «Нет, я наверно не смогу. На выходных мои будут дома. И к нам ещё родственники приедут. У мамы в субботу день рожденья».
«А ты приходи после дня рожденья, — начали все её уговаривать, - а то без тебя скучно будет. Остальные все придут. Будет очень классно. Сашка Вайло обещал принести пару косяков. Так что оторвёмся по полной».
«Народ, вы чо уже химку курите?» — пишу я, а мне отвечают: «Отстаёшь от жизни. Уже давно. Уже весь класс её пробовал, даже отличники. Одна ты у нас паинька».
А разве плохо быть паинькой»?
«Слушай, ты просто зануда какая-то. А мы-то думали, что ты нормальная девчонка! — накинулись на меня все хором, — Да с тобой совсем не интересно. Мы тогда тебя в свою компанию не приглашаем. А то ты нам всех мужиков распугаешь. Они на тебя посмотрят и скажут: «Куда мы попали. И откуда только взялась эта дура»? — Так что не приходи на нашу вечеринку. Поняла»?
Я всё поняла, и мне стало обидно. Они ещё несколько недель после этого переписывались, но мне эту тетрадь уже не давали. Было очень неприятно. Я почувствовала какое-то отчуждение, как будто я никому здесь не нужна. Ушла домой расстроенная. Дома мама встретила и сразу же поняла, что со мной что-то не так, начала расспрашивать. А я не стала ничего рассказывать, только сказала, что сильно устала. Мама мне поверила и больше не стала меня расспрашивать. А к вечеру я успокоилась и забыла про этот случай. Не хотят меня вовлекать в свои интриги — ну и не надо.
А спустя несколько недель такое случилось. Что я даже и рада, что не участвовала во всём этом. А случилось вот что: на уроке русского языка народ снова переписывался в этой тетради, передавая её от одного человека к другому. И как раз моя соседка по парте Ольга Тимошенко писала очередной ответ, когда Виктория Владимировна проходила мимо нашей парты и остановилась. Она долго смотрела на Ольгу, а та даже не заметила, что к ней подошла учительница и продолжала писать дальше. Я подняла глаза, увидела Викторию Владимировну и толкнула Ольгу в бок. Она повернулась в мою сторону и тоже увидела учительницу. Пока она замешкалась, русичка забрала у неё тетрадь с общеклассными записями. Что тут началось! Ольга давай кричать:
— Верните! Это же не ваша тетрадь! — на что учительница возразила:
— Может и не моя, но я должна знать, чем вы у меня занимаетесь во время уроков.
Весь класс повернулся в сторону учительницы. Они следили за ней, как воробьи за кошкой.
— Вы не имеете права! — возражала Ольга, — Там вся наша личная жизнь!
Весь класс начал шуметь и требовать. Чтобы учительница вернула тетрадь. Но она даже не стала никого слушать. Она прошла к своему столу и открыла тетрадь где-то посередине. Её лицо изменилось, она сначала стала улыбаться и даже немного ухмыльнулась:
— А это увлекает, — сказала она и подняла брови, не отводя глаза от тетради. Её лицо изменялось каждую секунду. Оно становилось то весёлым, то серьёзным, то грустным.
— Читайте с начала, а то с середины ничего не поймёте! — крикнул кто-то из мальчиков. Лицо Виктории Владимировны стало очень серьёзным. Она обвела всех очень строгим взглядом и ответила:
— Значит так: эту тетрадь я оставляю у себя. А вас я прошу сдать свои дневники мне на стол.
Все затихли. Ребятам стало очень стыдно. И, тем не менее, все послушались. А учительница написала всем, чтобы родители явились на родительское собрание в четверг к двенадцати часам. Это было во вторник.
Так все родители узнали, чем занимаются их дети. Все они отреагировали на это по-разному: Мишина мама сидела со скорбным видом, а Миша опустил голову и покраснел; мама Толика Мирного была в немом шоке — на неё было даже жалко смотреть. Она только водила глазами в разные стороны и ничего не понимала; папа Оли Тимошенко вышел из себя, на нём лица не было — он весь пошёл красными пятнами, а его глаза налились кровью от гнева. Он так смотрел на Ольгу, что та от страха не знала куда деваться. Зато мама Лены Комаровой громче всех возмущалась и кричала на весь класс, что Виктория Владимировна не имела права читать эту тетрадь, потому что у детей тоже должна быть своя личная жизнь.
— А что вы называете личной жизнью? — поинтересовалась Виктория Владимировна, — По-вашему, личная жизнь — это напиться с мужиками водки и обкуриться химки? Выходит, вы с этим солидарны? А вы подумали о том, чем всё это для них может кончиться? Да мало ли что с ними там могло случиться! Те же мужики могли их изнасиловать, а кто бы потом за это отвечал? Учитель? Классный руководитель? Вы считаете — это правильно? Нет, вы меня извините, что я вам сейчас так сказала, но я считаю, что поступила правильно, что прочитала эту тетрадь. Я педагог, а души передо мной под семью замками. Как же я могу их чему-то научить, если я даже не знаю, о чём они думают. Вот вы всё говорите, что это не правильно — читать чьи-то записи, а я вам на это вот что отвечу: если бы вы сами прочли то, что там было написано, у вас бы волосы на голове дыбом встали, потому что там сплошные маты и другие ругательства. И всё это с ошибками. Даже в матах и то ошибки! Я даже сначала хотела выписать из этой тетради неправильно написанные слова и заставить их делать работу над ошибками, но пожалела на это тратить целый урок.
В общем, говорили ещё очень долго и много обо всех, кто участвовал в этой переписке. И как хорошо, что я в ней не участвовала!
 

Девятый класс


Сальная история
Несколько дней назад к нам в почтовый ящик бросили проспект с будущим Владивостоком. Среди многих проектов был великолепный понтонный мост — грандиозная развязка с Чуркина на Эгершельд через море. Когда я увидела фото проекта, у меня просто голова закружилась. Я захотела сфотографировать Крестовку, пока её всю не изрыли, потому что, если построят мост, то от былого места камня на камне не останется. И я сблатовала девчонок пойти в поход на это место.
Туда мы ехали на автобусе, а потом поднимались пешком. Удивительна всё-таки была одна вещь: когда мы вышли из автобуса, то увидели, что сопка близко. Нам только нужно было подняться вверх по дороге. Мы посмотрели и прикинули, что подняться туда — раз плюнуть. Вершина рядом, её хорошо видно.
— Ну, что, продвинули! — крикнула Нэля.
— Продвинули! — и мы быстрыми, уверенными шагами помчались вверх. Но не тут-то было! Подъём оказался очень утомительным. Не смотря на то, что дорога была пологая, по ней было очень тяжело подниматься. Асфальта не было. Крупные камни торчали острыми углами. Мы об них спотыкались, но всё равно шли. Нам было очень интересно увидеть новое место.
Вдоль дороги тянулась улица, состоящая из нескольких бараков и двух-трёх двухэтажных домов отталкивающего внешнего вида: краска с них во многих местах уже облупилась, стены потрескались. Со всех сторон доносились пьяные матерящиеся возгласы. Тут же по двору бегали маленькие дети в грязных, заношенных штанишках и кофточках. Их лица были перепачканы уличной пылью. Они кидались друг в друга камнями и матерились как взрослые, а, может быть, даже и похуже.
Пока мы поднимались, у нас разыгрался аппетит, и мы сделали небольшой привал. Я достала из сумки сало и помидоры.
— Мы никогда не думали, что это так обалденно вкусно! — восхищались девчонки. Им эта прогулка понравилась, и они были под впечатлением.
Пока мы обсуждали наш поход и утоляли голод, к нам подбежала маленькая чёрная собачка и пронзительно залаяла. Мы переглянулись, а она подошла ближе. Почуяв запах сала, она стала лаять и дружелюбно завиляла хвостом.
— Что ты хочешь, дурашка?
Собака облизнулась и подошла совсем близко. Она беспрерывно виляла хвостом, который бил своим бубликом по кусту полыни. Трава при этом издавала сильный запах, от которого щипало в носу.
Мы сидели на каменной плите в высокой траве прямо напротив жилого дома. Это был одноэтажный кирпичный дом ещё царской постройки. Его кирпичи уже побурели и потеряли внешнюю привлекательность. Солнце было яркое, а ветер поднимал пыль, и она летела прямо в лицо. Жара была невыносимая. Дыхание стало тяжёлым и сбивчивым.
Наш обеденный перерыв затянулся не на долго. По такой жаре просто невозможно что-то есть, аппетит пропадает насмерть. Заморив червячка, мы уже сидели и оглядывались по сторонам. Новая обстановка производила на нас сильное впечатление. Мы даже на какой-то момент забыли про сало.
На его запах пришла ещё кошка. Чёрная, с белыми пятнами на носу, передних лапах и животе. Она громко мяукнула и прищурила глаза. Мы с любопытством на неё посмотрели, но делиться мы были не настроены. Не так много мы с собой взяли. Кошка посмотрела на нас и сделала вид, что уходит, по-деловому задрав хвост. Собака тем временем жалобно рычала и скулила, катаясь по земле. На какой-то момент она полностью завладела нашим вниманием.
— Девчонки, смотрите, как всем хочется нашего сала. Всё голодающее Поволжье сбежалось, — прокомментировала я.
Но пока мы смотрели на собаку, кошка подкралась с другой стороны и попыталась совершить злостное нападение на наш пакет с салом. Я была в такой уверенности, что нам ничего не угрожает, когда я заметила, что пакет ползёт прямо у меня из-под руки. Я обернулась и увидела кошачью лапу.
— А-ах! — воскликнула я.
Кошка глянула на меня испуганно и поняла, что попалась на месте преступления.
— Кыш! Кыш отсюда! — закричали мы все в один голос. Кошка кинулась удирать, пока ей не досталось, а собака разочарованно на нас посмотрела и побрела вниз по дороге, печально виляя хвостом. Бедолага осталась без вкусного и ушла домой.
Судя по состоянию домов, в которых жили эти животные, кормись они сами — чем бог пошлёт. У таких хозяев, как жильцы этих полузаброшенных домов, вряд ли у самих всегда есть чем поужинать. А про то, чтобы кормить животных и говорить странно.
Нам было жаль этих животных и детишек, которые там живут. Бедненькие! А ведь их даже пожалеть некому. Я сидела на большом камне и думала о том, что это не справедливо, что у одних есть всё, а у других ничего. Даже родителей нет нормальных, которые вовремя накормят, напоят и оденут свежую одежду. Глядя на эту картину, у меня кусок в горло не лез. Девчонки тоже наелись и смотрели на меня, а я совершенно не реагировала на их взгляды.
Подкрепившись, мы снова двинулись вверх. Пока мы поднимались, солнце пряталось за облаками, и дул ветер. Нам было не жарко.
Очутившись на самом верху, перед нами открылся вид на Чуркин. Совсем рядом — рукой подать — был мыс Голдобин. С этого места было видно весь город. Здорово так. Со всех сторон видно море. Оно плещется, а солнечные блики играют на его поверхности, обрамляя тонкой золотистой каймой берега залива. Смотришь на него и налюбоваться не можешь. А главное, что в какую сторону не пойдёшь, всегда можно спуститься к воде. Мы так и решили: сначала восхождение на плато, с которого открывается вид на залив, а потом купание.
Правда, купальники мы не взяли, но это нас не остановило. Мы купались прямо в топиках. Назад мы возвращались мокрые и солёные. Нам понравилось наше путешествие, и мы решили на следующих выходных его повторить.

* * *

В этом году мы начали изучать астрономию. Звёзды всегда казались мне такими далёкими и непостижимыми, но когда мы начали изучать этот предмет, то оказалось, что это вовсе не так. До некоторых из них можно долететь на космическом корабле. Как это здорово! Я представляю, как это романтично — сесть на космический корабль и улететь на Луну, или на Марс. Одному, конечно, такое путешествие ни к чему совершать, а вот, если вдвоём с кем-нибудь, то это было бы здорово!
Вот, смотрю я вечером на звёзды и думаю: «А есть ли на них жизнь? Ведь не может же быть так, что человек — один во всей Вселенной. Ведь Вселенная бесконечна. А, следовательно, есть где-то ещё и другая жизнь. А иначе быть просто не может».
Так я изо дня в день думала и представляла себе эту другую жизнь в другом конце нашей Вселенной. А ещё я думала о нашей планете, и мне казалось, что я способна заглянуть в далёкое прошлое — туда, где ещё не было даже динозавров, а была только голая поверхность. Я поделилась своими мыслями со своей мамой, и она сказала мне, что в юности многие люди испытывают подобные чувства. Это откровение настолько поразило меня, что я даже решила его записать.
В жизни каждого человека бывает момент, когда ему кажется, что он способен объять весь мир, поместить в себе всю Вселенную — всё, что движется и стоит на месте. В нас просыпается любознательность, и мы пытаемся найти ответы на те вопросы, которые до сих пор не разрешены. Одним из таких вопросов является происхождение Вселенной и планеты, на которой мы живём.
Вопросы к Земле
Земля! У меня к тебе много вопросов. Как ты зародилась во Вселенной? Как шёл процесс твоего развития? Кто были твои первые жители? Были ли оно хоть чем-то похожи на людей? Почему ты хранишь в себе столько тайн и загадок? О! Как бы я хотела знать о тебе всё, что ты скрываешь в своих недрах! У меня много версий и догадок о том, как ты появилась.
Предположим, что ты когда-то была простой маленькой звёздочкой, совсем тусклой и невзрачной. Проходили миллиарды лет, на твоей поверхности скапливалась космическая пыль, ты росла, хотя и медленно, но, тем не менее… но как, каким образом на твоей поверхности появилась вода? Откуда взялась воздушная оболочка, минералы, металлы, растения, животные? Как появилась жизнь? Учёные говорят, что раньше ты была раскалённой звездой. А, собственно, откуда они это взяли? Ведь на горячей звезде до сих пор не побывал ни один человек, а утверждать, что все планеты — это остывшие звёзды — на мой взгляд, несерьёзно. Так может думать только человек с однобоким мышлением, который смотрит на мир только с какой-то одной точки, и намеренно не желает менять своё мнение, и упорно пытается убедить всех окружающих в своей правоте.
То, что у Земли местами горная форма рельефа ещё ничего не доказывает. У Вселенной тоже есть свои климатические условия. Возможно, в период твоего активного роста, пошёл метеоритный дождь, и там, где сейчас скалы, он проявился более активно, чем в других районах.
Но всё это — всего лишь мои домыслы, предположения, которые ни на чём не основаны. К сожалению, на Земле нет ни одного живого человека, который смог бы ответить мне на все эти вопросы. Я — тот человек, который хочет знать всё о планете, на которой живёт.
Я постоянно мечтаю о чём-то невозможном: например, прочитать все книги, которые только есть на Земле. Для того, чтобы осуществить это желание, нужно читать со скоростью света, а, может быть, даже быстрее. И даже с такой техникой чтения на это мероприятие уйдёт добрая половина жизни, не считая дня и отдыха. А ведь люди постоянно пишут что-то новое.
Да, у меня богатое воображение. И кто бы знал, как я ругаю себя за то, что трачу время на пустые иллюзии. Я осознаю, как ничтожен человек, которому ничего не нужно, который не тянется к познанию истины жизни, добра и зла. Смысл этих трёх вещей – это недостижимая цель, к которой многие люди тянутся всем своим существом и, так и не дотянувшись, отступают…


* * *


Ночь на «Орлином утёсе»
Этим летом я ездила к бабушке в деревню и долго у неё гостила. Там очень красивая природа — везде лес, птицы громко щебечут. С самого утра начинают чирикать воробьи, а вслед за ними кричат петухи. Всё просыпается, оживает. Всё вокруг наполняется новыми переливистыми голосами.
Когда день пасмурный, всё затихает, птицы прячутся в свои гнёзда, и тогда кажется, что всё вокруг замирает, жизнь словно останавливается, но это только обманчивое впечатление, которое рассеивается вместе с появлением солнца.
В один такой солнечный день я пошла гулять по деревне. Солнце катилось по небу, словно золотой апельсин и ярко освещало мой путь.
Я гуляла по лесу. В жаркий день там особенно хорошо — прохладно, птицы щебечут на все голоса, в воздухе носится одуряющий запах грибов. От всего этого становится до того хорошо и необычно легко, что идешь по лесу, словно пьяный, и никак не можешь надышаться чистым воздухом. Так я гуляла по лесу и совершенно забыла о времени. Моё лицо обдувал слабый ветерок, а кроны деревьев нежно шелестели, как будто шептались о чём-то. Тихий шелест листвы, похрустывание под ногами сухих веточек, пересвистывание птиц — всё это подчёркивало красоту и величие природы. Гуляя по лесу, я услышала шум, не похожий на «шёпот деревьев».
Странно… что бы это могло быть? Меня всю разбирало от любопытства. Тогда я прислушалась, с какой стороны доносится этот непонятный шум и пошла ему навстречу. С каждым шагом он усиливался и становился всё отчётливее, а деревья всё реже. И вот мои зелёные друзья расступились передо мной, и впереди себя я увидела морскую пучину. Её волны, набирая скорость налетали на утёс.
Утёс по своей форме напоминал орла, который был по колено погружен в воду и гордо смотрел в даль, охраняя лес и море  от недругов. Я спустилась по извивающейся тропе на песчаный берег, села на одинокий, нагретый ярким солнцем, камень и о чём-то задумалась. А время шло так незаметно…
День подходил к концу. Солнце росло, постепенно приближаясь к линии горизонта. Это небесное светило побагровело. Мне даже на какой-то момент показалось, что этот огненно-красный шар вот-вот лопнет. И, действительно, совсем незаметно он скатился в воды спящего моря. Одновременно с этим подул сильный ветер, листья деревьев громко зашелестели, и волна громко разбилась об утёс. Было такое впечатление, что в воды морские опустили диск раскалённого докрасна железа. Это было чарующее зрелище.
Вечерняя гладь воды поблёскивала под последними лучами солнца. Облака приняли самые причудливые формы, окрасившись в фиолетовый цвет. Последние лучи заходящего солнца добавили красок к вечернему пейзажу: к облакам пририсовались светящиеся комочки. Солнце отбрасывало блик по воде, который напоминал мне жизненный путь, по которому должен пройти каждый человек, и не свернуть ни вправо, ни влево. А когда его проходишь. То погружаешься в бесконечное пространство нашей вселенной, и познаёшь её тайны, с каждым шагом поднимаясь всё выше ступенью и совершенствуя свою душу и разум. За размышлениями обо всём этом, время пролетело как один миг. И вот уже солнце в последний раз подмигнуло мне розовым лучом и скрылось за горизонтом — за той чертой, что всегда была недоступна и недостижима для человека.
Последние солнечные лучи спрятались за гладью немного взволновавшегося моря. На землю спустилась мгла, и вскоре в небе загорелась первая звезда. За ней ещё и ещё загорались звёзды, и спустя некоторое время всё небо было усыпано этими маленькими блёсточками, собранными в созвездия.
Порыв ветра повторился. С усилием он ударил по кронам деревьев, и они зашумели. По воде побежала мелкая зыбь. Тучи, словно плотное покрывало, затянули небо, закрасив густой краской так ярко мерцающие звёзды, манящие к себе своим загадочным блеском. Мрак покрыл землю, а за ним спустился туман — густой и белоснежный, как свежие сливки.
Я по-прежнему сидела на ещё тёплом  камне возле самого океана и всматривалась в кристально-бирюзовые пенистые волны буйного океана, которые с неистовым грохотом разбивались об «Орлиный утёс». Мгла и туман съедали их почти полностью. Глаза ещё плохо привыкли к темноте и разглядеть воду можно было только по краям прибоя — там, где она густо пенилась. Морская стихия  совершенно заворожила меня. Единственное, чего я хотела — это сидеть на этом камне и чувствовать прикосновение её брызг, иногда падающих на меня.
 
Десятый класс


Сандалик
Я учусь в гимназии №1, которая находится в центре города на Уборевича. Мы недавно переехали и отношения с новым классом у меня складываются не очень. Я ещё не познакомилась со всеми ребятами.
 От моего дома до школы далеко, приходится добираться на автобусе. Как-то раз, на обратном пути из школы домой, я попала в одну историю, которую я решила записать, чтобы не забыть. Это случилось в автобусе. На «Площади» я села на 31-й. Подходя к остановке, я увидела, как из автобуса поспешно выходила женщина с коляской в руках. Следом за ней шла девочка лет пяти.
— А за ребенка кто платить будет? — орал водитель.
— Девочке только пять лет, — спорила возмущенная мать.
— Ага! Пять! Она пассажирское место занимала!
— Нет, она сидела на коленях.
— Так я и поверил! На коленях! Плати, кому говорю!
— Не собираюсь я ничего платить!
— Ах, так?! – водитель с силой толкнул ребенка. Девочка вылетела из автобуса и ударилась о каменную мостовую. При падении у неё на левой ноге порвался сандалик.
— Ты мне ребёнка изувечил!
— Отвали, дура! Не мешай работать!
Оскорблённая мать побледнела. Она взяла одной рукой коляску, в которой сидел второй ещё грудной ребёнок, другой — дочь и отошла в сторону.
Тем временем я уже села в автобус и молча ждала, когда он поедет. Автобус почему-то не трогался с места, и в салоне началось волнение:
— Почему не едем?  Я опаздываю! – раздался первый недовольный голос.
— Давай, трогай! Поехали! — послышался второй.
Это кричали из конца салона. Автобус был уже полный, и людям было не видно, что происходит в начале. А впереди на подножке стояла та самая девочка, которую пять минут назад зверски выкинули из автобуса. У неё в руках было две пятидесятирублёвые купюры.
— На тебе сто рублей и делу конец.
— Нет.
— Что, нет?
— Ну, что ты тут стоишь, выходи, давай.
— Да она деньги вымогает! Надо же! Ещё такая маленькая, а уже такая наглая!
Девочка испуганно посмотрела на толстую рыжую бабу, которая только что обозвала её.
—Нет, вы посмотрите, какая наглая! Из-за неё целый автобус стоит!
Девочка опять повернулась в сторону митинговавшей бабки и повернулась к водителю:
— Мама сказала, чтобы вы отдали деньги за сандали.
— Я даю тебе сто пятьдесят рублей. Что, тебе мало? Сколько стоят такие сандали?
— Я не знаю. Мама сказала, чтобы вы отдали деньги.
— Нет, вы посмотрите, какая наглая! Так она у вас и тысячу выхорит! Всё! Давайте высаживайте её и поехали!
— Куда я её высажу? Вы видите, она не уходит, - говорил водитель уже спокойным тоном.
— Тогда поехали вместе с ней! – вмешался в разговор другой пассажир.
— Я никуда не поеду.
— А что ты хочешь? На, бери деньги и иди. Я тебе уже сто дал. На ещё пятьдесят и иди к маме.
Тут вмешалась одна пассажирка, по всей видимости, самая заинтересованная в сложившейся ситуации. Она вошла в автобус уже после происшествия и, естественно, ничего не видела и не могла судить правильно о сложившейся ситуации:
— Ну что ты тут стоишь? Выходи, давай.
Девочка молчала. Её смугленькое мелкое личико было сосредоточено на водителе. Первая вспышка гнева у него уже прошла, и его голубые глаза стали мягкими и спокойными. В это время к нему подошёл другой водитель:
— Что стоишь, поломался что ли?
— Да, нет, вон стоит в дверях, не выходит. Слушай, пособи – вытащи её из автобуса, да я поеду.
Товарищ взял девочку под мышки и снял с подножки. Автобус тронулся, и замолчали все, кроме толстой рыжей бабы, которая была всё ещё не довольна. Она ещё долго что-то бурчала себе под нос, привлекая тем самым внимание стоящих рядом людей. В конце концов, она тоже замолчала и уставилась в окно. На очередной остановке люди начали выходить, и в автобус заглянул сотрудник дорожно-патрульной службы:
— Да, это он. Да. Вот уже на Луговой догнали, — говорил милиционер по рации, — вы задержаны. Высаживайте людей из автобуса и проедем в отделение милиции Ленинского района.
— Что же, вы, не могли уже до конечной подождать? У меня людей полный автобус, — проговорил водитель уже совсем присмиревшим голосом.
— Если бы ваш ребёнок пострадал, вы бы тоже ждали до конечной? — произнёс милиционер язвительным тоном. Водитель робко посмотрел на него и промолчал, виновато опустив голову.
— Так, граждане! Освобождайте автобус! Водитель вместе с транспортным средством задерживается милицией!
Недовольные люди медленно потянулись к выходу. Возможно, эта история не произвела бы на меня такое сильное впечатление, если бы я успела доехать до своей остановки. Но меня высадили на Луговой, и это настолько огорчило меня, что у меня возникло желание записать эту историю. Я рассказала её своим одноклассникам, но мне никто не поверил. Так родился рассказ, а через месяц я прочитала на странице одной из местных газет, что водителя арестовали. В статье с едким названием « Цена на обувь резко возросла!» автор подробно описал эту историю, вывод из которой был довольно резким и запомнился мне надолго: «Плата за хамство — свобода!».
Как нужно было поступить в данной ситуации?  Водителю следовало извиниться, но он этого не сделал, и конфликт достиг высшей точки.


* * *


Сегодня мне приснился странный сон: мне приснилось, что я под большим деревом нашла норку, в которой жили огромные жуки. Они были размером с мою руку. Чёрные, с золотым рисунком. Я таких в природе ни разу не встречала. Когда я проснулась, то очень удивилась своему сну, но вскоре я про него забыла, второпях выскакивая из дома.
Мать дала мне семьсот  рублей и квитанции, чтобы после школы я зашла на почту и заплатила за квартиру.
В столовой я покупала себе обед, потому что до дома ехать далеко, а когда вышла из столовой, то обнаружила, что мои деньги куда-то пропали. Я начала хлопать по карманам, вытряхивать всё из сумки, но нигде не могла их найти. Что же мне делать? Я была в такой растерянности, что даже не сразу сообразила вернуться в столовую. Но делать было нечего, и пошла назад. Когда я подошла к буфету, наша толстая буфетчица в засаленном халате и огромном смешном колпаке удивлённо посмотрела на меня и спросила:
— Вернулась? Что опять есть захотела?
— Нет.
— А что тогда? Что-то потеряла?
— Да. Потеряла. Я деньги где-то выронила. Вы не видели случайно? Может, я где-то здесь их обронила?
— Девочка! Мне не нужны твои деньги! Иди отсюда!
— Да, я не говорю, что вы взяли… может вы видели?
— А что тогда туту стоишь? Иди отсюда!
Эта толстая буфетчица ещё долго орала на меня, а я смотрела на неё дикими глазами и не могла понять, почему она так возмущается, ведь я её ни в чём не обвиняю, а только прошу посмотреть повнимательнее. И потом, если ты ни в чём не виноват, то чего так волноваться? В общем, по её реакции я поняла, что она спёрла эти деньги и не хочет признаваться. Тогда я решила позвонить в милицию и заявить о пропаже денег.


* * *


На рыбалке
В этом году изумительное лето. Погода радует солнцем, так что дома сидеть не приходится. У меня есть одна козырная подружка — Нина. Мы с ней всегда вместе. У нас всё пополам — и горе, и радость. Живём мы в городе, но часто выбираемся на природу. Там мы можем быть в уединении и не бояться, что нам кто-то помешает.
Как-то раз мы с Ниной отправились на рыбалку. Я взяла у отца две удочки, мы накопали червей и пошли на озеро. День выдался просто великолепный: солнце светило ярко и весело играло зайчиками по воде.  Рядом никого не было, никто не мог помешать нашей рыбалке. Мы пристроились  на берегу и деловито закинули удочки. Нам было очень интересно испытать это чувство, которое испытывает настоящий рыбак, когда у него клюёт. Но, признаюсь честно, рыбы мы поймали мало. Зато время провели хорошо.
Уже под конец дня у нас наконец-то начало клевать. Леска начала подрагивать, и наши глаза наполнились надеждой. Я попыталась подсечь, но уже поздно — рыба уже съела червя, и крючок был уже голый. Я расстроилась и снова закинула удочку. Во второй раз мне снова не повезло, зато Нина поймала маленькую рыбку. Через минуту мой поплавок нервно задёргался, и я уже собралась подсекать, как откуда ни возьмись, к нам подплыл какой-то мужик — круглый, как большой карась, и говорит:
— Девчонки, вы что здесь делаете? Рыбу ловите? А можно, я тоже на ваш крючок как-нибудь поймаюсь?
И угораздило же его подплыть именно в тот момент, когда у меня начало клевать! Нина ничего не отвечала. Она была весела и беззаботна. Маленький пескарик уже плескался у неё в ведре. Мне стало обидно и захотелось сказать этому мужику пару ласковых, но я сдержала себя — только посмотрела на него искоса, но ничего не ответила. А толстяк барахтается возле нас и достаёт, всю рыбу распугал:
— Девчонки, бросьте свои удочки! Поплыли к нам. У нас там водка, закуска есть.
— Да, нет. Спасибо. Мы не хотим. Нам и тут не плохо.
— Да, что вы такие скромные. Вы не стесняйтесь. У нас все свои. Вас никто не обидит. Поплыли к нам. Выпьем водки, поболтаем. Познакомимся получше.
— Нет, спасибо. Мы как-нибудь без водки обойдёмся.
— Ой, да ладно вам паинек из себя разыгрывать! А то я не знаю, какие сейчас девочки! Можно подумать, вы лучше.
Это замечание меня уже совсем взбесило, и мне стоило больших усилий сдержаться и не сказать ему всё, что я о нём думаю. Видит же, что мы отказываемся. Нет, дурак, лезет. Плавает вокруг нас и убалтывает. Нина на него даже не смотрит. Что с него взять? Старый, толстый, лысый! А он никак понять не может, что нам такие мужики не нравятся. И вообще, у нас совсем другие интересы.
Он ещё немного покрутился вокруг нас, а потом спросил:
— Девчонки, а вы что, с мужиками пришли? А то, я тогда поплыл. Мало ли… я тут с вами заигрываю,  а у вас тут в кустах целая куча мужиков-амбалов. Они сейчас как выйдут, да как дадут мне в морду, чтобы к чужим бабам не лез. Нет, если у вас там мужики в кустах — за дровами пошли, то я поплыл. Я не хочу по морде получать. Ну… я поплыл?
И он наконец-то отчалил. У меня уже последнее терпение было на исходе. Я уже не знала, куда деваться от этого надоедливого толстяка, и очень обрадовалась, когда он уплыл. Только всю рыбу распугал!
А вечером мы пришли домой, и Нина начала меня подкалывать:
— А что? Прикольный мужик! Прикинь, если бы мы с ним пошли?
Я дико уставилась на неё. Меня всё ещё воротило от мысли о его толстой физиономии. А сам-то хорош гусь! Старый, толстый — жир с него аж капает, а сам к молодушкам клеится. Тьфу! Противно представить его дурацкую пьяную физиономию рядом с собой!
Нина посмотрела на моё выражение лица и поняла всё, о чём я подумала и громко засмеялась.
— Да, ты что? Повелась что ли? Я же шучу!
— Ну и шуточки у тебя… плоские!
Нина продолжала смеяться и стала передразнивать моё серьёзное выражение лица. Сначала я на неё рассердилась, но она обернула разговор в шутку, и всё утряслось. А через месяц мы обе не могли вспоминать эту историю без смеха.
 
Одиннадцатый класс


Последний месяц школы
У меня есть одна козырная подружка. Мы с ней постоянно вместе. Все проблемы мы решаем только вдвоём, никого в них не посвящаем. Раньше она дружила с Лилей, но та подружилась с Аллой и престала заходить к Нине. Поэтому Нина теперь дружит со мной. Я раньше тоже дружила с Лилей, но она перестала ко мне заходить — нашла себе новую подружку, а про меня забыла. Сейчас она обижается на меня, что я дружу с её подругой. А я не вижу в этом ничего плохого. Я всё это рассказала Нине, и она пообещала поговорить с Лилей. С этого дня нас стало трое. Теперь мы везде ходим вместе, и Алла завидует нашей дружбе. Она злится и говорит, что Нина раньше была нормальная, а теперь стала какая-то интердевочка. Когда Нина узнала об этом, она сильно обиделась и перестала разговаривать с Аллой, а та не может понять, в чём дело. Ничего, пообижается и поймёт. Будет знать, как болтать такие вещи про подруг. Мы с девчонками решили ей ничего не говорить. Пусть сама думает. И у нас всегда происходило много всего такого. А вчера вечером Нина должна была зайти ко мне, но она этого не сделала. Её мама сказала, что она уехала на Тихую. Там у неё много друзей. Вот и вчера она уехала к ним. А поздно ночью мне позвонили из милиции и сообщили, что Нина погибла при неизвестных обстоятельствах.
Всю ночь я не могла уснуть, а утром я отключилась и увидела странный сон. По нему я написала рассказ, который посвятила памяти своей подруги.


* * *


Автобус смерти
Этой ночью я не спала. Днём ничего особенного не происходило, вечером тоже, но почему-то меня мучило чувство тревоги. Я ворочалась с боку на бок, думала о том, что завтра должна придти Нина, и о том, что я ей скажу. Она снова во мне нуждается. Завтра она мне всё расскажет. А сегодня мне почему-то очень тяжело. Я как будто попала под тяжёлую плиту. Она давит на меня, я задыхаюсь, но не могу выбраться. Мне очень-очень тяжело. Я даже не могу дышать. Что со мной происходит? Почему мне так плохо? Ведь ничего плохого не случилось. Тогда почему я так ужасно себя чувствую?
Я встала и подошла к окну. Туман. Ничего не видно. Только какой-то странный силуэт смутно виднеется в молочной пелене. Я не знаю кто это, но мне кажется, что это кто-то знакомый. В тишине задребезжал телефонный звонок. Я подскочила и выбежала в коридор. В трубке послышался мужской голос:
— Это из милиции вас беспокоят. Вы знаете Малиновскую Нину Николаевну?
— Да. Я её подруга.
— Она упала с шестого этажа.
— А она хоть жива?
— Девушка, о чём вы говорите? Нет. Сообщите её родителям о том, что случилось.
— А… как? Подождите… сегодня же первое апреля! Какой дурак меня так разыгрывает? Вы что совсем с ума сошли?
— Девушка, какие шутки! Вы что не понимаете…
— Хорошо. Я скажу, — я повесила трубку и села на стул. Ко мне подошла моя мать и спросила меня в чём дело. Я спокойно сказала ей обо всём, что случилось. Первый шок ещё не прошёл, и я немного тормозила. Я хотела уже идти к Нининым родителям, но мать остановила меня. Она сама пошла к ним и всё рассказала.
На следующее утро все всё узнали и пришли ко мне. Нас собралось много, но под вечер все разошлись. А после похорон ко мне пришла Алла. Лилька уже была у меня. Мы все пошли в мою комнату и там разревелись. Особенно Алла так сильно плакала. Я никогда раньше её такой не видела. Мне даже стало жалко её, и я поняла, что хоть она и говорила про Нину всякие глупости, но всё равно она её очень любила. Девчонки остались у меня ночевать, чтобы поддержать меня. Несколько дней мы провели вместе. А через неделю они с Лилькой побежали на танцы. Я не понимаю, как так можно! Как они могут думать о веселье, когда тут случилось такое?
Она от нас ушла… навсегда. Нет, это невозможно! Как? Зачем? Почему? Люди приходят и уходят. Бесследно. Она же оставила в моей памяти след на всю оставшуюся жизнь. Её я буду помнить вечно, никогда не забуду. Никогда!
Я остановилась на этой мысли и посмотрела на часы. Было уже поздно. Завтра рано вставать… идти в школу. Кто её придумал? И почему нельзя взять отгул на пару месяцев или хотя бы на пару недель? Я потом всё догоню – я такая. Только почему-то никто мне не верит. А… ладно! Путь их! Подумаешь! А вот возьму, и университет на «отлично» закончу! Вот тогда посмотрю, что они мне на это скажут! А Нины больше нет. И никто меня больше не поддержит и не насмешит  в трудную минуту. Это могла сделать только она. А сейчас её со мной нет. Что же я буду без неё делать? Она младше меня на три года. Ей было почти пятнадцать, а её уже нет. Она не дожила до дня рождения ровно месяц и четыре дня. Это ужасно! Я не могу этого принять. Нина умерла… я не верю. Я не понимаю смерть, и я в неё не верю. Её нет. Человек жив, пока его помнят. А я помню Нину. Помню её весёлый смех, плоские шутки, от которых всем становилось смешно. Её юмор был грубый, но очень меткий. Она всегда своими подколками била не в бровь, а в глаз, и многих это злило, но никто не мог на неё долго обижаться, потому что она делала свои замечания не со злом, а с весёлой искоркой в глазах.
Я снова выглянула в окно и почувствовала, что проваливаюсь в его зловещую тишину. Никого вокруг нет. Только где-то вдалеке завыла собака. Душно. В воздухе носится дух тревоги, и он испепеляет, выжигает всё внутри. Я чувствую, как погружаюсь в какую-то вязкую жидкость. Она поглощает меня всю целиком. Я иду по дну, и вот передо мной улица… показалось, что раньше здесь уже была, вот только когда — не помню. С такой скоростью всё мелькает, изображение слилось в сплошные серые полосы, словно кто-то резко дёрнул видеокамеру. А затем остановили: серое небо, серые улицы как будто какой-то неизвестный художник забыл в этот день свои краски и набросал небольшой эскиз простым карандашом, решив, наверное, раскрасить его дома — даже люди какие-то чёрно-белые, невзрачные, их лица и фигуры нечёткие, не говорящие ни о чём.
Автобусная остановка. Откуда это необъяснимое чувство, что искала именно её? Народ толпится, пихается. «Вот, чудные! Этих автобусов за день ещё целый миллион будет.» — присмотрелась: да, нет, - не люди странные — автобус. Он, оказывается, не всех берёт, и, как выяснилось — единственный на сегодня.
Я пошла оттуда, в надежде встретить что-нибудь особенное – сама не знаю, что именно. Обернулась напоследок и… «Не может быть! Нина!»…
— Нина! Миленькая, подожди!!! Возьми меня с собой, не оставляй одну! — я побежала к остановке. Я была почти у цели: остановка в двух шагах, вот и автобус… не успела. Дверь закрылась перед самым моим носом — видимо, автобус не мог меня взять, а как и кого он выбирает одному богу известно.
— Как же так? Я опять одна. Нет тебя со мной. Позови меня, хотя бы оглянись… я уйду с тобой. Видно рано мне…
Снова перед глазами серая пелена быстро мелькающих предметов. Я возвращаюсь. Темно…
Я вздрогнула и открыла глаза: ночь, свет в комнате выключен, окно открыто, с улицы доносится какой-то неприятный запах… что это было — сон или явь? — я не знаю.



* * *




Косточка
Тем летом со мной произошёл один смешной эпизод: моя мать купила два персика — один себе, один — мне и принесла их домой. Она залезла в угол дивана и стала смотреть телевизор, а я села с краю возле окна и принялась за персик. Пока я смаковала удовольствие, мать уже расправилась со своим персиком, и первый раз в жизни она решилась бросить что-то в окно — она бросила свою косточку, не глядя, даже не удосужившись посмотреть — нет ли там кого-нибудь по близости. Раздался резкий короткий звук, и послышался звук тормозов. Я выглянула в окно, чтобы посмотреть, что там творится на улице. Я увидела прямо напротив нашего окна легковую иномарку, рядом с которой стоял её водитель и озадаченно смотрел по сторонам. Рядом с ним был его дружок, который тоже в недоумении вертел головой.
— Что это было?
— Не знаю. Похоже на камень. Стекло хоть целое?
— Да, вроде, целое. А звук был, как будто камнем стукнуло.
Во время их разговора я облокотилась на подоконник и с удовольствием поглощала любимый фрукт. Мне даже не пришло в голову спрятаться, несмотря на то, что я уже сообразила, что между стуком об стекло и брошенной в окно косточкой непременно существует связь. Я даже не удосужилась спрятать свой персик, пока они не посмотрели в мою сторону. Тут один их мужиков поднял свою глаза и увидел меня в открытом окне, жующую персик, затем опустил их и увидел на земле косточку, которую бросила моя мать. Его охватила ярость, и он заорал:
— А!!! Это ты косточку бросила!
— Какую косточку? — спросила я и посмотрела на него самыми невинными глазами.
— Персиковую!
— Персиковую? — изумилась я, и посмотрела на персик, который был у меня в руке.
— Не прикидывайся, что не понимаешь, о чём я говорю. Тут ни у кого, кроме тебя больше персиков нету.
— А я тут при чём? Мало ли кто мог эту косточку бросить! Если бы это была я, я бы так по-глупому из окна с персиком в руках не вылезла! Я бы тогда вообще в окне не показывалась.
— Да? А что же ты тогда вылезла?
— Захотела и вылезла.
— Да, конечно… вот так просто захотела и вылезла!
— А что тут такого?
— Так я тебе и поверил! А если хорошо подумать?
— О чём думать-то?
— Ну, если честно, чего ты из окна вылезла?
— Я услышала, что под окном что-то брякнуло, вот и вылезла посмотреть, что там происходит.
— Ага! Бросила косточку, а потом вылезла посмотреть, в кого попала!
— Не бросала я никаких костей! Я вообще никогда ничего в окна не бросаю!
— А куда бросаешь?
— В мусорное ведро.
— Вот, я сейчас поднимусь к тебе домой, и посмотрю в твоё мусорное ведро, и проверю — есть там ещё косточки от персиков или нет. И соседей, не поленюсь, обойду.
—Да, пожалуйста! — уже совсем нахально отозвалась я, отлично понимая, что всё равно правда будет на моей стороне, потому что персиков было всего два. Один я еще не доела, а второй уже за бортом. Единственная улика, которая была против нас, уже уничтожена. Так что бояться мне было нечего. Мать, правда, испугалась и запаниковала:
— А вдруг и вправду придёт?
— Ну и что.
— Как — ну и что?
— Мама, ну ты подумай сама: ведь мы за последние несколько дней персиков не покупали, а мусор выносили уже несколько раз. Так что даже если он и поднимется, то всё равно ничего не найдёт. Да и потом, я сомневаюсь, что он станет рыться в чужом мусорном ведре. Что, он совсем дурак что ли?
Мать на меня подивилась:
— И что, неужели тебе не было страшно, что возьмёт, да и придёт?
— Неа. Чо мне бояться?
— А если в морду даст?
— Пусть попробует! Ментов вызовем. Скажем, что мы не при чём, что сидели, смотрели телевизор, когда под окном что-то стукнуло. Я вылезла в окно, посмотреть, в чём дело, а дальше расскажем всё, как было — и всё. Главное, не скажем, что ты тоже персик ела. И всё.
Пока мужик был на улице и решал, входить ему в дом или нет, мы с матерью обо всём договорились. Правда, это уже не пригодилось. Мужик постоял под нашим окном, помялся, да поехал дальше. В общем, всё обошлось. Но на этом история не закончилась.



* * *




Сразу после школы
В этом году как раз мода на короткие юбки началась. Мы с подругой сшили себе яркие мини и пошли в город погулять. Хотели с кем-нибудь познакомиться, но Светка всё испортила: мы шли по Светланской, когда к нам сзади обратились молодые люди. Мы даже не видели их лица. Они обратились к нам с попыткой сделать комплимент:
— Эй, девушки! Такие бы ножки, да нам на плечи!
— Твой бы язык, да тебе в жопу! — грубо отрезала Света. Вот мы и познакомились…
Я повернула голову и увидела перед собой тех самых парней, которым моя мама чуть не разбила стекло. Мне стало страшно. Я вся съёжилась. «Ну и влипла же я. Что теперь делать»? — перед нами стояли два больших бугая. Они подбоченились и смотрели нам прямо в лицо, не отводя глаз. Мне стало не по себе, даже захотелось провалиться сквозь землю или убежать, пока они не успели сообразить, кто я, и пока они не вздумали набить мне морду за хорошее поведение. Но к счастью ничего этого не произошло. Ребята посмотрели на нас, подошли ближе и сказали:
— Девчонки, почему вы себя так ведёте? Вы же ещё молодые. Посмотрите на себя: вы такие красивые, а ругаетесь как заправские мужики
— Хотим и ругаемся. Вам-то чо? — отозвалась Светка. – Нам с вами детей не крестить.
Они попытались ещё что-то её сказать, но она продолжала огрызаться. Я посмотрела на Свету и мне стало за неё стыдно. Я стояла молча и смотрела на парней спокойно. Я знала, что меня ругать не за что, но мне всё равно было неловко. Они посмотрели на Свету и посмотрели на меня. В глазах у одного что-то мелькнуло, и он обратился ко мне:
— Девушка, скажите, а ваша подруга всегда такая грубая?
— Да.
— Как же вы с ней общаетесь?
— Нормально. Со мной-то она не такая.
— Какое ваше дело, какая я? — вмешалась в разговор Света. — Грубая или какая-то другая? Это вообще не ваше дело, как я себя веду!
— Подождите, девушка, я же сейчас не с вами разговариваю, а с вашей подругой.
— Зато я разговариваю с вами.
— Девушка, разве можно себя так вести?
— Как — так?
— Ну, вот так. Вы нас в первый раз видите, даже не знаете, кто мы такие, а вы нам хамите, материте нас по всякому.
— А кто вы мне такие, чтобы я с вами сюсюкалась?
— Да, разве можно так с людьми разговаривать?
— Не нравится — не разговаривай. Мне-то чо? Мне на вас вообще наплевать — кто вы такие и чем занимаетесь.
Мужики едва сдерживали своё негодование. Светка вела себя нахально и вызывающе. Всем своим поведением она выказывала своё презрение к этим молодым людям. Они смотрели на неё и не могли понять, почему она так себя ведёт, и никак не могли её урезонить. Наконец, Светка психанула и заявила, что ей надоело с ними разговаривать, развернулась и пошла. Я осталась на месте. У меня внутри всё горело. Мне было стыдно за неё. С этого дня я зареклась с ней куда-то ходить.
Парни от меня отошли, а я пошла, села на лавочку. День был испорчен, и я чувствовала себя отвратительно. Светка даже не обернулась в мою сторону, когда убегала. Прошло уже пол часа, а я всё ещё сидела на лавочке и не знала, как мне поступить дальше. Я смотрела в одну точку, и не заметила, как ко мне сбоку кто-то подошёл и сел со мной рядом. Он взял меня за руку. Я вздрогнула и повернулась в его сторону. Это был один из тех парней, с которыми только что поругалась Светка. Я удивлённо посмотрела на него и спросила:
— Что вы хотите?
— Я хотел поговорить с тобой.
— О чём?
— Ни о чём. Просто. Мне стало интересно, ты такая же, как твоя подруга, или нет.
— И что? Такая же?
— Нет. Ты другая.
— Это хорошо или плохо?
— Точно не знаю, но мне кажется, что хорошо.
— Что ж, спасибо.
Он посмотрел на меня улыбающимися глазами и сказал:
— Мы ещё обязательно встретимся. Вот увидишь, — и отошёл.
Я в ответ только молча пожала плечами. Мне было нечего ему сказать, да и после всего, что случилось, не очень-то и хотелось с ним разговаривать. Мне было неловко, и я поспешила поскорее уйти.
А этой зимой я снова его встретила: поздно вечером я возвращалась от своей тётки, которая живёт на Угольной. Я возвращалась домой на городской электричке. Когда я поднялась с перрона, то возле здания Морского вокзала меня остановил мужчина лет тридцати:
— Девушка, извините, вы не подскажете мне, где находится улица Пологая? У меня там друг живёт. Я хочу к нему в гости зайти и не знаю, где находится его дом, — он сделал небольшую паузу и посмотрел мне прямо в глаза. — А вы очень красивая девочка, девушка. Правда. У вас такие глаза… вот были бы вы моей сестрой — вы бы плакали.
— Почему? — изумилась я.
— Вы очень-очень красивая. Наверное, уже замужем.
— Да, — заулыбалась я. Он тоже заулыбался, но его улыбка была какая-то печальная, и глаза как-то особенно заискрились.
Я молча смотрела ему в лицо, переминаясь с ноги на ногу. На короткий момент снег перестал идти, а потом снова посыпал мелкими крупинками. Мне стало холодно и мне захотелось побыстрее избавиться от неожиданного собеседника, и я, воспользовавшись паузой, повернулась, чтобы уйти, но он остановил меня:
— Подождите. Вы мне понравились. Честно. Пойдёмте со мной в гости к моему другу. Он здесь близко живёт. В одном из этих домов. Пологая четыре — знаете дом?
— Нет. Спасибо. Меня дома ждут. Я, пожалуй, пойду, а то я уже замёрзла.
— Подождите ещё чуть-чуть. Лучше скажите мне, где мне найти своё счастье. Я всё ищу, ищу, и никак не могу найти себе порядочную девчонку. Я уже и друзей просил, чтобы познакомили, и никак не могу найти.
— По-моему, не нужно никого просить, нужно искать самому.
— Вот я ищу и никак не могу найти. Вот, был бы я сыном Рокфеллера, тогда бы всё было по-другому. Отец бросил бешеные деньги на поиски своего сына — тысячи, сотни тысяч долларов. Были бы вы моей сестрой — вы бы плакали. Я двадцать лет не был дома. Даже больше. Отец бросил бешеные деньги, чтобы найти своего сына. Вы так смотрите на меня… ах! Да! Я тут про Рокфеллера говорил, точнее про его сына. Вы, наверное, подумали, будто я делаю вид, что я  - это он. Нет. Сын Рокфеллера — это не я. Конечно, не я. Что вы. Это я так про него заговорил, чтоб поддержать беседу. Его сын погиб, пропал без вести на острове Малу в районе Новой Гвинеи. Если бы я был сыном Рокфеллера, я был бы счастлив.
— Вы действительно так считаете?
— Да. У меня было бы много денег.
— Счастье невозможно купить ни за какие деньги, потому что не в деньгах счастье. Для того, чтобы найти своё счастье, не нужно быть сыном Рокфеллера. Нужно просто оставаться самим собой.
— Вот и я остался… самим собой остался. А вы где-нибудь учитесь?
— Учусь.
— На кого, если не секрет?
— На филолога.
— Ого! У меня тоже есть высшее образование. Мой отец говорит, что я мог стать большим человеком, а стал каким-то антропологом. Путешествую не пойми где. Уже двадцать лет дома не видел. Как Миклухо Маклай какой-то. Знаете, был такой учёный-путешественник по юго-восточной Азии.
— Слышала немного.
— Вот и я тоже везде путешествую. Двадцать лет дома не был. Даже больше. Уже не помню, сколько. Давно. Очень давно. Вот отец… я его двадцать лет не видел. Отец бросил бешеные деньги на поиски собственного сына… впрочем, я опять повторяюсь. Вы извините меня. Я немного выпил. Просто вы так тихо молча стоите, а я, что называется, нашёл свободные уши.
Я улыбнулась и молча пожала плечами. На улице было уже темно и холодно. Правда, дома меня никто не ждал. Про мужа я наврала, чтобы отвязаться, но мой номер не прошёл. Просто я очень устала и замёрзла, и мне не очень-то хотелось слушать чужую болтовню, которая не уже порядком поднадоела. Наша беседа зашла в тупик. Мой собеседник снова вспомнил про Рокфеллера, и я снова развернулась, чтобы уходить, но он опять меня остановил. Ему уже нечего было мне сказать, и он заладил по-новому — уже в десятый раз всё ту же историю, которая казалась ему очень подходящей для знакомства. На моё счастье к нам подбежала какая-то женщина. Она была вся растрёпанная: в домашних тапочках и тонком плаще. Февраль месяц. На улице так холодно, что аж кончики пальцев на ногах  болят от мороза. Все идут по улице закутанные, даже не поднимают лиц — так старательно прячутся от ветра. Она же стояла расстёгнутая и даже не ёжилась. Прохожие шли мимо и удивлённо высовывали свои носы  и снова прятали их в меховые воротники и шарфы. Эта женщина подошла к нам и быстро-быстро заговорила:
— Меня зовут Ярхо Вероника Родионовна. Моя дочь связалась с наркоманом. Он её бьёт, обижает, постоянно требует с неё деньги на наркотики. Она ему не даёт, а он бьёт её и всё равно забирает деньги и тратит их на водку и на наркотики. А она с ним живёт. Он её бьёт, чтобы она ему деньги отдавала, и она отдаёт. Они два месяца вместе живут. Он не работает, бьёт её, забирает у неё деньги, у меня пенсию забирает. Вот и сейчас, тоже, забрал и потратил на водку и на наркотики. А она тоже стала употреблять наркотики. Они мою пенсию забирают, а меня из дома выгоняют. Я живу по адресу проспект Красного знамени 125 кв. 321.
Мы молча смотрели на неё и не могли понять, зачем она всё это нам говорит. А она взяла меня за руку и потянула к себе:
— Пойдёмте. Пойдёмте ко мне. Скажите им, чтобы они меня в дом впустили.
— Да, куда я пойду? Поздно уже. И потом, что я им скажу? Я этих людей совсем не знаю, и они меня не знают. Что говорить-то?
— Скажите им, чтобы они меня не выгоняли. И пусть отдадут деньги, которые они у меня забрали. У моей дочери муж наркоман… он меня бьёт… нет, вы знаете, они с дочерью заодно: наркоманят. Заберут у меня деньги, закроются в квартире и наркоманят, а меня – старую и больную – постоянно выгоняют из дома.
— Ну, чем я могу вам помочь? Обратитесь в милицию.
— Да, сейчас такая милиция… сейчас мне никакая милиция не поможет. Вы пойдите, поговорите с моей дочерью, чтобы она с ним не жила
— Как я могу ей такое сказать, если я ни разу не её, не его не видела? Она и слушать меня не станет. Выгонит меня – и всё! А ещё милицию вызовет, чтобы я не лезла в ее личную жизнь и не приставала к ней со всякими глупостями.
— Сейчас такая милиция… вы помогите мне пожалуйста: поговорите с моей дочерью. Они у меня деньги забирают и домой не пускают, пока все деньги не потратят на водку и на наркотики. Помогите мне, пожалуйста. Пойдёмте ко мне, скажите им, чтобы они меня в дом впустили. Поговорите с ней, чтобы она с ним не жила.
Мы молча её выслушали. Мне было жаль её, но идти к ней домой и разговаривать с её зятем-наркоманом у меня не было абсолютно никакого желания. Не известно, что он за человек, и какой у него характер. А вдруг он будет под кайфом и кинется на меня с ножом? Мне совершенно не хотелось оказаться в такой ситуации. Но мой собеседник оказался человеком отзывчивым.
— Пойдёмте, поможем.
Я не хотела никуда идти, но он взял меня за руку и повёл за собой:
— Пойдёмте. Не бойтесь. Ничего не будет. Я же с вами.
Это заявление меня мало утешило, но я всё же пошла — сама не знаю почему, но что-то меня подтолкнуло на этот шаг. В конце концов, нас было двое. И я решила, что от того, что мы прогуляемся немного в сторону от намеченного маршрута домой, ничего страшного не произойдёт. И она повела нас к себе домой. Это был серый панельный дом гостиничного типа с двумя подъездами и длинным коридором, соединяющим их. Лифт не работал, и на десятый этаж мы поднимались пешком. Дверь нам открыла молодая женщина лет тридцати — тридцати двух.
Из коридора пролился свет, и только сейчас я как следует разглядела своего собеседника. Это был молодой мужчина, примерно лет тридцать – тридцать пять. Наши глаза встретились и мы узнали друг друга: это был тот самый парень. Жизнь столкнула нас в третий раз, и я поняла, что, наверное, это что-то значит. Мы с ним переглянулись и наши щёки запылали от радости встречи. Немую паузу прервала хозяйка квартиры:
— Простите, чем я вам обязана?
— Почему вы в такой холод выгнали свою мать? Разве можно так поступать со стариками? Посмотрите, во что она одета! Начал с негодованием Андрей и сделал шаг в сторону. Рядом с ним стояла та самая женщина, которая привела нас сюда.
— Мама… что ты здесь делаешь? Ты же должна быть в больнице! Ой! Да что это я? Проходи скорее в дом. Господи! Как ты одета! Где ты взяла этот плащ? На улице такой холод, а ты ходишь в чём попало! Мама! Проходи скорей в дом! Попей чаю, поешь, отогрейся, – дочь заботливо взяла мать за руку и повела её в дом. Она уже хотела закрыть дверь, но посмотрела на нас и сказала:
— А… это вы привели мою мать домой? Ну, пройдите в дом, чаю попейте, отогрейтесь немножко.
Мы пошли на кухню, и она налила нам чай, а сама села рядом с нами:
— Спасибо вам большое. Я как раз собиралась завтра поехать к ней в больницу, чтобы навестить её.
— А что, ваша мать чем-то больна? — поинтересовалась я.
— У неё прогрессирует шизофрения. Каждый раз, когда она уже начинает заезжать, она начинает бегать по улице и говорить прохожим, что у меня муж — наркоман, который бьёт и её и меня. И всё говорит, что он ворует у неё деньги. А у меня никакого мужа нет вовсе и никогда не было. Я всю жизнь прожила с мамой. А два года назад она тяжело заболела, и уже нет никакого просвета. В конце прошлого года я оформила на себя опекунство над ней и всю её пенсию перечисляю на пластиковую карточку. Поэтому она и придумала, что кто-то забирает её пенсию себе. А я-то вижу, что у меня мама уже совсем больная, вот и коплю на похороны.
— Ой. А она к нам подбежала на улице и сказала, что вы её из дома выгнали. Мы подумали, то там действительно что-то такое. А оно вон оно как. Что ж, извините, что побеспокоили в столь поздний час.
Мы встали из-за стола и засобирались уходить.
— Да, ничего страшного. Спасибо вам, что привели маму домой, а то я не знаю, что бы с ней было.
Мы ушли, а что было с этими женщинами дальше – я не знаю. Можно только предположить, что дочь снова сдаст свою мать в психушку, а там её ещё какое-то время полечат, а потом отпустят домой. Вот такая вот история приключилась с нами в тот вечер.
Мы наконец-то познакомились. Его зовут Андрей и он действительно антрополог. В тот вечер он проводил меня домой, и всю дорогу мы смеялись над своим маленьким приключением. Я дала ему свой телефон, и он обещал позвонить, сказал, что я ему очень нравлюсь, и что он хочет со мной встречаться. Класс!