От души...

Время года – его начало. Когда из мусорных баков вовсю торчат сосны и ели, а крещенские морозы еще не настали. Тепло, значит. И влажно. Да так влажно, что просто всё внутри тебя необычайно так отзывается. Человек же как-никак – на сколько-то там почти девяносто процентов – из воды… Такой себе Водяной. Вот и чувствует – когда дожди, весна и туманы. Почти весна… почти дожди… почти туманы… Посреди «мёртвого» времени года. И этих, торчащих из мусорных баков, выброшенных новогодних сосен и елей…  Кое-где – даже игрушки остались… И я иду куда-то… куда-то... Нет, направление мне известно, только кому оно интересно?!  если даже мне…

Просто по улицам. Одной, другой… Сажусь в трамвай… Такой-то номер… Но, право же – кому это надо, весь этот мой вступительный вздор? Даже мне. Вот с этого-то  – и нужно было  начинать. Когда уже внутри трамвая, держусь за поручни… и тут в салон входит молодая компания девушек, разговаривающих одними руками… Вот этот момент, может несколько мгновений, остановок, мыслей, ощущений… которые так хочется освободить…

Девушки садятся на свободные места вокруг меня, стоящего в середине полупустого  салона и продолжают своё общение. Вот, одна остановка проходит – и одна из девушек выходит, предварительно поцеловав в щёчку свою подругу.  И будь это вполне  обычные девушки, сей  ритуал прощания вызвал бы во мне как обычно одну лишь досадную ухмылку. Ну вот, согласитесь – что тут хорошего? Совсем не задумываясь, нацепив на лицо легкую гримасу улыбки, чмокнутся подружки накрашенными ярко губками, да еще и вдобавок проводят друг друга какими-то глупыми ничего не значащими фальшивыми словечками взятыми из современного словаря, того, что пишет нам радио и телевидение… согласно всё тому же плану Даллеса, с которым уже давно успешно покончено… но по привычке, по привычке… Нет. Бред… Хватит уже!

А вот здесь… В этом трамвае… Всё это происходит так просто и так настояще! Во всяком случае – так мне чувствуется… Одна девчонка, наверное, даже еще и школьница, подходит к другой – и быстро так целует  ту в бледную щечку, и вот уже – на ступеньках, исчезает из трамвая, уже двери закрылись, поехали, нет её… А поцелуй – остаётся. Такой простой и незатейливый. Без всякой улыбки. Без лишних слов…  Ну да, ведь девчонки-то – немые. Разговаривают одними руками. И мне почему-то так хочется – чтобы витали вокруг них – одни хорошие мысли и чувства, стремления... Настоящие. Интересные. Да, да – мне так и видится, что они гуляют вместе у моря, может быть даже иногда заглядывают и в театр, и на концерты настоящей музыки – даже если и не могут услышать её ушами… Но как-то ухитряются услышать сердцем… кожей… волосами…

Да, у них длинные распущенные волосы, такие красивые. У одной правда – сзади хвостик. И вот - как раз сейчас - она что-то вновь говорит, и хватается за него руками. И мне так любопытно – то ли это она просто слегка поправляет причёску, то ли всё же и это – часть её речи… Может быть даже какое-то междометие…

А потом она вдруг смотрит в мою сторону и в один миг распахиваются её глаза… А из приоткрытого рта – оказываются видны два ряда красивых белых зубов. Ну прям как у какого-то зайчика! Что это? Улыбка? Удивление? Мне? На какой-то миг я даже почувствовал себя виновником этого эмоционального проявления чистой и невинной  души девушки! Боже, какая радость! Пусть даже и на мгновение… Ведь почти тут же – понял, что за моей спиной сидит еще одна её подруга… И это – всё ей, ей… Удивление… Улыбка… Восторг… Вот уже вновь вовсю заработали пальчики её рук… Вот, как изящно рисует перед собой какой-то шар… И что бы это могло значить? Ведь не только же одна буква О! Нечто большее, большее… Куда как глубже… Глубже моря, глубже океана… И даже – Марианской впадины…. Один этот жест!… Расплавляющий сердце человека…

Но может быть, это всё только такой день… Когда вечером пойдёт дождь, но ты еще об этом не знаешь… Влажность, влажность… А Водяные – хорошо слышат даже как сорвётся с ветки и тронет озёрную гладь самая незначительная капелька… Те самые круги, что рисовала только что девочка… Пойдут всё дальше и дальше… И прямо до Водяного.

Но вот уже и конечная остановка. Пора выходить. И девушки тоже выходят. Та самая зубастая, с голубыми глазами и темным хвостиком – рассказывает, наверное же, что-то очень и очень смешное своим подругам – и те… нет! они не заливаются смехом….

 В этом то вся и трагедия, открытию которой я вдруг так ужасаюсь.

 Они… просто чуть шире становятся их улыбки.. чуть ярче – загораются глаза… чуть быстрее – приходят в движения пальцы рук, спеша с ответом – отдать своё удивление обратно, разделить его… И… никакого смеха. Девушки-то – немые. Они не могут смеяться. Смеяться так , чтобы животы со смеху лопали.  Самое страшное – они  способны смеяться от всей души – но… этот смех останавливается , заклинивает где-то на выходе… И почти весь – остаётся внутри. Просто – крикнуть, выплеснуть… как же им это трудно! Как больно… Держать это всё в себе…

Уже пройдя от остановки наверное добрый квартал совсем в другом направлении, я наконец вспоминаю себя… Что вот уже – и никаких весёлых немых девушек… И стало как-то сразу еще темней… А вот он – я сам… Всё бреду и бреду куда-то… Мне так хочется крикнуть, рассказать кому-то, что со мной… А я не могу. Я такой же, как и они, эти девушки. Так же нем. Весь мой голос, мой шепот, мой крик –  выходит как-то иначе… Совсем на бумаге... Не вибрирует что-то там в горле… Не вздрагивают ничьи барабанные перепонки… Только почти ровные ряды черных строк, которые я переставляю туда-сюда руками… в какой-то немой удивительной надежде, что они заговорят!..

 И тут мне думается, что – как бы прекрасно было бы познакомиться с одной из этих немых девушек! С одной из тех, кто мне вдруг почему-то показался таким близким… И я бы тогда рисовал ей круги руками, и глядел, как в ответ – у  неё –в полной тишине такого зимнего и молчаливого дня –во всю свою необычайную глубину – вдруг распахиваются огромные голубые как небо глаза!

… А вечером – и правда пошел дождь. Я возвращался на том же трамвае, и почувствовал его из окна. По темному, слегка замыленному слабым электрическим светом ламп, стеклу вдруг потекли вниз четыре крупных дождевых капельки. На фоне темного вечера за окном они казались совсем белыми, слегка подрагивающими от силы движения, и так бы поодиночке и добрались до самого низа, туда где стекло обжимает черный резиновый ободок. Но в последний момент две соседние капельки – соединились вместе и одной быстрой струёй закончили свой короткий путь по стеклу.