Воспоминания молодого социопата

Ааа, чёрт, как же голова раскалывается. Ночь. Темнота. Тошнота. Ну в общем, я живой, раз что-то чувствую.
Постепенно включается сознание. Тонкой струйкой дыма неохотно тянутся мысли в мутной голове. Я весь в поту. Где я? Что происходит вообще? Это явно не моя комната. За окном темно, светят звёзды. Частный сектор. Лают собаки. Вот проехала машина в жёлтом свете фонаря. Она очертила неровности дороги своим ксеноновым светом фар и поехала дальше. А я остался. Один в тишине. Словно глубокий вакуум.
Сопение. Я не один. Шарю рукой по кровати и нащупываю тело. Так, что вообще происходит? Как я здесь вообще оказался, черт возьми? Рука нащупывает приятную округлость. Судя по всему, существо обладает вторичными половыми признаками. И то радует. Вообще, для достоверности следовало бы убедиться в наличии первичных половых признаков, ну да ладно. Не стоит совать руки куда не надо. В конце-концов, их негде будет помыть в итоге. «Проверь…» - пронеслась мысль в голове. Нет, я не хочу. «Давай», - теперь это уже было похоже на голос в моей голове. Только он был вроде мой, и одновременно не мой. Ай, тошнота усиливается. Надо выбираться из кровати. С трудом добегаю до туалета. Сотрясаясь в позывах, проклинаю всё на свете. Особенно этот странный шипящий голос в моей голове. Это он виноват во всех моих бедах. Если бы не он, я вёл бы простую размеренную жизнь обычного парня. Но нет же. Всё не как у людей. Я конченый человек.
Я не помню, когда начал жить как два разных человека. Вначале я вообще не понимал, в чём дело. Из жизни стали выпадать куски. Отрезки временные, ушедшие в бесконечность. Словно кто-то нарезал ленту времени огромными ножницами. И воспоминания. Обрывочные воспоминания, приходящие из ниоткуда. Они, подобно звуку в пустой комнате, отражаются и множественно преломляются в моей голове.
Переключение между личностями происходит незаметно. Но я могу почувствовать приближение этого момента в некоторых случаях. В голове становится плохо. Я никогда не терял сознание, но, кажется, человек испытывает что-то подобное, когда вот-вот его потеряет. А потом смутные воспоминания в голове и я, весь в поту, лежащий на кровати с непонятной девицей. Хорошо, хоть моя вторая личность предпочитает девушек. И то радует.
Пора выбираться отсюда и идти домой. Кое-как нащупываю в темноте свою одежду. Наощупь пробираюсь к выходу. Замок! Черт. Я же не открою его. В темноте, да ещё и нетрезвый… У меня нет шансов. Начинаю беспорядочно курочить его. Проходит минута, другая. Результата нет. Наконец, на пятой минуте я слышу щелчок, ознаменовавший поражение металлического врага, который встал на пути к моей свободе.
На улице свежо и прохладно. Мне сразу становится легче. Пытаюсь сориентироваться, где я. Вдали виднеется табличка с цифрами и адресом на доме. Ого, куда меня забросило! Это же другой конец города! Меня слегка ведёт в сторону. Черт, сколько же я выпил, будучи невменяемым? Меня снова мутит. В голове тоже мутно.
Вдали виднеется зарево. Это разгорается новый день. Прекрасно же он начинается, черт подери! Я неизвестно где, в ужасном состоянии, в кармане комок из мелких купюр. Транспорт ещё не ходит.
Бреду по тротуару. Изредка проедет какая машина, прорезая предрассветную тишину шорохом шин. Я вижу удаляющиеся габаритные огни. Они мне что-то напоминают, но я не могу понять что. Два красных расплывчатых огонька, которые медленно уменьшаются и оставляют тебя совсем одного. Так угасает надежда. Только сомневаюсь, что она красного цвета.
Ночной город интересен тем, что ты являешься его полноправным владельцем. Никто ничего тебе не может сказать. Ведь все спят. Ты можешь построить посреди шоссе карточный домик, например. И он простоит до утра при определённой доли везения. Конечно, если его не сдует случайный порыв ветра. Или, например, ты можешь начать качать пресс прямо на скамейке в парке. Никто ничего не скажет. Все спят. Даже бомжи ещё не встали. А я иду домой, словно какой-то ночной тусовщик из клуба.
Преимущества таких вот ночных прогулок лишь в том, что ты остаешься наедине с собой. Хотя я лично никому бы не пожелал такого соседа, как у меня. Какой-то грёбанный мистер Хайд.
Ноги ноют. Судя по всему, я немного натрудился этой ночью. Вернее, моё второе я. Назовём его для удобства Эдом. Так вот, видимо, он неплохо порезвился этой ночью.
С чего же всё началось? Я смутно припоминаю вечер. Ужин. Дальше туман. Хотя нет. Я пошёл в свою комнату. Да, всё так и было. И начал думать, чем бы заняться. А потом… Помню, что мне было скучно. Да, я дико скучал. А потом… Потом в  моём разуме идёт какая-то черная завеса, которая скрывает остальные воспоминания.
И вот, я вновь бреду домой. Хорошо, хоть есть, куда брести. Ноги устают, алкоголь валит в ног. Надо бы присесть. Я сажусь на остановке на лавочку и отрубаюсь.
Открываю глаза от того, что рядом кто-то сопит. Черт. Перед глазами предстаёт лицо какого-то бомжа. «Я вижу, ты парень молодой, нормальный. У меня тут такое дело…» - начинает он. Да, я прекрасно знаю, к чему ты клонишь, мой заскорузлый друг. «Денег нету», - обрываю я этот монолог о дружбе и взаимовыручке.
Иду дальше. Который час? Судя по тому, что уже светло, наверное, часов пять. Я достаю телефон. 4:48. Что ж. Я немного вздремнул. Зато теперь почти трезвый.
Наконец, я добираюсь домой. Тихо звякает ключ, потом скрежет в замке – и вот я дома. Дохожу до кровати и падаю на неё не раздеваясь.

И вот, теперь у меня нормальное утро, которое бывает у обычных, нормальных людей, которые не сожительствуют в своей голове с каким-то бесом. Завтрак, кофе, все дела… Правда, завтрак не приносит удовольствия, полный отстой. Кофе горчит. По телевизору ничего интересного. Всё как всегда. Чувствую себя как дерьмо, я бесполезен, выбросьте меня.
И нет чтоб пялиться в комп, как все порядочные задроты, так я выхожу на улицу. Нет, ну а что мне прикажете делать? Там хоть какие-то люди. В противном случае, я просто-напросто свихнусь.
Душный воздух улицы мешает нормально дышать. Он только усугубляет мои ощущения дискомфорта. Чувствую себя Раскольниковым, шатающимся по Петербургу и обдумывающим свой коварный план. Кстати, интересно, кто я – тварь дрожащая или право имеющий? И есть ли третий вариант? А то моя вторая половина явно право имеющая, а вот я… Пожалуй, тварь дрожащая, раз терплю его. С другой стороны, а разве у меня есть выход?
Я бреду по оживлённой улице, навстречу мне идут разные люди. Толпа. И я как часть толпы. Только я и как бы в ней, и как бы нет. Я сам по себе. Отдельно ото всех. Абсолютное ничто. Пустота.
У идущей навстречу мне девушки просвечивается грудь. Интересно, какую цель она преследовала? То ли удивить всех, соблазнить, заворожить, то ли просто не сдохнуть от жары в тесном лифчике. В любом случае, спасибо ей. Британские ученые выяснили, что мужчине требуется хотя бы 30 минут в день смотреть на женскую грудь, чтобы быть в порядке. Ну что ж, 4 секунды я уже набрал. I’m doing just fine. Осталось ещё 1796 секунд.
Толстяк идёт и изнывает от жары. Это тебе наказание за то, что ты много ешь.  Так-то. Вот я могу вообще не есть. Мой желудок просто разлагается от того образа жизни, что я веду. И ничего, живой. А ты не можешь и пару часиков потерпеть, чтобы не перекусить. Вот и неси на себе своё топлёное сало. Я же иду дальше.
Парень, идущий на встречу как-то странно на меня смотрит. Не понимаю его. Я что, эсесовец, идущий по городу или как? К чему такой интерес. А, наверное, у меня опять перекосило лицо от злых мыслишек. Что ж, я социопат, не отрицаю. Он поравнялся со мной. Ах вот оно что, ты сигарету, наверное, сейчас попросишь. Так и есть. Даю ему смрадную палочку, чью начинку некогда Христофор Колумб привёз из далёкой Америки. Бывшая трубка мира становится нынче просто символом одиночества. Сейчас не круто курить в компании по кругу одну сигарету. О, нет. В эпоху повсеместной персонализации гораздо круче дымить в одиночестве. Пафосная грусть а-ля герой романа нынче в моде. А что дальше? Мы всё больше изолируемся друг от друга. Скоро ты запостишь последний статус в Твиттере и благополучно сохнешь, оставив после себя лишь запись «Отправляюсь на тот свет. Всем пока.» А друзья это непременно ретвитнут. Разумеется, если у тебя есть друзья. А то может так сложиться, что на смертном одре, тебя даже ретвитнуть будет некому. Пыль. Всё обращается в пыль. Но только не я. О, нет, я не такой как все. Я сгнию.
Сажусь на лавочку в парке и слушаю пение птиц. Черт возьми, а ведь я когда-то мог наслаждаться простыми вещами. А сейчас я всё время на иголках. Много курю. А когда надо мной преобладает Эд, то много пью. В любом случае, ничего из вышеперечисленного здоровья мне не прибавляет.
Хотя… Джакомо Казанова прожил до 74 лет. По нашим меркам это не так уж и впечатляет. Но если учесть, что в те времена продолжительность жизни была лет сорок… Это меняет дело. Так что кто знает, может, активная половая жизнь Эда спасёт меня. Или хотя бы уравняет вред и пользу от такого образа жизни. Впрочем, Казанова не спал с кем попало. Он всё же испытывал какие-то чувства к своим жертвам. Что касается моего альтер-эго, то я сильно сомневаюсь, что он может испытывать какие-либо чувства.
Снова подкатывает тошнота. Черт подери, это невыносимо! Я даже не знаю, что доставляет мне больше проблем – моя голова или мой желудок. Если так прикинуть, то с животом дела обстоят намного хуже. Но к доктору я не пойду. Не хочу. В этом нет смысла.
Начинает мутнеть в голове. Это плохо. Я могу сейчас переключиться. Надо собраться как-то и не допустить этого.

Я. Это всё-таки я. Так, где я? Уже вечер. Смотрю на экран телефона. Пиксели образуют числа 18 и 34, отгороженные друг от друга двоеточием. Славно. У меня саднит кулак. Я начинаю осматривать его. Костяшки сбиты. Судя по всему, я участвовал в потасовке. Аккуратно ощупываю лицо. На щеке вроде бы легкая ссадина. Смотрю на своё лицо при помощи экрана выключенного телефона. Отражение нечеткое, но всё же кое-что можно рассмотреть. Да, так и есть. Легкая ссадина. Ну ладно. Это не так уж плохо. Всё же шрамы украшают мужчину.
Вдали вижу три фигуры, идущие мне навстречу. Гопота какая-то. Так, очень похоже, что они идут ко мне. Пора ретироваться отсюда, а то могу отгрести. Один из парней держится за нос. Он зажимает его осторожно рукой, но сквозь пальцы просачивается красная жидкость, которая капает на землю, оставляя за собой эдакий точечный узор. Похоже, с ними недавно кто-то поцапался. И тут до меня доходит. Это был Эд! Я вскакиваю с земли и бросаюсь наутёк. Гопники бросаются за мной в погоню. Сердце бешено стучит, во рту странный привкус, все чувства обострены. Я несусь по улице, не разбирая дороги. Только ветер свистит в ушах да кровь пульсирует в висках. Но гопники не отстают. Передо мной забор. Я разбегаюсь и прыгаю на него, но мне не хватает сил, чтобы перелезть через него. Все же, без подготовки тяжело так сделать. Я плохо приспособлен к такой жизни. Меня хватают за ноги и стягивают на землю. Я успею подставить руки, чтобы не удариться подбородком  о землю. И меня начинают пинать. Первый же удар нехорошо пришёлся в солнечное сплетение. Я судорожно выдыхаю воздух, которого и так во мне мало осталось, в это время получаю сокрушительный удар по ребрам. Новая боль накладывается на старую. В глазах звездочки. Наконец, мне всё же удается ухватить немного воздуха. Я с силой вдыхаю его и закашливаюсь от пыли, которую я случайно втянул в себя вместе с воздухом. Жаль, что эта смесь газов, преимущественно состоящая из азота, ничуть мне не помогла. Новый удар приходится в живот. Мой бедный желудок не выдерживает такого обращения и меня начинает выворачивать наизнанку. Гопники пугаются и смываются с места преступления.
Несколько минут я лежу и просто дышу. Как же это хорошо. Просто дышать. В небе видны перистые облака. А я начинаю ощупывать себя. Вроде всё в порядке. Ребра не сломаны. Это хорошо. Пытаюсь встать так, чтобы при этом не влезть в содержимое моего желудка, находящее поблизости.
Сказать что моё состояние плохое – не сказать ничего. Я кое-как доплелся до дома, умылся и лёг на кровать. Какой же я несчастный. Такая тоска навалилась, что просто жуть. И нет этому конца.
Зато ко мне вернулся голод. Приходится вставать и идти на кухню. Наконец, перекусив, я ложусь спать.
Часы возле кровати показывают 23:03. Что-то не вовремя я проснулся. Голова мутноватая, тело болит. Хотя в целом, не так уж и плохо. Грусть прошла. Это тоже хорошо.
Я сажусь за компьютер. Совершенно нечем заняться. Пойти, что ли, книжку почитать?
Нет. Чтение не доставляет удовольствия. Скучно. Хм. Телевизор что ли глянуть? Ай, всё равно там ничего путного не будет.
Я слоняюсь по комнате, не зная, чем бы себя занять. Ночью мной движет неведомая сила. У меня появляется море энергии, мне хочется действий. А я сижу дома, не зная чем заняться. От обилия энергии у меня даже тело перестало болеть, а лишь слегка ноют бока. Но это не беда. Беда в том, что  мне скучно. Мне срочно надо бы придумать себе занятие. А то иначе придёт Эд. Так что не надо. Хватит с меня на сегодня приключений, я устал от них. «А почему бы и нет?» - возникают в мозгу слова. Но у меня болят ребра и я не хочу никаких приключений сегодня. «Зря ты так», - говорит голос.

Моё сознание туманно, я не понимаю, что происходит. Какие-то ночные кварталы. Огни ночного города такие интересные. Желтые, красные. Мириады огней. Каждый по-своему хорош. Как же было бы хорошо оказаться одним из таких огней. Чтобы все смотрели на тебя и восхищались. Мне так нравится то, что со мной происходит, что я даже не знаю, сон это или явь. Всё окутывает мрак.
Что-то лежит в моём кармане и мешает мне идти вперёд. Я засовываю туда руку и достаю моток веревки. Хорошая крепкая веревка. Зачем мне веревка во сне? Разве что только повеситься. Но это наяву лучше делать. Я засовываю ее обратно в карман. Кто знает, зачем она нужна мне здесь.
Экскаватор. Я вижу какую-то стройку, судя по всему. Не самое романтичное место. Кругом кучи щебня. Зачем его столько? Впрочем, строителям виднее. Возле одной кучи полулежит человек. Похоже, что он связан. Вот это вообще ни в какие рамки. Странный какой-то сон.
Тем временем я подхожу к нему. «Попался, сука?» - я слышу свой голос. Но не узнаю его. Он какой-то другой. Нога бьет ему между ног и он скрючивается. Что я делаю? Мне определённо не нравится этот сон. Пора просыпаться. «Это не сон», - слышу я голос в голове.
Не сон? А почему тогда я так отрешенно всё ощущаю? Пока я думаю над этим вопросом, рука сама тянется к куче со щебнем и сгребает горсть довольно острых камешков. Зачем он нужен мне?
«Сейчас узнаешь», - снова слышится голос в моей больной голове. Я направляюсь к человеку. Одной рукой открываю ему рот, а второй засыпаю туда щебень. Что, черт подери, я делаю вообще?! Я вообще потерял всякий смысл происходящего. Тем временем моя рука рывком поднимает человека с земли. Ух ты, я не знал, что во мне столько силы есть. «Никто не смеет бить Эда!» - кричу я не своим голосом и со всей силы бью человека в челюсть несколько раз. После этого бросаю его на землю. Разум пронзает страх от происходящего. Я вскрикиваю, словно проснувшись и начинаю бежать куда глаза глядят. Я бегу, бегу и бегу. Наконец, я напарываюсь на какой-то камень и растягиваюсь на земле. При падении я отбил себе все внутренности. Прости меня, мой бедный организм. Я лежу и не знаю что делать. Мне жалко себя. Так жалко, что, наконец, по щеке скатывается слеза. Вдали гремит гром. Скоро летняя гроза смоет всё с земли. Надеюсь, и кровь тоже.

Вновь утро. Вновь я чувствую себя разбитым и подавленным с самого утра. Когда же наконец это прекратится. Я выхожу на балкон. Уже скоро будет день. Я довольно поздно встал. Я смотрю на небо, на солнце. Почему мне не живётся? Я перевешиваюсь через открытое окно. Высоко. Всё же восьмой этаж. Если упаду, то насмерть. А может, это выход? Хм. Всё же нет. Нельзя всё так вот просто бросать.

В коридоре стоят мои кроссовки, на них видна кровь. Чёрт. Надо бы смыть. Ай, потом. Не до того. Моя жизнь – кучка осколков от старой детской чашки. Когда-то у меня была нормальная жизнь, но это было давно и неправда. Сейчас же я представляю собой пародию на человека. Злую пародию.
Живот снова ноет. Когда же мне настанет конец? Сейчас бы вырвал свои внутренности и скинул с балкона. Только вот что-то мне подсказывает, что без них я не проживу. Хотя не больно-то и хотелось.

Вечер. Снова иду гулять. Решил поиграть в свою любимую игру. Я иду по дороге, где много перекрёстков и перехожу именно там, где горит зелёный свет светофора. Иногда так можно довольно далеко зайти. Меня несет неведомая сила. Я вынимаю сигарету из пачки и закуриваю прямо на ходу. Признаюсь, это нелегко. Я несусь вперёд навстречу неизвестности и пускаю дым. Я похож на паровозик. Паровозик, у которого машинист – псих. Кто же меня пустит под откос?
Изредка люди обращают внимание, но оно сиюминутное. Они сразу же забывают о странном парне с пустотой в глазах. Знали бы они, какой у меня омут в душе. Сразу бы пошли мурашки.
Прохожу мимо двора и вижу каких-то пьяных тёлок. Нда. Больше сказать нечего. Тупиковая ветвь эволюции. На этой мысли я понимаю, что у меня начинает мутнеть в голове. Только не ты. Нет. «Почему нет?» - слышу я голос в голове. Ага, как же. У меня из-за тебя одни неприятности. Шёл бы ты лесом, Эд.


Как же, он пошёл. Я вижу всё словно в замедленной съёмке. Или скорее в какой-то раскадровке фильма. И то, хорошо, раньше я не помнил ничего, либо вспоминал потом о похождениях моей второй части души. А сейчас хотя бы, я буду знать если что, за что меня бьют.
Вот я поравнялся с пьяными девицами. Стоп-кадр. Вот я шепчу что-то одной на ухо. Снова стоп-кадр. Потом я помню спертый воздух, насыщенный запахом мочи, перегар, исходящий от той самой девицы, её прерывистое дыхание. Браво, Эд, ничего лучше, чем секс в подъезде придумать не мог?

Утро. Я в своей постели. Да пошло оно всё к чёрту! Я не знаю, что мне делать. Это невозможно терпеть. Моим телом управляет нечто внутри меня. Нечто, что в конец обнаглело. В церковь что ли сходить? Хотя никогда я не доверял этой организации. Как-то странно всё у них.
В общем, я обречён. Всё чаще мысли о суициде посещают меня. Жаль что я слишком упрямый. Так бы давно положил этому конец. Возможно, мне не хватает смелости. Кто знает. А может, глупости.  На секунду мне даже становится стыдно за свою слабость. Ну да, такие приступы слабости. Накатит, а потом просто не понимаешь, что на тебя нашло. Пойти что ли зубы почистить?
Смотрю на себя в зеркало. Угрюмое лицо. Помятое от сна. Ничего особенного. Только почему же я скопище всей вселенской тоски? Я показываю с ухмылкой сам себе неприличный жест рукой. Моё отражение в ответ демонстрирует свой средний палец. Взаимность. Это хорошо, когда она есть.
Снова пью кофе за столом. Люблю накачивать себя стимуляторами. Хоть что-то же должно держать во мне жизнь. Теперь пойти бы покурить. Хотя что-то часто последнее время я курю.
Выхожу на балкон. Смотрю вдаль. Голубое небо. Изо дня в день я вижу одинаковую картину. Один и тот же пейзаж. И что самое интересное, меня это вполне устраивает. А к чему что-то менять в своей жизни? Я чувствую очередной приступ тошноты. Это возвращает меня к реальности. Мой бедный желудок, как же ты мне надоел.

Сегодня вечером я решил устроить себе праздник. Нагрузился выпивкой и поехал к своему другу. У нас с ним были разные интересы – мне пиво, ему – трава. Но, не смотря на такое различие, мы неплохо ладили.
И вот я приезжаю в его захламленную квартиру. Обычная однокомнатка безо всякой мебели. Посреди комнаты стоит табуретка. Я не знаю, зачем нужна табуретка человеку, который обходится без кровати, но тем не менее есть вот такая особенность у моего друга. Мы приступаем к веселью. Я лью в себя пиво, он курит. Я тоже курю. Только обычные сигареты. В комнате дым столбом, потому мы открываем балкон. В углу из опрокинутой бутылки вытекла пивная лужица и крыса, которая живёт в комнате моего друга, аккуратно пьёт оттуда. Да, у него живёт ручная крыса. И что самое интересное, она ещё жива. Я б на её месте уже помер.
Мы выходим на балкон и смотрим вдаль. Уже сумерки. В целом, август прекрасен вот именно таким вот временем суток. Я плюю с высоты. Через пару секунд слышится шлепок внизу. Затем плюёт друг. Его плевок приземляется дальше, чем мой. Не порядок. Я плюю снова. В этот раз я на высоте. Тогда друг собирается как следует и вновь плюёт. Чёрт, он сделал меня! Ну ничего. Я собираю в себе все слюни и  всю силу, что есть и плюю. В этот раз я весьма неплохо его обошёл. Как ни старается мой друг, у него не выходит меня обставить. Неудачник. Знай наших. Я предлагаю выпить в честь этого и, не дожидаясь его, прикладываюсь к очередной бутылке.
Мы садимся играть в карты. На желание. Сначала мне нужно было затушить окурок о свою ногу. Благо, на мне были джинсы, так что мне даже практически больно не было. Потом мой друг должен был засунуть крысу себе в рот. У него не получилось. Крыса сопротивлялась. Потому пришлось мне затушить окурок об его ногу в качестве компенсации. Потом мы решили помочиться с балкона на ближайшую клумбу. Ничего не получилось. Мы лишь испортили соседям бельё, которое сушилось на их балконе. Незадача. Наконец, я решил собираться домой. Нет, мой друг радушно предложил мне поспать на полу либо подремать на табуретке, прислонившись к стенке, но это мне было не по душе. Потому я попрощался с ним и пошёл на остановку. Благо, я ещё успевал на последний автобус.
Я сижу на остановке и жду свой автобус. Наконец, этот дом на колёсах открывает передо мной двери и впускает меня внутрь. Я занимаю место подальше. Не люблю когда на меня пялятся. Уставившись в окно, я слушаю шум, издаваемый автобусом. Своеобразная музыка. Только некрасивая. Мой взгляд падает на женщину, сидящую впереди меня. Она сидит на противоположной стороне автобуса, отчего мне видна только половина её лица. Что ж, и эта половина весьма неплоха. Тут она смеряет меня взглядом. О, это удивительный взгляд опытной женщины лет тридцати. Только странно, что я не вижу в нём презрения. Или непонимания. Чаще всего я именно это привык видеть. Но нет. Она игриво посмотрела на меня и подмигнула. Черт меня возьми! Это странно. И что самое странное, как это ещё Эд не взял командование на себя. Обычно я уже должен был стремглав броситься к ней. Ну, или как там себя ведет в таких ситуациях Эд. В общем, всё было очень странно. И эта жгучая брюнетка, и моё поведение, и этот автобус. Хотя насчёт автобуса я не уверен. Он вроде ни в чём не виноват.
И вот мы пялимся друг дружке в глаза и ничего не делаем. Тут она отвернулась. Ну вот, теперь всё стало как всегда. А я-то уж подумал. Я снова уставился в окно. Огни ночного города скользили по мне. Как будто пытались лизнуть мои глаза. Но ничего не получалось. Я ведь за стеклом. А они по ту сторону. А эта девушка сейчас выйдет на своей остановке, и я останусь один в пустом автобусе. Неудачник. Никому не нужен, никто не вспомнит. Жаль. Возможно, я мог бы стать кем-нибудь неплохим. Но что-то пошло не так. It’s just karma. Bad karma. Бог не любит тебя, чувак.
Тут автобус остановился, и это прервало мои мысли. Дама поспешила к выходу. Но вдруг, остановившись, она хитро взглянула на меня и поманила пальцем. Я на секунду задумался, но потом что-то дёрнуло меня пойти за ней. И вот мы стоим вдвоём на остановке. Она спрашивает: «Почему ты пошёл за мной?» А я толком не знаю что ответить. Она же сама меня позвала. Это, собственно, я и озвучил. Вообще, действительно, чёрт меня дёрнул пойти за ней. Сидел бы себе на нагретом месте в автобусе и не парился. А так… Чёрт возьми, это же последний автобус был! Теперь мне домой придётся пешком топать если что! Goddam bitch.
Она словно замечает всю палитру эмоций на моём лице и говорит: «Не нервничай, малыш». Я молча смотрю на неё. Мне не ясны её мотивы. Тогда она, стоя в пол оборота ко мне, говорит: «Скажи, я красивая?» Да, это непростой вопрос. Пожалуй, да. Я ей отвечаю что да. И тут она поворачивается ко мне другим боком и спрашивает: «А теперь?» Я тупо стою, уставившись на вторую половину её лица. Она выглядит довольно отталкивающе из-за обширного ожога, занявшего большую часть. Хм. Я не знаю что сказать. Просто смотрю. Не то чтобы это меня испугало или оттолкнуло, просто непривычно. Наконец, я ей говорю, что ничего особенного в этом нет. Она усмехается. Потом вдруг её лицо становится серьёзным. Затем она криво улыбается обожжённой частью лица и спрашивает:
- Пойдёшь со мной?
- Смотря куда, – отвечаю я.
- В гости. Я живу одна. Можем выпить, если хочешь. Тебе ведь есть 18, не так ли, малыш?
- Все двадцать.
- Не льсти себе.
- Ладно, девятнадцать.
Вот же прицепилась. Странная особа. Вдруг у неё дома в шкафу черепа хранятся. Она заманивает всяких неудачников вроде меня, а потом убивает. Или обезображивает их лица. Чтобы они были такие же, как и она. Хотя, вообще, я думаю, в газетах о таком бы написали уже давным-давно. Только проблема в том, что я газеты не читаю. И новостей не смотрю. «Пошли», - слышу я голос в голове. Хм. Ну, раз Эд говорит, значит можно его послушаться. Этот стервец никогда не ошибается. Он столько раз попадал в передряги и всегда оставался жив. Это исключительно его заслуга. Разумеется, если опустить тот факт, что если бы не Эд, я б вообще в передряги не попадал.
И вот, уже за полночь, я иду с неизвестной женщиной неизвестно куда. Неплохо, да? Самое странное в этой ситуации, что мне всё равно. Черт, до чего же мне чихать на всё. Я сам себе удивляюсь. У меня самоубийственный образ жизни, я не дорожу собой. А всё от того, что прекрасно знаю: ничего интересного со мной не произойдёт. Я безликий человек. Один из миллиона. Из миллиарда. Если, конечно, не считать раздвоение личности. Здесь я немного выделяюсь. Но всё равно не сильно.
И вдруг мне захотелось покурить. Я всегда курю в минуты смятения. Когда моя душа бьётся о стенки физической оболочки, именуемой моим телом. Да, бывает. Накатывает непонятная тоска. А потом снова становится всё равно. Но вот в такие моменты отчаяния хочется оказаться неизвестно где. Лишь бы стало хорошо. Вот сейчас я настолько занят собой, что почти забыл о женщине, идущей рядом.
Я остановился. Достал сигарету из потрёпанной пачки и подкурил. Я почему-то всегда наклоняю голову так, когда прикуриваю, что пламя обжигает мне лицо своим поднимающимся к верху теплом. Если не ошибаюсь, в школе это называли конвекцией. Газ сгорает и возносится к небесам. Как мило. Но на пути он встречает преграду в виде моего угрюмого лица. Вот незадача.
«Угости даму сигареткой», - сказала моя спутница. Я протянул ей пачку. Оставалось пять штук. Пять штук бумажных цилиндриков, начинённых жалким подобием табака. И вот, одним цилиндриком стало меньше. Его забрала моя наполовину прекрасная незнакомка.
Меня передёргивает. Холодная ночь. И ни капли тепла. В прочем, какое к чёрту тепло. Наша жизнь полна холода. Он пронизывает нас. Выжигает всё внутри. Остаётся лишь кусочек льда  вместо сердца.
Что-то меня несёт. Видимо, так причудливо на меня действует алкоголь с никотином. Я странен.
- Что загрустил, малыш? – подаёт голос моя спутница.
- Моя жизнь полна дерьма.
- Ты льстишь себе.
- Почему же?
- Дерьмо – это роскошь.
- В каком смысле?
- Дерьмо – это уже что-то. Это не пустота. Но глядя на тебя, я вижу пустоту.
- Хочешь сказать, что я ничего собой не представляю?
- Я не говорила этого.
- Но подумала. Впрочем, ты права.
Мы замолкаем.
«Ай, катись оно всё к чёрту!» - думаю я и спотыкаюсь. Моя незнакомка смеётся. Меня берет злость, но я молчу. Возможно, просто потому что элементарно не знаю что сказать.
- Классная грудь,- бурчу я.
- Тебе правда нравится?
Я задумываюсь. Вообще, изначально, я не вкладывал никакого смысла в данную фразу. Просто ляпнул чтобы ляпнуть. А вот теперь мне приходится думать над тем, что я сказал.
- Э-э-э, конечно, - наконец, выдаю я.
- Поцелуй меня! – говорит она и притягивает меня к себе.
Я столбенею от такого поворота сюжета.
- Ну, давай же! – выдыхает она и её губы впиваются в мои.
Должен признаться, её язык прекрасен. Один из лучших, что я знавал. Хотя не скажу, что я знавал много. Это больше к Эду, он у нас пикап-мастер. Как странно, что он не подаёт голоса. Очень странно. Женская особь в пределах досягаемости, а я ещё в нормальном состоянии. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. «Развлекайся», - слышу я голос в моей голове. Ну, по крайней мере, он никуда не делся.
Её рука скользит по моей груди вниз. Она гладит мой живот, время от времени цепляя его ногтями. По спине пробегают мурашки, захватывает дух. У меня абсолютное чувство нереальности происходящего. Ну не бывает так в жизни, что тебя внезапно в ночном автобусе подбирает странная незнакомка, у которой, к тому же, ещё и обожжено лицо! И при этом невероятно тобой заинтересованная. Это полный бред. Абсолютнейший. Но мой разум слишком затуманен алкоголем, никотином и эндорфинами (ну или серотонином, я не знаю точно, выброс  чего сопровождает эйфорию).


Утро. Жуткая тошнота. Не удивительно. Курить когда пьёшь – это верх глупости. Никогда не надо мешать различные вещества. Путь даже это легальные, но от этого не менее тяжёлые наркотики.
Я выхожу на балкон в одних трусах. Собственно, ничего оригинального. Ну, разве что солнечный свет радует и даже рассеивает мои обычно сумрачные мысли. Я перевешиваюсь через бортик и смотрю вниз. Восемь этажей до земли. Прилично. Тошнота подкатывает.  Давай, решай, организм, что тебе делать. Я не могу вечно прохлаждаться на этом балконе! Сплёвываю вниз. Вроде бы обошлось. На полу валяется сломанная сигарета. Я поднимаю её и закуриваю. Благо, зажигалка валяется неподалёку. Облачко синеватого дыма устремляется в атмосферу. Интересно, что же подсыпают в сигареты, что дым такого странного сизоватого цвета? Нам всем придёт конец.
Немножко придя в себя, я возвращаюсь в комнату. Моя незнакомка спит, раскинув руки. Ночная рубашка сбилась на ней и с одного края выглядывает грудь. О да. Я определённо достиг успеха. У меня есть женщина. И её грудь. Определённо успех. И спорить нечего. Пожалуй, за это стоит даже выпить. Но боль в желудке заставляет меня одуматься.
Нетвёрдой поступью я направляюсь на кухню. Меня слегка пошатывает, руки слегка трясутся. Хорошо, что хоть слегка. Я обшариваю взглядом кухню и нахожу, наконец, то, что искал. Вожделенный фильтр, наполненный условно чистой водой. Вдоволь напиваюсь. Желудок неохотно принимает жидкость. И я абсолютно его не понимаю. Ведь если я не буду пить, я же умру. И если я не буду есть, меня постигнет та же участь. Так почему же тогда он сопротивляется? Логика отсутствует напрочь. Везде. Хотя, скорее всего я просто многое не понимаю в жизни.
Сажусь на стул и думаю. Думаю, стоит ли мне тихонько свалить или же остаться. Например, узнать, как зовут эту наполовину прекрасную особу, которая увидела-таки вчера во мне особь мужского пола. И, что самое интересное, я вчера даже не облажался с ней в постели. Ну, мне так кажется. Во всяком случае, держался молодцом. Хотя я серьёзно сомневаюсь по поводу своих качеств любовника. Всё же опыт у Эда, он хранится в его сознании. А я фактически девственник.
Наконец, я понимаю, что любопытство сильнее моего безразличия и моя дилемма решается сама собой: остаться.
Сижу на кухне, смотрю на утреннее солнце и думаю о жизни. Я был улыбчивым ребёнком. Читал красочные книжки, радовался картинкам. А сейчас? Подобие человека. Какой же из меня элемент общества с таким настроем? Все мои бывшие одноклассники спиваются. И я тоже. Учусь в профессиональном лицее. Очень громкое название. Особенно если знаешь, что на самом деле скрывается под громким словом «лицей». Пушкин учился в лицее, а я учусь в хабзе. Однако если судить по названию, мы с ним на равных условиях. Ну как же, держи карман шире. Я и Пушкин. Даже стыдно сравнивать себя с таким великим человеком. Готов поспорить, что его лицей отличался от моего. Все же, Царскосельский лицей звучит лучше, чем «Профессиональный лицей №5». Да и учиться там было не зазорно. У нас же если ты будешь учиться, тебя элементарно не поймут. Половина наших пьёт, половина играет в комп. Кто-то, особо одарённый, умудряется это совмещать. Ну а девушки являются образцом женственности и красноречия. Обожают чаепития. «Пойдём ко мне, чаю попьём. А то у меня уже чая не было три месяца». Ну как тут не взвоешь от тоски? Нет, спасибо. Я лучше один буду, чем с такими.
Вообще, постепенно взрослея, я понял, что самые значительные годы – это самые ранние. Тогда каждый шаг вперёд – уже достижение. Ты как будто карабкаешься на лестницу. Тебе исполняется четыре года, пять, шесть лет. Это развитие, это эволюция. Каждый год что-то новое, ты в чём-то меняешься. Сейчас же не могу сказать, что я сильно поменялся в промежутке с 16 до 19 лет. Единственное запоминающееся событие – половое созревание. И то, не сказал бы, что это радость. Ты узнаешь, что есть новая зависимость – сексуальная. Новый вид рабства. Теперь ещё ты должен бегать, размахивая членом, в поисках, с кем бы переспать. И самое интересное, что, не смотря на то, что девушки хотят секса не меньше парней, им же надо сначала поартачиться, чтобы их завоевали. Но мало таких девушек, перед которыми действительно стоит выделываться, пытаться произвести впечатление. Зачастую игра не стоит свеч. Но каждая считает себя королевой. Хотя на деле, как в той сказке, оказывается, что «Король-то голый!». Дворец, в котором все себя считают элитой, обречен на гибель, так как никто не хочет выполнять грязную работу. В итоге, все просто будут погребены в своём же дерьме. Не может быть общества, в котором все будут делать только то, что хотят. Не бывает всё слишком прекрасно, жизнь горька порой.
Мои размышления прервал скользящий по моей голой спине ноготь. Она наклонилась и поцеловала меня в щёку: «Не спится, малыш?» Я пожал плечами. Она подошла к плите и поставила чайник. Я обернулся. Она стояла ко мне спиной, насыпала в чашку кофе. Взгляд скользнул по её ягодицам, приветливо виднеющимся под довольно качественным нижним бельём. «Когда она успела переодеться? Спала же ведь в ночнушке», - подумал я, но не стал заострять на этом внимание.
- Ты будешь кофе? - спросила она.
- Да. Но сначала скажи, как тебя зовут.
- Надо же, спросил! – засмеялась она.
Я хмыкнул. Её веселое настроение было заразительным. Похоже, что я даже улыбнулся.
- Ну, так что? – спросил я.
- Вероника, – сказала она и снова рассмеялась.
- Чего ты смеёшься? – поинтересовался я, сам с трудом сдерживая улыбку.
- А ты чего? – ответила вопросом на вопрос Вероника.
- Твой смех заразителен.
- Это потому что я давно не занималась сексом.
- Не слыхал, что от отсутствия секса смеются.
- Дурак, – говорит она и снова смеётся.
Кто бы мог подумать, что женщина будет смеяться так от того, что всего лишь переспала с кем-то этой ночью. Это не укладывалось в моей голове, впрочем, я никогда не понимал женской психологии.
- Почему ты не спросишь, как меня зовут?
В ответ она пожимает плечами и говорит:
- Я буду звать тебя Малыш.
- Тогда ты будешь Карлсон.
- Вот же вредный.
- Пожалуй, - отвечаю я и отворачиваюсь к окну.
- Глупый ты ещё, - говорит Вероника, - Молодой.
- Да я вроде и не претендовал никогда на звание взрослого. Я сам прекрасно знаю, что до ужаса инфантилен. Юношеский максимализм ещё играет.
Она даёт мне кружку кофе. Крепкий кофе. Он хорош, вот только не пил бы я его. Всё же желудок мой не в самом лучшем состоянии. Но это меня не тревожит. Да, не дальновидно, понимаю. Но что делать? Мне не нравится моя жизнь. Я медленно убиваю себя. Потому что сразу убить себя не интересно. Да и это будет признак того, что я сдался. А так вроде бы само всё вышло. Никто и не догадается.
Чтобы как-то отвлечься от привычных негативных мыслей я смотрю на Веронику. По коже пробегают мурашки, когда взгляд мой падает на её ожог. А ведь она была б вполне себе привлекательна, если б не ожог. Или это не ожог?
- Слушай, а что с твоим лицом? – наконец спрашиваю я.
Она вздыхает. На мгновение её улыбка сходит с лица. Зря, наверное, я это. Повисает молчание.
- Ты точно хочешь узнать? – спрашивает она.
Снова повисает неловкое молчание. Я вздыхаю. И, наконец, собравшись, с духом, говорю:
- Знаешь, пожалуй, нет. Пускай это будет тайной.
- Это обычный ожог, - она начинает говорить быстро прерывисто, - В детстве баловались с огнём с подружкой и…
Она замолкает, не договорив.
Ох,  какой же я дурак. Ну просто неимоверный идиот. Она наверняка сильно переживает из-за внешности. Ведь для женщин это очень важно. Важнее, чем для мужчин.
- Прости, - выдавливаю я из себя.
Мы молчим. Снова тишина. Только слышно тиканье часов в соседней комнате и пение птиц за окном. Вдруг тишину прерывает грохот. Это дворник вкатывает мусорные баки назад в отсек, где они должны стоять после того, как их опустошит мусороуборочная машина. Это как будто стряхнуло оцепенение с меня. Я встал и вышел на балкон. Затянулся относительно свежим воздухом утреннего города и плавно выдохнул. Пришла Вероника с кашкой кофе.
- Не волнуйся, малыш, всё в порядке. Я не сержусь. Я привыкла. Многие смотрят на меня с недоумением.
- Ладно, давай забудем это в таком случае. У тебя есть курить?
- Куда тебе столько курить? Тебе ещё детей делать, глупый, - говорит с улыбкой она.
- Сомневаюсь, что они у меня будут когда-нибудь. Я не люблю детей. Да и жениться не собираюсь.
- Всё будет. Поверь.
- Откуда знаешь?
- Женская интуиция.
- Это не обоснование.
- Откуда знаешь? Нельзя недооценивать интуицию.
- Я материалист.
- Ну и зря, - говорит она и нежно перебирает мои волосы руками, - Не всё можно объяснить наукой.
- Всё.
- Потом поймёшь что не всё. Ты ещё молод, много не видел.
- Думаешь, будет ещё хуже?
- Дурак, - говорит она и щипает меня за плечо.
- Ай! За что?
- За то, что дурак.
- Это не повод.
- Ну, значит, потому что мне так хочется.
Я скептически смотрю на неё, но ничего не говорю. Всё же странная штука женская логика.
Меня всё ещё мучает вопрос. Он крутится на языке, но я всё никак его не задам. Ну же, надо решить. Быть или не быть. Ладно, задам. Я кашляю и говорю:
- А почему ты вчера обратила на меня внимание?
- Мне показалось, что ты хороший.
- Вот и подвела тебя интуиция.
- Неправда. Просто ты ещё молодой, горячий. Ветер в голове.
- Можно подумать, ты меня старше сильно.
- Ну всё же на 8 лет.
- Чёрт. Тебе 27?
- Ну да.
- Ого.
Да, таких особ даже Эд не цеплял. Я сделал его. О да. Знай наших!
Настоящая женщина. 27 лет. Надо же. Умная. Наполовину красивая. Ну да. Целую я ещё не заслужил.
- Слушай, а чего ты такой худой? -  спрашивает Вероника.
- Стрессы, ем плохо, часто пью, курю. Плюс проблемы с желудком. Где ж тут потолстеешь?
- Логично. Будешь рассольник? У меня со вчера стоит в холодильнике.
Я улыбаюсь. Давно как-то обо мне никто не заботился. Мать сутками на работе, отец нас бросил. Я предоставлен сам себе. А тут меня приласкали, да ещё и покормить предлагают. Пожалуй, если б я был постарше, я б на ней женился. Что ещё нужно кроме ласки и еды? Пока что мне хватит этого для того, чтобы поменьше думать о том, как плохо устроен мир и как мне трудно жить.

От Вероники я выходил сытый и довольный. Пожалуй, впервые в жизни я был счастлив. Как же мало человеку нужно для счастья. Приятное ощущение сытости и достатка в желудке приятно грело душу. Ещё бы покурить для полного счастья. Я достал помятую пачку из кармана джинсов и задумался. А может, не стоит себя травить? Всё же сегодня я многое обрёл. Теперь я знаю, что жизнь бывает хорошей. Я подошёл к мусорке и занёс над ней руку со сжатой пачкой сигарет.
Немного подумав, я убрал руку. «Ну уж нет. Нельзя сразу становиться хорошим, - сказал я себе под нос, - Верно, Эд?» Ответа не последовало. Я сплюнул на тротуар и зашагал вперёд. Солнце приятно грело лицо, утренний город был похож на рай.