Ловушка для призрака. Часть 9

                *****
     <"…Яркая вспышка бьет по глазам. Снова бой? Нет, не похоже. Да и не воевали они в горах, не приходилось. А тут – не просто горы, тут – морское побережье, гротами изрезанное, крабами обжитое… Что же тут-то им делать?.. Леопард почти машинально издает тихий свист: «Внимание!» - и оглядывается. Отклика не прозвучало. Никакого. Да и не было больше никого… Но это же против всех правил рейда!.. Хотя нет, вон из-за крайнего валуна Тилли выглядывает… или не Тилли? Лицо очень похожее, но… что-то не так. Нет, не он это. И… стоп! Это же святилище! Отлив, вход открыт… Или это не тот грот?
     Леопард снова оглядывается. Странно. Всё вокруг то – и не то, такое же - и чужое… Он бесшумно и быстро проскальзывает в грот, в святилище – и, пораженный, застывает.
Мягкий свет струится от колонн. Змеи и нетопыри – не камни, живые твари! – тихонько стонут, будто от неведомой боли, мерно раскачиваются из стороны в сторону, но с места не двигаются. Но не это поразило Аймину. Люди! Невероятно прекрасные, сильные… Они  почти бегают между колонными, перенося какие-то полупрозрачные шары, наполненные неведомыми предметами, ныряя в ниши, скрытые волнами плюща и водопада. Прекрасной музыкой кажется их явно взволнованная речь, странная, непонятная, завораживающая…
     Поняв, что его не видят или не обращают внимания, Аймина подошел ближе. Воздух мягко обволакивает его, становится второй кожей… и речь давно покинувших грот хозяев святилища перестает казаться непонятной. Теперь он понимает каждое слово.   
     …-Всё готово? – Черноволосая женщина останавливает невысокого человека, с ног до головы закутанного в длинный плащ. Аймина уже заметил его – он сильно выделяется среди высоких красивых… людей? – да к тому же ходит с трудом, сильно прихрамывая, а руки не могут удержать ничего, что больше ширины ладони. Но голос у него красивый, глубокий, сильный… Аймине кажется, он смирился с какой-то огромной непоправимой бедой – обреченность видн; в каждом его движении.
     -Готово?.. Наверное, да. Насколько это вообще возможно, - мужчина (карлик?) пожимает плечами. Аймина замечает, что даже это движение дается ему нелегко. – Да и не все в восторге от твоего решения.
     -Знаю. – Она осторожно устраивает возле стены полупрозрачный шар, устало проводит рукой по лбу. В чуть раскосых смолянах глазах всплескивается печаль, но голос остается твёрд. - Но оставаться тут мы не можем – слишком велик соблазн для местных... Послушай, не заставляй меня начинать все с начала!
     -Да я-то не заставляю, - вздыхает он. – Но неужели же другого выхода нет? А может, ты поторопилась? Ведь мы можем просто закрыть грот - и дело с концом! Никто из местных не сумеет проникнуть сюда при всем желании!..
     -Нет, - женщина качает головой. – Нет, милый, этого недостаточно... Я понимаю, ты тоже не хочешь уходить. И мне не хочется. Этот мир прекрасен, но мы не должны вольно или невольно вмешаться в его историю. Нашей силы тут нет и не было, и, если бы ни мы, она бы и не появилась. Но… мы красивы – по мнению местных. Может, в этом и беда наша… Молодежь, быстро потерявшая голову и совесть от легких побед, вволю порезвилась, оставив после себя звезды знают сколько потомков, потомков с НАШЕЙ кровью!..
     -Но если это УЖЕ произошло, стоит ли уходить?! – мужчина в волнении тянется к ней, капюшон падает с его головы, плащ распахивается – и Аймина замирает. Он впервые видит такое и впервые сердце сжимается от жалости.
     Вероятно, когда-то этот несчастный был таким же, как и все мужчины в этом… месте, красивым и сильным. Что же произошло с ним потом?! Какая злая сила превратила его в это чудовище с изуродованным телом и скрюченными руками, оставив в неприкосновенности только лицо?!
     Женщина приседает перед ним на корточки, нежно обнимает.
     -Я всё понимаю. Но я обещала, что верну тебе то, что отнял тот нелепый взрыв в лаборатории – и я это сделаю. И в этом заключена еще одна причина ухода - здесь это невозможно... Я знаю, чтО ты хочешь сказать! – она мягким жестом останавливает готового снова возразить собеседника. - Что это – личная причина, да?.. Может быть. Но и без нее причин достаточно. Мы далеко обогнали местных в развитии, они не должны узнать ни нас, ни… Ну, ты понимаешь. А если они еще и поймут, что мы маги, что мы рождены из магии, что… колдовство изначально у нас в крови – как ты думаешь, они не объявят охоту на нас? Далеко не все нас поймут и примут – именно потому, что мы знаем и можем больше них… Это не первый мир, где мы пытаемся вспомнить мирные времена, и такое уже бывало… Ну, не мне тебе объяснять. Ты и сам знаешь, что это такое…- черноволосая опускает голову. – Я не хочу этого. Нас осталось слишком мало, чтобы так рисковать. Я  отвечаю за Храм, отвечаю за всех вас… и именно мне придется принять на себя всю тяжесть вины, если с кем-то из вас что-нибудь случится в этом диком мире… И Конклаву будет абсолютно все равно, чья ошибка стала причиной….
     Мужчина нежно смотрит на нее, скрюченные пальцы осторожно касаются ее шелковистой щеки.
     -Бедная моя, бедная… Сколько ты тянешь, какая тяжесть на твоих плечах!.. Если бы я мог принять на себя хоть часть этого… груза, хотя бы немного! - я был бы счастлив, даже если бы ты оттолкнула  меня… И почему ты терпишь калеку не только в Храме, но и рядом с собой?! Посмотри – я чудовищен! А ты…
     -Не хочу ничего слышать! – женщина полушутя закрывает ему рот ладонью, в миндалевидных черных глазах дрожат слезы. –  Или мне снова объясниться в любви?! Я могу повторить тысячи раз «я люблю тебя! ты для меня дор;же всего света!»... Но, кажется, ты обещал, что больше не вспомнишь о том, что с тобой произошло, а даже если и вспомнишь, то это никогда не встанет между нами… Или ты охладел ко мне? - она неожиданно крепко обнимает любимого и припадает к его губам. Он вздрагивает, желая отстраниться, но женщина не дает ему сбежать. Потом слегка отстраняет от себя и долго смотрит в глаза. – Я люблю тебя, каким бы ты ни стал, и это – навсегда. У людей это называется лебединой верностью, и, если ты меня бросишь, я…
     -Не говори! Не надо думать о плохом! – теперь уже мужчина целует ее, нежно отирает слезы. – Я не стану вспоминать…
     Она снова обнимает его.
     -Да… Ну, иди. Иди, милый мой. Времени мало. Ты собрал всех детей?
     -Кажется, но быть до конца в этом уверенным я, сама понимаешь, не могу. Да я даже не уверен, должны ли мы забирать их отсюда! У нас они станут почти изгоями - ведь мало кому удастся преодолеть даже низшую ступень Ученичества, они для этого слишком слабы как маги… А слабым у нас редко удается выжить…
     -Я знаю и это тоже. Но что же делать? Если тут останется ОДИН ребенок с бессмертной кровью – это не страшно, все равно Наследия не будет. Наша кровь через два-три поколения окажется разбавлена настолько, что магии в ней совсем не останется. Но если таких детей тут так или иначе останется хотя бы двое – это уже проблема. НАША проблема.
     Мужчина качает головой, соглашаясь и протестуя одновременно.
     -Да, конечно, но… они могут и усилить магию – путем направленных браков! Первое поколение – уже маги, а ты и сама знаешь, что законы «кровной связи» на нас практически не действуют! Подумай, разве не прекрасно оставить тут… не кровь, но нас самих? Дети везде одинаковы и они вполне могут понять всё сами, понять и научиться пусть не всему, но многому! Это – память крови и, чтобы понять себя, много времени им не потребуется - наши дети быстро становятся взрослыми. Именно потому, что их истинная родина слишком жестока и предоставляет мало времени для детства…
     Она грустно улыбается, но Аймина видит: она уже приняла решение, но приказывать ей не хочется.
     -Да… Но это – наша жизнь и она тоже в крови у нас всех. Бой, тяга к оружию, стойкость к потерям и смертям, равнодушие к боли… почти, И подавить собственные инстинкты получается далеко не у всех. Те, кто думал оставить ребенка здесь, попросту не приняли это во внимание. Но мы говорим не о том. Я все сказала. Будет так, как было решено давным-давно. Не нами, а теми, кто был до нас. И ты знаешь, что они были правы! Мне жаль, но и тебе, и многим другим придется с этим смириться. Ну, пора, иди…
     Женщина выпрямляется, пытаясь стереть с лица остатки испытанных только что эмоций. Красивые черты словно каменеют, но сдерживаемая любовь и сострадание озаряют её лицо, будто внутри нее постоянно горит огонь... да он и вправду горит! Огонь под названием Любовь, чистая, самозабвенная, до последнего дыхания, великодушная, временами жестокая, - Любовь сильных…
     Женщина прерывисто вздыхает, все еще пытаясь загасить этот огонь. О да, она прекрасна! И строгость только подчеркивает совершенство линий…
     -Проверь, - она уже вполне владеет собой. – Что бы ты ни сказал, что бы ни думал и как бы ты ни был прав - не надо оставлять нежелательную память в этом мире.
     Женщина делает шаг в сторону, но калека задерживает ее за руку.
     -Что будет с Храмом?
     Она невесело улыбается.
     -Он умрет. Мы уже переправили почти всё оборудование. Потом мы закроем все наши комнаты, уберем плющ и водопады, Змеи и нетопыри окаменеют, станут просто красивыми статуэтками. Останутся только стены. И колонны. И всё… По-хорошему, даже стены надо бы уничтожить, но… я не смогу. Будем надеяться, что, пока какая-то случайность откроет людям существование Храма, пройдет уже очень много веков. И никто уже не вспомнит того, что здесь было… 
     Она уходит, бережно прижимая к груди полупрозрачный шар, а мужчина внимательно смотрит прямо на Аймину. Смотрит, словно видит его, и изувеченные руки осторожно, медленно плетут из воздуха тонкие белые нити…
     -Я всё понимаю, любовь моя, но я не дам исчезнуть нашей крови, - шепчут его губы. – Я не уведу в наш жестокий мир своего сына... и тех, кого пока не нашли Искатели. А что до того, что магии в это мире нет… Все зависит от случая. Она мОжет зародиться, ведь бег Времени непредсказуем, как и его повороты! Так почему бы нам ни стать этим самым случаем? Так почему бы все-таки нам ни оставить в подарок этим людям частичку своей Силы, частичку себя? Ведь никто из нас не может точно сказать, доживет ли до завтрашнего утра… А поэтому - я возьму на себя ответственность за нарушение тропы Реки Времён.
Аймина делает осторожный шажок к нему, желая окликнуть, спросить – но в этот момент резкий звук врывается в грот…">

     …и он вскакивает. Подъём.
     Неужели же это был только сон? Но как реальна была чужая боль, как прекрасна была черноволосая женщина… Как живо было воспоминание, не туманное, не размытое, как любой сон… И оно не торопилось прочь, давая обдумать, осознать… Аймина чувствовал, что звук полкового рога прервал сон на очень важном месте, что главное так и не было показано и произнесено…
     В казарму ворвался Митор. Глаза горят, темные волосы ещё  влажные после утреннего умывания, но… Что-то с ним было не так, но вот что – спросонок не понять. Леопард встряхнулся, наскоро плеснул в лицо ледяной водой, вбросил в ножны меч. Он – наставник и по крайней мере до вечера надо забыть обо всем, каким бы важными ни казалось увиденное ночью.

                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ