Марина - значит морская. Часть 2. Глава 3

               Пока Денис, пребывая в благодушном настроении, перебирал в памяти события последних дней, Марина возвратилась домой. Бабушка и отец сидели за столом, пили чай. Сняв куртку, Марина прошла в ванную, вымыла руки и присоединилась к ним.   
— Ну, и где тебя носило? — запричитала бабушка, — не позавтракала, не умылась, сорвалась как угорелая.
— На свидание бегала, — предположил отец, смеясь, — куда же еще. Забыл только, как его зовут?
— Кого именно, — пошутила Марина, — у меня их много…
— Еще бы! — откликнулся мужчина, — чтобы у такой красавицы и не было ухажеров? Никогда не поверю.

             …В последнее время отец, хоть и продолжал жить в городе в квартире бабушки, все чаще стал наведываться домой. То понадобились какие-то ноты, то нужно сходить в поликлинику, то поменять вещи. Все это свидетельствовало только об одном — что-то, видимо, не клеилось у него с той женщиной.

               Никто, конечно, напрямую с ним об этом не говорил, но по всему было видно, что отец в последнее время сильно изменился. Стал более покладистым, спокойным. С бабушкой не ругался, даже наоборот, частенько прислушивался к ее советам. И все потому, что она, как правило, всегда оказывалась права.

               Вот и в случае с Ларисой — женщиной, с которой Владимир хотел начать семейную жизнь, бабушка, увидев ее лишь мельком, предупредила сразу: «Ничего у тебя с ней не получится. У нее ж — ребенок! А для женщины её дитё всегда будет на первом месте. Но если ты согласен довольствоваться вторыми ролями, тогда, конечно, можно попробовать»

               Лариса, и вправду, души в своей девочке не чаяла. Рассуждала так —  моя доченька для меня самая родная, а мужчина что? Сегодня один, завтра другой, потом третий…

              Когда она познакомилась с отцом Марины, ей было тридцать четыре, дочке восемь. За плечами два неудачных брака. Первый муж сбежал, когда она пошутила, что беременна, второй, — когда забеременела по-настоящему. Рожала одна, и первые годы, не без помощи мамы, специально выписанной из деревни, занималась только девочкой.

             Но вот девочка подрос, и из маленького ангелочка она незаметно превратилась в капризную эгоистку, привыкшую добиваться своего с помощью истерик.
— Мужчины не хватает в доме, — любила повторять мама Ларисы, — вот она и растет избалованной.

             Когда девочка пошла в первый класс, мама решила отдать ее еще и в музыкальную школу. Но после прослушивания, Ларисе однозначно заявили:
— Слуха у ребенка нет! Развивать девочку надо было с пеленок, колыбельные песенки петь и в ладушки играть…

             Женщина с таким приговором не смирилась, и для начала устроила  скандал, заявив, что это у них слуха нет, а ее дочь имеет все!
             Частный педагог, которого Лариса нашла по объявлению, сказал тоже самое: «Слуха нет, но, — добавил он, — девочку можно научить играть по нотам, отсчитывая ритм в уме». Что и следовало доказать. Но, чтобы начать занятия, необходимо настроить инструмент. Древнее пианино, которое досталось Ларисе при обмене квартиры от старых хозяев, не открывалось лет десять и нуждалось в хорошем ремонте. Так, однажды порог ее дома переступил Владимир.

              Познакомившись с  Ларисой, он сразу решил, что если она не замужем, неплохо было бы за ней приударить. Удивительно, но она подумала о том же и осторожно спросила:
— Хорошая у вас профессия. Ходите по домам, настраиваете инструменты, знакомитесь с разными людьми, а жена вас не ревнует?
— Если я скажу, что у меня нет жены, вы же не поверите?
— Конечно, нет. Вы, мужчины всегда так говорите, а заглянешь в паспорт, там печать.
— Вы правы. Печать есть, а вот жены…

           И Владимир, пока возился с инструментом, вкратце поведал о своей холостяцкой жизни.
              Ларисе так понравился настройщик, что она готова была пригласить его в спальню прямо сейчас, но не решилась. Вот-вот должна была возвратиться из школы дочка, вместе с бабушкой. Поэтому женщина предложила навестить ее в воскресенье, исключительно для того, чтобы проверить свою работу. О какой работе шла речь, догадаться было нетрудно. Два взрослых, уставших от одиночества, человека поняли друг друга с полувзгляда.
 
               К свиданию Владимир готовился, волнуясь, как мальчишка. Он долго мылся, брился, одевался. По пути купил бутылку вина и торт.
               Лариса тоже не сидела, сложа руки. Ей очень хотелось, чтобы Владимир, мужчина приятный во всех отношениях, остался доволен. Для этого она приготовила праздничный обед, тщательно убрала квартиру, красиво оделась, подкрасилась.

               Визит начался с обследования пианино, которое успело немного расстроиться, а также — со знакомства с Ларисиной мамой и Ларисиной дочкой.
              Мама Ларисы, тихая, пожилая женщина, не произвела на Владимира никакого впечатления, а вот дочь…  Несмотря на восьмилетний возраст, вела она себя не просто плохо, а вызывающе отвратительно. На приветствие гостя не отреагировала и демонстративно отвернулась. Потом и вовсе начала откровенно хамить. Сказала: «Дядя Вова, а ты долго будешь настраивать пианино, ты мне уже надоел». Владимир вскинул брови, но мама только хихикнула.
— Это она у нас так шутит, не обращайте внимания.
               Когда же Лариса накрыла стол, девочка снова «пошутила»…
— А что, этот настройщик с нами будет обедать? — спросила она скривившись.
— А, ну-ка, замолчала, — сказала женщина грубо и, повернувшись к Владимиру, вежливо — пожалуйста, покушайте с нами.
 
               За столом творилось что-то неописуемое… Девочка ныла, хныкала, швыряла вилку, заявляла, что «это» она есть не будет, чуть не разбила тарелку. Потом начала кидаться хлебом и когда Владимир не выдержал и сделал ей замечание,  ответила:
— Мой хлеб. Хочу — кидаю, хочу — ем.
                К бабушке внучка обращалась только в форме приказав: «подай то», «убери это», «ну, что копаешься», «давай быстрей»…

               Владимир был в ужасе. Что вырастет из этого эгоистичного создания? Страшно представить. Ему вдруг захотелось поскорей уйти из этого дома, но Лариса, поняв его настроение, шепнула:
— После обеда она пойдет гулять, у нас будет примерно час.
              Женщина  многозначительно подмигнула, и Владимир остался.

             Согласно плану, разработанному заранее, бабушка и внучка отправились на прогулку.
             Как только дверь за ними закрылась, мужчина и женщина, буквально набросились друг на друга. И все было бы хорошо, если бы Лариса сразу не захватила лидирующие позиции. Она, а не он,  повела его в спальню. Она, а не он, завалила мужчину на кровать. Она, а не он, начала снимать с него одежду.
               
             Такой поворот Владимиру не понравился. Он не хотел, чтобы с ним обращались как с бессловесной куклой.  Решив перехватить инициативу, он перевернул женщину на спину, и начал расстегивать пуговицы на ее кофте, но тут же получил отпор.
— Не надо, — сказала она твердо, — ты не умеешь. Я сама.

             Она села на край кровати, быстро разделась и встала перед мужчиной во весь рост. Вид обнаженного женского тела настолько шокировал Владимира, что он не заметил, как вновь оказался на спине, а ловкая наездница уже скакала на нем во всю прыть.      
            Владимир сдался. А что он мог сделать? Он просто лежал и ждал, пока его ненасытная партнёрша не выбьется из сил. А устала она, буквально, за пять минут до возвращения дочери с прогулки.

              Прощаясь в крохотной прихожей, Владимир соврал, сказав, что ему все понравилось. Но, вот Лариса, кажется, наоборот, была от свидания в полном восторге. Она умоляла Владимира о новой встрече, пообещав, что в следующий раз позаботится о том, чтобы ни дочери, ни бабушки дома не было.

               И он пришел. Хотя не хотел. Долго себя уговаривал, взвешивал все «за» и «против», и все же решился. «Приду, проверю инструмент, — рассуждал он, — подстрою, а там видно будет» И, как ни странно, на этот раз ему все понравилось.

               Лариса встретила его нежным поцелуем. В комнате горели свечи, шторы были задернуты, и от этого полумрака женщина казалась особенно обворожительной. Она уже не так рьяно набросилась на него, чего он безумно боялся, а предоставила возможность и ему проявить свои мужские качества, и он, как говорится, «не ударил с грязь лицом». 
 
              Так начались их регулярные встречи. Со временем, они переросли в нечто большее, чем,  просто мимолетную близость во время прогулки бабушки с внучкой. Владимира стало тянуть к этой женщине, а иногда ему даже казалось, что он любит ее. До признаний дело, конечно, не доходило, но Лариса, кажется, к ним уже была готова. Поэтому Новый год она предложила встретить вместе. Ведь именно в эту волшебную ночь люди совершают безрассудные поступки. Кто знает, может, и Владимир решится на какой-нибудь серьезный шаг?
 
               Когда Марина сказала, что пойдет на Новый год к подруге, Владимир подумал — все  складывается удачно. Единственное, что его беспокоило, это дочка Ларисы. Не испортит ли она праздник? Но Лариса его успокоила:
— Не волнуйся, она быстро устанет и ляжет спать. По крайней мере, так было в прошлом году.
— Да, но в прошлом году не было дяди Володи, — возразил мужчина и опасения его оказались не напрасны.

              Несмотря на дорогие подарки, которые Владимир привез и незаметно положил под елочку, девочка сразу же начала предъявлять претензии. Платье не того цвета, кукла не того размера, шарики не той формы, и вообще, все не так. Дальше — слезы, крики, обвинения.

              Только девочку успокоили, она стала заставлять взрослых водить с ней бесконечные хороводы вокруг елки. Не давала сесть за стол, сразу тянула маму за руку, чтобы та немедленно посмотрела на красивую, новогоднюю игрушку. Влезала в разговор взрослых, требуя то сока, то салата, то мандарин. Наконец устав, улеглась в своей комнатке, но руку мамы не выпускала несколько часов. Как только Ларису подменяла бабушка, тут же раздавалось хныканье: «Мама, мама…»
 

              Владимир сидел за новогодним столом в одиночестве, тупо смотрел в экран телевизора, и с горечью думал о том, что праздник безвозвратно испорчен. Нужно было на что-то решаться, дальше так продолжаться не может. Вот тогда у него и появилась идея поменяться квартирами со своей матерью.

              Сначала бабушка отказывалась, но возможность жить за городом, с любимой внучкой Мариной, дышать свежим воздухом, сделали свое дело. Женщина отправилась в Приозерск, а Владимир предложил Ларисе переехать к нему, чтобы попробовать пожить одной семьей.

— Пусть твоя девочка пока поживет с бабушкой, — предложил он Ларисе, — а ты будешь ее навещать.

               На словах все выглядело хорошо, но на деле… бабушки хватило только на два дня, справиться с капризной дочкой Ларисы оказалось трудно. Уже на третий день она позвонила и заявила, что или Лариса переезжает обратно, или она уезжает в деревню.

               Семейная жизнь  закончилась, так и не начавшись. Жена, хоть и гражданская, переехала к дочке, а Владимир, по-прежнему, был вынужден довольствоваться лишь редкими свиданиями. Так все тянулось до весны.

               Однако девочке не нравилось, что мама стала меньше уделять ей внимания: постоянно куда-то уезжает, а иногда не приходит домой ночевать! «Надо что-то делать с этим дядей Володей, — решила она»

               На девятый день рождения девочки Владимир ехать не хотел, но Лариса уговорила.
— Ты должен больше уделять ей внимания, — говорила женщина, — дарить подарки, играть, тогда она к тебе быстрей привыкнет.

               Приглашено было человек двадцать, почти весь класс. Бабушка с мамой накрыли сладкий стол. Поздравляли, гуляли, веселились. Детей развлекал специально приглашенный клоун: устраивал конкурсы, разыгрывал призы, показывал фокусы, пел песенки, и Владимир, устав от этой кутерьмы, уехал домой. У него страшно разболелась голова, поэтому, выпив коньячку, он сразу лег спать, а на утро его разбудил длинный нетерпеливый звонок в дверь.

               Лариса влетела, словно разъяренная фурия. Со словами  «как ты мог, сволочь…», надавала еще не проснувшемуся мужчине пощечин, покидала свои вещи в сумку и, ничего не объясняя, громко хлопнула дверью. Не меньше получаса Владимир потирал пылающие щеки, пытаясь прийти в себя.
 
              Что случилось? Что на нее нашло? Он не понимал, но был уверен, что это какое-то недоразумение. Да и откуда ему было знать, что план, задуманный девятилетним ребенком, удался на славу. Ненавистный дядя Володя наконец-то исчезнет из жизни их семьи навсегда! Ведь мама даже не представляет, какой он плохой, этот настройщик, дядя Вова. Он, оказывается, обманом заманил несчастную девочку на кухню, сказал, что хочет поиграть, а сам, усадил на колени, трогал за все места. 

              Как?! Этого не может быть! Мама верила и не верила своей дочери. Ведь Владимир вчера постоянно был на виду и, кажется, никуда не отлучался. Но, девочка… Разве она может такое придумать? Да и зачем ей придумывать? Владимир живет у себя, ей не мешает. Нет, Лариса не могла в это поверить. Но, с другой стороны, хорошо ли она знает этого мужчину? Кто он? Сказал — неудавшийся музыкант, а теперь настройщик? Хорош настройщик! Ходит по квартирам и щупает девочек? Какой ужас, с кем она связалась!

— Если не веришь, — сказала дочь, — позвони Иринке, она все видела.               
               Трясущимися руками мама набрала номер девочки, не догадываясь, что ее дочь договорилась с ней заранее, и когда Ира подтвердила, что лично видела, как этот дядька сажал девочку на колени и гладил её по ноге, у Ларисы потемнело в глазах.

               Не помня себя от отчаяния, ярости, и негодования, она помчалась к этому «подонку», чтобы разобраться с ним раз и навсегда! «Как он посмел?! Как он мог, трогать мою доченьку, мою девочку ненаглядную, моего ангелочка. Ну, я ему устрою. Он у меня получит свое сполна. Посидит лет пятнадцать, поймет, как к детям приставать. Да и пятнадцати мало, расстреливать таких надо, без суда и следствия»

              Дочка Ларисы, задумывая свой нехитрый план, не учла одного — реакции мамы. Она думала, что взрослые просто поругаются и все, а мама, после того как надавала пощечин своему бывшему сожителю, и, не услышав от него ни слова в свое оправдание, расценила это, как признание вины.

             Не успев остыть от гнева, она побежала в милицию, написала подробное заявление, потребовала встречи со следователем. Ни на какие уговоры отправиться домой и подождать, пока её не вызовут повесткой, женщина не реагировала.
— Я никуда не уйду,— сказала она твердо, — пока этот маньяк не будет арестован.
             Дежурный с неохотой прочитал заявление упрямой дамочки и начал обзванивать кабинеты, пытаясь отыскать незанятых «оперов».

             Нет ничего хуже неизвестности, поэтому Владимир, не сумев дозвониться Ларисе — трубку там постоянно бросали, отправился к ней домой, с тем, чтобы потребовать объяснений. Но, как ни странно, на его звонок и даже стук кулаком — ему не открыли, а бабушка через дверь прокричала, чтобы он убирался, и чтобы близко не приближался к их семье!
 
               Это уже были не шутки. Произошло что-то очень серьезное. Но что? Теряясь в догадках, Владимир вернулся домой. Он не чувствовал за собой никакой вины, поэтому просто решил немного подождать. Уверенный, что все скоро разрешится, он решил отправиться в Приозерск, навестить Марину и бабушку, уж больно он по ним соскучился.

               В то время, когда Марина махала вслед автобусу, который увозил счастливого Дениса, а Владимир, хорошо выспавшись, и уже забыв о дурацком недоразумении, пил с бабушкой чай, в его городской квартире милиция устроила засаду.
 
              Следователь, только что закончивший одно непростое дело и уже рассчитывающий отправиться домой, чтобы хорошо отдохнуть перед телевизором, смотрел на возбужденную женщину, которая сумела-таки прорваться к нему на прием, с явным недоумением.
— Что вы несете, — говорил он устало, — какой маньяк, какое изнасилование?
— А вы прочитайте, — тыкала пальцем в заявление Лариса, — там все написано.

              Следователь углубился в чтение, и когда дошел до места, где было написано, что ее сожитель пытался «зверски» — ни больше, ни меньше — именно, зверски изнасиловать ее девятилетнюю дочь, спросил: «Вы можете это доказать»?
— Да, могу! У меня есть свидетели, которым можно доверять.

               Мужчина прикинул. Раскрыть дело о попытке изнасилования несовершеннолетней, без особых усилий, дорогого стоит. Мужичка надо бы задержать. Потом, если ничего не подтвердиться, извинимся. А вдруг?
— Адрес есть? – спросил он, — поднимая трубку внутренней связи.
— Да! Я там все написала.

              Следователь вызвал бригаду и отправился на задержание. Но поскольку «преступник» успел скрыться, квартиру взяли под наблюдение.

               Ничего не подозревая, Владимир возвратился в город. Ему хотелось только одного: поскорее дозвониться до Ларисы и выяснить, наконец, что же явилось причиной ее странного поведения. Он уже открывал дверь своим ключом, когда, на его запястьях неожиданно защелкнулись наручники.
— Вы арестованы!

               Голос милиционера прозвучал так грозно, что Владимир лишился дара речи, и пока он приходил в себя, представитель закона, грубо, пинками и тычками, вытолкал его из подъезда. Под реплики: «Пошел вперед, молчать. Попался, гад!», «Недолго бегал!», «За все ответишь», милиционер провел испуганного мужчину через строй притихших бабушек, сидящих на лавочке, и отконвоировал в отделение.

                Владимир оказался в «обезьяннике» среди пьяниц и бродяг. Попробовал качать права, но на его просьбы вызвать кого-нибудь из начальства или объяснить, на каком основании его задержали, никто не реагировал. В таком унизительном положении ему не приходилось бывать ни разу в жизни. Но самое страшное было в том, что он все еще не понимал, в чем провинился.

              На допрос его вызвали только утром. Владимир с порога начал возмущаться, но следователь оборвал его страстную речь и предложил присесть.
— Не надо громких слов, — сказал он, поморщившись, — сейчас во всем разберемся. Если виноваты, — накажем, если нет, — пойдете домой.

              После этого мужчина надолго замолчал. Разбирал какие-то бумаги, читал, раскладывал по папкам. Наконец Владимир не выдержал:
— Может, мне кто-нибудь объяснит, за что меня задержали?
— Нет, это вы должны объяснить, почему скрывались от органов? Натворили дел, потом очнулись, ужаснулись и бежать?
— Каких дел? Я ничего не понимаю.
— Где вы находились последние сутки? Отвечать, быстро!
— Е…е… ездил домой.
— Как домой? А этот адрес, где вас задержали, это чья квартира?
— Моей матери. Мы временно поменялись…

               И Владимир подробно рассказал о Ларисе, о желании создать семью, об обмене.
              Следователь не перебивал. Он внимательно следил за выражением лица подследственного, за его реакциями и, в конце концов, пришел к выводу, что в данном случае, вполне может иметь место оговор.

              Он не раз расследовал дела, где девочки, пытаясь избавиться от ненавистных маминых ухажеров, очень ловко разыгрывали сцены насилия. Рвали на себе одежду, хватали сами себя за руки, так, чтобы оставались синяки, а за секунду до прихода мамы с работы, вешались на шею изумленного мужчины.

             Что может подумать мама, заставшая своего сожителя в объятьях полуголой дочери? Только одно: как я могла жить с этим «извращенцем»! И  никакие объяснения, мол, «она — сама, я тут ни при чем», в расчет, конечно же, не принимались. Сожителю указывали на дверь, а вся любовь мамы вновь обрушивалась на несчастную, чуть не изнасилованную доченьку.

              Правда, возраст этих девочек, как правило, соответствовал переходному периоду: четырнадцать-семнадцать лет, но чтобы девятилетний ребенок мог оговорить маминого ухажера, верилось с трудом.

               Тем не менее, Владимир не создавал впечатление сексуального извращенца, поэтому был отпущен под подписку о невыезде, с обещаниями, самому никуда не лезть и ни в чем не разбираться.

               Для начала следователь навестил потерпевшую. Познакомился, побеседовал с матерью, но как только взглянул девочке в глаза, понял сразу —врет! Ему хватило десяти минут, чтобы увидеть, как умело манипулирует она взрослыми. И мать, и бабушка находились в полной зависимости от неё.  Он намеренно сделал девочке замечание, тут же заметил, с какой ненавистью метнула она в его сторону свой, не по-детски, злобный взгляд. Пугало одно: если она сейчас, с легкостью может оболгать человека, что же будет потом…

               Почти уверенный в том, что Владимир — жертва оговора, следователь, для порядка, заглянул в агентство, где заказывают артистов на праздники, и побеседовал с клоуном.
               Мужчина хорошо помнил тот день рождения, помнил капризную именинницу и клятвенно заверил, что девочка весь вечер играла и постоянно была в центре внимания.
— Владимир? Да, был такой. Сидел на диване, но быстро уехал. Чего ему делать, среди детей!

              Картина вырисовывалась однозначная. Осталось навестить Ирину, ту самую подружку, которая «все видела своими глазами»
              С ней следователь беседовал две минуты. Сначала показал фотографию зарубежного артиста и спросил, этот ли дядя приставал к твоей подружке? И когда девочка подтвердила, сказал, что врать не хорошо, потому что это совсем другой человек! Ирина захныкала и тут же призналась. Оказывается, сама именинница попросила подтвердить, что к ней на кухне приставал какой-то дяденька. Зачем? Не знаю. Это просто такая шутка.
  Расследование было закончено.

             Когда следователь явился к Ларисе домой и озвучил результаты, женщина не могла поверить своим ушам. Она посмотрела в лживые глазки своего ангелочка и спросила:
— Дочка, ты что, все придумала?!
  Ответ был прост.
— Я вас всех ненавижу, отойдите от меня, — она подбежала к следователю, сильно толкнула его в живот и завизжала, — это ты во всем виноват! Ты все испортил! Этого дядю Вову нужно посадить в тюрьму. Я его ненавижу, ненавижу, ненавижу!

              Девочка подбежала к дивану, упала лицом в подушки и зарыдала, или сделала вид, что зарыдала. Мама и бабушка бросились к ней, начали успокаивать, ну, а следователь поспешил убраться из страшной квартиры.
 
             Владимира вызвали в отделение, извинились, все обвинения с него, были сняты, и он со спокойной душой побрел домой. А вечером позвонила Лариса. Стала извиняться за дочь, за свое поведение, за поведение своей матери, умоляла простить ее, однако Владимир ответил коротко: «Бог простит», — и повесил трубку.
               Продолжать отношения с женщиной, которая, не разобравшись, обвинила его в страшном преступлении, заявила на него в милицию, из-за чего он мог угодить за решетку, Владимир не хотел!

               Лариса пришла к нему на следующий день. Стояла под дверью, но он не открыл, так же, как не открыли дверь ему совсем недавно. Поговорили, не глядя друг на друга. Она вновь просила прощенья, пыталась разжалобить его слезами, умоляла вспомнить, как им было хорошо вдвоем, и, может, им стоит попробовать начать все сначала?

              Но Владимир, вспомнив свои недавние унижения, ответил отказом.  Он понял вдруг, что Лариса — не та женщина, с которой он хотел бы связать свою судьбу. На первом месте у нее всегда будет ее ребенок, как говорила его мама, а после того, что этот ребенок сотворил, ни о каком примирении речи быть не могло!

              Владимир переехал в Приозерск. Бабушка сразу засобиралась в город, но отец, неожиданно, попросил ее остаться.
— Что тебе делать там одной? Здесь воздух, природа, и, опять же, Маринку надо разгрузить. У нее же учеба, театр, главные роли!

             Бабушка с радостью согласилась, а когда из Канады позвонила Надежда, он неожиданно попросил дочь передать ему трубку. Потом он о чем-то говорил со своей женой несколько минут. Марина не удержалась и подслушала под дверью.
— Я многое понял, — говорил Владимир, — я был не прав, — а в конце сказал, — девочке нужна мать, она скучает, — и, неожиданно добавил, — я тоже…

             У Марины зародилась радостная надежда — вдруг родители помирятся, вот было бы здорово!
 

 Ч.2, глава 4: http://proza.ru/2013/01/21/1648