Заметки на полях. Харуки Мураками. Норвежский лес

 Наверное, запоздалое прочтение бестселлера 1987года «Норвежский лес» принесло и мысли, и эмоции. Философски размеренное, задумчивое настроение первых глав напомнило «Пропасть во ржи», а личность главного героя абсолютно отталкивала. Так почему же дочитано до конца? Из-за веры в лучшее, конечно. Но в иных «героев» лучше не верить….
Смотрю отзывы о книге и фильме в Интернете и понимаю: зачастую роман кажется либо унылой, либо красивой картинкой, готично-привлекательной love story с любовью и смертью, чтивом без всякого смысла и призыва к каждому, кто коснулся этой истории. Но больше всего удивляет то, что повествующий считается «нормальным» человеком без всякого порицания.
 «да все эти Наоко и иже с ними того (не все винтики на месте), но сам герой явно нормален, и оттого от его жизни так и разит этой нормальностью.
Герой социально адаптирован, и почитать про его жизнь - не напрасно потерять время.» http://www.afisha.ru/book/503/review/161558
 «Ничего другого в этом романе нет, это простая история для простых душ — роман про трудное взросление, радости мастурбации, преимущества Софокла перед Еврипидом, вынужденное предательство и потерю рассудка. Либо вам подходит это по темпераменту — и тогда кажется до слез трогательным, либо оставляет равнодушным вовсе.» http://www.afisha.ru/book/503/review/147983/
 «мы видим главного героя, спокойного и размеренного, последовательного в поступках. Иногда возникает ощущение, что ему все равно, но так аморфно он реагирует лишь на внешние признаки своей жизни. Внутри у него кипит борьба с самим собой…» http://bookmix.ru/review.phtml?rid=79069#review

 А что же в романе?
 «Из этого мира исчезло такое красивое тело!» - так он думает о девушке, покончившей жизнь самоубийством. Тело – не более.
 «Был у меня близкий друг Кидзуки (не то что близкий, а буквально единственный)»
Его друг покончил жизнь самоубийством после вечера развлечений, но о причинах этого рассказчик даже не догадывается. А друг ли это? Или знакомый, один из многих, товарищ по игре в бильярд и беззаботному времяпровождению? Связывало ли их что-то, кроме совместных свиданий? Похоже, что нет. На следующий день после смерти – мысль, явно приписываемая другому человеку, полицейскому:
 «Он, похоже, рассудил, что ничего особо странного нет в том, что учащийся старшей школы, прогуливающий уроки, чтобы поиграть в биллиард, совершил самоубийство.»
 Сразу за безразличием к смерти товарища следует безразличие к любви.
«Та девчонка просила меня не уезжать в Токио, но я все равно хотел вырваться из улиц Кобе. Хотел начать новую жизнь там, где меня никто бы не знал.
— Переспал со мной, а теперь на такую, как я, наплевать? — сказала она и заплакала.
— Неправда, — возразил я.
Просто я хотел оттуда уехать. Но она не поняла. И мы расстались.»
«Она была очень нежной, но в ту пору я считал нежность чем-то само собой разумеющимся…»
 Вот она – особенность проходить мимо как трагичных, так и положительных случаев с окружающими людьми. Далее по тексту романа- сожаления, чуточку раскаяние с художественно описанной рефлексией «человека с богатым внутренним миром» (1).
 Был ли выбор у этого парня, пример, ориентир? И ведь был – Штурмовик. Географ, любивший карты и не терпевший порнографии. Но… «он был черезчур прямолинейным».
 В рассказе-воспоминаниях чередуются дожди, полувлюблённости, кошки, самоубийства, цветы в саду, смерти, секс, нечаянное насилие – то, чтобы должно бы быть контрастирующим и будоражащим, пересказывается на одной грустной ноте пассивного восприятия, близкого к безразличию.
 Человек-зритель, наблюдатель внешнего мира, «нормальный» и «как все», ничего не способный (или не желающий?) поделать со своим безразличием.
 Возникает вопрос: а состоялся бы роман-биография, не услышь он в самолёте «Norwegian wood»? В пустом сердце даже воспоминания не задерживаются.
 Ни переезды, ни скитание по морскому берегу Японии и по миру его не меняют. Точно так же неизменен ужасающий типаж «нормального человека» - будь то Токио, города Европы, где был написан роман, или Южно-Сахалинск.

 «Мы будем жить с этим горем и учиться, учиться заново, как жить полной жизнью...»
А сколько ещё будет черновиков-сломанных судеб людей, на которых учились?

…Незамеченный, судя по отзывам, призыв автора – упаси Вас Бог, читатель, от таких «обычных парней». И ещё больше – от того, чтобы стать таким же.

1. http://lurkmore.to.ОБВМ
2. http://lib.rus.ec/b/145447/read