Конец ада

А представьте, на мгновение, что всё это действительно существует – загробная жизнь, ад, рай и чистилище. Причём не в современном, соглашательско-околонаучном понимании, с разными протонами-электронами, пучками света и сохраняемой энергией. Нет, именно то самое, дремучее потустороннее, которым тысячелетиями пугали наших диковатых предков. Все эти бородатые суровые дядьки, грозящие тебе одной рукой, а другой перебирающие струны арфы, разные чудища с головами огнегривого льва, синенького вола, исполненного очей и прочие херувимы. А где-то там, впереди, поджидают всякие ифриты, джинны, агрессивные и небритые Перуны, и доносятся пьяные вопли и чавканье из чертогов Вальхаллы.

И больше нет ничего, ни учебников физики за 6-й класс, ни айпадов с встроенными камерами, ни ютьюба, ни обвиняемого в педофилии блоггера Агадамова, ни даже – о ужас, ужас! – борьбы вокруг закона Димы Яковлева. И вот ты уже с ужасом понимаешь, что есть только бородатый старикан на входе, который заставит тебя каяться во всех грехах перед многомиллионной очередью на вход и распределение, а очередь ропщет, все уже задолбались в ней стоять – шутка ли, за сутки на земле помирает масса народу, а ворота в смутное прошлое-будущее очень узкие. В соседней очереди рыдает от ужаса твой бывший одноклассник-татарин, которого некто невидимый заставляет прочесть наизусть суру из Корана, а тот не то, что на арабском – на татарском кроме «араке бар?» уже ничего не помнит. Справа от тебя носатый Моисей с грустью заглядывает в штаны твоего кузена, который, вроде бы и еврей, и по еврейской линии вроде бы в Израиль уехал – но вот незадача, поленился сделать маленькую и болезненную хирургическую операцию – да помилуйте, кто её сейчас делает, это не модно. В очереди то и дело мелькают знакомые селебритиз – то поволокут на аркане визжащего и истово крестящегося Жириновского, то возмущённую Аллу Борисовну, плюющуюся в белоснежный облачный пол окурком сигареты, то пронесут на руках пьяного, в слюнях, Депардье, сжимающего в руках российский паспорт – последнее прибежище христианина.

Всю эту современную шоблу, включающую тебя – продвинутую, креативную, тюнингованную и проапгрейденную шоблу – депортируют в ад, как нарушивших миграционное законодательство таджиков в Душанбе. А ад – он, как выясняется, тоже всамделишный. В нём нет интеллигентных Воландов, с которыми можно печально потрепаться о невыносимой сущности бытия. Нет светоносных Люциферов из старых песен «Роллинг Стоунз», нет даже шаловливых гоголевских бесов. На самом деле всё, как и обещали – жуткие, омерзительные чудища, сплошной Борхес, с литьем расплавленного олова в уши и засовыванием ледяных сосулек в задницу (хотя, последнее кому-то может и понравиться). Наказывают и карают за всё – за то, что 14 лет назад, в пятницу вечером наврал жене о поздней планёрке, а сам выпил кружку пива в «Пильзнере», за то, что вместо молитвы смотрел шоу Бенни Хилла, за то, что всем врал относительно поста, а сам уплетал останкинскую колбасу в обеденный перерыв, запершись в офисном туалете. Над всей этой инфернальной камасутрой постоянно гремит дикий хохот главного шайтана, с торжествующим криком «я же говорил!» туда-сюда носится Данте, а целителя Малахова принародно заставляют пить собственную урину, чему он особенно и не противится.

Но самое страшное не это. Самое страшное начнётся через пару десятков земных лет, когда беспощадный закон математической прогрессии доведёт до того, что в рай за год будут попадать, от силы, два-три отшельника из Гималаев, в глаза не видавших телевизора и туалетной бумаги, а ад будет перенаселен, ибо в него будут попадать все и за всё – хотя бы за чтение фейсбука в рабочее время (страшно стало, да?). Негде будет яблоку или огненному камню упасть, начнутся перебои с поставками кипящей смолы, российские чиновники начнут неумолимо разъедать коррупцией стройные диавольские ряды, а количество провинившихся задниц на порядки превысит количество вил, которыми в них полагается тыкать. Чертям это осточертеет настолько, что всех нас, грешных, выгонят из ада обратно на матушку землю, а чтобы не возвращались – даруют, наконец-то, жизнь вечную. Навсегда, и без права апелляции. Врата рая, ада, чистилища захлопнутся, а из Вальхаллы пинками повыпихивают последних алкоголиков с боевыми топорами. Мы будем жить вечно, всегда вместе, всегда рядом.

И вот тогда, как говаривал капитан Флинт, оставшиеся в живых позавидуют мёртвым.