Письмо к Рене Ринальди 29. 08

  Здравствуй, родная моя! Я пишу тебе в свою первую же свободную минутку в пансионе. Здесь строгие порядки, и я не могу обещать писать тебе часто и много.
  Дорога была длинной и трудной. Я даже несколько испугалась, потому что аллея, ведущая к зданию, выглядела в сумраке теней огромных деревьев прямо скажу очень устрашающе. Но я прекрасно понимаю, что обратного пути у меня нет и тщательно стараюсь отогнать дурные мысли. Отец всю дорогу был очень угрюм и молчалив. Я уверена, эта стерва Джоселлин наплела ему про меня какую-нибудь гадость перед отъездом. Если ты помнишь, это моя мачеха. Я говорила тебе о ней прошлым летом, когда мы были в Гроуэлле. Но писать о ней из дома я не могла, потому что она вскрывала все мои письма и показывала отцу, говоря что я порочу имя семьи. Но я то не хотела ничего порочить, я просто хотела поделиться со своей единственной подругой своими выплёскивающимися эмоциями. Она же меня ненавидит, серьёзно!
   Рене, я не могу написать тебе больше! Не смотри на неровный почерк в этих фразах, я очень и очень спешу. Тут в пансионе всё расписано по минутам и на написание писем родным нам дают только 30 минут перед ужином. Поэтому я напишу тебе ещё раз завтра, обещаю!

                Любящая тебя подруга,
                Адель Уилсон