Жизнь в резервации 23. Плохо быть старым бедным и

Плохо быть старым бедным и больным.

90-е годы, ситуация изнутри. Выдержки из дневников.
О профессиональных заболеваниях, которыми заболела вся страна.

Заставить бы жить по законам,  множество которых наплодили законодатели, наших идеологов. Человеку стало невозможно шагу ступить, чтоб не столкнутся с разными противоречиями, из которых сегодня состоят наши будни, для праздников же не стало места, похоже, зря думцы ломают копья по этому поводу. Все прелести творчества наших реформаторов мы ощущаем на своей, извините за выражение, шкуре. Скоро в туалет будем невозможно сходить без закона.
Сравнивая разные поколения руководителей, не может ускользнуть от внимания факт измельчания их со временем, бросается в глаза неумение их решать возложенные на них обязанности. Отсюда  проистекают и такие реформы.

Это наблюдение справедливо и для руководителей страны, которые уже законодательно закрепляют то, что они натворили. Людей выступающих против них, объявляют вне закона, которые, якобы, призывают к разрушению конституционного строя.
Сами-то они один строй разрушили, и от этого никуда не денешься, аргумент веский! Как бы новая власть не оправдывала свои действия.
Сейчас перед президентскими выборами можно часто слышать речи о том, чтоб президенту остаться ещё на один срок на своём посту, надо менять конституцию. А это такое непреодолимое препятствие!
Я же скажу, что стоило только разрушить один раз конституцию, а там всё пойдёт само, как по маслу и сколько хотите раз. А нас каждый раз будут ломать через коленку.

На нас смотрели как на пешки, до нас ли теперь стало начальству? А на собраниях продолжает господствовать риторика советских времён. Одним словом, нас держали за дураков.
Руководство отдела, тогда ещё был на месте старый мой начальник, а был он им около 25-и лет, занято было своими проблемами, ему было не до нас.
Работать нам пришлось на незащищённых компьютерах, которые были куплены неизвестно где и как.
Хороших же компьютеров у нас в стране не было, зато за бугром накопилось много всякого дерьма, которое выкидывать было жалко, а тут как раз подвернулись мы, а, может быть, ситуацию подвели к этому специально? В то время Запад для России новую технику не продавал.

О нашем же здоровье никто не думал, как раз, наоборот. День прошёл и, слава богу, вот и вся философия была нашего начальства. Характерной чертой моего бывшего начальника было то, что когда намечалась важная встреча, надо было принимать важное решение, он заболевал, и подставлял кого-то из своих замов.
Жертвой такой обстановки я и стал, но этим дискриминация работника, то есть меня, не ограничивалась. Я вообще превратился в фигуру, на борьбе с которой, сосредоточилось внимание руководства отдела. Я один остался им не подвластным, руководство отдела раздражало, то, что руководители подразделений завода предпочитают меня, а не их, и с этим им приходилось считаться.
Впоследствии мои защитники все сменились, и остался я со своими начальниками один на один.
 
Надо сказать, на заводе в это время была настоящая кадровая чехарда, нам же пожилым людям деваться было некуда, надо было зарабатывать пенсию.
Рамки личностных отношений для меня давно были разрушены, и они стали ещё и показателем борьбы непримиримых жизненных позиций, одна из противоборствующих сторон, идентифицирующая себя с властью, не гнушается никакими средствами, что продолжается до сих пор, и делается это всё время исподтишка.
Так противоречия начинают пронизывать все поры нашей общественной жизни в стране. Когда-нибудь этот конфликт вырвется наружу, внутри зреют силы большой разрушительной потенции.
Какая сила противостоит маленькому, не в смысле комплекции, больному человеку, против него настроена вся существующая репрессивная система! А если ты, вдобавок, ещё и пенсионер!
 
Какая аура окружает тебя, явно не благоприятствующая долгой и благополучной старости!
Нельзя в этой жизни уйти на заслуженный отдых, приходится вести бой до последнего дыхания, не на жизнь, а насмерть!
Вот так сейчас сместились приоритеты! Таковы высшие законы!