Метро. Станция Нигде. часть 2

- Эй, ты спишь? – разбудил меня тихий голос, доносившийся как будто бы издалека. Затем я почувствовал лёгкое прикосновение руки к моей голове и открыл глаза

Надо мной склонилась крохотная фигурка Алисы. В её взгляде, всё таком же пронзительном, читались одновременно и любопытство и опаска.

- Скажи, а ты правда пришёл оттуда, сверху?

- Да, насколько мог спокойно ответил я.

Алиса взяла с пола бутылку, стоявшую у ног, и налила воды в мою миску.

Несмотря на мучившую жажду, помня о предыдущем разе, я не спешил пить.

- Можешь не бояться, сказала она, видя моё недоверие, - на этот раз вода чистая, а потом, опустив глаза в пол, добавила:

Прости меня за тот раз. Дедушка часто говорил мне, чтобы я была осторожней с тобой, и что ты – вовсе не тот, за кого себя выдаёшь.

- А кто я? Что он об этом говорил?
Немного помедлив, Алиса ответила:

- Он говорил, что ты волк в овечьей шкуре. Что ты – Зверь – порождение того зловещего мира на поверхности земли. И что ты пришел убить нас.

Такого чёткого и совсем не детского по сути высказывания ответа я не ожидал.
- Но это не так! Пойми: мир на поверхности всё такой же, как и раньше. Там по-прежнему растут деревья, поют птицы и живут люди.

Алиса ничего не ответила. Она лишь отошла от меня. Я приподнялся на месте и наконец встал. Теперь я мог видеть практически всё пространство станции. И на этот раз платформа не была абсолютно пустой. В нескольких метрах от меня на полу лежал некий знакомый мне предмет, который я не сразу узнал. Когда же я понял. Через миг сердце моё радостно забилось, за долгое время я увидел хоть что-то напоминавшее о моей обычной жизни – свою папку для рисунков, ту самую, которую держал в руках, когда сел в злополучный пустой поезд.

Алиса подошла к папке, задумчиво открыла её  и, перебрав немногочисленные принадлежности, лежавшие во внутреннем кармане – угольные карандаши и обмыленные столбики пастели – принялась за остальное.
Вытащив большой лист с моим последним рисунком она долго вглядывалась в изгибы линий, затем стала водить по ним пальцами, отчего их кончики окрасились в чёрный цвет.

Когда Алиса оторвалась от моего рисунка, её лицо переменилось.

- Кто она? – девочка распрямилась передо мной во весь рост.

- Не знаю, - проговорил я, - просто натурщица.

- Я хочу быть такой же, - вдруг сказала она, - хочу стать … взрослой. Как она, и как ты.

Эти её слова были наполнены глубокой печалью, которая читалась и во взгляде.

Девочка вопрошающе смотрела на меня, ожидая ответа.

Но, как бы я не хотел успокоить её, помочь ей, сказать было нечего.
Я опустил голову и безвольно молчал.

- Говоришь ты оттуда, из мира наверху? И там всё ещё живут другие люди, такие же как мы?

- Да, так и есть, - начал было я, но Алиса вдруг встрепенулась и оборвала меня:

- Сейчас! – С этими словами она едва ли не бегом пронеслась по платформе и исчезла в мутной темноте туннеля.
               
                ***
Странные перемены в поведении девочки заставили меня насторожиться, но они, пожалуй, стали той единственной зацепкой, которую я искал, неожиданным и призрачным шансом на спасение. И хоть не хотелось признавать, что моя жизнь. И без того, висевшая на волоске, теперь находится в руках маленькой девочки, воспитанной сумасшедшим, мне оставалось только подчиниться судьбе и ждать.
Правда, обдумать свою линию поведения я так и не успел. Не прошло и нескольких минут, как Алиса снова появилась на площадке, выложенной глянцевыми каменными плитами. Лицо её, ещё недавно такое печальное, сейчас буквально светилось надеждой, и, как мне показалось, любопытством.

Алиса подошла ближе и села передо мной на коленки, так, что взгляды наши поравнялись.

- Скажи ещё раз, ты говорил мне правду?

- Да, - выпалил я.

- Тогда закрой глаза и дай мне свои руки.

Я покорно выполнил просьбу девочки.

- Только, чур, не подглядывать! – пригрозила мне Алиса.
Я кивнул в ответ.

Было немного боязно. Алиса взяла мои руки в свои маленькие ладошки, которые оказались совсем холодными, свела их вместе, и тут я почувствовал, как она положила между ними что-то круглое, гладкое на ощупь.

Не убирая своих рук с моих, она продолжила:

- Теперь снова буду спрашивать у тебя, а ты отвечай, только честно, иначе будет больно!

Вдруг предмет, лежавший у меня в руках, шевельнулся. От неожиданности я чуть не разжал ладони и  не выронил его. По обеим ладоням пробежал нервный приступ щекотки, как будто по ним пробежали сотни маленьких насекомых.

- Прости, для начала я всё же проверю, всё ли работает. Скажи, ты боишься меня и моего деда.

- Нет... только и успел сказать я, и тут же вскрикнул от острой боли, пронзившей сначала руки, а потом прокатившейся по всему телу, как удар током. При этом сквозь закрытые веки я почувствовал мощную вспышку света.

- Прости, - виновато протянула Алиса, я- я должна была убедиться, что устройство работает.

- Пожалуйста, не делай так больше, ладно? Я на секунду открыл глаза – мне было очень больно!

- Хорошо, только теперь отвечай правду. Ты правда пришел из мира на поверхности земли?

- Да, - ответил я и приготовился уже испытать нечто неожиданное и неприятное. Но ничего такого не последовало. Вместо этого шар у меня в руках лишь слегка завибрировал. От любопытства я слегка. Как в детстве, когда притворялся спящим, приоткрыл глаза и увидел, что от него исходит зелёное сияние.
- Скажи, а там на верху действительно была великая война, о которой так много говорил мой дедушка, и в результате чего мир практически погиб?
- Нет, уже спокойно произнёс я и шар снова завибрировал, а зелёное свечение стало ещё интенсивнее.

- А теперь мой последний вопрос: если бы тебе представился шанс расправиться со мной, чтобы освободиться, ты бы сделал это?

- Нет, снова ответил я. В воздухе повисла томящая тишина. Шар, казалось, был не уверен в моём ответе. Я стиснул зубы и стал ждать очередного болевого удара, хоть и понимал, что не поступил бы так.

Но тут, после продолжительной паузы шар снова заёрзал у нас в руках, а вокруг разлился мерцающий зелёный свет.

Алиса забрала странное устройство из моих ладоней.

- Всё, можешь открывать глаза. Теперь я тебе верю. Ты не волк в овечьей шкуре, не убийца, и не шпион, как говорит дед.

Теперь Алиса смотрела на меня, будто видела в первый раз. Кажется, её мир, так долго и усердно выстраиваемый сумасшедшим стариком, пошатнулся и рассыпался в пыль в считанные мгновения.

                ***

- У нас мало времени, он скоро вернётся, - Алиса достала из-под одежды висевший у неё на шее ключ и открыла им мои кандалы. Я посмотрел на свои руки: от долгого трения о металлические кольца на ник остались красные, похожие на браслеты, ссадины.

В голове промелькнуло: « Я наконец-то снова свободен!».
Девочка тут же схватила меня за руку и потащила за собой. Мои ноги за время затоения, казалось, уже разучились ходить и поначалу не слушались меня. Делая первые шаги по платформе, я дважды неуклюже свалился на колени.

- Ну ты что? Вставай! Если дед вернётся раньше, ем мы закончим, он будет в ярости. Тебя убьёт, а меня жестоко накажет.

- Закончим что? – окликнул я её, поднимаясь в последний раз, - разве ты не собираешься выпустить меня отсюда?

- Да, - помедлила она, только на том условии, что ты возьмёшь меня с собой наверх.

- Но… как? Что ты там будешь делать? Там , наверху лежит мир, совсем не известный тебе, очень опасный, злой.

Я дёрнул Алису за плечо, и она обернулась.

- Но здесь я теперь остаться тоже не могу. Всё, то ты видишь вокруг, всё это обман. Я хочу наверх, к людям. Хочу быть такой же как все.

Судя по уверенности Алисы, мне было её не переубедить.

Мы спустились в левый тоннель по приваренной лестнице. Дойдя до того места, куда не доставал свет ламп со станции, Алиса достала из кармана кофты маленький фонарик и осветила им путь. Стену тоннеля через каждые несколько метров прерывались боковыми проходами. Вскоре моё внимание привлёк не сильный, но ощутимый гул, наполнявший эту ветку подземелья.

- Как ты собираешься освободить нас, спросил я, ковыляя между неудобными шпалами.

- У меня есть план, - ответила девочка, скоро ты сам всё увидишь, только обещай, что будешь делать всё, как я скажу, а то ничего у нас не получится.
- Хорошо, - ответил я и замолчал.

В голове роилась куча мыслей, и теперь, когда мы остались почти что в тишине, не считая звука наших шагов и всё нараставшего странного гула, они звучали словно крики. Неужели она меня обманывает, почему не хочет со мной поделиться задуманным? Или Алиса выполняет указания своего озлобленного безумного наставника?
 
И всё же, выбора у меня не было…

В попытке отвлечься от полных тревоги размышлений, я стал смотреть себе под ноги и считать пробегавшие мимо шпалы. За этим занятием мне вдруг пришел в голову позабытый вопрос, который мучил меня со времени нашего первого разговора с Алисой. При одном воспоминании, о том, с чем он был связан, по всему телу пробежала холодная дрожь, но я всё-таки спросил:

- Послушай, а кто такой этот Хозяин, о котором ты говорила?

Мой вопрос, казалось, вызвал у девочки ту же реакцию, она аж подпрыгнула на месте, а потом подбежала ко мне и приложила палец к губам.

- Луше не говорить о нём! – прошептала она, - он всё слышит! Он… он огромен и страшен. Он повелевает душами тех, кто ушел, а ещё, - Алиса подошла поближе и жестами велела мне наклониться, - дед считает, что он – Бог. Я думаю, в те времена, когда мы только пришли сюда, ища убежище, именно он говорил с моим дедом. И только с ним он говорит сейчас.

От этих слов мне сделалось жутко, но в то же время, они показались мне неправдоподобными.

- Говоришь, он большой?

- Да, громадный! – Алиса развела руки в стороны, словно собиралась объять всё пространство вокруг.

 – А ещё дед говорит, что мы должны принести тебя ему в жертву. Только я этого не хочу.

Так за разговором мы дошли до одного из боковых проходов.
- Нам туда, - решительно сказала Алиса и шагнула в тёмный проём. Я последовал за ней. За аркой нас ожидал проход, более узкий и низкий, чем оставшийся позади тоннель. Идти пришлось недолго. Не прошло и пяти минут, как мы оказались перед глухой металлической дверью, изъеденной коррозией. Кое-где на её поверхности виднелись следы белой краски, когда-то бывшей надписью. Навязчивый шум теперь больше походил на рёв гигантского двигателя. Не было никаких сомнений: источник шума находился за ней.

 Справа двери чернел темнотой ничем не закрытый дверной проём. Старая металлическая коробка на нём говорила о том, что дверь когда-то была, но её сняли. Алиса осветила фонариком маленькую комнату, находившуюся за ним. Вошла в неё и повела меня за собой.

- Сядь, отдохни немного, велела она, указывая на застеленную тёмной тканью низенькую кровать.

За время нашего блуждания по катакомбам метро я действительно выбился из сил, а потому был рад этому предложению. Сев, я осмотрелся. В луче света маленького фонарика, выхватывавшего из темноты фрагменты обстановки, танцевали клубы пыли. Вокруг валялось множество старой одежды обуви, и разного хлама, отчего комната больше походила на свалку. В углу стоял старенький металлический шкаф высотой примерно в полтора метра. На стене висел пожелтевший от времени плакат о правилах пользования метрополитеном с непременными рисунками, иллюстрировавшими неправильные действия пассажиров.

На меня невольно нахлынуло чувство дежа вю. Комната напомнила каптерку в котельной, где работал один мой друг. Я порой заходил к нему, когда тот дежурил в ночную смену, чтобы вместе выпить и поговорить о жизни.

- Раньше здесь была одна из жилых комнат, - прервала Алиса мои размышления, но, с тех пор прошло уже много времени. И теперь здесь бываем только мы. Дед использует её как склад.

Она подошла к шкафу и потянула за ручку. Тяжелая дверца со скрипом открылась. Алиса повозилась пару минут с содержимым и, повернувшись протянула мне какой-то мешочек и стеклянную бутылку.

- Возьми, поешь хоть немного. Тебе понадобятся силы.
Я почти ничего не ел. От баланды, что давал мне старик, меня мутило, все внутренности болели и протестовали против такого насилия над собой. Поэтому, запустив руку в мешок, я обрадовался, обнаружив там обычные сухари, начал жадно грызть их. Запивая водой из бутылки.

- откуда они здесь?
- Дед часто оставляет запасы в разных уголках своих владений, не знаешь ведь. Что и когда может пригодиться…

Перекусив я снова вернулся к цели нашего похода:

- Алиса, я прошу тебя, расскажи мне, как ты собираешься освободить нас.

Она встала, снова подошла к шкафу. Пошарив у себя под ногами, подняла пыльный рюкзак и сложила в него какие-то небольшие по размеру коробки. Стоявшие на нижней полке.

- Мы убежим, - вдруг ответила она, таким тоном, будто это было делом вполне заурядным.

- Ты смеёшься надо мной, да? – сказанное заставило меня повысить голос.

- Нет, я говорю абсолютно серьёзно!

По уверенному взгляду холодных голубых глаз было понятно, что шутить она и не собирается.

- Подержи! – Алиса протянула мне свой рюкзак и вышла из комнаты. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней.

Остановившись у большой двери, она приложила руку к соседней стене и, нащупав что-то, надавила на неё.

Дверь медленно с неприятным металлическим звуком отъехала в сторону, из открывшегося пространства на нас полился поток тусклого и неровного света. От удивления я раскрыл рот.

- Что  это? Какой-то генератор – спросил я?

- Реактор, дед его так называет. Он сам когда-то его смастерил, - ответила Алиса и подошла к махине, 0закованной в металлический корпус со светящимися окошками.

Хоть это было и невозможно, но приспособление и впрямь смахивало на реактор, как я себе его представлял.

- Эта штука питает энергией всю нашу станцию – гордо заявила девочка, и погладила металлический панцирь. Она-то и поможет нам отсюда выбраться.

- Но как? – вырвалось у меня. Увидев всё это я окончательно перестал понимать что происходит вокруг меня.

- Мы выведем её из строя, чуть понизив голос, словно боясь, что нас кто-то услышит, ответила Алиса, - а когда это случится, всё здесь взлетит на воздух! Дай-ка мне рюкзак.

Она откинула крышку и достала те самые коробочки. Я взял одну из них и поднёс к свету: маркировки, покрывавшие корпус предмета, были смутно мне знакомы.
- О Господи! Это же взрывчатка!

Лицо девочки светилось одухотворённым выражением. Она явно ждала моей реакции на свой только что озвученный план. Я как можно быстрее положил опасный кирпичик на пол и отошел в сторону.

- Не бойся, если правильно с этим обращаться, ничего не будет, - заверила меня Алиса.

Она принялась аккуратно раскладывать взрывчатку по выступу, шедшему через весь корпус реактора.

Я поглядывал на это действо с опаской.

- Да не бойся ты, потрогай его.

Тут Алиса взяла мою руку и прислонила к тёмной поверхности металла. Несмотря на бушевавшие внутри этой машины энергетические процессы, корпус был холоден как лёд. Это немного меня успокоило.

- Но стоит мне повернуть пару рычагов, как охлаждение отключится.
Закончив с приготовлениями, мы вышли из зала с реактором и Алиса закрыла дверь. Обратно мы почти всю дорогу шли молча. Несколько раз останавливались перевести дух и послушать, не преследует ли кто нас.

Перед самым входом на станцию Алиса снова обратилась ко мне:

- Прости, но теперь я снова должна на время приковать тебя.

-  Понимаю. Делай, что считаешь нужным, ответил я.

- Только прошу тебя, ничего не делай сам без моего сигнала и постарайся не подавать виду о том, что сегодня узнал.

Я кивнул в ответ.

Через несколько секунд мы вошли на станцию. Свет, хоть и тусклый, непривычно резал глаза. Алиса довела меня до места, заковала руки в привычные уже жесткие браслеты, последний раз взглянула на меня и сказала:

- Потерпи, ждать осталось не долго.
На этом она оставила меня одного.

                ***
«Ждать осталось недолго…» Что эти слова Алисы могли означать? Вряд ли они несли мне что-то положительное. Подумав над этим, я решил, что наверняка приближается тот час, когда решиться моя судьба. И то, как представлял себе её мой мучитель с седыми спутанными волосами и грохочущим по полу протезом, меня очень пугало.

Усталый и вымотанный проделанным походом, я опустился на пол и прикорнул возле стены.

«Странно, где это я … вокруг ничего не видно…Меня окружал плотный, словно несколько одеял, сложенных слоями, туман.

- Эй, где я? – хотел выкрикнуть я, обращаясь к невидимому собеседнику. Но крик этот так и не сорвался с моих губ, будто бы туман не только обволок и скрыл в себе всё моё тело, но и проник внутрь меня, заполз в рот и в уши, отчего я не мог не говорить, не слышать, не, тем более, что-нибудь прокричать.

Я находился целиком в коконе из сероватой субстанции, подобной вате. Не мог пошевелить руками и ногами…и тут странная мысль молнией метнулась в моём сознании: «А есть ли всё это у меня?»

Кажется, не было. Я сам был словно неоформленная субстанция, будто жидкость, которой пропитали этот туман.

Вдруг я заметил, что пространство вокруг меня меняется: где-то впереди, на расстоянии двух шагов наметился просвет. Он мелено, но неумолимо разрастался и вот, сквозь эту дыру в плотном тумане начал всё сильнее пробиваться поток света.

Спустя какое-то время я стал различать в открывшемся проёме очертания. Теперь многое становилось ясно: я как будто бы парил над землёй, и с высоты своего полёта смотрел на город.

Подо мной проплывали улицы, крыши домов, верхушки деревьев, и всё вокруг казалось таким близким, родным и знакомым…

«Но как? Как такое возможно?» - спросил я у себя? Неужели я… умер?

Тут ветер, несущий меня на своих крыльях, будто подчинившись потоку моих мыслей, усилился, а вскоре снова стих. За какие-то доли секунды я перенёсся, наверное, на целые километры, а после, снова неподвижно завис в воздухе.
Место, над которым я находился, было мне до боли знакомо:

С моего ракурса виднелась часть массивного здания старой, ещё досоветской постройки, ряды  выкрашенных в зелёный цвет скамеек с изогнутыми спинками, клумба, обрамлённая заботливо выкрашенное в белое зубцами кирпичей… и люди… много людей, молодых, смеющихся.

Да, разбуди меня среди ночи, и покажи картинку с этим видом, я без колебаний узнал бы двор своего института, оживлённый извечным шумом студенческой ватаги.
Но постойте-ка: вот от входа в основной корпус отделилась фигура. Это был парень, одетый в джинсы и красную клетчатую рубашку с перекинутой через плечо курткой в одной руке, и большой кожаной папкой во второй.
Его черты показались мне какими-то особенными, очень знакомыми.

Парень не спеша подошел к одной из группок кучковавшейся на площадке молодежи и вступил с кем-то из стоявших в разговор. Неожиданно он поднял голову и посмотрел вверх, там, откуда сквозь дыру в облаке тумана на него смотрел я.

От неожиданности меня словно ошпарило кипятком: глядя на него, я словно смотрелся в зеркало. Этот парень, стоявший во дворе института и был я, такой, как и раньше, живший своей обыденной жизнью.

Он (я, который был на земле), не видел меня. Я же смотрел на него сначала со страхом, а потом и с любопытством, всё силясь понять, в каком из времён по отношению к моему настоящему он находится, в прошлом или будущем.
Несмотря на своё аморфное состояние, я прекрасно помнил, что находился сейчас в мрачном подземелье, и лишь малая часть моего существа витала в облаках, где-то, не то в прошлом, не то в будущем.

«Но ведь даже, если я вернусь из своего заключения живым, чего может и не случится, я никогда уже не буду прежним, а этот парень точь-в-точь как я, но тот, прежний…

«Нет, он ещё не знает ничего о том, что ему стоит пережить».
Я напрягся и изо всех сил попытался закричать:
«БЕРЕГИСЬ!»

Вместо собственного крика я услышал подобные взрыву раскаты грома, накатывающие издалека. Она Приблизились ко мне и захлестнули волной. Меня с силой отбросило куда-то вверх и в сторону, а когда всё успокоилось, вокруг снова был один лишь глухой и непроглядный туман.

Первое время ничего не происходило, пространство вокруг меня было унылым и всё таким же пустынным. Но потом я стал различать какие-то звуки. Сначала негромкие, они всё нарастали. Это были шаги, не простого человека: в них слышался лязг металла о камень, словно шпоры на сапогах самой смерти лязгали о булыжники.

Когда же шаги приблизились почти вплотную, и я различил в тумане очертания высокой фигуры, стоящей рядом со мной, вдруг почувствовал сильную боль. Она разорвала тонкую ткань моего видения, и я… очнулся.

                ***

 Я со страхом открыл глаза. Надо мной нависала огромная фигура старика.
- Просыпайся. Пришло твоё время! – прогремел он. В руках старик держал тот самый нож, которым в прошлый раз делал надрезы на моём теле.

Спустя ещё один миг я ужаснулся ещё больше: остриё лезвия было окровавленным, а на моём плече саднила свежая рана. Это и был источник той боли, прервавшей мой сон. Или …это всё же был не сон?

Неожиданно над головой раздалось уже знакомое потрескивание и свет начал моргать. В этом бешеном танце света и темноты со страхом озираясь вокруг, на фоне зияющей дыры левого туннеля я различил жуткие полупрозрачные силуэты.
Но это было ещё не всё: пол в середине платформы на противоположной стороне почему-то был вскрыт и разобран. На месте него теперь чернела пустота. Квадратные каменные плиты были  аккуратно сложены рядом по обе стороны от образовавшейся ямы.

И тут, среди всего этого зрелища, похожего на светопреставление, я вдруг услышал какие-то громкие звуки. Низкие и утробные, они звучали мрачно, словно смертный приговор. Так, наверное, стонет и охает болото, навеки затягивая в свои липкие объятья обречённого пленника.

Старик оторвал свою рук от моего плеча, поднял голову глядя куда-то вверх. Когда он снова посмотрел на меня, лицо его озарилось искрой безумной радостью, а выцветшие серые глаза словно светились.

- Началось! Готовься ко встрече с Богом!

Произнеся это, он спешно отошел от меня к краю платформы, спустился на пути и, уставившись на яму в полу, замер в ожидании.
 
Стоя один на платформе, прикованный к стене, я чувствовал не только страх, сколько обречённость. В судорожном мигании ламп я видел, как призрачные силуэты подходили всё ближе к старику, становились плотнее, окружали его, словно преданные слуги. Эта толпа, во главе с седовласым безумцем, была словно единым целым. И все они ждали, когда же наступит тот миг, и их жертва пойдёт в подношение господину.

В те минуты я был словно Прометей, миф о котором мы изучали когда-то в школе. Прикованный к скале и обречённый на вечные терзания хищной птицей. Мне представлялось что через короткое время из недр подземного мира выпорхнет гигантский орёл и начнёт терзать мою несчастную плоть. Оставалась лишь надежда, что мои мучения будут не столь бесконечно долгими.

«Но как же так?» - сопротивлялся мой разум. Ведь у Алисы был план! Неужели она разыграла весь этот спектакль только для того, чтобы я безо всяких сопротивлений принял смерть?

Я с усилием вглядывался в пространство за платформой, пытаясь отыскать взглядом девочку. Но всё было тщетно, её там не было.

Тем временем глубокие ухающие звуки усилились отвлекая меня от поисков. Я перевёл взгляд на яму и тут же забыл обо всём, что видел до этого. С черневшей в полу дырой творилось нечто невообразимое: вместо пустоты, которая стояла там раньше, из проёма наверх поднималась маслянистая на вид чёрная субстанция. Её поверхность отражала мерцающий сыт и была похожа на кожу морского животного.
Я смотрел и не в силах был оторваться от этого завораживающего зрелища. Тем временем чёрная масса всё разрасталась в ширь и в высоту, а когда этот сгусток дорос почти до потолка, вдруг начала менять форму, словно распускаться, словно огромный и безобразный чёрный цветок.

Теперь я понял, это была вовсе не субстанция, это было живое существо, но столь необычное, что трудно было себе вообразить. От основной его части, возвышавшейся над платформой, в стороны стали вытягиваться длинные блестящие щупальца, а из центра вытянулся крупный конус, напоминавший голову.
Всё огромное тело существа лоснилось и переливалось, будто бы и кожа его была отдельным живым органом: свет, преломляясь на её поверхности, словно впитывался и пойманный темнотой, складывался в причудливые узоры.
Увиденное поразило меня настолько, что я, повинуясь непонятному внутреннему импульсу, упал на колени. Никогда ранее я не видел и не знал существа более безобразного, и в то же время, удивительного.

У существа не было глаз, но оно, видимо и без этого ощущало моё присутствие. После того, как я пал ниц, оно накренилось вперёд и несколько извивающихся щупалец потянулись ко мне.

Страх, недавно сковывавший меня, неожиданно отступил, и я смиренно склонил голову перед чудовищем, готовый принять смерть.

- Не смотри на него, - вдруг услышал я возглас, раздавшийся в отдалении от меня,
 
Отвлёкшись от завораживающего танца щупалец, я поглядел в ту сторону и увидел быстро приближавшуюся к краю платформу маленькую фигурку.

По свободному туннелю на встречу мне бежала  Алиса. Она в один миг очутилась возле меня и несколько раз больно ударила по моим щекам маленькими ладошками.
Это отрезвило меня, и ещё раз, но теперь уже с ужасом и отвращением поглядел на приближавшегося монстра. Без сомнения, моё недавнее состояние священного страха было и трепета перед этим существом было продиктовано его волей, словно гипноз.

- Нет! – неожиданно донесся из правого туннеля отчаянный крик. Старик стоял на своём месте и бился в бессильной злобе, боясь приблизиться, и что бы то ни было изменить. Вслед за этим из его искривлённого досадой рта посыпались сотни проклятий.

Тем временем Алиса, не обращая внимания на стенания своего деда, отомкнула мои кандалы и я  вырвался из их плена.
Теперь у нас двоих был только один выход: бежать.

- Туда, - указала мне Алиса в сторону туннеля из которого недавно выбежала. Мы сорвались с места и вскоре уже бежали по тёмным трубам подземелья. Дорогу нам освещал всё тот же маленький фонарик, который теперь висел у неё на груди, привязанный на шнурок.

- Нам надо торопиться, - чуть сбавив скорость, сказала Алиса, - я испортила реактор, как и обещала, скоро всё здесь взлетит на воздух!
И тут где-то позади, Словно отвечая на её слова, вдруг раздался жуткий внутриутробный вой, и череда ещё каких-то непонятных звуков.
Глаза Алисы округлились от страха:

- Это он, он гонится за нами, прокричала она и, увлекая меня за собой, полетела вперёд.

Алиса была права: вскоре набегу я различил звуки, доносившиеся из глубины туннеля, такие, словно по шпалам, переваливаясь ползло нечто огромное и тяжелое, поминутно издавая жуткие стонущие звуки.

Мы бежали ещё несколько минут, с десяток раз поворачивая и ныряя во всё новые арки. Чудовище хоть было огромным, но оказалось проворным, и судя по звукам, нагоняло нас. Наконец мы упёрлись в огромную дверь на механическом ходу.

- Только бы получилось, забормотала Алиса, шаря лучиком света по стене. Наконец пятно света выхватило на стене выступающую табличку, с крупной кнопкой.
Алиса указала мне на неё, и я, поняв, что сама она до неё не дотянется, тут же вдавил её в стену. Дверь затряслась, заскрежетал несмазанный механизм, и вскоре перед нами открылся очередной проём. Из него в лицо подул прохладный воздух.

- Эту дверь открывает и закрывает только одна кнопка, - обратилась ко мне Алиса. Нажми её снова.

Повинуясь словам Алисы, и слыша за спиной уже совсем близкие завывания чудовища, я нажал кнопку. Прежде чем дверь медленно поехала обратно, поднял Алису на руки и выскочил наружу.

Тут же за спиной раздался вой монстра, и несколько чёрных щупалец высунулись из дверного проёма в попытке схватить меня.

Я в ужасе попятился. Чудовище завыло ещё протяжнее. Чем в прошлый раз. От этих звуков мне стало так жутко, что я зажмурил глаза. Но к моему удивлению спустя мгновения всё стихло. Открыв глаза я увидел такую картину: невдалеке от меня на полу валялись ещё подёргивавшиеся перерубленные дверью мерзкие щупальца чудовища, а следом за ними возвышался конус отрезанной головы. Вокруг него поблёскивала лужа слизи.

Желая поскорее убраться подальше от этого места, я повернулся и зашагал вдоль по тоннелю. Рельсы под моими ногами были новыми, их положили недавно, от чего я понял, что мы находимся в действующем тоннеле.

Остановившись, я тревожно прислушался: ничего… никаких звуков, свидетельствующих о приближении поезда, по счастью, я не услышал.
Алиса лежала на моих руках, что-то бессвязно лепетала. Её взгляд бесцельно блуждал по потолку.

- Я иду по темному тоннелю. Мир, безграничный мир лежит за его пределами, - только и сумел различить я.

«Бредит, бедняжка», подумалось мне и я зашагал дальше. Пытаясь успокоить то ли её, то ли себя я проговорил:

- Не бойся, всё кончено. Теперь всё будет хорошо.

Спустя несколько минут, я неожиданно почувствовал, что ноша моя вдруг стала легчать.

Остановившись и поглядев на Алису, я вдруг увидел. Что тело её становится прозрачным и испускает едва видное голубоватое сияние.

- Прости, мне нет место в этом мире, прошептала она.

От изумления я встал как вкопанный и уставился на неё: девочка словно состояла из сжиженного газа, и с каждой секундой таяла у меня на глазах.

- Ты освободил меня. Спасибо! - последние её слова заструились дуновением холодного подземного ветерка и очертания её исчезли.

Разум мой на этом окончательно отказался что-либо понимать и погрузился в тёмную бездну подземелья.

Кое- как добравшись до ближайшей станции я поднялся на платформу и взглянул на электронное табло. Жёлтевшие на чёрном фоне цифры сообщили мне, что было полшестого утра.

Пройдя к эскалатору и до полусмерти испугав дежурную, обещавшую натравить на меня милиционера, я медленно поднялся по застывшим на месте ступеням. Когда я добрался до выхода, двери метрополитена уже открылись и первые одинокие пассажиры пройдя через прозрачные двери, поспешили вниз по лестнице. Некоторые из них глядели на меня с неприязнью. Один лысоватый мужчина почтенного возраста даже удостоил меня полной неприязни фразой:

- Совсем опустился. Да ты посмотри на себя, молодой ведь ещё, работать надо идти!

Но тут. Встретившись со мной взглядом, осёкся и, отвернувшись посеменил вниз по ступенькам.

А я всё поднимался по лестнице, стараясь не обращать внимание на кривые взгляды, предвкушая долгожданную свободу.

Тут дорогу мне преградила группа ребят моего возраста: один из них смотрел  на меня с наглой ухмылкой:

- Смотри-ка, бомжик! – начал он, - ну что, проспался урод?

После этого все они дружно и громко заржали, а один. Стоявший слева от меня, нашел у себя под ногами кем-то выкинутую пустую пивную бутылку и пнул её. Бутылка со звяканьем полетела в мою сторону и больно ударила меня по колену, отчего я согнулся, а компания придурков тут же ещё громче засмеялась.

И тут неожиданно внизу, откуда-то из глубины транспортного подземелья пронёсся рокочущий грохот, а в след за ним всё вокруг захлестнула волна хаоса. Стекла на входной коробке полопались а стены стали трескаться и дребезжать. С потолка кусками посыпалась штукатурка.

Я и  сам не понял. Как очутился на полу. По счастью в это время я находился в пролёте между двумя частями лестницы.

Я кое-как выбрался из-под завала. Благо взрыв произошел глубоко, иначе бы все находившиеся в метро люди тот час превратились в кровавое месиво.
Неподалёку от меня валялся один из тех парней, что минуту назад ещё смеялись надо мной, показывая мне своё превосходство.

Он смотрел на меня. В его глазах читались ужас, боль и непонимание.

Пройдя по наименее пострадавшему краю лестницы, я вышел наружу.

На улице стояло пасмурное утро. Кажется, была уже осень, прохладный ветер кружил в воздухе первые желтые листья. В воздухе пахло чем-то съедобным от ближайшего ларька и табачным дымом. Вдалеке раздавался вой приближавшихся сирен.

Я медленно побрёл по улице. Мир вокруг был тем же. Он снова принял меня в свои объятия. По моим щекам катились крупные слёзы. Это были одновременно слёзы боли, утраты, и слёзы радости. Я был измождён, грязен, одежда на мне превратилась в лохмотья, но… Я снова жил.

                ***
Спустя время моя жизнь снова наполнилась людьми, чувствами и событиями. Все мои близкие были счастливы, что я вернулся…только откуда в действительности, я никому так и не говорил. 

Конечно, ничего из произошедшего не прошло даром: мрачный иллюзорный мир несуществующей станции и её обитателей навеки вошел в моё сердце холодной иглой. Иногда по ночам я вскакивал с постели, крича от ужаса: мне казалось, что я по-прежнему нахожусь в заточении. Но, осознавая, что нахожусь в собственной комнате, успокаивался. Постепенно и это наваждение меня покинуло.
Лишь только одна мысль, словно червь сомнения – мрачное наследство тех дней, беспокоила меня всё чаще:

"А что если безумный старик был не единственным, кто обезумев, ушел от действительности, спрятавшись в тёмных подземельях?"

И когда она меня посещала, не смотря на все пережитые боль и страх, я чувствовал неумолимое желание вернуться в метро, найти и уничтожить их… неважно, кто это был: люди, монстры или призраки. Дабы никто больше не испытал того, то выпало на мою долю.

 Лишь одно сдерживает меня от этого: светлый образ Алисы. Я часто вижу её взгляд, наивный, упрямый, полный решимости, слышу её полный тоски голос. Он словно говорит мне: Остановись, Не надо! И я внемлю ему, покорно подчиняюсь. Пока… Но когда-нибудь и он перестанет сдерживать меня.