Он ходил в даль светлую

Счастье — в преодолении.

Как мучительно нам порой не хватает светлого — светлого взгляда, теплого слова, сердечного общения, безмятежного погружения в беспредельно чистый мир природы, хотя бы временного.
Мне повезло. Мой собеседник сумел, и, как мне показалось, без особого труда, увести меня «в даль светлую» с островерхими пиками и вздыхающими вулканами, горными речками и бирюзовыми озёрами, с рыбами-великанами и гордыми горными козлами, с медведем «лицом к лицу», с величием океана.
Рассказ его несуетен и прост, шкала же ценностей так высока, что планка под силу не всякому.
Однако пора представить моего собеседника - Лубянский Владимир Федорович. Год рождения - 1921-й. Коренной ленинградец. 1940-1948 годы - армия, война, три ранения, костыли, смерть отца от голода в блокадном городе, куда Владимир уже не вернется никогда: слишком тяжела память, да и дом родной до основания снесло бомбой.
А жить надо.
И слава Богу, что существуют увлечения, иные — с детства. Для Лубянского это — радиолюбительство, электроника, ставшие позже специальностью, в которых «классность» его столь высока, что на пенсию вышел, когда было уже за семьдесят. Раненая нога и трофическая (незаживающая) на ней язва, осколок в позвоночнике не давали почти никаких надежд на нормальную жизнь. Безумно хотелось ходить, преодолеть всё и вся, используя все мыслимые и немыслимые человеческие резервы. Хотелось победить недуг и стать здоровым.

 И Владимир Федорович смог!

Хребты Ала-Тоо, дважды -Саяны, северное Забайкалье, Приморье, Камчатка и весь Восточный Казахстан - туристские тропы четвертой-пятой категории сложности исхожены, излазаны за четверть века. Теперь он в туризме - ас; умеет всё - терпеливо взбираться по сыпучему шлаку к дышащему жерлу вулкана в отриконенных ботинках, вес которых по 1,5 кг каждый, читать карты, проложить маршрут, ориентироваться по компасу, готовить еду в любых экстремальных условиях и даже рыбу ловить голыми руками.
Но давайте всё по порядку, всё чин-чинарём.
В Восточный Казахстан Владимир Федорович приехал по зову друзей в 1954-м году, и, пленённый его природой, взгорьями и сопками, начал помаленьку, вспоминая детские навыки, ходить на лыжах. Даже в соревнованиях участвовал, не дотянув всего 15 секунд до первого разряда (это с трофической-то язвой на ноге!). Купил ружьишко, но убивать почему-то никого не захотелось. Оно - лишь повод побродить.
- Идешь-бредешь, а кругом тайга-сказка, или бушуют травы, пьяня ароматом, отдохнувшее солнце по утрянке играет бисером росы на любом стебельке, а ты идешь, идешь, идешь без костылей и без устали. Счастье...

А в турпоход определил его величество Случай (да только ли?!). В 1968-м году «горела» турпутевка на Иссык-Куль. Решился, пошёл.
Июль. Губы сушит жаркий поцелуй суховея; выше  обильно тают ледники, снег на склонах рыхлый. Прошли два перевала на высоте 4200 метров; пристегнувшись карабином, маятником «проскакивали» по веревкам бурные горные речки. Увидели трещины и разломы Земли, часто глубокие, бездонные, почувствовали её дыхание - загадочное дыхание Вечности.
И вот она — нежная бирюза Иссык-Куля, в величественном окаймлении горной гряды. По берегам песок, крупный и чистый, да заросли облепихи.

Провоцирую своего собеседника вопросом:

- Зачем? Жара, выкладка 50 кг, кислородный голод, слепящее солнце...
- Ну что вы! Всё это окупается необыкновенным состоянием эйфории, восторга перед красотой и величием природы и радостью за себя — смог, осилил, значит здоров и не будет походов в поликлинику по докторам, рентгенам и анализам. А это и есть счастье; оно в преодолении и победе.

А дома он понял, что «...лучше гор могут быть только горы...», и ещё... что не жить ему уже без походов.

- Майор — так мы называли руководителя всех моих последующих походов. А вообще-то он Май Олег Рудольфович, мужик отличный, надежный товарищ и тонкий психолог, которому безо всяких видимых усилий удавалось вокруг себя создавать не только мобильные туристические группы, но и необходимый в трудных походах психологический климат открытости, доверия, полной надежности, о которых так прекрасно сказал В. Высоцкий:

 «...Если шёл он с тобой, как в бой,
На вершине стоял хмельной –
Значит, как на себя самого,
 Положись на него…».
 
 Кстати, первое, что обращает на себя внимание в квартире Лубянского - большой портрет Высоцкого.
- Да, он мне близок не только трагической исповедальностью стихов и песен, но и шкалой жизненных ценностей, пронзительным ощущением правды и справедливости.
За запахом тайги дважды в Восточные Саяны водил нас Май О. Р.; в 1969 и 1971 годах. Готовились основательно, загодя. Прочли всё, что можно было, об этих краях. Конечно же, всего Федосеева. Изучили карты, наметили маршруты пятой категории сложности. Ходили вдесятером на двадцать пять дней пешком и сплавом по рекам Кизиру и Агулу.
Саяны — горы старые. Максимальная высота 3000 метров. Лес, тайга, холодные реки, в которых ночью мирно покачиваются на волнах звезды, и обилие болот перед перевалами. Наверху - голо. Ниже - голубика, малина и всякая живность, в том числе экзотическая кабарга — мускусный олень. Иногда за два-три дня проходишь все климатические пояса (« Мы из лета в зиму ходим...») - это всегда восхищает.

        И вновь вывод, как и после первого похода: поход - радость, победа над недугами (вот я сходил, осилил), а миллионы здоровых людей даже понятия не имеют, что это такое. (Да и немногие даже здоровые осилят). Результаты походов вселяют веру в себя, в физические и психологические возможности человека. А язва в походе почти затягивалась, но дома, недели через три-четыре вновь вскрывалась, принимая прежние размеры.

На берегах Байкала, где мы побывали в 1973-м году, после интересного и трудного перехода через Кодарский перевал хотелось плакать: «Славное море — священный Байкал» гибнет, и, возможно, безвозвратно.

«Край непуганых птиц», 1975-й год. Как вы успели заметить, ходил Май О. Р. со своей командой по нечетным годам: ежегодно ходить - накладно; весь поход осуществлялся за собственные средства - от билетов до снаряжения. Весь 1974 год готовились к встрече с Дальним Востоком: кроме чтения и изучения всех доступных материалов, это ещё и тренировка тела и духа. Тренировочные походы осуществлялись в основном в краях местных: Ивановский хребет, левый берег Иртыша (частенько с пятидесятикилограммовой ношей кернов для тренировки), бег, лыжи...
А странички календаря, словно лепет падающих листьев, и вот уже август 75-го - Сихоте-Алинь. Природа поразила пышностью, дикой нетронутостью. Леса совершенно непроходимы; всё переплетено лианами. Приходилось двигаться по руслам рек, ибо через тайгу можно было только прорубаться.

Пока Владимир Федорович рассказывает, я беру очередную увесистую пачку фотографий с пометкой «Приморский край». Они помогают, слушая, зрительно воспринимать все интересные события похода. Ель, береза, самшит и свидетель юности планеты - папоротник.
- О-о-о, какой гигант! Вот это да! Что это?
- Тополь Максимовича. Нас десятерых на обхват не хватило. Аборигены делают из этого дерева лодки-долбленки грузоподъемностью в несколько тонн.

Безлюдье... Перед последним перевалом, за которым откроется Японское море, начался ливень с сильным ветром, облака низкие - дотронься рукой. Перевалили с большим трудом. Падаем навзничь и смотрим в небо - картина изумительная; наверное, не надоест наблюдать часами, как ползут из-за хребта огромные лохматые тучи, роняя тяжелые слёзы небес, и вдруг раз - и нет. Чудеса, да и только!
А чудес в Приморье масса. Ну разве не чудо — ямка в небольшой речке, а в ней стоят не менее десятка гольцов сантиметров по шестьдесят в длину! Очень хотелось ухи, но взять нечем. Я исхитрился, ввел палку в воду и молниеносно с силой навалился на одного, он вывернулся, но я его поймал руками. Остальных пытались поймать на очень мелкой шивере, да куда там! Ушли все. Уха и жарёха всё же были — не менее трёх килограммов тянула наша краснорыбица.
 И ещё раз за короткий наш августовский поход нам подфартило: накануне пронесся тайфун, и когда мы вошли в кедрач - что тут было! Вся земля устлана огромными шишками. Крупнее наших раза в четыре. (Владимир Федорович показал мне одну из них, бережно принесенную домой и сохраненную, как один из символов щедрой природы Приморья). А белкам тут раздолье.

Однажды шли мы по тропе в кедраче, и вдруг перед направляющим Альтаиром Голиковым упала шишка уже наполовину вылущенная - белка уронила, да как зацокала, как зацокала от досады, да как забегала по стволу - вверх, вниз... А Альтаир снял свою кепчонку и в глубоком почтительном поклоне: «Мадам, я Вас благодарю за щедрый подарок». Смех, шутки, радость всего на минутку, но как расслабляет, как снимает усталость! Без этого в походе нельзя, невозможно и без людей, умеющих находить повод для юморной минутки.
Тихо шуршала лента в кассете, я готовилась задать очередной вопрос. Собеседник молчал, очевидно, вернувшись памятью в те, не так уж далёкие года, в глазах - целая бездна дум-воспоминаний.
- А в 1977 году был другой поход, не похожий ни на один из прошлых — в операционную, под нож, где замечательный хирург М. И. Колесников (постучим по деревяшке!) избавил меня от трофической язвы - спутника и может быть в какой-то мере и «виновника» всех моих предыдущих походов.

«Это вздохнул вулкан», — так объяснил нам вулканолог исчезновение в одночасье чудной речонки, из которой мы только вчера вечером брали вкусную питьевую воду. Вода ушла в трещину и вполне возможно вновь вынырнет на поверхность где-нибудь через несколько километров. «А под нами, — рассказывал тот же вулканолог в один из летних вечеров у магически яркого костра, - огромное озеро вкусной, минерализованной горячей воды». Да, да - это мы проверили бурением. Кстати, лагерь, где мы теперь так мирно и безмятежно сидим, хотели вначале разбить вон там, чуть выше. Все устремили взгляд туда, где ярко-оранжевыми краями светился новый кратер молодого ещё Толбачика.

Как вы поняли, мы на Камчатке. Поход был, как говорит Владимир Федорович, «под занавес», в 1979-м году. Шли по компасу, взяли азимут. Направление - к Толбачику. Двигались медленно, траверсируя - крутой склон и сплошные шлаковые поля. Выше - снег круглогодично. Козероги, медведи очень крупные, просто гигантские. Есть версия, что изредка забредают сюда в поисках пищи белые медведи, ассимилируются с бурыми, но остаются крупными. Кратеры окутаны фумаролой (газ неприятного запаха с водяными парами, исходящий из недр).
Поднялись на 3000 метров, выше — плато из кедрового стланика красивое, но совершенно непроходимое — результат сурового климата и сильных ветров. А внизу нас ждала встреча с Великим океаном. К нам он был благосклонен (июль!). «Лазурь небесная, морская. Здесь мир и век забыть возможно».
Купались, загорали.

Однажды увидели всякую рыбу, разложенную на берегу, и рядом лодку — «Казанку». Разглядывая с любопытством рыбу, обнаружили, что знаем далеко не все породы.
- Ребята, вы откуда?
- Из Казахстана.
- Так берите рыбу!
- Сколько?
- Как сколько? Всю!
- Ванька, притащи-ка им путёвой рыбы!
И Ванька тащит кетину килограммов на пятнадцать, икряную. А тут один из наших с кинокамерой:
- А ну, ребята, всё снова, будто это вы поймали!
Вот такое вышло кино. Ещё и охотник к нам прибился - концертмейстер из ансамбля «Мэнго», зайчатины набил. Приправы уже не было, так что ели «а ля натурель», но всё равно вкусно.
- Владимир Федорович, вот вы исходили полстраны и всё больше под облаками, и весь Восточный Казахстан. Есть ли у нас места, равные по красоте виденному в краях дальних?
Если и задумался наш рассказчик, то только на миг.
- Есть. Карагужиха. Когда я впервые туда попал, то мог сравнить эти места только с видами Швейцарии на открытках. А ещё Маркаколь, Зайсан, хребет Тарбагатай. Очень люблю красавицу-Убу. Да что говорить, красив наш край, но ходить я уже далеко не могу - возраст, да и раны дают о себе знать всё больше. Очень тоскую по походам, нет им достойной замены. Немного грустно оттого, что жизнь, как миг, что молодость не вечна и безвозвратна.
Я ещё раз окидываю взглядом комнату - десять больших полок с книгами, лыжи в красном углу, и думаю:
- Нет, не угнездятся в этой душе тоска и уныние, благо, что рядом жена, есть дети, внуки и правнуки. Есть, конечно же, друзья, и, представьте себе, работа в системе «Алтайэнерго». А квартира на окраине города, откуда рукой подать - горы, долины, река. И, если дальние походы заказаны, будем совершать ближние.
В путь!


Рецензии
Замечательно
Мне тоже понравилось
Очень интересно
Всё! всё в теме
Большое спасибо
Мир Вашему дому
С уважением Олег

Олег Устинов   15.11.2016 17:21     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 22 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.