А ну их, Воробьевы Горы!

А ну их, Воробьевы Горы!



Мое солнышко!

Вот уже несколько дней меня мучает это: правильно ли я сделал, что не стал доделывать задание заочного тура олимпиады по математике «Воробьевы горы»?   Конечно, время еще было. Целого следующего дня было бы вполне достаточно,  чтобы я успел записать оставшиеся три наиболее трудные задачи и чтобы ты успела их переписать и отправить на официальный сайт олимпиады.  Это было тем более просто, что в Интернете уже висели готовые решения для всех задач, в том числе тех, что мы еще не дорешали: твой Макс хитрый парень, не мог не найти ответы в Интернете.

Но случилось иначе. Ты позвонила мне в одиннадцать часов вечера. Было уже поздно. День заканчивался,  и я уже весь был в планах следующего дня (15 января). Половину дня проведя подле тебя в ожидании того редкого момента, когда у тебя появляется желание расстаться с айпэдом  и заняться чем-нибудь полезным,  и, уехав к себе так и не дождавшись этой радостной минуты, я внутренне уже был готов к тому, что мы не успеем доделать задание.  Тригонометрическое уравнение оказалось несколько более трудным, чем я ожидал,  мой ответ к  задаче про Мальвину и Буратино расходился с ответом, который дал студент из Интернета, а к последней девятой задаче про двадцать одного ученика, которые по трое делали уроки,  я еще и не приступал. Студент выбрал совершенно правильный способ решения этой задачи, но оно оказалось довольно длинным и запутанным, и над ним все равно надо было подумать.  А думать над заданием и мне вдруг резко расхотелось.

Освободившись от груза этой олимпиады и постепенно отходя от праздничной нагрузки нового года,  дней рождения Насти и Игоря, я с удовольствием стал погружаться в начатую статью по космологии, которая, ты знаешь,  продвигается потихонечку, радуя меня весьма смелыми результатами.  И вдруг твой звонок в одиннадцать часов! Значит,  мне надо  снова настраиваться на другие  задачи,  а мне  это  тоже не всегда легко.
Чтобы гарантированно успеть в срок мне надо было бы просидеть ночь, все переписать, чтобы тебе и проверяющим все было ясно и понятно и потом привезти тебе, чтобы ты это все переписала и заранее отправила, чтобы не получилось, как с олимпиадой по физике, когда из-за перегрузки сайта весь следующий день   пришлось  караулить окно, в которое сайт был доступен для отправки решений. 

Да и потом, мне не хотелось, чтобы ты бездумно просто переписала и отправила решения.  Мне хотелось  подробно рассказать тебе про каждую задачу, о различных способах их решения,  рассказать тот школьный (а в некоторых случаях и внешкольный) материал по элементарной математике, который необходим для решения этих задач. Т.е. мне хотелось  в наибольшей степени использовать  такую редкую возможность, когда тебя  в силу острой необходимости удается усадить за письменный стол.  Впрочем,  выражение «усадить за письменный стол» – известное преувеличение.  Ты садишься за него в случае даже не крайней,  а исключительно крайней необходимости. В данном случае, чтобы только переписать своей рукой готовые решения.  Все остальное ты слушаешь лежа по диагонали в своей широкой кровати, не выпуская из рук ненавистного айпэда,  который так раздражает меня писком сообщений, непрерывно поступающих в него.  И в тот самый момент, когда я уже отказался от намерений доделать задание, ты и позвонила.

Надо ли говорить, какого труда мне стоило удержаться от длинного родительского монолога, гневных  родительских увещеваний и проповедей, на которые, как ты знаешь, я великий мастер.  Сам не знаю, как мне  удалось удержаться от вспышки гнева и гневных слов, когда ты, как ни в чем ни бывало,  попросила прислать по электронной почте отсканированные решения.  Но отказавшись прислать что либо, поскольку весь план по подготовке этого задания оказался невыполненным, хотя времени было два месяца,  и, бросив в сердцах трубку, я представил твою кислую обескураженную мордочку, близкую к слезам,  и решил дать тебе пояснения, стараясь выбирать выражения, чтобы как можно меньше травмировать твою мнительную и рефлексирующую особу.  Но,  несмотря на то, что я тебе перезванивал несколько раз, ты перезванивала мне несколько раз,  и мы разговаривали по телефону в общей сложности более часа,  мне показалось, что мне не удалось до конца объяснить  мои мотивы.  Мне показалось, что ты все равно осталась в очень кислом настроении и  недоумении. А мне хотелось бы наоборот, чтобы ты воспряла духом,  повеселела. Ведь произошло на самом деле очень важное событие.  После долгих мучений я, как мне кажется, закрыл для себя целую четырехлетнюю главу, которая называется «Ты и математика». Надо, чтобы и ты ее закрыла для себя. Не всем же быть учеными и математиками.

Честно говоря, я и сам поначалу не осознавал, что мы переворачиваем последнюю страницу этой главы.  Я и раньше думал об этой возможности, но было страшно начинать  об этом.  И в этот раз у меня не было таких намерений. Но, как часто бывает, самое важное в жизни случается само собой. Так оно и произошло.  Набравшись духу, я неожиданно сказал, что у нас не осталось времени и на две Ломоносовские олимпиады: по физике и математике, срок которым был день и пять дней соответственно.  Если бы напряглись, мы бы успели, но что-то мне подсказало, что мучения эти надо прекратить.  Нет в них толку и пользы.  Морока одна от них и добавка к твоим и без того тяжелым комплексам.

По прошествии нескольких дней я все более убеждаюсь в том, что минутное раздражение подсказало правильное решение этой жизненной задачи, гораздо более сложной, чем задания отборочного тура Ломоносовской олимпиады, с которой мы потерпели фиаско в этот в раз.

Понимаешь в чем дело, мне удалось передать тебе стремление  к настоящим человеческим ценностям и достижениям,  но возможности твои оказались ограниченными.  Может быть,  тебе не хватает способностей, может быть того же желания и стремления, а, может быть, ты еще просто не нашла своего места в жизни, тех точек, которые станут тебе опорой.  Я не знаю.  Но я постепенно пришел к убеждению, что тебе надо чуть-чуть притормозить,  успокоиться, осмотреться, понизить планку требований к себе.  И   со временем  ты поймешь,  кто ты и какая ты. И я, надеюсь,  придешь  в согласие с собой, что крайне важно. Иначе все свои силы, и так не очень значительные,  ты потратишь на борьбу с собой и никогда не будешь знать покоя, ибо себя победить нельзя, натура и естество всегда возьмут верх.

Поэтому я говорю тебе: живи сердцем, научись делать то, что хочешь и добиваться того, чего хочешь, научись быть собой. Это очень трудно. Это может быть самое трудное на свете. Окружающий мир всегда будет стремиться разрушить твое я, навязать тебе чужие, не твои мысли, чувства, стереотипы.   Беда в том, что никому не дано знать про себя все. И ты никогда не будешь до конца знать, кто ты и что ты.  Но это не повод, сомневаться в себе.  И если нельзя верить разуму, остается верить только сердцу. Когда совсем заблудился, оно остается нашим единственной и последней надеждой.

Ты знаешь, что я никогда не навязывал тебе математику и науку вообще.  Считал и считаю – это не твое. Ты сама в седьмом классе решила перейти в эту знаменитую школу.   
Я пригласил репетитора и ты, худо-бедно, но сдала экзамены и поступила в нее.  И я, было, успокоился. Но училась только полгода. А потом у тебя напрочь пропал интерес к ней.  И начались мучения, твои, мои, всех. Домашние задания из-под палки,  постоянные опоздания на уроки, претензии учителей,  и, наконец, два месяца в больнице и еще полгода - по врачам. Девятый класс пришлось проходить повторно и уже в другой школе полегче.

Уже тогда я понизил планку требований, и убедил тебя в том, что это необходимо сделать, во избежание полной катастрофы. А сегодня надо освободиться совсем  от некоторых иллюзий, оставшихся  от математической школы: наверное, это не твое.  Конечно, математика нужна не только математикам,  математика лучшее средство для развития способностей и интеллекта, она нужна для поступления почти в любой ВУЗ.  Но почему это должен быть обязательно Мехмат или ВМК.  Ну и  что, что мы живем напротив МГУ. Есть в Москве и  другие  ВУЗы.  Какой закончишь, такой и закончишь.  Но надо помнить, что диплом – вовсе не стереотип, навязанный обществом, как утверждает одна твоя подружка. Обществу по большому счету на вас (и на нас) наплевать.  Не хочешь учиться -  не учись.  Но более  умным мальчикам и девочкам, то же общество дает бесплатную пока возможность стать еще умнее и развить свои способности.  Это всегда пригодится в жизни. Запас карман не тянет. Труд даром не пропадет.

Ты никак не поймешь, что школа – это твой труд, учеба – это тоже труд.  Не в математике – так в физике, не в физике – так в химии, не в химии – так в литературе.  Хоть в чем-то. Все равно в чем.  Я надеюсь, что увлеченность хоть чем-нибудь к тебе все-таки придет.  И тогда не надо будет силой отнимать у тебя айпэд, эту бессмысленную и пустую игрушку для мажоров.

Я виноват перед тобой, что не смог поставить тебя на ноги, а только растревожил душу.
Прости меня за это.  Я был неосторожен.  Я должен был учесть все предпосылки и последствия своих слов и поступков.  И, конечно, я не ожидал, что моя собственная устремленность к идеалу и великому окажется такой тяжелой ношей для тебя.  Твой старший брат ухитрился ловко вывернуться  из-под меня,  и сейчас вполне счастлив. И я рад за него. Именно этого я и хотел (правда, не сразу): чтобы он был в согласии с собой.
Вот и тебе надо в чем-то освободиться от меня.  И будет легче.  И тебе, и мне,  и матери.
Я невольно возбудил тебя без нужды.  А это может быть очень опасно.

В школе, которая была самой, что ни на есть,  обычной,  у меня была замечательная учительница литературы.  Как это часто бывает с учителями, она была очень восторженной натурой.  Хотя мы и тесно общались, но ее влияние на меня было незначительным.  Она стала преподавать литературу нам только в девятом классе, когда мои интересы и основные представления о жизни, как я теперь вижу,  уже сформировались.  Она вольно, или невольно во всех нас без разбору возбуждала ту же тревогу, ту же жажду свершений и открытий. Но не каждому из нас дано достигнуть и, тем более, удержаться на той высоте, до которой и самой-то было не добраться.  Я понимал это тогда,  понимаю и сейчас: родители и взрослые должны быть более  ответственными и осторожными, дабы не увлечь юных и неопытных несбыточными надеждами и пустыми мечтами.  Для некоторых особо чувствительных натур иллюзии могут закончиться трагедией.

Мишка был ее учеником более раннего выпуска,  чем наш.  Семья его была неблагополучной. Но он вдруг увлекся рисованием. Честно скажу, рисовал он не очень, не было в нем искры божьей.  Наша учительница имела на него большое влияние и всячески поощряла его увлечение,  которое давало ему шанс выбраться из той среды, в которой он родился и жил.  И ему это почти удалось.  Он женился. У него родился ребенок.  Все складывалось хорошо.  Учительнице надо было бы остановиться, но она продолжала превозносить его художественные способности, которых на самом деле почти не было.  И в какой-то момент Мишка почувствовал фальш и обман. Когда-то разочарование должно было наступить.  И оно наступило. Мишка пришел вечером в школу, и в коридоре на форточке повесился.  От Мишки остался портрет Белинского, которого он срисовал с себя: Мишка был очень на него похож.  Не надо слишком задирать планку. Не надо заказывать слишком большой вес.  Может быть очень опасно для здоровья.

Короче говоря, давай-ка притормозим. Спокойно во всем разберемся. Некуда и не за чем спешить. У каждого свой биоритм, свой темп развития. Если сейчас тебе трудно сосредоточиться на важных для будущего задачах, значит,  ты еще маленькая незрелая девочка, несмотря на зрелые формы.  Значит,  тебе еще надо подрасти, чтобы определиться со своими  интересами.  Зачем гнаться за теми, кто поступит на ВМК. Мы их догоним, когда они притормозят.  А, может, и не нужен нам вовсе этот ВМК.  Может, снова займемся английским или рисованием? А может, снова музыкой, а?

Я с тобой. И пока я с тобой,   как скажешь  - так и будет.



16.01.2013 21:15