Такая редкость, какой она была

Возьмём достаточно настоящего, без малейшей примеси фальши.  Добавим пылкости и непосредственности. Проверим: довольно ль искренности с чистосердечностью? Убедившись в этом, замешаем всё на  привлекательности молодости и… симпатичная девушка готова!
Что -- неправда?.. У неё нет защитной оболочки? Да, человеку без кожи долго среди нас не прожить. Но ведь она отрастает, как роговеет мозоль от постоянного трения…

А ведь эта девушка… была! Она смеялась так заразительно, что самые хмурые и недобрые начинали улыбаться. Но они смеялись её глупости: разве можно быть столь открытой в мире лицемерия и обмана…  Потому одни считали её дурочкой и пытались использовать, другие не верили, полагая, что прикидывается с целью. Её обманывали, бросали… Только она знала сколько шрамов носила душа.

Случилось так, что её – чистую и беззащитную – приметил прожжённый негодяй, который к тому времени был настолько богат и стар, что мог себе позволить некую сентиментальность и покровительство. Он давно ни на что не претендовал, и это оставалось одним из последних доступных ему удовольствий. Сначала он долго приглядывался, ища подкладки в её поведении. Когда ж уяснил с удивлением, что это – натура такая, словно глоток свежего воздуха, то мягко взял под своё крыло.

«Дорогуша, - наставлял он, - люди так устроены, что слова тебе не скажут, если ты им зачем-то не нужна или тебя не опасаются. Учись видеть то, что стоит за словами и жестами, ищи их интерес!.. Иначе ты обречена».
Она улыбалась сквозь слёзы, думая про себя: «Но ты-то какую корысть имеешь, что поддерживаешь меня? Нет, добро всё-таки есть, и в самых, казалось, погибших… потому и любовь можно встретить в самом неожиданном месте. Как же мне перестать верить во встречу с ней…»

Он говорил, что не страшится ни Бога, ни дьявола, а про последнего шутил, что готов дать тому несколько уроков. Не безвозмездно, конечно.  И смеялся, видя её округлившиеся от ужаса глаза.  Но она надеялась, что то – всего лишь бравада перед лицом смерти.

Он, никогда не имевший детей, опекал её удивительно тепло, по-отечески. Пытался учить:
- Не верь никому!
А она улыбалась:
- И тебе?
Он отвечал усмешкой, про себя понимая, что, если она послушается и станет такой, как все, то будет ему не интересна, и, по сути, его советы испытывают её «на прочность».
При этом… продолжал помогать и служил «жилеткой». Более того, принялся одевать, брать на престижные премьеры, захватывать в путешествия. Она получалась чем-то вроде девушки из эскорта, впрочем, без каких-либо обязательств и посягательств с его стороны. При случае ей сообщали сплетни про него и гадости – из прошлого, но она не слушала. Ведь те, кто их передавали, были одного с ним круга, или завидовали ему, а значит, и ничем не лучше своих сплетен.

Впрочем, в обществе, в котором ныне приходилось вращаться и ей, нашли объяснение его причуде. По дружбе ей передали случайно подслушанный небезынтересный разговор:
- «Плох старик… о душе забеспокоился.
- Ну, да, состояние нажил на обмане, крови и слёзах… В жизни никому за просто так добра не делал. Провести мог любого…
- … теперь хочет спасение купить. За счёт этой простушки. У него никого нет, если оставит ей всё – вот и подтверждение.
- О, какая тогда начнётся охота! Ей быстро помогут избавиться от денег!
- Это точно! Но, может, старик ещё полностью не выжил из ума?
- Хочешь пари?..
- Видишь ли, я всё же не уверен, что она столь проста, как кажется…»
На этом собеседники оборвали разговор. Приближались чьи-то шаги.
Услышав такое, она гневно фыркнула в ответ: «Опять эти гадости из зависти! Он ещё всех переживёт!»
Но задумалась, став к нему внимательнее. И почему-то прекратила начинавшиеся отношения с завидным молодым человеком, который ей нравился… Тот попытался выяснить причину, но девушка отказалась общаться. Ухажёр так и остался в неведении: «Что ей такого обо мне наговорили? Неужели правду… Кто б это мог быть? Алиса?.. Анжела?.. Лара?.. или?..»

Однако пришёл день, когда её покровитель сказал: «Я могу оставить тебя в любой момент…» и замолчал. Она, внутренне сжалась, ожидая продолжения. «… возраст и здоровье, - пояснил он, - я вынудил своего врача быть откровенным. Но бросить тебя, такую наивную… без меня погибнешь.  Слабости тебе не простят. Используют, как уже бывало, и бросят… Ведь ты ничему не учишься!»

И старик погрозил ей пальцем.

Она поджала губы.
- … поэтому я подумал о твоём будущем. После того, как меня не станет, всё моё перейдёт к тебе… с условием, что ты не сможешь переуступить это никому, получая по частям в течение жизни. Чтоб какой-нибудь мерзавец… вроде меня, но помоложе, тебя не провёл. Не сомневайся, как только разведают про приданое -- выстроится очередь из «бескорыстных» женихов! 

Он хохотнул.

- Но… их ждёт неприятный сюрприз -- мои юристы поработали над текстом, и я его одобрил. Нотариус будет с минуты на минуту. Тебе, девочка моя, придётся прожить невероятно долго для человека, чтобы всё истратить».
Она уткнулась лицом в его руку в прожилках и пигментных пятнах. Он гладил её по светлым волосам, про себя удивляясь: «Надо ж… и добро радует… и не только того, кому его оставляешь…»
«Не хочу, чтобы ты умирал... не хочу... - думала при этом она, но откуда-то выплыла странная мысль, - Всё-таки он это делает из любви… или из желания всех провести… включая даже… что вполне в его духе…»
Она прогнала мысль, однако спустя какое-то время после его смерти та вернулась, и девушка с удивлением поняла, что теперь ей вряд ли удастся найти ответ. И не только потому, что спросить стало некого, но и потому, что ответ невозможно проверить…
И ещё она подумала: как поверить человеку, если тот будет знать о её состоянии?