Глава седьмая

*
Славгород. Расстрел
*
 
Славгород - сравнительно молодой город в Алтайском крае. Основан переселенцами Херсонской губернии Причерноморья Петром Бугайчуком, Иваном Камышниковым и Павлом Шевцовым, зимовавшими, судя по архивным материалам краеведческого музея, на рубеже 1906-1907 годов в урочище озера Большие Секачи - на участке № 26.
 
Увлекшись историей жителей Кулундинской степи, Альберт Штейнгауэр знал: административный и промышленный центр округа полон драматических событий, связанных с революционными завоеваниями большевиков и гражданской войной. Так, 11 июня 1918 года Славгород, в котором была установлена Советская власть, пал под ударами Белой Гвардии. Много позже, собрав рассказы очевидцев, участников боев, просмотрев архивные документы, Владимир Герасимович Жемеров в книге "Славгород" написал: "12 июня белогвардейцы вывели 42 арестованных большевиков и расстреляли их... после восстановления Советской власти в Славгороде были захоронены в братской могиле останки 28 жертв белого террора. Ныне там воздвигнут памятник, а на чугунной плите выгравирована надпись: "Вечная память борцам, павшим за дело революции".

Война - это разгул кровавого террора. 2 сентября город перешёл в руки организованного большевиками Чернодольского восстания крестьян. А 10 сентября карательный отряд белого атамана Анненкова стремительным налётом отбил Славгород, изрубив шашками и расстреляв 400 повстанцев. Всего же по Славгородскому уезду было убито и замучено около 2000 человек - крестьян, рабочих и красногвардейцев. Сколько погибло белогвардейцев - неизвестно. Потери противника компартейцы начали  считать позже. 18 ноября 1919 года летучий отряд партизан под командованием Савченко занял навсегда оставленный белыми Славгород. И начался красный террор!..

Через полгода на Втором уездном съезде Советов большевики протащили решение о досрочном выполнении планов продразверстки, для чего в срочном порядке сколотили молодёжные части особого назначения - силой отбирать у крестьян хлеб для голодавших промышленных центров России. Около миллиона пудов зерна - свыше двухсот эшелонов в неурожайный 1920 год наскребли большевички по сусекам! Не кулаки - их выслали в Нарым, - простые крестьяне оказывали сопротивление чоновцам, сеявшим смерть по уезду...

От поколения к поколению, из уст в уста, шепотком передавались в угрюмой степи зловещие рассказы о сотнях невинно убиенных энкавэдэшниками в тридцатые годы. Живший в Христианинбурге по соседству со Штейнгауэрами Миша Буслаев доводил Альку, бывало, страшными былинами до икоты. А старый, закаленный в боях с белогвардейцами буденновец Карин бросал в Альку камнями и кричал: "Туды вам и дорога, гады!.."

Каждый населённый пункт хранит свою историю.
 
Альберт Штейнгауэр сидел перед следователем Христианинбургской межрайонной прокуратуры Юрием Степановичем Лапшеевым, крупным, лобастым, с тяжёлым взглядом обремененного трудной и опасной профессией человека. Известный сыщик жил неподалеку от Христианинбурга в городе Боровое, на работу ездил рейсовым автобусом и Альберт Штейнгауэр нередко использовал этот маршрут, чтобы в непринуждённой беседе получить бесплатную юридическую консультацию опытного Лапшеева по своим поисковым делам. Благодаря ему журналист не ошибся и в "Единоборстве". Особенностью следователя было  держать язык за зубами о делах, которые вёл, до тех пор, пока не связывал все ниточки в узелок и не получал решение суда, после чего рассказывал, не называя имён, много интересных историй.

- Юрий Степанович, расстрелы в Христианинбурге - это правда? Сегодня я виделся со Светой Стар, ответсекретарём газеты "Степные зори" Надеждинского района, она сказала... - спрашивал он сидевшего за столом в прокуратуре Лапшеева.

- Правда, - кивнул следователь. - В середине 1991 года прокуратура возбудила уголовное дело по факту обнаружения мест массовых захоронений лиц, репрессированных по национальному признаку, обвинённых в различных террористических актах против Советской власти и на основании решений "троек" расстрелянных. Расстрелянных, по сути, без суда и следствия...

- Людская молва утверждает, будто городской кинотеатр  "Луч" и отдел милиции построены на костях убиенных?..

- Нет там никаких костей. Перезахоронили. Я нашёл людей, знавших места расстрелов. Живёт в городе Ксения Ивановна Посольцева, которая видела расстрел отца. Он работал охранником в "Заготзерно" и был обвинён в участии в баптистско-террористической группировке. На мой взгляд, это была обычная баптистская секта, ничем не хуже ныне существующей. Но Сталин... Короче, Посольцев содержался в городской милиции, жена и дочь два раза в неделю носили передачи. Носили передачи и другие люди. Их было очень много, поэтому в очередь записывались с вечера, всю ночь ждали, а утром передавали. Ходил туда с Ксюшей и соседский мальчишка. В один из сентябрьских вечеров они увидели, как из милиции, где проводились допросы, вывели четыре колонны арестованных...

Следователь рассказывал, а в горле Штейнгауэра вдруг возник комок страха, как будто он сам шёл в колонне смертников, и тут же Лапшеев куда-то поплыл, размылся в очертаниях, пропал в сумраке кабинета, и увидел Альберт бредущие по улице города безмолвные, понурые колонны измученных пытками полуживых людей; несколько милиционеров подгоняли их прикладами винтовок с примкнутыми, взблескивавшими холодной сталью штыками.

"Отец!" - узнала в избитом, приволакивавшем ногу босом арестанте родное лицо Ксюша.
Она рванулась к нему, но мальчишка вдруг вырос на её пути, обнял, прижал, и сколько она ни билась, силясь вырваться, сколько ни кричала, он так и не выпустил её. Так же взволновались и все, кто надеялся дождаться рассвета, а вместе с ним и освобождения родных.

"Повели в казарму!.." - женщину в черном платке и длинном до пят платье подкосил животный страх перед витавшим над колоннами духа смерти.

"Расстреляют, как давешних!.." - забилась в истерике другая.

Над взвывшей, заголосившей толпой женщин, стариков и детей повис густой крик, перешедший в ужасающий вой и безнадёжный стон, она качнулась, пошла за приговоренными, накололась на штыки передернувших затворы винтовок злых милиционеров.

"Назад!.. Всем назад или будем стрелять!.." - и подтверждая грозное предупреждение начальник конвоя, бывший, по всей вероятности, батрак, выстрелил в воздух.

Толпа вздрогнула, пробитая звуком выстрела, отпрянула назад, к заборам и кустам, остановилась, онемев от ужаса, зажимая, чтобы не кричать, рты ладонями и кусая в кровь губы и пальцы, широко раскрытыми глазами смотрела на таявших в темноте ни в чём не повинных близких.

Фриц - так, вроде бы, звали мальчишку, которому было, как и Ксюше, лет пятнадцать, увлек её в проулок, они забились в тень сарая, перевели дух.

"Я хочу туда, к папке!.." - сказала Ксюша, трясясь от нервного возбуждения и прохлады наступавшей ночи.

"Тебя схватят и расстреляют вместе со всеми! Из казармы уводят на расстрел!.." - трясся и Фриц.

"Но ты же видел - там наши!.. - стояла на своем Ксюша. - За что их?!." 

"Убили Кирова..."

"Кирова убили в Москве!.."

"Ладно, Ксюша, пойдём, только держись меня и не кричи, что бы ни случилось, лады?.."

"Лады, пойдем..."

Они пробрались к казарме, спрятались за дорогой в густых пыльных зарослях горькой полыни и бурьяна. Фриц развязал тряпицу, взял кусок хлеба, разломил пополам.

"Хочешь?.." - спросил её.

Она кивнула, взяла горбушку, откусила, без всякого аппетита пожевала, хотела сглотнуть, но кусок в горло не полез.

"Тьфу!.. - сплюнула она. - Чтоб вам ни дна, ни покрышки, проклятые!.."

Он снова прижал её к себе и так, прижавшись, грея друг друга, они просидели, наверное, до середины ночи, до тех пор, пока из казармы по одному не вывели человек пятьдесят, среди которых она снова узнала своего отца, построили и погнали по улице за город, в сторону кладбища. Четверо мужчин несли на плечах лопаты. Ксюша и Фриц крались следом, не отставали. Где-то в стороне, чувствовали они, пробирались беззвучные женские тени.

Колонну ввели на кладбище, раздали лопаты, приказали копать... Кто-то отказался и его тут же застрелил из нагана начальник конвоя. Часа через три, когда показались первые лучи солнца, яма была готова. Из толпы приговорённых выдернули пять человек, поставили на край общей могилы. Это были женщины!.. Одна за другой они, упав на колени, принялись истово молиться, и сквозь молитвы часто прорывались их вопли и рыдания, а также всё нараставший, отчаянный ропот сходивших с ума мужчин. Шагах в десяти от них выстроились в шеренгу восемь конвоиров и по приказу начальника грохнул первый залп!.. Потом второй, третий... И когда к срезу могилы подтаскивали четвёртую партию отчаянно сопротивлявшихся людей, откуда-то сбоку, из темноты бросилась, очевидно, к мужу с диким завыванием молодая крепкотелая женщина, вцепилась  в него, прижалась, осыпала страстными прощальными поцелуями, заголосила что-то, зная наверняка, что теперь убьют и её, но убьют вместе с ним. Ближайший конвойный ударил её прикладом по голове, и когда она, оборвав отчаянный вопль, упала, несколько раз пнул сапогом в живот. Арестованный рванулся к палачу, подпрыгнул и голой пяткой ударил в лицо, упал сам, и уже не поднялся, пригвожденный к земле штыками красногвардейцев.

- Назад! - орал и стрелял  из нагана в связанных арестантов начальник конвоя. - Порядку не знаете?! Назад, сволочи!.. Гады немецкие!.. Выродки, ублюдки фашистские!.. Назад!..

Оглушённые, подавленные, грязные, заплаканные  подростки вжимались неподалеку в стывшую от вселенского ужаса землю, зажимали уши, звали Бога, считали залпы...

А потом была тишина. Вязкая, бордовая от крови, ошеломлённая тишина, в которой Фриц, Ксюша и безмолвные чёрные тени вдов не слышали, но явственно представляли  характерные звуки врезавшихся в свежие горы земли лопат.

Тех четверых, тащивших на кладбище лопаты, оставили в живых. Постанывала в темноте и женщина.

"Завтра и вы тут ляжете, контра недобитая!.. - сказал весёлый от кровавого побоища начальник конвоя дрожавшим арестантам. - Завтра в город вернутся другие!.. Мы - пролетарии! А пролетариат - могильщик капитализма! Сегодня вы понесёте в город лопаты, а завтра - другие. Носить лопаты - почётная обязанность и должность выборная, постараетесь, так, можа, и завтра кто из вас понесёт!.. Поняли меня, гады?!."

Один из конвоиров достал из холщовой сумки четверть самогона, шмат сала, каравай чёрного хлеба. Связав подневольных то ли веревками, то ли кожаными полосками, красноармейцы сели кружком, помянули убитых, выпили, принялись закусывать.

И вдруг свежая могильная земля зашевелилась, из нее показалась рука, потом другая, земля неожиданно вздыбилась, выпуская окровавленного, страшного в предсмертной агонии человека, который вряд ли знал, что он живой и что он вообще делал!..

Двое краснооармейцев выстрелили одновременно и человек упал. Они же, не дожидаясь команды начальника, развязали одного из арестантов, приказали зарыть убитого.

А в это время несколько человек по очереди насиловали распростёртое на земле живое тело умершей от горя женщины...

- Осенью 1991 года в районе мусульманского кладбища в Христианинбурге в результате раскопок были обнаружены четыре ямы, заполненные десятками трупов, - пробился голос Лапшеева. - Судебно-медицинская криминалистическая экспертиза установила дату захоронения - 1937-38 годы, возраст похороненных - от 18 до 80 лет, были там и мужчины, и женщины... Основываясь на показаниях других свидетелей,  было установлено ещё одно место массовых убийств - подсобное хозяйство села Большая Павловка. По моему запросу из архива госбезопасности прислали схемы захоронений, составленные работниками НКВД тех лет. Они подтверждают захоронения на территории ОВД и кинотеатра "Луч". Еще раньше прокуратуре стало известно о том, что после обнаружения первых трупов при рытье котлована под строительство кинотеатра приехали люди в военной форме, оцепили участок, огородили его высоким дощатым забором, достали останки, вырыли котлован и... исчезли. Никому ничего толком не известно...

- А госбезопасность? Они-то всегда всё знают, и схемы пришли от них...

- Кроме схем захоронений из архива поступили списки на 1464 человека, содержавшихся в Христианинбургских застенках и приговорённых к высшей мере наказания - расстрелу. Три пухлые папки одних только списков!.. Треть расстрелянных - лица немецкой национальности: переселенцы из республики немцев Поволжья, различных губерний России, есть выходцы из Германии, Польши...

- Юрий Степанович, - лоб и переносицу Штейнгауэра избороздили глубокие горькие складки, - мне трудно сказать, чем руководствовался Сталин, подписывая приказы на уничтожение людей, но факт убийства Кирова он использовал, подписав вместе с Молотовым и Кагановичем приказ, согласно которому был установлен план на 258 950 человек, подлежавших расстрелу или 10 годам исправительно-трудовых лагерей! Этот "лимит" распределили на все республики, края и области Советского Союза, а местным органам НКВД предоставили право самим отыскивать запланированное количество врагов народа. Об этом рассказал Николай Михайлов, доктор философских наук... Я понимаю, почему прокуратура не возбуждала уголовное дело по факту "обнаруженных захоронений" целых полвека, вплоть до начала 90-х годов - это была кровавая история НКВД, история, если говорить прямо, компартии. И если бы не Горбачев, не гласность, которую он протащил на Политбюро, никто и никогда не узнал бы правду. Белогвардейцы, судя по истории, написанной  Жемеровым, убили и замучили около 2000 участников Чернодольского восстания: крестьян, рабочих и красногвардейцев. А не расстрелянные ли это большевиками белогвардейцы?.. Больно уж меня сомнение берет!..

- За то, что было полвека назад, я не отвечаю. И чьи-то глобальные архивные изыскания к нашему делу подшить не могу. Что касается Чернодольского восстания и белогвардейских расстрелов, то нам известны места массовых захоронений в районе нынешнего вокзала и за мясокомбинатом. В подтасовку я не верю, да и нет на этот счет никакого подтверждения криминалистической судебно-медицинской экспертизы. Так что, дружище, оставь при себе свои домыслы. Могу сказать только одно: жизнь человеческая во времена оные ничего не стоила.

Продолжение: http://www.proza.ru/2013/01/15/1074