Пират Флинта. Часть 6. После побега с Испаньолы

 
    Сильвер медленно брел по Кингстону.
Он сильно устал и ослаб, и сейчас казалось, будто он и впрямь постарел, и седых прядей в волосах заметно прибавилось. Десяток лет бесплодных усилий – и вот чем окончились его скитания. Сильверу было горько и обидно от осознания необратимости этого времени, потраченного, как оказалось, впустую.
Последнее восхождение – к своему дому – далось ему крайне тяжело; дойдя до порога, Сильвер без сил рухнул на скамейку, некогда покрытую синей краской. Он снял свою старую шляпу с протертой тканью на полях, понурил голову и, устало вздохнув, закрыл глаза ладонью. Сейчас жизнь утратила для него всякий смысл.  Лишь ветер дышал в лицо прохладой,  разметав черные полуседые волосы.
  В этот момент Стелла вышла на крыльцо.  Даже через пятнадцать прошедших лет она все еще выглядела прекрасно, несмотря на излишнюю худобу и пролегшие едва зримыми тенями под глазами синяки.  Она стояла в своем хлопковом зеленом платье  и пристально,  с некой долей печали в карих глазах, смотрела на мужа. Ей не надо было даже лишних слов, чтобы понять все мысли, что заполняли сейчас его голову.   Женщина сбежала вниз по ступеням  и   стала успокаивающе гладить его плечи и спину.
   Сильвер поднял  голову, и на миг Стелла испугалась, не узнав его взгляда: некогда решительный, проницательный, как будто смотревший сквозь, теперь он был совершенно потерянным и потухшим – как у старика, у которого единственным имением остается подготовленный заранее гроб.
- Стелла, я потерпел поражение, - глухо начал Сильвер, опуская голову и пряча этот несвойственный ему взгляд. - У меня не осталось золота, только  двести  гиней. Тебе лучше оставить меня. Я лишний человек для тебя и для этого мира: я нес лишь кровь, боль и страдания. Я слышал  стенания наложниц, видел сгоревшие дотла поселения и уничтожал целые флотилии с усмешкой на губах. А сколько боли я принес в твою жизнь. Ты могла бы жить в добротном доме, иметь честного мужа и заботиться о детях. У тебя есть шанс начать лучшую жизнь.  Зачем тебе старик-калека?  Мне уже больнее не будет, - с острой горечью и болью произнес Сильвер.
Несколько секунд прошли в мертвой тишине, прерываемой лишь шумом листвы.  Стелла  с непониманием замерла.
- Я сама выбрала такой путь, мне не нужна другая жизнь. Куда бы ты ни пошел, я, словно незримая тень, буду следовать за тобой; какие бы трудности и горечи ни стояли на твоем пути, я разделю их с тобой, - с нежностью сказала она.
  Сильвер вскинул на неё полный благодарности взгляд, и на глазах у него серебрились слезы. Стелла с трепетом  смотрела мужу в глаза и больше не видела гнетущей пустоты, теперь в них вновь плескались лишь морские буйные волны. Ее слова стали бальзамом для него, и словно сладкой патокой лились на  его израненную душу. Он не ждал такого теплого приема, не ждал увидеть такой чистой и безграничной любви  и преданности в ее глазах. Боль от всех пережитых событий, поражений и предательств отступила и лишь шумела где-то вдалеке прибрежным прибоем.  Стелла  села рядом, забралась на скамейку с ногами и, поцеловав мужа в плечо, положила голову ему на грудь. А Сильвер молча гладил ее по шелковистым черным   волосам.
- Стелла  -  ты единственная моя отрада, - наконец тихо произнес он.
Женщина  крепко  прижалась к нему.