Святой Некромант. 7. Череп на руке

                Он был обычным человеком.
                Обычным – это приговор.
                Он не стремился спорить с веком
                И жил, как жили до тех пор.
                Он не хотел быть лучшим, властным,
                Он не искал свою мечту.
                И был как все, и жил напрасно,
                Не смея тронуть высоту.
                Обычный человек – вот скука:
                Печален мир. Печален свет,
                Но не казалось ему мукой,
                Прожить, и не оставить след.
                Как грустно думать,  что навеки
                Уйдёшь, не зная ничего.
                Он был обычным человеком...
                И трудно укорять его.
                «Обыденность»
                Стихи Елизаветы Никитиной


«- Тебя как зовут?
- Птица.
- Птица, а высоты боишься.
- Я не боюсь. Мне страшно».
                Павел Шумилов. «Дракон Замка Конгов». (часть первая «Давно забытая планета»).

начало:
http://www.proza.ru/2013/01/17/2138

Джош-Череп на руке был человеком средних лет – он вряд ли успел застать непосредственную фазу войны с Некрояром, но можно было ручаться, что три шрама на лице он заработал не с печки свалившись – такие шрамы оставляли стрелы эльфов, что только чудом миновали цель.

Одет Джош был простенько – клетчатая рубашка (тут такие носили почти все мороны и некоторые дроу) и кожаные штаны, с бахромой. Сапоги с подкованными носами и шпорами, завершали этот портрет.

На правой руке Джоша была вытатуирована любопытная татуировка – череп с эльфийскими ушами, пробитый длинным кинжалом. Череп окаймляла вязь из слов: «Честь. Слава. Долг».

Эльфы называли обладателей таких татуировок - «Мёртвыми Головами» - это были солдаты отрядов, что наводили порядок на захваченных территориях Некрояра. Наводили хорошо – до сих пор на огромных территориях восточного Некрояра не было населения. Точнее не осталось.

Лантильда родилась ещё во время Некроярской Войны – так люди звали Пограничные Воины. Когда ей исполнился один год, война, что шла почти сорок восемь лет – прекратилась. Но взаимная ненависть и не думала утихать.

Пограничная Война, или как её называли люди - Некроярская Война, продолжалась сорок восемь лет и успела повлиять на пару поколений людей, воспитав в них отнюдь не доброе отношение к эльфам. Точнее совсем недоброе.

Так что Лантильда совсем не удивилась бы, если бы Джош, вместо приветствия, начал бы её душить или делать что-то не менее неприятное. На Лантильду он смотрел ледяными глазами убийцы – Лантильда видела такие глаза с того дня, как начала осознавать себя. Вся дружина Мэнтата состояла из ветеранов Некрояра.

Именно эльфы с такими глазами – ледяными, застывшими, учили её стрелять из лука. Драться на ножах и мечах и – самое главное – они учили Лантильду никогда не теряться и ничего на свете не боятся.

Теперь на Лантильду смотрел, точно такими же глазами, человек. Но Лантильде не было страшно – она просто боялась. Поскольку знала, что такие люди привыкли видеть в эльфах врагов и никакая сила в мире их не переубедит в обратном.

Однако Джош убивать Лантильду не спешил – и то хлеб. По крайней мере при людях сдерживался – уже прогресс.

- Всё же притащила с собой эту, - безо всякого намёка на официоз, заявил он Лере, кивая головой в сторону Лантильды. – Ты точно спятила. Я ещё тогда это говорил.

- Мне говорил? Или кому другому сказал? – прищурилась Рыжая Лера. – Мой караван, путь которого знал только ты, попал в засаду и был полностью перебит. Я уцелела только благодаря этой эльфийке.

- Это ты на что намекаешь? – окрысился Джош-Череп на руке.

- Потом поговорим! Без свидетелей! - отрезала Рыжая Лера, профессионально переключая внимание Джоша на себя. – Сначала доклад и объяснения по теме потери города. Всё остальное – потом.

...Руины монастыря сами по себе представляли неплохую крепость. Монастырь стоял у одной из старых дорог, что вела через Отроги Скорби в бывшую Империю, нынешнюю Державу. Дорога сохранилась в идеальном состоянии, разве что в паре мест Лантильда видела разбитые обвалами гранитные плиты.

Монастырь, на обитателей коего охотились тиссши, развалился, не выдержав тягот горной жизни. Правда развалился он не целиком – уцелели стены, руины зданий и – сады.
Сады успели превратиться в небольшой лес, в котором бродили люди и дроу, собирающие нехитрые плоды – абрикосы и яблоки.

Лантильда отметила, что среди беженцев очень мало мужчин – в основном женщины и дети. Зато дроу было много, гораздо больше, чем людей.

Непонятно было, что произошло с монастырём. Хуэвас писал, что монастырь осаждали тиссши, но тиссши, при всей своей силе и смелосьти, вряд ли могли растащить камни стен и
разрушить монастырь. Однако на работу Хелион тут ничего не напоминало – Хелион сокрушал всё, что видел, не оставляя даже руин. А тут – полное впечатление, военные действия людей и эльфов шли. Монастырь частично разрушен и заброшен.

Джош быстро, чётко и вменяемо, по военному, отчитался перед Рыжей Лерой о том, что произошло в Новом Мооруоне после её отъезда.

Оказалось, что не только эльфы Некрояра испытывали далеко не радужные чувства от перспективы возобновления торговли с людьми. Как ни странно, но самое сильное негодование проявили Стражи Хелион – это были те самые дроу, что охраняли Отроги Скорби и отслеживали появление Хелион. Именно Стражи Хелион пришли в благородное негодование, узнав о том, что Рыжая Лера отправилась в Некрояр.

Основной тон в этих протестах задавал нынешний командир Стражей Хелион – Астурин. Он говорил, что Некрояр обязательно завоюет Отроги Скорби, что с эльфами нельзя дружить и тому подобное. Астурин угрожал дроу, что сами горы не дадут совершиться столь жуткому предательству и сотрут с лица мира изменников.

Конечно, его не послушали, но тут произошло нападение Призрачного Народа и Танцующих Стервятников. Атака боевых мертвецов была внезапной – обычно как раз Стражи Хелион предупреждали о появлении этих существ, но на этот раз в городе никто не успел даже подготовиться.

Джошу удалось вывести из руин Нового Мооруона останки населения и, удрать от мертвецов, благо, что те не стали их преследовать (!!!) и покинули руины города, даже не прибрав трупы.

Для Лантильды слова Джоша звучали полным бредом. Призрачные Воины и Танцующие Стервятники ВСЕГДА нападали ради истребления всего живого и последующего включения убитых ими, в свои ряды. Но чтобы мёртвые воины не стали преследовать потенциально слабых беженцев и не стали подбирать убитых – это было... нечто.

- А что Стражи Хелион? Они вообще хоть что-то сделали? – поинтересовалась Рыжая Лера, рассматривая палки и снующих меж ними людей.

- Не напали и то ладно. Вроде бы Астурин кричит, что то, что случилось с нами – это кара Йаур-Сават,  что обиделся на нас из-за наших отношений с Некрояром. Похоже, остальные дроу в это верят и помалкивают. Правда верят не все – многие начинают коситься на Астурина, подозревают, что он перешёл на сторону Хелион и опоганился.

- В смысле? – удивилась Рыжая Лера, осматривая лагерь беженцев.

- Ходят слухи, что среди жителей нашего мира появилась какая-то новая религия. Якобы приверженцы этой веры считают, что Хелион – истинные владыки этого мира. А раз так, то нечего с ними сражаться – надо пойти под руку более сильного, принять их веру и спасать свои души. Тьфу!

- Честно говоря, не могу представить Астурина, принявшего такую веру, - проворчала Рыжая Лера. – Интересно, а когда всё это случилось?

- Две недели назад.

- Две недели? – прищурилась Лантильда.

Именно две недели назад она и Рыжая Лера выехали из Некрояра.

Значит, кто-то следил за ними и доложил Астурину или тому, кто управлял Хелион, что Некрояр и Отроги Скорби – всё же заключили торговое соглашение.


                ***


Лера Кудряшка была копией Рыжей Леры, разве что помоложе лет на двадцать и не рыжая, а блондинка. Увидев маму, она повисла у неё на шее, но рыдать, на людях, к облегчению Лантильды, не стала.

- Я уже и не чаяла тебя видеть! Всё представляла, как вы возвращаетесь в город и там... Там... – Кудряшка посмотрела на Лантильду. – А это кто такая?

- М-м-м... Вполне возможно, что это твоя будущая падчерица, - проворчала Рыжая Лера.
- Кто?! – Лера Кудряшка смерила Лантильду удивлённым взглядом.

Лантильда шаркнула ножкой и, вежливо прижав уши, присела в полупоклоне. Не так она представляла встречу со своей будущей мачехой.

- Долго объяснять, но надо поговорить, - как то невпопад проговорила Рыжая Лера. - Где Смит и Айрон?

- Ой, Смит ушёл в разведку. Джошу что-то не нравится в том, что творится на эвакуационной дороге. А Айрон... – Лера Кудряшка замялась и, непонятно отчего, покраснела. – В общем, он с Мэри спутался, с овцой этой кудрявой.

Рыжая Лера мигом покраснела, не хуже своей шевелюры.

- Убью, – прохрипела она. – Убью всю родову...

Затем она и дочь исчезли в шатре, оставив Лантильду, солнцем палимую, на улице.
Понимая, что сейчас лучше не лезть в семейную жизнь. Лантильда почесала в затылке и огляделась, решая, чем себя занять.

Невдалеке от шатра она увидела ровную площадку. У останков стены торчали мишени, и несколько унылых подростков тренировались в стрельбе из луков. Тренировка шла с пятого на десятое.

Учителя Лантильды говорили, что любое оружие следует пристреливать. Они ободряли пальбу из первых, попавшихся под руку луков лишь в том случае, если больше просто ничего не было. Как сейчас случилось – нет ничего и хоть удавись, а из «степного бронебоя» стреляй. И кому, какое дело, что Лантильда даже не знает, кто такое оружие создал и для чего оно есть – для охоты или войны.

Трое крепких мужиков, что контролировали учеников, с ожесточённым садизмом маявших луки и стрелы, с любопытством посмотрели на Лантильду.

- Говорят, что это лучница из Некрояра, - проворчал один из них, рослый мужик, разли-вающий из кувшина пиво, не шибко то, стараясь приглушать голос. – Рыжик тут говорила, что эта некроярская выдра в полной темноте, прямо на звук стреляла. И попадала.

- Маловата что-то, для серьёзного снайпера, - хихикнул его собеседник.

Слово «снайпер» Лантильде не было известно, но уточнять, что это значит, она постеснялась. Да и спрашивать об этом у тех, в кого, возможно, стреляли её учителя, было как-то неполиткорректно.

Выбрав свободную мишень, она выудила из корзины учебную стрелу.

- Ой, страсти, какие – ты глянь, лук аж с себя размером взяла. Как бы сама за стрелой не улетела.

- А что? Запросто – ушами зацепится и ку-ку!

Инструкторы засмеялись, но Лантильда, не обращая внимания, наложила стрелу на тетиву.

Первые три стрелы она всадила в мишень просто так – для проверки скорострельности лука.

За спиной кто-то поперхнулся пивом. Хотя на взгляд Лантильды ничего такого тут интересного нет – всадить за полторы секунды три стрелы в мишень! Чего может быть проще? Мишень ведь не двигается, стоит на месте – чтобы не попасть, надо неведомо каким косоруким быть.

Следующими тремя стрелами Лантильда проверила точность лука – только щепа от первых трех брызнула, когда она расщепила их тремя попаданиями. Точность «степного бронебоя» была гораздо выше, чем у «оленьего капюшона», в отличие от скорострельности. Видимо создатели этого лука сознательно жертвовали скоростью атаки для большей точности.

Лантильда сталкивалась с такой «жертвенностью» - сиё было типично для охотничьих луков. Судя по всему, эти луки предназначались для охоты на каких-то громадных зверей или насекомых, закованных в природную броню – чешуя, хитин или панцирь.

Натянув тетиву, для проверки, до упора, Лантильда разнесла в куски вершину мишени и, для чистого выпендрежа, крутанула лук меж пальцами. Из своего личного опыта она уже знала, что дешёвое позерство действует на окружающих гораздо сильнее и ярче, чем выверенная годами опыта эффективность. Чтоб там кто не говорил.

- Ну ни хрена себе! – прокомментировал кто-то, за её спиной. – Ты видел?!

- Да я такого сроду не видел! Интересно, а сколько этой дуре лет? Она, может быть, старше моей тёщи, вот и садит так метко.

- Да нет, мне всего четырнадцать, - проворчала Лантильда и принялась всаживать стрелы в остаток мишени.

- Да ни фига себе! Как она его натягивает – этот лук?

- По-моему у этого лука оплётка специальная, - проворчал кто-то за спиной Лантильды.

- Вэйрин, ты умный, но дурак – ну что за оплётка должна быть у лука? Ты посмотри – он с неё ростом, а эта соплячка малолетняя им камни крошит в щебень. Да она просто лук удержать не должна.

- Да это лучница из Некрояра, их там луком пользоваться учат ещё задолго до того как они на ноги становятся, - проговорил неведомый Вэйрин и затем обратился уже к самой Лантильде. – И как вас звать, дитя?

- Меня зовут Лантильда, - проворчала Лантильда, поворачиваясь к Вэйрину.

Глазам её предстал очень странный человек – высокий, на полголовы выше любого человека, с широченными плечами и чернильно-чёрной кожей. Кроме того он был обрит налысо. По виду -  ну совсем нездешний. Видимо наёмник или искатель приключений.

Облачен он был в чешуйчатый доспех, причём все чешуйки металла были из булатной стали. Из-за плеча у Вэйрина торчала рукоять короткого меча и щит.

- Меня зовут Вэйрин. Наёмник из Кашем-Ра. Сразу хочу сказать, что к войне Некрояра и Державы никакого отношения не имею, - представился мужчина. – Честно говоря, впервые вижу северного эльфа. Вот и решил посмотреть.

- Посмотреть? Цирк нашли! – прижала уши Лантильда. – А что, в Кашем-Ра нет эльфов?
В Кашем-Ра эльфы были. Правда там их называли Золотыми нимфами – мама Лантильды, Ферлинда, как раз и была одной из Золотых Нимф. Однако Лантильда была очень рада хоть такому общению, вот и закинула крючки для продолжения разговора. Это был первый взрослый человек на памяти Лантильды, что смотрел на неё без страха и ненависти. Дети не в счёт.

- Есть, конечно, но у нас там всякие водятся – потомки рабов, беженцы, эмигранты – покопаться, то можно и вашего брата, из Некрояра, отыскать. Вообще там у нас Золотые Нимфы и гху-до, водятся.

- Гху-до? – искреннее удивилась Лантильда.

- Ну, это такие дикари среди эльфов. Живут в сельве Калири-Онга, строят там каменные города, никого к себе не пускают. Только торгуют с Кашем-Ра, за оружие и книги продают своих дочерей – из них и получаются Золотые Нимфы.

- Продают дочерей?

В принципе Лантильду это не удивило – подумаешь, женщинами торгуют в развес, словно петрушкой на рынке. С таким она сталкивалась. Вон, переселенцы в Некрояре, люди из Державы, своих женщин, у которых мужья умерли, на базарах, как скотину, продают. И ничего. В особый ужас, от такой торговли, никто, кроме эльфов Некрояра, не приходит.

- Ну да. Золотая Нимфа – это украшение любого гарема. Их знаете, как воспитывают?
Ничуть не хуже чем вас, лучников Некрояра – танцы, постель, помощь в проведении досуга.
Более того, у профессиональной, потомственной Золотой Нимфы все эти качества передаются по наследству. Но в любом случае у вас тут с цивилизованными обычаями не очень хорошо знакомы. Верно?

- Да, верно. Учат, только когда мы рождаемся, а не до рождения. Да и учат тому, чему мы хотим учиться.

- Эва! – удивился Вэйрин, призывая лучников и учеников в свидетели. – Да как можно знать, к чему ты более склонна? Это только родители умеют определять к чему у тебя душа больше лежит. А что ты можешь знать ребёнок?

Лантильда не стала спорить – понимала, что сейчас её не очень будут слушать.

- А что, когда вы вырастаете, то уже не можете поменять свои вкусы и взгляды?

- Конечно, нет. Да и как это можно сделать? Если тебя с детства учили одному, то переучиться уже не сможешь.

- Интересная концепция. Ну и как вам я? На ваш, сугубо военный взгляд?

- Неплохо. Хотя чего я вру? Для девушки вашего возраста – просто потрясающе. В вас вбиты отличные зачатки воинственности. Впоследствии вы сможете стать настоящим талантом. Года через два или три.

- А почему через два или три года?

- Ну... – Вэйрин замялся. – Очень уж вы молоденькая. Ни один взрослый не потерпит, ели его будет макать носом в грязь всякая соплячка.

- Но...

- Не потерпит! Даже если эта соплячка превосходит его по всем параметрам. Ладно, пойдёмте, помогу вам стрелы выбрать.


                ***


- А ты настоящий эльф?

- Нет. Поддельная. Дай поесть.

- А папа говорит, что поддельных эльфов не бывает! – девочка дёрнула Лантильду за рукав, выдернув изо рта ложку с кашей, и заставив, вхолостую, клацнуть зубами.

- Слушать надо папу! Он правильные вещи говорит! – Лантильда отмахнулась ушами от наглой приставалы и потянулась ложкой в кашу.

- А мама зовёт папу – старым дураком! И это значит, что он неправ! – девочка, безо всяко-го стыда полезла Лантильде на плечи.

- Мама тоже бывает права. Да дай же поесть. А то тебя съем, вместо каши.

- А мама говорит, что эльфы мяса не едят, что они эти, как их... вегеате... вугатери... ну в общем как овцы! А ты вот на овечку не похожа! – девочка попыталась схватить Лантильду за уши, но та прижала их к голове.

- Конечно, не похожа – я эльф!

- А ты принцесса? Бабушка рассказывала сказки о эльфийских принцессах. Раз ты эльф, значит – принцесса! – отчаявшись поймать уши Лантильды, девочка начала прыгать на плечах эльфийки.

- Да не принцесса я, а герцогиня! – чуть не заплакала Лантильда, поводя плечами и пытаясь спихнуть с них маленькую, но увесистую девочку.

- А что такое герцогиня? – девочка поймала Лантильду за рукав и начала дёргать его, рассматривая охотничий наруч.

- Это дочка герцога. Мой папа герцог Мэнтата, вот так... да ты мне поесть-то дашь? - Лантильда, с тоской, посмотрела на свой лук и стрелы, что стояли рядом.

Однако маленькая девочка не собиралась униматься и продолжила дёргать Лантильду за руку и, громогласно, требовать, чтобы гостья показала свои «крылышки», ибо всем известно, что у «эльфов растут крылья, как у мух».

Объяснять, что крылья растут не у эльфов, а у фэрин, да и то – больше похожие на крылья не мух, а стрекоз, было бесполезно. Кроме того Лантильда сама никогда не видела фэйрин и не знала, как они, толком, выглядят.

Но тут появилась мама мучительницы и, громогласно обещая оборвать у девочки все лишние части тела, сцапала несносную девчонку за ухо и уволокла. Лантильда очень надеялась – отрывать уши.

Избавившись от надоеды, Лантильда быстро умяла миску пшённой каши, с сухарями и салом, запила всё крепким чаем с мёдом и побрела искать Тау-Тоон.

Тау-Тоон была одной из тех, кого дроу называли «да-тор», а люди – «хранителями знаний». Но как помнила Лантильда из уроков истории – «да-тор» были жрицами очень странного культа, что пользовался большой популярностью и уважением у всех, без исключений, дроу.
Люди называли «да-тор» просто – «горными ведьмами» и приписывали им всякие разнообразные мерзостей. От шабашей в ночи ТрёхЛунья, до поедания младенцев. Поговаривали, что «да-тор» поклоняются какому-то горному чудовищу, и приносят ему жертвы.

Лантильда уже понимала, что загадочным божеством «да-тор» был тот самый Йаур-Сават, что столь мерзко и страшно проклял несчастного идальго – Хуэваса. Проклял за то, что тот потерял свою семью во время атаки Тучи.

Тау-Тоон была альбиносом – красивая дроу, с очень белой кожей и шерстью. Одета она была в белую тунику и белую же нагрудную юбку, украшенную сухими цветами. На её шее красовалось ожерелье необычного вида – три больших рубина.

Когда Лантильда подошла к ней, «да-тор» была занята очень важным делом – крепко держа яростно брыкающуюся мясную крысу и пыталась выяснить, беременна она (крыса) или нет.
- Чего тебе надо?! – с лёгким раздражением поинтересовалась дроу у Лантильды.

- Я хотела спросить вас о дороге, по которой Джош собирается эвакуировать беженцев. Куда она идёт?

- К старой крепости – Пояс Араэль. Её построили дроу, двести восемьдесят лет тому на-зад, по приказу Йаур-Савата... Ай!!! – крыса, возмущённая посягательствами дроу, изловчилась и тяпнула её за палец. – Ну что тебе надо?! Ты не видишь, что я работаю!

- Давайте её мне, - Лантильда отобрала крысу и крепко ухватила её за шкирку и основание хвоста. – А почто вы животное мучаете?

- Не мучаю, а проверяю эту тварь на предмет беременности – если в положении, то придётся отсадить в клетку, дабы не съели. Нам ещё невесть сколько шлёпать до Пояса Араэль, и вполне возможно, что и там с продовольствием плохо будет. Вот и надо о разведении еды подумать.

- Ага. Понятно. Расскажите о Йаур-Савате.

- А попозже нельзя? – щёлкнула копытами дроу.

- Можно, и попозже но о Йаур-Савате – хочется сейчас услышать.

- Ну что тебе рассказать, эльфийка длинноухая? Йаур-Саваат это дух Отрогов Скорби. Он спасает и защищает наши племена. Кроме чисто мифических способностей – вроде зажигания воды и воздуха, он прославился как первый в истории племён дроу – объединитель племён. Именно он нас объединил. И именно он дал нам стимул к жизни.

- А почему он – дух? А не демон?

- Демоны портят и разрушают, а не защищают. Духи – это воины, что помогают всем, особенно тем, кто с ними одного роду-племени. Йаур-Сават, - это название можно перевести, на ваш язык, как «Правитель богомолов», помогал нашим племенам. В  самые первые годы мы жили далеко не дружно, ссорились по пустякам, воевали из-за всякой ерунды, а бродящие по этим горам Хелион и Призрачный Народ делали с нами всё, что хотели. Отроги Гор сжалились над нами и прислали к нам Йаур-Савата, - Тау-Тоон повертела в руках крысу и убрала её в отдельную клетку. – Защитник, в первую очередь, объединил нас. Он дал нам некоторые заветы.

- И какие это заветы?

- Ну, первый – «Если у тебя есть семья – то её надо защищать и неважно – кровные это родственники или нет». Второй завет был: «Верующий в веселие Бога – это тот же самый раб, что и носит цепи».

- И что это значит?

- А то и значит – нельзя ждать милостей от Бога. Эти милости надо добывать самому. Не стоит надеяться на Небесного Кормчего и его милости – не стоит вымаливать и выпрашивать – если у тебя есть силы что-то сделать, то ты должен это делать. У вас разве не так?

- Примерно так, но нам к такому образу жизни поневоле пришлось обратиться – Хелион и люди заставили, – проговорила Лантильда. – Понятно. Но против кого вы выстроили такое мощное укрепление, как Пояс Араэля?

- Не знаю, - пожала плечами Тау-Тоон.

- Как понять? – опешила Лантильда. – Выстроили здоровенную крепость и забыли зачем?

- Так и сделали, а что? Это же Йаур-Сават приказал. Как ему можно не повиноваться?
Лантильда слегка ошалела от такой логики.

- А вот я думаю, что триста лет назад тут жили какие-то существа, для войны с коими ваш великий дух и велел выстроить эту стену. И это не Хелион.

- А кто?

- Мне говорили, что мы очень много забыли из своего прошлого. Неплохо бы восстанавливать и вспоминать то, что мы забываем. Например – почему вы запрещаете ходить во многие пещеры?

- Пещеры – это дом Йаур-Сават. Нельзя в них ходить. Тебе бы понравилось, если бы в твой дом ходили чужие?

- Возможно. Но может быть дело в ином? Я видела в одной из пещер зелёных людей и Плотоядного Святого. Зелёные люди очень опасны – они убили одного из тех, кто загнал нас в эту пещеру, и опрокинули в бегство хорошо вооружённых солдат. Это далеко не столь безобидные создания, уж поверьте мне. Может быть, по этой причине запрещено ходить в пещеры?

- Может быть. Хотя эти создания нам известны – они обитают в низинах, там, где тепло. Мне говорили, что это люди, которых проклял Йаур-Сават. Вроде бы эти люди натворили столько злых и жестоких дел, прикрываясь именем своего Бога, что Йаур-Сават превратил их в растения, поскольку человечьей жизни не хватит, чтобы отмолить такие преступления.

- Опять у вас в мифологию всё пошло. Отец мне говорил, что если разумные существа чего-то не понимают, то они превращают это в религию. А Фэйр-Шоггот кто? За что его прокляли? За то, что он потерял жену и сына в Туче?

- Да нет. За то, что он их бросил, - Тау-Тоон отряхнула руки. – А вот ты откуда знаешь, что он потерял сына и жену? А не дочь и мать, к примеру?

- Я была в той пещере. Я видела её. Я знаю кто он. Фэйр-Шоггот не демон, он простой человек, что проклял сам себя за то, что потеря жену и сына.

- Мда! Ну, ну раз всякие эльфы начинают лазить по нашим святыням, то дело совсем плохо.

                ***


Рыжая Лера, разобравшись со своими текущими семейными делами, вызвала Лантильду к себе в шатёр. Там она, без церемоний, раздела её и запихала в складную ванну из парусины, наполненную тёплой водой. Пока Лантильда соскребала с себя пыль странствий и проверяла раны – «панацея» заживила их с удивительной скоростью, Рыжая Лера бродила по палатке и рассказывала о том, что узнала.

- Пока совершенно ясно, что Стражи Хелион или научились управлять Призрачным Народом, или это живые мертвецы Хелион каким-то образом умудряются придумывать и осуществлять сложные тактические схему. Только этого нам, для полного счастья не хватает. Нам нужно отступать к Поясу Араэль, но Джош не хочет идти по Пыльной Дороге. Очень уж там спокойно и тихо.

- Думаете – ловушка?

- Да. Идеальнее места не придумать – прямая дорога, среди высоких гор. А ты уже поняла, что Стражи Хелион могут перебросить лучников и накрыть нас залпами. По такой толпе беженцев, что сгрудятся на достаточно узкой дороге, и слепой не промажет.

- И что предлагает Джош?

- Джош вспомнил, что здесь есть очень старинная дорога, идущая под горами.

- Дорога?

- Видишь ли, - с легким раздражением проговорила Лера. – Люди, когда обживались тут, всерьёз предполагали, что Хелион может перерезать пути эвакуации беженцев и поэтому сделали множество тайных троп, что помогают эвакуировать людей. Одна из этих троп прямо тут. В пещере Хрустящих Костей.

- Хрустящих Костей?

- Пещера одна, такая. Там... – Рыжую Леру передёрнуло. – В общем, увидишь сама, почему туда никто не ходит. Видишь ли, дроу не рассказывают об этом, да и честно говоря, сами уже многое забыли, но похоже в этих краях была какая-то война. И не с Хелион. Дроу называют этих врагов – вампирами.

- Вампиры? Это интересно.

- И ещё как. Эти существа, кто бы они ни были, очень активно охотились на дроу и стали для них такой угрозой, что Отроги Гор прислали к ним на помощь этого защитника-привидение, что обучил их всему, чему только можно, - Рыжая Лера покачала головой. – В общем, мифология и всё такое, но факт есть факт – объединиться эти дроу могли только перед лицом общей угрозы.

- Ну я бы не сказала, что это мифология – проговорила Лантильда, выбираясь из ванной и начиная растираться полотенцем. – Похоже, что в этих горах и впрямь живут какие-то неприятные создания. Вспомните те скелеты у ручья. А зелёные люди? Да и то, что мы слышали – триста семей, что несли жителям этих гор некие Дары и Слово.

- Ну, Слово – это понятно. Миссионеры так называют религию. А вот Дары? Ну что может нести более развитая религия менее развитым? Добро и послушание.

- Добро и послушание, - повторила Лантильда. – И всё же эти семьи, женщины и дети, были кем-то истреблены. И их кости стали чернее ночи и прочнее камня. А у того бедолаги превратились в дерево и пустили корни. Кстати, Тау-Тоон мне рассказала о каких-то вампирах, что были прокляты их горным духом и превратились в деревья. Это неспроста. Ладно, с этим разберёмся попозже. Что вы хотите предпринять?

Рыжая Лера посмотрела, очень внимательно, на Лантильду.

- Думаю надо отправить отряд солдат и разведать эту дорогу, а потом уйти по ней прочь. И вот тут ты вступаешь в дело.

- Хотите, чтобы я сама пошла туда и разведала, что к чему?

- Пойдёшь не одна, я дам тебе помощников. А то у меня тут с Джошем скандал произошёл, небольшой.

- Что, я не люба Джошу? – криво усмехнулась Лантильда, одеваясь.

- Да его переклинило на ненависти к тебе. Ничего уж тут не поделать. Это называют «некроярский синдром» - невозможно переспорить. Так что надо бы тебя, куда подальше, услать, на время. А то я боюсь, что Джош с собой не справится. Ему ненависть к вам, эльфам, на протяжении многих лет прививали. Не может он от этой злобы избавиться.

- Понятно. Полагаете, что его ненависть может толкнуть его на...

- Не знаю, на что она его может толкнуть, и не собираюсь выяснять.

Лантильда поёжилась. Идти в совершенно незнакомое место, без карты, пусть и с хорошими попутчиками, но без проводников – это было отнюдь не то, что вдохновляло. Но, с другой стороны – останешься тут, и ещё неизвестно, что случится. И неведомо, с какой стороны придёт смерть.

Рыжая Лера была совершенно права – не стоит мельтешить перед глазами у Джоша-Череп на руке. Эльфы сильный народ – они могут преодолеть ненависть в своей душе. Но люди – никогда!

- Кто пойдёт со мной?

- Ну, дам тебе пару бойцов. Следопыта и Вэйрина – оба солдаты, не дадут пропасть.
Вэйрин, тем более, наёмник и бродяга – в Некроярской Войне участия не принимал и к тебе вменяемо должен относиться. Ну и Тау-Тоон с тобой хочет пойти – она ведь из «да-тор», и должна знать эти горы.

продолжение:
http://www.proza.ru/2013/01/19/1449