Идущий со смертью кн третья

ИДУЩИЙ СО СМЕРТЬЮ
книга третья Смерти в лицо


Глава 1.
Словно маленький волчонок, он проби-рался по улицам этого негостеприимного го-рода, где за каждым углом таилась смерть.
Здесь не любили детей, нет, конечно, не тех чистеньких и богато одетых, которых сопровождали телохранители и даже не тех которые были одеты немного проще. В этом городе не любили бездомных и нищих детей, тех, кого не кому было защитить.
Каждый день, вечер, а иногда и ночь на них устраивали облавы. Стражники отлавли-вали их и сдавали в тюрьму, из которой не было выхода. Слабых топили как котят, а те, что покрепче работали до изнеможения на го-родской каменоломне.
Он знал об этом не понаслышке, уже два-жды ему удавалось уходить от стражников, дважды он спасал свою жизнь и свободу. Но он не бросал жестокий город, его звали Роман, одинокий землянин на этой проклятой планете. В этот раз компания изменила его тело, превратив тридцатипятилетнего, крепкого мужчину в щуплого подростка четырнадцати, пятнадцати лет. Он знал, так надо, если он вернётся, подписав контракт, всё станет по-прежнему, а пока придётся мириться с тем, что есть.
Он выживет и с этим телом, навыки, по-лученные на тренировках за пятьдесят лет по-лёта к базе и усовершенствованные в ходе ра-боты, прекрасно сохранились. Сила, конечно, не та, но опыт и мастерство, а главное мозги, всё при нём.
Роман шёл, настороженно озираясь по сторонам, по опыту он знал, что межгалактическая компания ничего не делает зря. Она выбирает место приземления не просто так. Компания выводит на цель, создаёт условия для работы, даёт шанс. Это то место и то время, он не зря в этом городе, что-то должно произойти.
Две недели прошли, в первый день он до-стал одежду и постоянно находил еду. Компа-ния как всегда забрасывала голышом. Иногда крал, один раз ему повезло, он слезал осколком стекла кошелёк богатого разини.
Пять золотых, но какой с них прок. Ими нельзя заплатить в этом городе, не ему и не в такой одежде. Он знал, что ему нужно, забро-шенные земли рода Лосс, а точнее небольшая их часть. Сейчас земли находились под вла-стью короны, родовой замок лордов Лосс пу-стовал. Единственная оставшаяся на виду из Лосс, старая как время старуха жила в городе в своём особняке. Её дети погибли и лишь двое внуков могли ещё где-то жить. Их украли в детстве, мальчик и девочка – лорды Лосс. 
- Стой! Я к тебе обращаюсь, щенок. Не вздумай бежать! Стрела догонит.
Роман оглянулся. Думать, а тем более за-думываться, вредно. Впереди, перед поворотом в переулок стоял богато одетый дворянин, возможно лорд. Двое телохранителей находились рядом, один с взведённым арбалетом, ещё двое сзади по улице. Можно и проскочить, пожалуй, смогу, подумал он, но интуиция уже кричала – это твой шанс. Не спеши. И он пошёл к лорду, готовый ко всему.
- Ближе, щенок. Поверни лицо. Похож.
- На кого, господин лорд?
- Молчать! Здесь я задаю вопросы.
- Отвечай, кто ты!?
- Я, просто … мальчик, Роман, сам по себе.
- Жить хочешь, щенок.
Сам ты пёс. Подумал Роман, но промол-чал. Не время показывать гонор.
- Хочу. Кто ж не хочет.
- Тогда договоримся. Пошли за мной.
Роман пошёл следом, конвоируемый дву-мя телохранителями лорда. Убежать он всегда успеет, а рискнуть пока стоит. И он не прогадал. У лорда был свой интерес, король был стар. Лорд Хайт, как он сам себя назвал, был в списке наследования только шестым, а так хотелось власти. В случае смерти нынешнего короля род Лосс становился первым претендентом на корону. Хайт знал, что наследник по мужской линии Лосс мёртв, он сам убил его, но девочка была жива.
В случае женитьбы на ней, он получал коро-ну и власть. Теперь ей должно быть семнадцать лет, а её мёртвому брату было бы пятнадцать. Я слишком на него похож и должен послужить наживкой и крючком одновременно.
Да, Роман – это я. И я по-прежнему работаю на компанию. Лорд оказался не жадным и умным. Поймать сестру на брата, пусть и липового не каждому придёт в голову и рычаг давления налицо, куда я денусь, буду плясать под его дудку, а сестра пойдёт у меня на поводу. Вот только в одном он ошибся, я не местный. Поэтому, всё сделаю по-своему, когда придёт время.
А на данный момент мы расстались весьма довольные друг другом. Он надеялся на скорую удачу, а я, позванивая в кармане кучей выданных медяков, разглядывал медальон с вензелями и портретом маленькой девчушки внутри. Лорд Хайт предусмотрел всё, даже мою охрану в слу-чае облав, так как помимо всего прочего он ведал городской стражей. Охранный знак с его вензелем под крышкой с этого дня, я всегда носил с собой. Этот знак сулил мне большие права и возможности, о некоторых я узнал только в последствии, так как Лорд не счёл нужным просветить меня при встрече, но скорей всего утаил специально.
На каждой большой улице постоянно нахо-дился стражник, на манер нашего исторически отжившего себя городового, раньше мне там ходу не было, но не теперь. Стоило мне показать знак Лорда Хайта, как они вытягивались в струнку.
Я смог посещать магазины, базар и теперь вполне прилично питался, оделся получше, но не настолько, чтобы сильно отличаться от детей улицы. Я искал свою сестру. В общем жизнь не стояла на месте.
Я мог бы сколотить собственную банду, но она могла помешать моим поискам, чем меньше лишних глаз, тем лучше. И я стал для всех одиноким волком, этаким Робин Гудом. Без страха, появлялся в районах контролируемых разными бандами, многие из них помогали в моих поисках, но всё это далось мне не сразу и не вдруг.
Иногда приходилось драться. И драться же-стоко. Я отстаивал своё право на свободу, право на одиночество. Мне нечего было делать в банде, я хотел жить по-своему, не придерживаясь их правил и законов. Я придерживался простого принципа, – живи и дай жить другим.
Мне не нравился этот город, злой город, но я ходил, где хотел и встречался, с кем хотел. Банды не понимали меня, но, в конце концов, им пришлось смириться. Именно это право приходилось отстаивать и защищать кровью, порой своей.  Так было много раз.
Прошло, полгода и только тогда моё слово получило достаточно большой вес для всех банд. Моё слово. А пока я дрался, как в этот раз, спустя три недели после встречи с лордом. Я пробирался по окраине города, сзади раздался свист, спереди тоже. Не в первый раз.
А вот и свистуны. Трое спереди, нет уже четверо и шесть сзади. Очередная банда, лет пятнадцать, шестнадцать. Не спеша, берут в кольцо, а я убегать не собираюсь, чем быстрее разберусь с очередной группировкой, тем меньше проблем в последствии. Эти у меня пятые.
- Эй, ты кто.
- Может волк?
Надо же, слышали уже. Хорошо.
- Да, я одинокий волк!
Немного пафоса на всякий случай не поме-шает.
- Ты, слышал про банду бешеного!? Это мы!
Высокого же они о себе мнения, особенно этот белобрысый. Впрочем, что с них взять, если они - crazy.
- Чё с ним разговаривать. Грыз, давай его побьём.
Хорошее начало и, правда, что зря трепаться. -  Точно, Грыз, давай его отпинаем, чё он выпендривается?
Грыз похоже за главного, вот с него и начну.
- А если я Вас, щеглы?
Несколько палок в руках,  три или четыре  плохоньких ножа – дети,  таких и бить-то жалко, но надо. Иначе уважать не будут. Смешно, бро-сились все разом, только друг другу мешают. Стая. Ладно, сами напросились, придётся бить, и постараться не сильно калечить.
 Тело подростка доставляло массу неудобств и проблем, особенно в этом городе. Злой город, у него не было другого имени, хотя все взрослые называли его просто городом.
Я ещё до сих пор не привык к своему внеш-нему виду, да и психологически не очень. Умуд-рённого жизненным опытом мужчину втиснули в тело четырнадцатилетнего пацана, а у меня свои взгляды на жизнь и свои запросы. Вместо этого приходится подстраиваться под имидж подрост-ка. Пошло, а я между прочим уже бабу хочу и давно. Девчонки то моего возраста плоские и ху-дые, у меня другой критерий оценки женской красоты. Нет, толстых я не люблю, но щепки че-тырнадцати, пятнадцати лет не по мне. А те, что постарше близко не подойдут, вот досада. Да и драться по детски надоело.
Грыз, размахивая ножом, успел ко мне пер-вым, поэтому ему и достался мой прямой в че-люсть, дальше ещё проще, поднырнул под чью-то палку, крутанул его за руку приёмом айкидо и оказался прямо у них за спинами. Развернувшись, прощупал почки, тем двоим, что оказались поближе, дальше просто без затей нанёс два прямых в челюсть. Ещё двоим, досталось по корпусу, хрустнули рёбра, жаль, увлёкся, мышцы у четырнадцатилетнего конечно не ахти, хотя скорость и резкость удара практически не упала.
Осмотревшись, обнаружил, что вставать ни кто не торопится, да и не может. Кто в нокауте, кто стонет с переломами. Зря я так, чем виноваты эти дитя улиц, такими их сделали условия существования в городе. Что бы выжить они собираются в стаи, а в стаях люди становятся излишне жестокими, они чувствуют власть, им хочется её. Пусть маленькая, но власть, им хочется подняться наверх, но не судьба, а злость копится и рвётся наружу, она ищет выход. Им нужен клапан, что бы спустить пар, всегда нужен кто-то, на ком можно безнаказанно отыграться. 
Они постоянно  заняты собой, поисками коз-ла,  козла отпущения.  Им нужен кто-то, на ком можно сорвать злость. Пацанов можно понять, они хотят самоутвердиться в этой жизни, но, к сожалению, за чужой счёт.
Я не подхожу для этой роли, они просчита-лись. Но время идёт, и банды учатся со мной считаться. Так было и в этот раз, они любят силу, и признают её, уважают независимость. Грыз и его ребята, оказались относительно неплохими парнями, мы даже подружились, потом. А пока, уладив необходимые формальности с вожаком, я пошёл своей дорогой, и смерть вела меня.
С помощью охранного знака лорда мне уда-валось многое. Стараясь не афишировать своих новых возможностей, я искал девушку из рода Лосс. Лорд назвал мне имя. Алиса – малышка в переводе с древнегерманского.  Алиса настой-чива до упрямства, принципиальна, справед-лива. Она очень решительна и никогда не жа-леет о сделанном: по жизни идёт без оглядки. При этом весьма романтична, любит пред-ставлять себе другую, более эффектную жизнь, но умеет мириться с реальностью. В целом неплохо. И это моя предполагаемая се-стра.
День за днём, я искал Алису из рода Лосс. Расспрашивая всех и каждого, опускаясь на самое дно и поднимаясь в приличные районы, каждое утро, возвращаясь в комнату снятую для меня лордом, в одном невзрачном домике на ок-раине.
*   *   *
Тихий, нежный как бархат вечер опустился на злой город, казалось отличное настроение ни что не может испортить. Я взял на след и не со-бирался его терять. Сегодня мне удалось собрать первую крупицу сведений о пропавшей из рода Лосс, которую при благополучном исходе поис-ков я буду называть сестрой.
Я шёл тёмными переулками, туда, где должен был находиться кончик нити. Стоит лишь потянуть и …, совсем не кстати, свистки стражников, крики. Облава. Впрочем, мне опасаться нечего, но при всех светиться с защитным  знаком лорда Хайта не стоит. Лучше уйти в тень.
Топот ног, мне на встречу, свистки. Из-за уг-ла выскакивает девчонка и чуть не опрокидывает меня на землю. Слов нет и мысли матом. Правда она ругается в слух. Что и говорить, это она уме-ет. Вот такие дети растут без призора в сером го-роде. Впрочем я привык и не к такому.
Девчонка вскакивает и пытается бежать, но тут же с криком падает. Похоже что-то с ногой. Вывих? Хватаю её за талию и короткими пере-бежками устремляюсь за угол. Она не сопротив-ляясь и ни о чём не спрашивая, скачет на одной ноге изредка повисая на моей шее. Несколько раз сворачиваем, пытаясь оторваться от стражников. Свистки затихают вдали, кровь настойчивыми молоточками бьёт в виски, перехожу на шаг и останавливаюсь.
Оглядываю переулок и, закинув девчонку на плечо, иду к ближайшим развалинам. Забываю спросить, откуда так много разрушенных домов. Результат войны? Возможно, просто поработало время. Куда делись в таком случае люди их насе-лявшие?
Через десять ударов сердца, мы благополучно добрались до развалин и скрылись в них. Найдя ровный участок, я опустил её на пол, в пятно света, которое давали последние лучи заходящего солнца. Дальше всё произошло слишком быстро, пожалуй, помимо моей воли. Она бросилась на меня как дикая кошка, срывая с себя одежду. Может быть бешенная!? Через несколько мгновений наши обнажённые тела сплелись.
Её прекрасное юное тело изгибалось дугой. Да, она была чертовски хороша, правда, не хватало одного соска, видно откусил слишком пылкий любовник в порыве страсти. Общее впечатление так же портило отсутствие половины левого уха, должно быть, оторвали в драке. Но в целом она была выше всяких похвал, особенно поражали её чисто золотые волосы, коротко, но неровно отрезанные тупым ножом. Тем не менее, юность всегда прекрасна, особенно если это первая особа женского пола встреченная мной на этой захудалой планете.
Нет, Вы не подумайте, я не влюбился, но иногда просто хочется расслабиться. Когда я за-нимался с ней любовью, я даже не знал, к какой банде она принадлежит, да и ей похоже, было всё равно. Позднее я понял, что должен был догадаться. Каждой молодёжной группировке присущи свои знаки различия и судя по отсутствию соска, она принадлежала к довольно крутой банде феминисток.
Они расстались без сожаления, не предпо-лагая, что им ещё предстоит встретиться и не раз. А пока, каждый пошёл своей дорогой.
*   *   *

Когда я добрался до ниточки, было уже поздно, в смысле темно и вообще. Поднявшись по шаткой деревянной лестнице на второй этаж клоповника, я вошёл в убогую комнатёнку, два на три метра, с кроватью и опрокинутой на бок табуреткой.
Моя ниточка, с помощью которой я собирал-ся распутать клубок, болталась на верёвке, в пет-ле. Её, а точнее его распухший синий язык выва-лился изо рта, по нему ползали жирные зелёные мухи. Опоздал. Что это, случайность или некая закономерность? Кто-то кроме меня идёт по сле-ду или просто не дают идти мне?
Придётся вернуться, к той, кто дал мне эту наводку. Бабка, которая направила принцессу из рода Лосс в эту комнатку, возможно ещё жива. Если так, она должна знать ещё что-то кроме этого перевалочного пункта.
Есть достаточно большая вероятность, что Лосс попала в какую-то банду, к сожалению их слишком много и они враждуют между собой, а обходить все подряд долго. Их ещё надо найти, поэтому я иногда даже рад, когда главари банд находят меня и предлагают померяться силами, со всей бандой конечно. Так называемая проверка на крутость.
На сегодняшний день, согласно моей карте, я знаю о двадцати трёх бандах, пока на ней чуть больше половины города. Он разбит на сектора влияния, как ни странно крупных взрослых груп-пировок в нём нет. Взрослым легче выжить по одиночке, только подростки собираются в стаи. Каждый крутится, как может. Из известных мне банд я знаю состав семнадцати, об остальных только слышал.
По моим прикидкам в городе должно быть около сорока банд. Половину из них ещё пред-стоит найти, а это занятие не из лёгких. На дан-ный момент я шёл по ночным улицам города и думал обо всём помаленьку. Загадывать о том, жива бабка или уже нет, не хотелось. Голубая крупа звёзд усеивала чёрное, бездонное небо, тоска искала дорогу к моему сердцу.
Вот он, дом старой бабки, такой же старый и дряхлый как она сама. Не нравится мне эта гро-бовая тишина и запах, запах смерти. Придётся войти, да, картина не из приятных, релаксации не способствует. На такое можно смотреть спокой-но, если всю жизнь проработал патологоанато-мом.
Старуха лежала в своей каморке, лужа крови и мозги, разбрызганные по всему полу, подсказа-ли мне, что она мертва. Опять опоздал. Кто бы это мог быть, такой шустрый? Не повезло, но я упёртый, всё равно найду.


Глава2
Поиски моей сестры продолжаются почти год. Ну не совсем сестры, вернее совсем не сест-ры, но по легенде, в которую я потихоньку вжи-ваюсь она мне как бы сестра. Работа на лорда Хайта шла своим чередом по простому и древне-му как мир принципу, – если хочешь поработать, ляг поспи и всё пройдёт. Собственно этим и ру-ководствовался Ваш непокорный слуга в своих поисках лёжа не кровати и плюя в потолок.
Тем не менее, я вычислил тридцать шесть банд, о составе тридцати двух из них знаю не по-наслышке, круг поисков сужается, шансы растут как грибы зимой. И я почти наверняка знаю, что она в банде, но не знаю в какой и где. Через неделю мой день рождения и год как я здесь.
А пока я в который раз отправляюсь на поис-ки, в этот серый, как и вся здешняя жизнь город. Хотя временами мне кажется, что он красный, его просто покрасили, но скоро серую краску смоют, и он обагрится кровью.
Серые лица, серых домов
В них серые люди живут.
Друзей у них нет, но нет и врагов
И дома лишь тени их ждут.
Есть от чего упасть моему настроению, был бы я на его месте, тоже упал. Я в течение года не могу найти объект для приложения усилий, а мне этот объект ещё вести к власти и договор для компании подписать надо. Миссия не выполни-ма, нет уж, дудки. За четыре года можно горы свернуть, а уж я то могу и большее. Впрочем, свернуть можно всё, даже шею.
Я шёл по невзрачной, серой улице, в это хмурое утро. Солнце поленилось выглянуть из-за туч, что бы взглянуть на умытый дождём город. Шлёпая по лужам, я с головой ушёл в свои мысли и не заметил, как свернул за угол. Я даже запнулся. Что-то блеснуло. Нож, труп под ногами и широкоплечая, чуть сутулая спина, не спеша удаляющаяся с места убийства, как эхо отразились в моём мозгу.
- Стой!
Крикнул и понял, что допустил ошибку. За-чем мне влезать в местные разборки, что-то не поделили, один ушёл своей дорогой, а второй лежит. Ну и что?
Сутулый повернулся и той же неспешной по-ходкой направился ко мне, на ходу шаря в своих широких карманах. Что он там ищет, явно не за пряниками полез. Предмет, который сутулый вы-удил из широкой штанины, меня не порадовал. Если это нож, то какие здесь должны быть мечи. Впрочем, мечи я уже видел, у стражников, сей предмет, оказался не намного короче.
Чёрт меня дёрнул за язык. Лишних проблем казалось и не хватало, хотя проблемы они всегда лишние. Даже обидно, что я ему сделал? Ни тебе здрасте, ни базара гнилого, а так как-то сразу, сутулый подойдя поближе, ткнул меня в живот своим ножичком. И он бы не промахнулся, если бы я, повинуясь наработанному импульсу, не поставил блок.
Опять же вдвойне обидно, когда в тебе видят недостойного внимания пацана, а я, между про-чим, только с виду такой, спасибо компании. Чтоб ей пусто было. Пришлось сломать дядьке руку, чтоб не тянул, куда не надо, да и вторую заодно, чтоб не повадно было. А уж челюсть-то просто так, на всякий случай. Действительно, ка-кое мне дело до их разборок, но меня, зачем тро-гать.
И он пошёл дальше, туда, куда глядели глаза. Он не искал вечности, но хотел жить и предпочитал платить по своим счетам. Ком-пания приобрела ценного работника, но не смогла его приручить, по крайней мере, не до конца. Бывает и так.
Ну вот, день безнадёжно испорчен, нужно срочно поднимать настроение. Пойти к лорду, денег ещё попросить что ли. Пусть и ему будет плохо, он и так ругается из-за отсутствия резуль-татов, да мне и самому это не нравится.
*   *   *
- Проклятый щенок! И у тебя хватает нагло-сти просить у меня денег!
Какой он всё таки милый, этот лорд Хайт, другой бы сразу убил.
- А что?
Спросил я, демонстративно ковыряя пальцем в носу, хоть это и противно.
- ……!!!
В этом месте следует отборная брань. Не знал, что лорды, умеют так грязно ругаться. Где только научился. Пара выражений и мне незна-кома.
- Ну, вот что, щенок! Если через месяц не будет результатов, я тебя в тюрьме сгною.
- В тюрьму то за что, дяденька. Не надо в тюрьму, заныл я на манер Буратино.
- Смотри щенок! Время пошло.
- За что.
Как можно более гадко и противно заныл я. Люблю иногда поиграть на нервах, особенно у лордов, это сбавляет с них спеси.
- Ладно, щенок, вот тебе золотой, но через месяц, что б результаты были.
Золотой конечно тоже деньги, но Буратино получил гораздо больше, толи ныл противнее, но скорей всего Карабас Барабас оказался добрее. Ну что ж, на безрыбье и лифчик портупея, а мне пора рыть землю в поисках так называемой сестры.
Довольный этой маленькой победой я гордо удалился, в общем-то, деньги мне были не нуж-ны, но я подумывал о собственной банде. У меня уже было её ядро, пять парнишек тринадцати - четырнадцати лет, но не хотелось впрягаться в ярмо забот, одному спокойнее. Тем не менее, ре-бята под моим руководством учились биться на мечах, пока деревянных.
Он снова шёл, по хмурым улицам негосте-приимного города тренировать своих парней, не догадываясь, что ровно через два года они спасут жизнь будущей королеве из рода Лосс.
После тренировки я вернулся в свою конуру и лёг спать. Всё бы хорошо, но видимо плохой день ещё не кончился. Ровно в полночь меня хо-тели убить. Вот так всегда, только заснёшь, кто-то будит.
Эта таинственная фраза – в полночь, всегда ласкала мой слух, но знакомится с ней при таких обстоятельствах, в мои планы не входило. Поку-шение, конечно, провалилось, но мне пришлось потратить остаток ночи на уборку квартиры. Действовали профессионалы, двое, но это их не спасло. Сегодня не их ночь.
Я сплю чутко последние шестьдесят лет, по-этому застать врасплох меня невозможно. Не бе-русь утверждать, что меня разбудило. Возможно мягкие крадущиеся по лестнице шаги или всего лишь холодное дуновение ветерка опасности, пока ещё не ведомой, но насторожившей подсознание. Как бы там ни было, а жалею я только об одном, одного из них надо было оставить в живых, на время конечно.
Кто бы это мог быть? Лорд действовал бы проще. Банды? Ещё меньше вероятности. Тогда кто? Возможно, какая-то третья сила вмешалась в мои поиски. В средние века, оно ведь как, хлебом не корми - дай сплести заговор. И ведь плетут и как плетут, тщательнее и любовнее чем паук свою паутину.
А где-то в роскошно обставленной комна-те трое богато одетых мужчин ждали результатов, но не могли дождаться.
Заснуть этой ночью не удалось, но я  прова-лялся до обеда, потом вспомнил про дела и забо-ты, собрал еды и пошёл кормить своих пятерых бандитов. Глядя как эти тощие охломоны перемалывают зубами куриное мясо вместе с костями, я чуть не прослезился. Старею, посмотрев в осколок зеркала, на кислую мину, отражавшегося там пятнадцатилетнего подростка, подумал я.
Немного погоняв их по развалинам с дере-вянными мечами, оставил Фому руководить от-работкой разученных ранее приёмов и пошёл по своим делам. Намотавшись, за весь день по горо-ду, с гудящими от усталости ногами я завалился спать. Завтра меня ждал небольшой праздник, и хотелось хорошенько отдохнуть.
Ночь прошла спокойно, никто не беспокоил, даже луна скрылась за тучами и не серебрила пол в комнате своей дорожкой как обычно. С утра мне предстояло обежать кучу мест, что я и не замедлил воплотить в жизнь. День начинался удачно.
Я отпраздновал день рожденья, скромно, но со вкусом. Сам сделал себе подарок, заказал три метательных ножа и кинжал, а то всё голыми ру-ками убивать приходится, противно. Побегал по магазинам, прикупил корма, решил вкусно по-есть и попить кстати тоже.
Нечто мокрое, по вкусу похожее на пиво, но градусов на десять крепче, лилось рекой. Жизнь казалась волшебной сказкой, много ли надо про-стому человеку для полного счастья. Как сказал Шура Балаганов – «шесть тысяч четыреста», а иногда и того меньше.
Я наслаждался праздником, который сам себе устроил, периодически метая ножи в дверь и,  отрезая куски сочного мяса от ноги похожей на свиную, вспоминая, тот день и час, когда я попал на эту планету, в этот город.
*   *   *
Отпуск на базе кончился, прощайте беззаботные дни, я снова стою в камере перехода. Правильнее его назвать лифт перехода, но как-то не до правописания. Какой она будет, моя новая планета? В каких условиях предстоит работать? Нет, конечно, мы не ищем лёгких путей, мега агенты третьего класса – это вам не бычки в томате. Но на душе тревожно. Пошёл…
Прибыли. Ну, вот я и в Хопре. Почему так сыро и в глазах вода? Блин! Да это река! Ничего себе сюрпризы, так и утонуть не долго. Преду-преждать надо! Вот это забросили, как я теперь точное место найду, что бы вернуться. И долго так плыть? Хорошо, что по всем приметам  лето на дворе, была бы зима, да не дай бог, под лёд засунули, б-р-р-р. И рекламацию на техотдел пи-сать не кому было бы.
Ну, ничего вот вернусь и если вернусь, я им покажу, как работников компании в реку забра-сывать. Так ценными кадрами швыряться. Что я котёнок, какой, в речке меня топить?!
Ладно, хоть река спокойная, несёт себе и несёт. Хорошо, однако. Можно помечтать, рас-слабится и помедитировать, если рыба какая-нибудь не съест. Что я об этой реке знаю? Да ни-чего. Пора осмотреться, пока жив. Потом некому будет. А что это там вдалеке чёрное белеется, или это белое чернеется. Собственно так я и попал в город, сплавляясь по реке, словно чурка деревянная, бревно одним словом.
И теперь я совсем один, сижу в этой дыре и вместо того, чтобы рыть землю и искать девушку из рода Лосс, я бессовестно напиваюсь в стельку. Как прекрасна жизнь и ярки краски, особенно после третьего стакана, когда в крови полно кислорода и хочется петь от избытка энергии. Вообще-то я не пью, но сегодня есть повод. Моя феминистка что-то узнала, по крайней мере, её девчонка сказала именно так. А…, вот и она, должно быть с новой весточкой.
- Волк!
- Где?! Тьфу, это же я. Иди ко мне малышка, порезвимся.
Здесь это так просто. Если да, то да, если нет, значит не сейчас. Одно слово банды. Интимная жизнь в подростковой среде упрощена до безобразия. Даже неинтересно.
- Элен схватили! Стражники.
Значит не сейчас, ну и дура, я много чего умею, опыт богатый.
- Кого говоришь, стражники повязали?
- Элен, твоя первая подруга…, так она мне сказала.
Вот стерва, похвасталась. Я ей говорил, что она у меня первая, но только на этой планете, а она всё буквально поняла. Дура, к тому же. Что-то я должен сказать, посочувствовать что ли? Чёрт! Она же, наверное думает, что я такой кру-той и буду её спасать. И что, мне теперь за ней в тюрьму лезть!?
А спасать-то и правда придётся, нельзя те-рять своё реноме. И угораздило её вляпаться!  Уже в тюрьме. У меня своих забот выше крыши, а тут ещё с ней возись. Не везёт, так не везёт.
- Ладно, малышка, как-нибудь потом, а сей-час меня ждут великие дела испанского идальго Донкихота Ламанческого. Как то, борьба с ветряными мельницами и спасе-ние прекрасных дам и не дам.
- Волк, я пойду соберу всех наших. Какой у тебя план?
- Мистер Фикс, - есть ли у Вас план?
- Что?
- А вот этого не надо, зачем лишние жертвы. В тюрьму я пойду один…, и без оружия. Вот.
Сказал и сам удивился собственной наглости. Попасть в неё легко, а вот убежать…, никогда и никому за всю историю её существования не удавалось. Отлично! Кто-то же должен быть первым, так почему бы не такой идьёт как я. Нет, пожалуй, просто мазохист. Больше полугода в ней никто не выживал. Работа такая. Кто в эту каторгу добровольно полезет!? И главное, зачем мне всё это! Я на этой планете временно. Вы только вдумайтесь в это слово вре-мен-но. Ну?
Вот только совесть, нас порою гложет
и спать ночами не даёт
И что-то светлое, бывает, потревожит
Не камень сердце и увы, не лёд.
Опять лирика, от избытка чувств, прослезит-ся, что ли для полного эффекта, или не стоит. Пожалуй, не надо. Образ железного парня мне больше к лицу. Ладно, хватит самовлюбляться, пора отдавать долги.
- Жди меня здесь. Хотя нет, когда я ещё вер-нусь. Двигай к своим, ждите нас там.
- А как же…
- Молчать! Я сказал, – один справлюсь. Мне пора.
Ну что ж, тянуть нечего. Самый простой способ попасть в тюрьму – это, одеться попроще и попасться на глаза стражнику, дальше всё происходит само собой. А как выбираться, потом придумаю.

Глава 3
Я сидел под замком и думал, зачем мне это надо, лезть в тюрьму на этой планете в этом, мягко говоря, гадком городе. Кто она мне? Просто эпизод в долгой жизни. Так нет, спрятал знак лорда Хайта и как бычок на заклание полез в тюрьму, её вытаскивать. Зачем она мне? Постоянно мешает, проблемы какие-то детские, эх дети, дети. Что я ей папа феминистке недоделанной. Бандитка юная, главарь банды, тьфу. А вот полез вытаскивать.
Нет, всё-таки я нужен ей, родителей нет, си-рота, как и многие дети в этом городе. Похоже, меня назначили на роль этакого доброго дядюш-ки (четырнадцати лет отроду) её защита от злого внешнего мира, но похоже, больше всего нуждался в ком-то я сам. Не свихнуться в этом мире мне помогало сознание того, что я кому-то нужен, конечно, не как воздух или вода рыбам, но всё же….
Ну и свинарник здесь, по рёбрам заехали, чуть не сломали, пришлось стерпеть ради дела, по лестнице в подвал швырнули как куль с дерьмом. Ничего, потом посчитаемся. Отольются мышке, кошкины слёзки. Да номер не люкс и даже не коммуналка, солома гнилая на полу, мочой воняет, народу больше чем людей, крыс правда, не видно. Съели их что ли? Пожалуй, да и, наверное, сырыми. Вот гадость, хоть бы пожарили. А на чём?
Ну, здесь и вонища, в мусорном ящике, по-жалуй, розами пахнет. Вырвет в ближайшие пять минут или нет? Набили как сельдей в бочке, одна мелюзга. Хорошо, что попасться в лапы стражников я решил ночью, с каменоломни всех привели, теперь искать будет легче. Прав был лорд. Месяц прошёл и вот я в тюрьме, правда, пока не по его воле, а скорее вопреки. Единственное, чем поражает тюрьма, так это своими размерами. Все здесь  на виду, парни и девки. Пойду поищу, где моя.
Ну, вот и в тюрьме ей не сидится на месте, она должно быть с детства была непоседливым ребёнком. Что за непосредственность и здесь успела с кем-то слишком близко познакомиться. Кажется, её собираются или убить или что более вероятно изнасиловать. Интересная проблема. Решать её естественно мне, раз уж я здесь.
Почему в эту тюрьму кидают всех без разбо-ра, мужчины и женщины, взрослые и дети, какая-то свалка отходов средневекового общества. Ну и девочка, конечно, испортить отношения ей надо было именно с взрослыми.
Три Квазаморды, похоже, самый страшный у них за главного и две их подруги неопределённо-го возраста, явно хотят её обидеть. Видимо само-му страшному из компании невтерпёж…, завести себе подружку, а остальные ему в этом просто помогают. Вот только девочка не согласна и по-том видимо тоже не захочет, так что пойду разо-мнусь, вспомню боевые навыки.
Мне бы этот бракованный образчик природы тоже не понравился. Судите сами, улыбка Гуим-плена, горба нет, но перекособочен отменно. Ве-рёвки из него, что ли вили? Вся изрытая оспой как кратерами морда, лицом её мог бы назвать только Фредди Крюгер, покрыта огромными прыщами цвета бордо.  Сходный по колеру со сливой, величиной с приличную картофелину нос, так же не делал его неотразимым красавцем.
- Привет, козлы. Зачем маленьких обижаете.
- А…., ы-ы-ы, у-у-у.
- Доктор, диагноз ясен или немые или деби-лы, но второе вероятнее. Типичные пред-ставители средневекового дна, точнее кло-аки.
- Ой, в-волк.
Это Элен, узнала, должно быть. Не меня, так мой убойный юмор.
- Я злой и страшный серый волк, я в порося-тах знаю толк, р-р-р. Ну что свиньи, до-прыгались.
- Кто это?
Первая более или менее осмысленная фраза. Данный индивидуум ещё не полностью потерян для общества.
-   Кто это! Я спрашиваю!
- Кто-кто… в кожаном пальто, Феликс Эд-мундович!
- Да ты знаешь Феликс, кто я!
- Понятия не имею, но собираюсь опустить тебя ниже канализационной трубы.
Ладно, хватит базары разводить, пора дядь-кам морды бить. И понеслось.
Навалились они, конечно, всем скопом, и ба-бы туда же. Свалка получилась, будь здоров, но я умею работать локтями в стиле карате. Один из квазиморд сходу получил локтем в солнечное сплетение, и посинев лицом выпал из моего поля зрения. Дальше пришлось немного хуже, сказы-вался мой малый вес. Враг пытался задавить мас-сой, но мои юные кости оказались крепче титана. Пережав пальцами у двоих в этой каше тел арте-рии на горле, мне удалось вызвать у противников кислородное голодание, и они отключились.
Выбравшись из-под груды тел, я получил простор для драки и главарю, этой наспех сколо-ченной шайки пришлось несладко. В силу своего гуманизма, убивать я его не стал, но поколотил основательно. Ну, пожалуй, всё, последнее напутствие на дорогу и пинок под зад всем троим мужикам, существенно подняли моё настроение.
- А тебя прыщавый, если я увижу ещё раз возле этой девочки, ждут две дороги – одна на тот свет, а вторая в могилу. 
Кажется, всё утряслось, хотя нет, ещё кто-то висит на моей шее, и судя по крепости объятий, должно быть Элен.
*   *   *
Мы сидим в этой грязной, гадкой, противной, поганой, мерзкой, скверной и гнусной тюрьме, уже вторую неделю. Чувство моего отвращения к ней, невозможно передать никакими словами.
Слов нет и мысли матом. Принудительные работы на каменоломне с утра до вечера и символическая кормёжка, кого угодно доведут до края могилы за несколько месяцев. Скажу честно, даже мне закалённому невзгодами всё это быстро обрыгло, но план побега пока не прорисовывался. Пожалуй, пропорционально с уменьшением массы мышц, уменьшилось и количество серого вещества в моей черепной коробке.
Больше всего меня беспокоили сведения, ко-торые просочились к Элен, до того как она имела неосторожность попасть в эту дыру, гордо именуемую образцово показательной городской тюрьмой. Когда-то, очень давно, во времена ве-ликой империи, здесь были конюшни. Сейчас это место больше напоминало хлев. Любая информа-ция имеет одно плохое свойство, она устаревает.
Впрочем, кое-какие мысли насчёт побега у меня всё же есть. И не далее как завтра мне при-дётся проверять их на собственной шкуре. А по-ка, я проверил, как выходят когти на пальцах, слизнул с них кровь и, погладив Элен по волосам, улыбнулся.
Это утро началось так же, как и все осталь-ные четырнадцать проведённые здесь. Крики, то-пот, страдальцам  перед работами дали по куску плесневелого хлеба и кружку воды на двоих, сковали цепью по десять и повели в карьер.  Сделав небольшой глоток, я отдал всю воду Элен. Пыльная дорога изматывала не хуже самой работы, так как инструмент приходилось таскать с собой, а путь неблизкий и поднимали нас ещё затемно.
По прибытию, десятки расцепляли и, приста-вив надсмотрщиков, заставляли дробить камень. Более редкие счастливцы катали тачки. Норма сто тачек на бригаду, выполнялась с трудом. Восемь дробильщиков и двое, которые возят тачки, уматывались к вечеру почти до смерти. Помимо наказаний кнутом, за плохую работу, могли оставить без ужина и тогда ещё более быстрая смерть. Кроме этого бригада, не выполнившая норму, заставляла ждать остальных, так как из карьера уводили всех вместе только после ее выполнения.
Методически дробя камень, внося в пыльный смог, клубящийся в воздухе свою лепту, я пере-мещался ближе к отвесной скале карьера, Элен следовала за мной, волоча кувалду. Да, норму нам сегодня не выполнить. Подойдя к отвесной стене, я осмотрелся. Предстояло карабкаться метров тридцать – тридцать пять вверх, с Элен за спиной.
Только бы удержаться. Только бы успеть. Элен сказала, что главарь одной из банд девушка и она похожа на портрет в медальоне. Банда ари-стократок, так кажется. Название навевало опре-делённую аналогию. Оставалось только надеяться и лезть дальше.
Мы проползли по отвесной стене уже поло-вину расстояния, пока всё было тихо, вверх, по-хоже, никто не смотрел. Серый растрескавшийся камень скалы нагрелся на солнце и жёг пальцы.  Элен прилипла ко мне как пиявка и, зажмурила глаза. Я как упрямый муравей карабкался всё выше и выше, пальцы начали кровоточить. Ещё немного, ещё чуть-чуть, подбадривал я себя.
Кажется, я переоценил свои более чем скромные силы и тоненькие ручейки липкого страха, уже начали прокладывать путь неуверен-ности. Как бы не сорваться, мелькнула запоздав-шая трезвая мысль.
Кровь тёплыми струйками потекла к запясть-ям, щекоча кожу и медленно высыхая бурыми дорожками. Пока высыхая. Силы явно заканчивались, девчонка камнем висела на шее, дыхание сбилось на хрип.
Тяжело быть хлипким подростком, - вяло подумал я. Руки дрожали от напряжения, я видел край, до которого нужно ещё дотянуться, и тогда здравствуй ровная земля, но не мог заставить себя сдвинуться с места.
Пробежала минута, начала свой размеренный бег вторая. Время уходило как девушка, не дождавшаяся свиданья. А я застыл в метре от края скалы, не в силах заставить двигаться измученное тело.
- Уже всё? Можно открыть глаза?
- Что? Нет, пока рано.
Что ж, в любом случае пора сделать послед-ний рывок, а то и сорваться не долго.
И напрягая сводимые судорогой мускулы, он из последних сил потянулся вверх.
Всё! Я сделал это. Душа пела радостно как соловей, а деревянное тело валялось рядом без движения. Свело все мышцы, которые могло, не было сил вдохнуть глоток воздуха, но сердце ещё стучало о рёбра. Я в очередной раз прочувствовал на своей шкуре как тяжело порой изображать супермена.
- Хватит загорать, пора рвать когти!
- А, это ты. Куда торопишься, дай прийти в себя, не ты же лезла по этой крутизне.
- Волк, быстрее! Они там внизу уже забегали и через полчаса перехватят нас дальше у развилки. Мы пока в западне!
- Сколько до развилки?
- Минут пять, не меньше.
- Тогда я ещё поваляюсь.
Полежав на спине, ещё несколько минут, я пришёл к выводу, что руки и ноги обрели некоторую подвижность и ими можно управлять, хотя и с трудом.
- Пошли, а то и правда поймают, обидно бу-дет.
- На счёт обидно не знаю, а насмерть точно запорют или вниз скинут.
- Что же мы стоим – вперёд, вот только дай я на тебя обопрусь.
Со скрипом, передвигая ноги и опираясь на хрупкое плечо Элен, мы похромали к развилке. Вот и она, никого. Фортуна ещё не повернулась к нам боком, а значит и судьба, не встала раком.
До города мы добрались уже довольно бод-рым шагом, насколько это вообще возможно по-сле экскурса в тюрьму и остальных приключений выпавших на нашу с Элен долю.
По городу пробрались до моей каморки, и Элен приготовилась отрубиться, но злой Рома сказал, что сначала дело. Рома это всё ещё я.
- Где найти логово аристократок?
- Давай отдохнём и я тебя провожу.
- Нет уж, мне надоело таскать на себе твои уставшие кости. Объясни дорогу на паль-цах.
- Подожди, я нарисую.
Кусок пергамента и стило я нашёл без про-блем, грамотный всё-таки и записи кое-какие ве-ду. Мемуары, например и мало ли что. Карта не карта, даже не кроки, но рисунок получился не-плохой, дорогу найти можно. Поцеловав засыпа-ющую  Элен в лобик, (а не в лобок) я закрыл дверь. Не скажу, что побежал, сил и у меня оста-лось немного, но пошёл быстро.
*   *   *
Пользуясь нехитрым рисунком Элен, нужное место я нашёл довольно быстро, тем более что город был прочёсан вдоль и поперёк, оказалось почти. В этот район мне забредать не довелось, особняк затерялся среди зарослей кустов и дере-вьев в низине, возле реки. Других строений по-близости не наблюдалось.
Внимательно осмотревшись, я подобрался к небольшому, явно заброшенному особняку на окраине города. Вообще-то, особняком его можно было назвать, только имея больное воображение или тяжёлое безрадостное детство. Большая часть возможно некогда красивого здания лежала в руинах, частично сохранилось только левое крыло и то, до второго этажа. Здесь что, репетировали взятие Бастилии!?
На манер индейца я ужом заскользил к развалинам, было подозрительно тихо, из пустых глазниц окон веяло запустением. Прислушавшись, я буквально вполз в остатки дверного проёма, слабый свет осветил деревянные балки, облезлые стены, копоть. Тишина.
Я встал и принюхался. Кровь! Скорее не сама кровь, а её запах, который трудно с чем-то спутать, если вдыхал его не раз. Обнажив кинжал, я шагнул дальше, через выбитую недавно дверь. Почему недавно? Интуиция и знание формы вещей, знание жизни.
Комната была пуста, но дальше вели две двери так же сорванные с петель. В чёрном провале левой было тихо, а в правом, похоже, кто-то стонал, но не в самой комнате, дальше.
Мягкий пол пружинил под ногами. Ковры!? Глаза, быстро привыкшие к темноте, выхватыва-ли из темноты предметы обстановки. Диван, два кресла, резной стол, остатки былого великолепия. Картина в золочёной раме, портрет напоминающий миниатюру в медальоне, что дал мне лорд Хайт.
Что это!? Загородный особняк рода Лосс? Вполне возможно, кое-где сохранившиеся гербы в деталях повторяли вензеля на крышке золотого медальона с портретом моей сестры. Интересно, прятаться в родовом гнезде, кому придёт в го-лову мысль искать владелицу на развалинах собственного особняка.
Судя по остаткам былой роскоши, банда моей сестрёнки из рода Лосс процветала. Я уже всерьёз считаю эту девчонку сестрой, это называется вжиться в образ. Комната поражала былой роскошью. Вазы вдоль стен, некоторые лишь с отбитыми краями, осколки от остальных. Неплохая медная ванна, сейчас перевёрнутая вверх дном, с торчащей из-под неё окровавленной рукой. Лужа крови под ногами. Что здесь произошло?
Кому-то в голову пришла мудрая мысль по-искать владелицу или просто добрались стражники во время очередной облавы. Время пришло? Стон повторился, оглядев комнату, я увидел ещё одну дверь и шагнул в поём.
Картина не для слабонервных. В дальнем уг-лу комнаты стонала девчушка двенадцати лет. На полу под её худенькими ногами блестела густая лужа крови. По детски беззащитное тельце как бабочка булавкой было проткнуто копьём на уровне груди, со рта стекала струйка крови и лопались алые пузыри.
Поздно, но это не сестра. Среди трёх трупов её нет. Где остальные, где она? Девочка из по-следних сил в худеньком тельце пыталась что-то сказать. Кто эти звери?
- Стра…, с-с-с, с- стражники и …
Голова её бессильно поникла и последний, кровавый пузырь лопнул на губах. Смерть взяла её за руку и увела за собой, жизнь оборвалась.
Я пришёл слишком поздно, так и бывает в жизни, хотя шанс ещё есть, можно попытаться отбить её у стражников. А зачем? Я ведь могу просто показать знак лорда Хайта и отдать при-каз. Но как быть с доверием. Меня перестанут уважать все банды, и даже она – моя сестра. За мной начнётся охота и тогда одинокий волк, дей-ствительно станет одиноким. Убить меня не удастся, но желания отправить к праотцам всех подростков в городе у меня нет.
Придётся нападать на стражу. Что же я жду, как столб посреди улицы. Дорогу к тюрьме я знаю, путь не близкий, но можно срезать и устроить идеальную засаду.
Выскакиваю из особняка и нос к носу в са-мых дверях… Чёрт! Её только не хватало. Моя знакомая феминистка. Можно сказать подруга, мы встречались уже не раз, да ещё побег из тюрьмы. Теперь не отстанет.
Живучая как клоп и такая же прилипчивая. Быстро она оклемалась. Баба, хоть и девчонка ещё, а они крепкие, когда захотят. Придётся взять с собой, не то сама вцепится как клещ, хлопот не оберёшься. 
Глава 4
С высунутыми на плечо языками, вяло пере-ругиваясь, мы с Элен сидим в канаве, кажется, успели, из-за поворота показалась телега.
- Зачем тебе это надо!? Их же двое, тебя непременно убьют.
- Всего двое.
- Из-за одной пленницы ты готов рисковать своей жизнью. Ты точно влюбился или просто сумасшедший.
- Не трогай мой ум, я смотрю на мир более трезвым взглядом, чем ты. Она моя сестра.
- Правда!?
- А когда я последний раз тебе лгал? Вот и я не припомню.
- Всё равно, давай дождёмся моих ребят, они помогут, хотя я не понимаю, что тут можно сделать, это же стражники.
- Вот именно всего лишь стражники. Я по-шёл.
Не долго думая, я выскочил на дорогу.
- Стоять, милиция!
Ну,  вот опять  я  за  свои  шуточки.  Чёрт, их  не  двое,  а  четверо.  Пока  мы наблюдали за телегой, ещё двое стражников мирно в ней спали и видны не были. Ошибочка вышла. От моего крика они проснулись, и шутить, судя по злым и противным рожам, видимо не собираются. И мне нравится их тупая уверенность в своей незыбле-мости, они даже не вытащили из ножен мечи и подошли ко мне только вдвоём.
- Залезай в телегу, пацан, тогда не сильно побьём.
Сказал один из них со скукой в голосе. На что я ответил, не задумываясь.
- Не хвались, едучи на рать, а хвались, едучи срати.
Наверное, ошибка, с рати пишется раздельно. А впрочем, какая разница, не на уроке в школе. В жизни двоек не ставят, порой результат ошибки только один - смерть.
Дальнейшие события предугадать совсем не-сложно. Обиженные в лучших чувствах стражники, бросились на меня с кулаками, за что и поплатились. Через несколько секунд они, лёжа на земле в пыли могли лишь стонать и охать, да и чем ещё могут заняться два здоровенных мужика с сосчитанными рёбрами. Уж что-что, а рёбра я им пересчитал на совесть.
Двое других, обнажив мечи, приближались, на мой взгляд, уже с излишней осторожностью. Зрелище избиения их товарищей подействовало на них слишком угнетающе, в движениях появи-лась неуверенность, в недобром прищуре глаз затаился страх. Я как всегда с обезоруживающей улыбкой и голыми руками шагнул им на встречу.
Свист меча в опасной близости от горла не поколебал моей уверенности и радужного настроения, им же хуже. Убивать не хотелось, но противник наседал, стражники понемногу высвобождались из цепких когтей липкого страха и наглели. Пора кончать. Вдруг, как это всегда бывает, откуда ни возьмись, появится подмога.
Низко присев, правой ногой делаю подсечку и кулаком разбиваю гортань поверженного в пыль стражника. Не до сантиментов. Хотя при чём здесь эти менты? Не долго думая, наношу последнему противнику мощный удар ногой в промежность, в общем-то, детский, но послед-ствия представить не сложно. Глаза бедняги вы-лезают из орбит, стекленеют и он подает в пыль. Кончено! 
С первого взгляда на телегу я понял, что она там, моя сестра. Шесть или семь девчонок лежали вповалку, со связанными руками и ногами. Я чувствовал она где-то здесь, голос крови наверное, хотя это смешно, какой голос, какая кровь. Впрочем, кровь как раз была, немного, но почти на всех. Лихорадочно срезая верёвки, я искал её, она оказалась в самом низу, как только не задохнулась. Несмотря на возраст сходство с портретом поразительное.
- Сестра! Алиса!
В ответ недоумённое молчание, тень испуга и недоверия в глазах. Похоже, я пролетел как фанера над городом Парижем, что остался во Франции на далёкой земле. Она меня не узнавала. А если знает, что брат мёртв!? Тогда я по уши в дерьме.
- Кто ты? Брат?
Боль потери в зрачках глаз, нежелание ве-рить, опять сомнение и страх, боязнь ошибиться. Неужели всё зря. Недоверие и страх потерять меня снова, искра в глазах, момент узнавания.
- Брат? Братик!
Умею втереться в доверие, когда хочу, но чего мне это стоило, самому противно и сердце рвётся от боли, впрочем, что мне сделается. Слё-зы, поцелуи, сопли, не люблю я этого, но придётся терпеть. Сам чуть не заплакал, радость обретения сестры, но передумал, некогда. Пора уносить ноги, а то заметут.
- Все за мной! Уходим.
Припустили мы так, что только пятки сверкали, да пыль летела как из-под копыт. Что ж, операция по розыску и освобождению сестры прошла успешно, но чувство по этому поводу возникло двоякое. С одной стороны дело сделано, а с другой, как я могу отдать такую красавицу в руки подлого Лорда. Мы бежали, а я ещё при этом мучился раздираемый противоречиями. Задание почти выполнено, уж брату-то она не откажет, а с другой стороны ей ещё на престол надо взойти. А я, да лорд? Замкнутый круг какой-то.
*   *   *
Через час разрумянившиеся от долгого бега девчонки сидели в моей каморке и весело болтали о всяких глупостях. Семь девчонок и моя застенчивая на первый взгляд персона. Молчали только двое, моя сестра и я. Мы взялись за руки и таращились друг на друга как два удава, не в силах говорить. О чём думала она? Что должен был сказать я?
Я вспоминал всё то, что мне удалось собрать по крохам из разных источников. Как она жила, чем занималась. По моим сведениям её банда рвала одежду на чистеньких девочках и мальчи-ках, живя от продажи золотых безделушек и се-ребряной мелочи, что клали им в сумочки и кар-машки заботливые мамаши.
Так она мстила этому злому городу, всем тем, кто в детстве выбросил её за орбиту прежней, беззаботной жизни. Детство пролетело быстро, вмиг оборвавшись, словно подстреленная на лету птица и наступили полные опасностей годы борьбы за жизнь. Моя сестра, испытывая боль, становилась агрессивной. Любое аверсивное событие, будь то несбывшееся ожидание, личное оскорбление, или физическая боль, как правило, приводили её к эмоциональному взрыву. 
Известные мне теории агрессии, базирующи-еся на понятиях «инстинкта» (модель поведения не связанная с научением) и «фрустрации» (бло-кирование целенаправленного поведения), пред-полагают, что враждебные импульсы прорываются наружу с уровня глубинных эмоций. Эти эмоции естественным образом выталкивают агрессию изнутри на поверхность. Постепенно, попадая в неблагоприятную социальную среду, человек научается сам вытаскивать агрессию наружу.
 Милая сестрёнка, несмотря на всё она не утратила жалости к тем, кому ещё больнее. Про-являя милосердие и заботу, она вела своих дево-чек по жизни, не давая им вконец озлобится.
Я сидел и смотрел на неё, не думая ни о чём, все заботы отступали на второй план. Предстоя-щий разговор с лордом Хайтом, моё место в её жизни, задачи и проблемы компании, казались такими блёклыми и далёкими. Приятно после стольких лет скитаний обрести сестру, даже если она тебе совсем не сестра. Уж не влюбился ли я?
Я смотрел на неё и молчал, а проблемы от-ступали, но продолжали накапливаться. Тем вре-менем в голове зрела мысль.
Возвести сестру на трон не просто, нужны сторонники во дворце. А где их взять? Мысль созрела и оформилась в план, который был до смешного прост. Банда Алисы как и прежде нападает на богатеньких, но по утверждённому мной списку. В список вносятся те детишки, ро-дители которых могут оказать нам поддержку во дворце. Заключительный аккорд плана лично мне нравится меньше (читай больше) всего.
В самый ответственный момент, когда бед-ным, богатым детишкам не откуда ждать помо-щи, появляется благородный рыцарь, защищает их от произвола злых беспризорников и как уж втирается в доверие. Естественно на роль этого придурка прочили меня.
В целом план обещал быть перспективным, но если благодарность родителей не проявится и план не сработает, никогда не поздно заняться киднепингом. Стоит закрыть глаза и …, жалкие, беззащитные, плачущие мальчики и девочки, то-мящиеся в сыром подвале в ожидании выкупа. Тьфу, мне никогда не нравился такой грязный бизнес, так что этот вариант отпадает.
*   *   *
Всю ночь по крыше дома, в котором нахо-дится моя каморка, барабанил дождь. Серое как жизнь в этом городе утро встретило меня и ИМЯ спящими в обнимку на единственной кровати, остальные спали рядком на полу. Ей то что, она считает меня братом, а какого парню с богатым опытом кобеля-мужчины пролежать всю ночь рядом с такой красавицей, ощущая девичью нежность тела.
Этой ночью во мне словно боролись два де-мона. Один, опытный ловелас шептал, – оболь-сти, второй с юношеским восторгом…, короче, оба её хотели. На разные голоса, используя мно-жество несхожих по формулировке, но одинако-вых по смыслу, веских аргументов, они просили и требовали, – возьми её. Разве я сексуальный маньяк, поступать так со своей якобы сестрой.
Ночь прошла в тяжёлой, продолжительной борьбе на моём поле, но я не уступил и ранним утром, демоны с позором отступили, оставив моё измученное тайными желаниями тело.
Алиса заворочалась и открыла глаза. Пытка завершилась. Демоны испарились, но желание осталось, его росток прочно укоренился в груди (впрочем, возможно это было другое место) и тлел как угли погасшего костра.
Моя милая сестрёнка (я буду иногда называть её так) сладко потянулась и спросила – где в этом доме умывальник. Сразу видно из благородных, чистоплотная, почти как я. Израсходовав за один раз, весь недельный запас воды, она нежно улыбнулась и сказала – пора завтракать братец.
Интересно, что? Всё, что было, она со своими девчонками (язык не поворачивается сказать съела) сожрала вчера. При этом она так на меня посмотрела, что я мелкими скачками как северный олень помчался добывать ягель.
Вернулся я быстро, обежал три квартала, убедился, что в такую рань ни одна лавка не ра-ботает (хозяева ещё спят) и по дороге заскочил в трактир. В трактире «Золотые грабли» работала одна моя близкая (ну просто очень) подружка. Слегка поколотив в дверь, исключительно для приличия, я просунул лезвие ножа в щель и от-крыл щеколду. За дверью меня уже ждали.
Присмотревшись, я разглядел зверскую улыбку своей подружки и сковороду в её изящ-ных ручках каменотёса. Что-то промямлив про страшную занятость и не до сук, я набрался наглости и попросил пожрать. Заметьте не в долг, а за наличный расчёт, и при этом чуть не получил сковородой в лоб. 
Благополучно разминувшись, с чугунным предметом в её руке я, извиваясь ужом, тут же запел арию соловья. Поупражнявшись в развешивании лапши на женские ушки, уже через пять, или двадцать пять минут, груженный окороком и караваем хлеба Ваш нескромный слуга отбыл восвояси.
- Где ты был!?
Вопрос сестры застал меня врасплох. Я, ко-нечно, долго отсутствовал, но корм всё же при-нёс, причём на всех. Немного задержался, ну до-ставил удовольствие одному человеку. А что, женщина тоже человек.
- Ну, знаешь ли, сестрёнка, еда на деревьях не растёт.
Как ни странно моё более чем расплывчатое объяснение её полностью удовлетворило. Видимо этот ответ более чем удовлетворил её внезапно проснувшееся чувство материнской заботливости. Как же, старшая сестра всё-таки.
Завтрак прошёл в непринуждённой обстановке, стоило мне водрузить принесённые продукты на стол, как они тут же исчезли под голодной сворой грязных рук. Два раза моргнув ресницами, я обнаружил, что на мою долю остались только кость и крошки хлеба. Впрочем, зря я расстраивался, девочки разделили добычу поровну, не хуже чем на аптекарских весах.
Уплетая свою часть завтрака и восполняя из-расходованные утром белки я думал. Меня устраивал сам процесс шевеления извилинами. Приятно слушать с утра их ненавязчивый скрип и знать, что они есть. Я вообще люблю подумать, всё равно о чём. Вот и сейчас я думал ни о чём.
Завтрак незаметно закончился, но процесс несколько затянулся. Из ушей шёл пар как из за-кипающего чайника, но весьма возможно, что мне просто показалось. Состояние ступора про-должалось ещё пять минут, и я покинул его толь-ко благодаря помощи Элен.
- Волк.
- Где! Ах, да. Слушаю.
- Я тебя зову, зову, а ты молчишь.
- Ничего, бывает.
И мы пошли воплощать в жизнь мой пре-красный во всех отношениях план. 

Глава 5
Операция по вербовке сторонников и внедрению в высшие эшелоны власти продолжалась вторую неделю. Результат – зеро, то есть нулевой.
Изменчивая кокетка удача вильнула бёдрами и переметнулась на сторону противника. Но я не думал о скоротечном сексе с фортуной, проблем хватало и без этого. Смерть буквально весела на хвосте, периодически подавая голос и сетуя на планы заготовок. Увы, моя помощь в данном не-сколько щекотливом вопросе явно откладыва-лась, а челюсть устала падать на землю.
В городе объявили чрезвычайное положение, причиной тому – наш побег из тюрьмы (который в принципе невозможен) и ещё более невероятное освобождение моей сестры. Лорд Хайт рвал и метал, требуя результатов, стражники десятками рыскали по улицам, даже сестренка, у которой появился реальный шанс отомстить и добиться власти, требовала от меня действий.
Заботливые мамаши и не менее осторожные папаши, старались держать своих отпрысков до-ма, иногда выгуливая их в компании десятка стражников и это, не считая обязательной слад-кой парочки из двух телохранителей. Было от чего загрустить, но я и не думал.
Конечно, девчонкам с таким количеством охраны не справиться, я бы мог, но тогда, пожа-луй, тогда в городе введут военное положение. А излишнее осложнение обстановки нам не к чему. Приходилось ждать, кусать локти с досады и тратить грязные денежки лорда Хайта.
От банды сестрёнки (ей восемнадцать лет) осталось двадцать три бойца (барышни –амазонки) и я потихоньку сколачивал свою вол-чью стаю. К Алисе я относился двояко. С одной стороны я фактически младше, но с другой сто-роны гораздо старше и опытнее. Тем не менее, она, наблюдая каждый день только голый факт (прошу не путать с раздетым видом) пыталась изредка меня опекать. Что делать, иногда прихо-дится идти и на такие жертвы, конечно только ради компании. Чтоб у неё дебит с кредитом не сошёлся, бухгалтера прихватив все денежки, сбежали к конкурентам, а она сама разорилась, но не сразу, лет через двести, когда я долги отработаю.
Нудное ожидание слегка скрашивала Элен, приставая ко мне с нескромными предложениями. Жизнь текла вяло, как сопли по бетонной стене, быть может, поэтому мир вокруг казался таким же серым. Дюжина моих волчат тренировалась с упорством мазохистов. Результаты радовали. Элен и сестрёнка изредка брали уроки по рукопашному бою, по-прежнему предвзято относясь к мечам.
Иногда Алиса просила проверить нож, но не больше, считая свои навыки по обращению с ним более чем достаточными. Метнув предъявленный предмет пару раз, я докладывал свои выводы по его пригодности.
Следующие две недели пролетели как четыре дня. Лорд Хайт объявил меня в розыск и устроил натуральную облаву. Перейдя на нелегальное положение, я стал осмотрительнее, но присущей мне наглости не утратил.
Злобный и коварный дядька Хайт (в общем-то, он действительно какой-то наш дальний род-ственник) плёл интриги и ловил рыбу в мутной воде. Но я не жаловался, да и некому. Если пер-вый месяц после моего воссоединения с сестрой прошёл почти спокойно, то во второй мне при-шлось пережить два покушения на мою соб-ственность именуемую жизнью. В довершении ко всем неприятностям, в городе начались целенаправленные облавы. Шла охота за организованными бандами, видимо лорда поджимало время.
Пойманных в результате облав детей из банд больше не отправляли на каменоломни, их секли кнутами и вешали на площади. Теперь, что бы выжить приходилось доказывать свою непри-частность к банде. Лорд Хайт выбрал жестокую, но  правильную политику.
Уничтожив под корень три или четыре моло-дёжные группировки, стражники добились жела-емых результатов. Банды разваливались, не вы-держав постоянного давления, их члены разбега-лись, кто куда, сдавались стражникам и добро-вольно отправлялись на рудники. Дети, привык-шие к жизни на улице, постоянным опасностям подстерегающим на каждом шагу и каждоднев-ной борьбе за жизнь оказались не готовы к по-добной жестокости.
Любой член банды знал, что его жизнь нахо-дится в шатком равновесии, между жизнью и смертью и приспосабливался жить в страхе. Тем не менее, у каждого из них всегда оставался вы-бор. Что бы выжить дети стекались в группы, иногда они погибали и там, но в основном от-правлялись на рудники, хотя и это сулило верную смерть. Но, в бандах такой отсев составлял не больше десяти процентов.
Внезапно всё поменялось. Члены банд пере-стали чувствовать себя в безопасности (которая всегда была относительной) и сегодня принадле-жать к банде – значило смерть. Детская психика не выдерживала постоянного давления, и многие сдавались. Но наши три группировки к таковым не принадлежали.
Мои молодые волки от роспуска банды отка-зались сразу, решительно и бесповоротно. В группировке у Элен прошли продолжительные дебаты, но никто не ушёл. Сестрёнке и её девчонкам вообще обсуждать было нечего, как мы подозревали, вся эта акция направлялась в основном против них.
Часть группировок, избавившись от слабо-вольных членов, сплотилась, другая часть полностью разбежалась, и акция лорда Хайта постепенно сошла на нет. Наш злой дядька, не добившись конкретного результата, затаился и ушёл в тень, жизнь в городе возвращалась в прежнюю колею. Мамочки снова отпускали своих дитяток подышать свежим воздухом. Я, Алиса и Элен (куда теперь без неё) приступили к исполнению тщательного разработанного плана.
*   *   *
Чудесное, раннее утро (только для поздних пташек), а мы уже три часа в засаде на одном из излюбленных маршрутов для выгула плотно упакованных детишек. Я даже не подозревал, что такие места существуют в этом сером и злом  городе. Как оказалось, всем свойственно ошибаться и даже таким гениям полёта стратегической мысли, каковым я себя и считаю.
Прекрасный пруд, окружённый ухоженными деревьями (ну прям дворец одного из Людовиков) цветные рябившие в глазах пятна клумб, под присмотром заботливого садовника и прочие прибамбасы, вплоть до лодочной пристани. Но, окончательно меня добили белые лебеди, рассекающие спокойную гладь этого ма-ленького озера. И я ещё промолчал про усыпанные разноцветным гравием дорожки и прочие полезные мелочи. Впрочем, на счёт дорожек у меня сильное подозрение, что камушки-то из карьера, добытые потом и кровью.
Вот в этом-то оазисе городского благополу-чия (по крайней мере, зрительного) под бдитель-ным оком четырёх патрулировавших почти Эдем стражников мы и замаскировались.
Клумба благоухала, глаза слезились, из носа текло. Не иначе сенная лихорадка или аллергия на пыльцу – подумал я и громко высморкался.  Чуть дальше расположилась сестрёнка с пятёркой своих бой девочек одетых в рваньё. В отличие от них, мой вид должен был внушать расположение, и вырядили меня соответственно приличной городской моде.
Аллергия быстро набирала обороты, сопли текли ручьями, а объект для запланированной ак-ции не желал появляться. Тело затекло, одежда помялась и уже не выглядела такой изысканной как раньше, настроение вслед за самочувствием резко падало.
Измученное долгим ожиданием воображение услужливо подсовывало картинки одна кошмарнее другой. Дело в том, что я не видел другую сторону клумбы, где затаилась Алиса с девчонками и о происходящем там, мог только догадываться. Мне чудились подозрительные шорохи, тонкие, сквозь зажатый ладонью рот вскрики и прочие ужасы.
Вот я, уставший изображать индейца в заса-де, поднимаюсь, иду к сестре и вижу только раз-бросанные среди цветов тела. Все мертвы, трупы успели окоченеть. Привидится же такое. Настро-ение окончательно рухнуло вниз с высоты остан-кинской телебашни, и я был готов к тому, чтобы не спасать, как планировалось, а самому терроризировать благополучное детское население злополучного города. 
Вот и верь после этого приметам типа,  ран-няя пташка по зёрнышку клюёт. И где же – зёр-нышки? Стоп машина, а вот и зёрнышки! Целых два, мальчик и … мальчик. С ними в комплекте двое гнусного вида телохранителей с деревянны-ми дубинками в нехилых руках. Стражников по-близости не наблюдалось, оно и к лучшему.
Дальнейшие события развивались как в кру-том вестерне, правда, без пальбы (не из чего), но зато с шикарной дракой.
Сестра с девчонками  неоднократно отраба-тывающие во время вынужденного безделья тех-нику нейтрализации полных придурков (они же телохранители), справилась на пять. Через не-сколько секунд (показавшихся лично мне весьма долгими) сбитые с ног телохранители валялись в пыли, связанные по рукам и ногам.
Настал мой звёздный час. В то время, когда плачущие навзрыд дети размазывали по лицу слёзы и безропотно выворачивали карманы, как чёрт из табакерки появлялся я. Напустив на себя грозный вид, дико размахивая руками и что-то, вопя для пущего эффекта, я влетел в толпу. Девчонки, потрошившие незадачливых от-прысков, богатых и знатных родителей якобы в страхе разбегались.
Дальнейшее прошло конкретно по плану. Доставленные домой детишки, вознося мне хвалу до небес, ныли, а расстроенные родители занимались их утешением. Далее следовали предложения благодарности и я рассказывал о знатных, но бедных родственниках из провинции, просил заступничества при дворе и сделав строгое лицо умолял не называть имён.
Родители, в интересах престижа которых было неразглашение инцидента, тут же соглашались молчать как рыба об лёд. Получив их заверения, в дружбе и всяческой помощи, я обещал заходить и чинно отбывал восвояси.
Таким образом, мне с сестрёнкой удалось за-вербовать под наши знамёна около пяти влия-тельных семейств королевства. Через две недели в оазисе с лебедями было введено негласное уси-ление стражи. Теперь в парке у пруда, от шагаю-щих по скрипучему гравию стражников, стало негде протолкнуться. Решив не толкаться, мы прекратили засады. Прикрывшись ширмой бедного родственника, я обходил одураченные семейства, и продолжал работу по их вербовке.
*   *   *
Прошёл месяц, минул другой и закончился ещё один год в этом гадюшнике. Лорд снова напал на мой след, но план бескровного (как мне тогда казалось) переворота почти созрел. Пять первоначальных семейств, завербованных нами, разрослись до девяти. Моя сестра уже была представлена многим как наследная принцесса из рода Лосс, нам даже удалось доказать её права на трон.
Но всё это происходило в обстановке стро-жайшей секретности. Мои ребята тренировались, время шло. Хайт охотился за мной, а я за ним. Шла тихая борьба, кто кого. На протяжении  каждого дня за лордом следили мои парни, одетые под сынков мелких лавочников.
Я скрупулезно, не пропуская ни одной мело-чи, ни одной привычки Хайта, вёл дневник. Туда попадало всё, что могло представлять хоть какой-то интерес в предстоящей войне интриг. Вскоре я
Знал всех его любовниц, любимые блюда, хобби и прочие мелочи распорядка дня и ночи.
Наведя мосты к трём его любовницам, (каков мужик!) я узнал множество других, не менее интересных и пикантных подробностей. Пожалуй, лорд Хайт знал обо мне гораздо меньше и это факт. Кроме того, я создал ещё более разветвлённую сеть осведомителей в самом дворце, собирая все попадающие ко мне сведения с упорством скряги. В дело шло всё, от перехваченных и украденных бумаг с гербовыми печатями до любовных писем, случайных фраз и просто слухов.
Моя детская армия работала на совесть. Кто-то, вполне осознавая важность порученного, но многие просто играя в шпионов. Последнее в большей степени касалось всех чистеньких и бо-гатеньких. Сбор информации набирал обороты, горы компромата и просто ненужных бумаг рос-ли, учитывались и классифицировались.
Дело приняло настолько крутой размах, что в моей тайной полиции были свои звания и знаки отличия. Многим исправно выплачивалось жало-ванье, деньги перестали быть проблемой. Часть сведений выгодно продавалась, многие важные особы находились на крючке и исправно платили.
План воцарения на троне шлифовался, поли-ровался и дозревал. Собранная детской тайной полицией картотека сортировалась и паковалась в ящики. В более благоприятные времена я планировал создать банк данных.
Всё это позволило мне вычислить некую третью тайную силу. Первая лорд Хайт, вторая мы с сестрой, не считая совсем не тайного нынешнего правителя. Третья тайная сила не поддавалась классификации, но прощупывалась вполне реально. Я сильно подозревал, что здесь не обошлось без магии. Дальнейшие события не поддавались прогнозу, но вопросы были. Сколько их? Чего хотят, с кем они?
Время текло, бежало, полетели последние дни подготовки. Назначенный срок приближался. И, наконец, настал этот день.
Король умер (давно пора), да здравствует королева! Час настал.

Глава 6
Свершилось! Никогда не думал, что возмож-но бескровное занятие трона. Но это уже истори-ческий факт. Если не считать трёх повешенных на второй после коронации день и сотни полторы убитых в первый, жертв не было.
Я сидел рядом с сестрой и наслаждался вла-стью. Алиса назначила меня пажом, старшим. Да, да, именно так. Слишком молодо выгляжу. А сама-то, немного старше и уже королева. Вот так всегда, как основную работу выполнять и в грязи ковыряться так я, а должности раздают другим. Обидно, да?
И с землями для компании пока проблема, облом. Прошло полгода, как короновали Алису,  а воз и ныне там. Лорд Хайт затаился, не показы-вая открытой враждебности. Смирился? Вряд ли, но он трус и открыто не выступит.
Сестра упёрлась и не хотела отдавать земли. Вернее хотела, но не сразу. Её волновала этиче-ская сторона вопроса, как оказалось, они принад-лежали лорду Хайту. Ей не хотелось начинать правление с конфронтации и взаимных обид. А я как всегда оказался крайним.
Эх, не на ту лошадь поставил. Надо было лорда Хайта слушаться, впрочем, он больно гад-кий, подставил бы запросто или кинул. С ним и сейчас приходится держать ухо востро. После коронации Алисы Лосс я разошёлся с ним мирно. Он знает, что я не тот за кого себя выдаю, но и я имею на него мешок компрамата, так что остались при своих. Как говорится – молчание золото.
Прошла неделя, другая, наше мирное сосу-ществование с лордом Хайтом продолжалось, то он ко мне убийц подошлёт, то я ему свинью под-ложу. В общем, всё как у приличных интриганов. Что же тогда неприличные вытворяют!?
Тем не менее, вытирая рано утром  очеред-ную кровь с кинжала, я радовался жизни, потому как этой ночью вкушал плоды страсти. Нет, Вы меня неправильно поняли, я не злодей и не мань-як. Кровь сама по себе, а страсть естественно от-дельно. Просто этой ночью я как обычно имел секс, а убийца появился уже под утро, за что и поплатился.
В ответ на происки лорда я на званом обеде подбросил ему жирного таракана (вот ведь, везде они есть) в суп. Лорд чуть не подавился, но как Вы знаете, чуть не считается. Обмен любезностями на сегодняшний день закончен, остаётся только нудный разбор текущей корреспонденции. Тайная полиция не дремлет, а я, кроме того, что состою пажом при неродной сестре ещё и тайный начальник тайной полиции.
Разбор корреспонденции плавно перерос в сексуальную оргию с одним из агентов. Очень милая девушка (была) как я её раньше не замечал, впредь буду гораздо внимательнее относится к кадрам. Корреспонденция просмотрена и должным образом оценена, дел больше нет, пора и поужинать. Единственная проблема успеть к столу вовремя.
Дорога знакомая до мельчайших подробно-стей обещала быть утомительной. Выйдя из спальни, я прошествовал двести метров по кори-дору, отделанному с обеих сторон дубовыми па-нелями, и спустился по лестнице на один этаж. Далее прошествовал триста метров в обратном направлении и поднялся на один этаж. Иначе нельзя. Свернув за угол, прошёл ещё сто метров и через зеркальную залу попал на парадную лестницу с золотыми перилами. Впрочем, я давно подозревал, что это всего лишь позолота. И, наконец, поднявшись на три пролёта я вышел на финишную прямую. Стометровка до обеденного зала и я, чуть запыхавшись, усаживаюсь в своё кресло.
Ужин как всегда прошёл в тесном семейном кругу, Алиса на одном конце стола, а я метрах в тридцати на другом. Слуги метались из края в край, набегав в общей сложности километра пол-тора. Лорду и прочим не повезло, на ужин посторонние допускаются редко, только для успешного решения интересующих правящую династию вопросов.
Ужин в целом прошёл как обычно, несколько десятков блюд, дегустация которых заняла не больше часа и неловко поскользнувшийся мажордом сломавший ногу, вот и все события сегодняшнего вечера. Беседа с сестрой также закончилась не чем.
- Брат.
- Добрый вечер сестра.
Это до ужина.
- Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
Вот дословное описание нашей содержатель-ной беседы. После чего мне действительно при-шлось идти спать. И так, день за днём, почти де-сять месяцев.
Вы только не подумайте, что жизнь старшего королевского пажа – сплошной мёд. Ничего подобного, одни проблемы и другие тоже. Кроме того, я как прилежный ученик совершенствовался в магии, благо свободного времени хватало. Почти каждый день, встав рано утром, обежав дворец и приняв душ для поднятия тонуса, я завтракал и шёл к себе заниматься магией. Потом торжественный обед, немного личного времени, разбор докладов от тайной полиции и ужин. А после ужина спать! И так за редким исключением месяц за месяцем.
*   *   *
Этим обычным утром, к каждодневным не-счастьям, сваливающимся на меня каждый раз после пробуждения прибавилось ещё одно. Едва солнце шаловливым, упрямым лучиком постуча-лось в мои покои, раздался женский крик по громкости претендующий на книгу рекордов Гиннеса.
Лениво открыв глаза и с трудом свесив ноги с шикарной двуспальной постели, я понял, что кричала Алиса. Двести метров до её спальни я преодолел мгновенно, как стометровку и распах-нув дверь влетел к ней.
Моя сестра стояла перед зеркалом и рыдала. Молоденькие девушки всегда болезненно реаги-руют на прыщи – подумал я и собрался уходить. Не тут-то было, всё оказалось гораздо ужаснее и даже местами страшнее.
- Братик, я скоро умру.
Эту тираду сестра выдала не прекращая ры-дать. Видимо слишком большой прыщ – решил я и подошёл ближе, что бы утешить. Дальнейшее потрясло меня не меньше Алисы. И не по тому, что сестра распахнула вышитый жемчугом ноч-ной халат, под которым не оказалось абсолютно ничего. Впрочем, и по этому тоже, потому что что-то там всё-таки было.
Прекрасные линии тела с упругими боего-ловками грудей и восхитительный лобок покры-тый золотистыми волосками портила одна деталь. Я не сразу понял, что это такое, а когда присмотрелся, ошалев от впечатлений, просто обалдел. Вместо обалдел, мне хотелось употребить несколько более конкретное слово, но цензура сказала, – НЕТ. Не знал, что она ещё существует, ей бы памятник поставить, при жизни.
То что открылось моему взору на эти не-сколько восхитительно – ужасных секунд, не лезло ни в какие ворота. Алиса было от чего заорать в это раннее утро. Я бы и сам не обрадовался. Живот нашей молодой королевы украшали два предмета – ухо и глаз. Ухо выросло на правой стороне живота и в целом не подавало признаков жизни, а вот глаз …. Да, с глазом были проблемы, такое просто так но-жичком не вырежешь. Он жил своей собственной жизнью и находясь чуть выше пупка, дико зыркал и вращался в разные стороны.
- Блин.
Ничего другого мне на ум просто не шло, не иначе какая-то магия. Вот она третья сила. Но что её в таком случае надо?
- И давно это у тебя!?
- Сегодня первый день, но началось всё по-завчера.
- Что началось!
- Позавчера я получила записку, но не при-дала ей значения. В ней среди прочей ерунды мне предлагали добровольно передать трон в другие руки. Иначе грозили крупными неприятностями.
- Так, так, так. Дальше.
- Ну вот, а вчера на животе появилась ма-ленькая припухлость, но я отмахнулась.
Вот это сестра, её не расстраивают даже прыщики. Хотел бы я иметь такую. Ну не то что бы иметь, а в смысле, чтоб была. Какие уж в та-кой ситуации шутки. Нужно срочно что-то делать с ходу решил я. Но что?
Осмотрев записку на предмет магической си-лы, я понял, что дело мне вряд ли по зубам. Не, скажу, что меня ударило током (приблизительно то же испытала Алиса) но впечатление были да-леко не радужные. Откройте холодильник и засуньте в морозильную камеру руку, подержав её предварительно в горячей воде, и Вы испытаете бледное подобие моих ощущений. Так сказать один цветок из букета мерзостей.
Прочитав её до конца, я подчерпнул ещё не-много полезной информации. В конце послания стояла личная печать мага, а это всё равно, что адрес. Ещё в записке сообщалось, что через де-сять дней монстр вырастет и сожрёт свою роди-тельницу. Вот так незатейливо, но страшно.
Место обитания тайного врага наш придвор-ный маг вычислил довольно быстро, но отправ-ляться на разборки наотрез отказался. Мелко дрожа, он забился в дальний угол и не отсвечи-вал. Придворный маг что-то бубнил и постоянно чертил вокруг себя охранные знаки. В доверше-ние испуганным шёпотом он назвал имя врага и зачитал из какого-то манускрипта абзац про его «подвиги».
Список заслуг нашего недруга поражал своей обширностью и многогранностью. Чем он только в своё время не занимался. Основной профиль не поддаётся классификации. Одним словом мастер многостаночник. Из всего услышанного наименьшим злом оказались жертвоприношения младенцев, а возраст самого мага не поддавался даже приблизительному исчислению. Полный абзац.
В запылённом фолианте двухсотлетней дав-ности он назывался в числе самых крутых магов того времени. По сведениям из более поздних манускриптов многие из его современников по-гибают при загадочных обстоятельствах, а он сам пропадает из поля зрения лет семьдесят тому назад.
Нам не повезло, видимо всплыл. Не судьба. Больше всего меня поразило имя – пиз…ц. Да, да именно так его и звали. К тому же представляясь, после своего имени он, выдержав паузу, добавлял – всем. Немного смешно, но признаться в свете последних событий, мне смеяться совсем не хотелось, было грустно и обидно от бессилия. Соперник попался серьёзный.
Как чуть позднее выяснилось, утренние со-бытия на этом не закончились. Всё оказалось го-раздо сложнее и более непредсказуемо.
- Убили! Лорда убили!
Час от часа нелегче. Кого? Конечно, я втайне надеялся, что этим счастливцем оказался Хайт. Но где ему, у него врагов-то кроме меня во дворце нет. Как оказалось, я заблуждался. Враги у него были.
Когда мы с Алисой и толпой стражи прибыли в его покои, всё уже решилось само собой. Лорд был жив (повезло гаду) и имя его было – Хайт. Видимо не так сильно мне хотелось его смерти. Зрелище, представшее нашим глазам, оптимизма не излучало.
Лорд Хайт охал и стонал, иногда переходя на крик и завывание. Да и с чего ему быть спокойным. Волосы на голове обгорели почти полностью, от глаз остались красные щёлки. Не иначе в танке горел, – подумал я. Одежда, местами прогоревшая до дыр, ещё дымилась. В дрожащей руке лорд держал какой-то амулет.
Дождавшись придворного медика, который смазал ожоги и мага, что-то пробубнившего себе под нос, мы с Алисой приступили к опросу по-страдавшего. Немного оклемавшись, лорд пове-дал ужасную историю про заговор. Ему так же слали предупреждения, но, возомнив себя безна-казанным, он плевал на них толкаясь локтями на пути к власти.
Хайту не повезло, он оттолкнул не того. Вмешалась пресловутая третья сила – маг.  Этот парень тоже хотел власти (и зачем ему наше ко-ролевство) и протаптывал к ней свою извилистую тропинку. Как выяснилось, виновником плачевного состояния лорда стал тот же маг, что наслал проклятие на Алису. Удар в спину получаешь, как правило, не от того от кого ждёшь.
Хайту повезло. Прослышав о моих магиче-ских способностях, которые я практически не афишировал, он решил подстраховаться и приобрёл сильнейший магический амулет, из тех, что смог достать. Именно благодаря его теперь уже остаткам, зажатым в руке, лорд и остался жив.
Выслушав лорда Хайта, я совсем загрустил, и было от чего. Маг с таким дурацким и одновременно страшным именем, убивающий на расстоянии – это нечто. Кстати в более поздних хрониках его всё чаще начинают именовать – Некто, словно сомневаясь, он ли это. Что ж, для краткости буду звать его именно так.
До самого обеда день прошёл в охах и ахах, помочь королеве хотели многие, но никто не ре-шался. Придворный маг, немного осмелев, чесал репу и составлял списки тех, кто, по его мнению, мог помочь. Оказалось, что иных уж нет, а те да-лече …. Узелок не желал развязываться, и каза-лось, запутывался всё больше. 
Время шло, ужин прошёл в угнетённой об-становке, после оного я посетил Хайта и попы-тался выяснить подробности. Лорд молчал и от-кровенно боялся. Днём ему было видение, это всё, о чём он сообщил. Напоследок он добавил, – я тоже хочу жить.
Желание как желание, кто же не хочет, вот и я хочу. После общения с лордом мне оставалась одна дорога – в королевскую сокровищницу. Пройдя стройные ряды стражи вслед за семеня-щим хранителем я попал в святая святых дворца. Окинув равнодушным взглядом, золото и драго-ценные камешки, произведения искусства и про-чую мелочь я прошёл в зал магических артефак-тов. Выбрав горящий зелёным амулет в виде ры-бьего глаза (эх, зачем я не взял свой, с первой планеты и рука бы пригодилась) и пару мешочков с какими-то истлевшими мощами я покинул королевский склад.
Зачем мне всё это!? Сам не знаю, но интуи-ция кричала – надо! Немного поворочавшись я как ни в чём не бывало заснул. Снились почему-то пальмы, море и прочие радости жизни на белоснежном песке пляжа. Изредка, нарушая радужное состояние сна, всплывала одна мысль – кого послать на поиски мага Некто. Я нехотя просыпался и засыпал снова, возвращаясь под пальмы.

Глава 7
Милая сестрёнка Алиса, не придумав ничего лучшего и не доверяя никому во дворце, послала меня. И не просто послала, а далеко, правда, не на столько что бы я обиделся. Так начиналось ничем не примечательное утро, одно из многих в череде бесконечных дней ничегонеделанья. – А почему я? Больше  ничего не сказав, я отбыл в неизвестном направлении.
В нарядах пажа и с железной игрушкой на поясе, по размерам чуть больше зубочистки, в сопровождении двух недоносков навязанных мне сестрой я ехал в никуда.   Впрочем, карта была, но кому придёт в голову доверять карте в те ди-кие времена. Собеседники из моих сопровожда-ющих были никакие, но мечи настоящие, не то что моя булавка. Я им в тайне завидовал.
Вот так в сомнениях и страдая от чёрной за-висти, в скверном расположении духа и проходил наш тернистый путь. В первом же трактире мы нарвались на засаду. Их было всего пятеро. Им сильно повезло, нападение было настолько внезапным, что один из моих спутников оказался ранен. Его ранили до того, как я успел расправиться со всей пятёркой.
Поужинав и решив не останавливаться на ночлег, мы, теперь уже вдвоём отправились дальше. Раненого пришлось отправить обратно в город. Я втайне надеялся, что в скором времени избавлюсь и от второго спутника. Темнело быст-ро, и темнота навалилась внезапно. Тяжёлые плотные облака не оставили звёздам и луне не единого шанса. Ничего не видно.
Ночь в седле прошла в относительном спо-койствии, если не считать того, что я заснул и проснулся только под утро, но один. Мой напар-ник успел потеряться в темноте где-то на бес-крайних просторах дорог. Именно поэтому наступившее утро меня радовало, и не только ласково пригревающим солнцем, но и отсутстви-ем попутчиков. Время шло, дорога убегала в даль, и мне было хорошо.
Под нежным солнечным теплом настроение ползло вверх как ртуть в термометре. Высоко в голубом небе пели прекрасные птички, роняя с высоты какую-то гадость. Фекалии – сразу решил я и оказался прав. Подождав пока на  лёгком ветерке помёт засохнет, Ваш нескромный слуга избавился от него своим ногтем. 
Если верить карте, нарисованной на куске пергамента явно  безумным картографом впереди с минуты на минуту должен был показаться город. Ан, нет. Вместо города за поворотом нарисовалась харчевня. Впрочем, набить пузо и отдохнуть, можно и в ней.
*   *   *
Харчевня оказалась харчевней, правда, наро-ду кроме меня в ней не было вообще, и подраться было не с кем.  У хозяина не было даже приличной дочки (впрочем, и неприличной тоже) и пришлось всю ночь просто спать. Наскоро позавтракав, (хотя и с большим аппетитом) я ускакал в утренний рассвет.
Гонка продолжалась и ставкой в ней была жизнь моей сестры. Я привык её так называть, и слово вылетает само собой под влиянием чувств, но она мне никто. 
Дорога вилась лесом, и деревья проносились мимо, я скакал полем, и ему не было края, время шло. Я скакал напрямик, сокращая путь, не оста-навливаясь на ночлег, с наступлением темноты пуская коня шагом. Солнце, луна и звёзды осве-щали мой путь, но они не могли сказать, что меня ждёт.
С огромной мозолью на заднице, пардон по-пе, после четырёх суток непрерывной скачки, пе-рекусывая на ходу, глубоким вечером, когда солнце в своей колыбели видит уже третий сон я, наконец, увидел жёлтый фонарь придорожного трактира. Чтоб я ещё раз поехал короткой доро-гой! Впрочем, мне ли искать лёгких путей, время – деньги, а порой и жизнь.
Кто я? Паж или курьер? Брат принцессы или беглец, как часто моя и её жизнь висела на волоске? Теперь только от моей скорости зависит её жизнь и корона. Я подрос на этой негостеприимной планете. Семнадцать лет, это какой никакой возраст, особенно если начинал с четырнадцати. С большим трудом мне удалось свалиться с коня, по его скользким от пены бокам. Говорят королевских коней загнать невозможно, они могут скакать неделю останавливаясь пощипать травы, надеюсь, мне не удалось побить этот рекорд за четыре дня.
До цели по моим прикидкам ещё дня два. Де-ревянный трактир манил к себе как девственница в брачную ночь, дразня сытным ужином и мягкой постелью. Выскочивший из дверей парнишка повёл коня в стойло, он стал восьмым в загоне. Кто же там внутри?
Я давно перестал бояться драк и крови, но настроения её проливать не было. Пажей здесь, как правило, не убивали, но частенько издевались и порой достаточно жестоко. Пажи носили на плащах гербы своих хозяев и убийство одного из них, хотя, в общем-то, не сильно волновало господ, но, тем не менее, престиж герба заставлял мстить.
Мстили даже самые мелкие и незлобивые дворяне, впрочем, помощь в этом деле оказывала вся каста. Поэтому простой разбойничий люд, наёмники, беглые солдаты и прочий сброд не стремились к их убийству, гораздо интереснее было позабавиться.
Большое значение играло также отрицатель-ное отношение хозяев трактиров к убийству па-жей, от этого они страдали больше всех. Иногда не найдя убийц дворяне просто сжигали трактир, что так же не радовало его завсегдатаев.
Обидеть пажа мог всякий, это считалось признаком хорошего тона. И хотя все из них носили небольшую шпагу и кинжал, обнажать клинок для защиты своей чести решались немногие, и эти немногие жестоко избивались. Что может быть проще, чем поиздеваться над парнишкой пятнадцати или семнадцати лет.
Толкнув тяжёлую дубовую дверь, я вошел в небольшой зал двухэтажного здания трактира. На первом этаже стояло несколько грубо сколоченных столов, горел очаг с жарившимся на огне мясом, рядом стоял разделочный стол, наверх к гостевым комнатам уходила неширокая деревянная лестница. В зале четверо мужчин разбойничьего вида играли в кости, ещё двое просто ели.
Заметив возле лестницы свободный стол, я с независимым видом направился туда, выбирая оптимальный маршрут, но проскочить незаме-ченным мне не удалось.
- У-у-у, цыплёночек! Какой нежненький.
- Ты чей? Где твоя наседка!
Не обращая внимания на реплики, я шёл между столами, мне не было до них никакого де-ла. Легко сохранять спокойствие, когда знаешь, что сильнее их всех вместе взятых. Какой-то ухарь, в сильно потёртой кожаной куртке внезапно подставил мне ножку, не прекращая движения я наступил на его ногу и развернулся.
- Извините сэр, я так неловок.
- Ах ты…!
Начал фразу медленно поднимающийся из-за стола обидчик, но тут же осёкся,  заглянув в смертельную бездну моих стальных глаз. Секунду мы смотрели друг на друга глаза в глаза, затем он отвёл взгляд и, не рискнув продолжать ссору сел. Я, как ни в чём не бывало, повернулся к нему спиной и проследовал дальше. Впереди в белом шла смерть, она тоже не споткнулась, значит ещё не время.
Сев за стол я бросил плащ с гербом Лосс на стул и позвал хозяина. Ребятам, играющим в ко-сти за соседним столом, будет над чем поразмыслить.
- Слушаю господин паж.
- Две порции мяса, зелень и три кружки пи-ва. Комнату на ночь.
- Прислать ли молодому господину служанку заправить постель?
- Да, конечно, если она моложе тебя лет на двадцать.
- Моей племяннице только шестнадцать и она ещё невинна.
Ври больше, старый жулик, подумал я. Такой и свою жену выдаст за девственницу, лишь бы барыш не ускользнул.
- Сколько?
- Две марки серебром.
- Хватит и полторы.
Ответил я, ласково взглянув в его глаза, он тут же согласился, видимо не рассчитывая боль-ше чем на одну. Сервис здесь хоть и грубоват, но не чета ресторанам на земле, не прошло и двух минут, как кушать было подано. Шустрая рыжая девчонка с солидным бюстом принесла жаркое зелень и пиво. Если это обещанный на ночь десерт, то я не прогадал.
Пиво оказалось не самым плохим, мясо про-жарено в самый раз и зелень оказалась свежей, чего ещё желать уставшему путнику. Насыщаясь, я исподволь осматривал зал. Четвёрка играющих была слишком занята, деньги и азарт на время заглушают другие желания. Обидчик, кажется, присмирел, его сосед по столу сосредоточенно жевал, желающих повеселиться за чужой счёт пока не было.
Смерть ходила между столов и вглядывалась в лица пустыми глазницами черепа. Кого-то ищет, лениво шевельнулось колёсико мысли в моей черепной коробке. Ну и пусть, мне то, какое дело.
Приканчивая второю порцию мяса, я лениво облизнулся, как сытый хозяйский кот, привык-ший к счастливой, медленно текущей жизни до-машнего любимца. Смерть, бродившая по залу, ничуть не портила моего хорошего настроения, лениво потягивая пиво из третьей по счёту круж-ки, я думал. Ни о чём и обо всём сразу.
Контракт на земли так необходимые компа-нии практически у меня в кармане, если сестрён-ка в очередной раз не кинет. А она может, для неё интересы короны превыше всего, важнее брата, пусть и не настоящего.
Всё идёт своим чередом и это хорошо, жизнь снова похожа на сказочный рождественский подарок. Какой я всё-таки молодец, аж самому от нескромности стыдно, ну да ладно, как-нибудь переживу. Сытые ленивые мысли медленно ворочались в голове, пойти поиграть в кости, мелькнула не самая умная из них.
И зачем я её послушал!? Но в тот момент она показалась мне весьма своевременной и я твёрдым армейским шагом направился к иг-рающим.
- Разрешите присоединиться к игре.
Сказал я, тряхнув кошельком с деньгами, нежно звякнуло серебро и четыре непохожих друг на друга лица, обернулись в мою сторону. Пожалуй, двое из них ничего особенного из себя не представляют, обычные авантюристы, но их соседи по игре…. 
Лицо человека в зелёном плаще выражало добродушие и непоколебимую уверенность в се-бе, в уголках губ пряталась улыбка и острая сталь. На мой опытный взгляд он не был излишне самоуверен, разве что, самую малость, потому что в зале был человек ещё круче, чем он.
Речь не обо мне, четвёртый из игроков, в се-ром дорогом плаще, с тяжёлым мечём у бедра создавал впечатление более опасного человека. Его неприятное внешне лицо, вырезанное, словно из камня буквально сочилось злом, смотрящие исподлобья глаза не сулили ничего хорошего, но при всём он казался бесстрастным.
- Пошёл вон, щенок.
Это были его слова, впрочем, сказанные без всякой окраски в голосе, так без раздражения от-махиваются от пролетающей мимо мухи.
- Присаживайтесь, юноша.
Так ответил его сосед в зелёном плаще. Наступила неловкая пауза, подчеркнувшая два разных ответа не один вопрос.
Мои слова в недобро повисшей тишине про-звучали звоном вечевого колокола. Нисколько не смутившись, я ответил.
- Спасибо, сэр.
Сев за дубовый стол и насыпав небольшую стопку монет перед собой, я ещё раз оглядел лица присутствующих. Чувство опасности и неясной угрозы исходило только от одного из них.
- Разрешите представится, паж-курьер её величества принцессы Лосс. Просто Ро-ман.
- Барон Варн.
Поспешил ответить человек в зелёном плаще. Двое безликих в своей серости что-то буркнули себе под нос.
- Мергг. Приступим.
Сказал, как молотом по наковальне ударил, злой мужчина в безликом, сером плаще. Бросив на кон, как все пару монет, я бросил кости, сразу почувствовав, что они с секретом. Одна грань была чуть тяжелее и если знать, как кинуть, то две шестёрки обеспечены. Запомним.
Выкинув три и два, я внимательно проследил манеру всех бросающих, шестёрки не выкинул никто, банк маловат, хозяин костей играет акку-ратно и зря не светится. Игра продолжалась. Ставки поползли вверх, две шестёрки выпали у мужчины в сером. Значит хозяин костей Мергг. После его броска барон Варн поморщился, похо-же, что-то заподозрил.
Через некоторое время Варн предложил по-высить ставки, возражений не последовало, и пять золотых засверкали на засаленных дубовых досках. Интересное продолжение. Последним в этот раз должен был кидать я.
Кости к глухим стуком падали на стол; три плюс пять, четыре и четыре, барон бросил шесть и пять. Хищные пальцы Мергга потянулись к пятнистым кубикам, он приготовился к броску. Кубики покатились по столу, шесть и ещё раз шесть, Мергг довольно усмехнулся, меня он со-перником не считал. Барон, кажется, приготовился что-то сказать, но я опередив возможную развязку бросил шесть и шесть.
Мергг не изменился в лице, он вёл себя как настоящий игрок, контролируя эмоции, но холо-дом в мою сторону пахнуло. По лицу барона промелькнула едва заметная тень удивлёния и сомнения одновременно.
Медленно, как должное, я сгрёб золотые, за-тем как ни в чём ни бывало взял кости и бросил шесть, шесть. Мергг позеленел лицом и с нескрываемой злобой покосился в мою сторону. Очередной враг готовился к броску. Барон ещё раз бросил на меня взгляд и кости. На этот раз, я чуть подтолкнув их своими магическими способностями, сделал шесть, шесть и для барона. Мергг казалось сейчас взорвётся, но он совладал с эмоциями и продолжил игру, сумма очков совпала с нашими. Остальные двое игроков ничего не смогли противопоставить и, сославшись на нехватку денег, отошли в сторо-ну.
- Пора повысить ставки – прохрипел Мергг.
- Я согласен – подтвердил барон.
Мне ничего другого не оставалось, как при-соединиться. Игру продолжили втроём. Три броска, сумма костей совпала у всех. Ставки подняли ещё раз. Мергг бросал первым, пользуясь случаем, я над ним издевался, повторяя для нас с бароном все его броски. Сколько бы не выкидывал Мергг, очки всегда совпадали, ставки росли.
Барон наблюдал за игрой с нарастающим изумлением, Мергг источал ярость, а я просто развлекался. Оказалось зря.

Глава 8
Говорили мне, - не будите спящую собаку, нет, не послушался. На кону возвышалась при-личная горка золотых, Варн выглядел изумлён-ным, я откровенно веселился, а Мергг ….
Барон Мергг совсем озверел, после моего броска шесть, шесть, он изменился в лице и схва-тился за меч. С криком – я убью тебя, щенок он нанёс удар. Но не такой я человек, что бы сидеть и ждать смерти. В том месте, где мгновенье назад была моя голова, его меч рассёк только воздух. Смерть прошла мимо.
- Вы не правы барон.
- Молчи щенок!
- Вы нечестно играете. Сознайтесь, верните деньги, и я Вас прощу.
- Убью!
- Барон. Смерть стучится к тебе, открой!
Ещё один выпад барона, ответный удар и мой меч легко находит дорогу к его сердцу. Я умею убеждать. Изменившись в лице, Мергг произнёс, – я иду к тебе властитель! Живучий гад. Провернув для надёжности меч, я выдернул лезвие из его груди, крупные капли неестественно красной крови капали на пол издавая шипенье.
Мергг не падал, он стоял и смотрел на меня. Некто придёт за тобой, – произнёс он. Варг до этого с интересом наблюдавший за нашей дуэлью побледнел лицом.
- Адепт властителя убит. Теперь Вы труп, он найдёт Вас. Везде.
- Чему быть, того не миновать.
Философски заметил я. Неужели я добрался до виновника всех несчастий мага по имени Не-кто. Что это? Пойманная за хвост фортуна или чёрная полоса в моей жизни? Остаётся порадо-ваться упрощению задачи и надеяться, что он ме-ня действительно найдёт.
- У него почти не осталось врагов, но воз-можно Вам повезёт. Здесь, недалеко в ле-су, остался один. Он из тех, первых. По-пробуйте его найти. Это всё что я могу для Вас сделать, прощайте.
- Нет, до свиданья!
- Пусть так.
Ответил он, печально улыбнувшись. Мы раз-делили деньги и отправились в разные стороны. Позади нас остался хозяин трактира, спешно со-бирающий пожитки с расширенными от ужаса глазами.
*   *   *
Жизнь продолжается, пока. И под волшебные переливы птичьего пения, я углубился в лес. Петляющая меж деревьев тропинка выводила меня то на поросшую причудливыми цветами полянку, то к болоту, заросшему камышом. Скучать не приходилось. Конечно, полянка с ароматами трав – это ещё ничего, а вот болота меня явно не радовали.
Два из них мы объехали, но в третьем застряли по самое брюхо. Мне повезло, есть такая черта в характере, а конь ….
Мой бедный Росинант, верный товарищ. Да, не смейтесь, я назвал его Росинантом, хотя в от-личие от своего прототипа он крепок и здоров. Королевские кони – лучшие здесь и он действи-тельно красавец. Всё дело в том, что мне некогда было спрашивать его имя, но согласитесь конь без имени – это не совсем конь. И вот в угоду собственной ностальгии я назвал его Росинантом.
Конечно, такому красавцу больше подошло имя Буцефал, но Росинант был конём небезыз-вестного рыцаря печального образа. Он, как и я сражался с мельницами, по крайней мере, мне те-перь всё чаще кажется, что именно этим я и за-нимаюсь. Такова карма. Не мы выбираем дороги судьбы, а они нас.
Измазанный по шею в вонючей болотной грязи я стоял и смотрел, как коварная трясина за-тягивает моё средство передвижения. Грусть за-волакивала сердце, за пять дней я успел к нему привыкнуть.
Вначале он ещё боролся, но, поняв тщетность усилий, затих и теперь медленно погружался в болотную жижу. В  его больших, карих с поволокой глазах застыла слезинка, мой конь, словно молчаливо говорил – ну что же ты. А что я? Я не плакал, положительные герои не плачут, но мне было больно, оттого, что я не могу ничего для него сделать. Даже пристрелить. Огнестрельное оружие здесь не в моде.
Глядя, как он всё глубже и глубже, уходит в топь, я думал о жизни и смерти. Интересно, думает ли смерть обо мне? Глаза моего парнокопытного спутника смотрели жалобно и словно бы с укором. Нет, он не обвинял, бедное животное смирилось со своей участью, но что-то в его взгляде было. Что-то от чего мороз по коже.
Меж тем над поверхностью осталась только голова, конь даже не делал попыток приподнять её повыше. Грязь стала заливать ноздри, он не-сколько раз раздражённо фыркнул и опустил го-лову. Несколько раз конвульсивно дёрнулся и обречённо затих. Ещё несколько минут я как зачарованный смотрел  в его остекленевшие глаза, потом скрылись и они. Топь сделала своё дело, я остался совсем один.
*   *   *
Я брёл через лес уже второй час, слов не бы-ло, одни мысли и те матом. Жизнь потеряла краски и казалась чёрно-белой лентой. Но до кино ей было далеко. Из памяти не выходили  глаза коня полные муки.
После его потери я излишне загрустил, ушёл в себя и пропустил очередное болото, которое терпеливо сидело в засаде. Не могу сказать с полной уверенностью, почему и каким чудом я выбрался, но точно могу сказать, что я потерял один сапог.
Неприятности продолжались, очередная по-теря не заставила себя ждать. Прихрамывая и проклиная всё вокруг, я нос к носу, столкнулся с огромным клыкастым зверем, внезапно выско-чившим на тропу. Надо отдать должное моей ре-акции, не успев опомнится, я ткнул тварь мечом  и …. Всё кончилось благополучно, если не счи-тать того, что зверь так и прыгает где-то с моим мечом в брюхе.
Несчастья и потери сыпались одно за другим, как из рога изобилия. Моё существование всё больше и больше напоминало круги ада. Через каждые десять шагов я падал и уже успел разбить нос. Воздух насыщенный силовыми линиями гудел от напряжения. Дорога сделалась просто безобразной, ветки деревьев как живые цеплялись за одежду мешая идти.
Через полчаса я спотыкался уже практически на каждом шагу и в довершение ко всем свалив-шимся на мою голову неприятностям умудрился разбить нос. Но, орошая негостеприимную землю своей кровью я с упорством идиота пробирался через негостеприимный лес в тайне надеясь, что когда-нибудь это безобразие кон-чится.
Я как всегда оказался прав, безобразия закончились и начались неприятности. Вот уже полчаса мне не удавалось выбраться из ямы, в которую занесла нелёгкая. Если Вы скажете, что яма после болота ерунда, я рассмеюсь Вам в лицо. Это не просто яма.
Да, яма оказалась произведением искусства охоты  и магической ловушкой одновременно. Узкое отверстие уходило глубоко вниз, расширяясь у дна, напоминая конус со срезанным остриём. Идеально гладкие края поднимались вверх метров на пять. Ситуация была патовая.
Вы скажете, - а когти! Поначалу я тоже так думал, но магическая ловушка не оставила ни одного шанса. На первых порах всё шло хорошо, я провалился в яму, руки и ноги остались целы, осмотревшись, выпустил когти и ….
Вот тут и начались мои неприятности, нет, когти работали отлично, врезаясь в покрытие ло-вушки, но на высоте трёх метров стены усечённого конуса превращались в вязкую упругую кашу. Настроение портилось. Покрытие ямы по внешнему виду казалось совершенно однородным, однако, только на первый взгляд.
Порывшись в карманах, и найдя несколько
десятков (мой выигрыш) тяжёлых золотых монет, я принялся исследовать стены, кидая монету за монетой. Как ни странно, при ударе о покрытие ямы все они издавали одинаковый звук. Ещё более странно, что там, где на проверку оказывалась вязкая каша, золотые говорили – всё нормально, как везде. Уж на что, а на слух я никогда не жаловался. По всему выходило, что покрытие конуса должно (просто обязано) быть однородным.
Пробуя снова и снова, то монеты, то когти, я совсем запутался. Поднимаясь с любой стороны ямы (какая у окружности может быть сторона?) я на высоте трёх метров неизменно попадал в вяз-кую кашу и когти не держали вес.
Снова и снова я поднимался до тех пор, пока покрытие оставалось твёрдым, и пробовал кидать в стену золотой. Чуть выше трёх метров и до самого верха он издавал характерный звон от удара. Казалось всё в порядке, но стоило мне протянуть руку с когтями за границу трёх метров, и стена превращалась в вязкую кашу. Не иначе магия, сделал я сногсшибательный вывод и упал поскользнувшись.
Безвыходных положений не бывает, где-то я эту фразу слышал, так что, пора применить её на практике. Через полтора часа, в кромешной тьме, набив два миллиона шишек, я стоял на краю ловушки, и чутко прислушивался к шорохам. Ноги дрожали, но душа ликовала. Я сделал это! И хотя мои уморительные прыжки напоминали потуги лягушки, попавшей в кувшин, мне удалось выбраться.
Добираясь до роковой черты, где начиналась вязкая каша, я подтягивал ноги (две удачи из пяти попыток) и прыгал вверх, пытаясь зацепиться когтями за край ямы. Неудача следовала за неудачей, шишка наслаивалась на шишку и вот я здесь. Стою на самом краю, рискуя сорваться снова. Собравшись с силами, я сделал шаг во тьму, навстречу новым неприятностям.
*   *   *
Дальнейшее получилось само собой. Через пять минут ноги вынесли меня к окошку, в кото-ром горел свет. Я заглянул внутрь. За окном от-крывался вид комнаты, со свечой на деревянном столе. В дальнем углу помещения над какими-то банками и ретортами склонился древний старик, бормотавший заклинания.
Моё сознание как всегда мучительно боро-лось с выбором, войти или переночевать за две-рью, от греха подальше. Победило любопытство, и я толкнул противно заскрипевшую дверь.
Темно. Похоже, это прихожая. Немного по-думав (а зачем?) я толкнул вторую дверь. Тускло освещённая комната в колеблющемся пламени свечи (не иначе из жира мертвяков) рассмотренная мною ранее через окно и он – колдун, рядом со столом. Старик.
Дымящаяся склянка в руках, борода, свиса-ющая клочьями до колен и безумные глаза мага потерявшего чувство реальности. Шизофреник – подумал я и почти не ошибся, старик оказался параноиком.
- Он здесь! Он идёт, уже близко!
Точно, мания преследования. Куда я попал!? Времени осталось всего ничего, а впереди во весь рост (как я полагал) вставала новая проблема в лице безумного мага.
- Он несёт смерть своим братьям по искус-ству. Каин! Убийца близко! Спасайся.
- …дец пришли, – здравствуйте девочки!
Я был прав, старик от безделья свихнулся, у него все замашки параноика. Крышу сорвало, дошёл, тронулся, мания преследования, первый кандидат в палату номер шесть.
- Вот уже сто лет, как до меня не доходил ни один ученик, раньше они валили толпами, но я построил ловушки и поток иссяк. Зачем ты пришёл!?
- Да я собственно ….
- Знаю. Наш враг приближается. Ты слаб, уходи.
А безумец говорит вполне разумные вещи, действительно, зачем я припёрся. Может быть, пора делать ноги? Какой помощи от него ждать? Он сам боится мага Некто не меньше меня. К то-му же, старик колдун если не безумец, то уж по-лоумный точно.
- Я не сумасшедший.
Кто это? Старик умеет читать мысли?
- Ты прав незнакомец, я ещё не совсем вы-жил из ума. Довольно скрываться, я рад, что ты привёл его за собой.
- Да, я не хотел, так вышло. А что, он дей-ствительно идёт следом?
- Да, и старательно обходит все ловушки.
- Что, крутой дядька?
- Он лучший, но и я чего-то ещё стою. Ухо-ди, тебе не место здесь. Это моя битва!
- Может и я, на что сгожусь?
- Ха, ха, ха, сгодишься, если будешь доста-точно далеко. А амулеты у тебя дрянь, ими его не остановишь. Силы у меня уже не те, но на шестьсот ударов сердца я его задержу.
Шестьсот ударов, это где-то десять минут. Далеко ли я убегу и в какую сторону.
- Где здесь у Вас Канадская граница? За де-сять минут успею?
Но старец молчал, уйдя в себя. Он что-то бормотал и лукаво улыбался, потирая руки в предвкушении. Перед каждым индивидуумом когда-нибудь встаёт вопрос – что делать? Бежать или не бежать, вот в чём мой вопрос.
Чем я смогу помочь здесь? Двое конечно лучше, чем один, но намного ли сильнее. Тем временем старик пропал. Я ошарашенно хлопал глазами. Он снова появился в столбе огня. Вне-запно пламя погасло.
- Ты ещё здесь?! Беги.
- Да, я ….
- Беги, в тебе есть сила, но ты должен много учиться. Долго и нудно.
Добавил он и снова пропал. Да, такому по-можешь. В принципе, третий лишний. Так чего же я жду? Или помочь? Вдруг ему не хватит са-мой малости для того, что бы одолеть нашего общего врага. Но если я останусь, то могу просто попасть под горячую руку любого из них. Может быть, всё решиться без меня? Колдун параноик победит своего врага и мне вообще не придётся рисковать жизнью.
Внезапно стены домика задрожали от леде-нящего сердце хохота. Мне стало не по себе. Старец побледнел, обречённо махнул рукой и замер в напряжении возле двери.
- Поздно, он пришёл.
После очередного раската хохота, дверь объятая пламенем влетела в комнату. Огонь ощутимо жёг кожу, но дыма не было совсем. Не верьте тем, кто говорит, – нет дыма без огня. Ещё как есть. Короткое мгновенье ступора и я решился, будь что будет.
Презирая себя за малодушие, и втайне раду-ясь, что инстинкт самосохранения победил  я по-бежал. Да, так, что только пятки засверкали.

Глава 9

После трёх часовой гонки дыхание сбива-лось, но враг кажется, отстал. Создавалось впе-чатление, что он не спешит. Похоже, этому магу, пережившему вся и всех, нравится сам процесс. Всё время, пока я петлял как заяц по кустам, ска-тывался в лощины и карабкался по холмам, меня преследовал его хохот.
Создавалось впечатление, что Некто пресле-дует меня по пятам. Но в пределах видимости никого не было видно. А вдруг не догонит? – мелькнула простая и наивная мысль, но тут же испуганно затаилась.
Лёгкие горели огнём, вокруг никого, где ему за мной бегать. Не спортсмен, – подумал я и от-дышался. Смахнул капельки пота со лба и решился. Так дальше нельзя, придётся готовиться к бою. Не дело бегать, словно мышка, пора этому коту усы выщипать.
Сражение даже если оно и ментальное, как правило, заканчивается чьей-то смертью, смутное подозрение, переросшее в уверенность, нашёптывало и кричало, что моей. Отвесные как сама жизнь скалы, чёрные пасти пещер, пора принимать решение. Вон та, что поближе, вперёд и с песней!
Слишком мало времени для подготовки, - продумал я и огляделся. Пещера не поражала своими размерами, но для моей цели подходила. Низкие нависающие над головой известняковые своды, почти округлой формы, чуть меньше тен-нисного корта, с идеально ровным полом в цен-тре. Тепло и сухо, как в памперсе, – подумал я и вымученно улыбнулся.
Для начала я поставил простенькую сторожевую систему на входе, вызвав на скорую руку первое подвернувшееся приведение. Им оказался беглый каторжник, задранный в этих местах волками, немного поупиравшийся (его недовольную речь я пропустил мимо ушей), но быстро скованный моим заклятием он согласил-ся посторожить. А куда бы делся?
Покончив с этим простеньким дельцем, я приступил к созданию обороны, впрочем, особо не надеясь на свои силы. Подготовил магический круг и занялся вызыванием демонов. Я чувство-вал, что враг быстро приближается, бежать неку-да, а драться с ним его методами безнадёжное дело.
Подул лёгких холодный ветерок, испуганно загалдели вороны на входе в пещеру. Подчинив себе вызванных демонов, я приготовился, как можно дороже продать свою жизнь.
Мерзкий, леденящий хохот ознаменовал по-явление моего противника. Приведение каторж-ника ответило отборным матом и сразу же жа-лобно заскулило, и продержавшись несколько секунд вынуждено было покинуть наш мир. На большее я и не рассчитывал, предполагая воз-можности мага, по имени Некто.
Хохот раздался ещё раз, гораздо ближе, но своего оппонента я пока не видел. В беспорядоч-но мечущихся мыслях в последние секунды перед неизбежной схваткой с более сильным противником я пытался найти оптимальный вариант нападения или защиты. Увы, надо было лучше учиться.
Я стоял в круге, который охраняли четыре вызванных мной демона второго порядка,  пони-мая, что времени больше нет. Твари, стоящие по четырём сторонам света были красны и достаточно злобны на вид, я сильно надеялся, что они его удержат какое-то время.
Маг подошёл ближе, как-то нехорошо по-смотрел из-подлобья и ближайшая к нему тварь, с лёгким хлопком испарилась.
- Вот те на, – соорудив на лице самую кис-лую мину, какую мог, сказал я.
Он крут до безобразия, не мне с ним тя-гаться. Впрочем, попробовать всегда стоит.
В это время, пока я предавался размышлени-ям,  с тем же звуком испарилась вторая тварь. Два демона, за два удара моего сердца, так и до меня доберётся. В эти, возможно последние минуты моей жизни (я оптимист по природе) вспоминались все возможные способы магиче-ской защиты.
- Я вырву твоё сердце и съем. – Гадко ухмыльнувшись, сказал маг.
Мне нечего было сказать на столь аргументированное заявление и проводив взглядом последнего исчезающего в небытие демона я нанёс удар. Его ответ был страшен, сознание вышибло из черепной коробки и отбросило к дальней стене, в глазах помутилось, но я устоял.
Не выдержав ментального удара, взорвался зелёный глаз, захваченный мной из сокровищни-цы. Мгновеньем позже вспыхнули мощи.
Не в силах отвечать на его удары мне при-шлось уйти в глухую защиту. Бой на ментальном уровне продолжался. Давление нарастало. И снова хохот. Леденящий душу неземной хохот, человека – продавшего душу дьяволу или самого дьявола. Так мне казалось. Через два удара сердца я понял тщетность своих усилий и мысленно приготовился к смерти.
*   *   *
Вокруг уже не было ничего. Только тьма. А внутри него уже горел его мир. Пылала ма-ленькая вселенная, превращались в копоть мечты, мысли, жизнь. Повергались в прах надежды, горело всё, и не было уголка в его сознании, где не раздавался бы этот дикий хо-хот, который нес в себе вселенский ужас, за-ставляющий стынуть кровь.   И лишь душа ледяным комочком билась в рёбра.
Хохот почти мгновенно ломал всё виды защиты, которые он успевал ставить в своём подсознании. Он не ощущал себя единым це-лым, сознание едва мерцало, уровни подсознания сминались один за другим, но пока он успевал отбрасывать чужую волю обратно. Он был достаточно силён, что бы противостоять разрушающему напору и сохранять свободу какое-то время, но сказывалась нехватка опыта в поединках подобных этому. Бороться становилось всё тяжелее, скоро станет просто невозможно и тогда…
Сознание постепенно гасло, энергия иду-щая злыми, холодными волнами от мага с именем Некто била как штормовые волны. Лопались кровеносные сосуды, из носа пошла кровь, его энергии, а скорее опыта её распре-деления не хватало.
Сознание мерцало едва заметным уголь-ком, шепча одно слово смерть, смерть, … То-ненькая струйка крови повисла каплей на мочке правого уха, застыла на секунду и упала на обнажённое плечо.  А враг посылал волну за волной, борьба продолжалась только на подсознательных уровнях, но он сдавал их один за другим.
Если бы он смог взглянуть на себя со сто-роны, то был бы потрясён увиденным. Маска мертвенно бледного лица обрамлённая кровью струящейся из носа и ушей. Он стоял на коленях, опираясь в камни руками. Ладони словно вдавливало в острые осколки камней, и они окрашивались кровью.
Глаза. Его глаза могли выскочить из глаз-ниц в любую секунду. Кровь, много крови. Она текла отовсюду, даже из глазниц, пенясь, она выползала изо рта, между сведённых до хруста зубов. Ему было не просто тяжело, он мог проститься с жизнью в любую секунду. Все органы чувств отказались выполнять свои функции, но он всё равно чувствовал её присутствие. Она стояла рядом, смерть была совсем близко. Чаша весов кренилась не в его сторону, ставкой была жизнь.
 И в этот раз ему повезло, кто-то незри-мый, более сильный, чем они оба, вмешался в поединок двух воль. Этот кто-то принял его сторону. Часа весов пошла вверх. Он едва успел осознать это и тут же провалился в тем-ноту, его воля была выбита со всех позиций, но поражения не было, и смерть не пришла, она не торопится и не опаздывает. Смерть приходит во время.
*   *   *
Едва очнувшись, я увидел склонившуюся надо мной маску смерти. Пустые глазницы выбе-ленного временем черепа, белый саван, словно только что из китайской прачечной и стальной блеск косы. Смерть. Низко склонившись, она со-вершала сложные пассы руками над моей голо-вой, становилось легче. В мозгу родился глупый вопрос.
- Доктор, пациент будет жить?
- Скорее да, чем нет.
- А на том свете или на этом.
- Для кого как, но я думаю на тот свет тебе рановато.
- Здравствуй смерть и спасибо тебе за всё.
- Не за что. Ты мне здорово помогал до не-давнего времени.
- Тебя накажут?
- Ерунда, отмажусь, ну объявят выговор и всё. А вообще у нас строго, но ты на хоро-шем счету, я уже послала запрос, надеюсь, начальство пойдёт навстречу просьбам трудящихся.
- А он?
- Готов. Мертвее не бывает, расслабься, уже отправили.
- У Вас не забалуешь.
- Да, нет, исключения бывают, к твоей поль-зе.
В этот миг в её пустых глазницах что-то сверкнуло, и изо рта полезла длинная белая лента факса. Хорошо, что я ещё лежал, челюсть упала не далеко, на грудь. Кое-как примостив её на место, я уставился на смерть круглыми (как у раздавленной китом камбалы) глазами.
Изучив внимательно факс, (интересно, что можно увидеть пустыми глазницами) смерть жутко ощерилась, должно быть в улыбке, подмигнула (чем!) и, сложив ленту вчетверо, засунула её …, сами догадайтесь куда. Можно с трёх раз, хотя куда можно засунуть сложенную вчетверо бумажку?
- До свиданья – сказала смерть и пропала, оставив меня лежать на полу пещеры чуть не ставшей моей могилой.
- Спасибо – только и смог ещё раз вымол-вить я вслед.
Сознание медленно, испуганно и с опаской, шаг за шагом ощупывая черепную коробку, воз-вращалось. Я буду жить. Я победил. Мне повезло.
Пошатываясь на дрожащих ногах, я поднял-ся, и сделал первый шаг. Боли не было, только усталость. Жёлтый выжатый лимон и тот, навер-ное, выглядит лучше.
- Здравствуй жизнь, спасибо смерть.
Сказал я себе под нос, ни к кому конкретно не обращаясь. Спасибо за всё, наверное, я все-таки страшно везучий парень. Остаётся надеять-ся, что и в королевстве всё в полном порядке. Сестра или вроде как сестра жива и здорова, а так же лорд Хайт не сдох. Впрочем, лично я не сильно расстроюсь.
*   *   *
  Мне в который раз повезло, как утопленнику. Со смертью Некто мои злоключения не закончились, они просто перешли в новую фазу. И понесла меня нелёгкая взглянуть, что осталось от безумного (но не совсем) старого мага.
Пепелище как пепелище, одни головешки и воронка с оплавленными краями в центре. Что здесь разглядывать, но моё внимание привлекла одна занятная вещица. Книгой в полном смысле этого слова её не назовёшь, но всё же ….
Обгорелый переплёт, внутри не смотря на предполагаемый объём, всего дюжина страниц. Странно.  Судя по ширине корешка, в обгорев-шем фолианте должно быть не меньше пятисот страниц. Где же остальные? Между двенадцатью, чудом сохранившимися листами, только чёрная пыль. Они все сгорели?
Что это за пожар, взрыв или скорей всего магия, которая не оставляет после себя ничего, кроме дюжины листов. Может ли это значить, что оставшаяся часть книги несёт в себе более мощную магию, не подвластную даже Некто.
Сохранившиеся листы, гладкие на ощупь слегка покалывают пальцы. Прикинув известный многим предмет к носу, я решаю забрать остатки книги с собой. И главное, почти вовремя, потому что в течении следующих минут мне пришлось драться за свою жизнь причём, голыми руками.
Три неприятных на вид парня, как две капли воды похожие на покойного (надеюсь) барона Мергга попытались меня убить. Блеснули обна-жённые мечи. Когда их остывающие трупы скрылись за моей спиной, я понял, что это были адепты мага по имени Некто. Сколько же их у него? – подумал я и прогнал мысль о том, насколько они мстительны.
Я прошёл ещё немного, потом ещё немного и до меня дошло, что засада на месте боя двух магов была отнюдь не случайной и мне пора уносить ноги из этих мест. Ноги, отказывающиеся минутой раньше сделать хоть шаг вперёд, засеменили довольно резво.
Оказалось зря. За поворотом лесной дороги меня ждала засада. Их было пятеро, но у меня в руках сверкали два клинка отнятых ранее. Мне не нравилось продолжение затянувшегося сериала. Ещё пять единоутробных братцев Мергга. Сколько он их настрогал? А может быть это клоны или подобия Франкенштейна?
В бешеном танце засверкали клинки, обильно полилась кровь. Везенье оставило меня. И это после стольких лет любви и согласия. Но я верил, оно ещё вернётся, если доживу. Адепты атаковали. Впятером они действовали гораздо слаженнее и эффективнее.
В то время, как трое из них пытались наса-дить меня на свои мечи, двое других использова-ли магию. Я тяжело ранил двоих, но и сам полу-чил несколько глубоких уколов. Атаки воору-жённых мечами адептов мешали мне применить магию, а магические действия их товарищей, во многом сводили на нет, мои попытки противостоять им,  используя клинки.
Бой грозил обернуться очередной смертью, и видимо без благополучного воскрешения. Нет, рано мне подыхать. Только не на этой планете! Что-то я совсем раскис, пора взбодриться. Поду-мал, – сделал, и адептов стало на одного меньше, потом на два, а чуть позже их осталось только двое. Мои акции на фондовом рынке явно пошли вверх.
Негодяи тянули в мою сторону руки, у них даже мечей нет, вот придурки. Я тоже протянул в их сторону две своих, предварительно отбросив мечи. С моей правой руки сорвалась жёлтая, цвета расплавленного золота молния и ударила одного из них в лоб. Ещё один отправился в ад. Последнему из них, повезло чуть больше, он прожил, постепенно синея лицом, на десять долгих ударов сердца больше. Успев выполнить мою просьбу и назвать точное количество (если не обманул) оставшихся адептов Некто.
Я смотрел в выпученные глаза на посинев-шем лице, словно надеясь найти ответ на един-ственный вопрос. Где остальные адепты и как –скоро они до меня доберутся?
По всему выходило, что покойный маг лю-бил мистические числа. Если считать первого Мергга, потом ещё три и недавние пять, следова-тельно, адептов осталось только четверо. Потому что раньше их было ровно тринадцать.
Чёрная полоса продолжалась, иначе, как охарактеризовать все те события и свалившиеся на мою голову неудачи. На данном этапе мне однозначно не везло, хотя некоторые светлые моменты наблюдались, я ещё жив. Но чувствую себя хреново, как подранок, но я не заяц, а волк. Ещё подёргаемся, дел много, да и самому пожить хочется. Вот только отлежаться бы где, – успел подумать я, проваливаясь в сон.

Глава 10
По всему выходило, что сон пошёл мне на пользу. Ласково пели пташки, благоухали цветы, день выдался что надо. В этом безрадостном мире полном опасностей радовало уже то, что я ещё жив. Внимательно осмотрев отдохнувшее тело на предмет колющих и режущих предметов в оном, я успокоился окончательно. Никто не воткнул в меня меч, пока я спал, не знаю сколько. Сегодня чудный день, – подумал я и попытался встать.
Громкий хохот приветствовал мою неуклю-жую попытку. День явно портился, даже птички перестали радовать слух, и запахло не цветами, а гарью. Ещё раз, проинспектировав своё тело, я обнаружил, что ноги в отличие от рук связаны сыромятным ремнём.
Повращав глазами я обнаружил виновников. Вот они, четыре адепта убиенного мага. И что они все ко мне цепляются, виновник его смерти не я, а смерть. Интересное умозаключение, его смерть наступила в результате смерти. Как объ-яснить такое этим недалёким (читай дебилам) людям. Не поймут, или не захотят. Одно слово – фанатики.
Интересно, зачем я им живой? Так как встать я больше не пытался один из них, ткнул меня по-сохом в бок. Неприятно, но обижаться, учитывая моё невыгодное положение, пока не стоило. Что они хотят? Поживём, – увидим. Если поживём.
- Вставай! Ты!
Вот уж дудки, ещё раз упасть и стать посме-шищем, нет. Попробуй тут встань, со связанными ногами. Мелькнула и тут же пропала мысль выпустить когти, освободиться и …. Очередной пинок в бок. Ничего, потом посчитаемся. Я добрый, но злопамятный. Лихорадочно зашевелились мысли, и натужно  заскрипели мозги в поисках приемлемого плана освобождения. Применять единственное оставшееся в моём арсенале оружие, по меньшей мере рано. Лучше прикинуться беспомощным.
- Вставай, быстро!
- Развяжите.
- Ха. А если убежишь?
- Никуда он не денется, развяжите.
Уверенный в себе голос, возможно, его обладатель на самом деле крут. Хотелось бы поколебать его уверенность. И не таким рога обламывали. Мысли в голове роились как шершни и так же противно гудели.
Обнажённое лезвие совместно с гадкой ух-мылкой его владельца, коснулось моего паха, чуть замерло в ожидании, спустилось ниже и пе-ререзало кожаные ремни. Эту руку я запомню и приберегу на сладкое. Заломило ноги, кровь про-бивала дорогу по пережатым артериям. Циркуляция восстанавливалась.
- Хватит отдыхать, вставай!
Снова грубый, властный окрик. Я встал. Ме-ня окружали четверо, три близнеца с мордой ба-рона Мергга и один незнакомец. Шарада. Кто четвёртый и насколько он силён в магии? 
- Стой! Не вздумай дёргаться.
-   Почему, – задал я риторический вопрос, и всё понял сам, до того как он ответил, – посмотри под ноги. А под ногами был круг, вернее вокруг их. Интересно, кто его охраняет?
- Осознал? Отвечай, где книга?
- Какая книга, – как еврей ответил я вопро-сом на вопрос.
- Та, дюжину листов которой я держу в ру-ках!
- Ах, эта. У тебя в руках, придурок!
Не Мергг хищно подобрался, но не показал виду, что злится. Что ж, собой владеет, на остальных не похож, держится уверенно и похоже он здесь за старшего. Вопрос. Кто это?
- Где книга отца! Ты! Отвечай!
Чёрт! Некто был его папочкой. Классический сюжет, любящий сын мстит за отца. Может и не совсем любящий, скорее наоборот, но точно мстит или что-то хочет. Наследство ему подавай. Я что, нотариус или стряпчий?! Занятно, а сколько всего у него сыновей?
- Ну!?
- Собственно говоря, то, что Вы держите в руках и есть вся книга. Для тупых, повто-ряю, вся до последнего листика, остальное сгорело. Превратилось в чёрную пыль. Доволен!
Признаюсь, судорожные модификации его морды, по мере того как до его куриных мозгов доходило услышанное, доставили мне истинную радость. Оказалось не только моя челюсть имеет дурную привычку грохаться об землю.
- Как!
- Как, как, каком кверху!
- Ты пожалеешь о сказанном.
Он задумался что-то взвешивая, оказался до-волен моим пришибленным видом и потом, ви-димо приняв окончательное решение, помрачнел лицом. Его взгляд не сулил ничего доброго, если лица Мерггов ничего не выражали, удивляя своей бесстрастностью, то лицо сына Некто (скорей всего незаконно рожденного) словно дышало злобой.
- Мы не станем тебя убивать. Я оставлю те-бя здесь. Он придёт и пожрёт тебя. Лю-бишь ли ты, мучительную смерть?
- Да, конечно, лучше бы помучатся.
- Поверь, когда придёт демон тебе будет не до смеха. Не пытайся покинуть круг, тогда он придёт сразу. Мы уходим, он голоден и скоро появится. Подумай о смерти.
Я смотрел в медленно удаляющиеся спины четвёрки и думал, как в очередной раз обмануть смерть. Что я имею? Да, ничего! Меча нет, ножа тоже, магических прибамбасов и подавно, только руки и те голые. Но я маг, или не маг?
Маг! Пожалуй маг, но хреновый. Не так что-бы очень, что-то могу, немного знаю, ещё меньше по настоящему умею. Придётся противопоставить демону, всё что есть. А есть он, собирается меня. Кому теперь легко.
*   *   *
Не спрашивайте меня, как всё прошло. Я иду по следу. Демон на проверку оказался слабоват, вроде тех, что я мог вызвать сам. Впрочем, его злобы с лихвой хватило бы на моих четверых, но что было, то было. Я снова обнаружил себя сре-ди живых. Он меня не съел, а только понадкусывал.
Если честно и без шуток, всё было совсем не так. Демон материализовался достаточно быстро. Я приготовился продать свою шкуру подороже, но …, мой предполагаемый враг принюхался, недовольно шмыгнул отростком напоминающим нос и заговорил.
- Отпусти меня.
Многообещающее начало. Хотя, к чему бы это? Сразу не съел, хорошо, мирный диалог все-гда предпочтительнее открытой конфронтации. Буду вести переговоры.
- Куда отпустить?
- Обратно конечно. Что мне здесь делать.
-  Спросить или не спросить, - подумал я за-таив дыхание.
- А зачем ты пришёл?
Демон недовольно поморщился. Задумался на секунду и ответил.    
- Как зачем, тебя сожрать, - ответил демон злобно оскалившись.
Сам напросился. Что теперь будет!?
- А ничего. Не могу я тебя сожрать, поэтому отпусти.
- Мысли подслушиваешь?
- Нельзя что ли?
- А почему скушать меня не можешь?
- Сам знаешь, - ответил демон обидевшись. У тебя прививка.
- Вот те на! Значить теперь я хозяин?!
Демон задумался.
- Нет, но ты сейчас главный. Хозяина нет, отпусти.
- А что мне будет за мою доброту? Нет, я конечно, могу и  просто так отпустить, ес-ли захочу (ещё бы знать как), но интерес-но, что ты предложишь взамен.
- Я могу только убивать, но у меня есть хо-зяин. Отпусти.
- А если я убью хозяина, тогда что?
Демон задумался, а я признаться считал, что сей процесс, доступен только мне. Как жестоко мы иногда заблуждаемся.
- Я не смогу служить тебе человек.
- Ну и зачем мне тебя отпускать, оставайся в круге, а я пошёл.
- Стой! Я могу позвать хозяина!
- Не пугай, он далеко. Прощай, неудачник. Хотя, стоп. Ты знаешь, где сейчас твой хозяин?
- Да. Я всегда знаю.
- Хорошо. Освобожу, если покажешь к нему дорогу.
- Проводить не смогу, но дам сгусток.
И вот теперь, я почти как дурак иду, рискуя сломать ноги о многочисленные ямы и рытвины за этой хреновиной. Сгусток он и есть сгусток, плывёт себе впереди, дорогу показывает. Забот-ливый такой, если отстаю, он ждёт, ведёт одним словом. Вот только куда?
Надеюсь, демоны слово держат. Я то его освободил, правда, не без его же помощи. Но это частности, главное моя добрая воля. И кто меня привить успел? Неужели смерть?! Надеюсь сего-дня мой день, потому что чую, враг близко. А я иду по следу.
*   *   *
Вечерело, багровый шар солнца величественно опускался за горизонт, день догорал, близилось время ночи. Сгусток начал пульсировать, постепенно бледнея, вдалеке послышались голоса. Если демон не обманул – они.
Я крался словно кошка, припадая к земле, огибая деревья. Неслышно как тень появился за их спинами и достал обоюдоострый нож. Двое Мерггов идущих сзади, придержанные моей недрогнувшей рукой, оказались на земле с пере-резанным горлом. Третий ушёл в страну теней когда сын убитого смертью мага поворачивался в мою сторону.
- Ты! Жив!
- А что мне сделается.
Недобитый выродок заметно расстроился и стал бормотать заклинания, мой меч прервал  словесный понос, пробив его горло. Кровь, хлы-нувшая изо рта, помешала ему продолжить. Но, сынок Некто не успокоился, он стал совершать круговые пассы руками, злобно сверкая глазами в мою сторону.
Через несколько мгновений появился знако-мый мне злобный демон. И отпрыск убитого мной (конечно смертью, но хочется казаться кру-че) мага попытался науськать его на меня.
- У-у-э-э-й о-о-о.
И не в силах говорить махнул в мою сторону рукой.
- Я не могу, у него прививка.
Мой оппонент с мечом в горле, казалось, со-всем потерял дар речи от такой вопиющей не-справедливости. Ни сколько не сомневаясь в правильности выбора, я пронзил ножом его сердце. Брызгая кровью, отпрыск Некто бешено вращал глазами. Я сильно надеялся, что он умирает. Мой последний клиент оказался более живучим чем Мергги, но и он, сначала рухнул на колени, а чуть позже, пуская красные пузыри, наконец сдох. Туда ему и дорога.
Счастье и радость вернулись в моё сердце. Звёзды над головой звали и манили, говоря, – вернись. Я бы с радостью, но нет денег на обрат-ный билет. Мешают обязанности и заботы, чест-ное слово и контракт с компанией, да мало ли ещё что. Разве мало причин.
Обратная дорога всегда короче, но как оказалось не для меня. Так бездарно попасться, словно сопливый мальчишка. Предчувствие говорившее – пройди мимо, – меня не обмануло. Трактир, от которого за версту несло западнёй, случайно встал на моём пути.
Прекрасно помню, как подъехал к двухэтаж-ному покосившемуся на одну сторону зданию из деревянных покрытых мхом брёвен. Трактир стоял прямо посреди дороги, объезда не было. На его вывеске потрескавшейся от времени и невзгод красовалась надпись, вырубленная одноруким, и я полагаю одноглазым мужиком, да ещё к тому же кривым топором – «Трактиръ».
Смутно помню ужин, литровую кружку пива и незнакомый привкус на губах. Потом темнота. Очнулся в подвале, что-то мешало дышать, заби-валось в нос. Земля! Меня похоронили заживо. Неплохое начало для конца.
Влажная земля мешала пошевелиться, руки и ноги связаны, рот полон земли. Она обволакивала и убаюкивала, – спи. Но спать не хотелось, напротив возникло желание встать и жить. Я попытался согнуть ноги в коленях, нет, всё напрасно. Я сосредоточился на ощущениях, и мне удалось прозондировать покрывающий тело слой земли. Неглубоко зарыли, видно лень или торопились.
По всем признакам магия не применялась, значит, связана только физическая оболочка. Моё астральное тело в отличие от меня, село и осмотрело помещение. Я ещё плохо управляю его действиями, оно у меня самостоятельное, но всё что видит оно, доступно и мне. Тёмный подвал, голые стены, единственный выход закрыт дубовой дверью. Ничего примечательного. А что под землёй? И мой ментальный щуп начал осмотр.
Смерть! Холодные скользкие тела, скелеты, трупы, снова трупы. Тьфу! Противно. Сколько же народу они уморили в своём подвале?! И занесла меня нелёгкая именно в этот трактир.
Время шло, часы приближали время смерти, её леденящий холод постепенно проникал в сердце. Мозг лихорадочно вспоминал, чему учили, варианты были, но что-то не получалось из-за отсутствия практики,  просто не хватало сил. Прошедшие за короткий срок ментальные битвы давали о себе знать.
Лёжа под слоем земли, сил не накопишь, а дышать всё труднее и труднее. Астральное тело опять ушло, скучно ему как видно, но я не в оби-де, самому интересно, что за дверью.
Подвал, дверь закрытая не засов с внешней стороны, ещё подвал с рядами бочек и снова дверь. Лестница наверх, комната и кухня, а возле стола с мясницким ножом в руках довольная морда хозяина трактира. Убил бы гада!
Снова холодный подвал, ставший моей могилой. Но я то ещё жив! Произвольные выходы астрального тела вконец меня измотали. Руки и ноги мёрзли, особенно ноги туго связанные верёвкой. Хотелось послать всё куда подальше и спать. Усталость брала своё.
*   *   *
Снились прозрачные реки, разноцветные рыбки, деревья. Ветер, лениво перебирающий зе-лёные листья. Поляны цветов, ласковое летнее солнце и яркое голубое небо. Земля …. Чёрт, я как раз в ней по самые уши! Не пора ли выби-раться, а то мыши съедят. 
Стоп, мыши! Они любят грызть, а у меня по манипулированию простейшим мозгом проблем никогда не было. Теперь главное найти объект и внедриться в его мозг.
Когда ментальная удавка соскочила в деся-тый раз, я рассвирепел. Мышь, которую я пытал-ся поймать в силки ментального поля, момен-тально сдохла, а ведь мы почти нашли общий язык. Не судьба, была бы посговорчивее, грызла сейчас мою верёвку из кожи и в ус не дула. А те-перь придётся начинать заново.
Следующая серая мышка попавшая в поле моего ментального щупа занималась весьма важ-ным делом, она грызла деревянный ящик с кру-пой.  Я немедленно воспользовался её желанием и повернул оное в нужное русло. После смены приоритетов, мышь, словно привязанная засеме-нила в мою сторону.
Время едва скрипело как старые жернова, перемалывая в час по чайной ложке часы и минуты. Я откровенно скучал. Серый комочек рыл землю пытаясь добраться до верёвок. Крохотный мозг, получив направление работы, не задумывался, лапы и усатая мордочка делали своё дело, отгребая землю.
Время моего освобождения откладывалось. Мышь работала как проклятая, постепенно за-медляя темп. Она добралась до кожаных верёвок и стала расширять нору. Страшно разболелась голова, мне с большим трудом удавалось удерживать серую землеройную машину под своим контролем. Мышь пыталась уйти, похоже, ей надоел неблагодарный труд без всякого поощрения. Да, в этой жизни всегда кого-то ис-пользуют.      
Несмотря на все трудности и усилившуюся головную боль, мы закончили работу. Мышь пе-регрызла верёвки и выползла из норки, пробежа-ла пару шагов и упала без сил. Я засучил ногами, пытаясь выбраться. Я ворочался, крутился, дви-гал ногами и наконец согнул их в коленях. Сле-дующий этап дался с большим трудом, но через некоторое время одна нога догребла до поверхности. Изрядно помучавшись, мне удалось вытолкать на свежий воздух и вторую. Странно, но дышать легче не стало.
Дальнейший акробатический этюд позволил моему телу, в основном с помощью ног, оказаться на поверхности. Не спрашивайте как. Я – не Гудини и повторить трюк не смогу. Закопай они меня поглубже и их горизонт ещё долго бы оставался безоблачным. А так ….
Я уже говорил, что страшен в гневе!?
 
Глава 11
Ну и что!? Вот я выбрался, стою себе гряз-ный и потный, весь такой противный. Это хоро-шо, мёртвые не потеют. Что дальше? Ах, да мышь, мой маленький серый труженик. Те, кто трудится всегда маленькие и, как правило, серые. Им нелегко приходится в жизни, все кто могут, садятся на них и едут. Просто безликая, серая масса.
Наклонившись и подняв с земли серый комо-чек, я вдохнул в него немного силы. Мышь ше-вельнула лапками и испуганно забилась в ладо-нях. Нет, погоди, на волю всегда успеешь.
На очереди дверь. Не проблема. Когти на правой руке выскочили моментально, как всегда по желанию, легко разрезая дубовую дверь. Ми-нута и деревянный засов сдался. Больше времени отняла сама дверь. Когти режут отлично, им всё равно дерево или металл, но длинна, коротковата, приходится строгать.
Подвал с бочками, дверь открыта, лари с крупой, взмах руки и зерно сыпется на пол.
- Ешь, ты заслужила, – сказал я серенькой, срезая с верёвки окорок, и бросая его вниз.
Настало время посчитаться с хозяином хар-чевни. Или шут с ним, уж слишком всё надоело. Устал я от смертей, отдохнуть хочется. Нет, надо, значит надо, не люблю оставлять дела незаконченными.
- Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать! Кто не спрятался, я не виноват.
Ну, в пределах видимости его нет, пойдём на кухню. Кастрюли, котлы, и очень много ножей. Никого. Будем искать. Выход в трапезную. Про-сторный зал, восемь столов, мест на десять каж-дый. Камин, едва тлеют угли, опять никого. Посетителей тоже не видно. Осматриваюсь, словно индеец на тропе войны. Рядом с выходом из кухни ещё одна дверь. Вход. Служебные помещения. И тут никого.
На улицу пока рано, есть ещё второй этаж с номерами для уставших путников, впрочем, для большинства из них номера были забронированы в подвале, под слоем сырой земли. Хозяин трак-тира постарался и я подозреваю, что не он один. Возможно, я их первая неудача, она же послед-няя.
Наверху только пять дверей. Пойдём по по-рядку. Номер один, чуть скрипнув давно не сма-занными петлями, дверь открывается, никого. Комната как комната, ничего примечательного. Номер два, закрытая изнутри дверь, не проблема. Вхожу, кто-то храпит на кровати. Не он. Сообщник? Потом проверю. Тихо словно тень я выскальзываю обратно. Номер три, четыре. Пусто – пусто.
Пятая дверь. Закрыто, причём снаружи. По-чему!? Что там прячут? О-о-о! Что за чудо, почему раньше не видел!? Ах, да, под землёй гнил. Какая прелесть, золотые волосы рассыпались по подушке, носик, а губки, так и хочется поцеловать и не только. Кто она? Гостья, дочь хозяина (для жены слишком молода) пленница? На окне решётки, в комнате лишь кровать, стол, плюс спящая красавица. Неплохой интерьер.
Что ж, фея моей голубой мечты (прошу не путать с извращениями) подождёт. Будем искать дальше, осталась улица.
Какое чудное солнечное утро! Пронзительно голубое небо и плывущие по нему ажурные облака, вызывают умиление. Где этот гад, хозяин!? В помещении трактира только спящая красавица и храпящий мужик, связанный по рукам и ногам с кляпом во рту. Я постарался, на всякий случай.
Вот и конюшни, кто-то есть. Берегись! Он, точно он, густые сальные волосы, тот же заля-панный подливками и соусами фартук. Хозяин трактира и двое мужиков с вилами. Плёвое дело, я их одной левой.
- Эй, хозяин! Никого не припоминаешь? Что застыл, не рад встрече.
То, что произошло дальше, было похоже на кошмарный сон. Трактирщик, переварив услы-шанное, и придя в себя щёлкнул пальцами. При-шёл мой черёд удивляться. Мужики с вилами, не долго думая, скинули с себя одежду. Всю! Трезубые вилы зловеще повернулись в мою сторону. Так вот Вы какие, черти!
Два чёрта, словно сошедшие с картинки или прыгнувшие в реальность из детского мульт-фильма. Всё при них, рожки, хвостик и копытца. Такой напасти мне только и не хватало для пол-ного счастья. Хорошо хоть меч со мной. Черти неумолимо приближались, тем временем хозяин что-то верещал им в спины насчёт договора и требовал поторопиться.
- Кончайте его!
У-у, гад, я тебя сам кончу, вот только с хво-статыми прихвостнями расправлюсь. Первый чёрт остановился в трёх метрах от меня, второй попытался обойти сзади, я начал движение впра-во, не давая ему зайти со спины. Немного покру-жившись, черти пошли в лобовую атаку, работая вилами с невероятной скоростью.
Через несколько секунд свистопляски, я по-чувствовал себя тряпкой под иглой швейной ма-шинки. Вилы так и мелькали, но мне удавалось благополучно уворачиваться. Никогда бы не по-думал, что черти так ловко с ними управляются. Всё бы ещё ничего, но вот хвосты. Оба рогатых противника использовали их вместо плети, пыта-ясь периодически подсечь мне ноги.
Пять минут боя и никаких результатов, я уворачивался, пригибался и прыгал, словно куз-нечик не в силах пробиться к ним на приемлемую дистанцию. Черти гвоздили меня вилами как из пулемёта. Я попытался напомнить им про прививку, но они небрежно отмахнулись, сказав, что она только от демонов.
Круговерть продолжалась, крови пока не было, ни моей и уж тем более их. Черти беспрестанно атаковали, работая профессионально, и чувствуется на совесть. Я остался с одним мечём и массой смутных перспектив, отправится на тот свет в самое ближайшее время. Брошенные мной ножи, не достигли цели, черти мастерски отбили их вилами. Единственный, положительный ре-зультат, – это то, что мне, наконец, удалось по-нять, – их ничем не возьмёшь. Пожалуй, вилами они орудуют не хуже, чем я мечём. К тому же черти явно быстрее, но я ещё и маг. А они? Зачем чертям магия?
С трудом, если не сказать чудом я продолжал отбиваться от парнокопытных. Черти не сбавляли темпа. Меня загнали в угол конюшни. Высунув язык на плечо и потея, как в сауне я вяло отбивался, перебирая в уме всю информацию о чертях. Где у них слабое место? Святая вода, но это там, далеко на земле.
Что ещё? Магия дело хорошее, но как её ис-пользовать применительно к чертям.
- Стойте! Давайте поговорим.
- Устал?
- Надоело.
Черти переглянулись.
- Поговорить можно, только недолго.
- Можно вопрос. Как там у Вас в аду?
- Где, где?
- Ну, если Вы меня сейчас, не дай бог, при-колите, где я окажусь после смерти.
- А мы знаем!?
Сказали черти в один голос, пожав плечами. Пришла моя очередь удивляться.
- Каждый попадает туда, куда хочет. Скорее в то место, которое он себе представляет – добавил второй.
- Ну, ну.
- А вообще, у нас своя работа, мы действи-тельно ничего не знаем, только слышали. Ну, нам пора и теперь ты умрёшь.
Но чукча хитрый. Пока я вешал чертям лап-шу на уши, на рога и пятаки, в самом тёмном уголке конюшни формировались мои виртуаль-ные копии. Кроме того, мне удалось подчинить сознание одного из коней.
Конфликт разгорелся с новой силой. Снова замелькали вилы, но моих противников ждал сюрприз. Две виртуальных копий под моим чут-ким руководством загнали одного из чертей к яс-лям. Чёрт, принявший моих двойников за по-явившуюся подмогу, неловко отступил к моему копытному другу.
Пружина под названием жеребец, раскрути-лась и, последовавший удар отбросил чертяку в дальний угол, его напарник остался в меньшин-стве. Он всё ещё принимал мои копии за реаль-ных людей, за что и поплатился. Оказывается, черти истекают кровью ничуть не хуже чем про-чие.
Удивлённый чёрт завалился на бок и растаял, остались только вилы и лужа крови горящая синим пламенем. Его напарник, которого лягнул управляемый мной конь, попытался подняться, но я не пошёл навстречу его желанию. Получив свои же вилы в бок, он заверещал, и моментально вспыхнул. Два – ноль,  в мою пользу. Остался хозяин и подозрительный мужик во второй комнате. Теперь только они стояли между мной и феей моей мечты.
Зачем она мне? Мечта или фея? Отстаньте, сам не знаю. Хозяина в конюшне нет, но меня не проведёшь, я видел его задницу, промелькнув-шую в проёме двери. Он направился в свой трак-тир. Пусть трепещет. Я уже говорил, что страшен в гневе? Если да, то всё равно, не лишним будет напомнить. Поймаю, живьём сва-рю, по кусочкам разрежу, пусть только попадётся! Вот такие весёлые, полные оптимизма мысли, посещали мою буйную го-лову.
*   *   *
- Где этот гад!
Простите, не сдержался, но его нигде нет. Харчевня пуста. Не так что бы совсем, фея и свя-занный мужик на месте, а трактирщика и след простыл. Скажите мне, - куда можно спрятаться в небольшом, двухэтажном здании, если его обыскивает такой профессионал как я?
Вот и я не знаю, хотя мысли есть. А его нет. Сдаётся мне, что он просто сбежал. Уж не стук ли копыт, я слышу во дворе, и не оружием ли там бряцают? Вношу корректировочку, хозяин сбежал за подмогой, каковую и привёл. Что-то быстро лесные братья подъехали.
Разбойники, так разбойники, для меня не проблема. Черти, вот это да! Как вспомню, так вздрогну. Почему они входить не торопятся? Бо-ятся, наверное. Пойду, сам к ним выйду. Раньше начнём, раньше кончу. Их конечно.
Ха, всего дюжину привёл, потому и боятся. Интересно, рассказал он им про чертей или утаил. Вряд ли, если бы рассказал, так быстро не приехали. Стоят глазами сверлят, самому напасть или подождать.
- Это, ну, ребяты. Это он. Э-э-э. Убейте его.
Что ж, без затей и конкретно, вот только стилистика хромает. А так, по существу.
- Ну, тогда начнём, пожалуй. Или сдаваться будете?
Хотел как лучше, но оказалось, лесные бра-тья не сдаются, и получилось как всегда. Они набросились всем скопом и через две минуты, небольшое побоище было кончено. О небольшой стычке напоминали двенадцать сильно порублен-ных трупов в лужах свежей крови, да хозяин то тихо скулящий, то вдруг заходящийся криком. 
Я никогда так не орал, даже когда мне отру-били руку (потом новую вырастили), а ему видно сильно руку жалко, хотя вторая-то осталась. Ничего, не надолго. Я ещё раз осмотрелся. Больше никого, все лежат и молчат, только трактирщик орёт, наверное, ему без руки больно. Ну и шут с ним, сам напросился.
Небольшой допрос, без применения калёного железа и прочих методов принуждения ничего не дал. Трактирщик кремень, ничего не сказал, вот только орал всё время. Наверное, просто вопросов не слышал.
Мужик на верху оказался сговорчивее и с третьей попытки, подвешенный за ноги в окне своей комнаты, для лучшего обзора горы трупов внизу, рассказал всё. Честный малый, не соврал ни разу, я потом у трактирщика спрашивал, когда он в сознание пришёл.
Мои подозрения целиком подтвердились. Фея оказалась богатой пленницей, за которую они планировали получить недурственный выкуп. Разбойники и хозяин с мужиком, (по-моему, он всё ещё висит вниз головой в окне) работали вместе. Общими усилиями им удалось ограбить и извести человек двести. Одиночек закапывал в подвале трактирщик, а остальных по его наводке доставали в лесу разбойники.
Сначала в моей голове от цифр невинно уби-енных возникла мысль предать их обоих лютой смерти. Но чуть позже, здраво подумав я решил оставить всё как есть, и забрав прекрасную фею по имени Беата, отбыл восвояси. Погода стояла прекрасная и я ещё долгое время, наслаждался воплями хозяина трактира и его напарника вися-щего в окне.
Постепенно посторонние звуки остались по-зади, и пение птиц скрасило нашу непринуждён-ную беседу. В ходе разговора меня ждало разочарование. Освобождённая мной фея оказалась простой принцессой. Может оно и к лучшему? Как я уже упоминал её имя Беата или Беатрисса, что в переводе с латыни означает счастливая. Всё что делает в жизни Беата, происходит очень ненавязчиво, женственно и заманчиво: словно ласковые паутинки оплетают людей, (меня в частности) заставляя их рабски подчинятся женщине, носящей это имя. Беата очень ревнива, обожает лёгкий флирт и кокетничает со всеми напропалую.
Вечерело. Принцесса оказалась не избало-ванной, и мы заночевали в стогу сена. Что это была за ночь! И какая это ночь, если мне не при-шлось сомкнуть глаз до рассвета.
После ночного отдыха, мы, наскоро переку-сив, тронулись в путь. Ёкнула мысль, выздорове-ла ли сестра и как дела вообще в оставленном мной на произвол судьбы королевстве. Не плетёт ли часом очередной заговор лорд Хайт и не вляпалась моя подружка Элен в очередную историю. Но покорённые чарами едущей со мной феи мысли моментально растворились в свежем утреннем воздухе.
Мы ехали бок о бок, не торопясь, мечтая лишь о том, что бы дорога никогда не кончалась. Не понукаемые кони шли ленивым шагом, а мы с принцессой щебетали как птички. Было так хо-рошо, что я на время забыл о всех своих пробле-мах, но к сожалению, они никогда не забывают о нас. Мы ехали, наслаждаясь внезапно выпавшими на нашу долю минутами счастья, не подозревая, что вечером нас ждёт проблема с большой буквы. Я и Беатрисса приближались к королевству её отца, а тем временем проблема родилась, росла и набирала силу, что бы встретить нас во всей своей красе. Мы ехали шагом, впереди так же не спеша, семенила смерть.

Глава 12
Какой прекрасный вечер, мягкое покрывало ночи опускается на землю, Беатрисса рядом, что ещё надо мужчине, чтобы с пользой провести ночь. В смысле приятно. Но…, что-то в ночном воздухе мне не нравилось. Возможно белый силуэт смерти всё время мелькавший впереди, но, скорее всего, запах гари и чувство опасности. Интуиция, однако.
Мы с Беатриссой прошли ещё немного и за-мерли от открывшегося великолепия. Что это, все звёзды упали на землю? Или уже столица её королевства? Жаль, подзорной трубы нет, они ещё здесь до такого не додумались.
Так и есть, вот она, столица её папеньки, во всей красе. Вокруг на сколько охватывает взгляд яркие точки костров. Уж не осада ли? Ну, не хрена! Зачем я за ней попёрся. Проводить захотел, к папеньке доставить, лично. Тоже мне фея, таких везде полно. Красивая, не спорю. Так что ж, мне теперь опять мечом махать. На-до-е-ло!
Мелькнула шальная и одновременно до глу-пости примитивная мысль. А может быть, всё ещё обойдётся? Вспомнить бы, когда в последний раз обошлось? Так что, насчёт обойдётся, вряд ли. Сильно сомневаюсь, иначе, почему так ноет сердце. Да и смерть рядом не зря болтается. Кто же это может быть? Собственно, зачем томиться в неведении и жевать сопли, пожалуй, спрошу у своей феи.
- Беата, что такое, почему такая иллюми-нация? Приветствуют наше возвраще-ние!?
- Не-е-т. Папу окружили враги.
- Оба на!
Зачем спросил. Вот уж не было печали, в од-ном королевстве порядок не навёл, а тут пробле-мы другого на шею вешаются. И почему у жен-щин глаза всегда на мокром месте? Любят они поплакать. Хлебом не корми, дай кого-нибудь разжалобить. Меня например.
- Мне кажется – это соседи. Они угрожали папе и вот ….
Опять расплакалась, но кое-что проясняется, похоже, дело дрянь. Лучше будет, если я просто уйду по-английски, не попрощавшись. Причём лучше будет для всех. Меньше народу погибнет. Или больше, как знать?
К сожалению, я не смогу так подло поступить по отношению к принцессе. Она в меня верит. Женщины и собаки умеют найти лазейку в душу мужчины. И смотрит она так жалобно, что хочется немедленно закрыть её своим телом от всех невзгод и проблем, как амбразуру дота. Причём от женщины всегда рискуешь получить удар в спину.
- Беата, перестань реветь и скажи, есть ли ещё где войска кроме столицы. Кто мо-жет помочь твоему папе?
- Ба-роны-ы-ы. У них замки.
- Не реви, и так тошно. Сколько войск сейчас может быть в столице Вашего ко-ролевства.
- Не знаю, стража, гвардия и конница, наверное, тысяч десять.
- Негусто.
- Может быть больше, меня долго не было. Папа знал, он готовился к войне.
- Надеюсь, он хорошо подготовился, иначе ты останешься без папы и без королевства. А что ты всё, папа, да папа? А мама что?
- Она умерла при родах, моей сестры, три года назад.
- Извини, не знал.
- Ты нам поможешь?
И такая мольба затаилась в голубых озёрах её глаз, что я как последний дурак закивал головой. Впрочем, не я первый, и не я последний попадаю под женское очарование. С детства они, что ли учатся из мужчин дураков делать, игрушку в своих нежных, вероломных ручках. Чем всё ещё кончится? Если вообще начнётся.
Оставив свою фею в придорожных кустах, я пополз к неприятельскому лагерю. Хоронился за каждым кустиком, вздрагивал от внезапного шо-роха, но дело своё делал. Ночь выдалась тёмная, но свет от костров ярко освещал близлежащее пространство. Я крался, ползал на четвереньках и по-пластунски, рискуя быть обнаруженным.
Информация, полученная к утру моими орга-нами зрения и слуха не радовала. Врагов как все-гда, даже по самым скромным подсчётам выхо-дило гораздо больше. И то, если принцесса не ошиблась и в столице действительно тысяч де-сять, уж больно городок мал.
Небо серело, а мы удалялись прочь от оса-ждённой столицы её папеньки. Нет, мне не уда-лось убедить её бросить всё как есть, и смыться, да я и не пытался. Мы скакали, загоняя коней к ближайшему баронскому замку, надеясь, что не зря. Мне очень хотелось успеть и помочь её папе, а ещё больше ей самой.
*   *   *
-   Что они там, не проснулись ещё!
-   Так ведь рано.
-  Отечество в опасности, а они спят! Распу-стил баронов твой папочка.
- Что сейчас с папочкой, а если его уже у-у-у….
Опять расплакалась. Ох уж мне эти принцес-сы. Похоже, никто не собирается нам открывать. Что за порядки?
-   Открывайте! Столица в осаде!
И было от чего возмутиться, почти загнать лошадей и только для того, что бы стоять, и колотить в ворота замка. Безмолвие, только глухие удары моей ноги отдаются эхом в двух башнях. Наконец через пол часа появилась заспанная рожа стражника.
- Открывай, мы к барону.
- Вы чё, барон так рано не принимает.
- Разуй глаза, принцессу не узнаёшь!
- А мне хоть сам король, спят они ещё. И будить не велено.
- Смерд, если ты сию минуту не откроешь ворота, я прикажу тебя запороть!
О, а у феи прорезались зубки. С женщинами всегда так, они то изображают из себя ангелов, то внезапно становятся фуриями. Золотые волосы Беатриссы растрепались от бешеной скачки и рассыпались по плечам, щёки пылали гневом и стражник уступил. Створки обитых медью ворот медленно разошлись в стороны.
Ещё немного поупиравшись для приличия, но ускоренный моим пинком стражник пошёл будить барона, что-то, недовольно бормоча себе под нос. Мы остались стоять в вымощенном булыжниками дворе. Принцесса стояла и нервно постукивала ножкой, я молчал и пялился на камни. Ещё через пятнадцать минут появилась заспанная, и от этого ещё более противная морда барона. Свинья, да и только, ещё бы пятачок, так точно – вылитый боров.
- Вы что, не знаете, что я сплю! Принцес-са, Вы грубо нарушили мои права, между прочим пожалованные мне вашим батюшкой.
- Барон, война!
- А мне то что?
- Но Ваш долг?!
- Принцесса, по договору заключённому мной и Вашим дедушкой, я должен вы-ступить в течение трёх дней. Сегодня только первый. Короли приходят и ухо-дят, а бароны остаются.
Так он ещё и философ! В моей душе изму-ченной обрушившимися на неё в последнее время неприятностями закипал котёл справедливого гнева. И я уже догадывался на кого он выльется.
- Ты как разговариваешь с наследной принцессой?! Хам!
Немного подумав, я решил не ограничиваться словами и заехал ему в лоснящуюся от жира харю. Барон моментально слетел с копыт. Стражник попытавшийся вмешаться, растянулся рядом со сломанной челюстью.
Барон медленно встал, размазывая по лицу красные сопли. Крепкий мужик, правда и я бил не в полную силу. Побагровев лицом он схватился за левый бок, но видно не обнаружив там меча, спросил.
- Ты кто!?
- Мой жених!
Быстро ответила принцесса. Ну вот, связали по рукам и ногам, теперь не пикнешь.
- А-а-а.
Протянул барон и стал сговорчивее. Даль-нейшие объяснения моих полномочий не потре-бовались. Трезво размышляющие мужчины все-гда найдут общий язык. После трёх кружек пива, оказалось, что барон Зигмунд (но не Фрейд) вполне приличный парень. После пяти я понял, что мы с ним в чём-то схожи, ну а после семи, он показался мне своим в доску.
Крепкое пиво подавали в литровых кружках, и мы быстро косели. Умеют варить пойло, так что сразу в голову шибает. На восьмой кружке пива, мы достигли консенсуса и наперегонки побежали в туалет.
Отлив барон тут же приказал выступать. Что я немедленно одобрил, громко рыгнув. Бросив принцессу в томительном ожидании и распевая похабные песни, мы с Зигмундом и пятью сотня-ми верховых направились в соседский замок. Ко-его и достигли к обеду.
Лично мне говорить ничего не пришлось, все проблемы моментально решил Зигмунд. Стол накрыли шикарный. Застолье немного затяну-лось, но уже к вечеру мы с Зигмундом и барон Крамп во главе полутора тысяч двинулись к сле-дующему замку. Наш новый собутыльник, ока-зался весьма компанейским, он всю дорогу тра-вил анекдоты и метал харчи.
Сбор ополчения и сопутствующая ему по-пойка продолжались по нарастающей. Мы объез-жали замки, по мере сил пытаясь сократить пре-бывание в оных до приличного минимума. Хотя нажирались мы раз от раза, всё неприличнее. К концу третьего дня я, десять баронов и двена-дцать тысяч войска подъезжали к замку Зигмун-да. Как он и обещал, баронам удалось собрать войско за три дня. В пьяной голове трепыхнулась шальная мысль, а вдруг успели!?
Беатрисса метала громы и молнии, когда встречала нашу изрядно наклюкавшуюся компа-нию. Но молнии перестали сверкать, громы от-гремели и в первую же ночь мы помирились. Я бы продолжил, но труба зовёт, пора в поход.
Ранним, погожим утром, во главе двенадцати тысяч единогласно отданных баронами под моё начало, мы двинулись к столице. Несмотря на то, что дорога оставляла желать лучшего, а пыль поднимаемая ногами лезла в нос, и мешала дышать, солдаты пели. Бароны пили, и всё шло просто замечательно. По крайней мере именно так я и думал поначалу.
*   *   *
Стоящее в зените солнце встретило нас на подходе к столице, немилосердно барабаня по голове своими горячими лучами. Почти все были пьяны. Каюсь, мне некогда было следить за дисциплиной.
Во всём виноваты бароны. Они захватили с собой изрядный запас пива, самогона и вина, якобы для празднования предполагаемой по-беды.
Каждый шаг моего коня отдавался в голове взрывом гранаты, я ехал и вынашивал стратеги-ческие планы предстоящей компании. План рож-дался в муках, жизнь каждую минуту вносила свои коррективы. Настроение падало как столбик термометра в сорокаградусный мороз.
Я ехал и молча страдал. Голова просто раскалывалась, планы громоздились пыльными стопками один на другой. С похмелья я плохо соображал, бароны вообще ещё не успели выйти из запоя, а солдаты только что дошли до кондиции, когда море по колено и сам чёрт не брат. Я задумался над тем, что делать с пьяной армией, но как оказалось поздно.
События утратили контроль над собой, и всё покатилось под гору. Мы подошли к осаждённой столице. Пьяные солдаты, весело горланя, пошли в атаку, мне, что бы не отстать, пришлось пришпорить коня. Враг, уверенно лезший на городские стены, поначалу нас просто не заметил.
Правду говорят: – везёт дуракам и пьяницам. Весело и нецензурно ругаясь, мы подошли к са-мым стенам, перебив по пути две тысячи солдат охранявших лагерь противника.
Мы прихлопнули их как муху на ходу, не остановившись и даже не задумавшись. Враги в ужасе разбегались. Бароны, улюлюкая и рыгая, носились по полю боя, топча всех подряд. Я по-пытался навести хоть какой-то порядок, но оду-мался, и махнул рукой.
Видя такой поворот событий, нам навстречу из города ударили войска короля. Началась все-общая свалка. Враг, зажатый в тисках, испуганно заметался. Никем не управляемые пьяные солда-ты баронов резали противника словно кур.
Солдаты противника бежали с поля боя тол-пами, кто куда. Я потерял коня и теперь стоял на его трупе, посреди всего этого бардака, как бы со стороны взирая на творимое безобразие. Нам просто повезло.
Победа была полной, разбитый враг побросал всё, в том числе и своего короля, захваченного ещё не успевшими отрезветь баронами. Не берусь описывать, что они с ним делали, но вид у него был совсем не товарный.
Такой короткой и бесшабашной компании на моей памяти ещё не было. Всё произошло само собой, я даже мечем, как следует размахаться не успел и на тебе. Победили можно сказать на ха-ляву. Фортуна любит бесшабашных и пьяных.
Уже через час, прекратив преследование противника, солдаты устроили попойку прямо под городскими стенами. Я пил вместе с баронами, обнимаясь с королём. После пятого кубка вина, он стал называть меня своим зятем и пытался поцеловать, но я не давался.
Беатрис пьяная, но от этого не менее пре-красная, сидела рядом, прижавшись к моему пле-чу. Зигмунд заполз под стол и храпел, а Крамп сминал руками серебряные кубки. Остальные то-же развлекались, как могли. События развивались своим чередом, не спрашивая у меня совета. Мне наливали, а я пил.
Тосты за здравие сменяли заупокойные, не успевали слуги наполнить кубки, как тут же находился повод их опустошить. Процесс грозил вырасти в страшную головную боль, но я стойко держался. Пусть знают наших.
Дальнейшие события подёргиваются пеленой и двоятся, но основные моменты я помню. Вот не выдержал и свалился под стол сам король, многие бароны отправились туда гораздо раньше. Беата уткнулась морд…, пардон лицом в салат, но я держался. Как впоследствии оказалось, держался за барона Крампа и пил вме-сте с ним. А слуги всё наливали и наливали.
Когда я понял, что вот-вот сломаюсь, взвалил принцессу (ну и тяжёлая) на плечо и, поклонившись, всем кто лежал под столом, отбыл в её покои. Борону Крампу я умудрился пожать на прощанье руку и не лишиться при этом кисти. Потом мужественно дошёл до спальни, уложил в кровать Беату и …, отру-бился.


Глава 13
Глава тринадцать, не зря она проходит под таким номером. Если бы я имел привычку давать названия главам, она бы звучала примерно так. Похмельное утро, медовый год и прочие не-приятности жизни. Но так как я такой привычки не имею, она начнётся просто утром. Обычным ранним утром в девять часов.
Утро так похожее на другие в череде беско-нечных попоек началось с громкого вопля, – принцессу обесчестили! Я вскочил с постели, моментально обнажив меч, и приготовился наказать насильника, за что и поплатился головой моментально взорвавшейся от боли. С большим трудом, сфокусировав зрение и сконцентрировавшись, мне удалось обнаружить в дверях её папеньку.
Король нетвёрдо стоял на ногах, брызгал слюной и размахивал руками. Сейчас прольётся чья-то кровь, – подумал я и опустил меч.
С кровью по счастью всё обошлось. За время пребывания в столице, меня уже успели полю-бить все, от барона до солдата. Король не стал исключением, и поэтому полилась не кровь, а ви-но и в таких количествах ….
Не откладывая дела в долгий ящик, в тот же день сыграли свадьбу. Играли долго. Приглаше-ния рассылать не пришлось, так как почти все гости были в сборе, а остальные присоединялись по ходу дела. Гуляли весело и со вкусом, не только в самой столице, но и на природе. В один из таких пикников бароны умудрились спалить сразу две деревни.
Свадьба продолжалась ровно месяц. Дольше всех не уезжали Зигмунд (который не Фрейд) и Крамп. К концу месяца деревни были отстроены заново, а пьяные крестьяне попытались сжечь од-ну из них снова. Быть пожару, но я вовремя по-мешал. Правда, по чистой случайности. Ну, так получилось.
В этот день мы с Беатой валялись на чьём-то сеновале, в память о нашей первой встрече. К слову сказать, она любит комфорт, но видимо в этот день судьба не спала и успела вмешаться.
Дело было так. Напившиеся крестьяне, попытались зажечь угол соседнего дома, но я от нечего делать вовремя вмешался, и предотвратил поджог. Молодец да и только.
Беатрисса пыталась меня отговорить, мол, не царское (королевское) это дело, но я настоял на своём, и спас деревню. Вот что значит рачитель-ный хозяин. Получившие по зубам крестьяне долго извинялись, и я их простил. Добрый потому что.
Не буду скрывать, свадьба в целом мне по-нравилась. Подарков надарили огромное количе-ство. Ещё в течение полугода мы с принцессой натыкались на них, во время прогулок по дворцу. Потом они куда-то разом пропали.
Я полагаю, то, что не смогли прибрать к ру-кам мы, растащили другие. Похоже, здесь так принято. В числе прочего нам с Беатой презенто-вали традиционную золотую карету. Вы слышали в далёком безоблачном детстве, сказку «Снежная королева»? Там тоже была золотая карета. Так вот, наша гораздо красивее и самое главное дороже. И попробовали бы отобрать её разбойники!
Впрочем, я несколько отвлёкся. Свадьба, длившаяся ровно месяц закончилась, и начался медовый год. Король и слышать не хотел, чтобы отпустить меня куда-то на время. У них в госу-дарстве не принято бросать жену в разгар медо-вого месяца, даже если он длится гораздо дольше. Я не мог вырваться к своей сестре и страдал от скуки.
Дни текли со скоростью болота, я чувствовал, что зарастаю мхом от безделья. Нет, мне, конечно, было весело, но меня это совсем не радовало. Бывает и так.
В перерывах между скукой и страданиями, я напивался с баронами, выезжал на охоту с коро-лём, ходил по лавкам и базарам с принцессой. А ещё мы с ней делали наследника, и через шесть месяцев после свадьбы её живот заметно округ-лился. К чему бы это? 
Ещё через месяц мне надоело пить с барона-ми, охотится с королём и сопровождать принцес-су за покупками. Я начал подумывать о новых развлечениях, возможно о войне или чём-то ещё. К тому же планы компании рушились как карточный домик. До установленного срока оставалось немногим больше года, а контракт ещё не подписан. Моя сестрёнка из рода Лосс (если жива) до сих пор не удосужилась подарить мне обещанные земли.
Что будет с моей карьерой в компании? Я не находил ответа, дела требовали моего личного присутствия в оставленном мной королевстве. С каждым следующим месяцем меня всё чаще, как птиц по осени, тянуло в миграцию. Ныло сердце, хотелось орать и махать в исступлении крыль-ями.
Чем дальше, тем больше я скучал по своей сестре Алисе, Элен и  мальчишкам, которые вы-росли под моим присмотром. Беспокоил лорд Хайт. Он только и ждёт удобного момента для захвата власти.
По ночному городу идёт смерть,
Кого она ищет, за кем придёт.
Качнётся однажды земная твердь,
И ты поймёшь, что уже не тот.
Что-то навеяло, грустно. Через год я покину их всех, и буду жить дальше. Каждый раз, когда кто-то входит в наше сердце и приходится рас-ставаться с ним навсегда, мы словно теряем ка-кую-то часть. Когда вырывают кусок мяса, теря-ешь лишь плоть, но когда кто-то умирает или уходит навсегда, ты теряешь частичку себя. Душа становится беднее, меньше. Грусть заполняет пустоту.
Почему так, а не иначе? Мы идём по жизни, всегда что-то теряя, пытаемся заполнить пустоту, и теряем вновь. Обретаем, чтобы потерять. Рождаемся лишь для смерти.
Все мы лишь пассажиры в поезде жизни, кто-то заходит в вагон, а кому-то, пришла пора сходить. Кондуктор-смерть проверяет билеты, зайцев нет. Когда моя станция? Но смерть молчит, у неё много работы. Каждому, свой черёд.
*   *   *
- Милый, вставай завтрак проспишь. Папа опять будут недоволен.
- Иду, моя радость.
Очередное утро. Папа, видите ли, недоволен будет, а меня кто спросил, хочу я каждое утро, словно по расписанию завтракать в его компа-нии? Как всё надоело. Торжественные завтраки из пятидесяти блюд, настырные, надоедливые слуги, которые всё подливают, накладывают и накладывают. Я даже толстеть начал, самому противно. Домой хочу!
Ничем не примечательное утро, тот же ко-роль за завтраком, те же рожи приближённых, рутина. Беате рожать только через месяц, а до этого момента никаких новых развлечений не предвидится. Да и опять же, кому зрелище и радость, а кому при этом мучатся.
Жалко мне её, астролог сказал, – тройня бу-дет, – да и лекарь придворный тоже утверждает. Как сговорились. Мне то что, рожать ей, а кроме слегка шизанутого астролога, двух повивальных бабок заросших мхом и недотёпы лекаря с сомнительной репутацией, ей помочь некому. Жалко мне Беату, но всё равно сбежать тянет, не сидится на одном месте.
Завтрак прошёл как всегда в домашней, непринуждённой обстановке. Как хорошо, что он вовремя закончился. Но кое-что добавить по этому вопросу будет не лишним. Начну с того, что едят здесь руками, изредка пользуясь охотничьими кинжалами с широким лезвием. Удобств минимум. Кушанья, как правило, жирные до безобразия, руки ни помыть, ни вытереть невозможно. Папенька Беаты постоянно ковыряется в носу, громко рыгает и плюётся, бароны стараются не отставать.
В общем, завтрак во многом напоминает насыщение давно не кормленых свиней. Бароны хрюкают и чавкают, а король задаёт тон. Вся пи-ща заливается не мерянным количеством пива и вина. С утра наедаешься так, что в обед просто невозможно заставить себя что-то съесть. Но надо иначе папенька обидится.
После такого завтрака не сильно чего хочет-ся, разве что ещё часок повалятся в постели. Что я и воплощаю в жизнь с завидной регулярностью. Как правило, после небольшого отдыха приходится собираться и ехать на охоту с папенькой или ещё куда, но не сегодня.
Сегодня, как ни странно я никуда не тороп-люсь, до обеда совершенно свободен – это плохо. И так тоска, а тут ещё и зелёная.
Лежу и плюю в потолок, хотя доплюнуть весьма проблематично, до него метров пять. Спаленка не самый шик, но очень и очень. Зеркала, да, да, на потолке сплошные зеркала, обрамлённые золотом. Цельно золотая кровать, (как только полы не проламываются) на вычурных массивных ножках, резные сверкающие спинки, усыпанные драгоценными камнями, столь эстетично выполненные неизвестным мастером, есть от чего прийти в восхищение.
Я и восхищался, первый месяц, потом надое-ло, так же как резные кресла из цельных кусков камня с красивыми шкурами животных на сиде-нье. Надоел графин с фужерами из аметиста и устилающие пол ковры ручной работы. Ничто не радовало глаз, хотелось поскорей вырваться из всего этого великолепия в серый город, где ждут меня Элен и Алиса. Но кто бы меня отпустил, да и жену на пороге родов бросать не след. Я и не брошу.
Какое-то время, исключительно от скуки я практиковался в магии, почитывал старинные манускрипты, пытаясь совместить свои возможности с полученными знаниями. Успехи радовали, а неудачи огорчали. День тащился за днём как колонна улиток, приближая рода Беатриссы. Я твёрдо решил, как только родит, отпрошусь или сбегу.
А пока, не имея желания щупать служанок и фрейлин я просто плевал в потолок, любуясь на своё зеркальное отражение. Хотелось …, много чего, но я держался, а руки всё равно чесались. Дать бы по морде папеньке, потом паре другой надоедливых баронов, пожать остальным руки и крепко поцеловав принцессу свалить восвояси.  Мечты, мечты….
*   *   *
Суета, сует. День так и начался, даже завтрак был каким-то скомканным. У Беаты начались схватки. Принцесса рожала. Бегали и суетились все, причём без толку.
Астролог составлял гороскопы будущих наследников, постоянно что-то меняя и корректируя. Лекарь с задумчивым видом расхаживал возле постели, мешая повитухам, причитавшим тут же. Бароны ходили кругами бухая при этом сапожищами. Папенька постоянно ронял корону и спрашивал – как она? Хотя сам всё видел не хуже других. И лишь я молча ждал.
С обедом мы пролетели, схватки продолжа-лись, результат отсутствовал. Почему-то хотелось есть. Суета охватила весь дворец. Ждали тройню. Наконец что-то прояснилось, процесс сдвинулся с мёртвой точки и после нескольких минут мук и томительного ожидания раздался первый крик. Следом появились ещё двое младенцев, но первенец уже был отмечен золотой, почётной ленточкой. Наследник. Все три младенца оказались мальчиками. Я был счастлив, король рыдал от радости, бароны поспешили напиться, и лишь принцессе было всё равно. Она умерла. Как странно, никто этого не заметил. И лишь чуть позже, когда прошла эйфория, заголосили повитухи.
*   *   *
Беату хоронили на следующий день. Столица оделась в траур, младенцы плакали, король грустил, я не находил себе места, а бароны снова пили. Было грустно и больно до ужаса, когда я смотрел на маленьких тройняшек, и не видел их мамы. Приставленные к ним три кормилицы оказались грудастыми бабами, и дело своё знали, младенцы быстро набирали вес.
Поминки справляли ровно сорок дней. Утром сорок первого дня, попрощавшись со всеми, я оседлал коня, и уехал.
Цокали копыта, бесконечной лентой вилась дорога, оставляя за спиной папеньку, трёх мла-денцев и могилку Беаты. Слёз не было, я не люб-лю плакать. Лишь две мокрые дорожки подсыха-ли на щеках, но это ветер.
Проблем в дороге не было, лишь изредка по-падались лихие людишки, но и они, посмотрев мне в глаза, тут же уходили в сторону. Я ехал ночью и днём, а заметив, что конь пал  продолжил нелёгкий путь пешком.
Ночь, далёкие звёзды над головой. Кто-то воет в ночи, а кто-то рычит. Тихо шуршит ветер, запутавшись в листве. И только мои шаги злове-щим шорохом отдаются в ночной тишине.
Я шёл напролом, не разбирая дороги. Мне не хотелось есть, лишь иногда пить, и я утолял жажду из луж и ручьёв. Дикие звери в страхе бежали прочь, едва завидев меня. Да, я мог убить любого кто встанет на моём пути. Никто не встал, и глубокой ночью я добрался до серого города.

Глава 14
Прибыл. С холма показался город видимый как на ладони. Серый город с языками пламени в районе дворца. Возвращение становится однооб-разным. Зарево пожара…, где-то я уже видел не-что подобное. Не иначе лорд Хайт подсуетился, на него похоже.
Лорд Хайт, моя зубная боль, не проходящий геморрой, по всей видимости, поднял голову в моё отсутствие. Я всегда ожидал от него чего-то подобного, но считал, что он окажется менее ре-шительным. Видимо заблуждался, использовать удобный момент может и он. Не мудрено, за год с лишним многое могло измениться. Но я не мог вернуться раньше. Иногда обстоятельства силь-нее нас и они берут верх.
Буду считать, что я как всегда вовремя, так спокойнее. Тем временем ноги понесли меня вниз, к городским воротам. Вот и они, серые по-темневшие от времени толстые доски среди се-рых мраморных стен. Вход, он же выход.
- Стража! Открывай!
Тишина, лишь гулкие удары деревянного молотка отдаются эхом в коридоре стен. Я молотил так яростно, что у импровизированного звонка сломалась деревянная ручка.
- Стража!
Заорал я, добавив при этом десятка два дале-ко не лестных эпитетов. Долгие шаркающие ша-ги, скрип медленно отпираемого смотрового окошка.
- Не ори, начальника смены разбудишь.
- Что! Да ты знаешь, кто я?! Открывай, быстро!
- Ну и кто ты?
- Брат королевы!
- Тебя пускать не велено.
- Кем! – спросил я, заранее зная ответ.
- Лорд Хайт запретил. Понятно.
- Ну, ну. А он не говорил, что я страшен в гневе?! У меня есть меч, и я люблю рубить головы.
- Ну…, это не моё дело, разбирайтесь сами.
- Так впусти или голову отрублю.
- А лорду не скажете?
- Только когда он пойдёт на эшафот.
- Ну, тогда ладно, я калитку открою.
- А что, две створки только для короля?
Заметил я саркастически и вошёл в тёмную арку старых ворот. Они навалились сразу все, сколько их, было, возможно рассчитывали полу-чить награду. Зря. Восемь трупов оставшихся за моей спиной говорили об обратном.
Я шёл, словно по вымершим улицам пустого города, шёл на красный цветок возле реки. Зарево пожара отражалось в воде, искрясь тысячью огней. Красиво, но мне некогда любоваться, придётся испачкать меч.
Я шёл к дворцу, редкие зеваки испуганно шарахались в стороны, три стражника попытались загородить мне проход, их головы остались лежать на дороге. Ещё двое не повторили ошибки товарищей и благоразумно отошли в сторону. Я поднимался по ступеням парадной лестницы, где-то вдалеке слышался звон мечей.
Двести ступеней вверх. Никакой злобы, про-сто холодный расчёт и вера в то, что успею. К моим ногам по мраморным ступеням скатилось мёртвое тело. Враг или друг? Всё равно, да, те-перь уже всё равно.
Двое стражников настигли сзади, узнали и, потупив глаза, вернулись вниз. Стервятники. Звон мечей нарастал, стали слышны крики, несколько трупов в коридоре второго этажа сказали мне многое. Трое моих ребят и десять стражников. Яне зря учил их азам фехтования. Но они мертвы, возможно, как и многие другие.
Ещё один поворот, огонь, здесь не пройти. Пламя жадно пожирает резную мебель. Вверх, там есть проход в отрезанное огнём крыло двор-ца. Кровь, трупов не видно. В конце лестничного марша пять стражников, ещё пять трупов. Я иду дальше.
Где-то там, в левом крыле покои королевы, моей сестры. Пахнет дымом. За окнами слышен звон колокольцев пожарной повозки. Хоть эти честно делают своё дело. Я выскакиваю в левое крыло, залитый кровью мозаичный пол, букваль-но устелен трупами.
Длинная череда мёртвых тел. Мои парни, девчонки из банд, несколько гвардейцев из лич-ной охраны королевы и стражники лорда. Совсем близко, за ближайшим поворотом слышен звон мечей, к ним прибавляется лязг стали и крики позади меня. Мне некогда оглядываться, выбежавший на меня стражник почти сам напарывается на меч. Стряхнув мёртвое тело, я иду дальше.
Покои королевы, злобная толпа стражников раскачивающих на руках бревно, лорд Хайт от-дающий приказания резким голосом, его при-спешники, снующие рядом. Картина достойная пера художника баталиста.
- Ну, ну.
Лорд Хайт испуганно оглянулся, так, как мо-жет затравленная дворовая собака, у которой пытаются отнять кость. Он смотрел мимо меня, но его глаза расширились от ужаса. Странно, есть ещё кто-то страшнее меня, подумал я, но руки привычно делали своё дело, с меча лилась кровь. Хайт заметался и сник, позади меня появились солдаты королевы и без лишних слов бросились на стражников.
Мой меч со свистом рассёк воздух, и чья-то голова покатилась с плеч. Короткая схватка и враг, побросав оружие, сдался. Двери королев-ских покоев распахнулись и мне навстречу вы-скочили Алиса и Элен. Живы. Я бросил меч и за-ключил сестру в объятия. Элен обняла меня сза-ди. Последний из моей маленькой банды, так му-жественно защищавшей юную королеву не смог выйти из спальни. Рана на его груди говорила, – он мёртв.
Закончив рыдать на моей груди, Алиса отда-вала приказания, Элен скромно отошла в сторон-ку. На неё совершенно непохоже, не дай бог ко-гда-нибудь так измениться.
*   *   *
Я стоял без оружия, опустив руки, всё кончено, мои ребята мертвы, заговор подавлен, враги сдались. Но кто-то думал иначе. Я отвернулся, и в это время из окружённой солдатами королевы группы заговорщиков, выставив перед собой меч, выскочил лорд Хайт. Его глаза горели злобным огнём, искажённый гримасой рот был страшен. Он метил в меня. И почему в нашем королевстве не принято разоружать лордов? Теперь поздно сожалеть.
Я не утратил реакции и смог бы без труда увернуться, но Элен думала иначе. Верная по-дружка Элен. Она увидела меч и бросилась ко мне, пытаясь закрыть собой. В считанные мгно-венья, когда я уходил от удара, она пересекла линию атаки. Я не успел оттолкнуть её, потому что в этот момент завершал начатый разворот. Элен замерла и ….
Лезвие меча, обильно капая алой кровью, вышло из её груди на две ладони. Зачем! Я нико-гда не забуду её взгляд. Глаза полные счастья за меня и смертельную муку. Колесо фортуны со-вершило очередной оборот, в очередной раз пе-реломав своими спицами близких мне людей.
Нежно голубое платье Элен окрасилось быстро расплывавшимся пятном. Я подхватил её на руки, ударив лорда ногой в пах. Лицо Хайта скривила гримаса боли, его вырвало, и он упал. Придерживая юное, внезапно обмякшее тело Элен, одной рукой я выдернул меч и попытался зажать страшную рану на груди.
Вокруг бегали и суетились какие-то люди, моя сестрёнка Алиса помогала мне, зажимая рану с другой стороны тела. Окровавленный меч валялся под ногами, лорд Хайт стонал там же. Я взирал на всех глазами полными отчаяния, как-то отрешённо.
В конце концов, Элен уложили на кровать
 в моей спальне, придворный лекарь осмотрел её и покачал головой. Я и сам знал результат. Она умирала и уходила от меня в те края, из которых нет возврата, если только ты не бог или не дья-вол. А Элен не была ни тем не другим, она была человеком, просто одним из многих.
Она умирала не долго, остаток дня и ночь. Всё это время я оставался с ней, пытаясь поддер-жать своими силами, но жизнь уходила. Кровь пузырилась на её посиневших губах, глаза были открыты, но она уже ничего не видела перед со-бой. А я уже ничего не мог сделать, её время пришло. Мне оставались только боль и горечь в душе. Она молчала, не издавая ни звука, только в груди при каждом судорожном вздохе булькала кровь.
Первый робкий луч солнца пробился в окно, в тот же миг в её взгляде что-то прояснилось, она попыталась улыбнуться и умерла. Я надеялся, что ещё одна душа отлетела в рай. Смерть стояла рядом, потупив голову, я посмотрел на неё с укоризной, но ничего не ска-зал. О чём говорить?
Хоронили её просто, она не была особой царской крови, но народу собралось много в основном молодёжь. Многие плакали, остальные рыдали. Печаль расползалась над городом. Мне было горше всех.
Кто она мне? Не знаю. Эпизод в моей жизни, странная любовь похожая на сон, может быть. Но её нет, как нет многих из тех, кого я знал и любил. Хорошо когда уходят в страну теней те, кого ненавидел и плохо, что порой покидают нас близкие, такие родные люди.
Боль. Сердце снова защемило от боли. Я страдал, как всегда молча, стараясь не показывать вида. В списках живых не было уже многих, почти всех. Только сестрёнка Алиса. Где остальные? Они мертвы.
*   *   *
Дальнейшая суета помогла мне скрасить го-ре. Начавшаяся работа по восстановлению сго-ревшего крыла заполнила однообразно грустные дни траура. Вид качающегося на верёвке лорда Хайта приятно порадовал, но не надолго. Только пока он висел и смешно дрыгал ногами.
Постепенно работа затянула, я был в явном фаворе у королевы. Скажу больше, она во мне души не чаяла. Сначала конечно поругала за долгое отсутствие, но подписала контракт на бывшие земли Хайта, так необходимые компании. Каждый богатеет, как может.
Окрылённый выполненным заданием, я с но-выми силами приступил к реформированию государства. Конечно, я только советовал, но за три месяца ни один из моих советов не был отложен в сторону. Каждый из них постепенно воплощался в жизнь.
Сколько всего полезного я стремился сделать в оставшееся время. Скоро мне предстоит покинуть эту планету, но дела будут жить. Если повезёт, обо мне будут помнить потомки. Я руководил и строил. Больницы для бедных, ночлежки с бесплатной кормёжкой, сиротские дома. Благодаря мне возводились новые мосты, отстраивались развалины.
За столь короткий срок мне удалось наладить торговлю и полностью реформировать экономическую систему королевства. Объединив отдельных ремесленников в цеха, мне удалось добиться значительного удешевления и увеличения производства многих товаров.
Успехи просто поражали воображение. Наши дешёвые товары полноводной рекой потекли на рынки соседних королевств. Благодаря моим знаниям геологии были открыты два месторождения серебряной руды, золотая жила и залежи меди.
Всё складывалось хорошо, просто отлично. Пока не прогремел гром, и листья разорванного контракта не закружились в воздухе.

Глава 15
Ну, как же всё хреново! Моя любимая сест-рёнка Алиса отблагодарила меня за доброту. Я к ней со всей душой, а она.… Обидно, досадно, ну ладно.
- Пошёл вон! Ты мне не брат!
Её последние напутственные слова. По-моему я рискую провалить задание компании  и причём с оглушительным треском. Вот что зна-чит, потерять нюх. Я не вовремя расслабился и отрицательный результат не заставил себя ждать. Моментально нарисовалась бяка.
Алиса раньше меня добралась до личных за-писей лорда Хайта. Я пожинаю плоды собствен-ной беспечности. Жизнь дала трещину, судьба встала раком и  фортуна, моя любимая спутница – фортуна, повернулась ко мне своим пышным задом. 
И куда мне идти? Нет, конечно, я могу вер-нуться в королевство  папеньки, где растут три моих прелестных карапуза, но слишком грустно. Там нет Беаты, а мне и без того плохо. Столько ран на сердце за последнее время. Слишком мно-го смертей.
Я, конечно, понимаю Алису, ей тяжело было решиться на такой шаг. Надеюсь, она меня лю-бит, как брата. Обман, есть обман и не мне её  винить, но всё же…. Я столько для неё сделал. Могла бы и простить. Может быть, именно из-за этого она так и взъелась. Разочарование не лучшее чувство. Она посчитала меня предателем. Что ж, пусть так. Я ухожу.
Эх, Алиса. Дорога, а точнее мой скорбный путь уводил меня всё дальше от города. Обратной дороги нет. Уйду в лес, буду жить отшельником, а придёт время, отправлюсь на базу. Если найду лифт перехода.
Я думал, терзался и мучился, а ноги несли меня прочь.  Стемнело, шаг за шагом, сквозь ночь. Рассвет застал меня в пути, не останавливаясь ни на минуту, я поел. Снова ночь. Звёзды, они молчат, им не понять меня.
Я шёл и шёл, пока не упал от усталости. Сон пришёл сразу, но сновидений не было. Проснув-шись, я поел и двинулся вперёд. День, ночь, еда, отдых и снова в путь. Как можно быстрее  и дальше от этих мест.
Живописные места не радовали глаз, жизнь утратила цвет. Наконец голодный, обессиленный в дремучей чаще леса, я наткнулся на башню. Похоже, она рухнула очень давно и теперь лежала на боку. Памятник какой-то эпохи.
Заросшая мхом, покрытая слоем дёрна с рас-тущим на нём деревьями она была огромна. Смутные подозрения зашевелились в моей голо-ве. Уж не космический ли это корабль?
*   *   *
Подозрения рассеялись как дым через две недели. Объект не оказался космическим кораблём, но не был он и искусственного происхождения. Первое время я жил как в тумане. Выкопал землянку, отрастил бороду, собирал корешки и ягоды. Слово смерть стало для меня противным. Я не ел мяса, питаясь дарами леса, и всё свободное время исследовал объект.
Меня интересовало, кто построил столь огромное сооружение. Предполагаемый диаметр лежащей башни достигал высоты девятиэтажного дома, на одну треть, уходя в землю. Высота составляла метров двести. Вот такой цилиндр, сложенный из камней размером три на два метра. Судя по вывороченной земле с одного конца цилиндра, в своё время он стоял вертикально.
Вот и средние века. Кому под силу построить такое? Я мужественно метр за метром продолжал осматривать башню, питаясь подножным кормом,  и мои усилия были вознаграждены. Лучше бы мне этим утром подольше поспать, но нет, пресловутое любопытство которое сгубило кошку, добралось и до меня.
Сегодняшним утром две новости вторглись в мою жизнь. Во-первых, я нашёл вход, а во-вторых, вовремя обнаружил закрывающее его заклинание. Сказать по правде, такую защиту не проглядит и слепой. 
Поначалу я даже не понял, что стою перед заклинанием, огромная мощь которого не укла-дывалась в голове. Пожалуй, даже пресловутый Некто годится разве что в подмастерье тому, кто его создал. Заклинание было настолько сильным, что не давало приблизиться.
Я ходил кругами три дня, но голубые молнии силовых линий не давали сделать ни шага вперёд. Вход был закрыт наглухо. Мог ли один колдун создать такое чудо!? Пожалуй, мог, в линиях заклинания чувствуется единая рука, один стиль построения.
Через неделю бесплодных попыток, чуть не стоивших мне смерти, до меня дошло, что вход защищён на все сто. Я слишком слаб для подоб-ных заклинаний. Этим обычным вечером, утерев сусала, я отправился спать в свою землянку. А ночью….
Ночью меня озарило. У башни есть вторая сторона! Что если посмотреть на проблему с другого боку. Если есть парадный вход, должен быть и чёрный. Вход обнаружился довольно быстро, но заклинание, которым его запечатали, было не многим слабее. И вот что интересно, если башня стояла вертикально, как туда попадал хозяин? Оба входа находятся на высоте ста метров. Загадочка.
Вывод один – хозяин или хозяева умели ле-тать, и видимо неплохо. Что дальше? Как лично я могу попасть во внутрь? Проблема достойная великого ума. Времени у меня вагон, пока, значит, буду искать обходные пути.
Проблема росла как на дрожжах, в доверше-ние ко всем бедам, в лесу появилась стая хищни-ков. Больше всего незваные пришельцы напоми-нали гиен. Похожие на них сложением гости от-личались окрасом и размерами. Пришедшие в мой лес гиены были размерами с небольшого бычка грязно зелёного цвета.
Я не хотел крови, возможно, её хотели они. Сделавшись вегетарианцем, я пытался искоре-нить в себе насилие. Хождение кругами вокруг башни прибавили мне терпения и многие местные травоядные ели из моих рук. Животные настолько привыкли, что временами проходя мимо, задевали меня совершенно не пугаясь.
Злобным, клацающим зубами тварям  здесь не место. Это моя земля. И я не потерплю наси-лия. В первый же день грязно зелёные гиены за-драли двух оленей. Ранним утром их кровь сме-шалась  с прозрачной водой в ручье.
После происшедшего я долго не мог прийти в себя. Мне нравились красавцы животные, ещё недавно мирно щипавшие травку. В груди снова поднялась затихшая на время боль, хотелось крови, но я сдержался. Нельзя отвечать насилием на насилие, нельзя платить смертью за смерть.
С этого злополучного утра я патрулировал водопой, олени и прочая живность меня не боя-лись, а гиены относились настороженно. Лишь изредка, одна или две подходили поближе, когда я возвращался с ручья, и пытались заглянуть в глаза. Они не выдерживали моего взгляда и ухо-дили. Так продолжалось пять дней.
Шестым утром, после смерти двух оленей гиены загрызли ещё одного. Утром я как обычно сидел на берегу ручья и смотрел на оленей пью-щих хрустально прозрачную воду. Внезапно из-за кустов выскочили четыре гиены и бросились к водопою. Испуганные олени побежали в проти-воположную сторону, но там их ждала засада, ещё две гиены.
В считанные секунды один из оленей был мёртв, остальные жались в кучу и не подпускали меня близко. Я вышел из доверия. Я не смог их защитить. Мне оставалось лишь сжимать кулаки от бессилия.
В полдень я вышел на охоту. Мне были из-вестны их привычки. Гиены, плохо переносившие полуденный зной, дремали в тени. Чему-то меня в своё время учили, и моё передвижение не разбудило их. Возможно, уверенные в силе своей стаи, они не приняли в расчёт одиноко подкрадывающуюся цель. Тупые созданья.
Когда одна из них открыла глаза и угрожаю-ще оскалилась, было поздно, я прыгнул, целясь в горло. Восемь гиен резво вскочили, но я уже от-брасывал труп их собрата с высунутым посинев-шим языком.
Я дико закричал, пользуясь моментом, и они как капли первого весеннего дождя, брызнули в разные стороны. Мне повезло, они испугались внезапной смерти члена стаи, но они вернуться и мне придётся убить их всех.
Восемь гиен, не так много, если вы пользуе-тесь достижениями цивилизации. Мне приходи-лось рассчитывать только на свои руки. Задача усложнялась и тем, что я не хотел проливать ни-чью кровь.
Война началась, до боли стиснув зубы, я смотрел на четвёртого мёртвого оленя. Они за-грызли его днём. Возможно, гиены считали меня вожаком оленьей стаи и бросали мне вызов. Мне пришлось полностью отложить изыскания в рай-оне башни и заняться их истреблением.
Внимательно шаг за шагом, исследовав местность и определив основные маршруты гиен, я поставил силки. Ночью я услышал их вой полный злобы, а под утро предсмертный хрип возле своей землянки. Я человек и поэтому гораздо умнее и предусмотрительнее. Все подходы, к месту моего ночлега, были окружены замаскированными силками.
Утром я вышел из землянки. Только одна. Труп с опухшим языком и глазами навыкате. Возможно, ещё две попались в ловушки, разбро-санные по всему лесу. В любом случае их стало меньше. Меня удивило другое. Олени. Они сгру-дились возле входа и смотрели на мёртвую гиену. Они пришли.
Олени стояли и смотрели на меня, облизывая губы. Счас съедят, – с присущим оптимизмом решил я. Нет, они просто хотят пить. И мы пошли на водопой, на моё счастье, гиен поблизости не было. 
Утро обошлось без жертв. Погладив малень-кого оленёнка, я дал пинка вожаку, и отправил стадо пастись. Мне предстояло проверить ловушки и определиться с потерями в стае врага. Мои подозрения подтвердились, гиены потеряли троих и затаились.
Ещё пятеро, – подумал я и оцепенел. Во вре-мя хождения по лесу я не заметил, как стемнело, и теперь на меня смотрели пять пар глаз горящих адским огнём.
Расклад не в мою пользу. Со скрипом при-шедшие в движение мысли разгонялись до скорости вращения электронов. Куда ни кинь, – всюду клин. Гиены заняли круговую позицию. Их злые глаза засверкали ещё ярче.
Лапы мерзких тварей напружинились, и я по-нял, что они жаждут моей крови. Я смотрел на одну из них, видимо вожака. Верхняя губа гиены поднялась, обнажив жёлтые зубы, с которых ка-пала слюна. Сейчас прольётся чья-то кровь, – пронеслось в мозгу, и они прыгнули на меня с трёх сторон.
Вожака мне удалось сбить воздухе приёмом карате. После того как моя нога врезалась в его бок и он, изменив направление полёта, улетел в кусты. Продолжая разворот, я ударил вторую гиену ребром ладони в основание черепа, раздался противный хруст, и её враз обмякшее тело, закончило полёт. С третьей напавшей гиеной мне повезло меньше, её зубы успели защёлкнуться на моей правой ноге. К счастью высокие кожаные сапоги не дали ей прокусить ногу до кости. Через секунду я выдавил ей глаза.
Вожак выполз из кустов и коротко тявкнул. Две оставшиеся твари бросились на меня. Злобно лязгнули челюсти, уходя с линии атаки, я нанёс три удара. В этот раз я пропустил вожака, он прыгнул долей секунды позже.
Четыре мёртвых гиены валялись на земле, а вожак, стоя передними лапами на моей груди пы-тался дотянуться до горла. Его горячая пахнув-шая гнилью слюна капала в мой рот.
Борьба продолжалась, зверь оказался необы-чайно силён, и несмотря на то, что я сжимал ру-ками его глотку как в тисках, сантиметр за сантиметром приближался к моему горлу. Его глаза сочились звериной злобой.
Вожака можно понять. Он привёл стаю в ме-ста полные сочного не пуганого мяса и потерял их всех. Есть от чего взбеситься. Но я его не звал, и олени не хотели умирать, поэтому прав я. Ещё мгновенье и багрово-фиолетовый язык вожака мокрой тряпкой вывалился наружу. Он, наконец, исдох.
Глядя на остывающие трупы гиен я радовал-ся, потому что не пролил ничьей крови. Гиены мертвы и опять есть время на загадочную башню. Вопрос так и остался открытым.
Я вернулся к ручью и стал полоскать рот, чья-то влажная морда уткнулась в моё плечо. Холодный пот моментально выступил на спине, сердце замерло, а душа как говорят – ушла в пятки. Я обернулся и обнаружил ветвистые оленьи рога возле своего лица. Оленья морда приблизилась и лизнула меня в нос. Что ж, спасибо на добром слове.
Постепенно смерти забылись, и жизнь олень-его стада вошла в привычную колею. Я как про-клятый лазил вокруг башни и смотрел на неё словно кот на сметану. Без изменений.
Дни текли медленно и неспешно, в сборе ягод и кореньев, сезон уходил и мой рацион стал более скудным. Я слегка похудел, но на мясо пока не тянуло. Не баловал я себя и рыбой. Башня стояла (на самом деле она лежала, но это не важно) как скала не желая открывать свои тайны. И, к сожалению, время не замерло на месте. Попытка следовала за попыткой, но мне не удавалось проникнуть во внутрь.
Упавшая башня словно издевалась надо мной. Я пытался пройти с парадного входа, потом с чёрного, но заклинания не впускали. Просто беда, однако. Я пробовал биться лбом, но результат оставался прежним.
Заклинание защиты имело такую силу, и ока-залось настолько хорошо продуманным, что не было путей для обхода. Узор заклинания поражал моё убогое воображение своей колдовской красотой. Я рисовал схемы, планы, но не мог найти слабого места в системе защиты. Все линии узора переплелись настолько плотно, что обнаружить пароль не представлялось возможным. Мне не удавалось добраться и до своеобразного магического  аккумулятора.
Два входа с манящей чернотой в глубине и полное отсутствие шансов проникнуть внутрь. Каждый из них, как каменная стена из тех же блоков два на четыре, что и сама башня. В этот день, я устал настолько, что заснул возле парад-ного входа, так и не проникнув в башню.

Глава 16
Я спал, и спал сном уставшего праведника, образу которого в данное время и пытаюсь соот-ветствовать. Сны попадаются разные, хорошие, плохие, но речь не об них. В категории снов су-ществует один феномен – так называемые вещие сны. Необходимо просто разобраться и понять, что это он и есть. Один из них и посетил меня под утро.
Не знаю и не хочу знать, откуда и почему берутся вещие сны, но факт есть факт, – они есть. И пока они есть их будут видеть. Лично мне приснилась башня, причём этот сон был втором вещим за всю мою жизнь. Начался он внезапно, но без особых затей. Предыдущий сон с красивой сексапильной блондинкой прервался, словно переключили канал, и я оказался на башне. Наяву я сюда не поднимался. А зря.
Тем не менее, не вдаваясь в подробности пропажи блондинки, я прошествовал по лежащей на земле башне из одного её конца в другой, и при этом чуть не провалился посредине.
Утром, проснувшись, я первым делом вспомнил свой сон и понял, что вход есть. В то время, когда я как последний (а может быть и первый) дурак нарезал круги по земле, достаточно было подняться наверх.
Даже не позавтракав, что толку жевать ко-решки, я выпустив на пальцах когти полез по вы-пуклой стороне цилиндра башни. И где раньше были мои мозги! Через каких-то пять минут я стоял наверху возле большого разлома. Возмож-но, при падении несколько блоков провалились внутрь башни.
Я заглянул вниз, боясь поверить в чудо и не зря, чуда не было, сквозь дыру проглядывали всё те же силовые линии заклинания. Когда настрое-ние упало до критической отметки близкой к су-масшествию, я нашёл в себе силы посмотреть вниз ещё раз.
Так и есть, рано плакать и закатывать истерики. Сон действительно вещий. То, что я по началу принял за очередное охранное заклинание, оказалось двумя силовыми линиями. Что-то вроде питающего кабеля идущего к основному заклинанию. – Боевым расчётам оценка отлично! – заорал я и полетел вниз.
Мне повезло, я не попал в дыру на силовые линии, иначе быть беде, но я всё-таки упал вниз с высоты шестого этажа. Именно такая часть  из девятиэтажной ширины башни возвышалась над землёй. Летел я не долго, но лицом вниз и вместо того, что бы зацепится когтями за камень, оставлял на боку башни шесть тонких полос. Приземление прошло удачно, я не убился на смерть. Она не пришла. Должно быть по блату, мы же друзья?
Я встал, покрутил пальцем возле своего виска и удовлетворённый результатом полез наверх. Второй подъём занял чуть больше времени, находясь под впечатлением недавнего падения, я не хотел снова сорваться.
И вот покоритель башни снова смотрит вниз. Трибуны рукоплещут, однако я увлёкся. Мельк-нула единственная здравая и как всегда запозда-лая мысль, – неплохо бы взять верёвку. Спуститься можно, а вот подняться по вогнутой цилиндрической поверхности….
Третий дубль я решил отложить на потом. Хотелось поклевать зёрнышек, погрызть кореш-ков и просто набить брюхо, хоть чем-нибудь.  Покорение башни откладывалось.
Внезапно мне захотелось мяса, возможно, это нервы. Забить оленя и зажарить его целиком на вертеле, так, чтоб сочное мясо пахло дымком. Сказано, сделано и с шумом сглотнув слюну, я отправился на сбор корнеплодов.
Вершки и корешки не принесли в мой отощавший организм ни единой калории. К полудню желудок раздулся, как барабан, а есть хотелось ещё больше. Скрипя сердцем, я вступил в борьбу с голодом и  обуревающими бренное тело плотскими желаниями.
После продолжительной и мучительной по-зиционной войны с самим собой воля победила. С чувством глубокого удовлетворения я выпустил из пальцев когти и полез на башню.
*   *   *
Счастливый и довольный как идиот, я стоял наверху и смотрел в чёрную бездну. Вволю налюбовавшись на толстые жилы силовых линий я закрепил верёвку, и плюнув через левое плечо, (три раза) полез вниз.
Благополучно миновав толстые силовые жи-лы, питающие заклинания я расслабился и чуть не угодил в ловушку. 
Враз завизжали и завыли все сторожевые си-стемы организма, предупреждая об опасности. Отчего-то стало бесконечно муторно на душе, и тут я увидел его – демона второго порядка. Сгу-сток красного огня, немного запылившийся от времени и бездействия находился в опасной бли-зости от моей персоны.
Медленно словно нехотя демон принимал форму. Свершилось, но от этого он не стал мне милее. В общем-то, я могу контролировать демо-нов, но не выше третьего порядка. Чует моё сердце – смерть уже близко. А подействует ли прививка?
- Кто ты, нарушивший мой покой.
Ну и голос у парня, хоть уши затыкай. Раз сразу не попытался прикончить, значить будет вопросы задавать или не будет. Отпустил бы, ему всё равно, а мне жить хочется.
- Кто ты!
- Да, я собственно так, археологией пома-леньку занимаюсь.
- Я должен тебя идентифицировать и уни-чтожить.
- А если не идентифицируешь, тогда что?
Задал я коварный вопрос. Демон задумался. И, похоже, надолго. Пока пародия на исчадие ада скрипела молекулами, и качало по кругу сгустки энергии, я успел осмотреться.
Ничего интересного в пределах моих визу-альных возможностей не наблюдалось. Чернота вокруг была абсолютной, и если бы не демон освещавший небольшой участок вокруг себя, я бы не увидел вообще ничего. Просто темно, две стены без всякой внутренней отделки, вот соб-ственно и весь вид.
За прошедшее время демон успел поменять окраску и теперь его цвет напоминал волосок накаливания электрической лампочки. Я победо-носно улыбнулся. Похоже, демон зашёл в тупик, и не знает, что со мной делать. Следовательно, его хозяин или хозяева предусмотрели не всё. Я радовался, но впереди меня ждало разочарование из тех, про которые сказано, – не говори гоп, пока не перепрыгнешь.
Я ещё не перепрыгнул и демон довольный, что решил сложную задачу снова стал красным. Пришла моя очередь изменить цвет. Я побледнел, потом позеленел, потому, что он ответил.
- Тогда я тебя съем.
- Не ешь меня, я тебе ещё пригожусь.
Чего только не скажешь, и сказку вспом-нишь, лишь бы выжить. Ну, ну, я тоже не вчера родился, ещё побарахтаемся. Меж тем, демон приблизил свою красную безобразную рожу по-чти вплотную. Я почувствовал его красный язык энергии. Меня впервые в жизни лизнул демон.
- Тьфу! Ну и гадость.
- Что, не вкусно?
Я стараюсь быть вежливым со всеми, поэто-му счёл своим долгом поинтересоваться. Может быть, прививка ещё действует? Авось, как это часто бывает, повезёт.
- У-у-у, противный! Ты совсем гадкий. Отравить меня хотел!?
- Да нет, что ты.
- Хотел, хотел, я знаю. У тебя, наверное, прививка?
- Да, но я думал, её действие уже закончи-лось.
- Как же, ври больше. Прививка, она на всю жизнь.
Не знаю, что больше мне понравилось, сама фраза про прививку или тот пафос, смешанный с благоговением, когда он произносил ставшее для меня волшебным слово прививка. Как бы там ни было, я успокоился. Смерть отступила, и жизнь со всеми её радостями и бедами снова замелькала на горизонте.
Как оказалось не надолго. Демон задумался, потом выдал.
- Я позову Вампа. Он тебя съест.
- Вот ты значит как, – только и смог вымол-вить я.
События явно принимали скверный оборот, ощутимо запахло жареным. Калейдоскопом за-мелькали вопросы. А кто такой Вамп? С чем его едят, вернее кого он ест? Обещали меня, но что-то не хочется. Где он? Кто он? И зачем он вооб-ще нужен? Мне и без него неплохо.
Стало тихо, слышно, как бьётся сердце. Чьё? Моё конечно, откуда у демона сердце. Пока ещё бьётся. Тишина, нет, где-то очень далеко, в кро-мешной тьме, слышен шорох. Что бы это значи-ло? Рождается звук напоминающий царапанье мышиных коготков по бетонному полу. Звук приближается. Крыса!?
Царапанье растёт и ширится, приближаясь из тьмы. Демон радостно скалит зубы. Что это? Нет, это не может быть крысой, слишком громко. Вероятнее всего Вамп …, тигр!? Однако!
Мне повезло, Вамп явно не тигр, потому что тигры не топают как слоны. Слон! Какой слон, то что я в начале принял за царапанье коготков переросло в лязг танковых гусениц. Ну, вот и всё. Можно заказывать панихиду.
- Я пришёл!
Пророкотало у меня между ног. Демон забеспокоился и задал вопрос в темноту.
- Вамп!? Ты где?
- Да здесь я, здесь. Зеньки разуй!
Оказывается и демонам свойственно ронять челюсти на пол, только делают они это более те-атрально, почти как джин в мультфильме. Собрав растёкшуюся по полу нижнюю челюсть, демон направил луч света мне под ноги, и спросил с дрожью в голосе.
- Ты, почему такой маленький!?
- Усох маленько, сколько лет прошло.
Ответила басом, от которого закладывало уши, какая-то козявка у меня под ногами. Я за-смеялся. Ржал долго, до тех пор, пока голос не заревел снова.
- Почему ты его не уничтожил!?
- У него прививка, он ядовитый.
- Тьфу.
Сказал в ответ Вамп и грязно выругался. Ин-тересно сколько их здесь всего и кого ещё они позовут на подмогу? Демон вздохнул, вздохнул и Вамп, рёв истребителя прокатился по туннелю и замер вдали. Похоже, их всего двое поверив своему счастью, подумал я.
- Что делать будем?
Спросил демон.
- А я знаю?
Проревел Вамп, от которого остался лишь громоподобный голос. Начисто забыв про меня монстры завели диалог.
- Вамп, а если разбудить шнырю, она с ним справится?
- Шныря, вряд ли, хотя …. Да нет, где ей.
- Вамп! Мозгляк его точно уделает!
- Конечно. Ты бы ещё слизня вспомнил. У тебя что, память отшибло? Мозгляк давно ушёл, а слизня уже пятьсот лет не добу-диться. Я и пробовать перестал, вторую смену за него стою.
- Что же делать?
- Надоело мне всё, хозяин покинул нас так давно, что я уж и не помню, каким он был. Мозгляк по следу пошёл, и где он? Чихать я хотел на всё. Этот забрался, ну пусть се-бе и торчит здесь.
- А хозяин?
- Где он, хозяин. Ты его видел? То-то!
Оба тяжело вздохнули. Демон помолчал, по-смотрел на меня (недобро так) и ничего не сказал. Вамп пожал плечами и загрохотал.
- Никто тебя не тронет, делай что хочешь, но к нам не лезь.
- Конечно, конечно. Нам делить нечего.
- Ладно, пошли.
Я стоял и смотрел, как удаляются мои враги. Неслышно, как сама тишина перемещался демон, рядом с ним шла козявка создавая громкое эхо. Сладкая парочка. Я видел демона и слышал Вам-па. До чего всё-таки интересная штука – жизнь. И как она переменчива. Больше ни о чём думать не хотелось и я, улёгся спать прямо на каменном полу. Устал очень.
*   *   *
Не смотря на пережитые волнения, сон при-шёл удивительно быстро. Пахло пирожками, по-левыми цветами и дерьмом. Дерьмо судя по запаху было коровьим, ну да ладно, не о нём речь, хотя иногда жизнь именно такая. Сон продолжался, постепенно превращаясь в кошмар. Я тонул. И субстанция, из которой я пытался выплыть, весьма и весьма напоминала мне сопли. Возможно, так и есть, хотя я подозреваю, что это был слизень.
Кошмар не спеша продолжался, мне было не страшно, скорее противно. Появился демон, он бегал за мной, откусывал по кусочку, плевался и кричал, что я не вкусный. Потом упал, засучил ногами и заорал, что его отравили.
Через несколько секунд картинка сменилась, из ниоткуда материализовался Вамп, и затопал ногами. Три тысячи отбойных молотков, земле-трясение и извержение ста вулканов не смогли бы создать такой грохот. Лопнули перепонки, разбрызгивая из ушей кровь, и стало тихо, как в могиле. Вамп продолжал топать, а мне было всё равно, только нестерпимо болели уши, но я стер-пел.
Снова появился демон, почему-то перепоя-санный пулемётными лентами, тащивший за со-бой пулемёт времён гражданской войны. Грязно ругаясь на восьмистах языках, демон залёг, и от-крыл огонь. Пулемёт Максим застрочил как швейная машинка, но пули летели мимо. Я сме-ялся и корчил рожи – это мой сон, – кричал я.
Демон плюнул, зашипел кирпич, слюна про-жигала дыру, а демон плакал. А мне какое дело, это его проблемы. Сон пошёл в разнос. Летели самолёты, падали бомбы, лязгая гусеницами шли в атаку танковые армады. Посреди всеобщей свалки всплыла подводная лодка.
Демон бегал по полю сражения с огнемётом и жёг мои танки. Подводная лодка запустила ракеты, вокруг демона расцвели ядерные грибы. Откуда-то била артиллерия, снаряды ложились прямо к моим ногам и укладывались в аккуратные штабели. Демон исчез в очередной вспышке ядерного взрыва, бой затихал.
Я опять тонул в зелёных соплях. Меня рвало. Хотелось выпить и закусить. Я устал барахтаться и решился утонуть, но тут же передумал и нырнул. Глубоко внизу я нащупал пробку, как в ванной и выдернул её. Сопли потекли в слив с противным чавканьем, и вскоре я оказался на мели. Тщательно отряхнувшись, проснулся.

Глава 17
Я проснулся, и было мне хорошо, но не дол-го, до тех пор, пока я не понял, что не могу пошевелиться. Подходящее пробуждение после преследовавшего всю ночь кошмара.
А жив ли я? Достойный вопрос и главное своевременный. Неужели я труп!? Так бывает, заснёшь, а проснуться не судьба. Ладно, хватит строить догадки, пора думать.
Я мыслю, –  значит существую! Или наобо-рот? Однако я жив и это главное. Вопрос, –  где я? Ответ –  в поваленной башне. За что боролись, на то и напоролись. Башня достала меня. Плотный энергетический кокон магических заклинаний не даёт пошевелиться. Я попался.
Неужели –  это навсегда! Срочно захотелось в туалет, по нужде, конечно по маленькой. Меня так просто не испугать. Башня молчит, она сделала своё грязное дело, очередной лох пойман в магические сети.
*   *   *
Я не пил и не ел уже пять дней. За такой срок от голода не помрёшь, а от жажды запросто. Пять дней без воды и не хочется. Никогда бы не подумал, что магия может питать. Ловушка сработала и ждёт своего хозяина, муха должна быть свежей, поэтому я ещё жив. Странное ощущение, я нечего не хочу, впрочем, и не могу.
Время тащится, как раздавленный таракан по паркетному полу и скучно и грустно. Ещё пара, тройка дней и я свихнусь от бессилия. Крыша ещё не съезжает, но клиент в палату номер шесть уже на подходе.
Прошла ещё неделя. А муха то сохнет! Чув-ствую, как теряю вес. Пить пока не хочется, по нужде тоже, но влага потихоньку покидает тело. Худею.
Если бы не демон с Вампом, давно бы крышу снесло, а так ничего, хоть какое-то разнообразие. Вампа слышно и не так тоскливо, всё-таки рядом кто-то ходит. Демон общительнее, теперь он приходит каждый день, участливо интересуется как мои дела. Как будто сам не видит гад! Но всё равно приятно. 
Я сбросил десять килограммов. По крайней мере, мне так кажется. Настроение падает как ба-рометр. Тоска, смертная. Демон вздыхает. Неужели ему меня жалко!
Сегодня утром пришёл Вамп, долго сопел, потом что-то заискрилось. Нет – сказал он и ушёл, громко топая ногами. Ещё пять минут по коридору гуляло эхо. Появился демон, вздыхал, но ничего не искрилось. Мне стало совсем хреново, от слова хрен.
Пробовал освободиться сам, но куда мне против башни. Острая вспышка боли и провал. Очнулся через час, по-прежнему в ловушке. Ма-гия не чета моей, на порядок выше. Я завыл. Выл минут семь, всё напрасно, никто не пришёл. Даже демон.
Темнело. Каждую ночь, если нет туч, над моей головой загораются звёзды. Так было и сегодня. Единственная радость в жизни, кроме Вампа и демона. Звёзды сияют ярко, я их вижу, а им всё равно. Они плюют на меня.
Ночь. Звёзды. Я. Одинокая песчинка, муха, попавшая в сеть. Никому до меня нет дела. Я медленно умираю. День за днём, ночь сменяет ночь, мне страшно.
Звёзды гаснут. Утро. Новый день не приносит мне радости. Снова день. Очередная неделя. Пришёл Вамп. Ничего кроме искр, хотя на мгновенье мне показалось, что магическое поле спеленавшего меня кокона ослабло. Нет, напрасно я тешил себя надеждами, всё зря.
Где-то вдалеке Вамп ругается с демоном. Никто не пришёл. Мне грустно, тоскливо и страшно. Я умираю. Сколько килограмм я потерял? Сколько ещё осталось!? Наступила ночь. Тучи. Снова день. Уже неделю ко мне никто не приходит. Тишина, давящая в уши. Нет сил выть.
Ещё неделя, в ушах шумит, смерть маячит перед глазами. Высыхаю. Смерть близко, я уже чувствую её дыхание. Жаль, что не моя знакомая, должно быть отпуск или на задании. Впрочем, не каждый же раз ей спасать мою задницу, своих дел нет что ли.
Временами я теряю сознание. Магия прочно вплелась в моё тело. Я нашёл новое развлечение или это бред. Мне никто не нужен. Моё подсо-знание свободно! Я путешествую по башне. Где-то далеко голоса. Плевать!
Прошёл день, три раза я терял сознание, в ушах шумит прибой. Я нашёл то, что искал – это хранилище башни. Тома информации, но никаких книг. Магический компьютер! Сгустки знаний, гигабайты информации. Я познаю мир!
Песок в часах моей жизни подходит к концу. Найду ли я способ, освободится? Теперь я в сто, нет в тысячу раз могущественнее. Знания теснят-ся в голове, но сколько ещё предстоит узнать. Успею, или нет?
День за днём, изредка засыпая, я брожу по информационным полям. Я ищу ключ для отключения ловушки, в которую имел несчастье попасться. Кажется, я знаю о природе магии почти всё или думаю что знаю. Осталось систематизировать знания и навести порядок в мыслях, и тогда …!
Я нашёл способ! Но, трагизм положения в том, что нет больше сил. Мне не успеть. Я не смогу накопить столько энергии для освобожде-ния. Мне не открыть замков темницы, даже имея в руках ключ. Я – труп. Пока ещё живой, но вероятнее всего, что задержусь я на этом свете совсем недолго.
Минуло три дня. Завыть бы, да не могу. Я совсем плох, водопад в ушах превратился в ниагарский, сознание убегает от меня по десять раз на дню. Должен же быть выход. Но где? Может быть там, – где вход? Темнота.
Выход всегда есть и я нашёл его. Что если объединить свои усилия с Вампом? Вдвоём мы станем сильнее. Он снаружи, а я изнутри. Но шанс мал, ничтожно мал.
*   *   *
Сколько я был без сознания? Час, два или сутки? Если бы я мог плакать, слеза умиления тот час скатилась с моей щеки. Вамп, он пришёл, он снова пытается мне помочь. План! Я должен успеть вместе с ним. Время пошло.
Провал. Темнота. Я, кажется, снова потерял сознание. Вамп и демон, оба стоят рядом. Хоро-шо. Кажется, они уже начали, пришёл мой черёд. Только бы ….
Холодно. Жёстко. Боль. Страшно хочется пить. Жажда и голод, нет сил, что бы встать. Я свободен! Ну и что, всё одно конец. Сознание гаснет, тонкая нить связывающая моё тело с жиз-нью вот-вот оборвётся.
- Вода! Я пью. Почему так мало!? Ещё!
Я думал, что говорю вслух, но губы не шевелятся. Демон, Вамп? Они меня слышат.
- Лежи, много нельзя. Потом.
Как будто я могу встать. Пить. Почему так хочется пить? Спать.
- А если он умер?
- Нет, он крепкий, поправится. Дай ещё во-ды.
- Зачем мы его освободили?! Если он умрёт, всё зря. Одним нам не выбраться.
О ком это?  Шёпот демона и камнепад слов Вампа. Я жив? Пить, хочу пить и спать.
- Он поправляется?
- Да. Покорми его.
- Чем!? В его мешке есть какие-то корни и орехи.
- Как же он будет есть!?
- Не мне тебя учить, разжуй и выдели ос-новную сущность, потом влей в него.
- Ладно.
- Да смотри, сам всё не съешь.
- С каких это пор демоны едят орехи?
- Проехали, действуй, иначе не выберемся.
- А с ним выберемся?
- Если маг смог сюда проникнуть, значит и нас вытащит, а иначе ему тоже конец.
Опять про меня. Теперь понятно, почему обо мне так заботятся. Я их ключ на свободу. Инте-ресно, а пробовали они подняться по верёвке, по которой я спустился.
- Пробовали, нас держит заклинание.
- Демон, а мысли подслушивать нехорошо.
- Помолчи, я изредка.
- Ну, ну.
- Поможешь?
- Сделаю всё что смогу и даже больше. Ни-чего ребята, прорвёмся!
Кажется, я действительно поправляюсь. Сколько прошло времени? Сегодня я впервые пошевелил рукой. Мне дают воду, я пью. Спать.
- Ну и скелет. Неужели это я.
- Ты, кто же ещё.
Надо же так исхудать. Сегодня впервые после магического плена я открыл глаза и сел. Вид открылся не очень. Выше пояса я не видел, но ноги и руки напоминали спички. Краше в гроб кладут, но демон сказал, что я поправляюсь. Ему можно верить, пока.
Этим утром я проснулся гораздо бодрее, чувствовался вялый прилив сил. Пил я теперь сам, но кормил меня по-прежнему демон. Вамп куда-то пропал, но демон сказал, что он вернётся. Я попробовал встать, ноги предательски задрожали, закружилась голова, упал. Пусть, завтра попробую ещё раз. Спать.
- Когда он поправится?
- Не нуди, дольше ждали.
День сменял день, я поправлялся. Сегодня я встал на ноги, шум в ушах исчез, скоро пойду.
*   *   *
Не всё так просто как я думал, возможно Вамп с демоном ошиблись. Башня не отпускала нас. Я побывал везде, где только смог. Теперь я настолько окреп, что мог свободно ходить, но не везде. За выздоровление я заплатил потерей части приобретённых ранее магических возможностей. Мне не было входа в основное хранилище магической мудрости и не было выхода из башни. Я окреп, но не настолько, что бы бороться с заклятием башни.
Демон ныл, Вамп упрекал меня в медлитель-ности, дни бежали сквозь пальцы как речной пе-сок. Вамп грохочет по коридору туда, сюда, что-то ищет. Демон постоянно ноет, боится, как бы я не сбежал один. Время, его так мало, а мне скоро возвращаться на базу.
Пять раз, я пытался подняться по верёвке. И ничего. Это как воронка, сверху проскакиваешь легко, а подняться снизу в узкое отверстие прак-тически невозможно. Я не отчаиваюсь. Каждое утро несёт надежду.
Я как всегда пытался распутать заклинание на дверях в магическую библиотеку, побывав там ещё раз, я найду выход. Меня больше не било словно током, при касании нитей заклинания. Рутинное дело. Я сидел на полу чувствовал их упругую силу и распутывал разноцветный пучок. Восемь степеней защиты от вторжения, четыре независимых друг от друга пароля. Я проломился через шесть защит, взломал три пароля, но всё ещё сидел перед дверью.
Обидно, но каждый раз на следующий день приходится всё начинать заново. За ночь пароли волшебным образом меняются, и узор защиты, будто невидимой рукой переплетается заново. Сегодня я продвинулся дальше, чем обычно и не отступлю пока не войду в дверь.
Пот катится крупными каплями, скатываясь по глазам, стекает по спине. Ещё немного. Вамп и демон дышат в ухо, как бы не заболело от сквозняка.
Есть! Я сломал последний пароль. Вспыхи-вают крупные буквы – вход, на незнакомом мне языке. Защита повержена. Демон и Вамп ревут от радости, и лопается моя барабанная перепонка. Была бы возможность, я не раздумывая избавился от таких союзников, а пока приходится на пороге к знаниям ждать результатов работы демона по восстановлению слуха. Всё, последствия рёва Вампа благополучно исправлены и мы входим. Лично я закрыв глаза и затаив дыхание.
Ничего особенного, то есть вообще нечего. Впрочем, что-то пульсирует вдоль стен. Сказывается разница в восприятии между материальным и астральным телом. Вижу! Это она, или они. Короче магические знания и сила. Как я устал, такой долгий день. Спать.
Опять повезло. Я свободен, бодр и весел и я не в ловушке. Это хранилище знаний, святая свя-тых башни. Рядом на страже стоят Вамп и демон. Хороший расклад, посмотрим, как пройдёт игра.
Вечер. Не скажу, что время потрачено даром, но эффект не совсем тот которого ожидали мои сотоварищи. Я могу выйти, – они нет.
Демон и его друг Вамп практически обрече-ны. Всего лишь через два, три века от Вампа останется одно эхо. Демон, конечно, не исчезнет, но будет вечно бродить в одиночестве не в силах вырваться из своей темницы. Башня держит сво-их подданных крепко, несмотря на отсутствие хозяина. Я не вижу выхода, но он есть, ведь неизвестный мне Мозгляк смог покинуть это место. Демон и Вамп говорят, что он был первый после хозяина, ну и что. Ясно главное - башню могут покинуть и слуги.
Через неделю мне стало ясно и другое, за ка-ким корнем (имеется в виду хрен) я подписался за демона с Вампом. Один я бы давно выбрался, а с ними …. Время истекает, скоро обратно, кон-тракт для компании не подписан, а без Вампа с демоном не выйдешь. Совесть тут конечно не причём, ну и она тоже, но главное они одного не выпустят.
Несмотря на то, что я свободно передвигался по башне, мне не удавалось найти способ вытащить их отсюда. Представьте себе собаку (двух) на цепи, а цепь крепится кольцом к длинному тросу, приблизительно тоже самое с демоном и Вампом. Они бегают по тросу вдоль всей башни, могут бывать практически везде, но покинуть её не могут. Мне проще у меня цепи нет и для того чтобы выйти, необходимо пройти лишь охранную воронку. Я знаю, как это сделать, и могу выйти в любую минуту в отли-чие от Вампа и демона.
Прошла ещё неделя, другая, пока до моего возвращения на базу не осталось два месяца. Я снова набрал вес, но к этому времени подъел все продукты. Проблема осложнилась, теперь я не меньше своих временных союзников желал вы-браться из башни.
Эврика! Впрочем, это не я, а Архимед и то, если история не врёт. Магический трос питается от самой башни и он если так можно выразится заминирован. Его разрыв приведёт к взрыву, а взрыв в свою очередь к искривлению сущности связанных с ним объектов. С цепью легче, если оставить в сохранности кольцо на тросе, то шанс есть. Можно без последствий разомкнуть кольца на ошейниках и мои подопечные будут свободны, но …. Не всё так просто.
Магический ошейник имеет столько же паролей, сколько и злополучная дверь в библиотечное хранилище башни. Само по себе это не страшно, но их смена происходит чаще, чем раз в сутки. Гораздо чаще. Пароли меняются один раз в час, а я не электровеник.
Несмотря на полученный опыт и знания, за это время мне удаётся вскрыть один – два, а по-том щелчок, смена пароля и магический разряд выключающий меня минут на пять. И главное никакой помощи от сокамерников. Демон целыми днями воет над ухом, а Вамп только жалобно грохочет.
Ещё одно утро. С кого начать? Раньше они устанавливали очередь, а теперь совсем приуны-ли, и выбираю я, впрочем, тоже без настроения. Сегодня демон отвлёкся от бесконечного воя и доложил, что вокруг башни появились какие-то люди. Что ж, пока не воет, начну.
Не знаю, что на меня подействовало, появле-ние людей, мелькнувшая надежда или зверский голод, но я прошёл три пароля на одном дыхании. Если быть точным дыхание заняло ровно тридцать минут.
Прошло ещё пятнадцать, но четвёртый не поддавался. Демон знающий о реальном положе-нии дел замер и превратился в комок нервов. За-грохотал Вамп, но демон так рявкнул на него, что он замер на месте как каменное надгробие на своей могиле.
Минуты бежали, выскальзывая из рук, пароль извивался ужом, скоро смена. Демон побелел. Я потел, и трясся как в лихорадке. Оставалась одна минута. Есть! Я успел ухватить за нить и уловить его сущность. Отсчёт пошёл. Успею или нет. Десять секунд, пять, обидно, но не судьба. Нет! На последних трёх секундах, скорее интуитивно, чем осмысленно я его взломал, и что было силы, рванул демона из ошейника. Мой рывок и щелчок, последовавший за ним, практически слились. Я потерял сознание.
Очнулся я не как обычно, а несколько раньше от воплей демона. Он был свободен. Я сделал это! Демон прыгал как резиновый мячик от радости. Неужели я такой крутой маг? А то!
Когда страсти улеглись, неслышно, как змея подполз Вамп. Может если захочет, давно бы так. Но сегодня ничего не вышло, я слишком устал. Быть может завтра.

Глава 18
Завтра наступило. Теперь уже сегодня. Как мне хреново! Это корень такой едучий, если кто не знает. В общем, мне плохо. И причин несколько, даже больше чем нужно. Во-первых, устал (уже можно загибать пальцы), во-вторых, желудок присох к позвоночнику, в третьих …, это отдельный разговор.
Вамп меня просто достал! Я не могу с ним работать, он всё время ноет, да так громко, что перепонки снова грозят лопнуть. А в четвёртых, конечно демон. Он безмерно рад и от нетерпения мешает мне даже больше чем скулящий как из-вержение вулкана Вамп.
В пятых, меня страшно интересует, что за люди копошатся снаружи. Короче, сегодня всё валится из рук. Дольше первого пароля на ошей-нике Вампа я не продвинулся, в довершение по-ругался с ними обоими, получил очередной раз-рыв перепонки и лёг спать.
Нас утро встречает прохладой! И так далее. Оказывается это Вамп, льёт на меня холодную воду.
- Гад! Отстаньте от меня, я жрать хочу, и кушать, однако тоже.
- Извини, мы вчера погорячились. Я буду послушным. Я испугался, ты совсем не дышал.
- Проехали. А где демон?
- Ему стыдно, он прячется.
Надо же и демоны умеют гореть от стыда, никогда бы не подумал.
- Зови. Мне обсохнуть надо.
Конечно, я и сам могу высушить с помощью магии одежду, да и ухо не проблема, но пусть поработает на меня. Демон появился точно большая побитая собака, он и, правда, горел, синим пламенем. Ему действительно стыдно, но, тем не менее, к делу он приступил сразу. Высох я почти мгновенно и через пару минут уже прекрасно слышал. Можно заняться Вампом.
Не знаю, что на меня подействовало, поби-тый вид демона или покорное нетерпение Вампа ждущего от меня очередного чуда, но….
Я совершил подвиг, переплюнул сам себя. Четыре пароля на ошейнике Вампа сломались под моим напором за десять минут. Мой победный вопль, огласивший башню и её окрестности, вряд ли уступил по силе шорохам, которые обычно издавал Вамп. Демон перестал гореть и вытаращил глаза, Вамп потерял дар речи от радости, а я заткнул уши и приго-товился.
Через пять минут мне надоело ждать, и я за-дал риторический вопрос.
- Вамп, что с тобой?
За моим вопросом последовал мощный гро-хот камнепада.
- Но я знал о последствиях его радости и вовремя заткнул уши.
Он ещё долго изъявлял свою безмерную, не знающую  границ и приличий благодарность, но потом успокоился и позвал демона.
- Ты нас вытащишь из башни?
- В лёгкую. К этому я давно готов.
- Давай. Быстрей! Не мешкай. Скорее. Ну! Резвее. Чего ты ждёшь!? Ну же!
У Демона с Вампом на радостях, кажется, начался словесный понос.
- Тихо! Не гоните лошадей. Дайте поду-мать.
Я, конечно, понимаю, что им после стольких веков вынужденного заключения не терпится на волю, но я привык трезво мыслить и извлекать выгоду из любого положения. Нужно подумать, что можно с собой взять полезного или на худой конец просто ценного.
Как не торопили меня Вамп с демоном, но я тормозил по чёрному (сникерса под рукой не бы-ло) и заночевать нам пришлось в башне. Зато я набрал целый мешок всякого барахла. Надеюсь очень и очень волшебного. Потом разберусь.
Демон вначале пытался меня остановить, ещё помнил, зачем он здесь приставлен, потом смирился и помогал собирать наиболее сильные магические амулеты.  Вамп не помогал, но и не мешал, он сам искал что-то важное. Казалось время идёт медленно, тем не менее, мы провозились до позднего вечера и решили зано-чевать в башне.
Утро! Какое чудное и восхитительное, не-смотря на мрачную темноту вокруг, утро. Всё готово для выхода из башни. Вамп и демон в нетерпении переминаются с ноги на ногу, два простеньких заклинания, для выхода через магическую воронку, приведены в действие и главное у моих ног лежит мешок с барахлом.
Для выхода хватило бы и одного, а второе заклинание я приготовил на всякий случай, про-стое, но мощное. Вдруг меня захотят обидеть мои товарищи по несчастью. Бережёного – бог бережёт.
Ну, пора. Даю отмашку и начинаю подни-маться по верёвке с Вампом на спине. Демон пойдёт вторым, он быстрый, успеет. Заклинание действует чуть больше минуты, надеюсь, за ми-нуту мы с Вампом поднимемся, а демону оста-нется вот это –  чуть больше.
*   *   *
Воздух свободы! Меня качает от его пьяного аромата или от голода. Перед глазами плывут круги, но я вижу…. Как бы не упасть от слабости. Люди. Солдаты и она. Это действительно она, Алиса!
Слёзы!? Конечно, нет! Однако за несколько месяцев в башне я размяк сердцем, так не долго и слюнтяем стать. Слёзы, они для глупых (и не очень) баб. А мне, некогда размазывать сопли, времени в обрез. Заглаживать вину, подписывать контракт для компании (если повезёт), и самое главное – город. Моя любовь и боль. Строить и строить, что-то менять, делать лучше. Я только сейчас понял, насколько он стал мне дорог за пять лет. Злой, серый город. Я сделаю его другим, добрее и чище.
Планов как всегда громадьё, а времени очень мало. Размечтался. Алиса конечно внизу, но за-чем она здесь. Для того чтобы заключить бра-тишку в сестринские объятия или снести ему го-лову на плахе. Вопрос.
Дальше всё помню отчётливо, но словно в тумане. Крики и паника в лагере вокруг башни, тоненький писк Вампа, демон пытающийся всех успокоить, но добившийся прямо противополож-ного результата. Мёртвая тишина, первый ра-достный крик. Прощание с демоном и Вампом, жаркие поцелуи Алисы. Всё в прошлом, вот уже два часа мы движемся к городу. Я возвращаюсь.
- Я всегда буду считать тебя своим братом.
Я счастлив, оттого, что она мне это сказала. Мы едим бок о бок, и Алиса болтает без умолку. Ох уж эти девчонки. Ей многое хочется расска-зать. Я слушаю, лучась от счастья, и ем не пере-ставая.
*   *   *
Здравствуй серый город! Я вернулся, мне многое предстоит сделать. Скоро на этой земле не останется и следа моей ноги, но память, она должна жить. В мыслях, в делах, просто в добром слове.
Не помню, как доскакали до города. Всю до-рогу я слушал и слушал Алису, украдкой бросая на неё нежный взгляд. Неужели опять!? Она! Нет, голова кружится скорей всего от голода, хотя, мало ли что.
Любовь? Не знаю, я не задавал себе такого вопроса. Два месяца, слишком малый срок, я не смогу любить и одновременно работать. Придёт-ся чем-то жертвовать.
Как всегда жертвовать пришлось счастьем. Оно и к лучшему. Зачем зря кружить голову бедной (ничего себе бедной, одних дворцов штук пять) девочке. Что ж, придётся работать, любовь побоку. Случки с фрейлинами не в счёт.
Я вернулся и с головой окунулся в дела. Строительства, проекты, долгосрочные капиталовложения. Беготня, вытрясание средств, для постройки больниц.
Забываю спросить, почему в городе много пустых домов, но это к лучшему. Здания не сильно повреждены и после реконструкции, в них можно открыть школы и больницы. Время текло, летело и пряталось, я старался успеть сразу всё, понимая, что мне не хватает ускользающих мгновений, чтобы закончить многие проекты.
Мне удавалось поспевать всюду. Или почти, но работа кипела, проекты воплощались в жизнь, душа пела от гордости. Сколько нужно человеку для счастья? Кусок хлеба, дворец или власть? Я был счастлив лишь потому, что мои планы и чая-ния воплощались в жизнь.
Дни, ночи, недели. Время. Его всегда не хва-тает. Время – это деньги, которых у нас нет. Иногда есть, но их, как и его до смешного мало.  В жизни нет социальной справедливости. Кому-то всё, а остальным ничего. Кто-то ест сам, а кого-то едят.
Мне не удалось воплотить все проекты, а время, оно изменило мне, и его больше  нет со мной. Жаль. Но я горд собой, я многое сделал для серого города. И я люблю гулять по его улицам. Он мне нравится, я люблю его.
Я шёл по мокрым улицам города, омываемым ласковым, весенним дождём. Мне было хорошо, просто  хорошо от сознания того, что я всё ещё есть, я существую. Жив и здоров, чего и Вам желаю. Теперь я знал, что прибыл сюда весной, летом здесь гораздо жарче.
Я многое успел сделать за эти пять лет, мно-гое изменил в лучшую сторону, по крайней мере, мне хочется так думать. За время моей недолгой работы советником королевы, банды, изжили се-бя, как класс. Стражники больше не ловили детей и не гонялись за ними как за надоедливыми насекомыми.
Две больницы для бедных стали украшением города. Бывшие подростки, выходцы из банд проходили учёбу в училищах на манер суворов-ских. Город процветал, – получив от меня в подарок новую систему налогообложения. На Земле бы так. Казна богатеет, а народ, тем не менее, не нищает. Сказки. Мечты.
 Да, теперь я могу сказать, что это мой город. Я многое для него сделал, а кто не согласен, – просто неблагодарные твари.  Пожалуй, немного странно, но мне не так грустно, как на первой планете. Конечно, мне будет не хватать всех этих людей, но острого чувства жалости или чего-то подобного нет. Начинаю привыкать или черствею сердцем. Возможно, я просто стал ещё на пять лет старше. И только тоска по-прежнему сжимает сердце.
Вечер. Дружеское застолье или проводы, но так мало знакомых мне лиц. Вино, загадочные улыбки дам, смех. Но всё хорошее когда-нибудь кончается, да и плохое тоже. Мне пора в путь. Завтра.
*   *   *
Наступило последнее утро в сером городе. Он больше не серый. И я верю, – никогда им больше не будет. Мне грустно, как всегда. Ну и что. Не в первый раз.
Сестра плакала, провожая меня, она снова считала меня своим братом. Грустил и я, но кон-тракт на земли, так интересовавшие компанию, грел моё сердце.
Ещё одно задание выполнено. Сборы не были долгими. Я ходил среди сундуков с сокровищами, перебирал алмазы и сапфиры, подбрасывал на ладони золотые монеты. Всё это моё! Но я мало что смогу взять. Я набрал много лишних килограммов и всего за два месяца. Пресловутый лимит, а я слишком потолстел за пять лет. Нет, я просто вырос из мальчишки и снова стал мужчиной.
Прощанья позади. Иногда мне кажется, что она меня любила. Не как брата. Однако людям свойственно заблуждаться на свой счёт.
В путь. Лучший конь из королевских коню-шен, украшенное сапфирами и изумрудами седло и никаких сопровождающих. Я сам настоял на этом. Никто не должен знать, что я не вернусь. Время пришло, контракт в кармане, тоска в сердце – всё, что мне осталось. Пора возвращаться на базу, задание выполнено.
Я ехал на восток, а позади меня на некогда голубом небе, расползался пожаром кроваво-красный закат. Мой верный товарищ смерть еха-ла некоторое время рядом. Мы молчали, каждый о своём. Потом отстала и она. И я остался один. Один, как всегда…




Мне хотелось смеяться смерти в лицо,
Но друзей не судьба обижать.
Мне хотелось плакать, теряя лицо,
Но, учила не этому мать….












ИДУЩИЙ СО СМЕРТЬЮ
книга вторая Следящий за смертью









Хроники работника компании
«Межгалактическая добыча».
2000 год от рождества Христова.

Начата:  март 2000 года.
Окончена:
Глава 1
Вот он я, красавец, как всегда голый и без оружия.
Правила не изменились, а жаль. Прохладно здесь, ручки мёрзнут, ножки тоже, а на улице снег, конец…, тоже мёрзнет. Снег! Я стою по ко-лено в снегу, белым-бело, до самого горизонта. Во, попали! Только лыж не хватает для полного счастья.
Замёрзнуть я, конечно, не замёрзну, какое-то время, но как бы одеться и вообще, очень кушать хочется. Идти-то куда? А обратную дорогу через пять лет, кто мне покажет? Хотя за спиной вроде холмик маячит, шагах в пяти. Сходить что ли. Де-лать нечего, иду. Холмик на проверку оказался большим камнем, правда, без надписей про лево и право, но высок. Однако и с него ничего кроме снега не видно. Разве что далеко на юге темнеет тонкая полоска леса. Да и лес ли это? Не прове-ришь, – не узнаешь.
Конечно, лес гораздо лучше, чем открытое всем ветрам поле, тем более на юге. Придётся ид-ти. Должно быть, и живность какая-нибудь есть. Пообедаю. Ну а, если сильно не повезёт, то хоть кто-то пообедает, мной, например. Но лучше не надо, лично я согласен поголодать.
Вид у меня ещё тот, иногда приятно почув-ствовать себя полным идиотом, бредя по колено в снегу без трусов. Жалкое зрелище. Душераздира-ющее зрелище, если смотреть со стороны, но лич-но мне и так неплохо.
Лес потихоньку становится ближе, мороз не сильный, да и я не мёрзну, пока. Надолго ли хва-тит энергетических возможностей закалённого маразмами компании организма? Как бы не окуклится раньше времени. Не хотелось бы и дуба дать до срока. Я конечно страшно живучий, но всё равно не по себе. Быстрее в лес, пока не началось.
Прошло три часа, я прекрасно чувствую время без часов, что умею, то могу. До зеленеющей впереди кромки леса совсем близко. Сосны, ёлки? А пока я напоминаю ледокол, разбивающий льды на крайнем севере. Лес кажется мне чем-то вроде заветного берега. Недолго осталось. Что дальше? Лес – это хорошо, но сам по себе он не является решением проблемы. На повестке дня по-прежнему стоит вопрос еды и одежды. До сих пор интуиция меня не подводила, значит, скоро я получу и то и дру-гое.
- Здравствуйте девочки!
Вот счастье-то привалило,  а я думал,  что  это отличительная особенность моей предыдущей планеты, с которой мне посчастливилось унести ноги. Ан, нет, стоило мне оглянуться на пройден-ный путь и вот, она, во всей красе. Совсем не из-менилась с момента нашей последней встречи. Как красиво, белая на белом и коса в руках всё та же. Следом идёт, как следопыт, а я сразу и не приметил, задумался, было б ещё о чём.
Что-то ты рано бабушка!? Я пока ни кого не убил и сам коньки отбрасывать не собираюсь.
Молчит. Что ж вольному   воля.  Или у неё то-
же интуиция?  Ладно,  пусть  идёт, если ей хочет-ся, я ко всему привычный. Вот и лес, деревья по-чти как ёлки, так и назовём, чтоб не мучиться, а остальные, те, что тоже с иголками, которые по-выше, пусть соснами будут.
Пропущу-ка я её вперёд, сам же пойду следом, может она дорогу знает?
- Теперь куда?
Задал я  риторический вопрос, сам  себе, прав-
да,  в слух.   Знал бы,   что будет, лучше бы про-молчал. Вы брали в руки жабу? Читали снежную королеву и Вам, было холодно? Любите смотреть кошмары на ночь, Вы, чувствовали страх, перехо-дящий в леденящий кровь  ужас? Представьте се-бе, всё это вместе, и Вы только приблизительно почувствуете, что испытал я в тот момент, когда почти в плотную, близко-близко, прошла смерть. Она прошла белой тенью, совсем рядом и призывно глядя на меня своими пустыми глазницами, направилась вперёд.
С трудом, проглотив ледяной комок, стоящий в горле, я пошёл следом как марионетка на ниточ-ках. Каюсь, мне было по настоящему страшно, я умиравший не один раз, понял, что она есть. И это открытие меня не радовало.
Через пятнадцать минут мы вышли к некази-стому деревянному строению. Охотничий домик, подумал я. Смерть постояла перед дверью, как бы приглашая войти, потом исчезла, испарилась, словно снегурочка по весне. Что ж надо, значит надо. Дверь была не заперта, и я вошёл. Дурак по-тому что, хоть и не Иван.
Добротный  длинный, деревянный стол, две скамьи по бокам, ковры на стенах и печь, вот ос-новные достопримечательности охотничьего до-мика. Кроме всего перечисленного там было ко-нечно множество других мелких, но полезных ве-щей и я, порывшись в больших сундуках, оделся.
Не скажу, что вещи одетые мной нравились, разве может приглянуться, аляповатый много-цветный клоунский наряд, и то, если учесть, что я выбрал нечто наиболее блёклое из всего найден-ного здесь уродства.  Бестолково ненужное коли-чество шнурочков и петелек дополняли вид этого костюма. Я представлялся себе второразрядным клоуном в третьеразрядном цирке. Но на безрыбье и лифчик портупея. Выбирать не приходится, тем более по обилию, мягко говоря, странной одежды в домике можно сделать только два вывода. Что все здесь именно так и одеваются или они просто клоуны, что абсолютно индеферентно. Пожалуй, хватит кривляться на манер обезьяны перед зеркалом, пора приступать к логическому анализу ситуации.
Поскольку компания ничего не делает зря, следовательно, я оказался в этом месте не напрас-но. Месторождение, на которое мне надо подпи-сать контракт, явно в этом районе, следовательно, интересующий меня объект также появится где-то здесь. Почему бы, не подождать его в тепле и что там за коврами? Мило, очень мило, интуиция как всегда права, за коврами скрываются три просторные спальни, что, в общем-то, правильно, дом для одной комнаты внешне слишком велик.
Еды, к сожалению, нет, очень жаль, ну ладно, ждать надеюсь не долго, а пока можно поспать, тоже дело, достойное настоящего мужчины. Утро вечера мудренее.
*   *   *
Разбудили меня как всегда голоса, не успеешь заснуть и вот, обязательно найдётся негодяй, ко-торый тебя разбудит. Неужели только я такой не-везучий. Естественно, едва продрав глаза, я про-никся неприязнью к этим плохим людям. А Вам нравится, когда Вас будят на самом интересном месте? Снилось мне нечто …, ладно, об этом поз-же, а пока придётся подслушивать, о чём говорят.
- Нужно убить его сразу, как войдёт, чего тя-нуть.
- Нет, всё должно выглядеть, словно несчастный случай, у него есть старший брат.
- Вы слишком осторожны барон Релф, его старший брат довольно глуп и занят в ос-новном только собой, ему наплевать на всех.
- Не надо спешить, он прибудет только к обеду, мы успеем подготовиться. В любом случае он умрёт сегодня, зачем ссорится.
- Вы как всегда правы барон Дольф.
Опять заговор против короны, я так и знал. Везёт мне на эти дела.
- Они приедут вдвоём. Он будет всего лишь с наставником по охоте.
- А, этот старый сморчок учитель.
- Да, наш король ещё только учится. Он так молод.
- Поэтому должен умереть.
- Вы снова правы Дольф.
- Нас пятеро, он ещё мальчик, а учитель стар. Я думаю, проблем не будет. У нас всё получится.
Ну, проблемы то я вам могу гарантировать, лично. Нехорошо конечно подслушивать, зато полезно.
- Все готовы?
- Да, да, да. Да, конечно.
Чем дольше я слушаю, тем больше убежда-юсь
как они мне противны.
- Барон Рельф, нам лучше спрятаться в синей спальне.
А я в какой!? Зачем  так нервничать,  если мне
всё  равно  придётся их убить. Раньше или позже, какая разница. Хотя, куда торопиться, тем более что я в зелёной спальне, если судить по кровати и зелёным коврам на стенах. Подождём, да и по-дружки моей пока не видно. Или она с косой по улице бродит? Так сказать на часах в карауле. Впрочем, это её дело.
Всех нас по жизни ведут дороги кармы. И по этим дорогам мы идём вслед за судьбой. Она наш поводырь и учитель, она пряник и кнут. И так бы-ло всегда, и так будет долго. Возможно, что-то изменится, но не в этой жизни. Да и кто знает, что нас ждёт за порогом смерти. Версий много, а смерть …, смерть, она одна.
Жизнь, однако, тоже, но её можно продлить, если повезёт. Судьба сделала своё дело и вот я здесь, работаю на компанию. Если не убьют, жить буду по земным меркам долго, может быть, даже успеет надоесть. Впрочем, надеюсь, вряд ли, слишком бурно она проходит. Поспать, что ли? Хорошо иметь стальные нервы, да и интуиция на стрёме не помешает.
Вздремнул, пока всё тихо, но инстинкт сосёт под ложечкой и ненавязчиво подсказывает, что скоро начнётся. Приятно полежать, закрыв глаза, зная, что тебе пока ничего не грозит. Думать ни о чём, не строя планов на далёкое будущее.
Интересно, кто такой этот неизвестный, кото-рого хотят убить? Что за человек? Ребёнок, но ре-бёнок тоже человек. Каким он будет, смогу ли я оказать на него нужное влияние, даже не в плане подписания контракта, а для воспитания из него достойного человека, насколько это возможно. Впрочем, возможно он безнадёжно испорчен, хотя испорченных, как правило, не убивают, по крайней мере, не в средние века.
Скрипит открываемая дверь, пора. Куда я дел меч?! Чёрт! У меня, его пока просто нет, одеться успел, а мечи в охотничьем домике на полу не ва-ляются. Придётся убивать голыми руками, хотел как лучше, а будет как всегда.
Пока я колебался, события развивались стре-мительнее, чем экспресс летящий под откос. Когда я откинул в сторону ковёр, моим взорам предстала нелицеприятная картина. Старичок учитель валялся мёртвым в луже крови, а небольшой, но милый на вид парнишка стоял в окружении пятерых злодеев с мечами. Юный король со скорбной, но  презрительной улыбкой обнажил охотничий кинжал и приготовился умирать.
Он мне сразу понравился, как стойкий оло-вянный солдатик, и позицию занял выгодную, в самом углу, неплохо. Пять гнусных дворянских рож обернулись ко мне одновременно, и я успокоился, того, что больше всего меня волновало, не произошло. Не я один похож на клоуна в этом наряде, они одеты так же, даже прикольнее.
- Ты кто?!
- Дед Пыхто! Зачем маленького обижаете?
- Убить! Обоих.
Заревел на мой искушённый взгляд, самый мерзкий, из всех присутствующих.
-   Он без оружия. Рельф, прикончи его.
Судя по мерзкому скрипучему голосу, это ба-рон Дольф. Изрядная скотина. Убивать безоруж-ного? Даже я себе такое не всегда позволяю.
А события не стояли, как вода в тихом омуте. Там ведь ещё и черти водятся. Парнишка тоже времени даром не терял, он умудрился, воспользовавшись моментом весьма ловко заколоть одного из баронов. Шустрый пострел, тем не менее, без меня у него шансов просто не было. Я начал сближаться с Рельфом, в одно касание, ударом по горлу разбил ему гортань и плавным движением забрал из ослабевшей руки меч. Хрипя кровавыми пузырями, он тяжело осел на пол. В это время я был уже за спинами троих оставшихся в живых баронов.
Первым из них поплатился за свою самонаде-янность барон Дольф, мой меч пронзил его спину и вышел из груди, капая на пол кровавыми капля-ми. В следующее мгновенье его широко раскрыв-шиеся глаза погасли, смерть запела ему свою ко-лыбельную, долгую как сама вечность.
Оставшиеся двое заметно струхнули, потерять своих друзей в первую минуту схватки, это не каждый вынесет с каменным спокойствием на лице. Со лба короля текла кровь, крупными каплями падая на доски пола, не иначе позднее он будет гордиться этим шрамом.
Пора кончать, решил я, вонзая меч в живот ближайшего противника и поворачивая его там. Король, не растерявшись, поставил точку в этом эпизоде своей богатой событиями жизни, пронзив спину не вовремя обернувшегося ко мне, послед-него остававшегося в живых барона. Вот так мы и подружились, кровь она не только разъединяет, но и объединяет людей, близких по духу. Разъединяет не кровь, а смерть.
Он протянул мне руку и сказал – Григ, наследный принц, через три года после отмены опекунства, стану королём.
Так и было, он ошибся только в одном, коро-лём ему удалось стать гораздо раньше. Я времени зря не терял, да и хватка у парнишки что надо, всё произошло через год, правда, ещё два его должен был контролировать совет знатных баронов. Но об этом потом.

Глава2
Мой небольшой отряд отступал под палящим летним солнцем уже трое суток, и отступление всё больше походило на бегство. После двух дней непрерывных боёв вымотавших людей, ещё трое суток беспрерывного подталкивания в спину непрерывно наседавшей армией противника сделали своё дело. От некогда элитного подразделения осталась горсть озлобленных грязных, измученных трупов.
Да мы были потенциальными смертниками. Я не мог даже выставить заслон, что бы передох-нуть. Даже ночью нам не было ни сна ни покоя, приходилось уходить от преследователей, не быстрее дохлой черепахи. Мы сами были засло-ном на пути неприятельской армии. Я искал место для последнего боя.
Ранним утром, когда так хочется спать, три с половиной сотни бывшей королевской гвардии доползли до моста, река была широка. Каменный мост напротив, был достаточно узок, если повезёт, мы выиграем много времени и умрём во славу короны. Звёзды гасли, но не навсегда, только на время, придёт ночь, и они вновь рассыплются по небу.
- Граница королевства, сэр. Река Хорка.
- Лейтенант, переведите людей на ту сторону. Займитесь обороной.
Мой  последний  лейтенант,  один  из  лучших.
Они все были лучшими, но не так легла масть, и их больше нет.
- Хорошо, капитан. А Вы?
- Я пока здесь покурю. Идите Вер Вольф.
Он  действительно  походил  на  волка,    такой 
же хищный,   всегда   готовый вцепиться врагу в горло и вырвать его. Но он не был волком, не был и человеком. Оборотень. Просто оборотень и всё, но его выносливости и силе мог позавидовать любой. Он не выл долгими ночами на луну, да и волком становился только раз в год. Всё остальное время он больше походил на нормального человека, чем любой из нас. Даже я иногда завидовал его выдержке и спокойствию. Общее впечатление несколько портили его белые как снег клыки, они были несколько великоваты и поэтому всегда видны, даже когда его рот оставался закрытым.
Многие его не любили, вероятнее всего неко-торые из свиты короля хотели бы видеть его мёртвым, но мне он нравился.
В утреннем, чуть прохладном воздухе колонна солдат  потянулась на противоположный берег.  Глядя  в их спины, я думал о том, что сделано, и конечно о том, что нам предстоит. Достав трубку и набив её остатками табака, я сел на каменные перила моста и задумался. Вспоминалось многое.
Хорошо врезался в память эпизод первого знакомства с юным королём. Тогда на охоте, я спас его жизнь и стал лейтенантом роты гвардей-цев. Мне пришлось убить пятерых, для того, что-бы спасти одну жизнь – его. Так нужно компании.
Тогда я ещё не знал, кто прав, кто лучше, но я принял решение, потому что его жизнь была нужна компании, а значит и мне. Легче стать фаворитом неопытного ребёнка, чем расталкивать руками матёрых политиков борющихся за власть. Это первая причина, по которой я спас его жизнь, вторая причина улыбалась мне с медальона, стоило его открыть. Вторую причину звали Диа-на,/РАСШИФРОВАТЬ ИМЯ/ она была принцес-сой и его сестрой.
Позднее я выявил заговор и стал капитаном, все пять сотен его личной гвардии встали под моё командование. Получил из его рук титул рыцаря, перетряс гвардию, выгнал маменькиных сынков из остальных сделал настоящих солдат.
Мы подружились, настолько, насколько могут ребёнок и мужчина лет тридцати пяти, в общей сложности проживший девяносто. Это моя вторая планета и я надеюсь второй подписанный контракт. Один раз мне уже удалось выжить, и я очень надеялся повторить этот подвиг. Вообще-то я не курю, но на этой планете решил попробовать. Докурю трубку и брошу, действительно брошу, я могу.
Я и закурил-то совсем недавно, ощутив на се-бе вселенских холод смерти, её присутствие. Раньше она просто шла за мной, теперь, она слов-но вела меня. Я следил за ней, за каждым её ша-гом, когда она была рядом, и силился понять логику её поступков. Кто она, этот скелет с косой? Одно из воплощений смерти, её тайный или скорее уж явный агент. Адепт энтропии? Она поспевает везде, нигде не упуская своего, при этом всегда забирая чужое. За кем она пришла в этот раз? Кто её следующая жертва? Я, юный король, принцесса? Нет, она появляется там, где много крови, что её до каждого в отдельности.
Король, он нужен мне. Очередной контракт, не больше. Я никогда не признаюсь, даже себе, что он стал моим другом. Молод, но это не недо-статок. Это пройдёт, так кажется, поётся в одной знакомой песне.
 Если мне и ему повезёт, то уже через  год он станет полноправным королём, избавится от опе-кунства, и я смогу подписать очередной контракт для кампании. Никому не нужные болотистые земли на самом краю королевства, станут для неё неплохим приобретением. Мне так же не придётся жаловаться на судьбу, но только если мне в очередной раз не изменит удача. А пока, вот уже два года я благополучно охраняю его жизнь, сжимая в руках, дымящийся от пролитой крови меч.
У моего чересчур молодого короля Грига есть брат. Он правит в соседнем королевстве. Лучше бы его не было, это из-за него сейчас гибли мои люди, и смерть шла по пятам за живыми. Его старший брат от безделья ввязался в войну, но союзники отвернулись от него, и расхлёбывать эту кашу пришлось нам. Братский долг заставил прийти на помощь. Шли бои. Армия братьев была разбита, мой король отступал, что бы набрать новых солдат для предстоящей мясорубки, а я как всегда прикрывал его тыл и давал выиграть необходимое время.
К сожалению, у меня, его не было совсем, время убежало сквозь пальцы, но это не моя вина. Появились первые конные разъезды неприятеля. Я тщательно выбил трубку о перила моста, бросил её в воду и поспешил к солдатам. Лейтенант Вер Вольф использовал отпущенное нам время сполна. Ровно посредине моста высилась баррикада из брёвен и мешков с землёй. Хорошо. Какое-то время продержимся.
*   *   *
Авангард неприятельской армии ударил схо-ду, и это была их ошибка, а я ошибок не прощаю. Кавалерии бросаться прямо с марша в бой, не оценив предварительно ситуации и противника, явно не следует. Что-то подобное мы и предполагали, поэтому, несмотря на небольшой лимит времени кроме баррикады поперёк моста были натянуты несколько толстых верёвок.
Вражеский авангард, состоящий из пяти сотен кавалерии, сходу влетел на мост и тут же попла-тился за свою поспешность, став лёгкой добычей лучников. Передние всадники на полном скаку кувыркались через верёвки, их лошари в испуге ржали, на мосту возникла пробка. Куча мала росла. Перед мостом, не имея возможности скакать дальше, но, пытаясь прорваться вперёд, всадники сбились в толпу, становясь лёгкой мишенью.
Мои лучники размеренно, без лишней спешки посылали стрелы в общую свалку, увеличивая па-нику и неразбериху. Неудачная атака кавалерии вырождалась в расстрел. Стрелы, гудя оперением, как рассерженные шмели, впивались в тела неприятельских солдат. По команде, залп следовал за залпом, вырывая у жизни, свою долю для смерти.
Я следил за ней, вся в белом она невозмутимо делала привычное дело. Трупы громоздились по-верх перил моста, но постепенно кавалерия оста-новилась, и немногие выжившие повернули вспять. Итак, первый раунд за нами.
Враг отошёл, но боюсь не надолго. Они ко-нечно не слепые котята и увидят, что нас ничтож-но мало. Бросят в атаку пехоту, пара часов и нам конец. И мы не сможем их задержать, даже ценой собственной жизни. Обидно, досадно ну …, а ведь я ещё и маг. Какой никакой, но что-то могу. Мне негде взять людей, но хотя бы создать их видимость я смогу. Я же могу делать энергетические копии. Что мне мешает, пока враги не видят создать небольшую армию? Попробую.
Через пять минут рядом со мной стоял краса-вец с топором. Отлично, теперь второй. Но где взять столько времени? Если делать их по одной, пройдёт уйма времени, я не успею даже ко второ-му пришествию. Опять тупик. Выходит, я не настолько крут, как думал. Впрочем, если попро-бовать создать одну большую, на заднем плане, вроде декораций к фильму. Кто её там вдалеке хорошо разглядит, до того времени, когда мы станем бездыханными трупами. Насчёт трупов я, конечно, погорячился, лучше бы пожить.
А вот попытаться  создать декорацию на зад-нем плане стоит. Оставляю Вер Вольфа за старшего, и с энергетической копией, следующей за мной как привязанная, под изумлённые взгляды солдат, удаляюсь на близлежащий холм. Только бы успеть. Через полчаса массовка была готова, все как на подбор, кривые и бледные не красавцы одним словом. Успел! Враг едва выкатывается на противоположный берег реки. Немного аляповато, халтура, но издалека сойдёт. Почти как настоящие и командир с топором им под стать, пусть оживляет декорацию, расхаживая перед строем.
Вышедший на берег враг в нерешительности остановился. Командир разгромленного нами авангарда видимо пытался объяснить что-то своим начальникам. Те, оторопело смотрели на наши войска. Пожалуй, липа себя оправдала, они задумались и прямо с марша вступать в бой уже не собираются, а значит, время мы всё же выиграли.
Так и есть, с противоположного берега доно-сятся приказы разбить лагерь и закрепиться. Око-паться и нам не помешает, тем более что мои лю-ди заметно взбодрились и стали смотреть на меня почти с обожанием. Как же, я подарил им не-сколько лишних часов жизни. Тем более, что даже час жизни никогда не бывает лишним. С таким настроением и воевать легче.
Отдав приказы, и внимательно осмотрев про-тивоположный берег реки, присаживаюсь к сол-датскому костру перекусить. Вечереет, раздув-шийся кроваво-красный диск солнца опускается прямо в реку, километрах в двух, ниже по тече-нию. Если ночью они не решаться на атаку, мы проживём до утра. А утром…, что загадывать, кто выживет, тот и расскажет.
Выставив дозоры и послав патрули вдоль ре-ки, на случай если враг решит переправиться, я ложусь спать. Только заснул, уже будят. Кто? За-чем? Над головой сапфиры звёзд, значит ещё ночь. Вер Вольф?
- Капитан, у меня две новости. Плохая и хо-рошая.
- Говори, лейтенант. Начни с плохой.
- В ста пятидесяти метрах ниже по течению есть брод.
Какой дурак строил мост возле брода?! Ладно,
теперь всё равно.
- Как я понимаю это плохая. А хорошая?
- Наши враги об этом пока не знают.
Вот именно, пока.  Что делать? Такую дыру в обороне мне с остатками гвардии не заткнуть, нас ждёт скорое окружение и смерть. Стоп,  я пожалуй знаю, как сделать брод почти не проходимым.
- Лейтенант! Здесь по близости есть деревня?
Сказал  я,  затаив  дыхание  и  боясь   спугнуть
удачу.
- Да, сэр. Даже две.
- Отлично. Отправьте людей в деревни. Соберите все косы, плуги и бороны, всё острое железо. Пусть самые длинные гвозди вбивают в доски рядами, на ладонь друг от друга.
- Да, капитан! Я понял, мы устелим ими дно.
- Конечно, но не сразу. Враг получит сюр-приз, даже два. Ночью, воспользовавшись бродом, мы нанесём ему визит, потом сде-лаем брод непроходимым. Он сам начнёт его искать утром.
- Да, сэр! Вы великий стратег.
- Подберите мне десяток ловких солдат. Мы пойдём тихо резать противника, Вы остане-тесь здесь.
- Сэр, я хотел бы пойти с вами. За старшего, на время вместо меня может остаться сер-жант Марк. Он бывалый вояка, справится.
Что ж, верно, пожалуй, оборотень мне на том  берегу пригодится.
- Хорошо, Вер Вольф пойдёте со мной. Брать только ножи. Всё лишнее снять.
Мы вышли через час, ровно дюжина, Вер Вольф  неотступно  следовал рядом, следом за нами, соблюдая осторожность, крались солдаты. Подошли к броду, вода почти везде едва достигала подбородка. Хорошо. Тихо. Луна, скорчив страшную рожу, показалась из-за тучи, не вовремя. Впрочем, луна как луна, мне просто мерещится, нервы как струны на гитаре, только не надо на них играть.
Проворнее мышей, проскальзываем мимо сторожевых постов неприятеля. Подбираемся к центру лагеря. – Назад. Шепчу я. Воле центральной палатки караул, костёр отбрасывает пятна света. Чуть не попались. Отползаем подальше и за работу. Неблагодарное это дело, резать спящих, но мои солдаты дело знают, работают тихо. Никто не проснулся. Не знаю как им, но мне немного не по себе, какой-то мутный осадок в душе. Совесть стучит молотком в голову, хочет достучаться, до разума. Мне стыдно, противно, но это война.
Завтра многие из них пошли бы в атаку, и нас не стало. Я представил картину. Только трупы на берегу и галдящее вороньё, нет, такой конец нам не нужен. Мои ребята мне дороже и пока я могу сделать хоть что-то, что бы отсрочить их гибель, я буду пытаться. Опять же это неплохой психологический фактор, утром враг проснётся в испуге, обнаружив трупы, и поймёт, какие у нас длинные руки.
Нож  мягко  входит в горло, вздох и  всё,  фонтан крови.  Человека больше нет. Рядом бро-дит смерть, она словно показывает мне очередную жертву, а я просто иду за ней. Небо на востоке сереет, начинает светать, становится опасно, на моём счету уже пятьдесят два трупа. Пятьдесят две зарубки на ноже, чьи-то оборванные жизни. Пора.
Нахожу Вер Вольфа, увеличиваю свой личный счёт до пятидесяти пяти и приказываю отходить. Медленно, собирая по дороге людей, отходим на свой берег. Возле брода нас ждёт проводник из наших солдат. Они уже успели устлать дно брода разным режущим и колющим железом, оставив узкий как анус у мыши проход для нас.
Сержант Марк бодро рапортует о проделан-ной работе. Отправляю своих пластунов спать. Что начнётся утром?! Не спеша подсчитываю урон, нанесённый неприятелю.
Вер Вольф отправил к праотцам пятьдесят де-вять солдат противника, в то время, пока я спорил со своей совестью, он честно делал своё дело. Солдаты, конечно, отстали от нас, не тот класс, да и не дело для них, спящих резать. В сумме мы отправили на тот свет триста сорок четыре вражеских солдата. Очень даже неплохо.
Остаётся ждать утра и атаки. Интересно, что будет раньше? Сможем ли мы продержаться до тех пор, пока король не приведёт армию. Или он столкнётся с неприятелем ещё на марше, а пейзаж на берегу и мост будут оживлять только наши хладные трупы. Кучи мертвецов. Б-р-р-р, непри-ятная картина. Реально Григ сможет подойти в полдень, но завтра. Если сделает всё невозможное то утром, но не ранним.
Хорошо, что так медленно встаёт солнце. Его огненный шар выползает не спеша, он уверен в своей правоте. Ночь кончилась, наступает день. Звучат горны. Подъём. На противоположном берегу слышны крики ярости, враг обнаружил трупы. Позавтракают, или сразу пойдут в атаку? Я бы позавтракал. Они нет.
*   *   *
Началось. Под  беспрестанный бой барабанов сотни неприятеля пошли в атаку. Я спокоен как удав, мои люди тоже. Надеюсь, это не последняя атака неприятеля и ещё больше надеюсь, что мы её отобьём. А иначе…, иначе – смерть.
Против моих трёх с небольшим сотен враг бросил в бой пехоту, две колонны по тысяче человек каждая. Ещё две стоят наготове и это далеко не всё, что он может предложить в этой битве. Кроме того я заметил небольшие отряды кавалерии, рыскающие вдоль берега, похоже, они ищут брод.
Враг попал в пределы досягаемости наших стрел, но с упорством мазохиста продолжал дви-гаться к баррикаде, укреплённой за ночь. Цепляясь за брёвна, они полезли вверх. Послышался звон первых скрестившихся мечей, полилась кровь. Солдаты неприятеля текли непрерывным потоком, не давая нам передышки. Баррикада держалась, со стороны неприятеля она стала красной и скользкой, наверное, от крови. Устав ждать, я, схватив два меча побольше, полез на баррикаду сам. Пора размять косточки.
Полдень. Бешено вращая двумя мечами, я ру-бил неприятеля, головы слетали с плеч, как коча-ны капусты. Солнце стояло в зените, наблюдая сверху весь этот бардак и недовольно щурясь. Смерть, она снова здесь. Кажется, пошла купаться, туда, где мы нашли брод, впрочем, судя по излишней суете в стане неприятеля, они его тоже нашли. Промерили брод два солдата на бревне, и, судя по всему, ловушку не обнаружили. Забавно, что будет дальше. Река несёт свои мутные воды с олимпийским спокойствием. Ей плевать на наши проблемы.
Сражение достигло пика, враг уже просто пёр напролом, наплевав на тактику, две тысячи неприятельских солдат с остервенением штурмовали мост. Мы перемололи примерно половину. Конечно, не все из них легли убитыми, но многие были ранены, некоторые, лишившись командиров, отошли назад. Примерно семь сотен ещё не были в бою. Как не странно потери с нашей стороны пока были незначительны. Кавалерия противника строилась возле брода. Бросив сломавшийся в бою меч, я спустился с баррикады вниз, сменить оружие и осмотреться. Две свежих вражеских тысячи стояли в полной готовности. Если пойдут в атаку – сомнут, точно сомнут.
Я бросил взгляд на воду возле моста, она прямо на глазах приобретала красный цвет, это кавалерия неприятеля пошла в атаку через брод. Лошари хрипели в предсмертной агонии, всадники падали и находили свою смерть в мутных водах реки, добавляя в её цвет все оттенки красного. Вода бурлила и пенилась, крики, ржание лошарей – всё смешалось в один надсадный звук.
Катастрофа поражала своим масштабом. Примерно пять сотен кавалерии противника нашли свою смерть в реке. Немногих счастливчиков, прорвавшихся на наш берег уничтожили мои лучники. По течению поплыли лошари со вспоротым брюхом, блестя на солнце сизыми кишками.
Ловушка получилась что надо, смертоносного железа в районе брода было более чем достаточно. Больно получив по носу как нашкодивший пёс, враг заскулил. Мы выстояли, по крайней мере, пока.  Кавалерия с позором отступила зализывать раны. Пехота неприятеля так же получила приказ отойти. Наступила недолгая передышка.
Попытка кавалерии перейти реку вброд не повторилась. Мои люди облегчённо вздохнули, пока нам везло. Вер Вольф подсчитывал потери, солдаты хоронили убитых, тяжело раненых я отправил в деревню, на попечение старосты.
Подошли почти пятьдесят человек крестьян, с помощником старосты, некоторые с луками и ко-пьями, привезли на телеге обед. Что ж, народ здесь добрый и заботливый. Тут же не отходя от кассы, делегация стала просить не оставлять мост, дескать, посевы разорят. Сам не хочу.   
- Господин военный начальник, Вы уж не бросайте мост, мы, если что надобно помо-жем. Завсегда сделаем, людей дадим.
- Ладно, не нуди, называй меня капитан. Ещё лучники есть?
- Господин капитан, с соседней деревни сей-час подойдут ещё люди.
- Как тебя звать?
- В миру, Савелием кличут.
- Значит так Савелий, собирай всех лучников, назначаю тебя командиром ополчения. Где брод, знаешь?
- А кто у нас в деревне про него не знает? Знамо знаю. Только Вы господин капитан про ближний или про дальний?
- Чёрт! Где второй!?
- Так ведь, ниже по течению, река делает по-ворот, и там отмель намыло в позапрошлом годе. Так там ещё мельче.
- Что ж, это и хорошо и плохо. Подойдут люди со второй деревни, пошли всех, у кого есть копья к тому броду, пусть залягут и следят за противником. Если враг найдёт брод, посылайте гонца и держитесь до нашего подхода. Но лучше бы это событие никогда не произошло.
- Понятно господин капитан. Всё будет в лучшем виде.
- Сам с лучниками к ближнему броду, если что засыпьте их стрелами.
Чем дальше в лес, тем больше дров.
- Вер Вольф, ко мне.
Проблемы  растут  как  снежный  ком,  но перспективы отрадные.
- Сэр, я Вас слушаю. Какие будут приказа-ния?
- Люди сыты?
- Да, капитан.
- Какие потери? Убитые, раненые?
- Мы потеряли семнадцать человек, ещё двое видимо не выживут. Раненых покинувших строй двадцать восемь человек.
- Жаль, но при таком раскладе это неплохо. Направьте любого сержанта в деревни, со-брать всех работоспособных людей. Заготовить мешки с песком, рубить лес, нужны брёвна и пусть они строят второй рубеж обороны, в обе стороны от моста вдоль реки. Если мы сдадим центр моста, это позволит продержаться какое-то время.
- Да, сэр.
- Идите.
Враг,  похоже,  вырабатывает  новую  такти-ку.
Можно отдохнуть и подумать. Успеет ли Григ? Король конечно не тормоз, но…

Глава 3
Здравствуйте бабуся,  давно не  виделись? Как   
всегда  при  параде,  словно невеста вся в белом и с косой на перевес. Пол дня не прошло, как встре-чались, что-то Вы милая зачастили к нам …, гро-хот моей челюсти, упавшей на землю могли бы услышать даже эскимосы на Аляске, но, к сожалению, я не на земле. Одно из двух, или у меня съезжает крыша или … смерть действительно улыбнулась.
Предпочитаю думать о втором. Что-то я уста-вать стал, последнее время, от смерти, да и вообще от смертей. Может быть, не привык ещё. Ветераны компании, с которыми я познакомился на базе, говорили, что потом будет легче. Но ни один из них не говорил, когда наступит это потом.
Первые две, три планеты даются с трудом, а дальше, привыкаешь или срываешься. Иногда убивают, но это событие имеет почти такую же вероятность и к концу контракта. Странно, поче-му? И видит ли кто-то ещё смерть, кроме меня или это личный психоз? Нет, с психикой у меня, пожалуй, всё в полном порядке, нас же после каждой планеты проверяют и даже лечат. Да и рано мне с ума сбегать, не время ещё. Началось! Нас атакуют.
Что-то новенькое, враг сменил тактику. Атака идёт волнами. Сотня за сотней, каждая атакует не больше пятнадцати минут, потом по сигналу, от-ходит и сразу же на её место встаёт свежая. Это ктой-то у них такой мудрый стратег блин? Непло-хо бы познакомиться с ним лично, тет на тет, можно и без мечей, я б его голыми руками заду-шил, гада! Атака не прерывается ни на минуту, причём враг всё время бьётся свежими силами, а мои ребята не железные, они устают. Долго ли гвардейцы смогут продержаться, в таком режиме? Мне то что, я привычный, мечом махать не впер-вой. Как взял его в руки пятьдесят пять лет назад, с тех пор так и махаю, уже привык.
Лязг стали о сталь не ласкает и мой слух, а вид крови по-прежнему не вызывает в душе радости, просто я много прожил. Волна сменяет волну, баррикада держится, но даже я сильно сомневаюсь, что мы продержимся до вечера. Нет, солдаты конечно молодцы, просто к вечеру её не кому будет защищать. Конечно, гвардия умирает, все смертны, жаль. Но гвардия не сдаётся.
Мои солдаты начинают чаще падать вниз с баррикады. Многие от усталости, остальные мёртвыми. Ладно, хоть новый брод не нашли, одной проблемой меньше. Повторную атаку, через ближний брод, утыканный железом, смогли отбить крестьянские лучники. Пришлось постараться, хотя, враг предпринял скорее разведку, чем атаку. Сотни две пехотинцев на грубо сколоченных плотах, попытались переправиться на наш берег и нашли свою смерть в кровавых водах Хорки. Стрелы лучников – профессиональных охотников, разили насмерть. Река продолжает оправдывать своё название. Хорк на местном языке означает – кровь. Река крови или кровь река, что-то в этом роде. Милое название.
Моя гвардия выдыхается, пора вдохновлять личным примером. Мне бы меч подлинней да ме-ста побольше. Не богатырь конечно, но лучше меня на этой планете никого нет. До такой техники фехтования на мечах они ещё не доросли. Знаменитый компьютерный стиль, ни одного лишнего движения. Так разит сама смерть. Ладно, полезу на баррикаду с тем, что есть.
*   *   *
Солнце опускается за горизонт, я бьюсь в окружении врагов уже третий час, очень кушать хочется, а нельзя-я-я. Руки по локоть в крови, хо-рошо, что зеркала нет, ну и рожа у меня, наверное. Сам бы испугался, если б увидел. А неприятелю всё нипочём, лезут и лезут. Правда, уже не так уверенно, уважают. Я выделяюсь даже на фоне закалённых в боях солдат королевской гвардии. Не знаю, смог бы я удержать баррикаду с другим подразделением. Отличные бойцы, настоящая гвардия.
Враг уже узнаёт моё лицо, вернее его крова-вую маску и формирует специальные отряды из лучших бойцов. Партиями по десять человек они как муравьи лезут ко мне, жаждут только моей крови, но раз за разом умываются своей. Вначале это были добровольцы, но через три часа энтузи-азм угас и я подозреваю, что теперь  их отправля-ют против меня, в приказном порядке. Мне без разницы, а им страшно.
Кажется, через десять минут нас по всем при-знакам опрокинут, а жаль, скоро ночь, будет тем-но. А кто воюет в темноте? Продержаться бы час, полтора.
- Вер Вольф!
- Слушаю капитан.
- Быстро, всё растительное масло на баррикаду, промаслить тряпки, сделать факелы! Что там ещё у нас может гореть?
- Есть сэр! Я мигом.
Хороший парень,  хоть и оборотень. Всё по-ни-
мает с полуслова. Если продержимся минут пят-надцать, он успеет. Потом просто запалим барри-каду и отойдём на второй рубеж обороны. Только бы продержаться.
Пятнадцать минут текут как день. Каждая ми-нута – час.  Где этот лейтенант копается!? У меня уже руки от напряжения ноют, опять меч сломался и вообще всё плохо. Нас бьют по всему фронту, хорошо хоть мост узкий, число противников растёт, даже мне становится тяжеловато, тут не до вершин фехтования, так, работа. Каждую минуту трое моих людей шагает в могилу. Смерть потирает кости ладоней, ей жатва, а кому-то – смерть.
- Вер Вольф!!!
- Я здесь капитан!
Кто бы знал, как я счастлив.  Точно оборо-тень,
минут за четырнадцать обернулся. Масла и тряпок в избытке, пора отступать, как это модно говорить на заранее подготовленные позиции.
- Гвардия, всем отступить на второй рубеж! Лучники, прикрыть отход!
Почти бегство,  ещё  чуть-чуть и живых бы, не
осталось.
- Капитан отходите!
Это Вер Вольф, бросает факел. Почему так тяжело? Как-то сразу, внезапно и незаметно нава-лилась усталость. Зачем я один стою на вершине баррикады, даже враги отходят. Жарко. Почему так жарко!?
Рубиться не с кем, пламя, оно лижет брёвна. А я стою. Страшно болит голова, но мне не страшно, мне всё равно, что будет. Огонь, я люблю смотреть на огонь. Очищающее пламя, горячий воздух невидимыми потоками устремляется вверх. Го-ло-ва. Как она болит. Почему? Чёрт, это же атака, атака на подсознание! Где-то колдун. Откуда!?
- Ка-пи-тан!!!
Опять  Вер Вольф.  А баррикада-то  горит и не
слабо. Моего лейтенанта держат за руки, он рвётся в пламя. Зачем? А зачем я здесь? Учили же на корабле контролировать подсознание, что же я?! Сосредотачиваюсь, в голове проясняется. Вот так лучше, колдун-то тьфу. Выберусь живым из этого пекла, я с ним посчитаюсь. Пора спасаться. В реку что ли?
Мокрый вылезаю на свой берег, и голова не болит. Осматриваю свои одежды, прогоревшие в нескольких местах насквозь, но ожогов на теле нет. Пожалуй, пламя мне теперь нипочём, учёба не прошла даром, спасибо Разумнику, не зря корабельный компьютер натаскивал меня весь полёт. Хорошо быть любимчиком, блат, он и в космосе блат. Пока я горел и выкарабкивался из реки, мои ребятки закрепились на втором рубеже. Солнце утонуло в реке, но костёр посреди моста пылает так, что чертям в аду жарко. Светит и гре-ет.
- Вер Вольф, отведите людей отдыхать, пока горит этот факел, враг не сунется. Я один подежурю.
- Хорошо сэр. Там, на мосту, мне было не по себе. У них появился колдун?
- Да, но я тоже кое-что могу. Хочу попробо-вать, пока нет атаки.
- Я останусь с вами, капитан.
- Оборотни совсем не спят?
- Иногда, но не ночью. Я могу не спать меся-цами, Вы знаете, у меня две сущности. В то время как одна спит, вторая сущность бодр-ствует. Мне легче, чем другим, а солдаты действительно устали.
- Ну что ж, развлечёмся вместе.
- Капитан, я удивляюсь, как Вы не устаёте, после такого боя. Я завидую вашему ма-стерству.
- Лейтенант, никогда не завидуйте другим, пока не окажетесь в их шкуре. Я не совето-вал бы примерять мою.
- Простите, сэр. Я готов. Что мне делать?
- Просто посидите рядом.
Чему нас там учили? Первым делом нащупать мозговые излучения противника, его ментальное поле. Вопрос как, не встаёт тут всё ясно. Естественно для этого необходимо создать ментальный щуп. Нужно представить что-то растущее и тянуть, тянуть. О, зелёненький!? Ну, пусть растёт. Прощупаем им противоположный берег.
Интересно, куда этот пакостный колдунишка делся. Ментальные поля, словно у бабочек, такие слабые, должно быть солдаты. Полное отсутствие интеллекта и паранормальных способностей. А где колдун? Невидно, точнее не чувствую. Попробовать мыслить образами, вдруг получится.
Уже лучше, вот он, жирный таракан среди маленьких молей. Интересные образы. Таракан, скорее всего колдун, пора его прихлопнуть. Теперь параллельно зелёному щупальцу, я должен вырастить атакующее. Дело пошло, чёрно-стальное щупальце цвета гематита резво зазмеилось на противоположный берег, добыча не уйдёт.
Вот оно, его ментальное поле, забеспокоился, но поздно, мой чёрно-стальной убийца уже внед-ряется в подсознание колдуна. Что страшно? Да-же с такого расстояния, я его достал, чувствую, как ломается его защита, как меркнет сознание. Пытается сопротивляться, но безуспешно.
Я черпаю из себя силу и качаю её на тот берег, по чёрному канату чувствуя, как обратно по зелёному приходят кроваво кричащие волны его агонизирующего подсознания.
Проходит ещё три минуты и …, я его теряю, его нигде нет. Что это? Новая защита, или я про-сто его добил. Похоже, он погас, я задул свечу его жизни.  С чувством выполненного долга и удовлетворённости, сворачиваю щупальца и ложусь спать, что-то я устал. Надеюсь, Вер Вольф не проспит атаку.
На этой мажорной ноте и началась шестьсот сороковая ночь на планете, где год равен трёмстам двадцати восьми дням. Ночей здесь, кстати, столько же.
*   *   *
Во сне меня преследовали часто повторяющиеся кошмары, особенно надоел горящий мост. Я стоял посреди жаркого пламени, не в силах пошевелиться и горел заживо. Я понимал, что это всего лишь сон, но огонь завораживал, он словно живой тянул ко мне руки, приглашал поиграть.
Языки пламени как живые то лизали мои ноги, то норовили укусить. Пламя поднималось вверх, грозя захлестнуть меня целиком. Огонь гудел, и казалось, плотоядно ухмылялся, за каждым проблеском пламени мне чудились внимательные, словно изучающие меня глаза.
В трёх случаях из четырёх я благополучно бросался в реку, а один раз просто проснулся в липком холодном поту. Потом снился бой. Я ру-бил тьму вокруг себя и она медленно отступала. К моему горлу, стоило мне снова заснуть, раз за разом тянулись костлявые пальцы.
Бодрости такие сны не прибавляли, и я решил, чем так мучатся всю ночь, лучше просто не спать. Вер Вольф сидел рядом, часть моих солдат  дремала, остальные чистили и точили оружие. Небо на востоке постепенно серело. Близился рассвет.

Глава 4
Неужели рассвет?! Приятно увидеть солнце, пусть даже последний раз в жизни, и это приятно вдвойне, если не мечтал дожить до утра. Багряно-красный шар солнца медленно, словно довольная своим видом девица на выданье, выплывает на утренний чуть туманный небосклон. И чего ему расстраиваться, оно не ждало всю ночь очередной атаки, а  мы почти не сомкнули глаз.
Сейчас начнётся. Сколько ещё мы сможем сдерживать этот натиск. Мне жаль ребят, причём не только своих, но и тех, что на противополож-ном берегу. Скольких из них мне ещё придётся отправить в ад, сомневаюсь, что кто-нибудь из них в силу своей испорченности хотя бы слышал о рае. Они не виноваты, что оказались в стане противника. Моим врагам всегда не везёт. Мне помогает сама смерть. Или я просто игрушка, в её костлявых руках.
Атаки всё нет. Затишье перед бурей? Оплаки-вают колдуна? Боятся или готовят сюрприз. Неиз-вестность всегда страшит, если не за себя, так за других. Ну, а если не за других, так хотя бы за се-бя. Начинаешь волноваться, строить догадки, а всё напрасно, всё зря.
Дождались, натужно гудят тяжёлые медные трубы, солдаты с того берега идут к нам в гости. Сытые, довольные собой, мечи так и сверкают на солнце, не иначе атака. Строю своих поредевших гвардейцев и даю им последние напутствия, перед смертью. Добро пожаловать в ад, сейчас здесь станет жарко.
Все мои наличные силы, включая крестьян из двух деревень, ещё ночью были стянуты к мосту. Им всем суждено погибнуть, или чья-то судьба останется благосклонной и он, они – уцелеют? Лично я, несмотря на смерть, которая маячит впе-реди, надеюсь выжить.
Как всегда вовремя, но всегда чуть раньше, чем хотелось бы. Смерть. Лезвие её косы пускает солнечных зайчиков, красиво, но страшно. Пожа-луй, мне начинает нравиться её работа, по избав-лению мира от не нужных ему вещей. Интересно наблюдать со стороны её кровавый путь в режу-щих глаз белых одеждах. Чем она пользуется для стирки? Тайдом? Или к ней, тётя Ася приехала? Раз так, спи спокойно – тётя Ася.
Для боя выбираю двуручный меч, он мне дав-но нравился, но был собственностью гиганта гвардейца, которому не повезло в последнем бою, а у меня благодаря этому появилась обнова – новое оружие. Счастье переменчиво и я не буду даже пытаться доказать обратное, просто постараюсь остаться в списках живых и в этот раз.
Неприятельская пехота, осыпаемая градом стрел, идёт на приступ, по сути, мост уже в их ру-ках, на месте первой баррикады чернеют угли остывшего костра. Мы за перегородившей мост в самом его конце второй полосой обороны, мешки с песком,  вдоль реки тянется небольшой часто-кол, в воде перед ним часть железа с кровавого брода. Надеюсь, на какое-то время этого хватит.
Стрелы моих лучников рассерженными осами впиваются в тела неприятельских солдат. За ночь из деревень подвезли их небольшой запас, но надолго при такой атаке их не хватит. Возможно, это последний наш бой и может быть, мы продер-жимся до полудня, но до ночи нам точно не до-жить. Впрочем, так далеко я уже не загадываю.
Длинный двуручный меч, если умеешь им пользоваться, неплохое оружие. А если постараться, он рассекает воздух с приятным гулом, с лёгким почти неслышным, за хрипом жертвы, чмокающим звуком входя в тело. Песня, да пожалуй, песня смерти.
Меч, как правило, обезличен, просто холодная полоска стали. Но иногда, меч живёт своей жизнью, и если они с хозяином находят общий язык, он поёт, поёт свою песню, таким мечом легко и приятно убивать. С таким мечом не страшна смерть, он словно отпугивает её, но иногда, у меча портится настроение, возможно, он болеет или устаёт от крови и как следствие этого – хозяин погибает в бою.
Мне не нравится убивать, но я словно зара-жаюсь его энергией, и сверкающий в моих руках клинок сеет смерть. С нежным чмоканьем отруб-ленные головы летят вниз. Обезглавленное тело, словно не в силах поверить в смерть ещё несколь-ко секунд стоит на ногах, потом оседает на землю и фонтанирует кровью. 
Конечно с непривычки это не слишком прият-ное зрелище, но всё равно, мило. Вот так, отрубая одну голову за другой, я не сильно торопясь, вы-равниваю наши шансы. Возможно именно мой личный вклад в истребление врагов, поможет уцелеть лишнему десятку моих солдат. После каждого взмаха мечом брызги крови веером разлетаются с его лезвия шлёпаясь густыми тёмными каплями на лица и одежду врагов.
Полдень. Нагревшееся за пол дня солнце не-милосердно жжёт спины, одно радует, врагу оно светит в глаза. Ещё одно неоспоримое достоин-ство двуручного меча в том, что он редко ломает-ся, хотя размахивать им нелегко, и видимо поэто-му, вместе со струящимся по телу потом выходит и энтузиазм.
Но бой продолжается, и передышки не будет, всё так же падают замертво враги и, к сожалению, умирают друзья. Меч в моих уставших руках по-степенно замедляет пляску смерти, не устаёт лишь смерть, ей не ведомо это чувство. Впрочем, она глуха ко всему, что касается жизни.
Но жизнь иногда тоже глуха и смерти тяжело до неё достучатся. Никогда ещё она не стояла так близко, занеся свою косу. Я понимал, что жить моим людям осталось не больше часа, а одному у моста мне делать нечего. Один в поле не воин.
Сколько я смогу продержаться, метаясь среди врагов, в конце концов, всё одно – смерть. Задер-жать я их не смогу, даже не стоит пытаться, одно-му мне мост не перекрыть. Впрочем, сбежать я, не смотря на чувство долга, всегда успею.
Больно смотреть, как рядом падают соратни-ки, умирая под ногами в лужах крови. Тяжело слышать хриплые стоны раненых и молчание мёртвых. Сладкий приторно кровавый запах смерти витает над полем боя.
Смерть уже стучится в мою дверь, врёшь, ме-ня нет дома. Враг отступает. Отступает!? На том берегу бьют барабаны, играя отход. Удача улыба-ется стойким. Я спускаюсь вниз и чтобы встретить короля с новой армией. Вер Вольф улыбается, клыки сверкают белизной эмали, я изображаю подобие улыбки в ответ.
Кровь стекает с лезвия меча крупными капля-ми рубинов, пятная изумрудную зелень весенней травы. Рубин и изумруд, я всегда любил драгоценные камни, а алмазы лучше. Хотя хороший изумруд подчас стоит дороже алмаза того же веса. Кажется, он измеряется в каратах. Пожалуй, я отвлёкся, но мне стало гораздо лучше.
Жизнь снова кажется прекрасной и удиви-тельной и не потому, что враг не взял мост, а к нам подошли подкрепления, нет, просто смерть обошла меня стороной и в этот раз. Мы снова разминулись на трудных дорогах жизни. Солнце снова подмигивает мне жёлтым глазом, и голубое небо по прежнему радует взор. Одним словом – жизнь. Я продолжаю жить и это здорово.
Мы удержали мост. Мощное сооружение из грубо отёсанных булыжников. Его строители уже давно канули в прошлое, придёт и наш черёд. Кто-то раньше, кто-то позже, а кто и сейчас, никого не минёт чаша сия. А мост, что мост, он будет стоять, и я надеюсь, ещё много людей и повозок пройдут по нему, с берега на берег. А вот и мой маленький король.
- Я безмерно счастлив, видеть Вас  Ваше вы-сочество, живым и здоровым.
Ох уж этот придворный этикет. Нельзя по простому что ли. Мол, здравствуй Григ, всё путём мы как-то продержались, вот только… сам не пойму как. Так нет же, одни условности.
- Спасибо капитан.  Я привёл войска.
Вижу, не слепой.
- Всего пять тысяч.
Мог бы и больше.
- Две тысячи – кавалерия.
И мягко говоря, зачем она мне здесь?!
- И три тысячи пехоты.
Вычитать  и я умею.
- Объясните мне диспозицию капитан, и мои полководцы поведут армию в атаку.
- Есть, мой король.
- Отведите своих людей и отдохните, капи-тан.
Вот так всегда, защитить мост, имея три сот-ни, – это я, а с армией в атаку, пожинать лавры – это другие. Всегда приходится пробиваться наверх с самого низа. И что самое обидное, так со мной бывает всёгда и везде.
Мои усталые, окровавленные люди кто на те-легах, кто пешком, потянулись в тыл. Плюнув на всё, я двинулся в деревню, следом за ними. От-дохнуть и мне не мешает. А кому теперь легко? Вот и я так думаю.

Глава 5
Деревня как деревня, избы, крестьяне и кре-стьянки. У крестьянок всё путём и спереди и сза-ди. Крестьянки!? Да ну их, мне бы поспать мину-ток шестьсот, пивка холодненького, а тогда можно и о других плотских желаниях подумать.
Выспаться мне теперь, похоже, ни когда не удастся, всё остальное тоже побоку. Опять что-то случилось. Гонец на взмыленной лошари, зря не прискачет.
- Капитан, капитан! Беда, король попал в окружение, его с небольшим отрядом от-секли от основных войск, и никто не может к ним пробиться.
- Гвардия за мной! Коня! Пол царства за ко-ня.
Странно и почему они называют этих живот-ных – лошари, если бы не цвет, вылитые кони. И зачем мне гвардия, пусть отдохнут. А царство не жаль, всё равно не моё.
-   Вер Вольф, отставить. Гвардия остаётся, всем отдыхать.
- Сэр возьмите мою лошарь!
Странно как это гонец сам догадался, других коней рядом просто нет. Гвардия – пешая, а кре-стьянские одры годны разве что на скотобойню. Прыгаю в седло и как всегда, когда это нужно, а чаще когда наоборот, очертя голову бросаюсь на встречу с опасностью.
Надеясь проскочить на авось, куда оно меня только не заводило, я бросаюсь через брод, ис-кренне надеясь, что лошари и мне повезёт. Вода волнами разбегается в стороны, под мощной гру-дью животного и мы вылетаем на берег. Повезло! Теперь в бой, исправлять ошибки бездарных пол-ководцев.
Прорываю редкий заслон и скачу к холму, на котором с небольшой группой отбивается от вра-гов король. Пожалуй, успею.
Врубаюсь на всём скаку в толпу разбегаю-щихся в панике врагов. Да, я страшен в гневе, но почему на их лицах написан столь откровенный ужас. Я довольно красив собой, меч в руке только один, да и тот не двуручный, что же их так распугало. Мой лошарь, но он такой же, как и у всех кавалеристов …, странно. Пожалуй, не совсем, они пользуются живыми, а мой кажется мёртв.
Мёртв! Мертвее не бывает, в груди торчит меч, глаза уже остекленели и кишки, они просто волочатся под ногами начиная свой путь из его брюха. Вот тебе и брод, и заслон, хотя, коней на переправе не меняют. Вот только… почему он ещё скачет?!
А я силён, настолько, что самому боязно. Неужели я такой крутой маг?! Когда только научился? Все тщательно скрываемые даже от са-мого себя способности буквально попёрли наружу. Неужели я питаю его своей энергией!?
Как бы там ни было, а бой ещё не закончен и до победы далеко. Убив очередного противника, не вовремя вставшего на моём пути, я умудрился вырвать из его ослабевших пальцев меч, теперь их у меня два. Трепещите, те, кто ещё не боится.
Наступило опьянение боем, я уже не думал, я делал своё дело. Меня даже не интересовало, где смерть и что она делает. Впрочем,  и ежу ясно, что она где-то рядом. Неведомая прежде энергия, так и бурлила во мне. Я шёл на прорыв, увлекая за собой короля и жалкие остатки, его людей, враги в ужасе разбегались.
Магию здесь уважают, но мне было не до умозаключений, я торопился соединиться с армией, и просто мечтал защитить короля. Григ мне ещё пригодится. Я конечно лучший боец во всех королевствах, а точнее и на планете, но мало ли что, армия с этой задачей справиться лучше.
Толи меня всё так сильно достало, в общем, как-то само получилось, но на лбу каждого убитого мной врага стал появляться автограф ядовито зелёного цвета. Почему? Да, в общем-то, и сам не знаю, просто так вышло. Наверное, хочется, что бы о тебе помнили. Должно быть, магия, подумал я пришпоривая пятками мёртвого лошаря и продолжая делать своё чёрное дело вкладывая скромную лепту в истребление противника.
Мой лошарь, носился по полю битвы ещё жи-вее, чем живой успевая буквально везде. Неоспо-римым достоинством стало и то, что его уже не-возможно убить. Было немного неуютно, но в це-лом новые возможности меня радовали. Наша па-ра представляла собой ужасно прекрасное зрели-ще.
Всё время смотрящая прямо голова лошаря с остекленевшими на выкате глазами, меч в груди, два копья в боку и вся задница утыканная стрела-ми, кого угодно могли привести в чувство лёгкого замешательства. А развевающиеся лентой во время бешеной скачки сизые внутренности, хлеставшие солдат неприятеля по лицу, два меча в моих руках буквально сочащиеся кровью врагов, заставляли содрогнуться и закалённых в бою ветеранов.
Клинки пели песню смерти, сердце стучало в радостном испуге от собственного могущества, пока мог, я радовался битве. Король был надёжно пристроен среди своих телохранителей и находился в первых рядах тыловых подразделений, ему ничего не грозило. Враг пребывал в явном оцепенении и, похоже, собирался бежать.
Я откровенно резвился, радуясь испугу на ли-цах солдат, своих и чужих, когда мой лошарь, проносился рядом с ними. Смерть скакала рядом в незапятнанных кровью девственно белых одеждах. За нашими спинами росли горы трупов и враг побежал.
Дальнейшие события развивались по стан-дартному сценарию, отступающие отступали, а мы гнали их семь вёрст, правда, догнали не всех, но не больно-то и хотелось.
*   *   *
Почему я так устал? Кружится голова, тошнота, чувствую себя как консервная банка, по которой проехался танк и так восемь раз подряд. Мы кажется, возвращаемся в столицу королевства. Никак не могу привыкнуть к названию, но в переводе это звучит так – великий из городов в великой стране, славящийся своим великолепием, под управлением мудрых и могучих, великих и великолепных, если Вы не устали я продолжу,  стоящий на пути великих караванных троп и зовущийся Элкивинариум-нуморобьюний.
Еле выговорил, но запомнить было гораздо трудней, впрочем, когда находишься в самом го-роде, его название приходится произносить по де-сять раз, на дню и это минимум. Иначе нельзя, та-ковы традиции, да и закон иногда суров.
Если ты хочешь спросить дорогу, то перед названием улицы обязательно произносится название города, оно добавляется практически везде, даже при упоминании о погоде. Впрочем, между собой многие жители за глаза зовут его – просто Элки, но ходят слухи, что за это можно угодить в тюрьму. В него то мы и направляемся.
Ночь зябко кутается в прозрачную шаль, вы-сыпая звёзды, луна…, но об этом позже, скажу только что их две.
Чёрт! А не пора ли сменить лошарь, от него уже воняет, как и всякий труп, мой мёртвый одр начал разлагаться. Вот почему мне так плохо, просто предел сил, сколько можно поддерживать движение в дохлятине, которую не примет даже скотобойня.
Лошарь нашёлся довольно быстро, сам король одолжил мне запасного.
- Я не решался Вас потревожить – Роман.
Очень мило с его стороны.
- Ничего ваше высочество, я привык.
Всё это время король со свитой ехали рядом и вдыхали трупный запах, боясь обратить моё внимание, на сей факт. К колдунам здесь, очень трепетное отношение, граничащее с ужасом. Пожалуй, надо дать им время прийти в себя, избавив на время от своей персоны, тем более ночь.
Я пришпорил лошаря и поскакал вперёд, ко-роль со свитой и авангард, скрылись далеко поза-ди, пустив животное шагом, я задумался. Это зна-ете ли лучше всего делать, под монотонный цокот копыт.
Он ехал по узкой дороге впереди всех, …нет, впереди шла смерть. Деревенское клад-бище, ночь, едва белеют кресты.
Дорога, белеют кресты
Чёрная, чёрная ночь.
И где-то там, в саване – ты
Не жена, не сестра и не дочь.
Кто ты мне, смерть? Мать или мачеха. Я твой пасынок или любимый сын? Ты молчишь, значит тебе нечего сказать. Я устал,  таскать тебя за со-бой, но ещё меньше мне нравится идти следом. Эта война окончена, но я знаю, будет ещё кровь и не мало. Прежде чем возродится, мир должен умыться в крови. И она будет. Как бы мне этого не хотелось. Я всем сердцем против смерти, но она больше не идёт за мной, она впереди.
Смогу ли я когда-нибудь избавится от её мол-чаливого присутствия. И будет ли этот парень мной, тем, прежним. Скорей всего нет. Время не повернуть вспять, как в одну и туже реку нельзя войти дважды. Это значит, что я никогда не стану таким как прежде, тот прежний Роман умрёт, я стану другим, годы и время сделают своё дело.
Буквы складывались в слова, слова сами собой ползли в строчки и получались…
Факелы в ночи освещают путь
Ночной дорогой встретишь лишь смерть.
О жизни тогда навечно забудь,
Но на вопрос – ответь.

Кто ты, пришедший из небытия…
Не человек и не зверь.
Сможешь ответить, в чём сущность твоя?
Но лишь приоткрылася дверь…
Лирика, опять лирика, когда я избавлюсь от глу-пой привычки выражать мысли в стихах. Навер-ное, когда умру, по принципу – горбатого могила исправит, хотя и в этом я сомневаюсь.
Этот бой мы выиграли, а сколько их ещё будет на моём пути, сколько крови прольёт мой меч. Ради чего? Я выполняю свою работу, а люди вокруг меня умирают не своей смертью, но многие тянутся ко мне. Я хороший или плохой? Стараясь, что-то изменить в лучшую сторону я приношу смерть поверившим в меня. Можно ли изменить чью-то жизнь, менталитет, что нужно делать?
У меня нет ответов на эти вопросы. Кто дал мне право лезть в чужой монастырь со своим уставом? Кому нужна моя помощь по преобразо-ванию средневекового общества. Им!? Им всё равно. Мне? Я просто работаю на компанию, но не могу пройти мимо несправедливости, мимо зла. Кто прав и прав ли я? Не знаю, но пытаюсь понять, а это порой очень больно.
Да больно! Не легко понять непонятное, ещё тяжелее познать непознаваемое. Например, поче-му смерть всё время болтается рядом, кто я ей? Поставщик товара для энтропии или просто пес-чинка в бурном океане вселенной. Кто знает? Звёзды? Но они по-прежнему молчат.
Да и смерть, вряд ли она имеет большую власть, она – орудие энтропии, мелкий клерк или просто мои глюки. Жизнь и смерть, единство и борьба противоположностей. Пока думаешь, мозги сломаешь, да и есть ли смысл задумываться над тем, что понять сложнее, чем принять на веру. Пусть всё будет, как будет, а там … придёт время, разберёмся.
Ёлки по обеим сторонам дороги настраивали на умиротворённый лад, на душе становилось легко и свободно, вспоминался новый год. Земля, как далеко она от этих мест. Где она сейчас несётся, где её место во вселенной?  И, правда, где? Кто скажет, кто знает. Сапфиры звёзд в тёмном небе. Ночь.
Мне сказали, что я вернусь на землю в тоже время и в тоже место. Через сколько лет? Я пове-рил, мог ли я не поверить. Возможно ли это и если да то как? Впрочем, какое мне дело, поживём, – увидим, а если смерть, что ж значит не судьба.
Мы все идём дорогами судьбы, и бог ведёт нас, хочется думать, что это так. Что ж, мысли рождаются и умирают, а река времени течёт веч-но. Кому дано понять истину, тот, несомненно, мудрец. Да мудрость приходит с годами, но, к со-жалению, не ко всем. Так ли это? А если и так, что с того.
Вот так размышляя о вечности и судьбе, я ехал в Элко. Король Григ, свита и даже Вер Вольф отстали, чтобы не мешать моим мыслям. И только смерть маячила белым пятном впереди.
*   *   *
Дробный стук копыт за спиной, кто-то дого-няет. Пора спускаться на землю, хватит витать в облаках.
- Капитан! Я не помешал Вам, сэр?
- Ничего Вер Вольф, спасибо, что Вы здесь.
- Сэр, уже поздно, король приказал сделать привал, люди устали.
- Много наших полегло на мосту?
- Одна треть. Остальные почти все ранены, в основном легко. Хорошие ребята. Мы рады сэр, что служим под вашим началом.
- Ладно, поехали обратно.
Лошари развернулись и бок о бок потрусили по дороге в обратную сторону.
- Сэр, позвольте задать вопрос.
- Конечно, о чём речь. Любой вопрос – лю-бой ответ. Кажется, я опять шучу.
- Сэр, Вы единственный кто хорошо ко мне относится, я имею в виду по настоящему хорошо. Почему? Остальные меня недо-любливают. Я не такой как все, нас оборот-ней мало, вот гроблины, другое дело, к ним все привыкли. Они не такие как люди, но всегда на виду, они не меняются.
- Да, гроблины, это гроблины их ни с кем не спутаешь. Что я могу сказать, лейтенант. Кто дал тебе эту форму? Неведомо. Кто наполнил её содержанием – непознаваемо. Бывает так, что в красивую амфору налива-ют плохое вино, а бывает и наоборот. По-чему так? Не иначе? Форма не всегда соот-ветствует содержанию. Ты такой, – каков есть. Суть вещей – непознанное, смысл жизни…, кто знает, в чём её смысл.
- Спасибо капитан, кажется я осознал своё предназначение.
- Не надо слов, лучше помолчим.
Мы ехали укутанные ночной тишиной, впере-ди показались костры, лагерь. Было немножко грустно, тянуло дымком и запахом сытной пищи. Тихо-тихо шептались листья на редких листвен-ных деревьях, едва слышно шуршала трава вдоль дороги.
Плотно поужинав, я лёг спать, сон не шёл, вдруг остро, до боли в сердце захотелось домой, на землю. Вернусь ли я туда, когда-нибудь или это пустые несбыточные мечты? Кто знает? Впрочем, наверняка, кто-нибудь да знает. Тоска, не тревожь мою душу, я не Вер Вольф, но хочется выть на луну и до крови кусать губы.
Копоть жизни медленно поднимается к небу, хрустальные слёзы застыли в глазах, это не мои, так плачет душа. Накатили волны грусти, тоска подобралась близко-близко, но так же внезапно отступила, и сон пришёл неожиданно, как-то вдруг. Я спал, но не видел снов, так прошла ночь.
*   *   *
Утро. Первый робкий розовый луч, набухшего над горизонтом солнечного шара, упал на моё чуть помятое лицо. Суровые черты лица разгладились и я, заморгал. Здравствуй новый день! Временный лагерь наших войск наполнялся обычной утренней суетой. Ржали лошари, бряцало оружие, солдаты потянулись к котлам. Всем кушать хочется и мне тоже. После завтрака курс на столицу, скорей бы добраться, надоело всё.
Как я соскучился и даже не по ванне с горячей водой, привык потихоньку мыться раз в месяц и чаще всего в лужах, нет, больше всего я соскучился по тонким податливым талиям фрейлин, их пышным, но упругим бюстам, ну и …. Вы сами понимаете по чему ещё, я мог заскучать. Не скажу, что от предвкушения всех прелестей по моему подбородку потекли слюни, но дружок о себе напомнил.
Два привала, два завтрака, к обеду будем на месте, если король Григ поторопится. Совсем не вовремя, только размечтался и вот, опять она. Что б ей пусто было, так нет, она своего не упустит и чужого не отдаст, не ждите. Что же там в Элко? Зачем она здесь? Соскучилась, просто повидать пришла, вряд ли, она – смерть, ей не до сантиментов, работа такая.
Думай теперь, переживай чем всё закончится. Очередной переворот или опять скорая война с соседями? Кто знает, как всё обернётся. Возможно, просто в столице мне предстоит лично отправить на тот свет человек двадцать и она успокоится. Плевать, мне тоже не до сантиментов. В Элко и поглядим.

Глава 6
Ночь, день, ещё ночь, вот и столица. Город Элко. Прощай грязная, пропитанная кровью и по-том одежда. Здравствуй, ванна с горячей водой и дворцовые интриги! Что б им пусто было и стало. Насчёт ванны я не оговорился, но об этом чуде потом.
Впрочем, и столица оставляет желать лучше-го, так себе городок. Пятьдесят семь дворцов, сто двадцать три виллы знати, тысяч семь приличных по здешним меркам домов и почти столько же не-приличных, казармы, ещё казармы и три обще-ственные бани, вот, пожалуй, и все достопримечательности. Можно ещё добавить амфитеатр и кое-где мощёные булыжником дороги.
Три бани, на огромную столицу? Мыться они здесь явно не любят или я что-то упустил. Как по-том оказалось, да. Есть ещё помойные дома. Нет, это не помойки, просто так здесь называют места, где моется простой люд. Бани только для знати, но в основном не для того, что бы мыться, нет, здесь собираются поговорить. В банях, как правило, все вопросы решаются в более спокойной непринуждённой обстановке. Иногда и совет не гнушается их посещением.
Кривые до безобразия улочки, да, триста с небольшим кабаков и трактиров, вот вам и визитная карточка великолепного города Элко. Ну да бог с ним, в самом дальнем флигеле королевского дворца у меня есть неплохая комнатка, обставленная с изысканным вкусом и спаленка, с которой связано множество приятных воспоминаний. Последние события позволяют мне надеяться, что комнатка станет побольше и поближе, я в этом практически уверен. Наш король добр к своим слугам.
- Капитан.
А вот кажется и он, лёгок, на помине. Вспом-ни дурака, он появится. Наш король не дурак, он просто молод, но как я уже говорил – это пройдёт. С годами это проходит, но порой не у всех, некоторые так и до старости остаются инфантильными. У них детство так в одном месте и играет. Но король не таков, быть ему императором, если совет не остановит.
- Роман.
- Да, мой король.
- Я хотел бы назначить тебя начальником всей кавалерии королевства.
Ну вот, рост налицо, но я готов и армией ко-мандовать, хотя если ему удастся протолкнуть мою кандидатуру - это уже подвиг.
- Сомневаюсь, что совет утвердит мою кан-дидатуру.
- Совет в принципе согласен.
Интересно сколько он выложил, что бы их купить или просто застращал мной. Пять членов совета из семи, присутствовали во время битвы в свите короля.
- А как же гвардия?
- Назначим кого-нибудь.
- Хотелось бы Вер Вольфа, отличный солдат.
Сказал я, сделав ударение, на слове хотелось.
- Не знаю. Необходимо подумать.
Вяло протянул в ответ Григ.
- Нет, гвардию на кого попало, я не оставлю.
В моём голосе зазвучал металл. Тем более это назначение не в компетенции совета. Гвардия – это игрушка короля, как многие считали до недавнего времени и просчитались, в своё время под её знамёна я собрал лучших.
- Хорошо Роман, пусть будет Вер Вольф, я улажу этот вопрос.
- Отлично, мой король, тогда в принципе я согласен, но без соответствующего дворянского титула …, я всего лишь рыцарь.
- И этот вопрос решён, поэтому совет не против. По прибытии в столицу я пожалую Вам те земли, что вы просили и баронский титул.
Круто, впрочем, бароном я уже был. Очеред-ной бурный рост карьеры, замок, особняк в столице, надо подобрать место. Зачем? Всё равно не успеют построить, через три года меня здесь не будет, да и где столько денег взять, земли то не доходные. Они нужны компании, а не мне. Раз-мечтался.
- Спасибо, мой король. Я оправдаю Ваше доверие.
- Не стоит благодарности, если всё пройдёт, как я задумал, нас ждут великие дела. Совет соберётся завтра.
- О-о-о. Мой король, я готов!
Вот великих дел мне только не хватало. Хва-тит, хорошего помаленьку, всего должно быть в меру. Перспективы заманчивые, но многое необ-ходимо менять, кавалерия никуда не годится. Орда на лошарях, да и только. Разделить на лёгкую и тяжёлую, побольше ассигнований и ей цены не будет в военное время. Да и в мирное пригодится.
Король не глуп, у него были хорошие учителя, понимает, кого приблизить, кто не предаст. А я, пожалуй, действительно не предам. Зачем? Я один из них, я тоже его учитель, я учу его жизни и защищаю от смерти по мере сил.
*   *   *
Совет прошёл на ура, или почти хорошо. Словесные баталии растянулись с полудня до глубокого вечера. Опекуны не желающие терять реальную власть в королевстве спорили по каждому пункту повестки дня до хрипоты. До рукопашной дело не дошло, но пару раз мы были очень близки к этому событию, спасала непреклонность короля и моя кровавая слава.
С баронским титулом и землями разобрались к вечеру, и это несмотря на то, что совет был, в общем-то, не против. Солнце уже садилось, во-прос с кавалерией, как ни странно решился быст-ро, проголосовали почти единогласно, те, кто присутствовал при битве высказались за, двое оставшихся воздержались.
Серьёзную проблему совет пытался раздуть из назначения Вер Вольфа командиром гвардии, но мы с королём их обломали. Главная проблема ждала нас впереди, когда король попросил совет об увеличении численности армии и дополнитель-ных ассигнованиях на неё. Вот тогда мы узрели их отвратительное нутро, скряг интриганов и жадин.
Дать дополнительные деньги на армию – ни за что! Увеличить численность гвардии до тысячи человек – зачем! Кавалерию до пяти тысяч – Вы что! Набрать в пехоту дополнительно десять ты-сяч, – нет! И ещё раз нет! До поножовщины как я уже упоминал, дело не дошло, но всё могло закончиться именно так.
В полночь, так как рассмотрение вопроса не принято переносить на следующий день мы нако-нец-то пришли к консенсусу. Тысяча гвардии – да! Пять тысяч кавалерии – да! С пехотой было сложнее, решено было набрать ещё семь тысяч с тем, что бы общий состав возрос до десяти, но мне удалось протолкнуть дополнительную тысячу обозников из числа крестьян. Армии нужен транспорт на постоянной основе, каждый раз собирать телеги по деревням, это не дело.
Пятьсот телег и тысяча крестьян решат про-блему раз и навсегда. Я сыграл на лучших человеческих чувствах – жадности и эгоизме. Раньше перед каждой компанией дворяне выделяли из своих поместий крестьян с телегами в самое неподходящее время, страдала посевная и уборочная, следствием этого были убытки.
Члены совета, так же как и все, и даже в большей мере в силу своего богатства несли это тяжкое бремя. Решено было отлавливать беглых и набирать из них ездовых и обозных, телеги не брать просто так, а закупать. Прямая выгода для знати, а своей выгоды они не упустят. Я же имел свои цели – вооружить эту тысячу арбалетами и соответственно получить дополнительную боевую единицу. Луки на этой планете были, но до арбалетов никто ещё не дорос.
Сложнее решался вопрос дополнительных ас-сигнований, мы с Григом получили только поло-вину требуемой суммы. Но я знал, где достать деньги. По крайней мере, мне хотелось так думать.
На моих баронских землях кроме месторож-дения нужного компании где-то, судя по подроб-ной карте которую запихивали в голову перед каждым заданием, залегает золотая жила.
Правда, это только прогноз на сопутствующие ископаемые, но место я на всякий случай запомнил. Конечно не в целях личного обогащения, но мало ли что. Если повезёт с добычей золота, проблем с деньгами не будет.
Правила не изменились, с собой с планеты много не возьмёшь. Лимит в дополнение весу прибытия невелик. А если потолстеешь? Лучше наоборот. Это мысль, перспективная.
С мыслями о дальнейших планах и свалив-шихся заботах заснуть оказалось не просто, но я заснул, а король не спал всю ночь, но это его трудности, какое мне дело до чьей-то бессонницы.
*   *   *
Утро встретило меня радостной улыбкой и нежным теплом солнечных лучей. В голове рои-лись перспективные планы, розовые мечты, мно-гим из которых не суждено было сбыться, теснили друг друга. Юный король намекнул мне, что собирается создать империю. А Григ то, завоеватель по природе или строитель? Мозг с точностью компьютера просчитывал варианты.
Империя с единым законом по всей террито-рии – неплохо. А зачем? Мне через три года здесь делать будет нечего, а король …, но помочь надо. Улучшить положение подневольных крестьян, упрочить власть монарха, прижать дворян, да мало ли …, добрый я потому что.
Мне до всего есть дело, иногда это плохо, но не могу пройти мимо несправедливости, хочется творить добро, а не сеять смерть с мечом в руках. Впрочем, как бы от сотворённого добра клинок не заржавел от крови, а всё остальное, пыль под ногами. 
Новые апартаменты мне понравились, не люблю излишнюю роскошь, но именно ей они ме-ня и привлекли. В четырёх комнатах было всё. Тяжёлые портьеры с золотым шитьём на окнах, роскошная инкрустированная золотом мебель. А кровать!? Какая кровать, песня!
Скромно и со вкусом обставленный рабочий кабинет, спальня выше всяких похвал, большая приёмная зала и самое главное – ванная комната. Серебряная ванна с краном как у самовара, но в любое время года – горячая вода. Ко всему этому великолепию следует добавить адъютанта и трёх миленьких служанок. Неплохое приобретение.
Оказывается во дворце, при отсутствии паро-вого отопления, есть что-то типа котельной. На верхнем этаже королевского дворца, в отдельно пристроенной башне расположено десять котлов с водой, готовой к подогреву. Стоит только потя-нуть за верёвку звонка и …, нет, горячая вода из крана ещё не идёт, но на звонок прибегает дежур-ный слуга.
Процесс пошёл. Далее, после полученного указания, он бежит в башню и называет номер апартаментов, под соответствующим котлом срочно разводится огонь и …, по истечении часа Вы получаете все прелести цивилизации. Для феодального строя – большой прорыв, но я пойду дальше, например, к паровому отоплению.
Приняв ванну и впитав в себя завтрак в при-сутствии короля с толпой дворян, ещё одна привилегия, я приступил к службе. Убедившись в результате осмотра, что кавалерия никуда не годится, я послал несколько её сотен ловить беглых крестьян. Встретился с Вер Вольфом и приказал ему отобрать солдат в гвардию из числа наиболее перспективных пехотинцев.
Марк, утром принявший от короля патент, на звание лейтенанта гвардии, получив от меня день-ги и эскадрон кавалерии, отправился по деревням размещать заказы на телеги, по моему чертежу. Посовещавшись с толковыми в рудном деле людьми, я отобрал пятерых и с сотней гвардейцев прикрытия, отправил их в свои земли на поиски золотой жилы.
Подыскал каменщиков, на всякий случай и сделал предварительный заказ на каменные блоки. Баронский титул обязывает, надо строится, Григ подкинул деньжат, немного, но заложить фундамент будущего замка хватит, а там поглядим.
Дел на первый месяц было с избытком, дни замелькали чехардой забот и проблем, никакой личной жизни, кроме дежурного секса со служан-ками. Что поделаешь, если естество просит, а на любовь времени нет. Но в недалёком будущем немного разгрузившись от проблем, я планировал подбить клинья к принцессе, старшей сестре короля. Диана - моя тайная любовь, по крайней мере, на этой планете. Хотя куда им всем вместе взятым до моей жены, но, земля далеко, ох как далеко.
Мариночка, Маришка, Маринулечка, радость моя. Где ты? Сам знаю. Иногда мне хочется по-скорее отмотать срок на компанию и домой, на землю. Но это минутная слабость, впереди меня ждут великие свершения, что-что, а скучать не придётся.
*   *   *
Дни летели как листья по осени, утренний завтрак с Григом в компании свинского дворянства, обязательный строевой смотр кавалерии, очередное разочарование в её успехах и, наконец…, мне удалось выкроить два часа для объяснения с принцессой Дианой. Как оказалось, двух часов было много, хватило бы и пяти минут, жаль.
Всё пошло не так с самого начала. Весь мой план завоевания руки и сердца Дианы, согласо-ванный по всем пунктам с её братом, королём Григом, рухнул в одночасье.
Какой я самоуверенный дурак. Откуда взялась эта самовлюблённость. С какой стати я решил, что меня все любят, даже принцесса. Ей как оказалось на меня совершенно наплевать, Диане нет никакого дела до моей руки и сердца. Вот именно так и рушатся розовые замки, не выдерживая суровой действительности. Тоска железной рукой сжала моё разбитое сердце.
Уголь рассыпавшейся в прах мечты хрустел под ногами. Пепелище души полосовали своими ногтями чёрные кошки, жизнь казалась сплошной антрацитовой полосой, короче, мне явно не везло. Что я рожей не вышел, что ли? Вроде красив и всё при мне, умён, ловок, не дурён собой. Так почему же так не везёт и мучительно ноет уставшее сердце?
Почему соловьи надежды улетели прочь, и откуда взялись на мою голову вороны тревог? Неприятно слышать их противное карканье. Вспомнилась довольно гнусная, попсовая песня «Нет любви, нет в жизни счастья…», может быть это действительно так. Впрочем, какое мне дело, меня помимо развлечений ждёт ещё и работа.
Что я не найду в конце концов грудь, что б было где поплакать? Найду! И главное без про-блем, даже выбирать придётся. Почему же мне так хочется эту. Почему? Уязвлённое мужское самолюбие? Всегда тянет к недоступному. Мужчинам нравятся крепости, которые надо брать штурмом или долгой осадой. Но она сказала, нет, значит, нет. Диана такая. Понял, - вычёркиваю, что ещё делать.

Глава 7
Через месяц после моего назначения появи-лись первые радужные пузыри результатов. Моя кавалерия привела ровно тысячу беглых крестьян, следом посыпались жалобы от дворян. Исполни-тельные служаки хватали всех, кому не посчастливилось в этот момент остаться дома, поэтому большую часть улова пришлось вернуть.
Командиры сотен, получив соответствующие указания пониже спины, к чему миндальничать, отправились во второй рейд. Оставшиеся двести невостребованных крестьян я пристроил к себе в обоз.
Из деревень стали поступать первые готовые телеги и тут же отправляться на переделку. Кре-стьяне плевали на чертежи и сделали всё по ста-ринке на свой лад. Пришлось отправлять в каждую деревню по паре солдат, для контроля, за работой. И так почти везде.
Тем не менее, были и приятные исключения, арбалеты получились выше всяких похвал, гиль-дия ремесленников не подвела, но болты, специ-альные арбалетные болты используемые в каче-стве стрел к ним не подходили. Опять кто-то, где-то, что-то напутал. Пришлось переделывать.
Кавалерия росла с трудом, с гвардией было проще, Вер Вольф отобрал нужных людей из пе-хоты и приступил к их обучению. Пять тысяч солдат мне набрать удалось, но лошарей  для тысячи из них ещё не было. Мне были нужны особые лошари, способные нести броню и закованного в латы всадника. Не скажу, что здесь – это не практиковалось, но так воевали только бароны, броня и кони стоили дорого.
Деньги таяли как лёд по весне, их постоянно не хватало. Я ждал вестей с месторождения, а точнее золота, раскопки продолжались и, наконец…
- Барон!
Гонец с докладом, прибыл с моих земель, надеюсь, золото нашли и ещё больше надеюсь, что его там много.  Я не собираюсь отдавать его в казну даром, нет, просто в долг короне, под небольшие проценты, по дружбе.
- Барон!
- Слушаю.
- На нас напали, золото похитили гроблины.
- Уроды! Сколько человек осуществляли охрану?
- Телегу сопровождало пять солдат.
- Казнить, всех казнить!
- Четверо мертвы, мне повезло, я пробился и ускакал, но потом вернулся и смог просле-дить их путь.
- Отставить казнить, помиловать. Вер Вольфа ко мне!
- Да барон!
Беспредел, куда король смотрит, в его соб-ственном королевстве, какие-то гроблины, ото-брали моё золото. А я даже не успел ещё ссудить это золото под проценты, задета моя честь и ко-шелёк. Моя злость закипала как паровой котёл, грозя вырваться наружу. Придётся карать.
Гроблины, как цыгане живут повсюду, их много понемногу в каждом известном мне коро-левстве. Чем они живут, никто не знает, говорят, чем-то торгуют, нанимаются в охрану к купцам, слывут неплохими бойцами.  Любимое занятие прятаться в лесах.
Мысли в голове ревели как МИГ-31 на взлёте, кого взять с собой, гвардию или кавалерию, сколько там всего гроблинов, цело ли золото или его след простыл давным-давно и куча мелких вопросов и вопросиков вертелись не переставая. Наконец, главный вопрос, сколько всего золота, в телеге и какое количество можно добыть в месторождении.
- Барон, что прикажете.
- Вер Вольф, мне нужно три сотни ваших солдат.
- Да, сэр. Я отберу старую гвардию.
- Нет, Вы останетесь, короля мне кроме тебя доверить некому. Со мной пойдёт лейте-нант Марк.
- Хорошо Роман, удачи.
Вот так с друзьями, то на Вы, то на ты, не поймёшь.  Положение обязывает, но дружбу не скроешь, так и с Григом иногда на официальных приёмах приходится делать над собой усилие, чтобы не скатиться до фамильярности. А в дружеских беседах бывает наоборот.
Гвардия – это хорошо, но сотни две кавалерии взять не помешает. Впрочем, какой от неё толк в лесу. Да, первую партию болтов переделали по чертежам, две сотни крестьян я худо-бедно стрелять научил, возьму сотню лучших с собой в рейд, пусть потренируются.
К вечеру всё утряслось, но выдвигаться на ночь глядя, откровенно не хотелось. Сославшись на несуществующую головную боль, я отложил выход на раннее утро. А теперь всех к чёрту и спать!
*   *   *
Трубы поют, гроблины ждут. Чего? Своей смерти конечно. А вот и она, значит, кровь будет. С первыми лучами солнца, построив немаленький отряд, я выехал за южные ворота Элко.
Под черепом терзалась сомнениями,  только одна мысль – найдёт ли проводник дорогу. Даль-нейшее представлялось весьма просто. Не отдадут сами, – придётся бить, скорей всего на смерть. Гроблины значит, ну, ну. Посмотрим, какого цвета у них кровь.
Вот так в мирном расположении духа я ехал за проводником, волоча за собой три сотни гвардии, две кавалерии и сотню крестьян-арбалетчиков. Повоюем. Есть за что, мой спасшийся кавалерист сказал, что золота много, очень много, огромные куски чистого золота.
Лето! Хорошее время года, если бы ещё не было такой жары, а впрочем, телега золота того стоит. Жарко. Волны, мягко говоря, тепла, ругаться не хочу, обдували горячими иглами лоснящиеся потом лица моих солдат. Мне не привыкать, что жара, что холод. Они, конечно, здесь живут, но как я погляжу, чувствуют себя в этом пекле неважно.
Поле, ни деревца, ни кустика, время к обеду, пора привал делать, а на открытом пространстве не хочется. Где бы тень найти. С холма на холм, вверх, вниз, нудная дорога, если за следующей горкой не будет лощины с зеленью, придётся де-лать привал, где придётся.
Повезло. Не так, чтобы очень, но чахлая ро-щица каких-то деревьев и травка гораздо лучше, чем песок под ногами.
-   Привал! Лейтенант Марк. Лейтенант Найк.
- Я, сэр! Да, сэр!
- И этот, как его крестьянин, ко мне живо.
- Я здесь господин барон!
- Вот и чудненько. Займитесь своими людь-ми, накормить, напоить, но не в стельку. Шучу. Лошарей расседлать, пусть пасутся. Живо!
- Да, да, сэр! Да, господин барон.
- Как тебя кличут.
- Пырей, господин барон.
- Теперь сержант Пырей. Считай это звание авансом, если что не так, разжалую и казню, или наоборот.
- Да, господин барон, рад служить господин барон!
- Свободен.
Теперь можно и самому отдохнуть, а впрочем, пока обед готовят, лучше разведать, что там впереди.
- Лейтенант Марк!
- Да, сэр!
- Я прогуляюсь вперёд, к обеду буду, смотри тут у меня.
- Да, сэр!
Ну вот, пусть поруководит без меня, а я пока вон на ту горочку поднимусь, осмотрюсь. Может, увижу что. Проводник говорит недалеко уже.
Вверх, вниз, надоело, природа в этом районе разнообразием не радует, вверх, вверх, ну нако-нец-то, добрался. Вон оно как, ещё холмика три и лесочек начнётся. Съездить, что ли? Или ну его. Тут недалеко, авось к обеду успею. Ох уж это русское авось, сколько раз зарекался и …, до лесочка я добрался без проблем, а вот обратно…
- Деньги гони!
Так вот они какие, эти пресловутые гроблины. Может из тех, что моё золотишко спёрли? Везде рэкет, да что это такое, спокойно проехать не дадут. Я вроде никого не трогаю, пока. И эти трое неказистых, метра по два с половиной ростом нелюдя, хотят с меня денег стрясти. Облом.
-   Живо деньги! Плати!
- Почему я должен вам платить? Вы думаете, что Вас больше? Но я круче. В этом мире платят тому, кто сильнее! Дайте дорогу или умрите.
- Ты так уверен в себе, человек?!
- Не так, а гораздо сильнее. Я знаю чего я стою и трём гроблинам меня не остановить. Поверьте, ничего личного, но я спешу.
Обнажив меч и спешившись, я принял защит-ную стойку и, слушая гулкие удары своего сердца, думал о том, что с двадцатым ударом придётся убивать. Пять, шесть…, выражение собственной всесильности медленно сползало с лиц гроблинов, гораздо медленнее, чем мне хотелось. Девять, десять…, удары следовали один за другим, враги колебались, я молчал, глядя в их маленькие налитые злобой глаза.
Вспомнилась поучительная притча Чжуан-цзы самого яркого представителя даосизма.
Цзи Синцзы тренировал бойцового петуха для царя. Через десять дней царь спросил:
- Готов ли петух?
- Ещё нет. Пока самонадеян, попусту кичится.
Через десять дней царь снова задал этот во-прос.
- Пока нет. Бросается на каждую тень, откли-кается на каждый звук.
Через десять дней царь снова задал тот же во-прос.
- Пока нет. Взгляд ещё полон ненависти, сила бьёт через край.
Через десять дней царь снова задал этот во-прос.
-   Почти готов. Не встревожится, пусть даже услышит другого петуха. Взгляни на него – будто вырезан из дерева. Полнота его свойств совершенна. На его вызов не посмеет откликнуться ни один петух – повернётся и сбежит.
Интересно, похож ли я на того петуха? Ну, в смысле полноты свойств и уверенности в себе. Семнадцать. Сначала атакую того гроблина, что поближе, это легко, потом…, восемнадцать.
Колеблются, не их вина, возможно люди все-гда послабее оказывались, да и мечи у этих уродов подлиннее. Девятнадцать, эх, была, не была, пора. Стоп. Клинки пошли вниз, двадцать.
- Поговорим, человек.
Пауза. Ответить? Тогда, достигнутое силой воли преимущество, сойдёт на нет, да и что ска-зать. Попробовать магию.
- Сдавайтесь.
Не то что бы челюсти у них совсем отвисли, но удивились они по настоящему. Ноздри затрепетали, толстые зелёные губы раздвинулись и обнажили жёлтые не видевшие блендамета клыки, три пары маленьких красных глазок вперились в меня, словно намереваясь прожечь насквозь.
Один меч против трёх, плюс моё мастерство, опыт жизни и три метательных ножа, волноваться не стоит.
- Это уж слишком. Мы, возможно, отпустили бы тебя просто так, человек, но требовать с нас, деньги! Это верх наглости.
- Да, я такой.
Не так я крут, однако. Значит, опять придётся драться, убивать, надоело. Интересно, как они де-рутся в строю, не набрать ли из них пехоту? Тяжёлая пехота в броне в дополнение к такой же кавалерии, да им цены не будет.
- Эй, отморозок, замёрз что ли! Лето на дворе гы-гы ы-ы.
- А что? Торопитесь.
Мечи гроблинов угрожающе поползли вверх, острия трёх клинков завораживающе блеснули на солнце. Ну, сейчас начнётся.
И началось. Конечно, длинна клинка и сила  играют большую роль, но я тоже не вчера родился и через пятнадцать ударов сердца от защиты перешёл в нападение.
Насчёт своего мастерства я явно погорячился, три гроблина дрались на мечах просто великолеп-но. В мозгу услужливо всплыли ещё некоторые известные слухи и факты о гроблинах. Они долгожители, живут по слухам лет сто пятьдесят, часто нанимаются телохранителями, кочуют, нет, это уже не то.
Стоп, вот оно! Долгожители! То-то я смотрю, они бьются так, словно занимались этим всю жизнь, лет сто. А тот, что постоянно нападает, по-моему, и родился, с мечём в руке.
Тот, что нападает! А ведь я бьюсь то, практи-чески только с одним, остальные не нападают, а лишь отвечают на удары, когда я их атакую, но делаю это всё реже и реже.
Меч атакующего гроблина всё чаще мелькает в опасной близости от моей личности, из неболь-шого пореза на животе сочится кровь. Классные бойцы! Пора гроб заказывать.
Пытаюсь контратаковать и понимаю, что практики у них конечно больше, но техника у ме-ня всё же выше классом. После небольшой комбинации ударов пробиваю его защиту, и мой меч вонзается в левое плечо гроблина. Ура!
Небольшая пауза, гроблин оторопело смотрит на свою кровь, и …, этого следовало ожидать. Убивать меня будут втроём. До них дошло, что человек может оказаться серьёзным противником. Свист трёх клинков мне радости не прибавил. Вот и влип. Что ж, в честном бою мне не победить, придётся мухлевать.
Три метательных кинжала нашли свою цель, не так хорошо как мне хотелось, но, защищаясь от атаки трёх отличных бойцов, лучше метнуть я не мог. И на том спасибо.
Один из них отвоевался, кинжал вошёл в гор-ло по рукоять и получивший его только хрипел. Второму повезло больше, но это не моя вина, что кинжал не достал до сердца, слишком короткий клинок и слишком мощная мускулатура у гробли-на. Третий, с которым я в основном и бился с са-мого начала, отделался лёгким испугом. Я позорно промазал, и кинжал застрял в его плече, проделав в нём дырку рядом с первой.
Возникла неловкая пауза. Хрипящий наконец-то упал на землю, и зачем-то принялся скрести её ногтями, впрочем, я думаю – это скорее когти. Ногти такими страшными не бывают. Гроблин с кинжалом в аккурат напротив сердца, по-моему, обиделся, пожалуй, он даже разозлился. А поче-му? Радоваться надо, что жив остался.
Везунчик, с двумя кровавыми дырками в ле-вом плече, даже бровью не повёл, что ему мой кинжал. Баланс сил изменился, похоже, меня за-уважали, вот только не знаю хорошо это или пло-хо.  Хотелось бы верить, что подмогу не кликнут.
- Человек, кто ты?!
- Как кто, человек. Роман. Откуда такой ин-терес к моей более чем скромной персоне?
- Ты убил нашего брата.
- Да? Извините если что не так, но жить-то всем хочется.
- Рома, ты прав, но брата жалко. А теперь иди, мы его хоронить будем.
- Вот как, отпускаете, значит!?
- Да. Запомни, меня зовут Лаодик.
- Ну, тогда возьмите от меня пару золотых на помин его души.
- Странный ты человек. Сразу не заплатил, а теперь деньги даёшь. Спасибо, иди с миром, больше не попадайся, а то убьём. Нас братьев ещё много.
Разведя руками и пожав плечами, оседлав ло-шаря я двинулся в обратный путь. Ещё встретим-ся, почему-то подумал я.
В лагере уже царил небольшой переполох, искали меня, я приехал и нашёлся. Проблема утряслась сама собой. Пообедав, я повёл небольшую армию дальше, за золотом. За своим золотом.

Глава 8
Дорога вилась неприметной лентой меж голых холмов, которых заметно поубавилось, теперь не приходилось забираться на каждый, и это радовало. Кустики чахлой растительности одиноко топорщились вдоль дороги. Впрочем, дорогой её мог назвать только русский и то в девятнадцатом веке.
Не спеша, проехали место моей встречи с гроблинами, вокруг было тихо, как в могиле. О смерти одного из братьев гроблинов напоминали лишь редкие пятна крови на траве и небольшой курган из булыжников на месте его смерти. Ржа-вые пятна крови, боюсь с такой работой, они будут преследовать меня всю оставшуюся жизнь.
Моя смерть, тьфу, не то что бы моя…, короче старая знакомая, гарцевала чуть впереди моего не маленького отряда. Проводник заметно приобод-рился, узнавая знакомые места. Проехали место нападения на нашу телегу с моим золотом, никого.
Тишина и спокойствие, как перед бурей, и эта ещё рядом крутится с косой. Казалось, замерли не только птицы и звери, что всегда суетились непо-далёку, пожалуй, притихла сама природа. А кто это? Ну да, ладно.
На передний план нагло вылезла проблема поиска гроблинов, так нагло обокравших меня и Грига. Где моё золото!? Не то что бы я жадный, но первое золото с моего прииска, оно же, как родное для меня, а я его даже в руках не успел подержать.
Проблема поиска гроблинов растаяла как дым сама собой. Попросту рассосалась. Справа лес, слева лес, а по средине на широком поле три шеренги уродов с мечами и имя им гроблины. Да, разведка доложила точно… Ладно, хоть так, могли бы и в засаду попасть.
Человек  триста,  чёрт,  какие  же они люди, ну, в общем уже ждут и смутные подозрения говорят мне что нас.
- Лейтенант Марк! Гвардию вперёд в три ли-нии.
- Да, барон!
- Лейтенант Найк, сотню кавалерии на пра-вый фланг, сотню на левый!
- Да, барон!
- Этот, а Пырей! Сержант Пырей, построй арбалетчиков за первой линией гвардии, лейтенант Марк поможет.
- Да! Да, господин барон!
- Сержант Пырей.
- Да, господин барон!
- Поменьше суеты, а своим людям скажите, если побегут, лично всех перевешаю.
- Да, господин барон!
Главное страху нагнать перед боем, что бы больше не врага, а начальства боялись, чтоб      стимул был. Солдаты из крестьян, первый бой, вдруг побегут, а так может, и раздумают.
  Гроблины орлы, монстры по два с половиной метра ростом, построились как на параде. Всё как у людей, даже парламентёра выслали. Послушаем, что скажет.
- Рома, опять пришёл.
Чёрт! Старый знакомый, недавно на мечах рубились. Лаодик, интересное имя для гроблина, главное не ординарное.
- Да, это я, однако, но Рома я только для друзей. Романом зови, не обижусь.
- Кого привёл и зачем?
- Сам видишь, солдатики мои, за золотишком пришёл. Не вы ли часом взяли?
- Так значит, твоя телега была? Не подели-лись они.
- Зачем же всё забирать? Да и людей жалко.
- Говорю же, не поделились. Отнимать при-шёл?
- А, то!
- Ну, ну. Мы за брата не обижаемся, не зло-памятные, поэтому разворачивай своих че-ловечков и уходи, а то, всех здесь положим.
- Я лицо подневольное, король надомной, и земля эта его, и всё что на ней, тоже его, да и обидно как-то.
- Ну, ну.
Отвечает мне гроблин и так участливо голо-вой кивает, предупреждал же тебя, не слушаешь. Участливо так смотрит. Ладно, кивай, но есть у меня для тебя пара сюрпризов.
- Значит, не понял, назад не поедешь?
- У меня встречное предложение есть. Давай один на один, если ваша победа, мы отсту-паем, а если наша, Вы поступаете на служ-бу к моему королю.
- Нет, все против всех, а там поглядим.
- Тебе тоже значит, своих гроблинов не жал-ко.
- Не твоя забота Роман, лучше о себе поду-май и человечках своих.
Ну, вот и определились. Драться, так драться. Гроблин вернулся к своему отряду, о чём-то по-шушукались, и первая шеренга под глухие удары барабанов и противное завывание медных труб пошла в атаку, следом вторая. Третья осталась на месте.
- Первая линия гвардии на колено, арбалет-чики к бою! Залп!
- Найк! Первую и вторую сотни по краю леса в обход, ударить в тыл наступающим. И сразу обратно.
- Да, барон.
- Арбалетчики, к бою! Залп!
И понеслось! Когда гроблины прошли поло-вину расстояния до наших рядов, их встретил первый залп. Фортуна в этот день воевала на нашей стороне, и почти вся первая шеренга гроблинов осталась лежать на траве обильно орошая её своей кровью. Второй залп наделал меньше бед, но ещё штук двадцать из них отправились к праотцам.
Кавалерия не дремала, и две сотни дружно ударили в тыл наступавшим. Противник бросил в бой третью сотню. Кто быстрее?
- Пырей, отведи арбалетчиков за вторую ли-нию!
- Да, господин барон!
- Гвардия сомкнуть ряды.
Кавалерия благополучно отходит на фланги, Пырей не тормозит и отводит своих назад, не зря я их тренировал перед выходом из города. Не армия конечно, но успехи налицо.
- Арбалетчики, залп по третьей шеренге.
Третий залп пошёл коту под хвост, упало трое гроблинов, через головы мои арбалетчики стрелять, ещё не научились. Меж тем остатки двух первых сотен нарисовались в двадцати метрах от гвардии. Успеют ли перезарядить? Есть неплохой шанс, если всё пройдёт как на тренировке. Пятнадцать метров до противника.
- Арбалеты к бою готовы!
- Гвардия, лечь на землю! Арбалетчики залп!
Чудо свершилось! Арбалетчики не побежали, гвардия залегла, залп…, он буквально смёл насту-павшие шеренги гроблинов. Марк подал команду встать, и гвардия в броске вперёд, добила несколько растерянных, оставшихся на ногах гроблинов.
  Третья шеренга гроблинов замерла посреди поля, по команде моя маленькая армия, сохраняя строй, двинулась навстречу. В тридцати метрах от противника, поставив гвардию на колено, я приказал арбалетчикам – к бою.
- Погоди Роман, поговорим.
- Лаодик, ты что ли, жив?
- Да, я командую третьей сотней. Ты опять убил моих братьев.
- Да!? И много их у тебя осталось, надеюсь, эти были не последние.
- У меня еще восемь братьев, семеро в моей сотне.
- Жаль.
- Что жаль, Роман.
- Братьев жаль, погибнут ни за грош. Пере-ходи к Григу на службу и ребят своих бери, только золотишко отдай.
На дальнем краю поляны появилась ещё одна шеренга гроблинов. Не лучший расклад, но я ду-маю, прорвёмся.
- Лаодик, не твои пылят часом?
- Да, мой брат со своей сотней.
- Он погоды не сделает, отправь кого-нибудь, пусть скажут, что бы остановился.
- Пока ты прав, хорошо.
- Как насчёт службы?
- Где ты взял эти штуки, что сеют смерть?
- Да или нет? Я слышал слово гроблина всё равно, что подпись на документе. Прика-зать арбалетчикам сделать залп?
- Нет…, мы согласны служить тебе.
- Ты хотел сказать королю?
- Нет, тебе.
- Хорошо, ты будешь служить мне, а я коро-лю. Да?
- …пожалуй, да.
- Ну, вот и договорились. Тащите телегу и отправляемся.
- Нет, нельзя уходить, не завершив дела и не отдав долги. Забирайте золото, я приведу гроблинов через четыре дня.
- Хорошо, я тебе верю, пока.
На том и порешили, забрав телегу с золотом, сколько его там, глаза разбежались от блеска, мы по той же дороге отправились в столицу. Один ноль, в мою пользу, ещё один приятный эпизод среди грубой прозы жизни.
*   *   *
Я возвращался в Элко можно сказать с побе-дой. Золото при мне, гроблинов разбили, две сот-ни, если не обманут, прибудут на службу сами. Радовали успехи арбалетчиков. С кавалерией тоже можно воевать. За весь бой мы потеряли убитыми пять лошарей и трёх всадников, нанеся гроблинам сокрушительное поражение. Было от чего радоваться.
Ехали, не спеша, но весело, устраивали частые привалы, Найк не злобно переругивался с Марком по поводу боя, кто внёс больший вклад в победу. Оба хвалили Пырея, но говорили, что это слишком просто убивать на расстоянии, и особой заслуги в этом нет.
До столицы доехали без происшествий, нико-го не убили, нас не беспокоили и мы никого не трогали. В закатных красках яркого летнего солн-ца купался город Элко, в таком виде он начинал мне нравиться.
В город въехали уже после заката, на чёрном как тоска небе высыпали крупинки звёзд, показа-лось небольшое блюдце луны. Копыта лошарей гулко стучали по каменной мостовой, город ещё не спал, горожане испуганно шарахались в сторо-ны. С чего бы это? Не скажу, что армию в столице любили, но прежде не боялись, – это уж точно.
Понятно. Причина на главной дворцовой площади, во всей красе или точнее уродстве. Ох уж этот феодализм, о времена, о нравы. Виселицы. Ровно дюжина трупов болтается под ночным небом на грубо сколоченных деревянных сооружениях. По моему в моё отсутствие что-то случилось, сделал я благодаря непробиваемой логике и методу дедукции, как всегда гениальный вывод.
Дворян не вешают, им отрубают головы, зна-чит простолюдины, судя по одежде, – богатые го-рожане, возможно купцы. Висят дня три, на лет-ней жаре мясо быстро портится, и товарный вид уже не тот.
Люди, что делает с вами смерть!? Трупы. Скалящиеся в немом укоре зубы, чёрные губы распухших лиц, кровавые дырки глаз. Жуткие прощальные улыбки мертвецов. Меж виселиц не-слышно бродит смерть.
- Марк, Найк, Пырей! Солдат в казармы, зо-лото в арсенал гвардии, выставить допол-нительную охрану и спать.
- Да, да, барон! Да, господин барон!
Пора и мне отдохнуть от трудов праведных и не очень. С завтрашнего дня создавать империю, а я не знаю с чего начать. Устал как собака, глаза сами слипаются, хоть спички вставляй. Но спать мне в эту ночь не пришлось.
- Роман!
- Да, мой король.
Вот так, гнусно, можно сказать из-за угла, ме-ня лишили единственной маленькой радости в этой жизни. В обмен я получил весьма продолжи-тельную беседу с Григом. Скажу прямо – замена не равноценная.
Говорили долго и нудно, решали финансовые дела, королевская казна была пуста, давно разво-рованная баронами, кое-какую мелочь потратили мы с королём. Поступили выполненные заказы, но платить было нечем, купцы и ремесленники слегка побузили – итог печален,  обстановка в королевстве нестабильная, Григ в безутешном горе.
Он пошёл на поводу у совета и устроил пока-зательную казнь на площади, теперь купцы и гла-вы ремесленных цехов требуют справедливости. Ситуация складывается непростая.
Беда не приходит одна, обычно две или три. Ближайшие соседи требуют погашения долгов и объединяют военные усилия, что бы их взыскать. Всё это грозит королевству скорой войной, а наша армия совсем не готова.
Главный казначей королевства, похитив дол-говые обязательства, несколько секретных писем и более чем скудные остатки казны, вчера отбыл в неизвестном направлении. Григ беспомощно развёл руками, я понял – это намёк, я всё ловлю на лету…, следовательно, к моим обязанностям прибавился и розыск казначея.
В общем-то, потратив всего час своего драго-ценного времени я довольно точно определил ме-стонахождение объекта, пришлось вспомнить ста-рую добрую магию. Следом за вором казначеем был срочно отправлен лучший эскадрон кавале-рии, естественно под моим неусыпным руковод-ством.
Не приняв ванны и даже не сменив одежды, я вскочил на лошаря, и поскакал по следу вора. Не просто быть другом, учителем и правой рукой ко-роля, ох не просто.
*   *   *
После трёхдневной гонки, закончившейся на границе соседнего царства небольшой стычкой, я возвращался со связанным казначеем и всем по-хищенным в родные пенаты.
Думалось о многом, о многом не думалось. Вспоминалась земля, родные и милые сердцу бе-рёзовые рощи, дом, если так можно назвать кле-тушку, гордо именуемую четырёх комнатной квартирой. Хрущёвки, брежневки, просто курят-ник. Точнее её можно назвать, только, одним сло-вом – жилплощадь.
Всю дорогу я подводил неутешительные ито-ги. Григ без меня продолжил кипучую деятель-ность и смог рекрутировать в армию количество солдат, оговорённое на совете. Это радовало, не радовало другое. Вновь рекрутированные не име-ли вообще ни какого оружия, перевооружение остальной части армии так же топталось на месте, как застенчивая девочка школьница пришедшая в первый класс.
Ну, вот я и дома, если – это мой дом. Я шёл по аллеям парка к парадному входу. Дворец, он ничуть не изменился. Величественные мраморные колонны на входе, строгость и красота. Широкие лестницы полого поднимающиеся вверх. И нико-го, странно. Где стража, услужливые слуги. Где?
Мимо пробежал тигр, с привязанной к хвосту консервной банкой, протяжно воя и противно дребезжа металлом о мрамор лестницы. Из королевского зоопарка, сделал я вывод, поражающий простотой логики. Нет, это не консервная банка, - корона, вот, что это такое. Заговор!? Переворот!? Что могло случиться, в моё отсутствие.
Тихо как в могиле. Я подошёл к комнатам Грига, охраны у дверей не было. Не обнаружил я её и за второй дверью, и за третьей…, самые худ-шие опасения тревожными колокольчиками зазве-нели в голове. Ударил набат тревоги. С замирани-ем сердца я распахнул дверь в королевскую опо-чивальню.
Григ в одной ночной рубашке, впрочем, вре-мя-то позднее, лежал без движения на кровати, закатив глаза. Убили! Руки раскинуты в стороны, но следов крови не видно. На полу в беспорядке валялись какие-то бумаги, видимо выпавшие из ослабевшей руки. Задушен, с ужасом понял я.
- А, Роман.
- …, но я быстро прихожу в себя, жив, так жив, всякое бывает, может быть у него просто крыша поехала.
Монарх привстал на кровати и посмотрел на меня своими мутными глазами. Так и есть, пьян. С чего бы это?
- Романчик! Как мне плохо.
- Охотно верю. Самому приходилось испы-тывать нечто подобное.
- Ты когда-то был королём!?
- Нет, я тоже иногда напивался.
- А-а-а…
Задумчиво, уставившись в потолок, протянул король. Что же произошло, неужели всё так плохо или гораздо хуже?
- Казна пуста, совет в ярости, купцы и ремесленники гудят, словно рассерженный улей, нам объявили войну сразу три королевства и одно царство. Брат, мой брат не хочет прислать мне помощи. Всё кончено.
- А как же тележка с золотом?
Невинно поинтересовался я, намекая на телегу отбитую с таким трудом у гроблинов три дня назад.
- А-а-а.
Опять протянул он.
- Пошла за долги.
- Очень мило, и сколько же мы всего долж-ны.
- Не знаю, что и сказать, мы должны почти всем. За время моего неудачного правления руки к разбазариванию казны приложили все кто мог. И я подозреваю, что даже те, кто не мог.
- Сколько?
- О-о-о очень много. Пожалуй, я бы сказал безобразно много.
- Григ, я же тебя учил, доверяй, но проверяй, хотя бы иногда. Так сколько? Не тяни и так тошно.
- Мне тоже и тошнит и рвать тянет.
- Это от пьянства, мой молодой друг, не убивайся попусту, поверь, завтра тебе будет лучше. Сколько!!!
- Соседям, ну, если считать телегами, что ты привёз, наверное, штук восемь, может быть десять. Внутренние долги, около пяти, шести телег. 
- Теперь я понимаю, почему все на нас опол-чились, за восемь телег золота и я бы войну объявил.
- Да, уж. Роман, я больше не король, совет хочет меня низложить, но корону они не получат. Я её спрятал.
Сказал Григ и самодовольно улыбнулся, улыбка получилась так себе, потекли слюни, сопли и вообще, чего радоваться. Однако, подумал я, вспомнился тигр с короной на хвосте, отсутствие стражи на этажах. Ничего и не такие проблемы решали.
- Когда собирается совет?
- Завтра.
- Вот завтра и поговорим, а теперь спать.
- А ты?
- Мне нужно отдать кое-какие распоряжения, потом вернусь.
Да, положение дрянь. Строй-то феодальный, ко-роль повязан по рукам и ногам знатью, а чуть что и всё шишки на него сыплются. Армия подчиняется ему только во время ведения войны, всё решает совет, власть скорее чисто номинальная. Конечно, не всё так плохо, что-то есть и у нас.
Что у нас есть, а есть то нечего, но это выяс-нилось позже. А пока…, я считал. Личная коро-левская гвардия, возможно, мои арбалетчики, на кавалерию надежды мало, я лишь командир и му-зыку заказывают другие. Гроблины, если успеют подойти. Не густо, но с советом поторговаться можно.
Пойду для начала в казармы гвардии. Вер Вольф парень свой, прорвёмся, бывали времена и похуже. Тем не менее грустные мысли одолевали.
Подозрительная тишина, раскрытые настежь ворота, не прибавили мне радости.
- Вер Вольф!
- Барон, гвардия на ученьях.
- А, это ты Марк.
- Да, сэр.
- Почему?! Совет приказал провести манёв-ры в дикой пустоши. Вер Вольф настоял, что бы оставили меня с моей сотней. Боль-ше никого нет.
- Арбалетчики?
- Их заперли в своих казармах, арбалеты сдали в арсенал, ключи у совета.
- Нет замков, которые нельзя было бы сло-мать. Ты с королём?
- Да, барон, я с вами!
- Марк, готовь сотню, освободить и воору-жить арбалетчиков. Завтра утром совет, командовать парадом буду я!

Глава 9.
Спать в эту ночь мне опять не пришлось, не потому что не хотелось, нет, просто заботы одолели. Пока выставил охрану возле королевской спальни, пока вскрыли арсенал, вооружили арбалетчиков, спланировали сценарий завтрашнего утра, оно незаметно и наступило.
Сложнее всего, оказалось, отнять изрядно по-мятую корону у вконец обезумевшего тигра. Бед-ное животное металось по дворцу, но, в конце концов, устало, и мне путём ласковых уговоров и небольшого подкупа удалось завладеть короной. Остальное дело техники, тигр оказался в клетке, а не желавший находится вместе с ним мастер под-нятый посреди ночи с постели, за два часа испра-вил повреждения в металлоломе, который раньше гордо именовался королевской короной.
Григ серым утром, заботливо отпоенный мной, набирался сил.
- Пей, я сказал, а то хуже будет!
- Немогу-у-у.
Он смог, потому что я действовал по пионер-скому принципу: не можешь, – научим, не хочешь, – заставим. Так он научился ещё одной мудрости суровой жизни – опохмеляться по ут-рам.
К круглому как амфитеатр непритязательному дворцу собраний сложенному из белого мрамора, мы с королём успели раньше членов совета, по крайней мере, кроме двух заспанных стражников там никого не было. Зато мы с Григом пришли не одни. Марк расположил свою сотню двумя равными крыльями справа и слева от входа, Пырей с арбалетчиками занял места во втором ряду.
Окинув взглядом диспозицию, я решил, что в целом всё выглядит неплохо. Дав стражникам по пинку, я приказал открыть двери и впустить коро-ля в зал заседаний. Григ как обычно занял место председателя, я присел в кресло справа от него, потом подумал и решил выйти на улицу, посмот-реть что будет. 
И как всегда не прогадал. Это надо было ви-деть. Растянутые в испуганном изумлении рожи членов совета, которые пришли всего с сотней солдат, видимо в надежде нас запугать. Они явно просчитались, обнаружив вооруженных до зубов гвардейцев и арбалетчиков.
Так как арсенал, находится на территории ка-зарм гвардии, а я благополучно открыл замок и так же закрыл, но сломал в нём ключ и слегка расплющил молотом массивный корпус, вооружить в ближайшее время никого не удастся. Какой я молодец, как они просчитались, впрочем, и я тоже.
Немного оправившись от шока, бароны по-слали кого-то куда-то, и прошли в зал, оставив свою сотню солдат возле входа. В середине засе-дания в зал прошёл их человек с докладом, и ба-роны повеселели. Следом зашёл лейтенант Марк и доложил, что здание окружено тысячей вооружённых солдат. До этого мы с Григом вели по очкам, и мне даже удалось, пропихнуть патент на звание лейтенанта арбалетчиков Пырею, но потом…
Наши акции рухнули вниз с высоты Эйфеле-вой башни. Король заметно приуныл, а бароны напротив повеселели, и на повестке дня вскочил главный вопрос. Низложение монарха.
Уже пятнадцать минут шли ожесточённые де-баты, мне удавалось оттягивать неизбежный ко-нец, но как долго…. Я цеплялся буквально ко всем фразам и формулировкам и, тем не менее, мы с Григом тонули как Титаник. Время уходило сквозь пальцы. Но…, тут.
В зал с глазами  расширенными от ужаса как фары автомобиля несущегося на красный свет вбежал командир баронской пехоты. Они озабо-ченно переглянулись.
- Гроблины! Три сотни!
Интересно где это Лаодик раскопал третью сотню, в живых на поле оставалось только две. Я расправил плечи и вежливо, со сталью в голосе поинтересовался, – не пора ли кончать. Бароны сразу пожухли как осенняя трава.
- Три сотни гроблинов!? Откуда?
- Не знаю, но они спрашивают своего коман-дира, Романа, сказали, что подчиняются только ему. Все с боевыми топорами! Хотят войти, мы не сможем им помешать!
- … э-э-э.
- Господа бароны, не пора ли перейти к главному вопросу, о расширении королевских полномочий на время ведения боевых действий.
Небольшая пауза равная по времени минуте молчания гробовой тишиной повисла над залом заседаний. Что будет? Упрутся как ослы, пожалуй, нет, они скользкие, будут выкручиваться, понимая, что сегодня не их день.
Лаодик с парой гроблинов, не спеша, вошёл в зал. Звенящая тишина паузы взорвалась шаркань-ем трёх пар ног.
- Командир, жду ваших указаний.
- Лаодик, скажу без преувеличения, я рад те-бя видеть. Там на улице солдатики, те, ко-торых ты знаешь наши, а остальные, в об-щем-то, чужие, пока. Построй своих гроб-линов, рядышком.
- Да, командир.
Что за жизнь! Бывшие враги становятся дру-зьями, а друзья внезапно переходят в категорию врагов. Всё как в плохом кино, но это жизнь. Дальнейшие события пролились бальзамом на из-раненную душу короля Грига. Я выкручивал баронам руки как хотел.
Дальнейшее решение вопросов протекало в тёплой и почти дружественной обстановке, изред-ка прерываемое тяжкими вздохами и слабыми го-лосами протестов некоторых чересчур уверенных в себе баронов. Я пытался мягко  и тактично объ-яснить их неправоту и государственную важность решаемых вопросов.
- Ваше королевское величество, …э-э-э Вы понимаете, мы не можем выделить из арсе-налов наших замков столько оружия.
- Бунт! Заговор! В то время, когда наше мо-гучее королевство опутано долгами, Вы, цвет знати, опора короля, проявляете непо-мерную жадность. Стыдно!
- Но, мы не можем. Да, у нас нет такого ко-личества оружия.
- Если мой король, позволит мне, скромному барону подать его высочеству идею, я этим непременно воспользуюсь.
Григ милостиво кивнул. Куда бы он делся, я тут один всё заседание корячусь, а он только гла-зами хлопает и кивает иногда. В общем, я предло-жил баронам частично разоружить их личные замковые гарнизоны. Король сам в силах защитить королевство и каждого в отдельности. Что тут началось. Описывать не берусь, хотя конечно бумага всё стерпит, но большинство фраз не подлежит переводу.
Вопрос решался, но очень долго и с большим скрипом, частично решению вопроса способство-вал Лаодик периодически сновавший в зал заседа-ний и обратно, но основной груз усилий, конечно же, лёг на мои хрупкие плечи. С моей стороны в ход шли любые средства, от тонкой интриги до прямого как рельсы шантажа. Бароны постепенно сдавали свои позиции.
Завершением заседания стала изящная точка, поставленная в его конце, нанесённая нашим ко-ролём Григом на  свежеподписанный документ. Что ж, теперь только война, за расширение коро-левских владений и создание могучей империи. Баронам эта идея в целом понравилась, и банкет продолжался до позднего утра.
Выпито было много, а сказано ещё больше. Я умилялся, глядя, как бароны, ещё недавно лелеяв-шие чёрную мечту, вонзить нам нож в спину, те-перь, слезливо и слюняво распинались в вечной верности короне, лично Григу и  даже мне. Впро-чем, признаваясь мне в дружеских чувствах, они украдкой бросали косые взгляды на Лаодика.
Меня назначили командующим всеми войска-ми. Теперь у меня снова есть армия, и есть цель. Не пойму, кто я больше – простой работник ком-пании или полководец, рвущийся в Наполеоны, Кутузовы и Суворовы. Убивать не хотелось, но вести за собой армию, это так приятно. Пьянка шла своим чередом, совсем не мешая моим често-любивым замыслам и планам.
Алкогольные напитки лились широкими ручьями, пили все, даже король. Опять придётся опохмелять его с утра. Я, слегка захмелев, а как бы Вы себя чувствовали, выпив три с половиной литра креплёного вина, опять принялся рассказывать тосты.
- С зелёного, зелёного пастбища шла сытая корова, переходила дорогу и обронила пару лепёшек, а может быть и больше.
- А дальше!?
- О чём это я…, а! Ну, так вот. Следом шёл какой-то мужик и естественно вляпался, но не расстроился, плюнул и пошёл себе дальше.
- Так выпьем же за то, чтобы в этой жизни, на нашей дороге попадалось как можно меньше дерьма!
Вся баронская братия с Григом во главе хохо-тали до упаду, на данный момент они были не трезвей меня. Падали, как правило, штабелями или благородными баронскими мордами в салат. Не знаю, чем мог понравиться этот тост тем, соб-ственно говоря, про кого я его и рассказывал. Вот, еле выговорил, язык заплетается и во рту сухо…, как в пустыне, но это уже утром.
А утром …, точнее в глубокий полдень, я об-наружил себя мирно посапывающим на королев-ской кровати, это не то что Вы подумали, Грига рядом не было.
- Григ! Григ!
Протяжно закричал я.
- Григ, Гри-г!
Так же протяжно ответило королевское эхо. Странно, подумал я, эхо на месте, а где же в таком случае король? Убили!? Озарила воспалённый алкоголем мозг безумная вспышка озарения. Ну и хрен с ним, уже более вяло подумал я. Что мне больше всех надо!? Ходи за ним как за маленьким, сопли подтирай, а ещё в императоры собрался.
Мне было плохо. Ну, просто очень…. А тут ещё король пропал, совсем не к стати. Остаётся как у Есенина, - пальцы в рот, да весёлый свист!
К сожалению, свистеть не могу, придётся  тош-нить. Попробовать что ли, может хоть вырвет. Чудо, случилось простое обыденное чудо, кто-то большой и добрый, кто заботится о всех нас, по-думал и обо мне.
Я обнаружил возле кровати кувшинчик с ви-ном, и после его дегустации, когда последние кап-ли скатились в рот, поразмыслив более здраво, отправился на поиски будущего императора. Император нашёлся не сразу, так как место его приблизительного нахождения я помнил с трудом.
Пьянка вспоминалась как пьянка. Бесконечная череда тостов и опрокидываний в рот пол литро-вых чарок с вином, кривые от выпитого баронские рожи, пропадающие из поля зрения одна за другой. Конечно, рожи! Вспомнил, король предложил пойти к девочкам! Хотя нет, до улицы красных фонарей мы не дошли, повернули налево в общественную баню.
Точно! Если Григ во главе с благородным дворянством не утоп, они там. Я как всегда прав, самому тошно. Мой король оказался в бане, ле-жащий вперемешку с баронами и только гру-стный Лаодик каменным изваянием сидел рядом. Бассейн, некогда наполненный водой, оказался пуст. Неужели всё выпили!? Вот это сушняк!
- А Роман. Давно здесь сижу, все спят.
- Огромное тебе человеческое спасибо Ла-одик. А что, гроблины совсем не пьют!?
- Пьют, но не вино, а отвар из грибов, мы от него тоже балдеем, но для нас главное дело, а развлечения только по праздникам.
- И много у Вас этих, праздников?
- Ну, праздник рождения, праздник воина, праздник первого врага, ну это совсем лич-ное и праздник смерти.
- Четыре в год, не много.
- Нет, что ты, за всю жизнь. Праздник рож-дения через пятьдесят лет после него. Если дожил, значит празднуешь. Праздник воина ещё через десять лет это когда можешь за себя постоять. Когда убиваешь первого врага, празднуешь или один или с другими, у кого в этот день он тоже первый. Праздник смерти в сто лет,  значит, пожил и можно её не бояться.
- Ничего себе! Да Вы прямо монахи или ас-кеты. Ладно, пошли за мной, только короля захвати.
Когда король был приведён в товарный вид и оставлен под охраной стражи в своей спальне, мы с Лаодиком отправились размещать его людей, тьфу, гроблинов и ставить их на довольствие. Все текущие дела благополучно разрешились, некото-рые сами собой и я отправился спать, один.
Спалось беспокойно, вначале я ворочался с боку на бок и сон не шёл, потом я заснул и при-шли кошмары. Зёлёные, свисающие с потолка сопли, какая-то слизь на стенах, пол покрытый бурыми пятнами напоминающими кровь, отрубленные руки и ноги на этом полу.
Сон не радовал изысканностью, но как ни странно проснуться я не мог, это становилось ин-тересным до ужаса. Монстры с длинными когти-стыми лапами и хвостами, их идиотский смех, раздвоенные языки, в общем, все прелести доб-ротного ночного кошмара обрушились на меня разом.
Страшно не было, но настораживал сам сон, я по-прежнему не мог проснуться. Кошмары чере-довали друг друга, били по нервам, мешали спать. Сон ли это?
Я в узкой комнате, стены сдвигаются, это не ново, но при этом комната заполняется кровью, много крови. Липкая красная кровь, её запах, очень специфический, пьянящий. Она поднима-лась выше и выше к подбородку, я задирал голову вверх, мне совсем не хотелось ощутить её солоноватый вкус на своих губах.
Сон выматывал, не давая ни минуты покоя, приходилось всё время быть на стороже. Некстати вспомнился ужастик, - кошмар на улице вязов. Во всём этом было нечто похожее, в моих снах не было только Фредди.
Впрочем, он то, как раз и был, но только где-то далеко, за порогом сознания. Этот кто-то и диктовал мне сны. Кто ты? Задал я вопрос в глубину. Ответ не заставил себя ждать. Из очередного кошмара выплыл Харон, перевозчик мёртвых. Потом появилась, она.
Белый тщательно отглаженный саван, остро заточенная коса, муха сядет…, в общем, обрежет, надеюсь, Вы поняли что. Давно не виделись, - сказал я. Сон поплыл и …, исчез.

Глава 10
Утро! Я снова дожил до утра. Как я люблю раннее утро. И понеслось, три недели спешного вооружения армии, отправка Лаодика за моим зо-лотом на прииск и доставка им трёх телег сразу. Муштра и манёвры, манёвры и муштра. Мне при-ходилось контролировать буквально всех, нахо-диться одновременно во многих местах и в этом мне помогали энергетические копии.
Утром я создавал их две, три и отправлял ту-да, где требовалось моё присутствие. Они появля-лись всегда неожиданно, иногда стоило мне уйти, я тут же посылал обратно свою копию. За спиной иногда шептались, – колдун идёт. Что ж, к тому времени я действительно стал неплохим магом.
Число моих арбалетчиков достигло пятисот человек, Пырей получил патент лейтенанта, и ру-ководил их обучением. Выросшая гвардия усиленно тренировалась под командованием моего друга Вер Вольфа.
Кавалерию я мучил сам, мне очень хотелось создать боеспособные войска. Мои железные сол-датики медленно превращались в воинов, но го-раздо медленнее, чем мне хотелось. И с ещё боль-шим трудом из них вырастала боеспособная ар-мия.
В тяжёлую броню удалось одеть только триста всадников, не хватало лошарей способных скакать с таким весом. Тем не менее, отряд получился грозный. Их командир, почти с гроблина ростом, два метра и двадцать сантиметров, сержант Нафаня поражал меня своей мощью.
Дни последнего летнего месяца пролетели, не догонишь, и наступила осень. Враг копил силы, но и мы не дремали. Оставалось надеяться, что  до следующей весны на нас не нападут, а весной…, весной мы сможем напасть первыми. И тогда, да здравствует империя!
Всю осень в столицу тянулись подводы с ору-жием и сырьём для его производства. Элко гудел как встревоженный улей, в воздухе ощутимо пахло войной. Соседи требовали возвращения долгов, бароны заперлись в своих замках обещая вернуться весной.
Гверин, Лерин, Емуль и царство Ирода заключили военный союз, по всему выходило, что их в большей степени интересовали не наши долги, а раздел земель королевства Грига. Кстати, наше королевство так и звалось по имени династии Григов. Король Григ двадцать первый, по-моему звучит.
На юге и востоке мы граничили с Гверином и Лерином, а на западе с царством Ирода. Королев-ство Емуль было расположено позади царства Ирода, северные соседи нас не беспокоили, да в общем как может беспокоить родной брат короля. Хотя неприятности мог принести и он.
Гроблины временно назначенные мной в пе-хоту командирами сотен, занимались её усиленной тренировкой. Гвардией занимался лично Лаодик, на мою долю осталась кавалерия.
Манёвры, строевые смотры, проверка снаря-жения и амуниции, навалилось тяжким грузом. Порой было некогда спать и даже не с кем. На ар-мию работали все, от ремесленника до служанки. Королевство готовилось к войне. Наши послы, отправленные Григом к потенциальным врагам, вернулись с напоротыми задницами. Что ж, война так война.
*   *   *
Зима навалилась как-то внезапно, застав ар-мию на марше. Первые совместные манёвры всех родов войск прошли, по мнению Грига и военного совета неплохо. Я был просто в ужасе. С такой армией и воевать!? Конечно, моим командирам многого удалось добиться за это время, но это многое устраивало только короля.
Империю оловянными солдатиками не завою-ешь. Достаточно большая, по местным меркам ар-мия, с трудом поддавалась управлению на поле боя. Связь между родами войск практически от-сутствовала или запаздывала, взаимодействия не было напрочь.
Уже на марше мне удалось разобраться в причинах отсутствия взаимодействия. С Вер Вольфом и Лаодиком проблем не было, а командующих кавалерией и пехотой пришлось срочно воспитывать. Слабые протестующие стоны с их стороны не  остановили потока моих шлепков. Болт и Долт два барона, получили по заслугам за излишнюю самонадеянность и низкую исполнительность.
Пырей получил свою порцию позже за из-лишнюю мягкость характера и отсутствие настой-чивости при исполнении приказов. Нафаня в то время, когда я обрабатывал плоскостью меча его шлём, надетый на голову, сосредоточенно молчал, и лишь звонкие удары металла о металл да его тихое сопение были мне ответом.
Люди они конечно неплохие, но мозгов мало-вато, я и сам-то конечно не гений, хотя…, на днях стану. Уставшая как одна большая собака, армия, извиваясь как уж на сковородке, двигалась к сто-лице. В этом году войны не будет, значит, до вес-ны время есть. А снег падал большими мягкими хлопьями и таял на лице.
Дорога постепенно белела, но после тысяч ног превращалась позади нас в грязное месиво. Зима требовала своё, и я понимал, многое понимал. Времена года сменяют друг друга, природа просыпается, и снова засыпает. Так и человек рождаясь он просыпается, а умирая…, кто знает, засыпает ли он.
Грустно, отчего-то так грустно, осень прошла, и зима пройдёт, а весной будет весело, но не до веселья. Какое веселье во время войны. Пожарища городов и деревень, кровь и ещё раз кровь – это война. А впереди уже ждут, выстраиваясь в очередь заботы и заботищи, дела и делищи. Основная задача перевооружить армию, сделать её более боеспособной, всех вместе и каждого в отдельности.
Григ, неплохой король, но бароны, – эти за-просто могут растащить королевство по кусочкам, им только волю дай. Не выйдет! Пока я здесь, а там и …, впрочем, какое мне дело до того, что будет потом.
А снег всё падал, и грусть не отступала. Мыс-ли чернее, чёрной тоски чередовались, воспоми-нания за воспоминанием, но все они были груст-ными. Тоска до боли сжала сердце.
Потерять лучшего друга в тридцать пять лет, есть от чего заплакать, но я не плакал, разве что в душе. Ему не повезло, он так и не отпраздновал своё тридцати пятилетие, не хватило восемнадцати дней, он умер в тридцать четыре. Жаль.
Многие умирают и раньше, но я не знаю их. Глаза стали мокрыми, не от слёз, это тает снег. Он падает и падает и мне грустно.
Интересно, куда исчезают невысказанные мысли, невоплощённые мечты? Может быть, они тоже умирают, как люди. Нет, мысли не исчезают бесследно, они витают где-то далеко, в просторах вселенной. А может быть, после долгих скитаний, если хватает сил, они обретают где-то в других мирах свою новую жизнь.
Всё чаще я ловил себя на мысли или это мысль ловила меня в свои сети, но мне всё больше и больше нравились дворцы, замки, пышное великолепие, я просто влюбился в планету как школьник в учительницу. Так же бестолково и безнадёжно. Я здесь как всегда транзитом. А жаль, сюда бы газ, паровое отопление и можно жить дальше.
Грусть, не новое чувство, оно старо как мир, её младшая сестра ностальгия как всегда повеяла стихами.
Чёрный зверь, порождающий хаос,
Выходящий из небытия.
В жизни светлого мало осталось,
Вероятно, что ты лишь да я.
Однако, к чему бы это?
- Барон.
- Да, мой король.
- Скажите, Вы верите в создание империи?
- Король, если бы не верил, как бы находился с Вами? Если бы не понимал необходимости, зачем я здесь.
- Спасибо Роман, хорошо, когда есть едино-мышленники, способные понять и поддер-жать в трудную минуту.
- Король, Вы знаете, что бароны готовят за-говор.
- Ваши шпионы доложили.
- Да, разведка работает на пять, правда, с минусом. Я знаю о них практически всё, кроме имени лидера.
- Но время ещё есть?
- Да, но я начал терять своих людей.
- Убийства!?
- Да, мой король, но умело замаскированные под несчастные случаи. В заговоре участ-вуют бароны, но они бы не решились бы, зная меня и Вас. За ними кто-то стоит и дёргает за ниточки, моя агентурная сеть не может выйти на этого человека. Я думаю – кто-то со стороны.
- Всё настолько серьёзно? Это помешает со-здать империю?
- Не знаю, но главная мишень – я и пожалуй Вы, мой король. Нам противостоит кто-то настолько сильный и опытный, что наводит на определённые мысли. Если моя догадка верна…, придётся туго.
- Постарайтесь, Роман, пожалуйста. Я грежу империей и не хочу умирать на пороге осу-ществления своих замыслов.
- Сам не хочу, но думаю, что понимаю из-за чего весь сыр бор, хотя верится с трудом.
Так за разговором незаметно въехали в Элко, и замолчали, задумавшись, каждый о своём. Григ скорей всего думал о своём детище – создании империи, я …, о чём я только не думал.
*   *   *
Я проснулся в своей спальне, на шикарной кровати от мягких прикосновений не знавших труда нежных женских пальчиков и понял – мне нравится жизнь. Вчера после разговора с Григом я принял ванну, плотно и со вкусом поужинал, а потом …, потом были пальчики и не только они.
Много чего было потом. Океан страсти и море нежности, буря восторга и смешение всех стихий, ласковое дуновение ветерка и ураган пламени, короче то, что более прозаично зовётся любовью. Заснули мы только под утро.
Я приоткрыл глаза и любовался нежной кожей двух женщин, тёмными сосками и кружевом волос на лобке. Одна из них, светленькая с острыми сосками грудей, вчерашняя девушка, застенчиво улыбнулась мне в ответ. Другая, с роскошными тёмными волосами, более опытная женщина смотрела нежно и грустно, радуясь и сожалея. Этой ночью я переспал с двумя лесбиянками, но ничуть не жалею об этом. Им было хорошо, да и мне не-плохо, так о чём грустить, каждому своё.
Женщины – это конечно мило, но жизнь со-стоит не из одних удовольствий. Разочарования, дела и всё прочее в ней почему-то преобладают.
Впереди меня ждал трудный день в череде та-ких же дней. Империю в один час не построишь, нужна армия, и мне предстояло над этим работать. Не давал покоя заговор, точнее его скрытая пружина. Вопрос кто, мучил меня постоянно.
Я умылся, оделся сам, без помощи служанок, подумал – всему своё время, упал на кровать и за-снул. В полдень меня разбудили и позвали обе-дать. Я понимал, что дело не только в обеде, хотя того и требует этикет, скорей всего Григ просто соскучился по моим мудрым мыслям. 
Обед прошёл в тёплой и дружественной об-становке, если не считать небольшой ссоры с ба-ронами, оставшимися в столице на зиму и пере-вёрнутого стола. Что-то мне подсказывало, оста-лись они в Элко неспроста. Шпионят гады, поду-мал я.
*   *   *
Зима пролетела как-то незаметно, по-весеннему ласковое, но ещё робкое солнце при-ступило к работе и снег начал таять. Потекли пер-вые весело журчащие ручейки, время на подготовку к войне, которого вечно не хватало, побежало ещё быстрее. Потом ещё быстрее и весна заявила о себе первыми клейкими листочками.
Заговор против короны, пока ни чем не проявлялся, разве что, продолжали пропадать мои резиденты. Кто-то искушённый в интригах и разведке делал своё незаметное грязное дело. Мне удалось отсечь одну из ветвей заговора, ценой потери двух лучших агентов, но до таинственного кукловода добраться не удалось.
Тем не менее, я считал, что результат сам по себе неплох и заговорщикам понадобится время, что бы оправится от потерь. Три барона томились в темнице, двое были казнены, один сбежал и чет-верых удалось простить. Захваченный тайник с оружием и звонкой монетой пролился бальзамом на измученную душу. Григ был в восторге и торопил весеннее наступление. Посопротивлявшись для вида, я дал согласие выступать.
Военная машина набрала ход. Победа или смерть. А жить почему-то так хочется. Но трубы уже трубят и смерть с развивающимся саваном завёт в поход. Глухие удары барабанов зовут к славе. Бароны вернулись из замков и встали под королевские знамёна, их вклад в общее дело – тысяча кавалерии и пять тысяч слабо обученной пехоты.
Армия выступила в поход. Десять тысяч пехоты, пять кавалерии в нагрузку ещё три сотни тяжёлой, тысяча королевской гвардии, пятьсот арбалетчиков и триста гроблинов, неплохо для начала. Позади армии тянулся обоз, который сопровождала тысяча наспех набранных по весне пехотинцев с копьями и короткими мечами.
Первая цель – царство Ирода. Врагов нужно бить по одиночке, пока не объединились. У него самая мощная армия, к тому же он беспокоил нас всю зиму, нападая на сторожевые посты. Наша армия оставляла желать лучшего, но приходилось строить империю с тем, что есть.
Армия двигалась на запад, не зная ещё о своей участи, не догадывался о своей и я, только смутные предчувствия чего-то не переставали грызть душу и сердце.

Глава 11
Длинный ощетинившийся железом удав на пятый день дополз до западных границ своего ко-ролевства. Мои солдаты, я опять вырос до главнокомандующего. Армия выдержала марш хорошо, никто не погиб, ни у кого не открылся понос. Никто не отстал и не дезертировал.
Это, по меньшей мере, странно, во время пе-рехода лично я рассчитывал на значительные по-тери. С таким количеством солдат всегда жди не-приятностей, особенно на марше. Но, никто не от-рубил себе ногу при заготовке дров, не объелся зелёными фруктами и даже не сломал палец, ковыряясь в носу. Вот так везёт!
Не в силах поверить в обрушившееся на меня счастье и пребывая в эйфории я послал куда-то разведку. Как ни странно разведка вернулась и донесла, что царь Ирод готов к нашей встрече и, его армия занимает позиции в трёх часах от нас.
По данным той же разведки выходило, что численное преимущество не на нашей стороне. Десять тысяч кавалерии и семнадцать пехоты – это немного больше чем я рассчитывал перебить, но выбирать не приходится.
Война – это война, в ней побеждают не чис-лом, а уменьем и главное не победа, а участие.   Вооружённый этими и многими другими мудрыми мыслями я вёл армию к месту предполагаемой битвы. То, что открылось моим глазам, не в какие ворота не лезло. Моим взорам открылось почти идеально ровное, огромное поле, поросшее чахлым обгоревшим кустарником и пеньками свежесрубленных деревьев. Кое-где вился задумчивый дымок.
Всё это великолепие заканчивалось крутым подъёмом, на котором и расположил свои изны-вающие от ожидания войска царь Ирод. Ну что, пока один ноль, и явно не в нашу пользу. В горку атаковать тяжело. Царь Ирод расположил свои войска просто и со вкусом. В центре пехота, а по флангам кавалерия. Атаковать он пока не собирался, по-видимому, любезно предоставляя это право нам.
Не торопясь, словно на шахматной доске я приступил к расстановке своих солдатиков. Время близилось к вечеру, я не торопился, а зря. Если бы раньше знать какой сюрприз мне приготовит завтра, я бы…, но, бы, как всегда мешает. Прибыли парламентёры, после долгой и бесперспективной беседы удалось выяснить, чего они хотят.
Всё оказалось банально просто, ребята в оче-редной раз объявляли войну и предлагали сдаться. Почти просили нас, атаковать на рассвете, обещая, что в противном случае будут вынуждены атаковать сами. Ну, уж нет, с горки-то, это ж какая скорость, а если остановиться не успеют и сомнут, свалка получится.
Выходит, атаковать придётся нам, и всё время в горку. Лишь бы солдаты раньше времени не устали. Кое-как расположив войска и выставив боевое охранение, я отправился спать к ближайшему костру.
Сон пришёл на удивление быстро. Снились кольца и цилиндры. Особенно хороши были золо-тые, – объятые пламенем. К чему бы это? Потом появилась смерть, ловко жонглирующая полыми блестящими цилиндрами. Немного пожонглиро-вав, она стала бросать их в меня, приговаривая, – сам хотел. Цилиндры в полёте превращались в пустые черепа и больно стукались в мою грудь. Тем не менее, утром я проснулся, отдохнувшим, разве что от сна остался нехороший осадок. 
*   *   *
До чего я люблю утро! Иногда до блевоты, но чаще потому, что наступает новый день, несущий радости и печали, всегда что-то новое. Лагерь оживал как растревоженный муравейник, бряцало оружие, командиры строили солдат. Король Григ оседлав лошаря, с утра пораньше бестолково скакал между погасших костров, внося свою лепту в утренний хаос пробуждения.
В общем, начинался обычный средневековый день. Очередная битва за передел собственности. С первыми лучами не по-весеннему жаркого солнца встал вопрос, - как и чем атаковать. В смысле, какие подразделения бросить в бой первыми.
Тяжёлая кавалерия которую я хотел так вы-годно использовать, к сожалению отпадает, всё это железо втащится в гору со скоростью черепа-хи. Бросить в центр его войск кавалерию? Ха, у него на флангах её в два раза больше, изрубят в капусту. Двинуть в центр пехоту, а кавалерию оставить на флангах. Шанс, конечно, есть, но дол-го ли мы продержимся?
Хотя если этот простой вариант доработать, что-нибудь обязательно получится. Итак, пехота по центру, кавалерия сдерживает фланговые уда-ры, потом гвардию и арбалетчиков в центр, рассе-каем противника надвое, и…. Пожалуй, стоит по-пробовать.
- Вер Вольф, Лаодик, Пырей!
- Да барон, что прикажете!
- Отдыхайте, Вы в резерве.
Так, с этим всё ясно. Куда деть Нафаню? Бро-сить на правый фланг с кавалерией или оставить в резерве. А кто у меня командует пехотой и кава-лерией? Надо у Грига спросить. Вечно забываю. А, вспомнил, эта болезнь называется склероз!
- Барон.
- Да, Ваше высочество? Что изволим?
Король воровато оглянулся и, не заметив ни-кого по близости, ответил.
- Роман, бросьте Вы свои шуточки. Что ре-шили?
- Мой король, разрешите узнать, кто у нас командует кавалерией и пехотой?
- А!? Э-э-э. Ну, в общем…
- Спасибо Ваше высочество, как я понял из Вашего блестящего выступления, Вы тоже не знаете.
- Что будем делать!
Произнесли мы в один голос.
- Поспрашивайте кого-нибудь, Вы же ко-роль.
- Нет, барон, лучше уж Вы, мне как-то не-удобно.
- Стоп! Вот оно. Григ на меня снизошло оза-рение, я вспомнил.
- Что?
- Что. Дайте подумать Ваше высочество. Ах, да. В последних манёврах пехотой и кава-лерией командовали бароны Болт и Долт. У меня плохая память на имена, но не на лица. И я их здесь видел.
- Барон, я верю в Вас, и верю в империю, мы победим! Надеюсь, победа будет за нами?
- Да, уж.
Мне бы тоже хотелось так думать, надеюсь, занятия по стратегии и тактике не пропали зря. Было бы жаль пятидесяти лет потраченных впу-стую. Война, - это вам, не только мечём махать.
*   *   *
Когда солнце, выперлось на небо во всей кра-се, я понял, что ловить больше нечего и двинул войска в бой. Может ещё повезёт, или враг сам сдастся? Впереди гордо маршировала пехота, под её прикрытием шли арбалетчики и, конечно же, непобедимая гвардия. По флангам скакала кавале-рия.
Нафаня вёл своих железных всадников позади кавалерии на правом фланге. Металл доспехов ярко горел на солнце, от закованных в броню лошарей шёл пар. Да, сегодня жарковато, или я что-то не учёл, но лошари стойко боролись с выпавшими на их долю трудностями и упорно двигались вперёд.
Всё было красиво как на параде, но недолго музыка играла. Под палящими лучами солнца пе-хота поломала строй, арбалетчики из крестьян не привыкшие к хождению строем отстали. Кавале-рия моталась то вперёд, то назад, так же не спо-собствуя моему гениальному стратегическому за-мыслу. Пришлось останавливать всю эту толпу и объяснять командирам, что между пикником на природе и войной есть разница.
В конце концов, порядок был восстановлен и наступление продолжено. Весь этот промежуток времени враг вёл себя по джентельменски, не ре-шаясь атаковать наши войска превратившиеся в мычащую и что-то блеющую толпу.
Говорят удача сопутствует сильным, правда я слышал что-то другое, вроде – дуракам везёт. Идти в атаку против такого противника – просто самоубийство, численный перевес и вообще. Я, конечно, не склонен к суициду, да и в моей армии таких людей должно быть мало, но эта атака – чистое безумие. Что ж, - безумству храбрых, поём мы песню! Лишь бы не похоронный марш.
Тем не менее, более или менее стройные и не стройные ряды моих орлов шли в атаку. А куда им деваться, если я приказал!?
Роковой час непосредственного контакта с противником приближался с неумолимостью снежной лавины. Текли последние минуты перед боем и текли они со скоростью хорошего торнадо, если данная напасть может быть таковой. Пехота встала, кавалерия замерла на флангах. Пора.
По моему приказу вся огромная масса пехоты встала на одно колено, пришла пора сравнять счёт. Арбалетчики дали первый залп, пехотинцы обнажили мечи и ударили по щитам, враг услышал нарастающий ритмичный гул.
Надеюсь, что когда первые арбалетные болты сделали бреши в их рядах, да ещё с таким звуко-вым сопровождением, им стало по настоящему страшно. Я бы непременно испугался. А Вы?
Из жаркого марева воздуха появились вопро-сы. Пойдут в атаку или останутся на месте? Сколько залпов успеют сделать арбалетчики, до того как нас атакуют? Неприятельская пехота за-суетилась, но с места не сдвинулась, похоже, ко-мандиры запрашивали указаний у вышестоящего начальства.
Первой пришла в движение кавалерия царя Ирода, пытаясь взять мою пехоту в клещи. Фи-гушки, не на того напали. Всадники с обоих сто-рон вступили в бой. Арбалетные болты поражали пехотинцев противника из шестой и седьмой ше-ренг, первые пять были выкошены практически подчистую.
Пехота Ирода колебалась, наконец, она шаг-нула нам на встречу и пошла в атаку. Мои пехо-тинцы ринулись вперёд. Лязг металла о металл прокатился над полем боя и замер вдали, спугнув вороньё с окрестных деревьев.
Обратной дороги нет, процесс пошёл, нас ждёт славная победа или, не менее бесславное по-ражение. Две стены ощетинившиеся металлом пробовали на прочность друг друга. Кровь опять заструилась по мечам, и смерть подставила свою чашу.
Ход сделан, дальнейшее зависит в большей степени от солдат и удачи, конечно, я не собира-юсь пассивно наблюдать за ходом боя, но что-либо изменить…, вряд ли.
*   *   *
И совсем уже была наша победа, но кто-то со всей дури врезался нам в зад, пардон в тыл. Окру-жили!? Что такое не везёт и как с ним бороться? Всё в порядке, это не царь Ирод, просто совсем не вовремя подошла ещё одна армия, его союзники, судя по развевающимся на копьях штандартам это войска королевства Емуль. Не было печали, да черти накачали, и ещё как. По скромным подсчётам, на глаз, к неприятелю подошло тысяч десять, а то и больше, невольно вспомнишь, про утопленника, нам повезло при-близительно также.
Да, что там утопленник – это конец. Теперь только пух и перья полетят и не будет больше ни императора, ни меня, красавца и мастера своего дела. Впрочем, хватит рыдать как девица на выда-нье по сбежавшему жениху, к тому же сбежавше-му с её подружкой.
На всё плевать, битва не заканчивается окру-жением при численном превосходстве неприятеля, ещё помучаемся, зря что ли пятьдесят лет учили не только мечём махать, но и стратегию с тактикой вдалбливали. Пора вспомнить милые детские игры в солдатиков, положение хоть и критическое, но с кем не бы-вает.
На корабле в глубоком космосе войны были несколько другими, там приходилось отвечать только за себя, чувство коллективизма не особо поощрялось. Компания растила из каждого бое-вую единицу призванную выполнять задание в одиночку, опираясь впрочем, на аборигенов, в своих целях конечно.
На транспортном корабле мы бились в основ-ном друг с другом, и это было по настоящему, порой до смерти. Стратегию и тактику нам преподавали несколько в другом разрезе. Этакие маленькие военные компании в голографическом варианте с игрушечными фигурками, мы постепенно привыкали жертвовать людьми для выполнения своих целей. К сожалению, я так и остался человеколюбом, со своими слабостями и привязанностями. Видимо плохо учился, совесть мучает.
Боссы из компании говорили, – потерял ар-мию, махни рукой, начни всё сначала и иди к цели. Им нужны только месторождения, законный контракт на земли.  Главное выполнить задание, всё остальное не стоит внимания.
Что ж, может быть это и правильно, но я не могу бросить этих людей, вот так, на верную смерть. В общем-то, конечно, могу, но не хочу. Что они мне сделали плохого? Григ, тот вообще испорченный ребёнок с манией величия, а  вообще он душка и милый парень (когда не капризничает), бароны вечно плетут заговоры, но это не порок, а их стиль жизни. Мои командиры простые незатейливые люди, где-то тупые, иногда не очень, а что с них взять, средние века. Вот только принцесса меня не любит, что ж, не умирать же ей из-за этого.
Нет, бросать их нельзя, тем более что в эту пикантную ситуацию мы попали все вместе, впе-реди враг, сзади тоже уже кто-то пристроился, значит, и выбираться придётся или всем или ни-кому.
*   *   *
Из уха что-то потекло, наверное мозги (вяло подумал я), хотя, откуда им взяться, значит пока-залось. Гениальные стратегические планы не вы-рисовывались. А так хотелось выиграть первое большое сражение.
Впрочем, одной из глупых мыслей удалось достучатся до разума, отёкшего от безделья. Да! Необходимо обезглавить неприятельскую армию. Хотя бы одну, ту, что впереди, солдаты противника побегут, и …, здравствуй победа!
- Лаодик, Марк, Нафаня за мной!
Чуть было не заорал, – за Родину. Где она те-перь, моя голубая планета, в хорошем смысле этого слова, без подтекста.

Глава 12
Бросив где-то позади наполовину разбитую, харкающую кровью армию, я с Лаодиком и тремя гроблинами прорывался сквозь кольцо отборной охраны  к ставке противника. Чуть дальше, немного позади отряд гвардии с Марком пытался идти следом. Дело дрянь. Не думал, не гадал он, не как не ожидал он, такого – вот конца.
Только бы убить царя и этот ужас закончится, говорил я себе. Отборные солдаты окружали ставку кольцом, но мы прошли сквозь них. На подступах к шатру нас встретили гроблины. Мы замерли, если можно назвать этим словом паузу, заполненную звоном мечей, за нашей спиной. Приходилось отвечать на удары и убивать.
Это тупик, его телохранители встали на нашем пути каменной стеной. Двадцать гроблинов с тяжёлыми щитами и топорами на длинных рукоятях уже положили отдыхать вечным сном трёх моих бойцов. Они дошли до стены раньше.
Лаодик поморщился, его гроблины вздохнули, я беспомощно оглянулся. Марк и примерно полсотни моих людей были почти за нашей спиной, но бились в кольце врагов.
Наглый царь Ирод вышел из шатра и смеялся нам в лицо, ему было над чем смеяться. Ещё час, два и наша армия перестанет существовать как боевая единица, превратившись в объятую ужасом истребляемую толпу.
В эти мгновенья противостояния в мыслях промелькнуло многое. Костлявая дама, до боли сжала сердце, мелькнула мысль, - не пробиться. Пятеро против двадцати гроблинов – это верная смерть. Пожалуй, даже лягушка попавшая в мясо-рубку, чувствует себя гораздо уютнее. Царские гроблины уже уложили трёх моих и не потеряли ни одного, над этим стоило задуматься.
Ни когда  ещё я не стоял так близко к смерти, корабельные бои не в счёт, там могли реани-мировать, если ты нужен. А здесь, один на чужой планете, без всяких перспектив. Липкий холодок страха за свою жизнь впервые посетил моё сердце, но я не дал ему вырасти и задушил в зародыше.
Отчётливо вспомнилась первая смерть на ко-рабле, несущемся сквозь время и годы. Неловкий выпад, в ту же секунду я понял, что не успеваю закрыться, холодное лезвие широкого боевого меча, медленно входящего в незащищённую грудь, брызги крови.
Ответный удар уже по сути мёртвого тела. Сердце, разрубленное на двое, перестало биться, и кровь хлынула из раны вслед за мечём. Мозг, продолжающий скрупулезно фиксировать всё происходящее с последовательностью маньяка. Я ещё смутно помню мой клинок, разрубающий горло противника, боль, и…, темнота. Кажется, я умер.
Никакого туннеля, не было естественно и све-та в его конце. Потом быстрая реанимация, три часа реабилитационного курса и снова за учёбу. Вспомнится же такое, и как нее вовремя.
Подумав, что лучше отступить пока не поздно я сделал шаг вперёд, воткнул оба меча в землю и одним движением метнул в них все три ножа. Два гроблина упали на колени с пробитым горлом, кровь хлынула широкой рекой, третий зажал лапами живот, меж пальцев сочилась кровь.
- Вперёд.
Сказал Лаодик и мои гроблины шагнули сле-дом. Я, подхватив мечи, бросился на противника, думая только о том, как разорву их подлого царя зубами.
Дальнейшее вспоминается в кровавом тумане. Свист боевых топоров, чьи-то кишки на моём ме-че, протяжный стон перерубленного надвое лез-вия, удар, защита. Шум в голове, ещё удары, про-тивный звон стали о сталь, крики, мат Марка.
Да, такого на моей памяти ещё не было. По-думалось, вот так и находят свою смерть. Кстати вот и она, уже здесь, как всегда, платье от Карде-на, коса дамасской стали и кошмарная улыбка давно почившего черепа.
Холодный взор пустых глазниц,
покой никто не потревожит.
Ты упадёшь как прежде ниц
И липкий пот покроет кожу.
Однако мёртвые не потеют, странное оконча-ние. Опять стихи и почему они из меня лезут в са-мую неподходящую минуту. Какой из меня поэт. Да, а собственно какой?
Чёрт! Кажется, мне отрубили ухо, нет, на ме-сте, только липкое. Зловещий свист топора рассе-кающего воздух. Лаодик ещё жив, с ним один гроблин. А где остальные два?
Свист топора, перекошенная от страха морда царя Ирода, скрывающаяся в шатре. Ему повезло, мне некогда было целиться, когда я метал сломан-ный меч, кругом враги. Кажется, к нам пробился кто-то из моей гвардии, Лаодик бьётся слева, впе-реди и справа от меня лишь враги. Наши спины прикрывает последний из пробившихся с нами гроблинов Лаодика.
Свист боевых топоров, удары моего меча о щиты и очень редкие попадания в чью-то плоть. Мясорубка набирала обороты, перемалывая мясо вместе с костями. Многочисленные порезы, соча-щиеся кровью, мешали думать и я, попался.
- Ну не хрена себе, кисть оттяпали, по самый локоть!
- Барон, отходите, я прикрою!
До чего милые люди. Кровь то как хлещет, самому противно, да и руку немного жалко. Ну да ладно, главное выжить, а на базе в кампании руку лучше новой вырастят.
- А-а-а-а! Блин! Гады!
Шок прошёл, и пришла боль, это нервные клетки донесли информацию к мозговым синапсисам. Волны боли. Нервные окончания, корчась от боли, докладывали, что руки больше нет. Не везёт, однако.
- Барона ранили!
- Стоять! Кто побежит, сам порешу, одной рукой на тот свет отправлю!
- За барона! Вперёд, бей гадов!
Вот это уже лучше, а как они бьют гадов, лю-бо дорого посмотреть.  Что-то я такой грустный, наверное, взгрустнулось. А что такой бледный, должно быть взбледнулось. Да, нет, вряд ли, ско-рее от потери крови. Скупая мужская слеза собра-лась скатиться по щеке, но я передумал, некогда, хотя руку всё равно жалко. Крови фонтан, а положение не фонтан, значит не ахти.
Зажав зубами кожаную перевязь, отрезаю её мечом и стягиваю обрубок руки с торчащей из неё сахарной косточкой. Пульсирующая толчками кровь замирает где-то внутри, и наружу больше не просится. Чёрт! Где моя рука!? Точнее, её меньшая половина. Придётся искать, она дорога мне как память. Если доживу до победы, прикажу забальзамировать.
Не время предаваться глупым мечтам, когда впереди гибнут друзья, я и с одной рукой многого стою. Остался последний шанс и его просто необ-ходимо использовать. Жив ли король? Возможно, наша армия уже разбита и бежит, а я тут стою и жую свои сопли.
Чёрт их возьми, где все! Почему должны умирать только я, Лаодик и несколько гвардейцев с Марком. Где Нафаня, Вер Вольф?
- Нафаня! Нафаня!
А в ответ тишина, где-то завязли и не могут пробиться. Учишь их, учишь и на тебе, остаёшься один как перст. Так всё хорошо начиналось, если бы только вторая армия не ударила нам в хвост. Если бы оставались ещё резервы, если бы…, но на если далеко не уедешь. И вот, мы в кольце врагов, а армия где-то там, издыхает далеко позади.
Бывают ещё, оказывается вещие сны. Не зря в ночь перед боем мне снились кольца и смерть. Вот они сплошные кольца окружений и смерть близка как никогда. До того тошно стало, что я задрал голову в небо и заорал. Хотел, правда завыть, но в последний момент передумал, куда мне до Вер Вольфа, пусть лучше он потом воет. Возникла неловкая пауза.
Осмотрелся. Я, Лаодик, его гроблин и Марк с небольшим отрядом гвардии, где-то вдалеке за спиной, но в пределах слышимости отборный мат Нафани. Значит, пробивается, подумал я. И впереди, сомкнувшие щиты гроблины, ровно двенадцать. Дюжина гроблинов и вокруг солдаты противника не поддающиеся счёту.   
А чё делать? Придётся убивать, эх, где моя вторая рука, похоронить бы по-человечески. Или всё-таки, мумифицировать? На память?
И…, мне повезло и в этот раз. Топор гроблина прожужжал в опасной близости от моей головы как назойливая муха, но гроблин рухнул замертво.
- Нафаня! Где столько шлялся?!
- Барон!
Слёзы умиления потекли по моим щекам. Как мало человеку нужно для счастья, просто чтобы иногда ему дарили жизнь, и всё будет хорошо. Нафаня прорвался с небольшим отрядом своих железных всадников, и мне полегчало.
- Где этот гад! Я спрашиваю, где Ирод!
Радость переполняла моё сердце, гроблины противника молча умирали один за другим, не без нашей помощи конечно. Царь Ирод трусливо прятался в шатре. В голове шумело, должно быть от потери крови, вяло шевелились мысли, дышать с каждым вдохом становилось всё труднее, но мой меч всё так же сеял смерть. Рано меня списывать.
Кровь была всюду. На лезвиях мечей, на песке под ногами и некогда зелёной траве на лицах живых и мёртвых. Рядом со мной от удара топора Лаодика упал последний гроблин царя Ирода. Путь свободен.
- Не здравствуй, царь Ирод!
Через несколько минут красные кляксы крови расцвели на дорогом вышитым золотом шёлке царской палатки. Ещё через минуту она вспыхнула погребальным костром, затем занялись остальные. Лагерь Ирода запылал.
Вечность ожидания уложилась в десять минут. Ничего не происходило, всё так же умирали мои окружённые солдаты, лилась кровь. Оперевшись на меч я ждал  результатов, кружилась голова, из обрубленной руки вяло капала кровь. Всё зря? Вокруг меня продолжался бой. С остервенением рубился Марк, размеренно махал мечём Нафаня и спокойно делал своё дело Лаодик.
Что будет, если солдаты противника не побе-гут? Страшно подумать, прощай армия, импера-тор, прощай я, впрочем, я ещё поживу, наверное, но компания по головке не погладит.
Колесо фортуны сделало оборот и … нам в очередной раз повезло. Томительно тянулись по-следние секунды, наконец враг дрогнул, паника запустила холодные пальцы смерти в его ряды и он побежал, причём в разные стороны. И так быстро! Придётся догонять (вяло подумал я) или ну его? Решив, что ну его, я стал бродить кругами, разыскивая собственную руку. Но, Григ решил иначе, его истерические крики слегка испортили моё настроение от победы.
- Роман! Нужно догнать! Добить, в плен! Ну что же Вы?
- А что я!? У меня дела, своя рубашка ближе к телу, мне ещё руку найти надо.
- Да бросьте Вы, я золотую подарю, а юве-лиры её брильянтами украсят. В погоню!
Беда с этими королями, мечтающими об им-ператорском троне.
- Марк, Нафаня! Пырей! Лаодик.
- Да, сэр!
- Собирайте всех кого сможете. Быстро! Марк, выдели двух человек, пусть ищут мою руку. Сообщи им приметы, мне чужо-го не надо.
- Да, сэр.
- Чуть не забыл, Нафаня, оставь дюжину своих тяжёлых всадников охранять ставку Ирода, а то всё растащат.
- Григ, пардон, Ваше высочество, в свете последних распоряжений встаёт вопрос. Кого будем преследовать?! Враг побежал в разные стороны.
- Ну …, лучше э-э-э …, конечно всех.
- Вот так сразу!?
- Да.
- Что ж, тогда в погоню! Потом разберёмся. Марк, собирай всех кого поймаешь, и дви-гай на юг.
- Как далеко преследовать?
- Я думаю, двух дней будет достаточно. Или семь вёрст?
- Пырей! Всех арбалетчиков отправь проче-сать восток.
- Нафаня, ты на запад.
- А Вы барон?
- Мне в другую сторону. А мы пойдём на север! Король, я готов, вперёд!
- Что вдвоём!?
- Найдём кого-нибудь по дороге, к тому же, преследовать всегда легче. Лаодик, за мной.


Глава 13
Уставшее солнце, не выдержав трудного дня, упало в лес, и как-то сразу погасло. Навалилась злая ночь, забыв прихватить с собой, луну и звёз-ды. Наш маленький карательный отряд из двух сотен человек героически нырнул в темноту.
Теперь точно прирежут, меня, Грига и трид-цать моих солдат. А может быть, и нет, они же, вроде пленные? Из двухсот человек отряда, сто семьдесят составляли солдаты противника, сдав-шиеся в плен и принявшие присягу на верность. Мне удалось соблазнить их новорожденным им-ператором и великой идеей создания богатой им-перии (не менее богатая добыча подразуме-валась).
Всё бы хорошо, но отрубленная рука ныла (где-то позади на поле сражения), Григ стонал и нудил, погоня ему надоела. Оставалось надеяться, что другим отрядам повезло больше.
- Барон, объявите привал, долго мы ещё бу-дем выкалывать глаза в этой кошмарной темноте.
- Как скажете мой император, любой ка-приз.
- Ещё не император, но барон все-таки это чертовски приятно!  Вот только устал зверски, как собака, нет, как сто собак.
- Ничего бывает.
Заметил я философски.
От меня научился ругаться, а ведь понятия не имеет кто такие черти. И, правда, пора устраиваться на ночлег.
- Отряд привал! Найк, выставить патрули. Рибок, отвечаете за заготовку дров для костра. Лаодик, золотко, ты же гроблин, поищи что-нибудь пожрать.
- Да, барон.
Ну, Найка Вы ещё помните, был, впрочем, и есть у меня такой лейтенант, Рибок тоже лейте-нант, командир какой-то сотни, остальных назы-вать не принято, это мои безымянные солдаты ко-торых мы с Григом влили в свои ряды во время погони.
Лаодик вернулся на удивление быстро с чем-то типа кабана разорванного на две части, голову он съел, как мне кажется по дороге. Такое крупное животное просто не могло бегать без головы. Хватило всем, но никто не наелся, разве что Григ, получивший в ходе раздела три порции.
Ночь зябко куталась в чёрную бархатную де-рюгу, холодало, пошёл мелкий, противный дождь незаметно переросший в ливень грозивший пото-пом. Последний костёр, вяло боровшийся с кро-мешной тьмой, погас под напором воды и ветра, ну и ладно. И так ничего не видно. Я, Григ, гроб-лин Лаодик и Найк с Рибоком расположились под навесом из ветвей, но за шиворот всё равно не ка-пало, а просто лило потоком. Тем не менее, при-слонившись спиной к Лаодику и пожелав спокой-ной ночи, мокрому как курица императору Григу, я заснул, сказывались годы тренировок.
*   *   *
Не могу сказать, что сон меня сильно порадо-вал, но кошмаром его назвать, язык не поворачи-вается, должно быть от страха. Снилось, чёрт зна-ет что. А так хорошо начиналось, только заснул, пришла смерть как всегда в белом свадебном пла-тье, по голове погладила, колыбельную ласково простонала с надрывом. Как только я во сне за-снул, началось.
Моя убиенная рука бегала на пальцах, под-прыгивала и норовила вцепиться в нос. Из среза сочилась густая кровь, брызгая на всё вокруг, че-рез минуту я стал красным и мокрым от крови. Где-то недалеко в темноте кто-то душераздираю-ще кричал, в воздухе над головой замелькали, резко махая крыльями, нетопыри.
Вокруг противно и гнусаво зудели комары, не уступающие своими размерами воронам. По всем приметам сон обещал стать страшным и противным кошмаром.
Детский, жалобно пронзительный плач и го-мерический хохот леденили израненную кошма-ром душу. Нетопыри пошли на первый заход, ко-мары пока не атаковали, но вносили свою лепту звуковой поддержкой на низких нотах.
Сложив крылья и выставив вперёд неесте-ственно белые клыки, нетопыри пикировали вниз, я лежал не в силах пошевелиться. В мозгу запоз-дало билась, гулко ударяясь о своды черепа, ник-чёмная мысль – кажется, попался. Обсосав её в короткие мгновенья, отпущенные мне судьбой, с сожалением отбросил в сторону, успокоения и уверенности она не принесла. Зубы приближались к моему беззащитному горлу с неотвратимостью бульдозера.
- Ну и что дальше?!
Задал я себе несложный вопрос. Сон это или не сон, я уже не ощущал, страшно стало по насто-ящему, да и весь кошмар, включая ощущения слишком реален, как на улице Вязов.
Страсти накалялись, зубы были всё ближе, как в замедленной съёмке выросли красные злые глаза, а тело не желало повиноваться. Однако внезапно что-то изменилось, это в заваленном воплями страха мозгу родилась здравая и прямая как лом мысль.
Рука! Она же моя и она движется, я вижу, как она бегает вокруг на пальчиках и молчит. Соб-ственно говоря, а зачем её говорить, всё равно не-чем. Промучившись мгновенье и окончательно вспотев от липкого холодного пота, я заставил её подчиниться хозяину. Какой молодец (я конечно), а главное вовремя, ещё мгновенье и мне бы пона-добился только гроб. Вы, какие предпочитаете? Шутка, не берите в голову, дальше и сами знаете.
Пристроив руку, напружинившуюся на паль-цах в районе груди, Ваш скромный и не очень слуга нанёс ответный удар. Летевший первым нетопырь получив по зубам словно бейсбольной битой, жалобно вереща и грязно ругаясь улетел в облака. Остальные испуганно метнулись прочь. Один – ноль. С чувством собственной непобедимости и радостью от победы я проснулся.
Солнце неуверенно лизало небосклон своими лучами, дождь благополучно завершился, захлеб-нувшихся не было. На душе было гадко и спокой-но.
Так сам того ещё не зная, я совершенствовал-ся в некромантии и приобрёл во сне так называе-мую руку повешенного. Смерть, погрузившая ме-ня во сне в свой сон, стала моим наставником. Хоть какая-то польза от старушки.
*   *   *
Отряд под моим чутким руководством с тру-дом волоча ноги, двигался к месту оговоренного сбора. Мне с Григом на лошарях было легче, остальные ползли пешком, особенно страдали Найк и Рибок отдавшие нам своих животных. Ла-одик отмеривал шаги как метроном. Такие не устают, гроблин, что с него взять.
Надеюсь, армию собрать удастся. За ночь мой отряд вырос до четырёх сотен, немножко своих, но больше чужих – это настораживало.
Где все? Спрашивал я себя в который раз и не находил ответа. Найк и Рибок совсем выбились из сил, пришлось вернуть им лошаря одного на дво-их. Иногда нужно поддерживать хороший имидж отца командира, строгого и справедливого, кара-ющего и так далее.
Близился полдень, периодически шаря по придорожным кустам, нам удалось собрать ещё сотни полторы неприятельских солдат, остальные в испуге разбегались. Ничего, потом прибегут.
- Король, король!
Кто это? А, мои командиры Болт и Долт по-крывшие себя неувядающей славой на поле боя. За наградами скачут.
- Не король, а император! Мягко, отвесив по подзатыльнику, поправил я их.
- Император! Войска ждут Ваших прика-зов.
- А моих?
Встрял я.
- Не юродствуйте барон, конечно, Ваших, но сначала моих.
- Император, нам удалось захватить восемь тысяч пленных, триста повозок с оружием, золото ….
- Хватит перечислять, я потом сам посчи-таю. И ещё, победой мы обязаны в основ-ном барону.
Давно бы так, да что-то свежеиспечённый им-ператор не в духе, но справедливость слегка вос-торжествовала. Хорошо хоть остальным повезло больше чем нам. Восемь тысяч пленных, против наших пятисот с небольшим. Правда как в последствии оказалось, остальным отправленным мной отрядам повезло не больше, так как основная масса неприятельских солдат побегала вокруг поля сражения и сдалась сама.
Как это ни странно, за время пребывания в мясорубке, которую историки в дальнейшем назовут сражением века, мы потеряли убитыми и ранеными не так уж много своих солдат. Противникам досталось гораздо больше.
Подсчитав потери, приступили к самому главному на войне – разделу трофеев. От двух разбитых армий нам досталось много чего, но с трофеями разобрались быстро, почти на всё наложил загребущую лапу новоиспечённый импе-ратор.
- Мне надо.
Веско сказал он и растворился в своём шатре. Конечно, свою небольшую часть получили и ря-довые участники сражения, в том числе и сотники, но никак не ниже. Остальным выкатили огромное количество бочек с вином и забили на шашлыки приличное стадо мяса.
С пленными проблем было больше. Кормить их поначалу никто не хотел. Некоторые горячие головы из баронов предлагали сразу пустить в расход, что б не возиться.
Но выход нашёлся, я решил выступить с при-зывом, вступать в армию императора. Большая часть, примерно тысяч шесть, убеждённая моими вескими доводами и аргументами группы под-держки в лице гроблинов и арбалетчиков Пырея с выражением радость на лицах вступила в ряды нашей славной армии. Остальные две тысячи ока-зались покрепче или просто не видели моих людей в деле, но через несколько минут и они согласились, правда, с меньшим энтузиазмом.
После трёхдневной пьянки и братания во вре-мя которой к нам периодически присоединялись ещё пленные, некоторые со своим пойлом, войско выросло ещё на три тысячи. Всем было хорошо, вина хватало, с закуской оказалось сложнее, но посылаемые мной на поиск отряды её периодиче-ски привозили. Праздник удался на славу.
*   *   *
Утром третьего дня, когда всё было выпито и уже ничего не осталось, мне, наконец, стало пло-хо. И как плохо!
Разбудил меня в это гадкое серое утро не иначе тяжёлый бомбардировщик, пронёсшийся с воем на бреющем полёте и сбросивший все бомбы разом мне в голову. Я махнул рукой и муха, кружившая возле лица,  улетела, но моего самочувствия этот факт не улучшил.
В голове кто-то укладывал асфальт. Похоже, там внутри бешеная бригада работала всю ночь и на моё несчастье, не успела закончить работу под утро. Гулко тарахтели трактора, асфальтоукладчики трамбовали измученные мозги своими катками, рядом забивали сваи. Грохот, звон и шум стоял такой, что и мёртвый бы встал из могилы.
Через полчаса борьбы с головной болью, сре-ди лязга гусениц и ещё более ужасной какофонии остальных звуков, оформилась заботливая мысль – неплохо бы рассольчику. Да и Грига поискать надо, как бы не помер. Ещё через час ветошь по имени Роман, наконец, отправилась на поиски им-ператора.
Замирая на каждом шагу отдававшемуся в го-лове взрывом очередной бомбы я медленно, охая и стеная пробирался к палатке почти императора Грига. Эти пятнадцать шагов дались  мне с огром-ным трудом. Приглушив вспышку боли от очередной взорвавшейся авиабомбы, плеснувшей болью по всем нейронам я, стиснув зубы, шагнул в палатку Грига.
Картина достойная Сальвадора Дали предста-ла моему мутному, расфокусированному взору. Оплывшие морды баронов и Грига, покрытые пятнами блевотины, марево перед моими глазами делало их ещё менее похожими на человеческие. Да, рожи у них как в кошмарном сне, краше в гроб кладут. Абстракция одним словом, хотя слов нет и мысли матом.
- Им-пе-а-а- ратор, реанимационная бригада прибыла в полном составе.
Впрочем, мне бы самому не мешало в реани-мацию, пару часиков под капельницей, кровь очи-стить. Ладно, я крепкий может и так выживу.
- Ы-ы-ы!?
Это кто-то из баронов голос подал, крепкий парень, нужно к нему повнимательнее присмот-реться. А где же без пяти минут император? Интересно, что он ещё учудил.
Гроблин его подери! Да вот же он! Лежит под одним из своих баронов, (они бы его так грудью в бою закрывали), слюни изо рта пускает. Дышит, блевотиной не захлебнулся, уже хорошо, а ведь наверняка такие есть, значит, армия не досчитает-ся своих солдат. Ну и ладно, нам слабаки не нуж-ны.
Вина не капли, рассола нет, а император почти концы отдаёт. Слабенький он у меня. Да и самому хреново, правда асфальт уже уложили, кажется, но теперь долбят его отбойным молотком, видимо как обычно забыли уложить какую-нибудь нужную трубу. Вот гады!
Наиболее трезвый по сравнению с людьми Лаодик, рыскает по окрестностям, ищет, чем опо-хмелиться. Только я думаю, что в радиусе ста миль ему ничего не найти, армия то большая. Охотники до выпивки  снаряжали поисковые группы уже в первый вечер, так что, в округе вы-пито и съедено всё. Или практически всё, что, в общем-то, сути не меняет. Дело дрянь. Головка бо-бо, во рту кака.
Прошло два часа, стон, раздававшийся по всему лагерю раздражал, повсюду на ватных ногах бродили зверские, изрядно помятые пьяные рожи. Опохмелиться было нечем.
Чудо! Лаодик смог это сделать, он привёз бу-тыль с вином. Сделав три крупных глотка (должен же кто-то снять пробу), я протянул вино в дрожащие руки Грига. Делая судорожные глотки, он пил, постепенно жизнь возвращалась в полумёртвое тело. Отобрав бутыль у почти императора, я пустил её по кругу, он ничего не сказал, только жалобно посмотрел на меня.
- Больше нельзя, иначе всё начнётся по но-вой.
- Да, спасибо, я знаю.
Прошелестел как ветер Григ слабым голосом. Ничего, теперь будет жить, а мне надо подумать, куда вести армию, у нас на повестке дня ещё два неприятеля.
В полдень, приняв доклады о потерях у более или менее оживших отцов командиров, я схватил-ся за голову. Мы потеряли сто двадцать человек. Кто-то перепил, кому-то по пьяни пробили голову, но основная масса пропала без вести.
К тому времени, как армия смогла тронуться в путь, уже вечерело, но семьдесят солдат из про-павших, вновь попали в списки живых. Не смотря на вечер, я старался увести армию подальше от места попойки, что б не мучила ностальгия.
Двигались ускоренным маршем, прямо скажу, жрать было нечего, впрочем, и кушать тоже. Го-лодная, не опохмелившаяся армия, шла. Куда шла никто не знал, кроме меня, была одна гаденькая мыслишка, но как ещё дело повернётся.
Возвращаться в Элко было не с руки, вырос-шая на десять тысяч армия, страдающая от похме-лья, усталости и голода могла выйти из под кон-троля. Мне не хотелось преждевременного разо-рения столицы и естественно последующих за этим событием неприятностей.
После короткого ночного привала, не принес-шего желанного отдыха, голодная и злая армия с первыми лучами неприветливого солнца двину-лась дальше. Солдаты начинали роптать. Бароны ныли и грызлись между собой. Пока мне удава-лось вести их туда, куда я хотел, но проблемы и недовольство росли как снежный ком. Ещё один день пути клонился к закату, войска еле передви-гали ноги.
- Привал!
Что принесёт с собой утро? В полдень теку-щего дня мне удалось справиться без посторонней помощи. Слегка взбунтовались бывшие пленные принявшие присягу, их никто не поддержал, но чего это стоило моим командирам. Да, проблема росла, хотя с недовольными я разобрался жёстко. Шесть человек получили травмы средней тяжести, одного спасти не удалось, и всё это одной рукой, вторая лежала от-дельно в серебряном ларце.
Послав Нафаню с его людьми в дозор, я рас-положил арбалетчиков Пырея вокруг палатки Грига, естественно внутреннее кольцо составила гвардия и Лаодик с гроблинами. Приятно чувствовать рядом плечи тех, кому ещё можно доверять.
Гвардия она и есть гвардия, куда ей деваться, Лаодик подчиняется исключительно мне, к тому же его гроблины где-то с завидным постоянством находили себе корм, не забывая и меня с почти императором. Арбалетчики Пырея голодали, как и все, но они были из крестьян и собственно, поэтому не роптали.
Проверив посты и объехав ещё раз притихший лагерь, я улёгся спать. Если я что-то понимаю в психологии, ночь пройдёт спокойно, а утром…, поживём, – увидим.

Глава 14
Не всё так плохо. Розовая полоска рассвета окрасила далёкий горизонт, голова на месте, горло не перерезано и сердце ещё бьётся. Жив! Что ж, придётся мучиться дальше и наслаждаться жизнью.
Ночь прошла, лагерь ещё спит, излучая уми-ротворение, но скоро всё изменится, голодная злоба всколыхнёт проснувшуюся массу и тогда…, а пока я наслаждаюсь последними минутами спокойствия. Затишье перед бурей. А может быть, всё обойдётся?
Нет, не обошлось. Лагерь продирал глаза и просыпался, причём далеко не мирно.
- Надоело! Когда жрать дадут!
Армия на глазах превращалась в толпу и бур-лила, словно волны в шторм, но однорукий бандит стоял на страже непоколебимо как скала. Это я про себя. Император (возможно последние минуты) с баронами спрятались в палатку, под защиту гвардии, гроблинов и арбалетчиков.
- Кто нас кормить будет! Где император! Императора и командующего к ответу.
- Тихо! Молчать я сказал! Вы армия или где!? Вы все солдаты доблестной армии, которую император ведёт к победе. Я Вас не брошу, осталось совсем чуть-чуть. Мо-жет быть, Вы хотите бросить меня!
- Нам бы пожрать! Да! Очень кушать хочет-ся.
- Молчать! Я, барон Роман, говорю Вам, идите за мной и Вы получите всё что поже-лаете!
Впрочем, что такое всё я и сам слабо пред-ставляю, а что они могут при своём скудном ин-теллекте пожелать, даже и представлять не хочу. Что бы им ещё пообещать?
- Нам бы поесть, да выпить, животы от голо-да крутит.
- Кому теперь легко?
Задал я сакраментальный вопрос. И тут же ответил.
- Им! Тем, что заперлись за стенами города в дне отсюда! Они жрут и пьют. Это враг.
Вспомнить бы ещё с кем мы воюем и что за город. Гроблины говорили, что город есть, чья-то столица. Воюем мы с ними или нет?
- Веди нас! Мы победим!
Теперь уже всё равно, враги там или нет, они оказались не в то время и главное не в том месте. Именно так, под горячую руку и стирают с многострадального лица земли многие города. Я спрашиваю себя, в чём они виноваты и понимаю, что ответа нет, вот только грусть чёрной кошкой прокрадывается в уставшее биться сердце.
*   *   *
Моей совести в очередной раз повезло, доклад разведки меня с ней помирил. Сделав крюк, мы вышли к королевству Гверин. Здесь всё такое маленькое, даже неинтересно империю создавать. Но придётся, приказ короля, да и мне всё равно делать больше нечего.
Шли без остановки, зачем останавливаться, жрать всё равно нечего. По дороге спалили две деревни, так же на ходу съели всё, что смогли зацепить. Закрома деревень оказались богатыми, правда спасибо сказать было некому, жители ушли из домов. Жевали почти все, кто хлеб, кто сыр или кусок окорока, но многие просто зерно. Солнце ещё не успело скрыться с глаз, как показались хлипкие стены какого-то города.
- Столица Гверина, господин барон.
Доложил вестовой. Прибыли, однако. Что ж с марша прямо в бой. Не вступая в прения с сове-стью, я отдал приказ на штурм. Вновь сформиро-ванная пехота из бывших пленных, доказывая свою лояльность, ринулась на штурм и была отбита. Да, столицу Гверина с наскока не возь-мёшь.
Что-то нужно придумать, причём срочно, иначе гнев и недовольство армии выплеснутся наружу. Не хотел бы я во второй раз толкать речь перед озлобленной толпой. Мне просто необходимо свежее решение. Разве что, попробовать минтос? Если реклама не врёт. Впрочем, выход есть, прямой как лом.
- Три дня на разграбление города, если возь-мёте его этой ночью!
Не люблю я отдавать такие приказы, но ино-гда приходится. Призыв возымел действие, и за-полыхали пожары. Солнце изумлённое такой же-стокостью поспешило скрыться за горизонт, но нужда в дневном светиле уже отпала. Многочис-ленные горящие дома давали много света. Город горел, рёв пожара перекрывал крики и стоны, кровь лилась по мостовым.
Смерть собирала урожай, в первый раз я уви-дел пятна крови на её белоснежном саване. Да, ничто человеческое ей как видно не чуждо. Она сновала как тень между пожарищ и вела счёт. Да-ма в белом подводила свой кровавый баланс. Руки моих солдат были по локоть в крови. Пехота покрыла себя славой, кровью и я думаю позором.
Я прогуливался по улицам насилуемого горо-да и если успевал, защищал его обитателей от своих солдат, останавливая излишнюю жестокость. Вспоминалась земля, средневековые города, покрытые трупами, как всё похоже, та же кровь на улицах, пожары и трупы, слишком много мёртвых.
Тела людей лежали на мостовой в лужах кро-ви, свешивались из покрытых изящным орнамен-тов окон, в основном солдаты противника. Горели дома, моя пехота убивала не только  воинов, страдали и мирные жители. Многие в эту ночь лишатся крова, а кто-то и жизни.
Устав от крови и надышавшись дыма, ползу-щего словно туман по улицам, я решил вернуться в лагерь. Как на свадьбе, горько, но целоваться не хотелось.
Кавалерия не участвовала в штурме города, она  рассыпалась по его окрестностям в поисках корма для лошарей и для себя. Лаодик со своими гроблинами, гвардия и лейтенант Пырей с арба-летчиками охраняли ставку будущего императора. Нафаня с тяжёлой кавалерией отправился добывать продовольствие для всех не участвующих в штурме.
Итак, столица Гверина пылала, я стоял, смот-рел на пожарище и грустил, во рту было горько, на душе тошно, но в целом чувствовалось удовлетворение от мастерски проделанной работы. Григ спал в шатре.
Рассвет был уже на подходе, его красные всполохи на востоке соперничали с догоравшими пожарами. Начинался ещё один день, впрочем, хорошо было уже то, что он вообще начинался.
Под утро к Григу привели короля Гверина, подписывать отречение, был он в рваной обгорев-шей мантии с засохшими пятнами крови и синя-ком под глазом. Вид жалкий, но он не виноват, судьбу не выбирают.
Разграбление продолжалось два дня, не считая ночей, за это время Григу пришлось принять пять делегаций с челобитными. Война противное занятие и кое-где мне пришлось поставить своих людей для соблюдения законности или её внешнего вида. Государство Гверин перестало существовать в качестве самостоятельной единицы, войдя в состав молодой империи.
Несмотря на пожары, в городе пострадало всего около десяти процентов домов, изнасило-ванная и выпотрошенная под чистую столица  пы-талась вернуться к мирной жизни. Первыми от-крылись трактиры и кабаки. Неужели моя пехота не выпила все запасы за три дня? На улицах вос-станавливался порядок, город патрулировали конные разъезды.
К концу третьего дня разграбления столицы Гверина, королевство Лерин, прослышавшее о его незавидной участи, выслало гонцов и предпочло сдаться на милость победителя добровольно, войдя в состав империи Грига.
Царство Ирода и королевство Лерин предприняли этот шаг чуть раньше, да и куда им деваться, армии разбиты, а жить хочется. Неужели мы победили, и мечта Грига сбылась!? Пожалуй, пора в Элко, в гостях хорошо, а дома лучше. Вот только где мой дом, где эта планета? Кто знает?
Несмотря на мои благие намерения, пришлось задержаться в Гверине ещё на недельку. Стояли ласковые погожие деньки, обворожительные женщины дарили улыбки, и не только, армия отъедалась у городских стен, но….
На взмыленном лошаре прискакал гонец. Но-вости были не из тех, что рассказывают за круж-кой пива в дружеской компании. Война!
Северный сосед, союз малых королевств, обеспокоенный усилением нашего влияния, объ-явил войну. Этот бесконечный процесс начинал надоедать. Какого гроблина им не живётся спо-койно!? Армия конечно отдохнула, но зачем же так сразу. Я сильно надеялся, что назревавшая война окажется последней, хотелось верить в свою непогрешимость.
События торопили, и тем не менее, пришлось задержаться ещё на два дня. Бывшее царство по-койного ныне Ирода и королевство Лерин предо-ставили по пять тысяч всадников. Королевство Емуль, ещё раньше, в знак доброй воли, прислало три с половиной тысячи. Для начала неплохо.
Посчитаем. К моим пяти тысячам кавалерии почти не пострадавшим в битве, ещё тринадцать с половиной, совсем неплохо. Из десяти тысяч пе-хоты мы потеряли три, плюс восемь, ещё четыре собрал Гверин, кавалерии у них, к сожалению не было. Итого девятнадцать тысяч, как всегда боль-ше чем кавалерии, но это нормально.
Итак, труба зовёт, закрома Родины в опасно-сти, столица Элко мне нужна не разграбленной. После недолгого прощания, Гверинцы даже не-много всплакнули (в основном дамы), радовались что мы уходим, и армия тронулась в путь.
*   *   *
Я ехал впереди, на лихом лошаре раскрашен-ном в яркую оранжевую клетку и думал. Я часто думаю, причём мне абсолютно всё равно зачем и о чём. Слишком много новых воинов, ещё нет чувства локтя, что будет в бою. Манёвров не предвиделось, начиналась война.
Мою шею оттягивал подарок Грига, как никак это с моей помощью создавалась империя. За сей непомерный подвиг и вообще, потому что я весь из себя такой, без пяти минут император пожаловал мне золотую цепь с брюликами.
Награблено моими усилиями было достаточ-но, и он расщедрился, всё равно не своё. Подарок оказался просто загляденье. Пять огромных, я не побоюсь этого слова бриллиантов размером с мой кулак и ещё сотня разноцветных, переливающихся всеми цветами радуги горошин украшали золотой якорный канат, скромно именуемый цепью.
Новые русские, а уж старые и подавно, лопнули бы от зависти. Не знаю, кто был её прежний владелец и как часто он её носил, но у меня через час уже дико ломило шею. Пять солнц играли в бриллиантах и радовали глаз, но приходилось терпеть мелкие неудобства, например, неминуемое смещение шейных позвонков. Конечно, такая мелочь не может остановить истинного ценителя прекрасного, но я молился, что бы живым дотянуть до привала.
Масла в огонь подливали многочисленные за-вистники. Бароны подъезжали толпами, чтобы выразить своё восхищение, а я не знал, как от неё избавиться, хотя бы на время. Но всё хорошее раньше или позже кончается, а уж плохое наверняка. Привал. Сниму цепь и уберу в седельную сумку, хватит, покрасовался.
Плотно поужинав и пообщавшись с Григом на предмет, как воевать дальше, я лёг спать. Не повезло, сон не шёл. Всё остальные давно храпели, особенно старался Лаодик, а бедному барону Роману пока не везло. Пересчитав шесть тысяч баранов, я сбился и начал заново, потом принялся за слоников, когда они наконец кончились, принялся пересчитывать своих солдат.
Ничего не помогало. И от нечего делать, при слабом свете костра, я извлёк из ларца свою руку, заботливо завёрнутую в парчу и пропитанную благовонными маслами. Нетленные мощи ещё живого парня. Было чему удивиться, прошло две недели, но рука не гнила и даже не воняла.
Чуть ссохшаяся, желтовато воскового цвета, она была прекрасна. Тёмно синие прожилки вен ещё различались под прозрачной кожей, но кровь не пульсировала. Как же она двигалась?
Не смотря на мои магические усилия, рука лежала, словно деревянная, значит, сон был не вещий, хотя, я точно помню, как утром её завора-чивали в парчу и клали в ларец. Она напоминала плотно спеленатого младенца, а теперь, она завёрнута кое-как, словно шевелилась всю дорогу и пыталась выбраться.
Что-то здесь не так. Хреновый из меня некро-мант, однако. Как я ни бился, рука лежала точно мёртвая, впрочем, она и была мёртвая. Резонно. Тем не менее, за время движения, лёжа в ларце, она почти распеленалась. Что же не так? Опять-таки, во сне она двигалась довольно бодро и под-давалась управлению.
Посмотрим на проблему ещё раз. Рука на ме-сте, я тоже. В чём же дело?  Мозговые извилины скрипели от напряжения, я погрузился в себя и вдруг, почувствовал чьё-то прикосновение. Гроб-лины всех подери! Она стоит на пальцах и трётся об мою ногу.
Мой радостный вопль полный ужаса разбудил всю округу. Проснулось даже солнце, показав свой румяный краешек на востоке. Солдаты поднимались, пытаясь разобраться в причине столь раннего подъёма.
- Что случилось!
Проснувшийся Григ первым сформулировал вопрос.
- Столица в опасности!
Не дожидаясь дальнейших расспросов, нарас-пев продекламировал я.
- А, ну тогда ладно.
- Да, ваше императорское высочество, пора вставать. Вы же не хотите потерять столицу из-за нашей медлительности?
Лучше бы я этого не говорил. Эффект пре-взошёл все ожидания.
- Барон, срочно отправляемся!
- А завтрак!?
- Поедят на ходу, столица в дне пути, ника-ких привалов. Только вперёд.
- Но, солдаты устанут, а если враг уже под стенами как они пойдут в бой?
- Тем более, вперёд!
- Но….
- Никаких но, барон! Только вперёд.
С начальством не поспоришь, впрочем, дей-ствительно, что им делать под стенами, будем считать, что враг ещё в пути. Пора и нам.
Извилистой лентой кружила дорога, впереди всех пылила пехота на своих двоих, да так резво, что уставшие лошари еле поспевали следом. Нафаня с тяжёлой кавалерией и Пырей с арбалет-чиками шли в авангарде, следом изрядно поре-девшая гвардия бароны и Григ. Меняя лошарей, я пытался мотаться вдоль колонны. Замыкающими в арьергарде шли гроблины.
Григ запрещал останавливаться, требуя бес-престанного продвижения вперёд. Такой темп ни-кому не нравился, но что я мог изменить, если им-ператор потерял голову. Приходилось топтать землю и догонять дорогу.
Солнцу надоело наблюдать за нашим упор-ством, граничащим с мазохизмом, и оно поти-хоньку скатывалось за горизонт. Армия шла и шла, пожирая километры и мили с упрямством обедающей гусеницы. Красный шар солнца падал в закат. Откуда ему было знать, что Григ решил уморить всех, но привести армию к столице сего-дня вечером.

Глава 15
Гроблин всех побери! Чёрт, чёрт, чёрт! Опоз-дали. Столица в осаде, врагов больше чем саран-чи в поле, а наша армия валяется, высунув язык на плечо.
Дошли, до ручки до точки. Короче всё плохо, правда не настолько что б вешаться, да ещё Григ путается под ногами, просит атаковать. Пусть сначала найдёт кран, который поднимет всех солдат с земли, а я уж как-нибудь поведу их в бой.
Нет, атаковать нельзя, людям после такого бешеного марша, просто необходим отдых, лишь бы противник не напал первым. Кое-как выталки-ваю на переднюю линию арбалетчиков Пырея, со-здавая видимость обороны, и валюсь с ног. Мель-кают обрывки мыслей, но мне не до них, очень спать хочется.
Солнце лениво проваливается в яму на западе. Как ни странно, несмотря на то, что все мои люди спали, ни мало не беспокоясь о безопасности, никто нас не атаковал.
Не знаю, возможно, просто не заметили, но, скорее всего не ожидали такой наглости и просто переоценили наши возможности. Иначе чем объ-яснить такой беспредел. Вот она, беззащитная ар-мия и никто не желает нашей крови. Обидно, да?
Тем временем лагерь спал сном праведника, спали все, даже патрули, которые я забыл выста-вить. Ничто не нарушало безмолвие уставшей ар-мии. Солдаты спали и возможно видели сны. Кто бы мог подумать, что расположившаяся на виду у неприятеля армия не выставит боевое охранение? Вот и враг не подумал. Ну и ладно, будь что будет, философски решил я проваливаясь в глубокую бездну сна.
*   *   *
Река, но вода какая-то странная, вязкая как…, это не вода, а кровь. Много крови. Рёв, где-то вдали. Водопад. Тонны крови срывающейся в пропасть. Меня несёт вниз. Русло реки покрыто костями, поток кружит и окунает меня с головой. Тёплая кровь. Вынырнув в очередной раз, я отплёвываюсь, солёный привкус крови прочно оседает на языке, а водопад всё ближе.
Судя по всему падать далеко, так и утонуть не долго. Лихорадочно путаются мысли в голове, пытаясь найти выход из создавшейся ситуации. Везёт, однако. Лодка, несомненно, впереди лодка.
- Эй, на лодке!
Гроблины всех побери! Это же смерть! Точно, смерть и никто другой. Спасёт или нет? Хоть и сон, а жить то хочется, да и откуда мне знать, что это сон.
Смерть строго погрозила пальцем и, отталки-ваясь шестом от дна, направила свою посудину в мою сторону. Чёрная как ночь в аду лодка с чьей-то страшной мордой на носу медленно приближа-лась.
- Что на пол ставки Хароном работаешь!?
Не удержался и спросил я. Ничего не ответила смерть, лишь посмотрела косо и на том спасибо. Схватившись за борт чёрной от крови лодки, я перебросил своё бренное тело через борт.
- Здрасьте.
- А пошёл ты!
Злобно оскалившись ответила смерть и грязно выругалась. Бред. Не может быть, послышалось. С чего бы это.
- Береги руку Рома.
- Что!!!
Моя нижняя челюсть, пробив дно лодки, издала последний бульк и должно быть, утонула, но мне было всё равно, сон пропал.
Приснится же такое!? Впрочем, и не такое приснится. Темно, хоть глаз выколи, но лучше не надо, итак калека с одной рукой. А уж без глаза, какая дама на меня посмотрит. Всё ещё ночь, словно и не спал. Теперь наверняка не засну. По-сле такого кошмара засыпать и смотреть следую-щий желание не возникает. С рукой поиграть что ли?
Вот она моя родная, спит, должно быть, как младенец в пелёнках. Затаив дыхание, разворачи-ваю парчу. Ничуть не изменилась, а запах. Впро-чем, ничем не пахнет, только слегка благовонным маслом и то чуть-чуть.
В целом рука как рука, только ещё немного усохла, но кожа хорошая, морщин нет. Ну и что дальше? Ей же управлять надо, как-то. Насколько я знаю анатомию, импульсы от коры головного мозга поступают по нервам туда куда надо. Или не от коры? Наверное, от полушарий. Правого или левого? У левши от правого, значит у правши от левого, работает, по-моему, только одно.  Нет, не знаю я анатомию.
Тем не менее, ясно одно, все, что касается движения, связано с нервами. Это хорошо, нервы в руке есть, вот только с мозгом они теперь точно не связаны. Рука-то отрублена по локоть и лежит себе отдельно от тела. Придётся ещё подумать.
Думалка совсем не думает, лень ей, что-то случилось с хорошо отлаженным механизмом по производству мыслей. Возможно, заклинило ше-стерёнку или выпал нужный винтик, но полезные мысли наотрез отказываются рождаться, да и вредные тоже.
Нет, совсем ничего, ни одной завалящей мыс-лишки. Как же заставить её двигаться? В это вре-мя, пока я напрягал в тщетных попытках мозговые извилины и ушёл в себя, мне захотелось пить. В задумчивом состоянии, так как здоровая правая рука была занята чесанием за ухом, я потянулся за кувшином с водой, но сделал это левой рукой.
Поначалу я ничего не понял, но, бросив взгляд на кувшин, обнаружил, что он движется по земле в моём направлении. Смешно подпрыгивая и почти не приминая травы, он двигался ко мне. Сердце не успело сделать пяти ударов, а находившийся до этого в трёх шагах кувшин, слегка покачиваясь, замер возле меня.
Так вот где собака порылась, а ларчик просто открывался. Стоя на указательном и среднем пальцах моя рука держала кувшин в остальных, за толстым, медным кувшином её практически не было видно. Попив водички и восхищённо поцо-кав языком, я послал её обратно. Рука подчини-лась!
Приглядевшись повнимательнее к процессу её передвижения, мне удалось разглядеть занятные искорки. Они проскакивали от обрубка на туловище к самой руке и тянулись за ней, куда бы она ни шла.  Искорки тянулись за рукой тоненьким шлейфом почти незаметным для человеческого глаза.
Погоняв руку взад-вперёд я сделал вывод, что рука подчиняется моим командам беспрекословно и в пределах видимости проблем в управлении не возникает. Посылать дальше, чем вижу, мне её пока не хотелось, неизвестно, как она себя поведёт без визуального контроля с моей стороны.
Испытывая открывшиеся передо мной новые возможности я гонял руку за различными предме-тами, заставлял лазить по деревьям и по карманам спящих. Все испытания проходили без осечки.
Мне начинала нравиться моя новая игрушка, бывшая часть моего тела, а теперь лишь жалкий его кусок. Рука вызывала несколько чувств одно-временно, восхищение новыми возможностями, лёгкую грусть с налётом жалости и ощущение от-ветственности.
Она казалась мне, то милым домашним зверь-ком, то напротив, злым демоном. Но при любом раскладе мне нравились её новые возможности и открывающиеся в свете этого перспективы.
Рука в отрыве от хозяина осталась такой же ловкой как и раньше. Особенно мне нравился её способ передвижения, эти маленькие семенящие шажки на двух или сразу четырёх пальцах иногда я зажимал рот руками, чтобы не рассмеяться. Кроме того, рука неплохо ползала по-пластунски, мастерски используя складки местности.
Всё было просто отлично, но была одна про-блема, руку приходилось постоянно контролиро-вать. Стоило ослабить внимание, и она выходила из-под контроля, начиная заниматься своими де-лами.
Я увлёкся настолько, что обчистил с её помо-щью, карманы почти императора. Ничего интересного мы с ней не обнаружили. Вернув все похищенные под покровом темноты вещи их незадачливым хозяевам, я наконец заметил рассвет, предвещавший начало нового дня. В срочном порядке подозвав руку завернул её в парчу, несмотря на слабое сопротивление и бережно убрал в ларец.
Лагерь пробуждался, солдаты поднимались на встречу новому дню, навстречу смерти.
*   *   *
Войска неприятеля неприятно поражали своей численностью, радовало пока только одно, Элко ещё не был взят. Нам просто повезло, мы в какой-то степени успели вовремя. Столица не являла собой неприступную твердыню, тем более с тем небольшим гарнизоном находящимся внутри. Красивые стены с башенками были недостаточно высоки, практически нигде не были предусмотрены бойницы для стрелков, да и сами башни были расположены стратегически неправильно.
Объединённая армия северных королевств окружила столицу, словно гигантские рыжие му-равьи, спелое яблоко. Опять численное превосходство не на нашей стороне, но армии северных королевств волей-неволей придётся драться на два фронта. Солдаты противника оказались зажаты между столицей и нашими войсками. Существенной помощи в битве гарнизон осаждённого Элко конечно оказать не сможет, тем не менее, противнику придётся всё время быть на стороже. Это радует.
Вер Вольф отличный офицер и  поймёт, когда ему необходимо ударить в тыл объединённых войск  северных королевств. По крайней мере, именно  на это я и рассчитывал, за неимением других стратегических планов.
Численное превосходство настораживало и возмущало. Как они могли!? Воевать надо не чис-лом, а уменьем, как я например, когда не удаётся собрать армию больше чем у противника. Пока суд да дело, утро катилось по наклонной плоско-сти.
Первым делом выяснилось, что обозы где-то потерялись, а два моих главных командира, пе-хотный и конный не знают, сколько у них всего солдат. Болт и Долт пребывают в полном неведе-нии на предмет, кто им подчиняется.
 Солнце, не спеша, с чувством собственного достоинства поднималось в зенит, а я, высунув язык, как драный пёс, носился по лагерю. Где-то увязывал, местами растолковывал, а иногда просто вежливо бил в морду, особо непонятливых. К моему счастью обозы нашлись неподалёку, за соседним лесом. Проблем стало гораздо меньше, ровно на одну. И хотя это известие не избавило меня от головной боли, на душе стало чуть-чуть легче.
Ближе к полудню мне с помощью командиров отдельных подразделений, родов войск и прочих мелких отрядов, наконец удалось всех пересчитать. Я понял, что такое счастье – это когда ты командуешь и точно знаешь чем.
Почти в это же время закончили приблизи-тельный подсчёт неприятеля мои разведчики и прибыли с докладами. Если верить их добросо-вестности, нам противостояла немаленькая армия, основу которой составляла пехота разных мастей, но и  кавалерия почти не отставала от неё по количеству.
Враг имел тридцать пять тысяч пехоты, не считая личной гвардии каждого государя объеди-нённых королевств. Гвардия составляла ещё тысяч пять – шесть. Пехота в свою очередь делилась на три подразделения. Пятнадцать тысяч составляли лёгкие меченосцы, ещё десять тысяч пехотинцев были закованы в железо и последние десять тысяч имели на вооружении щиты и копья. Радовало только полное отсутствие лучников. С кавалерией, похоже, нам повезло чуть больше. Их было, всего двадцать пять тысяч, со стандартным вооружением, как и у нас.
Больше ничего существенного мои лазутчики не обнаружили и на том спасибо, потому что раньше времени от таких новостей мне вешаться не хотелось.
Мне удалось насчитать в своих рядах гораздо меньше воинов. Кавалерия едва дотягивала до во-семнадцати тысяч, пехота представляющая по во-оружению нечто среднее между лёгкой и тяжёлой пехотой противника дошла до девятнадцати ты-сяч. Негусто. Мне удалось доукомплектовать ко-ролевскую гвардию, понёсшую большие потери в битве, до её первоначального состава – тысячи человек. Новая тысяча конечно во многом уступала старой, но я старался. От моей лучшей ударной силы, гроблинов и тяжёлой кавалерии осталось по двести пятьдесят воинов.
Пятьсот человек Пырея с восполненным после битвы запасом арбалетных болтов ждали приказа. Почти неделю в кузницах взятой нами столицы Гверина ковали только для нас. Кроме того, я имел в запасе тысячу крестьян обозников вооружённых копьями и лёгкими круглыми щитами. Это всё что мы с Григом смогли наскрести, впрочем, вскоре должны были подойти отряды от баронов, небольшие, но отлично экипированные. Общей численностью до четырёх тысяч, причём исключительно кавалерии. Бароны не держали пехоты, не считая её боеспособной силой.
Полдень! Это когда солнце висит над самой головой и совсем не приносит радости солдатам. Стоять в полном вооружении и чувствовать, как противные ручейки пота бегут по спине, крупны-ми каплями падают со лба, затекая в глаза, занятие не из самых приятных. Более неприятным, может быть, только предстоящее махание мечём, когда вместо пота потечёт кровь. Да, к полудню мне наконец удалось построить свои войска.
Враг, также не торопясь, но более изящно разворачивал к нам основную массу своей армии, оставив несколько отрядов сторожить выходы из города. Его построение не отличалось оригиналь-ностью. Пехота в центре, кавалерия по флангам, что может быть проще и эффективнее.
Полдень, я наконец решился на атаку. Да по-может нам хоть кто-нибудь! Были небольшие со-мнения и колебания по поводу того, кого бросить в бой первыми. Кого раньше других принести в жертву на алтарь войны.
Смерть, она снова здесь, бродит между вой-сками, что-то высматривает. На окрестных дере-вьях уже собрались пернатые любители падали, некоторые разевают клювы в предвкушении и хрипло переговариваются между собой.
Дама в белом, ни на кого не обращая внима-ния, бесцеремонно заглядывает в лица солдат, и что-то сверяет по своим спискам. Её остро отто-ченная  отполированная до зеркального блеска коса нестерпимо сверкает на солнце.
Возникла неловкая минутная пауза, мой взгляд блуждал по замершим в ожидании войскам. Пора!

Глава 16
Мысль пришла сразу, как кирпичом по голове ударило, бросить в бой тысячу обозников вооружённых копьями и посмотреть, что из этого получится, как на это вопиющее безобразие отреагирует враг. Попытается окружить кавалерией и отрезать от основных сил, или нет? Первый ход сделан, остаётся стоять и ждать результатов. Люблю, знаете поэкспериментировать. Может быть и зря, но мне нужно было расшевелить противника. В этой жизни всегда приходится чем-то жертвовать.
Не принимавшие участия в прошлой битве крестьяне безропотно, с копьями наперевес шли на верную смерть. Конечно, до войны я проводил с ними ученья и всё такое, но это был их первый настоящий бой. Лишь бы не побежали, мелькнула и погасла запоздалая мысль, тогда точно перебьют всех.
Стоящее высоко в зените кроваво красное солнце поблёскивало на остриях копий идущих в атаку пехотинцев. Я не спешил, оставаясь на ме-сте, раньше чем через десять минут они до про-тивника не доберутся. Лошарь подо мной нервно бил копытом, ничего успею. Атаку хотелось по-смотреть лично и как можно ближе, сказывалось любопытство, как в детстве, чем всё закончится.
Мои копейщики наступали широким фронтом двумя шеренгами по пятьсот человек в каждой, в их задачу входило прощупать оборону противни-ка. Если повезёт, многие останутся в живых. В случае попытки кавалерией противника окружить мой передовой отряд я держал наготове кавалерию Долта.
Время. Пришпорив пятками лошаря, и бросив взгляд на спешащую куда-то смерть, я поскакал за своими копейщиками. Наклонив копья и закрывшись как на ученьях щитами, они шли в атаку.
Я как всегда вовремя, раздача подарков нача-лась, мои копейщики, недолго думая, с ходу вко-лолись во вражеский строй. Первые шеренги вра-жеской пехоты также оказались вооружены копь-ями. Я помогал, как мог, одновременно наблюдая, чтобы их не обошли с флангов. Враг и не пытался, кавалерия стояла как вкопанная.
Решив, что моё непосредственное участие в строю необязательно я решил прорубиться по-глубже, в боевые порядки неприятеля. Проложив тропу через копейщиков и отправив в могилу де-сять человек по числу шеренг, я прорубился до лёгко вооружённых меченосцев.
Вопреки самым худшим ожиданиям мои ко-пейщики сражались неплохо, видимо сказывался опыт работы с вилами. Возможно, большинство неплохо владело копьём, потому что привыкло к браконьерской охоте в королевских угодьях. 
Немного помахав мечём и играючи отправив в дружески раскрытые объятия смерти ещё дюжину пехотинцев неприятеля я дал команду отступать. Как ни странно моя тысяча не побежала, а организованно начала отступление. Нам повезло, враг не предпринимал попыток пре-следования.
По моим подсчётам мы потеряли человек двести, армия противника благодаря моей помощи примерно столько же. Проверка на вшивость благополучно завершилась.
Мои копейщики приободрённые тем, что ещё живы, а не разбиты подчистую, медленно отступали, нервно оглядываясь через плечо. Я ехал спокойно, зная наверняка, что преследовать нас не будут. Итак, первый маленький раунд принёс нам ничью.
Благополучно отступившие копейщики отхо-дили в тыл к обозам, Григ и бароны возбуждённо галдели. Не иначе обсуждают мою стратегию, а что им ещё делать. Я не спешил, рассчитывая протянуть время до вечера, почти император требовал начать сражение, а бароны его всячески к этому подталкивали. Мне было плевать, торопиться некуда и вообще я считал, что лучше подождать до утра, чтобы дать людям отдохнуть. Битва обещает быть тяжёлой.
Правдами и неправдами мне удалось продер-жать противника и Грига с баронами в напряже-нии до самого вечера. Как говорится утро вечера мудренее, авось подкрепления подойдут, а если нет, значит не судьба, повоюем и так.
Ночь словно фокусник своим чёрным плащом накрыла обе армии, и стало темно и все заснули. Ну, конечно не все, боевое охранение я в этот раз выставил, и как выяснилось зря. Не придумав ничего лучшего, слоняющиеся вокруг лагеря патрули завязали несколько стычек с разъездами противника.
Ночь превратилась в кошмар, наскоки, звон мечей, крики и стоны мешали мне заснуть. Я ко-нечно пытался, но не выдержал и от нечего делать полез в драку сам. Уничтожив три вражеских разъезда, и разогнав ещё пять, с чувством выполненного долга, Ваш далеко не скромный слуга отправился спать. Остаток ночи прошёл на удивление спокойно.
*   *   *
Продрав глаза и подставив лицо навстречу чуть забрезжившим  лучам солнца, потянувшись и окинув взглядом нехотя просыпающиеся войска я принял решение атаковать. После двух часов привычной утренней суеты мне удалось воплотить данную идею в жизнь.
Построение войск, выбранное мной для атаки, вопило о своей не традиционности. Я и сам уже начал сомневаться в своём стратегическом гении, но делать нечего, ход сделан.
Впереди всех, в две шеренги по пятьсот чело-век как на параде бодро маршировала гвардия, следом за ней шли арбалетчики Пырея. Справа и слева от них, прикрывая фланги, двигались две колонны пехоты по восемь тысяч каждая. И, наконец, позади всех, гарцевали пятнадцать тысяч кавалерии.
Вся мощь, собранная на флангах и далеко по-зади, с очень слабым центром смотрелась весьма экзотично, но у меня был свой план. Оставалось надеяться, что пехота противника не кинется в атаку, потому что гвардия долго центр не удержит, и её сметут, причём вместе с арбалетчиками. По моему плану, пехота противника должна стоять на месте, драться с гвардией, но ни в коем случае не бросаться вперёд с целью прорвать наш центр. Впрочем и этот вариант был приемлимым.
С флангов арбалетчиков и гвардию должны были надёжно защищать пехотинцы Болта и сво-бодно болтавшаяся сзади кавалерия Долта. Что из всего этого может получиться реально не знал ни-кто, и пожалуй даже меньше всех я сам. Хотелось надеяться, что занятия по тактике в глубоком кос-мосе прошли не даром. Зря я, что ли болтался пятьдесят лет в железяке именуемой транспорт-ным межгалактическим кораблём и как губка впи-тывал мудрые советы гения-компьютера по кличке разумник.
Настроение было как всегда мерзкое – война, чему радоваться, успокаивало только то, что смерть как всегда рядом, в первых рядах с косой наперевес. Первый удар она примет на себя, (я и сам в это почти поверил), значит, нам будет легче. Гвардия замерла в пятидесяти метрах от передовой линии неприятеля и по команде Марка опустилась на колено. Арбалетчики Пырея дали первый залп, пять сотен болтов сорвавшись с ложа почти одновременно, низко гудя оперением понеслись в сторону противника.
Как всегда неизменный результат, что ещё ожидать на таком расстоянии. С громким треском пробив щиты копейщиков, стальные болты арба-летных стрел пронзили насквозь пятьсот целей, брызнула кровь. Пауза, новый залп. Низкий гул стальных болтов, плотоядное чавканье и снова кровь. 
Прежде чем враг опомнился, тетива арбалетов просвистела ещё два раза, и всего около двух тысяч солдат неприятеля встретили свою смерть. Копейщики разомкнули щиты и в проход потекли легковооружённые пехотинцы с мечами. Гвардия, не вставая с колена, обнажила клинки, арбалеты в руках солдат Пырея дрогнули ещё два раза унеся тысячу нападавших.
Гвардейцы вступили в бой, арбалетчики ото-шли на сотню шагов и приготовились к залпу. Я как лихой командир рубился в первых рядах, в принципе и с одной рукой равных мне не было. Сквозь общий фон боя слышались крики против-ника. Сталь звенела о сталь.
- Однорукий бандит!
Неплохо, мне уже дали кличку, должно быть боятся. Отсутствие левой руки ничуть не мешало мне уничтожать солдат неприятеля. Кровь веером летела с моего меча, мои гвардейцы, оправдывая своё название, сдерживали солдат неприятеля. Смерть, воткнув косу в ближайший труп, потирала руки от удовольствия.
Кавалерия противника на правом фланге уда-рила в мою пехоту. Пришпорив пятками слупа, я бросился туда. Свежие потоки крови потекли на землю, трава окрасилась в алый. Всадники Долта пришли в движение и нанесли ответный удар, враг был отбит. Множество лошарей потеряв своих всадников, носилось по полю, некоторые истекали кровью и падали замертво. Мой меч казалось, успевал везде, где нам могли грозить неприятности, я едва успевал за ним. Конечно, без меня он не боец, махать им всё равно приходится мне, да и куда он от хозяина денется.
- Убейте однорукого!
И что я им такого сделал? Отправил несколько десятков солдат на тот свет, так мои бойцы перебили общими усилиями гораздо больше. Почему же враги не кричат, – перебейте их всех. За что такая вопиющая несправедливость!? Тем временем гарцуя на лошаре и прячась за спинами своих солдат какой-то начальник продолжал выкрикивать что-то в мой адрес.
- Убейте его! Плачу десять золотых!
До чего  всё же алчные люди мне попадаются. Лишь только солдаты противника прослышали о сумме, так сразу за мной началась настоящая охота. Скрестить со мной меч захотели даже те, кто последние пять минут стремился оказаться как можно дальше от моей персоны опасаясь за свою жизнь.
Что же изменилось? Те ребята, что раньше бежали от меня как от огня внезапно стали смелее или может быть, научились лучше фехтовать? Вряд ли. Сдаётся мне, что прослышав про деньги они просто поглупели. Жадность пагубно влияет на мыслительные процессы. Пожалуй, надо будет на досуге, если и когда вернусь на планету земля написать на эту тему диссертацию.
Сумма в десять золотых обещанная за мою буйную голову прибавила мне проблем, но только на ближайшие пятнадцать минут. Ряды многочисленных охотников до халявного золота быстро редели и сумма в десять золотых прельщала уже не многих.
Близился полдень, гвардия медленно отступа-ла, вслед за арбалетчиками Пырея, которые изредка останавливались и посылали стальные стрелы в противника. Противник, продолжая наступать по центру, терял много солдат.
Пехота Болта на флангах не вступая в сопри-косновение с солдатами противника, стояла на месте. Постепенно лёгкая пехота объединённых северных королевств, увлёкшись боем, ушла далеко вперёд. Близилось то, ради чего я всё зате-вал.
 По моему сигналу Болт начал смыкать флан-ги, окружая пехоту противника, кавалерия Долта прикрывала им спину. Вследствие этого манёвра, около четырёх тысяч пехотинцев противника ока-зались в кольце. Мои шестнадцать тысяч пехоты, удерживая их в мешке, продолжали медленно от-ступать. Пырей со своими людьми продолжал об-стреливать солдат вражеской армии. Арбалетные болты прошивали многих насквозь раня и калеча идущих сзади.
Долт с пятнадцатью тысячами едва сдерживал натиск кавалерии неприятеля. Обильные потоки крови орошали землю, треск ломаемых копий, лязг и звон мечей плыли тяжёлой волной над всем полем сражения. Меч в моей руке выписывал восьмёрки и без труда находил цель.
Быстро тающие в нашем кольце четыре тыся-чи солдат противника попытались прорваться к основным силам, но моя пехота устояла. Арбалетчики, прекратив отступление, поражали пехотинцев противника в спину. Стальные стрелы раз за разом срывались с арбалетного ложа и устремлялись в полёт, неся смерть.
Моя гвардия перегруппировалась и продол-жила отступление. Кавалерия Долта прикрывала отход, не давая врагу атаковать мешок с окружёнными солдатами неприятеля. В целом ход сражения мне нравился и я надеялся на благополучное завершение сегодняшнего дня.
Постепенно кавалерия противника оставила попытки отбить своих и отступила, слишком близки были наши основные силы. Движение за-медлилось, это пехота добивала окружённых сол-дат противника, из четырёх тысяч от смерти не ушёл почти никто.
Долт также вышел из соприкосновения с про-тивником и отводил своих кавалеристов в тыл, лишь его три тысячи не участвовавшие в сражении остались прикрывать наши фланги. Теоретически шестнадцать тысяч пехоты Болта после сражения отошли в тыл. Оставшиеся четыре тысячи стояли на месте.
Гвардия, потерявшая триста человек и арба-летчики Пырея практически без потерь, отошли в тыл. После подсчёта убитых я смог представить общую картину сегодняшней битвы.
Кавалерия Долта из пятнадцати тысяч потеря-ла убитыми и ранеными только три. Обе колонны пехоты после боя сократились на две с половиной тысячи. Потери конечно не малые, но на войне как на войне. Бывает хуже, но реже.
Союз северных королевств потерял гораздо больше, особенно им досталось от арбалетчиков Пырея. В общей сложности их пехота недосчита-лась девяти тысяч, и шесть из них пришлось на легковооружённых меченосцев. Копейщики врага потеряли только три тысячи, в основном от арба-летных болтов в начале боя.
Кавалерия противника понесла примерно рав-ные с нами потери  и сократилась на три тысячи всадников. Враг, как и мы, зализывал раны, и я очень надеялся, что он сегодня не предпримет от-ветной атаки, так сказать из вежливости.
День клонился к вечеру, противник перестра-ивал порядки и, похоже, не собирался предприни-мать никаких ответных шагов. С их стороны потянуло дымком костров и запахом приготовляемой пищи. Я тоже решил, что на сегодня достаточно и, выставив патрули, лёг спать.
Голубые бусины звёзд хороводом высыпали на чёрное как смоль небо. Что будет завтра? Кому улыбнётся проказница удача? Звёзды молчат, да и что они знают, если дальше своего носа всё равно не видят. Им нечего сказать.

Глава 17
Что-то круглое, жёлтое и тёплое медленно поднималось из-за горизонта, должно быть солн-це, как всегда с присущей мне мудростью и сооб-разительностью подумал я. Новый день начинался на редкость весело, хохот моих солдат разносился далеко по округе.
Причину я знал. Справляли маленькие помин-ки, вчера хоронили убитых. Похороны прошли быстро, свалили все трупы в овраг и присыпали землёй, а вот поминки затянулись. Что-то послед-нее время вокруг много пьют, надо бы проследить за дисциплиной, мелькнула в мозгу вялая мысль.
Притащился Григ и стал канючить про то же, на что я мудро ответил – хрен с ними, пусть пьют, смелее будут.  Не скажу, что вся ночь прошла в пьяном разгуле, выпили в общем-то немного. Часть ночи прошла в труде и не побоюсь этого слова – в работе, от которой, кстати, иногда и кони дохнут. Впрочем, кони-то дохнут, как правило, совсем не к стати.      
Половину ночи мои солдатики валили лес, рубили и таскали деревья, строили заграждения, копали траншеи и маскировали их. На дно траншей вкапывались заострённые колья под названьем – смерть кавалерии.
Поле боя мне понравилось, особенно после того, как я произвёл рекогносцировку. Небольшой лесок по правую руку от его центра притягивал как магнит. Идея посадить там засаду появилась сразу же, на третий день. Удивляюсь, как она вообще возникла в моих атрофировавшихся от общения с баронами мозгах. 
Тёмной, тёмной ночью, пока противник в ос-новном спал, сотня арбалетчиков теперь уже капитана Пырея и все двести пятьдесят гроблинов во главе с Лаодиком устроились в лесочке. Засада получилась на редкость удачной и впоследствии оправдала своё назначение.
Армию Грига в этот раз мне удалось постро-ить без затей, почти по классической схеме. Пехота в центре, кавалерия по флангам, но немного позади. Прямо перед пехотой выстроились четыре сотни арбалетчиков, готовые по заранее вырытым траншеям отойти в тыл. Лучше меня армию этим солнечным днём не построил бы и Гай Юлий Цезарь. А может быть, и построил.
Объединённая армия северных королевств, судя по возникшей суете в их лагере, всерьёз готовилась атаковать. Я даже поспорил с Григом на сотню золотых, что первой в атаку пойдёт кавалерия. Так и вышло. Что ж, в добрый путь, я искренне надеялся, что немногие из них вернуться на исходные позиции.
Поплевав через левое плечо и сделав другие не менее необходимые приготовления перед гря-дущим сражением, я беседовал с Григом. Мая-чившая перед ним идея империи лично меня не сильно прельщала, разве что в качестве проверки своих возможностей на прочность. Всё что мне надо от будущего императора я уже получил, компания должна остаться довольна. Оставалось ждать.
Через несколько минут, стал слышен посте-пенно нарастающий гул копыт. Тысяч двадцать пять всадников, подняв облако пыли, как на кры-льях летели к нашим позициям. Их ждал большой сюрприз. Благополучно прошедшей ночью мои ребята постарались на славу. Заграждения, тран-шеи и многочисленные ловушки начинались за двести метров до передовых позиций.
Всё больше наращивая скорость, лавина всад-ников объединённых северных королевств, при-ближалась к своему печальному концу. Моя пехо-та, затаив дыхание и боясь шелохнуться, смотрела во все глаза, но они наверняка не видели всего. Моему взгляду снова открылась смерть собственной персоной совершавшая некое действо.
Вы не поверите, но она косила! Смерть в бе-лых свободно развевающихся на ветру одеждах шла по полю между двумя армиями и косила. Вы, конечно, догадались, что сено заготавливать ещё рано. Выводы делайте сами.
Пехота замерла в томительном ожидании. Тя-жёлый гул топота множества копыт быстро несу-щихся двадцати пяти тысяч всадников заставлял замерзать кровь в жилах, даже бывалые солдаты чувствовали себя неуверенно, глядя в глаза при-ближающейся смерти.
Я, и мои шестнадцать с половиной тысяч пе-хоты, не говоря уже об арбалетчиках Пырея, жда-ли и надеялись на результаты ночной работы.  Мне приходилось проделывать такие вещи и раньше, поэтому особых волнений по этому поводу у меня не было, скорей я волновался за своих солдат, переживая, насколько сильно волнуются они.
Удары копыт о землю становились всё силь-нее, уже можно было различить брызгающие слюной морды лошарей и перекошенные лица отдельных солдат вырвавшихся вперёд. Напряжение нарастало.
Ещё три удара сердца и …. Первое жалобное ржанье, испуганные глаза летящего куда-то всад-ника, крик. Один за другим лошари налетали на заграждение, сбрасывая своих седоков и затапты-вая их копытами.
Первый арбалетный залп. Протяжный свист стальных болтов. Вопли раненых. Предсмертный, леденящий душу крик умирающих. Выпущенные на землю кишки и кровь. Кровь. Много крови.
Взмах косы и второй залп. Часть лошарей наконец преодолевает заграждение и проваливается в траншеи с кольями. Третий залп. Предсмертное ржание, обманутых лошарей. Неуклюжие, безнадёжные попытки всадников изменить ситуацию. Всё напрасно. Пыль, крики, кровь.
Многие пытаются повернуть назад, но волна ещё катится, задние ряды напирают, атака про-должается. Взмах косы. Смерть. Арбалетный залп. Снова смерть. Перед нашими позициями бардак и кровь, гибнут люди и лошари. Кровь повсюду. Страшное, завораживающее зрелище. Трагедия нарастает, Траншеи с кольями заполнены ранеными и умирающими. Всадники вперемешку и лошарями, кругом смерть.
Арбалетные болты срываются с ложа, четыре сотни целей, четыре сотни смертей. Атака кавале-рии напоминает поле пшеницы. Налетает ветер и ломает колосья, закручивает и мнёт их с разных сторон. В тоже время, незримые косари делают своё дело. Колосья падают. Кровь.
Люди и лошари в замешательстве, на лицах солдат крупными яркими мазками написан ужас.  В ужасе не только чужая кавалерия, но и моя пе-хота от такого количества смертей, лишь арбалет-чики посылают стрелу за стрелой, им легче, они делают своё дело.
Кавалерия противника полностью смешалась. Кто-то пытается прорваться вперёд, кто-то пыта-ется повернуть назад, последним везёт больше, но их встречает залп арбалетов из лесочка. Моя засада. Снова кровь и снова смерть, они идут вместе, рука об руку.
Я стоял и смотрел, как солдаты противника сотнями уходят в долину теней. Смерть. Я стоял и думал, как порой скоротечна жизнь. Ты радуешься солнцу, подставляя лицо его ласковым лучам,  радуешься жизни, а она тебя против шерсти. Атака и ты добыча падальщиков. Такова жизнь. Кому теперь легко?
*   *   *
Постепенно в рядах кавалерии противника восстановился порядок и то, что от неё к тому времени осталось, смогло отойти назад. На обрат-ном пути кто-то из её уцелевших начальников пришёл в себя настолько, что решил отомстить, выбрав своей целью лесок с моей засадой. Так по-чти полностью погибла ещё одна тысяча всадни-ков неприятеля.
Он ошибся в своих планах. Кавалерии в лесу не место. Вышедшая на опушку сотня произвела три залпа, но он не понял намёка и углубился в лес. Гроблинам Лаодика вооружённым огромными боевыми топорами было всё равно, что рубить, лес или ноги лошарям. Ноги или головы их всадникам.
В лесу преимущества кавалерии перед пехо-той сводились к нулю. Арбалетчики, прячась за деревьями, вели партизанскую войну. Гроблины убивали не скрываясь. Молчавший до этого мо-мента лес, огласился воплями умирающих. Лилась кровь. Смерть бродила между деревьями и делала вид, что собирает грибы.
Те, кто поумнее, поспешили убраться из моего лесочка, остальные нашли свою смерть. Отступавшие получили по болту в спину и убрались восвояси не солоно хлебавши. Их бестолковый начальник сложил голову на алтарь смерти одним из первых. День складывался удачно, нам везло.
Близилось время обеда, в тылу нашей армии, как впрочем, и армии противника, горели костры, варился обед. Кавалерия противника зализывала раны, но правильнее было бы сказать, пыталась сложить вместе кровоточащие куски своего мяса. Григ под влиянием моего военного гения пребы-вал в благодушном состоянии, бароны в предвку-шении победы потирали руки. Ещё бы им не радоваться, подошли их четыре тысячи всадников, а следовательно и возросла доля добычи.
В ходе обеда поступили сведения о потерях противника, которые превзошли мои самые ра-дужные ожидания. Из двадцати пяти тысяч всад-ников, атаковавших нас утром, назад вернулась едва половина. Кавалерия объединённых северных королевств сократилась до тринадцати тысяч. Именно поэтому я рассчитывал, что вторая половина дня пройдёт спокойно, но не тут-то было.
Вскоре после обеда в лагере неприятеля воз-никло подозрительное шевеление. Пехота противника численностью десять тысяч шла в атаку на мой лесок. Придётся задуматься, что я и сделал. Процесс занял не так уж много времени. Пора размяться решил я, вскакивая на лошаря и направляя его в сторону леса.
К началу банкета в отличие от смерти мне успеть не удалось, пир шёл во всю. Свистели в полёте арбалетные болты, с громким чавканьем пробивающие грудь и с хрустом врезающиеся в череп. Ухали топоры гроблинов. Враг добрался до леса раньше меня. Тяжело вооружённая пехота с ходу определил я и принялся за дело.
Мой клинок врубился в самую гущу боя, но враг беспрестанно прибывал, становилось жарко. Порубившись ещё немного и оценив общий ход сражения, я дал приказ отступать. Гроблины во главе с Лаодиком отступали сомкнутым строем, арбалетчики Пырея скрываясь за деревьями посы-лали в цель стальные болты.  Тактическая победа давалась в руки противника большой кровью.
Гроблины несмотря на кровавый кошмар ца-ривший в лесу отошли в полном составе, но около ста из них были ранены. Арбалетчики потеряли убитыми только двенадцать человек. Враг оставил в негостеприимном лесу тысячу своих солдат.
Вечерело, весёлые стайки  сверкающих звёзд высыпали на мрачно чёрный небосклон. Ещё бы, ведь он всё видел, с чего ему радоваться. Луна большим круглым шаром цвета перламутра плав-но выкатилась на небо, наступала ночь.
Солдаты противника в порыве злобы, но я ду-маю, из практических соображений подожгли лес. Им то уж точно сегодня радоваться нечему, а зав-тра покажет, кто из нас прав.
Лес горел, отбрасывая причудливые тени в ночь. Пламя перебегало от ствола к стволу, огонь не спеша пожирал древесину, урча и потрескивая от удовольствия. Полная луна освещала это вопи-ющее безобразие. Куда Гринпис смотрит, поду-мал я и успокоился.
Где-то вдалеке послышался волчий вой.  Ше-вельнулась одинокая мысль, но я её потерял.      
Ей надо, пусть сама меня ищет, подумал я и при-слушался. Вой повторился. Мысль попыталась мелькнуть снова, но меня отвлёк Григ.
- Роман, Вы верите в победу?
Хотелось ответить, да, сегодня как никогда, но вместо этого я сказал.
- Поживём, увидим.
Смутные предчувствия грядущих событий мешали сосредоточиться, пахло жареным, в ноч-ном воздухе реяла угроза. Я принюхался, и ничего не почувствовал, значит, жареным пахло в переносном смысле. Какой сюрприз готовит день грядущий?
- Роман, Вы меня не бросите. Вокруг так много завистников. Я понимаю, что Вы че-ловек другого склада, Вам наплевать на всех, даже на меня, Вы преследуете свою цель.
Всплакнуть от умиления что ли. А король-то прозорлив как никто другой, надо же, не прошло и четырёх лет, как он меня раскусил. Придётся колоться.
- Ваше императорское высочество, если по-бедим конечно, спешу Вам с прискорбием сообщить, что Вы как всегда правы.
- Роман.
- Да, Ваше высочество, скажу больше, Вы умны не по годам. Но, к сожалению, нам действительно придётся расстаться. Бук-вально через год.
- Жаль, я успел полюбить Вас.
В голове само собой зазвучал мотив песни Голубая луна. Отчего-то вспомнились отливающие голубизной личности. Но недоразумение выяснилось достаточно быстро, сердце не успело ёкнуть в предчувствии, как всё благополучно разрешилось. Король имел в виду не плотскую, а платоническую, братскую любовь. Он ещё не настолько испорчен жизнью, хотя по моим прикидкам, голубые попадаются и у него на планете.
Мы ещё немного помолчали и разошлись в разные стороны. Король, пряча слезу в уголке глаза, а я, мне ещё рано плакать. Пока я остался наедине со своими мыслями.
Вой повторился. Что-то смутно знакомое в его звуках заставило меня насторожиться. Где-то я это уже слышал. Где и когда? Один раз в год. Оборотни. Вер Вольф! Ну конечно один раз я уже был свидетелем его перевоплощения. Ночь, полная луна, немного волшебства раз в год, что ещё надо оборотню для превращения.
Если это он, то явно не торопился, впрочем, три дня или вернее ночи назад, полной луны ещё не было. Вой повторился, теперь уже гораздо ближе. Он! Точно он. Будем ждать.
Подозрительно тихо. А может не он? Колдуны у них есть, это известно. Волки тоже водятся. Вдруг это кто-то ещё. Враг! Прищурив глаза, я пристально всматривался в кромешную тьму. И что я возле костра не остался, мелькнула актуальная как никогда мысль. Внезапно, прямо из темноты передо мной возникла огромная волчья морда с горящими в ночи красным блеском глазами. С чуть желтоватых клыков лохматой пеной стекала слюна. Волк! Мелькнула простая до безобразия мысль.
- Сожрёт, - успел подумать я.

Глава 18
Свершилось чудо, меня не съели и даже не понадкусывали. Парень по имени Роман ещё жив! Мне в который раз повезло, волк бросившийся на меня оказался Вер Вольфом. Он лизал меня в ли-цо, положив свои передние лапы на мои плечи. Немного позже, стерев с лица его липкие слюни, я заметил кожаный мешочек привязанный к кожа-ному ошейнику.
В мешочке обнаружилась пространная запис-ка, на изучение которой ушло пол ночи.
- Роман, извини, что в таком виде, но пере-воплотиться обратно при полной луне не могу. Постараюсь тебя не съесть.
- Однако!?
Что там дальше? Чертежи, ещё записка.
- На чертежах план построения неприятеля и последние данные по численности его армии. Нам сверху видно всё, ты так и знай! Сегодняшним вечером к ним прибыл какой-то крутой военный начальник с отрядом в тысячу воинов.
- Час, от часу не легче.
- Теперь о грустном. Столица продержится ещё пару дней, не больше. Армия объеди-нённых северных королевств постоянно роет подкопы и пытается проникнуть в город. У меня не хватает солдат, контролировать все участки стены.
- Вот и приплыли.
Что ж, теперь хочешь, не хочешь, а неприяте-ля необходимо разбить за два дня. Жили, были себе северные королевства, никого не трогали, а в нас усмотрели угрозу своему благополучию. В результате война, и гибнут в ней как правило те, кому это делать не хочется.
- Далее сообщаю, что мне необходимо вер-нуться в город до утра, днём не пройти. Ответ положи в мешочек из кожи на ошей-нике. Надеюсь, ещё увидимся.
Были, конечно, ещё полезные сведения, пере-числение слабых и сильных сторон неприятеля, но эту утомительную часть я оставил для себя. Ответ, несмотря на мои усилия, оказался даже более пространным, всё это время волк сидел возле моих ног и вилял хвостом. Как он у него не оторвался, ума не приложу?
  Заканчивал я свои более чем пространные объяснения словами.
- Если увидимся, подарю тебе новый ошей-ник, этот мне не нравится.
А увидимся, если победим. Отпустив Вер Вольфа обратно, и надеясь, что он благополучно доберётся, Ваш непокорный слуга решил потренировать свою отрубленную руку. Спать не хотелось, а заняться чем-то надо.
Тренировка, переросшая в игру, продолжалась до тех пор, пока небо на востоке не посерело, и не заиграло красными всполохами. Рука наотрез отказывалась отправляться в ларец, мало того, она стянула у меня один из небольших метательных ножей. Беспокоясь за неё, чтоб не порезалась, остаток времени я потратил на курсы кройки и шитья. Получились неплохие кожаные ножны на ремешке, которые застёгивались чуть выше запястья.
Дальнейшее меня просто поразило! Едва я прицепил ножны с ножом на отрубленную руку, как она запрыгнула на меня и ловко перебирая пальцами, забралась на плечо.  Вцепившись тремя пальцами в ткань одежды, большим и указатель-ным выхватила короткий нож, и одним движением кисти метнула его.
Да, талант не пропьёшь. Я нашёл нож в десяти шагах, торчащим в стволе чахлого деревца. Случайность? Но как же тогда объяснить пришпиленную к дереву букашку!? Решив повторить опыт, в целях чистоты эксперимента я прилепил к дереву кусочек кожи, положил нож в чехол и отошёл на десять шагов.
Стоили мне развернуться в сторону цели, как мимо уха просвистел нож. На дереве висел кусок кожи, намертво пришпиленный ножом. Значит не случайность. О ларчике, конечно, не могло быть и речи, рука устроилась на моём плече в качестве телохранителя.
*   *   *
Кровавая заря растекалась по небосклону, край багрового солнца показался из-за горизонта. Утро. Скоро новый день, сделал я рискованный вывод и как ни странно угадал.
Где-то там, впереди за утренним туманом враг готовился к атаке. Я уже знал, что в бой пойдёт пехота, прикрываемая на флангах остатками кавалерии. Если учесть что их пехота превышала числом нашу, а остатки кавалерии были чуть меньше, меня это не радовало. По моим подсчётам общую свалку устраивать было рано.
Свои войска мне пришлось построить подоб-ным образом с неизменными арбалетчиками на переднем рубеже. С пехотой в центре и кавалери-ей на флангах мы ждали противника.
Враг наступал. Двадцать пять тысяч против шестнадцати с половиной и тринадцать против пятнадцати, Болту и Долту придётся попотеть. Шесть тысяч гвардии противника также заставля-ли задуматься, да ещё туз у них в рукаве. Кто же подошёл к ним этой ночью? Против этих сил у нас в запасе было едва три тысячи. Баронские четыре ещё не подоспели, но я надеялся, что к вечеру будут.
Расклад в целом неплохой, но тревога по-явившаяся ещё ночью, продолжала грызть моё уставшее сердце. Сражение обещает быть крова-вым, подумал я и успокоился, но как в скоре вы-яснилось не надолго.
Армия северных королевств, шла в атаку, но это не новое для меня зрелище, поразило другое. Впереди, на белом лошаре со зловеще сверкающей на солнце косой ехала смерть. Вот это мне не понравилось. Старая переметнулась на сторону неприятеля? Как она могла!? Нет! Дудки! Я тоже что-то могу, а кроме смерти в жизни есть и другие переменные. Сама жизнь, да мало ли что. Фортуна, например. Орёл или решка? Чья-то костлявая рука на мгновенье до острой боли сжала сердце.
Вся наша жизнь русская рулетка. Чёт, нечет, зеро. Или всё или пуля в лоб. Русский я или где?! А где я!? Не лучший вариант сложить голову на чужой планете во славу компании по добыче по-лезных минералов. Достойная смерть, ничего не скажешь.
Плевать! Лишь один вопрос мучил меня,  по-чему в атаку их ведёт смерть. Раньше такого не было. К добру это или к худу?
*   *   *
Мои размышления грубо прервал зловещий свист арбалетных болтов. Четыреста восемьдесят солдат капитана Пырея начали обстрел противни-ка. Пехота объединённых северных королевств, прикрывшись широкими щитами не спеша, насту-пала, низко опустив копья. Позади копейщиков шли легковооружённые пехотинцы, засыпающие землёй траншеи. Ощетинившаяся металлом волна шла за волной.
Ещё через пять минут после трёх арбалетных залпов солдаты Пырея были вынуждены отсту-пить. Волны столкнулись с берегом, и завязался бой. Копейщики неприятеля смяли переднюю ли-нию и потеснили наш центр. Моим солдатам с трудом удалось восстановить равновесие. В тече-ние часа бой шёл с переменным успехом, потом моя пехота начала медленно теснить противника в центре.
Войска неприятеля прогнулись, и в сражение вступила кавалерия закружившаяся в вальсе смерти. Ржание лошарей смешалось с хриплыми криками пехоты. Я как обычно выбрал самое тёплое местечко, даже горячее, в самой гуще схватки. Кровь и крики продолжались до полудня, а перерыва на обед всё не было. Значит, не судьба – сказал я, выразив общее мнение.
Сражение застряло на мёртвой точке, немного ближе к основным позициям неприятеля. Весы замерли в своей верхней точке. Пехота продолжала с остервенением рубиться, кавалерия кружилась в бешеном танце, а армии с той и другой стороны стояли на месте.
Подкрепление пришло как всегда неожиданно. Четыре тысячи баронской кавалерии, надо отдать им должное, с ходу ударили в центр неприятельской армии. Весы качнулись и стрелка, набирая ход, поползла вниз. Их звезда закатилась. Ан, нет.
Шесть тысяч гвардии северных королевств заткнули дыру в центре. Атака захлебнулась. Я бросил в прорыв тяжёлую кавалерию Нафани и гвардию под командой лейтенанта Марка. Враг снова стал отступать, но слишком медленно.
Вечерело. Ещё чуть, чуть. После ожесточён-ной кровавой бойни в течение последующего часа мы прорвали центр, нас обошли на правом фланге. Моя кавалерия одержала победу на левом. Акценты стали смещаться. Махнув на всё рукой, я отдал команду – атаковать всем! Начался неуправляемый бардак. С обеих сторон в бой были брошены последние резервы. На поле сражения тихо опустилась ночь.
*   *   *
Льющаяся ручьями кровь образовывала реки, которые стекались в озеро. Земля под ногами насытилась и не могла впитать её всю. Две армии бились насмерть. Я пытался поспеть везде. На ис-полосованном мечами лошаре, истекающем кро-вью, и остававшемся на ногах только благодаря мне, я метался по всему полю сражения. Бой про-должался и во тьме, не прекращаясь ни на минуту.
Кровавый ад продолжался. Звон мечей пере-крывали только крики ярости. Пресытившаяся смерть сидела на холме и с плотоядной ухмылкой довольно потирала руки.
Утро. Солнце с недовольной гримасой нехотя выползало из-за холма. Кровь, всюду кровь. Но-чью атаковал Вер Вольф, но что-то не сложилось. Враг почти побежал и тут, кто-то невидимый ис-правил положение. Ветреница удача снова виль-нула своим роскошным хвостом, но в руки не да-лась.
Кроваво красное солнце в небе и не менее красная земля. Сражение продолжалось, мой ло-шарь давно сдох. Его остекленевшие глаза обле-пили мухи.
На лошаре, с клочьями розовой от крови пены на боках, в кольце из двадцати всадников, примчался один из баронов.
- Барон! Григ в окружении, Нафаня убит. На нас напал отряд в чёрном, отличные бойцы, их командир дерётся лучше наших гроблинов.
- Что!? Кто такие?
- Долт убит.
- А Вы все куда смотрели!?
И совсем уже была наша победа, да прокрался проклятый буржуин и …. Придётся пробиваться к королю, который был без пяти минут императором, если успею. На пять минут нельзя оставить, тут же найдут на свою задницу приключения. Развернув лошаря, пытаюсь пробиться к Григу. Расторопные уступают дорогу, нерасторопные находят свою смерть.
Гроблины его побери, кто это так классно де-рётся двумя мечами!? Пожалуй, не хуже меня, мне с одной рукой будет тяжеловато.  Хотя, если не я, то кто же? С криком, – а не пошли бы Вы все на…. – я бросаюсь исправлять положение.
Так вот ты где!? И вот ты какой!? Нутром чую, хреново мне придётся. А смерть уже рядом и ласково так, с кривой ухмылкой садиста улыбается мне. На крупном холёном лошаре, с двумя мечами в руках мне навстречу выехал он. Ну и лошарь, аж завидно стало. А он мне вместо здрасте.
- Отправь животное на скотобойню.
- Зачем же, мой лошарь и так мёртв.
- Значит, на скотобойню пойдёшь ты, одно-рукий.
- Извини, не до сук.
- Ну, ну, коллега.
- Коллега!
Гроблин всех побери, неужели такое возмож-но?! Соперник, работающий на компанию.
- Ты тоже работаешь на компанию?
- Да, на Ваших конкурентов. Давай перейдём к делу.
С одной рукой, против более опытного соперника может драться только камикадзе, да ещё я, пожалуй. Здесь меня и похоронят – промелькнула бредовая мысль. А если я его? Оглядевшись по сторонам с энтузиазмом висельника, я понял, что помощи ждать неоткуда, все заняты делом не меньше меня. Значит опять сам, один.
Его два меча скрестились с моим клинком, высекая голубые искры. Отличная сталь – подумалось мне, – эх, мне бы автомат сейчас. Мечи скрестились снова. Кто-то из моих солдат слева бросился на него, взмах меча и голова покатилась с плеч. Не судьба.
Накаркал! Я всё время повторял, что нет мне достойного противника. Вот он, мечами размахи-вает и тоже, небось, думает, что я его не достоин.  Зловещий свист одного из мечей противника рас-сёк воздух в опасной близости от моего носа. В тесной черепной коробке мелькнула запоздалая мысль, – зачем я во всё это ввязался, умру, и цве-тов на могилку никто не положит. Выпад, удар, чудом отбиваю отливающий синевой клинок.
Противник наслаждается поединком, предчувствуя близкую победу, я не разделяю его оптимизма, но, судя по всему лично мне надеяться не на что. Выпад, и отбивая сдвоенный удар мечей коллеги, я, оступившись, подаю на землю.
Конец – испуганной птахой мелькнула мысль, впрочем, слово её выразившее было другим, но смысл в общем, тот же.
Замерев, под занесённым надо мной мечём, я пролистывал странички блокнота, вспоминая прошедшую жизнь, и ждал смерти. Внезапно, как это часто бывает, откуда-то сбоку появился гроб-лин и отбил предназначенный мне смертельный удар. Моему противнику хватило пяти секунд, что бы решить эту проблему. Я успел вскочить за три, и он тут же поплатился за самоуверенность слегка кровоточащей царапиной на левом бедре. Недобро усмехнувшись, мой коллега, а скорее соперник перешёл в атаку.
Уворачиваясь от круговерти мечей и отбивая несчётное количество ударов, я обливался потом и кровью. Серьёзных ран пока не было, так одни порезы, но мне ни разу не удалось пробить его оборону.
Не могу сказать, что мы бились в гордом оди-ночестве, вокруг царил дух смерти. Сражение шло повсюду, я даже не знал, жив ли ещё Григ. Мы уже упустили единственную возможность вовремя отступить, и теперь перемешавшиеся армии вынуждены были вести войну на истребление. Кровь была всюду, лучше бы смерть взяла отпуск в этот день.
Мой коллега, из конкурирующей фирмы, не ослабляя атак, что-то насвистывал. Видимо, дела мои совсем плохи. В ближайшую минуту моё из-мятое тело получило ещё две царапины, благодаря напавшим сбоку солдатам неприятеля. Я на мгновенье отвлёкся, отправляя их в ад, и коллега воспользовался промахом.
Сверканье его двух мечей завораживало, но кое-где в его защите мой глаз находил небольшие ошибки, будь у меня две руки, я дрался бы лучше, и возможно победил. Улыбнувшись мне, как мясник на бойне, враг продолжил атаку. Небо показалось мне размером с овчинку, адреналин в крови явно кончался, и наступала усталость. Сознание безысходности ситуации заставляло наливаться свинцом единственную руку.
Мне везло, между нами возник ещё один гро-блин с топором, что дало мне пятнадцатисекунд-ную передышку. У гроблинов конечно большой военный опыт благодаря долгой жизни, но пред-ставителей компании готовят на основе новейших технологий, их защита совершенна. Когда я упо-минал, что вижу небольшие бреши в его защите, это было не совсем так. Просто два мастера раз-ных школ иногда могут одержать вверх, человек не машина, он ошибается.
Все пятнадцать секунд я безучастно смотрел, как мой соперник убивает гроблина, не в силах заставить себя помочь. Едва отдышавшись, я с трудом сдерживал его натиск. Удача уплывала из ослабевшей руки, кровь стачала в висках па-ровым молотом.
Профессиональная машина убийца мой коллега из соперничающей компании делал своё гнусное дело. А так хотелось пожить. Его атаки всё чаще достигали цели, опасных ран ещё не было, но многочисленных порезов и уколов хватало.
Главное за что!? Я же такой белый и пуши-стый, особенно когда сплю зубами к стенке. Мо-жет быть, попробовать договориться? Отдать ему месторождение и дело с концом, посидим, пивка попьём. В этом случае мне придётся предать интересы компании, ну и хрен с ней. Хуже другое, придётся бросить Грига и ребят, а этого я почему-то не могу сделать. Видно придётся геройски погибать, ударила в сознании кувалда бредовой мысли.
Геройство продолжалось ровно минуту. Мечи конкурента мелькали как два вертолётных пропеллера, с одной рукой шансов закрыться никаких, зеро. Один из мечей пронзил грудь, лезвие вышло с другой стороны. Организм бодро доложил, что рана не смертельная, а я начал в ответ харкать кровью.
Атака моего противника продолжалась, по-следнее, что я помню, пытался закрыть голову, удар кувалдой, падаю, проваливаясь во тьму. Ночь. Последний проблеск, – смерть?!

Глава 19
Похоронная процессия, стройные ряды солдат с траурными лицами. Григ, плачущие навзрыд бароны (сомневаюсь), Лаодик, Нафаня … Вер Вольф. Нафаня! Он же убит. А кого хоронят? Лица не видно, залито кровью. Григ лично произносит траурную речь, значит кто-то из знати.
- Он был великим полководцем, хорошим другом и ….
Странно великим полководцем я всегда счи-тал себя и кого он имеет в виду, говоря о друге?
- Постойте, про кого это!?
- Барон Роман навсегда останется в наших сердцах, мыслях, в памяти благодарных потомков и ….
Дудки! Я жив и на тот свет не тороплюсь! Кадр меняется. Палаты дворца, моя спальня, Григ. Кровь, капающая с потолка. Мечи, лезвия вращающихся с бешеной скоростью мечей. Повсюду отрубленные головы. Не то.
Мутные реки какой-то реки, странный бурый цвет воды – это кровь. Как деревья во время лесо-сплава, плывущие трупы, всюду одни трупы. От-куда столько покойников!? Нет, такой вариант мне тоже не нравится.
Снова меняется кадр, плёнка крутится и …, снова смерть. Огромное белое поле, белое до са-мого горизонта, от обилия устилающих его костей, обглоданных дочиста. Пустые глазницы черепов таращатся в небо. Не-е-е-т!
Я валялся в отключке всего двадцать секунд, и смерть не пришла. Верней она подходила ко мне, но покачала головой и тихо убралась восвояси. Зрение прояснялось, в двух шагах от меня лежал поверженный враг с моим метательным ножом в сердце. Хороший бросок.
Не время разлёживаться, кто-то должен за-вершить разгром противника. Если не я, то кто же, кто же если не я!? Оторвав у какого-то трупа кусок ткани с рукава, кое-как сделал одной рукой повязку, остановив кровь. Для верности (что б не встал, мы работники компании такие живучие), отрубил конкуренту голову, вернул в чехол нож и огляделся.
- Где мой дохлый лошарь!? Кто угнал! Вот же он, под ногами валяется. Я, кажется, разговариваю в слух!? Пора прекращать!
- Барон, куда Вы подевались!? Я повсюду Вас ищу!
Сам-то где шлялся, пока меня убивали, а ещё почти император. Или всё же, уже? Да нет, без меня не то что, империю создать, опохмелиться с утра не сможет, куда ему.
- Здесь я Ваше высочество, величество и так далее и тому подобное.
- Вы опять юродствуете барон!
- А что мне ещё делать истекающему кровью и с дыркой в груди!? Меня тут почти убили, а вам всем и дела нет.
- Почти не считается. Вы знаете, что Лао- ним почти все его гроблины.
- Чёрт! Лаодик! Верный своему слову, пре-данный мне Лаодик. Погиб! Мир его праху.
- Нас бьют почти везде. Скажите барон, есть ли шанс победить?
- Ваше Высочество ничего хорошего я ска-зать не могу, а плохое язык не поворачива-ется. Садитесь на лошаря и скачите к брату.
- А Вы?
- У меня есть дела здесь.
- Я тоже останусь.
Откуда-то из глубины, где по моим прикидкам должна быть душа, медленно, словно нехотя поднималось некое тёмное как ночь чувство. Чёрная как душа серийного убийцы маньяка ненависть росла и ширилась, заполняя всё пространство моей измученной страдающей души. Мне удалось взять её под контроль, и я не отрубил Григу голову, зачем. Не стал я так же крушить всех подряд.
Пара глубоких вдохов и рассудок снова при-обрёл ясность мысли, чёрная ненависть перепла-вилась в красное пламя гнева. Красное и чёрное. Сметая всех на своём пути, и харкая кровью, я пробивался к отряду чёрных моего бывшего кон-курента. Гнев искал выход, и я нашёл его.
Там где появлялся я, был ад. Я не считал тру-пы, мой меч разил всех в пределах своей длинны. Суки! – кричал я и сеял смерть.
Чёрные бойцы объединённых северных коро-левств окрашивались в красный, вскоре их сопро-тивление было жестоко подавлено и они побежа-ли. Я отлавливал их по одному, по два, как при-дётся и уничтожал, задавшись целью, избавится от всех.
Я много раз видел смерть, она осуждающе качала головой, но я продолжал убивать. Не знаю почему я ещё оставался на ногах, моя кровь поки-дала измученное тело. Она пузырилась на губах, текла из под повязки и мелкими каплями сочилась из многочисленных ран.
Сражение постепенно затихало, мы побежда-ли, не знаю, радовало это меня или нет, но я был жив, а данное событие многого стоит. Кровь по-крывала меня с головы до ног, со временем засы-хая бурыми пятнами. Враг в ужасе бежал. Итог удручал.
Бой закончился, но удовлетворения победой не было, навалилась усталость, груз потерь давил на плечи. Это всегда тяжело и горько – хоронить друзей. Я был прав, мой враг действительно ещё один агент компании, но чужой. Законно ли это? Какая разница, их не вернуть, мои друзья оказа-лись за чертой жизни. Придётся задать по возвра-щении несколько вопросов представителям ком-пании, но что это изменит. Их больше нет, и не будет. Никогда.
Король, нет, теперь уже полноправный император – жив. Вчера последние покорённые нами королевства добровольно присягнули ему на верность. Но удовлетворения нет, есть только чувство выполненного долга и боль потерь.
В этом сражении я потерял многих, кто был мне дорог. Погибли, несгибаемый Лаодик, не-складный увалень Нафаня, неплохой в общем-то командир Долт.
Я потерял и Пырея, который пытался про-биться ко мне со своими ребятами, не имея опыта в ближнем бою, и смятого чёрными.  Вер Вольф тяжело ранен, Марку повезло больше, не считая многочисленных мелких ран, он цел. Болт, легко ранен, как и  мой близкий знакомый Найк. Даже Григ получил несколько небольших ран. Солдат мы потеряли столько, что говорить об этом, про-сто нет сил. Пиррова победа, иначе не скажешь.
Под монотонный скрип телег, похоронив убитых и собрав трофеи, мы въезжали в Элко. Народ не знал, радоваться или плакать, слишком многих не было с нами. Война пропустила нас через свои жернова и выплюнула немногих с искалеченной душой и стонущим сердцем.
*   *   *
День катился за днём, приближая расставание. Серые будни. Вер Вольф выздоровел, а Марка убили. Небольшой заговор трёх баронов недовольных разделом провинций империи и усилением власти Грига был жестоко подавлен. Моё здоровье, несмотря на все передряги доставшиеся на его долю, пришло в норму. Григ стал полноправным императором и хотел пожаловать мне бывшее царство Ирода, но я отказался.
Осень не принесла радости, только грусть. Ветер с энтузиазмом пинал осенние листья, но вскоре наступила зима. Белый снег покрыл поля недавних сражений и заморозил тоску в моём сердце.
Григ постепенно отдалялся от меня и долгими зимними вечерами я один просиживал у камина. Вер Вольф стал другим, он всё чаще смотрел на луну и всё реже приходил ко мне поболтать. Мой последний год на этой планете заканчивался. 
В этот похожий на другие тихий, зимний ве-чер я как обычно сидел возле камина, смотрел на огонь и наполнял себя пивом. Короче медленно, но верно напивался, и тут пришла она.
- Здравствуй старушка. Впрочем, ты вроде не жива и не мертва, ну да ладно.
- Грустишь? – как кобра прошипела смерть.
В этот раз я побил все мыслимые и не мысли-мые рекорды по падению челюсти на пол. Не успел я подобрать рассыпавшиеся по полу зубы и мысли, как новый сюрприз.
- Плесни пивка – попросила она.
- …! Твою …! Так и заикой можно стать.
- Ты не станешь.
Что бы её спросить, пока разговорилась? Ска-зать кому, не поверят, что со смертью разговари-ваю или просто в психушку сдадут.
- Ну, знаешь ли – только и смог вымолвить я.
Пили мы ещё долго, до чёртиков. Не знаю, как она, но я никогда в жизни так не напивался. Наливали, выпивали, болтали о том, о сём, ничего конкретного выяснить не удалось, смерть ловко, как заправский шпион уходила от вопросов. Единственное, что мне удалось выяснить, и то сомневаюсь, что она сказала правду, хотя…, зачем ей врать. Смерть оказалась агентом, да, у неё тоже был план и рутинная работа. Бред какой-то.
Слуги проходили, уходили, приносили пиво, и казалось, ничего кроме пьяного барона не видели. Но, после появления смерти, входя в мою комнату, они как-то странно озирались по сторонам, и зябко ёжились.
Запой продолжался. Покончив с пивом, мы приступили к более крепким напиткам. Смерть травила анекдоты, но юмор заключённый в них был слишком чёрным даже для меня. Она едва за-метно улыбалась на мои шутки, как кто-то смот-рящий свысока или, как мать улыбается трёхлет-нему сынишке в ответ на его детские глупости. Тем не менее, с ней было легко.
Последнее, что я ещё кое как помню, это её ласковая, но грустная улыбка в ответ на то, что у меня завтра будет раскалываться голова. Смерть провела своей костлявой рукой по волосам и улыбнулась. Больше я ничего не помню.
*   *   *
Утро, голова, как ни странно не болит, даже во рту нет этого гадкого послевкусия алкоголя именуемого похмельем. А пил ли я? Судя по оби-лию пустой тары – да, с восклицательным знаком. Что ж, смерть оказалась неплохим собутыльни-ком, – подумал я.
Дни текли один за другим, складывались в строчки, ложились на бумагу, а бумага выбрасы-валась в мусорную корзинку. Почему-то вспоми-налась земля, моя Родина, но хотелось на базу к благам цивилизации. Последние дни на этой пла-нете убегали от меня, проскакивали сквозь пальцы и просто таяли, словно льдинки в горячей ладони.
Завтра. Это случится завтра, наконец-то. По-следний день я мучаюсь от безделья, завтра на место отправки, только бы не заблудиться. С такими радужными мыслями я ложился спать, но сон так и не пришёл, не смотря на то, что я пересчитал всех баранов и овец в империи.
Едва дождавшись рассвета, я вскочил на ло-шаря и помчался  прочь из Элко. Животное резво пожирало километры, пыль летела из под копыт, а я не знал, радоваться или грустить. В этот раз я удалился по-английски, даже не попрощавшись.
Всё кончено, я покидаю эту планету, грусть затопила моё сердце. Тяжко, я ещё не очерствел душой. Мне жаль их, но такова судьба.
Все погибли. Но остаётся ещё память. В любом случае он их больше не увидит, но они по-прежнему будут стоять в его глазах как жи-вые.
Мне грустно и сейчас в лифте перехода, перед глазами стоят шеренги гвардии, соратники, друзья, но их больше нет. Они некогда не встанут, многие нашли свою смерть на поле боя или она их, кого-то как Марка предательски убили из-за угла, но не один не умер сам.
И даже Лаодик, верный своему слову, непобедимый Лаодик нашёл свою смерть. Он как-то говорил мне, что прожил сто двадцать лет и уже отпраздновал свой день смерти. Их всех больше нет. Смерть от естественных причин – непозволительная роскошь.
В живых остались только отдалившийся от меня Григ и ушедший в леса, замкнувшийся в себе Вер Вольф. Подписанный императором документ на полное владение интересующими компанию землями лежал у меня в кармане.
Я мало, что взял с этой планеты, разве что грусть и усталость, свою руку и подарок Грига – цепь с бриллиантами. Почти привычное дуновение перехода, темнота и я на базе.
*   *   *
- Агент второго класса Роман, пройдите в комнату 101.
- Прибыли.
Что-то не так. Где я? Это что, база? Всё такое маленькое, и какие-то размытые контуры. Куда я попал? Один этаж из нескольких тысяч маленьких комнат, размером со стандартную Российскую кухню. Значит всё это огромное пространство ба-зы – только виртуальная реальность. Следовательно, я вижу изнанку этой жизни лишь потому, что достиг очередного уровня в развитии своих магических способностей. В любом случае неплохо, новые возможности никогда не помешают.
Порой этот мир совсем не тот, каким нам ка-жется. Реальность зыбка, границы иллюзий раз-мыты. Где, правда, а где ложь? Не всякому дано понять. Время течёт как песок, нет - это земля уходит из-под ног, вся жизнь – фантом, гонка во времени. Всё сложно и просто одновременно, жизнь полна парадоксов. То, что атомы, собран-ные в какую-то мыслящую структуру уже живут, пожалуй, тоже парадокс. Жизнь- песчинка, пронизывающая пространство, или соринка в чьём-то глазу.
Мираж, жизнь всего лишь мираж, что-то хрупкое, оболочка моментально сдуваемая дыха-нием смерти. А смерть? Смерть ещё более нере-альна. Мы умираем только по той причине, что как бы живём. Если нереальна жизнь, как может быть реальной смерть. Что, или кто, связывает атомы между собой, заставляя создавать людей и вообще всё живое? Неразрешимый вопрос и имя ему жизнь, или смерть.
Я шёл на ковёр, рядом на четырёх пальцах ковыляла моя рука. Чему улыбаешься, некромант хренов – подумал я, грустно улыбнувшись, и по-стучал.
- Агент второго класса Роман, Вы блестяще справились со своим вторым заданием.
Плевать я хотел на Ваши похвалы, единствен-ная радость в жизни, что живым вернулся. Денег заработаю, только меня и видели, скорей назад, домой на землю, первым же межгалактическим транспортником.
- Мне бы руку на место – нехотя попросил я.
- Не волнуйтесь, всё сделают. Отдыхайте.
Вот и всё. Для начала прошёл курс реабилитации. Сам не заметил, когда выросла новая рука, помню только момент, когда вживляли новые когти, уси-ленной конструкции. Как обычно по стрелкам до-брался до своего жилища, которое уже не казалось таким огромным, и заснул.
Снился всякий бред. Кого-то догонял, спасал, лилась кровь. Подробностей не помню, да и обо-рвался он слишком быстро на самом интересном месте.
- Агент второго класса Роман, подъём! Сроч-ное задание.
- Чёрт!
И такое бывает, только заснул и на тебе. Де-лать нечего иду. Стрелки, лифт перехода, готов, нет, пошёл. Где это я? Джунгли какие-то.
Что это такое!? Комитет по торжественной встрече? Какие-то злобного вида мужики в шкурах и с дубинами скачками несутся ко мне. С ними, что ли контракт подписывать, они же писать не умеют!? Опять влип, зря на базе жаловался, что средневековье надоело. Получите каменный век.
Ну вот, голый, без оружия и в каменном веке. Как я с этими волосатыми уродами говорить буду?
- Агент второго класса Роман, срочно прой-дите в …
Что!? Это всего лишь сон. Тьфу, приснится же такое. Хотя, сейчас-то разбудили в действительности. Неужели вещий!?