В больнице

          

        Я с детства страдала ангиной. Кому приходилось  болеть, тот знает, что это такое. Температура зашкаливает, в горло сто кошек вонзили свои когти.
Поэтому, когда мне предложили операцию по удалению гланд, я, ничтоже сумняшеся, сразу согласилась. Как показало время да и мой последующий опыт и развитие, это был ошибочный шаг. Но тогда я была уверена ( да и везде  и всюду нам внушали, что во всем нужно полагаться на врача), что поступаю правильно.

        Теперь бы я так опрометчиво не легла на стол. Сто раз бы проконсультировалась, поискала другое решение проблемы. Да, молодо – зелено.
       А, кстати,  в то самое  время в этом же городе, где мне делали операцию, народная целительница избавляла от постоянных воспалений миндалин своим путем. И очень эффективно.  Без лекарств и операций.  Моя знакомая  своих детей  к ней возила на прием. По-моему, десять раз.. Она об этом мне рассказывала подробно, но уже в то время, когда дети выросли, а мы  вошли в пору зрелости. Я запомнила только то, что меня больше всего поразило: дети по утрам в  любой мороз выходили на крылечко и  выливали на себя ушат холодной воды. И ничего. Никаких простуд. А, говорит, я попробовала так сделать ( а ее бабка не приняла на лечение), сразу затемпературила. К слову сказать,  мужа этой женщины  целительница категорически  отказалась принимать, как и ее самую. Говорит, сколько я ни упрашивала – нет, и все.  И вскоре после этого он заболел  на диабет, потом подключился рак…

          Но вернемся  к цели этого рассказа.

          Мне шел пятнадцатый год. В большом городе да еще самостоятельно я была в первый раз.  Поступила в отделение, но  что-то у меня было не то с кровью, поэтому   моя экзекуция отложилась на некоторое время.

         Сначала я лежала в коридоре, так как не было мест, позже перевели в палату.  Постольку поскольку
люди в то время были общительны, добродушны, наверное, они поняли состояние девочки и всегда меня кто-то подбадривал. Какой то мужчина лет 45, прохаживаясь по коридору, приближаясь к моей кровати,  улыбался, подмигивал и ,не говоря ни слова, снова шел в другой коней больничного пространства.
Его поведение мне было непонятно, обескураживало.  Но вот однажды со мной  разговорилась  приятная женщина средних лет. Сначала  объяснила, как себя вести на операции, успокоила меня – я очень плохо переносила  любое проникновение в рот, поэтому переживала именно из-за этого, и рассказала, как потом себя вести, как выйти из  послеоперационного состояния. Я была ей очень благодарна за участие. Мне было приятно ее видеть, а тем более говорить.

        Как-то однажды в нам в палату вошла девушка, поздравствовалась и начала протирать окна, тумбочки… Когда она вышла,  моя новая знакомая женщина  сказала, что это ее дочь. Она учится в мединституте и подрабатывает в больнице : и заработок, и практика.

        От нечего делать и от угнетающей  больничной атмосферы я часто выходила на прогулку на улицу, насколько это было возможно в зимний период в больничном халате.  Однажды в выходной день, проходя сквозь густой человеческий шлагбаум, я обратила внимание на мою знакомую. Она стояла в сторонке с не бросающимся в глаза мужчиной, наверное, мужем и тихонько разговаривала. И такой деликатностью,   добротою веяло от их общения. Позже я заговорила с нею: мол, муж приходил вас навестить? И она со мной, девочкой, поделилась своею болью, которая , видать, накипала долгое время.

         -- У нас с мужем прекрасные отношения. Это такой золотой человек! Если нужна помощь или участие, он здесь. Я никогда от него не слышала грубого слова. Предупредителен ,тактичен, галантен… Я с ним счастлива. Но  вот дочь вышла замуж. Мы ее предостерегали,  что этот человек не очень хорош, что с ним она не будет  счастлива. Этот человек совсем иного склада, чем ее отец. Чувствуется заносчивость, скрытая грубость. Но дочь настояла на браке с этим человеком, дескать, все будет хорошо. И что вы думаете? Он может увидеть, что к утру обувь не приведена в порядок, взять начистить свои ботинки, а ее оставить в прежнем состоянии, как бы укоряя ее в неряшливости!  А ведь  его жена учится и работает, не всегда успевает за всем присмотреть… Но никакого сочувствия.  У нас вся душа за нее изболелась. Нам с мужем больно смотреть на все это. В наших отношениях это невозможно.

         Для меня такие отношения между супругами, как у этой семьи,  были чем то  недостижимым --сверхпрекрасными, недоступными  в окружающей меня жизни. И так горько было сознавать, что  человек, влившийся в эту семью,  нарушает ее  душевный комфорт…
17.01. 2013 г.