Моему коту

Во   времена – теперь–то  где   они? –
Биографы   твердят,  что  в  день   осенний,
Свиданье  с  Айседорой  отменив,
К   Качалову   пожаловал   Есенин.

Пернатых,   земноводных  и   макак –
Поэт   любил  зверье   неудержимо
И,   аллергии   не  боясь   никак,
В   прихожей   приласкал   собаку   Джима.

Что   в  этом  многозначной   новины?
Суди  хоть  однояко,  хоть   двояко.
А  был  ли   Джим – аналог  для  страны?
Нет,  вовсе   распростецкая   собака.

Но   вот   мой   кот. Изрядный   экземпляр!
Он   вписан   в  родину. Возможно – даже   вкакан.
Он  многомудр. В   поступках   не  школяр.
В   сужденьях   зрел. Ну,   словом – не   собака.

...И   вот  буровит  поднебесье  “ИЛ”
   Вальяжный  старец   мчится   с   госвизитом.
   На  полпути,   однако   начудил:
   В   Москву  вернулся. Не  схотел  транзитом.

Другой  же  старец   соизволил,  сел.
Поручкаться – ну,   и  в  полет,  все   выше.
Да   только   вот  упился. Окосел.
Ирландцы   ждали – он   на  трап  не   вышел.

Теперь,  насчет   американских   кур.
Окститесь,  Буш,  да   разве  это  куры?
Вот   присылайте  (и   тогда   ажур)
Таких,  чтоб   на   когтях – и   с  маникюром.

Коснемся   Грузии. Вот  головная  боль:
Себе   сколь   фанаберии   вдолбили.
Прикрыть   их   казиновский   карамболь!
В   помойку   все – сациви,  чахохбили!

Мы   племя   униформенных   служак,
Любезно   толпы   приструнить   в   мундирах..
А   эти   кацавейки   и  пиджак?
Одевши  их – кому   мы  командиры?

И  что  ж?  За  челобитью   челобить
Он   наших   верноподданных   патрульных:
Неужто  не   под  силу   истребить
Авто   япошек,  джипов   праворульных?

НУ.   Доберемся. НУ,   отшелушим
Всю   эту   англоджапскую   ораву.
Коли   подмажешь – ездим  разрешим.
А   не   подмажешь – цап,  и  на  расправу.

А   это  кто,   сжав   в  кулачишке   МРОТ,
В  опорках   на   базар   поспешно  шпарит
По  роже   видно:  он   латвийских  шпрот
И  рыб   латвийских   хочет   отоварить.

Стоять   мирянин!  Расслюнявил   рот!
Мы   не   допустим,  мы   мозгой   шевелим,
Чтоб   от  латышской   рыбы   и   от   шпрот
Трудящиеся   олатышывели?

Кругом   работы – непочатый   край.
С   Москвы – реки  к   нежестким   невским   водам
Переселяем   суд. Вот  вам  карой.
И  пусть   истцы   там   вьются   хороводом.

Ведь   судьи – в  мантиях. На   стирку   нету   сил.
Санитария,  прямо  скажем – анти.
А   в  невских   водах  “Дося”   и”Персил”
Куда   эффектней   в   стирке   черных   мантий!

И  то  ль  еще  нам   сдюжить   по   плечу,
И  то  ль   еще  мы   запросто   осилим,
Любой   и   всем  содеем   карачун,
Не   мелочась   на  шпротах   и  “Персиле”.

  …Отечество   мое – ну,  чем   не   кот?
   Нет,  не  падет   оно.  Оно не  рухнет.
   Кот   лишь  в   гостиной   кучу  накладет –
   А   закопать  ее   спешит   на  кухню.