Телевидение и я

                Жизнь учит только того кто её изучает.
                Ж. Ренар.
    Мы дети послевоенных годов не те дети, что дети семидесятых – восьмидесятых или дети сегодняшних дней. Между теми детьми и детьми сегодняшних дней целая пропасть. Если бы можно было манипулировать временем и поставить рядом шестилетнего ребёнка сороковых - пятидесятых годов и такого же возраста современного ребёнка и одеть их в одинаковые одежды, то, думаю, без труда можно будет определить, кто есть кто. А почему вы догадаетесь сами, прочитав этот рассказ.
   Мы по своему вспоминаем своё детство, кто – то с двух, трёх лет, кто - то с шести, семи лет, я же запомнил некоторые эпизоды с 3 – 5 лет. После пяти лет в памяти осталось почти всё. Жили мы тогда на краю города в деревянном – щитовом доме, построенного  финскими  рабочими в послевоенные годы.  Две небольшие комнаты и кухня с печкой, отапливаемой сначала дровами, а потом, примерно, через год  газом. Так я смутно помню поленницы дров во дворе. На кухне стоял большой стол, сколоченный из строганных досок и покрашенный в голубой, почему – то, цвет. Столом, то его назвать было бы неправильно. Это было сооружение вдоль окна на кухне, скрепленное воедино со стеной, подоконником и полом. Из мебели было несколько табуреток, одна скамейка, две железные кровати, и гордостью всей этой мебельной обстановки был диван, сваренный из уголков и труб и обтянутый блестящий чёрной кожей. Стоял он, как полагается, в зале. Кроме того был ещё бабушкин сундук, то же голубого цвета и что то похожее не то на комод, не то на этажерку, скорее всего это был гибрид и того и другого. Вот это  всё, чем тогда могла владеть семья простых рабочих.
      Это я написал для наглядности, что видели дети тех лет у себя дома, у соседей и вокруг себя.  А когда отец, купил, где то с рук, по дешевке, и принёс в дом радиоприемник « Москвич» в доме  стало веселее. Маленький трёхламповый приёмник в розовом пластмассовым корпусе, казался таким красивым, но главное из него играла музыка, по утрам пели гимн и утренею гимнастику проводила женщина с красивым голосом под прекрасное музыкальное сопровождение.  Я часами  просиживал у радиоприёмника, слушал последние известия, хотя и не понимал, о чём они там говорят. Меня волновал лишь один вопрос. Как это возможно  в такую маленькую коробочку поместить столько много разных людей. Так хотелось посмотреть внутрь, но дома, всегда, кто - то  был. И вот, где то через неделю,  папа  с мамой на работе, бабушка ушла к соседке, брат на улицу к друзьям, и  мне представилась такая возможность. Я крутился возле приёмника, заглядывал со всех сторон и определил, откуда исходит звук.  Взял нож и начал ковырять материал, заклеенный изнутри  между полосок из пластмассы,  откуда слышались звуки. Расковыряв  отверстие, я увидел чёрную из плотной бумаги мембрану, которая дребезжала в такт звукам. Вот тогда, я понял, что звуки издаёт этот чёрный диффузор, и что в коробочке  нет никого. Довольный своим открытием, я начал думать, а как вернуть всё в прежнее состояние, что  бы никто ни заметил. Так и ничего не придумав, убежал на улицу. Вечерком мне, правда, изрядно досталось.                Шли годы. Маленький «Москвич» поменяли  на радиолу «Аврора».  Я стал понимать, что такое радиоволны, для чего нужна антенна, но, в общем, я уже учился в школе в классе четвёртом, ну а брат в шестом. От брата я узнавал много интересного и не был уже таким глупым, да и время настало бурного технического развития. Уже был запущен первый искусственный спутник Земли 4 октября 1957 года. Мне тогда было восемь лет, а в 1958 или в 1959 году наш сосед дядя Сабир  Багаутдинов (он работал, каким- то начальником в тресте) купил, почти первый в городе, телевизор, а его дети Марат и Ринат были нашими друзьями. И в первый же день, когда ещё телевизор был не настроен, и антенна была не совсем качественная и располагалась на крыше  и мы, все соседские ребятишки были приглашены посмотреть на эту диковинку.   При включении засветился экран и по нему пошли тёмные полосы. Кто - то из взрослых залез на крышу и начал поворачивать (настраивать) антенну.  Вдруг появился звук, но изображения долго не было. Только примерно через час появилось изображение диктора – женщины. Все были в восторге. Потом мы почти месяц, каждый вечер ходили к ним смотреть все подряд передачи. Был всего один канал уфимского телевидения и тот показывал с шести часов вечера до одиннадцати, естественно в чёрно-белом изображении. А экран по диагонали был то всего 32 см. А вот марку этого телевизора я забыл, а похож был он на тот, что на картинке в начале этого рассказа.
   Примерно,  года три, четыре спустя и мои родители решили купить в кредит телевизор «Рекорд» с диагональю экрана уже 35 см. Подготовились мы основательно. Из медных трубок по размерам для донного типа волны, на котором шла трансляция, изготовили специальную телевизионную антенну, закреплённую на стальной трубе высотой мера три четыре. К трубе были закреплены проволоки – растяжки. Я и мой брат пригласили на помощи друзей братьев Соколовых Анатолия и Николая, Юру Конюшенко, моего друга по школе №10, где я учился и ещё кто - то был, видимо запамятовал, но точно знаю, что нас ребят собралось шесть человек.    Затащили антенну на козырёк крыши, и там остался держать  и регулировать  антенну мой старший брат Анатолий, а мы в четверо, взяли по растяжке (длинной стальной проволоке) и в разные стороны от дома начали натягивать их и привязывать к  столбикам огородной изгороди.   А перед этим прошёл сильный летний дождь с грозой. Вся трава мокрая, а земля, так пропиталась водой, что из неё между пальцами ног брызгала вода, когда наступаешь босиком.  Мы все разделись до трусов, что бы ни замочить и не замарать одежду. Моя растяжка была со стороны, где к дому подходили электрические провода. Я направился к столбику, где хотел привязать свою растяжку, но столбик мне показался слабеньким и я, не смотря наверх, направился к другому столбику и моя растяжка задела за оголенный подводящий к дому фазовый провод напряжением 220 вольт. И нас всех четверых начало бить током. И главное никто не может отцепиться Ток пошёл по всем растяжкам и антенне. И даже брата трясло на крыше.  Пока я был в сознании, и помнил, что рядом в сарае сидит  Анатолий Соколов, а в сарае есть резиновые диэлектрические перчатки. Я так хотел ему крикнуть, что бы он помог, но был парализован. Рот то раскрыл, но ничего не смог промолвить. Так и стоял с открытым ртом, пока не стал терять сознание. Упал я назад, а не вперёд и это спасло жизнь пятерым молодым ребятам. Падая назад, моя растяжка отсоединилась от подводящего провода,  и всех отбросило от своих растяжек, а брат мой, чуть с крыши не свалился.
   Пришел я в себя  секунд через десять,  и на четвереньках пополз к сараю. Увидев меня, Анатолий Соколов так испугался, что стал бледным, как и я.    Через час, примерно, мы, всё - таки,  возобновили работу по установке телевизионной антенны, уже соблюдая все меры предосторожности. А вечером смотрели качественное изображение. Что поразило,  в первый же день показывали по телевизору летящую и кричащую птицу. Это была чайка. Наша кошка по кличке Кеча прыгнула за ней и, ударившись головой об экран, больше никогда этого не делала. Смотрю, я на сегодняшних детей, ничем - то их не удивишь, а на кнопки компьютеров нажимают туда, куда именно и надо, чуть ли не с пелёнок. Да и кошки стали другие не прыгают на экран телевизоров, хоть там и цветное изображение   птицы или мыши, более реальное, чем в те годы.
   Ещё хочу заметить одну странность.  Через несколько лет Юра Конюшенко поехал к родственникам в Ригу, и там при установке телевизионной антенны его убило током.  Младший его  брат  Миша до сих пор живёт в нашем городе по ул. Девонская дом № 1. Если не верите, можете спросить его.  Вот это мне до сих пор не дает покоя. Такое впечатление, что на роду у него было написано погибнуть при установке телевизионной антенны. 
    Прошли годы, я  окончил нефтяной  техникум на геофизическом факультете. Работал на сложной геофизической аппаратуре. Набирался навыков и опыта в радиотехнике. Окончил курсы радио – теле мастера (с отличием). Работал в Научно-Исследовательском Институте Геофизических Исследований Скважин. (ВНИИГИСе) в отделе акустического каротажа. Вся моя дальнейшая деятельность  была связана с электроникой, и по работе и после работы меня иногда вызывали чинить телевизоры и радиоприёмники. Я мог найти и устранить любую неисправность. Ламповые телевизоры сменились на транзисторные. Стало сложнее, но освоить это я освоил без особых усилий, а вот когда вся аппаратура стала выпускаться на микросхемах и БИСах, да ещё от аналогового сигнала стали переходить        на цифровую обработку сигнала,  пришлось довольно сложно перестраиваться. И  в эти годы, примерно, стали появляться и первые компьютеры. Только я начал с ними знакомиться и у меня случился обширный инфаркт миокарда. Вторая группа инвалидности, операция на сердце. Лет шесть я был не у дел. А вот после операции, слава Богу, сын помог, я купил свой персональный компьютер. Как он работает, я и до сих пор не знаю, а работу на нём я осваивал долго. То бывшие сослуживцы помогали, особенно мой тезка Юрий Моисеев, бывший сотрудник ВНИИГИС, он моложе меня лет на восемь, десять,  то внук с внучкой.  Детям эта наука давалась намного проще. И никому из моих внуков и в голову не приходило, а как там в этом «ящике» умещается столько всего. Поэтому я и думаю, что дети нашего времени и дети сегодняшних дней это разные дети. Их даже по взгляду, по выражению лица можно их отличить.  Даже кошка, сидящая у компьютера, во время моей работы на нём, флегматично смотрит  на бегающую стрелку  и на изменение картинок, на мониторе и никак не реагирует. Кошки и то поумнели.