Сновидение о творческой самореализации

В ближайший четверг на межрелигиозном диалоге у нас будет обсуждаться вопрос: «Должны ли верующие быть социально активными?» Дело в том, что религия открывает в человеке нечто вечное, над которым не властна смерть. Однако возникает искушение отрешиться от всех мирских дел, чтобы сосредоточиться только на вечном. В связи с этим у меня сегодня днем было сновидение.

Вернувшись с экзамена, я прилег отдохнуть. – Такова моя повседневная реальность, в которой когда-то жил гениальный актер Владимир Басов. Я понимаю, что он уже давно умер, но когда пересматриваю его роли, не могу поверить, что вместе с ним умерло и его потрясающее мастерство.

Я погружаюсь в сновидение, в котором встречаю детей-аутистов. Выглядят они как умственно отсталые, но на самом деле у них очень богатая внутренняя жизнь. Данное сновидение – тоже реальность, иначе говоря, реальность второго порядка по отношению к реальности бодрствования. Внутренние миры приснившихся мне детей-аутистов сливаются в новый жизненный мир. Речь идет уже о реальности третьего порядка, и в этой реальности был снят фильм с Владимиром Басовым в роли уличного грабителя.

Своим неповторимым мастерством он выстраивает новую художественную реальность фильма – и это уже реальность четвертого порядка. Грабитель, разумеется, комический персонаж, и как все гениально сыгранные злодейские комические персонажи, вызывает симпатию. По сюжету дело близится к вечеру, и ему звонят из дома, зовут к ужину, а он в неподражаемой басовской манере отвечает: «Чуть попозже. Я еще немножечко поограбляю…» Смех, охвативший меня от того, как была произнесена эта фраза, пробился через все эти четыре реальности. Действительно, гениальное творчество инвариантно любым реальностям, и в этом творчестве всегда можно узнать личность, независимо от того, где ее встречаешь.

Если я узнал мастерство Владимира Басова за четырьмя слоями реальности, то также будет и в вечности. С другой стороны, если бы Басов отрешился от всех дел и предался бы только духовным созерцаниям, как бы я смог его узнать, и что эта была бы за вечность, в которой никто никого не узнает?

Но здесь возникает вопрос: имеет ли смысл актерская игра, если ее не видят, книги, которые не читают, или всё же «рукописи не горят» (М. Булгаков) и всё сохраняется в вечности? – Смысл в том, чтобы стать самим собой. Если личность обнаруживает себя в вечности, то и творчество, в котором самореализовалась личность, тоже увековечивается. С другой стороны, невежественный человек и в этой нашей земной жизни сам себя не знает, потому и в иной жизни узнать его невозможно.

Творчество – это самореализация в действии. Поэтому вечность личности раскрывается вовсе не в гностическом созерцании, а в творческих действиях – т.е. в таких свободных поступках, в которых человек узнает сам себя, а вместе с этим его узнают и другие люди. Но творческие поступки не обязательно должны быть в сфере искусства – это любые честные поступки, в которых личность самореализуется, так как совершает их не под давлением внешних обстоятельств, а в соответствии с собой и в своей причастности подлинному бытию.

В античную эпоху стоики учили, что поступать в соответствии с собственной природой означает поступать в соответствии с божественным разумом – Логосом, который раскрывается в поступках человека. Стоик должен быть активен в мире, в обществе, но при этом он в своих поступках свободен от всего внешнего. То же самое говорит Кришна Арджуне, призывая его сражаться, исходя из внутреннего долга независимо от внешних обстоятельств. Также и христианин, совершая поступки, заново узнает себя как личность в причастности Богу, поэтому не заботится о том, как эти поступки оценят, и узнает ли о них вообще кто-либо.

Нужно преодолеть искушение легкого пути спасения только через духовное созерцание, отрешившись от всех дел. Лишь совершая честные поступки можно стать самим собой, даже если в силу внешних обстоятельств кажется, что они бесполезны, ни к чему не приведут, и никто о них не узнает.

Январь 2013, Томск