Метро 2034. Лейла-ханум. Ташкент подземная 7

(метро 2034, продолжение)



21 мая 2034 года.

- Вот так это и происходит,- говорит Лейла, тщательно моя руки куском тёмного самодельного мыла. Я поливаю ей руки из жестяного чайника,
-  Сильно не лей, здесь вода в дефиците, вся на больных  уходит. Кто с крысами воюет, кто с людьми, - продолжила девушка, а в нашем госпитале их всех зашиваем, лечим.
В основном мелкие ранения, порезы, укусы. Слава Аллаху  и всем богам, тяжелые больные стали редкостью. Не то, что первые годы.  Мне  старики рассказывали, что творилось, ужас просто.  Сейчас как-то обустроились уже, перевязочные материалы из хлопка и конопли ткать научились, антибиотики кое какие легкие, в лаборатории стали выращивать. Лекарства некоторые, сами стали производить, народные рецепты все восстановили, пользуемся в меру сил. Детей стало рождаться все больше и больше. Садики и школы открыли.  Правда,  детишек еще совсем немного.  Но, раз дети растут, значит все небесполезно. Значит, есть смысл  всего этого,  - она не сдержалась и взмахнула рукой.

- Ой, прости Ветер, я тут немного увлеклась.
- Да ладно тебе Лейла. Или вернее говорить «Лейла-ханум»?
- Скажешь тоже! Это меня больные стали так звать, когда я к практике приступила. Мой папа был профессором в военном госпитале, а мама заведующая отделением. Они были как раз в метро, когда все началось. Мне было девять лет. Маму потом бандиты застрелили, а папа сразу начал лечить людей. И меня воспитал, с детства учил медицине. Вот выросла и стала тоже папе помогать, лечить людей, а с шестнадцати лет приступила к самостоятельной практике. Вот набрала себе девочек помощниц, учу их потихоньку.
-Халима, скажи девочкам, сегодня вечером пусть отдохнут, а завтра прием больных будет сразу с утра.
- Ха хурматли Лейла-ханум, мен хаммаси айтаман. (Да уважаемая Лейла-ханум, я все скажу),- и уже уходя, девочка озорно на меня взглянула и, специально для меня, сказала на русском языке:  - До свидания  Ветер-ака.  До свидания Лейла-ханум.


            Деловитая и строгая, затянутая в зеленый медицинский халат, Лейла пошла за ширму, переодеваться.  Молодой врач станции-госпиталя Пушкинская, закончила свою смену.
         Цветная рубашка, заправленная в штаны х/б защитного цвета. На плечи накинута теплая кофточка, сшитая из крысиных шкурок.  На ногах мягкие сапожки,  производства местных умельцев.  Лейла выглядела совершенно сногсшибательно.  А распустив по плечам волосы, она превратилась в совершенно  неописуемую  красавицу.

«Как солнце — лик ее в ночи волос,
Ночное небо солнцем обожглось!
О ночь! Лейли! Мы смотрим на тебя,
Рассвета блеск забыв и разлюбя...»* -вырвались у меня строки великого поэта

-Ветер, вы меня постоянно удивляете, молодой человек. Откуда вы знаете Алишера Навои?
- Да так к слову пришлось, а книжку я в библиотеке нашел «Лейли и Менджун», всю ночь сидел читал, про тебя думал.
- Вот ты какой Ветер-ака! И много у тебя на каждой станции подружек ? Лейла ущипнула меня за локоть.
- Ну, скажешь блин, щас подожди, вот еще, пока не забыл:

«Два глаза — два могучих колдуна.
Им сила чародейная дана.
О, дремой осененные глаза!
Истомой опьяненные глаза!»*

- Даже так, смотри, привыкну ведь, потом будешь учить всего Навои и мне рассказывать.
- Богиня, я к твоим ногам положу всю вселенную, - я поднял девушку на руки и закружил ее в танце,
-  Для начала, Ветер, поставьте девушку на место.  А потом доставь меня до дрезины, мне надо на станцию Хамид Олимжон, за лекарствами, не проводишь меня?
- Куда я денусь с подводной лодки, любимая?


Через пол-часа, сидя в мотодрезине, Лейла внимательно на меня посмотрела,
- Ветер ты даже не знаешь, какой ты молодец.
- Я такой, молодец-удалец, тебя вот встретил, - горделиво выпятив грудь, я согнул левую руку и напряг бицепс.

- Я не про это, вы с товарищем Рахмоналиевым сделали такое великое дело. Это ведь немыслимо,- тут девушка стукнула кулчаком по поручню,- невероятно просто. Двдацать лет после войны сидеть в секретном бункере и смотреть как страдают люди в метро и вокруг. Вояки чертовы. Иметь оружие, технику, лекарства и продукты и, сидеть как жлобы на всем этом богатстве. Товарищ Ахматжон сказал, что это именно ты убедил сумашедших вояк соединиться с нами?

- Да ладно, чисто случайно оказались в нужном место, в нужное время, - улыбнулся я, тебя вот встретил, а поболтать я люблю. Правда красивых девиц, в зеленых медхалатах, люблю еще больше.
- Опять врешь все, если бы не ты, вояки еще бы лет двдацать сидели бы у себя в комплексе и боялись бы высунуть свои бронированные носы. Вот за это я тебя и люблю Ветер, за скромность натуры.



Опять убегающая, в свете фар, темнота тоннеля.  Стук колес мотодрезины и ровный рокот ее мотора. А рядом со мною на сиденье сидит прекрасная девушка...

«Ее уста — живой воды родник,
И пламень губ в живой воде возник!
Огонь румянец на щеках разжег,
Их золотой осыпал порошок...»*


 

Николай Кузнецов aka kraft-cola 17.01.13
Примечание автора**   - Поэма «Лейли и Меджнун» (в переводе С. Липкина),  автор    Алишер Навои, 15 в.н.э. знаменитый поэт и философ востока.