Режим дня для старичков

Жизнь прожить – не поле перейти. Все знают эту пословицу, и не встречала я ни одного человека, кто бы с ней не согласился. Но ведь и поля бывают разные. Одно  все в ямах и ухабах, кочках и колдобинах. Другое ровное, обработанное, вспаханное и засеянное. И все равно идеального нет. И на обработанном поле нет-нет да  появится то колючка какая, то холмик от норы суслика, то железяка неизвестно откуда возьмется.

- Моя жизнь как поле, - говорит мне Николай Алексеевич, лукаво прищуривая глаза и ожидая вопроса.

- Почему? – удивленно спрашиваю я, не встречая еще такого сравнения.
Старичок переводит взгляд в окно, смотрит вдаль. Лицо становится серьезным, задумчивым. Вряд ли он видит сейчас раскидистую березу, растущую перед окном, детей на площадке, играющих в мяч, молодую женщину, спешащую по своим делам. Взгляд как будто зацепился за горизонт. Минуту молчит, потом, не отводя глаз от окна, раздумчиво произносит:

- Да, жизнь как поле… Сначала об этом не думаешь, потому кажется, что нет этому полю конца и края, но постепенно приходят мысли, что край этот уже виден, да и не так далеко до него.

- Почему так мрачно? Конечно, важно, что и как впереди будет, и хочется, чтобы все хорошо было, но ведь и за спиной немало хорошего осталось. Есть что вспомнить, чем гордиться, о чем рассказать, а чему и поучить других.

- Мрачно – не потому, что жизнь заканчивается. Конечно, много чего за мои 85 лет жизни произошло. Правильно говоришь, и гордиться есть чем, и поучить есть чему. А уж рассказать-то всегда найдется что. Но я и так всю жизнь рассказывал о себе, о друзьях и знакомых в своих статьях и очерках, да и сейчас еще рассказываю по заданию редакции, а то и по велению сердца, и как воевал, и как работал, и какие друзья у меня были. Были. Многих уже нет. А я еще скриплю потихоньку. Иду по своему полю. И  жена моя Наталья рядом. Если бы не она – ушел бы я так далеко? Кто знает. Это она все меня поддерживает то словом, то взглядом. Почти шестьдесят  лет с ней прожили. Всяко было, как у всех, но такого помощника я себе вряд ли нашел бы. Первый критик моих рассказов – она. Прочитаю ей рукопись, а она то слово изменить заставит, то вычеркнуть или добавить что-то, то посмеется, то поворчит. Я к ней почти всегда прислушиваюсь.

Николай Алексеевич отвел взгляд от окна, посмотрел на меня, тепло улыбнулся.

- Да и не только в работе она помощник. Создала мне режим дня. Говорит, это  режим дня для старичков . А из режима дня превратился он в режим жизни. Что-то я принял, что-то свое оставил. Сопротивлялся сначала ее предложениям, думал, сам все знаю, но стал выполнять, чтобы ее не обидеть. А потом заметил, что она-то дело предлагает. На пользу мне предложения ее пошли. Втянулся. Если забываю что сделать, память уже не та стала, так она мне напоминает, заставляет делать, что по режиму положено. Делаю. И не жалею. Правда, лениться иногда стал, но Наталья Федоровна тут как тут: «Ты не забыл?»
 
- А какой он, этот режим дня для старичков? – не могла не поинтересоваться я.

- Он должен быть у каждого свой. Но обязательно должен быть. Много советов дают врачи нашему брату: пораньше ложиться, попозже вставать. Здесь я с ними не соглашусь. Проработав всю жизнь в редакции, я никогда не ложился спать рано. То над письмами читателей до утра засиживался, то очерки и юморески по ночам писал. Вечер и ночь – самое мое рабочее время. Тишина, никто не отвлекает, не мешает думать, творить. Конечно, когда работал, выкраивал утром часа два-три для сна. Давно уже на пенсии, но привычка поздно ложиться осталась. Теперь если не пишу, то телевизор смотрю, спортивный канал, в основном. Люблю бокс, биатлон, футбол, хоккей. Встаю часов в восемь, в начале девятого. Делаю небольшую зарядку, минут пять – десять, осторожно, не торопясь. Умываюсь прохладной водой и такой же водой мою ноги. Очень бодрит! Как душ. А поскольку душ принимать не могу, эта процедура мне его заменяет. А потом пью кофе. В течение дня кофе пью несколько раз. Давление у меня пониженное, в самый раз немножко поднять его этим бодрящим напитком. Завтракаю поздно. В основном, это салат, яичница, колбаса, каша. Кашу люблю гречневую, пшенную, рисовую, ячневую, овсяную. Для моего возраста это незаменимый продукт. До обеда читаю, пишу, смотрю телевизор. Обед тоже не обильный, а в меру сытный. Супчик желательно есть ежедневно. После обеда можно отдохнуть, вздремнуть часок, не больше. А потом прогулка. Но это не всегда. Честно скажу, ленюсь. И ищу причину не ходить на улицу. А кто ищет, тот всегда найдет. То скользко, то холодно, то жарко. То статья не дописана. То спортивные соревнования по телевизору. В общем, много причин. Точнее, отговорок. Здесь даже Наташа со мной не справляется, не всегда ей удается уговорить меня. Она-то на подъем легкая, собирается и идет. В любую погоду. А я не очень. Но должны же и у меня быть какие-то недостатки, - улыбается Николай Алексеевич и пододвигает мне чашку чая, настоянного на травах и принесенного нам Натальей Федоровной.

- А на прогулки далеко ходите? – интересуюсь я.

- Да нет, не очень. Иду не торопясь, смотрю, что за последнее время изменилось. Сейчас ведь каждый день то новый магазин открыли, то базарчик появился. Ничего не покупаю, но смотрю с удовольствием. Иногда с бабульками-торговками парой слов перекинемся. Многие - ровесницы мои. У всех пенсии маленькие, на жизнь не хватает, вот и несут на базар кто огурцы с помидорами, кто шикарные букеты цветов, а кто носки с рукавицами, собственноручно связанные. Иногда такую красоту вижу – шедевр прямо. А стариков жалко. Ведь редко кто раньше не работал, в основном, с утра до поздней ночи кто в поле, кто на фабриках и заводах, на шахтах, а что заработали? Но это уже другая тема, не будем об этом.

- А после прогулки?

- А после прогулки кофе попью, отдохну. Новости послушаю. Любим по вечерам кроссворды или сканворды разгадывать. Иногда соседи или друзья на огонек заглянут. Телевизор смотрим. Вот так и коротаем вечер. Когда статьи пишу. За эту работу как засел, так уж до победного конца. Иногда и до самой ночи. Опять поздно ложусь. Ну вот так и идет моя жизнь на пенсии.

- А ужин?

- Ужинаю часов в десять. Каша, рыба, фрукты. Чай с мятой или другой травой, хорошо с медом.

- А что бы вы посоветовали людям вашего возраста?

- Что посоветовать? Каждый живет как привык. Поздно что-то в жизни менять. Но можно. При желании можно. Точно только скажу, что режим должен быть. Двигаться надо, ходить. Кто сколько может. Но этот совет не для всех, некоторые по комнате с трудом передвигаются. Есть не то чтобы меньше, а пищу попроще и полегче. Чай на травах – очень хорошо! Вот это я бы посоветовал всем. Только с травой осторожнее, каждый должен «свою» найти, чтобы аллергии не было или чего подобного.

Николай Алексеевич помолчал минутку и как бы подвел итог своему высказыванию:

- Режим – это хорошо, но не главное. В нашем возрасте главное – покой. Чтобы на душе спокойно было за родных и близких, за детей и друзей, да  просто за людей. Но так не получается. Да что об этом говорить? Такова жизнь.

Я смотрела на этого пожилого человека и думала: "Когда мне будет 85, я обязательно воспользуюсь этими советами. А сейчас пока не получится. Утром надо  бежать на работу, днем успеть перекусить в ближайшей кафешке, после работы – прогуляться по магазинам с сумками и мыслями о предстоящей готовке ужина… И вот когда уже все дела сделаны, когда домашние спят, посуда вымыта и одежда каждому на завтрашний день приготовлена… Вот тогда можно засесть за компьютер, заглянуть на «Одноклассники», написать статью и… помечтать о том, чтобы пораньше лечь. И не проспать на работу".