Волчья душа

       В груди — жуткая резь, глотка пересохла, лапы уже сбиты до крови... Всё... Он больше не мог бежать...
       Волчок перешёл на рысь, а вскоре и вовсе остановился. Всё кончено. Почему, зачем, куда уехали Хозяева?! Почему оставили его одного?.. Он до последнего бежал за машиной, лапы болели и кровоточили. Куда, зачем?.. За что его оставили?..
       Громкий гудок вывел его из раздумий. Резкий визг тормозов — Волчок едва успел отпрыгнуть на обочину. Из машины донеслась ругань, водитель плюнул в сторону пса, выровнялся и поехал дальше. Тот даже не оскалился. Зачем? Зачем жить, если предали те, ради кого вообще билось его сердце?..
       Волчок огляделся. Место было незнакомо. Даже во время долгих прогулок они с Хозяином не заходили сюда... Долго же он бежал. Впереди и позади, насколько хватало глаз, лежала дорога, а по сторонам был лес. Пёс вздохнул и побрёл вглубь леса, подальше от отвратительной вони, которую извергали машины...
       Долгих два с половиной года провёл Волчок в этой семье. Всё то время, что он себя помнил... Он не знал, что был редчайшей породы — волчья собака Сарлоса, не знал, что его бросили из-за того, что у сына хозяев вышла из-под контроля аллергия, что у мальчика был анафилактический шок и хозяева собачьему счастью предпочли жизнь и здоровье ребёнка... Он ничего этого не знал. Сбитые в кровь ноги по привычке быстро и бесшумно несли его вперёд. Пёсье сердце сжигала тоска и хотелось выть по-волчьи... Двигаясь легким, широким шагом оставлял он позади огромные лесные пространства... Ибо это была тайга.


       Вскоре закончились дожди и с неба посыпался снег. Белые хлопья то тихо опускались на кроны сосен, уже с них падая на землю, то вдруг обращались ледяными стрелами и до костей пронзали холодом даже сквозь тёплую шкуру. Охотиться Волчок умел, сказывались волчьи корни. Питался мышами, погибшими животными, однажды даже поймал зазевавшегося перепела... Но всё равно даже сквозь густую шкуру уже были видны рёбра. Чтобы наесться досыта, нужно было загнать крупного зверя, а чтобы загнать крупного зверя нужно было охотиться не в одиночку. Нужна была стая.
       В одну из лунных ночей, когда Волчок снова нашёл себе прибежище под упавшим стволом дерева, он услышал вой. На него тут же откликнулось ещё несколько волков, и полу-пёс насторожил уши. Он уже давно ничего не искал, без людей волчья натура взяла верх и Волчок привык жить в лесу.  И он отозвался на этот вой. Хрипло, неумело... Голоса волков тут же замолкли. Чтобы выжить, нужна стая... И бывший домашний любимец мягкой волчьей рысью пошёл навстречу голосам ночных охотников.
       Они встретились у безымянного озера, покрытого тонкой коркой льда. Семь великолепных крупных зверей — и Волчок. Несомненно, он был похож на них. Тёмно-серая масть, миндалевидные жёлтые глаза, широкая грудная клетка... Но он был мельче. Несравненно мельче остальных волков.
       Вожак, оставив за спиной всю стаю, пошёл навстречу пришельцу. Время смыло с Волчка человеческий запах, но, несмотря на всю свою схожесть, он всё-таки был наполовину собакой. И вождь лесной стаи чуял это. Волчок с благоговением смотрел на его оскаленные клыки, на внимательные глаза... Вожак был немолод. Во всяком случае, намного старше Волчка. И тот не посмел оскалиться или как-то вызывающе посмотреть на грозного зверя. Лесной охотник увидел, как чужак спрятал хвост между ног, опустился на брюхо, немного прополз и перевернулся на спину, прося об убежище и помиловании. О месте в стае. Клянясь в верности вождю и всему волчьему семейству.
       Вожак медленно подошёл к нему, чёрный нос его усердно трудился, втягивая странный запах... Вроде волк, а вроде и нет... Странный полу-волк почтительно дрожал, позволяя себя рассмотреть и пытаясь обнюхать нависшего над ним зверя. «Встань» - молчаливый приказ заставил Волчка резко перевернуться и замереть в ожидании. Его уши находились на уровне глаз чистокровного волка, и вожаку приходилось низко наклоняться, чтобы обнюхать его целиком. Тем временем стая подошла ближе и прыткая молодая волчица, верная подруга главаря стаи, подскочила к странному новичку и ткнула его лапой. Тот и не попытался огрызнуться. Остальные волки подходили и обнюхивали вновь пришедшего, а вожак тем временем отвернулся и обошёл всю стаю. Волчок был принят.


       С тех пор прошло немало времени. Начались оттепели, но их по-прежнему сменяли бураны. На человеческом календаре был февраль..
       Волчок уже стал равноправным членом стаи, после охоты пытался побороться с остальными волками за лучшие куски и, несмотря на то, что он был намного мельче остальных волков, с ним считались. Довольно скоро возникшее желание утвердиться в стае переросло в полубессознательную ярость в любых потасовках. Тем более, приближался период гона и природная агрессия делала некрупного (по волчьим меркам) Волчка серьёзным противником.
Он выбрал себе самку и любую попытку приблизиться к ней считал личным оскорблением. Единственный, кого он не решался атаковать, был сам вожак, но у того была своя подруга, и на избранницу Волчка он не претендовал.
       Каждый раз после вечерней охоты Волчок ложился как можно ближе к «своей» волчице и со всей доступной ему яростью отгонял других волков. Сам же пытался подластиться к любимой, но, пока он не доказал своё право на создание пары с ней, волчица не позволяла ничего большего, чем обычные игры... Хотя и от себя тоже не гнала.
       В стае было три волчицы и пятеро волков. Претендовать на самку вожака никто не осмеливался, ещё одна пара старых волков сложилась уже давно и самец запросто отгонял от своей невесты молодёжь... За третью же самку боролись двое молодых, сильных волков — и Волчок. Казалось, у последнего нет никаких шансов, но тут уж возраст тоже играл свою роль: среди них полу-пёс был самый старший и волки побаивались и уважали его. Но день последней схватки должен был настать.
       Однажды утром, вернувшись с водопоя, Волчок увидел обоих соперников возле своей волчицы. Они лениво грызлись между собой, а самка благосклонно за ними наблюдала. Словно укушенный, Волчок оскалил блестящие клыки и бросился в атаку. Волчица зарычала и отпрыгнула, когда прямо к её лапам упал один из волков, сбитый ударом разъярённого полу-пса. Его клыки безжалостно вонзились в основание уха наглеца, и отчаянный визг пополам со злобным рыком огласил лес. Когтистые задние лапы Волчка прошлись по беззащитному брюху соперника, и выступила первая кровь. В тот же миг второй, младший волк вцепился обозлённому кобелю в плечо и вынудил отпустить, отступиться от первого соперника...но ненадолго. Как-то странно, по-змеиному, так, что позвонки затрещали, изогнувшись, Волчок вцепился противнику в основание бедра, оставив в его пасти клок шерсти, и резко рванул. Раздался такой визг, что пожилая пара, отложив свои игры, пришла посмотреть на схватку. Переярок рванулся, и, хромая, покинул место схватки. Он был уже не боец.
       В тот же миг второй волк, не дав Волчку ни мгновения передышки, обрушился на него сбоку и сбил с ног. Но тот был уверен в своей правоте, считая себя полноправным женихом красавицы-волчицы. И бился, отстаивая своё. Никто бы сейчас не узнал в этом матёром волке бывшего семейного любимца, охотно исполнявшего хозяйские команды и лениво лежавшего когда-то у тёплой батареи. Некрупный зверь бился с яростью беса, всю жизнь проведшего на свободе. Фарфорово-белые клыки впивались в податливую плоть, в мягкую шкуру противника, железная пасть размыкалась и смыкалась, готовая поймать любое неосторожное движение врага и обратить его в свою пользу... Но и его соперник был не прост. Родившийся и выросший в сибирской тайге, великолепный, гибкий зверь не собирался так просто сдаваться. Расчётливые движения не позволяли конкуренту подняться на ноги и приблизиться ещё хоть на шаг к победе. Точёные клыки хватали основания ушей, тонкие сильные лапы били по морде, рвали кожу на груди, мощные челюсти вырывали огромные клочья шерсти из боков неприятеля... Но Волчок считал себя правым. И не упустил один-единственный представившийся момент, когда волк лишь на секунду отвернулся, на мгновение замер, чтобы отряхнуться, выплюнуть из пасти клочки серой шерсти... Волчок не растерялся. И со всей доступной ему силой сдавил челюсти на лапе врага, раздробив хрупкие волчьи кости... И волк взвыл. В этом вое был страх, боль, отчаяние... Хромому волку в лесу не выжить. И, когда он метнулся отомстить злодею, Волчок мгновенно разжал челюсти — чтобы тут же схватить ими шею соперника...
       Юный волк, так и не продолживший себя потомством, захлебнулся собственной кровью, потёкшей из пасти, залившей всю шею... Этот первый и последний поединок закончился смертью для так и не успевшего заматереть волка. Последние хрипы, всхлипы, судороги — и он замолк навсегда.
       А победитель уже шёл за наградой, и юная волчица впервые встретила Волчка так ласково. Если волк сумел победить в таком жестоком поединке, то и волчат он сумеет и прокормить, и уберечь. И она потянулась к признанному жениху, лизнула его в морду и стала помогать зализывать полученные в схватке раны. Волчок в который раз был признан законным членом уже распадающейся стаи, достойным жителем леса.


       Близилась весна, набухали почки, в воздухе витали ароматы жизни... Волчок стал замечать, что его волчица всё реже играет, всё тяжелее бегает, все ленивее встаёт и словно бы что-то ищет... Он не понимал, что она ищет, но старался помогать как мог. Вскоре отяжелевшая волчица, видимо, нашла что хотела — глинистый склон оврага, куда не доставало даже весеннее половодье. Она начала рыть нору,не допуская супруга до этого важного дела, и всё чаще требовала большую долю добычи, когда он возвращался с охоты. Инстинкт гнал Волчка охотиться всё дальше от норы и волчицы, он возвращался всё позже, приносил всё меньше, что не нравилось супруге. Однажды, спустя некоторое время после того, как нора была закончена, самка просто не пустила Волчка в логово, высунув оскаленную морду из лаза в нору. Он повертелся рядом, потом оставил пойманного зайца у входа и ушёл спать на другой конец их территорий. Ему всё чудился волнующий запах волчицы, крови, молока и чего-то нового, который донёсся тогда из логова...
       На следующий день Волчок снова дерзнул попытаться попасть в нору, принеся новорождённого оленёнка... Может, волчица не пускала его внутрь оттого, что он принёс слишком мало пищи? Ему хотелось съесть хотя бы часть оленёнка самому, но какой-то странный инстинкт заставлял принести всю добычу в логово. Подойдя к лазу, он ласково зарычал, окликая супругу. Ответом и разрешением пройти внутрь ему послужил такой же слабый рык. Волчок попробовал сначала запихнуть добычу, но у него не получилось. Тогда он сначала сам юркнул в узкий лаз, тут же напоровшись на неодобрительный взгляд и ворчание волчицы... Ему было некогда присматриваться, что там копошится возле её тёплого брюха, странно пахнувшего молоком, он высунулся обратно из норы и, двигаясь обратно хвостом вперёд, затащил добычу в просторное логово, едва не обрушив узкий лаз.
       Только теперь он смог как следует посмотреть на то, что творилось внутри. В полутьме он увидел троих копошащихся волчат и свою волчицу, с материнской гордостью глядевшую на супруга — полюбуйся, мол, какие!.. Волчок потянулся обнюхать слабо шевелящиеся комочки меха и всей шкурой почувствовал, как напряглась его самка, готовая при любом его неосторожном движении атаковать! Но ей не пришлось бросаться. Чёрный нос отца волчат осторожно втянул воздух прямо у них на головами, его розовый язык осторожно прикоснулся к малышам... Волчица расслабилась и потянулась к добыче: она была голодна. Волк принёс еду и не обидел волчат. Он всё сделал правильно. Она вздрогнула, когда мокрый язык супруга коснулся её щеки. Он безмолвно пообещал кормить и защищать свою семью — и выскользнул из логова. Волчица осталась одна и в который раз тщательно вылизала щенят.


       Прошло время, слепые тёплые комочки превратились в любопытных лопоухих волчат, всё время пытавшихся пробраться к выходу из логова. Волчок уже не каждый день возвращался к норе, охотился всё дальше, возвращался всё реже. Когда он приходил, то вместе с волчицей они вытаскивали щенков на тёплое весеннее солнышко и следили, чтобы малыши не уползли далеко.
       Но однажды, уходя на охоту, Волчок уловил смутно знакомый запах... В последний раз он чуял этот запах, когда ещё был псом и охотился с хозяином... Запах человека, собак, железа и чего-то,  что люди называют порохом... Злой запах. Все дикие звери, которые чуяли этот запах, умирали, заливаясь кровью... К счастью, ветер дул в сторону Волчка и охотники не могли его почуять. Он развернулся и помчался к логову, предупредить волчицу, чтобы спасала волчат. Но та уже сама забеспокоилась и выскочила из логова с самым резвым малышом в зубах. Она испуганно скулила, в глазах светилась надежда,что супруг спасёт её...Он нырнул в нору и выскочил со вторым щенком в зубах. За третьим они вернутся потом...
       Волки помчались к ручью, который из-за весенних паводков превратился в небольшую речку. Зайдя в воду, Волчок повёл семью против течения, высоко поднимая голову, чтобы волчонок не захлебнулся. Волчица покорно рысила за ним. Они направлялись ко второму логову в лесной чаще. Если ты не прожил в лесу хотя бы полгода — ты никогда не пробьёшься сквозь этот буревал.  Там волчицу с волчатами не мог достать ни один охотник.
       Оставив волчонка, пара рванулась к старой норе. Запах охотников становился сильнее, звери волновались всё больше. Уже слышен был приглушённый лай собак. Ни Волчок, ни его волчица быстрее бежать уже не могли — она, как могла, берегла силы на обратную дорогу, а он — на схватку. Ибо битва была неизбежна.
       Забрав последнего щенка, волчица в последний раз взглянула на мужа... Долгий тоскливый взгляд глухой болью отозвался в сердце Волчка. Он лизнул любимую и волчонка и толкнул их носом — бегите. Секунду посмотрев им вслед, волк — не полу-пёс, а совсем уже дикий волк — бросился в сторону охотников. Даже ценой собственной жизни он должен был спасти свою семью. Взяв чуть в сторону, он обошёл людей с собаками немного сбоку, но так, чтобы псы его почуяли и коротко взвыл, привлекая внимание мужчин. Собаки кровожадно залаяли и бросились за Волчком, от которого уже давно не пахло псиной — только волком.
       Волчок бежал не долго. Он отвлёк преследователей от волчицы, дальше бежать было нельзя. Пора было принимать последний бой. Он знал, что не увидит больше своей волчицы и детёнышей. Но также он знал, что, потеряв собак, люди не пойдут дальше. Так уже бывало, когда на охоте с хозяином нескольких собак задрал случайно проснувшийся медведь.
Первый пёс вылетел из-за куста, намереваясь сбить Волчка с ног и загрызть... не вышло. Серый зверь легко ушёл в сторону и больно рванул противника за плечо. Выдержав бой с двумя волками, он уже не боялся собак. Послышался визг раненого пса, ругань охотников, резкие команды... Волчок различил знакомое «Отрыщ!» и оскалился. Было время, когда он сам подчинялся таким командам. Это было давно. Когда он сам был собакой.
       Это была не борьба за самку. Это была битва на жизнь. И поэтому Волчок не позволил отползти упавшему псу, закончив его жизнь ударом клыков в шею, прямо в яремную вену. Знакомый булькающий звук, привычный привкус крови... Но было некогда. Вторая шавка вылетела вперёд и налетела на волка, всё-таки сумев сбить его с ног. Тот снова попытался применить старую науку, ударив врага задними лапами в живот... Брюхо собаки нежнее волчьего. Визг недруга оповестили Волчка о близкой победе. Но добивать было некогда — раздались выстрелы...
       Вдруг зверь почуял знакомый запах... Если бы он был человеком, то покрыл бы подоспевшую волчицу трёхэтажной руганью. Она сделала огромный крюк и вылетела откуда-то сбоку, слёту добив напавшего на её мужа пса.
       Но больше не показалось ни одной собаки. Вместо них из этих кустов выбрались люди... и увидели два удаляющихся волчьих крупа.
       - Гоните их, ребята, спускайте собак — они бегут точно в засаду!
       Засада... Знакомое слово огненным бичом полоснуло сознание Волчка... В памяти всплыли слова бывшего хозяина: «Они пусть на нас зверя гонят, а мы тут, в засаде посидим...» Тогда, вскоре после этих слов на них выскочил испуганный олень и хозяин убил его, громко прогремев и провоняв «ружьём»...
       Волчок на бегу цапнул волчицу за плечо и попытался уйти в сторону...но было поздно. Уже поворачивая, они вылетели на незнакомую поляну, огороженную красными флажками. Самка испуганно взвыла, мужчина уже поднял ружьё...
       Волчок узнал человека. Он помнил ласковые руки, кормившие и гладившие его к детстве, помнил смеющиеся глаза, наблюдавшие за его играми, первые прогулки, первую охоту. Резко затормозив, он пару раз несмело вильнул хвостом... Но человек уже прицелился. Рядом с Волчком металась обезумевшая от страха волчица, сдуру оставившая волчат без присмотра. И он понял, что волчица и волчата давно уже стали ему дороже предавших его хозяев. Что лес стал роднее человеческого жилья, а логово — уютнее матрасика у батареи...
       Бывший Волчок как-то странно рявкнул на волчицу... Она шарахнулась от него, перемахнула флажки и скрылась в лесу. Запоздавший выстрел, не попавший в неё, встретил волка на середине прыжка, и тот рухнул, не успев дотянуться до человека.
       Всё было кончено. Затухающим слухом волко-пёс услышал другие выстрелы, но визга любимой не было... Она ушла от погони... Он знал, что она выживет. Чужим, потусторонним чутьём он это чувствовал... Его глаза с трудом сфокусировались на приблизившемся мужчине...
       - Чёрт, ушла красавица... Как же она через флажки-то?.. Волчок?!! – подошедший человек не верил своим глазам. Волчок был не похож на себя прежнего, но отметина, ещё в раннем детстве выжженая у него на ухе, не позволяла ошибиться. Он уже сотни раз пожалел, что оставил тогда собаку, даже не сумев пристроить его в хорошие руки... Думал, что тот уже давно издох или отупел от вечного голода и зимних морозов... Но нет. Наполовину пёс, наполовину волк, он научился жить в природе, отвык от людей... За что и поплатился, получив пулю в брюхо. –Что же ты, Волчок... Вот и верь после этого волкособам... Предупреждали меня, что волк ты наполовину... Иди ко мне, может вылечим тебя... – человек подошёл совсем близко. Волчок слышал своё булькающее дыхание, как у того волка... И у только что убитой им собаки... – Нет, похоже, тебя уже не спасти... Глупый, а мог бы дальше жить, я б тебе другого хозяина нашёл... Помнишь Петровича? Он как раз хотел такого, как ты...
       Вдруг мутнеющий взгляд зверя прояснился. Он вспомнил всё — как его однажды попытались выгнать из дома, как хозяева сели в машину и уехали, как он скитался в тщетной надежде вновь найти их... Как был принят в волчью стаю, как бился за свою волчицу, как впервые увидел волчат, как им пришлось покидать логово, спасаясь от охотников... Волчок оскалился... И бросился, но не хватило сил... Он не смог вцепиться человеку — нет, не хозяину, не бывшему хозяину, а именно ненавистному всему волчьему роду ЧЕЛОВЕКУ — в глотку. Острые клыки сомкнулись на человеческом плече и последним, что услышал волк, был испуганный крик врага... Что-то опустилось Волчку на хребет, и его не стало.
       Человек расцепил сомкнутые челюсти зверя и зажал рану рукой.
       - Нельзя было его бросать. Ну что уж поделаешь... В лесу он нашёл свою семью. Надеюсь, он был счастлив...

       Той ночью луна услышала горестный плач овдовевшей волчицы, так и не дождавшейся мужа домой...