Сифоновские доводы

Армен Сергеевич из команды Ужикова плавно растопыривал пальцы ног, вытягивая их на голубой свет прозаичной лампы;  нюхал тужась, подтягиваясь измученно к волосатой пакле.
 
Скалился способно на песни, льющиеся помоями по ветхим ушам из соседского коль-де-барака.

И в запутанном замешательстве выскабливал пушнину брыси, взявшуюся от негодных носков и застрявшую по пакости своей в нерасторопных прериях отчебучин ног.

Бурачал эпизодически самовар.  Молчали в казначейской с пол дюжины состава из команды Ужикова. Красиво ходили кони, издрыгивая гривовой вязью, во ржании прощипав на прочность траву и стебли барышника.

Издали несся кикиморой дым, ослепляя берег реки Увалга, брызгами возившейся там колхозной детворы и собачьей поморы.

Армен Сергеевич сковырнул очередного пушистого увальня: стрекотом через мизинец прокинул того в даль казармы, как пегого орнаментного козла.

И грызнул не сильно за свой большой палец ноги, скочебочась как только наполовину.

Удивление враз - неприлично постигло Армена Сергеевича.

И тут же, не разглядывая "окружающих всюду служивых" грызнул повторным разом на отказ до пьяну.

Потом Армен Сергеевич прикусил кончик самокрутки, на крутой ноге, и в затяжку уложился спать.

Ибо, старший жандармеец Филаня Сурецкий запретил обкусывать пушнину от носков засохшую меж пальцев ног.

И тем, кто не станет прислушиваться к этому суровому приказу, обещал врезать по арсено-сергеечевской опочивальни, а не ходить ходуном.

Чур!..

Как, говорится…