Проклятый город

***

Проклятый город, с проклятыми пустырями и проклятым кладбищем. Ветер поднимает в воздух палетиленовые пакеты и мусор, который безобразно разбросан по мрачным улицам. Здесь редко бывает солнце, чаще всего густой туман оседает на землю. Грязь вперемешку с глиной месивом шмякает под обувью.  Пустые, полузаброшенные дома еще теплятся искусственным светом в редких окнах. Люди в них даже не удосуживаются повесить шторы. Население тут совсем маленькое, большая часть его лежит в глубоком вечном сне на кладбище, ожидая, когда тела их разложатся окончательно. Четыре разрушенных церкви еще издают звук одиноких колоколов, нарушая тишину днем и ночью. Вот такой мой родной городок Венск, угрюмый, в любое время года. Каждое лето меня отправляют сюда к бабушке мои родители, которые хотят отдохнуть от меня в течении трех месяцев в году. В этот раз я взял с собой совсем мало вещей, но зато запасся книгами и музыкой. Я вышел с подъезда, нижние ступеньки которого давно уже прогнили от старости. Бабка послала меня купить молока и хлеба, пока не разобрали. Товар в магазин привозят тут редко, поэтому разбирают его быстро. Как говорится, кто не успел - тот опоздал. Я взглянул на свои новые кроссовки, купленные матерью специально для поездки сюда. За пару дней нахождения тут, кожа их успела потрескаться и в мелкие трещины забилась грязь, которую не отмыть уже ничем. Повыше застегнув молнию куртки, я отправился в магазин. Он был один на весь город и находился у самого въезда в него. Так что идти приходилось километра три не меньше. Я достал плеер и надел наушники. В ушах запели «Otto dix». Под равномерное спокойное пения я пошел дальше. Морось накрапывала все сильнее, и я ускорил шаг. Вдалеке мерцал ночной фонарь, а возле него уже виднелась вывеска магазина. Почти добежав до него, я споткнулся о какой-то камень и прямиком полетел в грязь.
- Долбанный город! Чтоб он был проклят!
- Так он уже проклят, - сказал с насмешкой девчачий голос, - тебе помочь?
Я поднял голову. На меня смотрела сверху вниз молодая девчонка лет пятнадцати. Ее глаз не было видно из - за солнечных очков, но по губам было видно, что она улыбается. Она протянула мне свою худую руку.
- Меня Ася зовут,- снова улыбнулась.
- Спасибо, я Арсений.
- Аахахахахахахахахах!!! Арсений!- она громко смеялась и хлопала себя по коленке.
- Ничего смешного, между прочим, оно означает «мужественный».
- Ахахахахахахахахахах! – она еще больше засмеялась,- да, ты очень мужественный и именно поэтому ты лежишь тут в грязи! Хахаха!
Я встал и оглядел себя. Грязь комками спадала с моей одежды, наушники были сломаны. А про кроссовки и вообще думать не стоит – их не отмыть.
- Долбанный город!
- Ну что? Не боишься показаться в магазине в таком виде?
- Да, прости, ты не могла бы зайти туда вместо меня? А то мне уж очень неловко.
- Зато ты очень ловко умеешь летать! Видел бы ты это со стороны!
- Да я смотрю, ты тоже особенная, раз ходишь вечером в дождь в солнечных очках.
Улыбка пропала с ее лица, и она резко произнесла:
- А это уже точно не твое дело. Она выхватила у меня из рук деньги и спросила, что купить. Выслушав меня, она отправилась в магазин, немного прихрамывая на одну ногу. Спустя несколько минут она вышла, но в руках не было, ни молока, ни хлеба.
- Почему ты ничего не купила?
- Там ничего из этого нет, вот твои деньги.
Она протянула мне их обратно. Ладно, Арсений, пойдем, я провожу тебя домой. Мне туда, я показал рукой направление в сторону моего дома. Она кивнула, и хромая двинулась в указанную сторону. Грязный и мокрый я шел вслед за ней.
- Сколько тебе лет?- неожиданно спросила она.
- Восемнадцать, а тебе?
- Двенадцать.
- Ты выглядишь намного старше. Я думал тебе пятнадцать.
- Все раньше думали так.
- Почему раньше? – спросил я, но она не ответила.- Зачем все – таки на тебе эти очки, солнца ведь нет…
- Мне так больше нравится, я чувствую себя уверенной в них.
Ветер подул сильнее, и я почувствовал резкий запах гнили.
- Фу блин! Чем это так несет?
- Не знаю, я ничего не чувствую.
- Как, совсем ничего? Несет же на всю округу.
- Тебе кажется. Можно я буду называть тебя Сенькой?
- Как хочешь, Аська. Прям, как программа для общения.
- Как что?
- Ты не знаешь, что такое «Аська»?
- Нет, а должна?
Я не стал отвечать на ее вопрос и просто последовал, молча за ней. Я шел и пялился без угрызения совести на ее маленькую упругую задницу. Представлял, как бы я сжал бы ее руками. Мой член сразу же начал просыпаться.
- Ты девственница?
- Что?
- Ну, я спросил ты девственница?
- Ты идиот, раз задаешь мне такие вопросы.
Я снова замолчал. Аська остановилась и повернулась ко мне.
- А что? Ты бы хотел меня?
- Да ну тя, я просто так спросил. Ты слишком маленькая для меня.
- Даже так? – она сняла с себя джинцовку, а потом стянула майку, обнажив грудь размера этак второго. – Хочешь потрогать их?
- Твою мать, что ты делаешь? Люди же могут увидеть!
- Брось! В это время на улице уже никого нет, а в окна никто никогда не смотрит. Раздевайся.
- Что? Ты совсем с ума сошла? Глюк какой – то.
Я хотел пойти дальше, как она остановила меня и положила мою ладонь к себе на грудь. Ее сосок упирался в мою ладошку, член предательски напрягся.  Она расстегнула мне ширинку, и опустилась на колени.
- Там же грязь, о, что ты делаешь…
Ася не слушала меня, она обхватила мой член рукой и приняла его в рот. Она ласкала его головку язычком по кругу, все глубже и глубже беря его в рот. Она делала это все быстрее, поглаживая второй рукой мои яички. Боже, я сейчас кончу. Она резко вытащила его, и моя сперма брызнула ей в лицо. Ася водила им по глазам, губам и носу, от чего капли спермы оставались на всех этих местах. Я хотел было уже отойти, но она не отпускала мой член, и начала снова дрочить его, вновь возбуждая меня. Господи, я готов был закричать. Она дергала его туда – сюда, облизывала языком, потом брала в рот  и снова дрочила. Она водила моими руками по своим соскам и вот я снова готов был кончить, она все сильнее и сильнее сосала его, и я кончил на этот раз ей уже в рот. Она держала во рту мой член, сидя на коленях и снова не отпускала его. Потом она все – таки отпустила его, встала и стала раздеваться полностью. Я хотел застегнуть штаны, но она снова опустилась на колени и стала ртом возбуждать мой уставший член. Когда он снова поднялся, она развернулась попой ко мне и вставила его к себе во влагалище. Черт! Я не смог устоять и стал трахать ее из всех сил! Я трахал ее все сильнее и сильнее, потом повалил на грязь, положил на спину, раздвинул ей ноги и всунул ей снова. Она молчала, а я стонал, она почти не шевелилась, а я трахал ее и кричал на всю улицу. Наконец я снова готов был кончить, я высунул свой член и стал дрочить ей на живот, потом на грудь. И снова сперма своими белыми брызгами стала литься, в этот раз ей на сиськи.
- О господи, от куда в тебе столько этого! -  произнес я, застегивая штаны. – Зачем ты заставила меня заниматься этим с тобой?
- Тебе не понравилось? Я просто подумала, что ты хочешь меня и не стала отказывать тебе в этом удовольствии.
- Мы почти пришли. Где твой дом?
- Мой дом дальше, там за холмом, не нужно меня провожать я сама дойду. Она взяла свою одежду и пошла дальше без меня.
- Стой, а как мне найти тебя?
- Я сама тебя найду!
И она ушла. Оставив меня вот так стоять на дороге всего в грязи.


***


Весь оставшийся вечер я вспоминал эту девчонку. При каждой мысли о ней у меня снова начиналась эрекция, и я бежал в туалет, чтобы освободиться от нее. Наконец я смог уснуть. Утром меня разбудила бабушка. Она приготовила завтрак. Перекусив, я натянул на себя чистые джинсы и толстовку, нашел запасные наушники. Положив в рюкзак книгу Харуки Мураками, я отправился на улицу. Дойдя до заброшенной школы, я остановился и огляделся, убедившись, что вокруг никого нет, я вошел в разрушенное здание. Я присел на  поломанную парту и достал книгу. Я очень любил сидеть в одиночестве и читать. Пролистав одну главу за другой, я достал из кармана сигарету и закурил. Я вслушивался в тишину, которая оставалась такой, до тех пор, пока я не услышал, чьи - то шаги. Я посмотрел в ту сторону, от куда они доносились. Это была она, Ася. На ней была все та же грязная одежда и солнечные очки.
- Что ты тут делаешь? – поинтересовался я, искренне, удивившись.
- Пришла посмотреть, что ты тут делаешь?
- Как ты нашла меня?
- Это было не трудно, я видела, как ты заворачивал в эту сторону.
- Я люблю бывать здесь один. Тут тихо и спокойно.
- А знаешь, где люблю бывать я?
- Где?
- Хочешь, покажу? Пойдем за мной.
Я затушил сигарету, поднял рюкзак и последовал за Асей. Мы вышли из здания и отправились в сторону большого холма на окраине города. Зайдя за него, мы прошли по длинному пустому полю и оказались на кладбище.
- Это шутка?
- Нет, я, правда, люблю бывать здесь. Тут тоже спокойно и тихо, и никто не мешает. Она склонилась над одним из надгробий и стряхнула грязь, обнажая старую надпись. « Пусть сдохнут все, кто смерти мне желал». Так гласила эта надпись. Под которой красовался портрет какой – то женщины.
- Кто это? Ты знаешь ее?
- Я всех тут знаю, - ответила Ася улыбаясь.
Мы прошли вдоль могил. Я хотел  было пойти дальше за ней, но что-то меня привлекло около одного надгробия. Я стоял и вчитывался в надпись « Сорокопалова Анастасия, 1990 - 2002.» И на фотографии была девушка. Уж очень знакомое лицо…нет, этого не может быть. На фотографии была именно Ася, со своей странной улыбкой. Только без солнечных очков. Какого черта? Что ту происходит?
- На что ты там уставился?
- Как звать тебя на самом деле?
- Я уже говорила тебе, Ася.
- Нет, как твое полное имя?
- Да так и есть Ася. Да что ты там увидел?
Ася подошла ко мне и посмотрела на могилу, у которой я стоял.
- Да брось, это не я, просто очень похожа, - она улыбнулась и посмотрела на меня, - не думаешь же ты, что я встала из могилы и трахалась вчера с тобой?
- Но она так похожа на тебя…
- Всякое бывает, - она отвернулась и пошла обратно, от куда мы пришли, - нам пора возвращаться, скоро начнет темнеть, я провожу тебя.
- Может ты все – таки покажешь, где живешь сама?
- Как - нибудь в другой раз, хорошо?
- Ок.
Придя домой, я решил спросить у бабушки про эту девушку.
- Баб, ты же почти всех тут знаешь?
- А что?
- Баб, можно тебя спросить?
- Конечно, мой золотой, спрашивай все, что хочешь.
- Ты не знаешь, тут живет одна девушка, Ася зовут, ей двенадцать лет.
Бабушка улыбнулась и погладила меня по голове.
- Арсений, в Венске уже давно нет подростков, все уехали несколько лет назад, когда начали происходить несчастные случаи. А все кто остался, уже давно выросли и поуезжали сами, кто учиться, а кто просто. Здесь остались одни старики, которые хотят прожить остаток своих дней на родной земле, да с десяток холостяков.
- Но как, я сегодня видел ее и вчера тоже. Может это чья – то внучка?
- Нет, Севушка, старики, которые тут живут, давно уже лишились внуков.
Я похолодел и решился на другой вопрос:
- А ты не знаешь, Сорокопалова Настя, это кто?
- А зачем тебе? От куда ты услышал это имя?
- Да так просто увидел надпись на парте в заброшенной школе.
- А, ну там может быть. Она училась там.
- Училась?
- Да, она жила в соседнем доме, через дорогу. У нее еще было четыре сестры, мать сильно пила вместе с отцом. Однажды мать пришла домой и застала, как отец насиловал ее на кухне. Она зарезала его ножом, а потом и ее.
- Господи, а ее за что?
- Приревновала отца к собственной дочери. Потом дождалась когда придут еще три дочери, одной было двадцать, второй – шестнадцать, ну а самой маленькой Сашке и того, девять или десять, не помню точно. Она расспросила, делал ли сними отец, что – то подобное, что и с Настей. Они сначала сказали что нет, но когда Старшая Машка созналась, то все подтвердили. И тогда она не выдержала и убила их всех тем же ножом. Говорят, что шестнадцатилетнюю Оленьку она и вовсе порубила на части. Похоронили их всех в разных концах кладбища. Мать саму посадили в тюрьму, какой срок дали – не знаю, знаю только то, что когда еще одна их дочь приехала с отпуска, то вместо родных увидела лишь могилы. Она заходила как – то ко мне.
- Кто?
- Ну, Манька, еще одна дочка. Хотела узнать, где мать ее сидит, чтоб в глаза ей посмотреть. Я тогда отправила ее к участковому, царство ему небесное, помер от водки. Ну, говорят, что она ничего там не смогла узнать и уехала куда – то. Больше ее никто тут не видел. А что касается Аськи…
- Ты же сказала, что не знаешь такую.
- Ты как слушал? Я же сказала, что это из – за нее же все пошло, когда мать их с отцом застала. Ну, ее так кликали - Аська, сокращенно от Настя. Ну, так, что касается ее. Так она у них особенная была. Бывает, сидишь на скамейке, около подъезда, а она так подойдет, подсядет, а потом спрашивает. Баб Зой, как нога ваша? Болит еще? А вот от куда она узнала про ногу, я тогда дома подвернула ее, никто не знал, никому не говорила. Или встанет, в небо посмотрит и скажет: «Завтра ох дождина будет, вы б не выходили на улицу, да белье поснимали с веревки». И, правда, просыпаешься на утро, а ливень такой, что еле проглядишь чего. А, или вот еще. Ася мать свою ненавидела до ужаса. Соседка говорила, что видела как та, под окнами у нас веник какой – то ломала и именем матери называла. На следующий день, мать с окна своего выпала, они на третьем этаже жили. В больнице полгода пролежала.
- Почему она ее не любила?
- А та в свое время аборт хотела сделать, когда ее вынашивала. Вот и Настя как чувствовала что – ли это там у нее внутри. Ленка тогда пошла к врачу…
- На аборт?
- Ну, да, да там и впала в кому, очнулась только, когда время рожать пришло.
- Хочешь сказать, что у нее там какие – то способности к ясновидению?
- Да хрен его знает, Сев, какие у нее там способности были. Толку то? Все равно сейчас почти всем семейством в могиле лежат.
- Баб, а как думаешь, мертвые могут на земле ходить?
- А как же? Конечно, могут, вот остались у них дела незавершенные или планы, какие, так вот они и ходят тут, пока не сделают то, что задумали.
Я постарался вспомнить фильмы и книги, в которых что – либо упоминалось о покойниках, восставших мертвецах, но все тщетно. В голову ничего не приходило, как назло. Зато вспомнил, как я с Петюном, ну это друг мой лучший, Петька, так вот мы и еще одна девчонка, пошли на кладбище, а она, засняла все на камеру телефона. Так  мы потом стали просматривать, и прям сзади меня и Петюни тень пробежала черная, мы тогда так вскрикнули, что она аж телефон чуть не выронила. Больше мы не стали ходить туда и удалили все записи с того дня. 
- Баб, а почему город пустой? Куда все подевались?
- Так все еще в двухтысячном поразъезжались. Испугались.
- Чего?
- Да смертность большая стала у населения. Кто в аварии попал, кто спился, кто от массового отравления помер. Дома стали рушиться сами по себе, школы и сады детские гореть. Служащие церкви побросали.
- А ты чего к нам не поехала?
- Да ну, я старая уже, да и ноги плохо ходят, куда мне в большой город. Здесь буду свои дни доживать, да и кому я нужна. Не прибьют меня тут точно! А пошло все это, когда Ленка мужа своего прибила, вместе с детьми, вот и думали некоторые, что это Аська после смерти могла на город проклятья насыпать. Не зря на нее при жизни косо все смотрели. Чудная девка была, красивая такая, на вид все пятнадцать дашь, на свои двенадцать вообще не выглядела. Да и смышленая, какая была.
Я еще немного поговорил с бабушкой, а потом отправился спать.

***


На этот раз я решил прямо спросить у Аси, о ее семье и месте жительства. Время близилось к полудню, я вышел из дому. Над улицами нависал серый, матовый туман, который мешал рассмотреть все, что было далее одного метра от меня. Во дворах было пусто. Звук шагов эхом отдавался от стенок домов. Я ускорялся, хотелось быстрее добраться до места. Я подошел к кладбищу на холме, ветер усиливался и стал, кажется, накрапывать дождик.  Проходя по тропинке, я искал ту могилу, на которой, как мне показалось, я видел фотографию Аси. Было тихо и страшно. И вот впереди я увидел, как кто – то нагнулся над могилой и бережно стряхивал капли с памятника. Это была она.
- Ася!- я окликнул ее.
Ася резко повернулась. Даже в такую погоду, она была в солнечных очках.
- Что ты тут делаешь?
- Я искал тебя, нужно поговорить.
- О чем? Тебе стоит пойти домой, погода ухудшается, будет дождь.
- Ничего, со мной все в порядке.
- Что ты хотел спросить?
- Ну, меня все – таки интересует, где ты живешь?
- Ты, правда, хочешь все знать?
- Ну, вообще, как бы да.
- Давай пройдемся.
Она взяла меня под руку, я снова почувствовал запах гнили. Наверное, это потому что, мы были на кладбище. Она повела меня вверх по тропе.
- Мы жили недалеко от вас, практически в соседнем доме. Произошло несчастье в нашей семье, практически все погибли. И все только из – за нее.
- Из-за кого?
- Из-за матери моей. Отца можно было просто засадить в тюрьму за то, что он сотворил с нами, но она не сделала этого, она просто взяла и перереза нас всех, как кусок какого – то мяса. Я всегда отличалась от своих сестер, мать меня на дух не переносила, сама не знаю почему, -  Настя остановилась и присела на скамью, возле чьей-то могилы, - со временем эта ненависть стала взаимной между нами. А после этого несчастья, я прокляла весь этот город и всех жителей, что тут остались. Никогда здесь больше не родится ни один ребенок, больше не будет счастливых семей. Тут останутся одни старики доживать свои дни. Ну а я буду продолжать скитаться по кладбищу, в надежде, что когда-либо попаду туда, где мое место.
- Получается, что та надпись на надгробии…она…
- Да, ты правильно все понял. Меня нет на самом деле, я давно умерла, но из-за своего дурного языка я не могу уйти к сестрам.
- И как тебе помочь?
- Ооо, не стоит, никто не знает этого. Но мне было приятно познакомиться с тобой.
- Ася, можно попросить тебя…
- Все, что захочешь.
- Я хочу посмотреть в твои глаза.
- Чтож, если ты точно этого хочешь.
Я не был уверен, что это именно то, чего я хочу, потому что, в тот момент меня чуть не вывернуло от мысли, что я занимался сексом с призраком, но худшее еще впереди. Ася сняла очки и я понял, что секс – просто ерунда. Вместо глаз на ее белом лице зияли две огромные черные дыры, с пустотой. Мне стало страшно. В воздухе снова навис этот запах гнили, но теперь я знал от куда он. Она наклонилась ко мне и поцеловала в щеку.
- Прощай, мой верный друг, тебе пора уехать из этого города, и да, попроси родителей, пусть увезут от сюда вашу бабушку, скоро здесь будет твориться не доброе.


***

Вот и настал день отъезда. Холодный дождь барабанил по крыше и крупными каплями скатывался по окну моего купе. Мы тронулись. Я смотрел на город, который отдалялся все быстрее и быстрее от меня, впервые мне было грустно прощаться с этим жутким местом. Но хорошее когда - то тоже кончается. И уже совсем скоро тебя несет железный змей по рельсам в неизвестную даль. И ты, хочешь вернуть все как было, остановить время…. но поздно, и ты смотришь, как пролетают перед глазами редкие голые и совсем безжизненные деревья. А внутри тебя тоска, боль и горечь... и пустота… Пустота такая, которую невозможно ничем заполнить, пустота, которая страшнее тьмы…
И ты понимаешь, что где-то на самом дне, лежит, притаившись искринка, которая ждет, что ее вот-вот зажгут. Но может и не дождаться, а потухнуть, и уже навсегда…
И со спокойной душой, ты протираешь запотевшее окно вагона и понимаешь, что жизнь впереди!