Коляска на обочине

             Когда по телевизору показывали открытие Паралимпийских Игр в Лондоне,  я  смотрела на известного в мире физика Стивена Хокинга, обездвиженного болезнью и полностью прикованного к инвалидному креслу, но такого ухоженного, модно одетого, а перед глазами всплывала совсем другая картина… Пустынная деревушка, засыпанная первым снегом,  посреди нее, на белом полотне дороги медленно движется темная  фигурка в инвалидной коляске.  Поношенная телогрейка, треух шапки, старые валенки. И вокруг  глубокая тишина и снежное забвение…
             Однажды я и брат поехали на машине встречать с электрички кого-то из родных. От деревни, где мы отдыхаем летом, до станции по грунтовой дороге километром 5-6. На  этом отрезки пути стоят еще две деревни. И вот, наверно, в километре от одной из них, я заметила на противоположной обочине пустую инвалидную коляску, а на земле, как мне показалось,  полусидел человек. Я схватила брата за рукав: «Инвалид упал с коляски, тормози!». Брат засомневался – что можно увидеть в такой пыли? Пыль действительно клубилась густым шлейфом от проезжающих автомобилей, дождя давно не было, деньки стояли жаркие. Я настояла на своем, и пока брат разворачивал машину, нас обогнали еще несколько легковушек.
           Мы тронулись в обратный путь, брат немного недовольно бурчал, что если беспомощный человек и в правду упал, то ему, наверное, уже помогли из проехавших машин.
           Ничего подобного! Человек как находился у подножек своей инвалидной коляски на пыльной обочине, так и находился. Брат затормозил, выскочил из автомобиля,  бросился на помощь. Инвалидом оказался худенький парнишка лет двадцати, живущий в первой по шоссе деревне. Я часто видела его в коляске, стоящей  посреди улицы, когда проезжала мимо. Брат  подхватил упавшего под руки и усадил в инвалидную коляску. Потом развернул ее к деревне и тихонько катнул в том же  направлении, посоветовав парнишке больше не уезжать так далеко от дома. А тот, толи от пережитого, толи от смущения только кивнул  головой.
         Прошло, наверное, лет десять с того происшествия, и в деревню, где я живу летом, переехал со своей семьей  тот самый молодой  человек, которому мы помогали когда-то  на шоссе. Бывает же такое!
            Его зовут Сергей Яковлев. У него первая группа инвалидности, детский церебральный паралич. Тяжелая форма, немного работают руки, ими он раскачивает рычаги видевшей виды старой инвалидной коляски и с трудом катается по деревне. В след за ним бегает маленькая черненькая собачка с недоверчивым, серьезным взглядом.
              Сначала, когда Сергей с родителями переехал в нашу деревню,  к нему очень часто приезжали ребята на мотоциклах, друзья и знакомые с прошлого места жительства. Постоянно были слышны тарахтенье моторов, смех, говор. Иногда в деревню  наведывался небольшой колесный трактор с прицепом. Молодежь весело грузила инвалидную коляску в прицеп, самого парнишку сажали в кабину, и шумный кортеж  уезжал. Возможно, Сергея забирал погостить кто-то из друзей. А может быть он навещал оставшихся в своей деревне родных… У Сергея еще есть старшая сестра с семьей. Я точно не знаю, куда увозили парнишку.  Тогда  спросить не удосужилась, а теперь вспоминать те счастливые для Сережи дни постеснялась. Почему? Потому что чуть позже визиты молодежи стали реже и реже, а за последние пять лет я вообще никого из гостей я рядом с домом Сергея не вижу. За это время в семье Яковлевых случилось несчастье – скоропостижно умерла мать Сергея. Теперь он живет только с престарелым отцом -  Николаем Ильичом. Остались мужчины одни…  И дом у них красивый, ухоженный, и над окошком висит антенна - «тарелка», а в палисаднике пестреют какие-то цветочки, но женского взгляда, женской руки все равно не хватает.
                А еще у мужчин  живут две собаки, которых Сергей очень любит: маленький французский бульдог – Алиса, и большой охотничий пес. Николай Ильич в прошлом  заядлый охотник. Когда я в этот раз разговаривала с Сергеем, Алиса, похожая на чертенка, шустро бросилась ко мне в ноги, осторожно обнюхала и внимательно посмотрела в лицо строгими глазами – не представляю ли я опасность для ее хозяина? Я не боюсь собак, но от этого взгляда сразу возник вопрос: «Не цапнет?». «Нет…» - улыбается Сергей. На  его тонком, худощавом лице во время нашего разговора светилась обезоруживающая детская улыбка, в глазах сквозила бездонная грусть.
               Сергей Яковлев все время живет в деревне, хотя родился и прописан в Твери, в Заволжском районе. Конечно, в деревне чистый воздух, тишина,  покой. Инвалиду удобнее и безопаснее совершать прогулки. Но одинокость-то страшная!  В деревне нет ни одного сверстника Сергея, с которым бы он мог пообщаться. Даже просто близкого по возрасту человека. В кое-каких домах остались еще бабульки, к которым в летний сезон наезжают шумные внуки и правнуки. Разве они  могут стать  полноценными  собеседниками инвалиду? Вот и катается Сергей один в хорошую  погоду по деревне, туда-сюда, туда-сюда. А чаще  сидит в инвалидной коляске около своего дома, посматривает по сторонам. Только вокруг одно и то же на протяжении многих лет – дорога, колодец, деревня да сосновый бор за ней. Небольшое разнообразие вносит в монотонность жизни автолавка, приезжающая три раза в неделю. Сергей караулит её прибытие, чтобы отец случайно не пропустил. Потом Николай Ильич идет за покупками, а сын терпеливо ждет его у дома или выезжает  навстречу. Так бывает летом, а зимой из-за заснеженности дорог автолавка может и не приехать. Да и Сергей в этот период чаще сидит  в избе и, если электричество не отключили, смотрит в экран опостылевшего телевизора.
               Сережа нигде не учился. Он даже не умеет читать, о чем сейчас очень жалеет. Я спросила его – почему так получилось? Ведь  та деревня, в которой жил Сергей Яковлев раньше, находится совсем рядом со станцией, где есть большая школа. Учителя могли бы ходить на дом, хотя бы начальных классов. Молодой человек грустно улыбается: «Сначала ходила одна учительница… Потом она уволилась и уехала. Больше никто не ходил». Я начинаю рассказывать Сергею, что у нас в Твери есть библиотека, где книги записаны на магнитофонных кассетах и даже DVD-дисках, их надо просто слушать. Сережин папа, имея старенькие «Жигули»,  мог бы ездить в город, брать и менять такие книги. Сергей слушает меня сначала с удивлением, потом на его лице проступает разочарование. «У меня нет магнитофона», - тихо говорит он, - «Только одно радио».
             В прошлом году отец Сергея, Николай Ильич, попытался добыть для сына инвалидную коляску с мотором, старая на ручном ходу чинена уже перечинена. Может смог бы тогда Сережа на самоходном агрегате проехать вокруг деревни или потихоньку добраться до речки. А то, может быть и в соседнюю деревню съездить, к друзьям. Пожилой человек ходил по разным учреждениям, просил, умолял, требовал. Сделали Сергею Яковлеву индивидуальную реабилитационную карту, но дали обыкновенную инвалидную коляску, «универсальную» - как говорит Николай Ильич. Даже  на очередь не поставили на необходимое  «чудо техники». Почему  - не  понятно? Ведь у нас в Твери инвалидам первой группы выдают такие коляски. Очень как–то грустно от всего этого.       
    На дворе двадцать первый  век, изобретения электронных технологий поражают воображение. Ученые умы работают над разнообразными приспособлениями, облегчающими жизнь людей с ограниченными физическими возможностями. В странах и городах утверждаются программы о доступности окружающего пространства для инвалидов. Паралимпийцы добиваются невероятных успехов на очередных Олимпийских играх. Тысячи и тысячи людей с ограниченными физическими возможностями учатся и общаются по Интернету, ездят на экскурсии, путешествуют, покоряют вершины и просторы Земли.  А в тридцати километрах от областного центра живет Сергей Яковлев, одиноко катается по пустой деревне в старенькой инвалидной коляске. А  точнее сказать – стоит его коляска на обочине, несущейся мимо дороги жизни.