Когда открывается эта дверь

  Когда  в  твою  жизнь приходит  период потерь с ритмичной  системностью и  где-то  "Там" записанной очерёдностью - ты  входишь в странное, тяжёлое, вязкое поле, затрудняющее твоё движение, мысли  вязнут на одной и той же ноте -жизнь быстротечна .
 
  В такой период  ощущаешь холодное дыхание в затылок и оно заставляет  непроизвольно  оглядываться средь бела-дня .
  Наверное  открывается какая-то дверь "Там" и пока  список, включенных в него душ  не будет исчерпан - она не закрывается. Знать бы....
 
  Такой период  снова  начался три года назад, а предыдущий был  шесть лет тому.
Предыдущий  начался по типу "вокруг да около" и собрал массу  душ знакомых, в итоге  отняв и у  нашей семьи  такую жизнелюбивую и стойкую  душу, что в момент осознания пришедшей неизбежности она сказала:

  - Жаль, так  не хочется, но вижу - прийдётся и не отвертишься. 

  Каждое слово было сказано с какой-то внутренней решимостью.

  До этого момента  моя свекровь любила говорить:

 - Я хочу жить и жить интересно, хорошо - жить.
 
   У неё даже цитаты были подобраны и написаны в блокнотике четким , красивым почерком, для акцентирования смысла  жизни в условиях неприемлемой ею старости.  Она подобрала  их для себя  и периодически  перечитывала. 

   У моей  Людмилы  Николаевны  было  много приятельниц, с которыми она вела каждодневную   телефонную  перекличку , начиная разговор с коронного вопроса:

  - Живая?.
 
  Этот вопрос стал привычным и произносился с насмешкой в адресс  той  беззубой бабы с косой, которая  не умеет за собой следить и пугает людей своим дряхлым видом. 

  Людмила Николаевна и все её приятельницы  привыкли выглядеть на все - сто, в смысле: причёски, макияжа, маникюра и домашнего платья , а не халата. Для них это было железным принципом.

  Людмила  Николаевна не смогла бы превратиться в бабушку в силу своего  характера. То ли - польский гонор девчонки из Жмеринки в ней категорически не  сдавался, то ли - война зацементировала её внутреннюю пружину, но в вопросе старости она оказалась жедезо-бетонной и несгибаемой. Старость она определила в категорию врага и не собиралась с нею ни мириться ни вести переговоры. Поскольку мать Людмилы Николаевны умерла очень молодой - в сорок один год от серьезного заболевания сердца,  то свою наследственность свекровь  сразу   поставила в подчинённое положение  и  не давала диктовать ей свои условия.
 
   Каждое утро она следовала установленному годами режиму и не позволяла себе полежать просто так утром. Я спросила как-то:

 - Что  же Вы с утра не подремаете чуток, ночью  ведь плохо спалось?

   На что она мне ответила:

  - Нельзя! Раз  позволю , два и тогда, что будет -вообще не встану. Нельзя расслабляться.
 
  Сейчас многие из нас любят говорить о том, как тяжела  жизнь и жалостливо перечисляют смешные тяготы будничной суеты, а что бы они делали , окажись в те военные и послевоенные годы. Вероятней всего - даже не поднялись утром с кровати и не попытались бороться.
 
  День Победы для Людмилы Николаевны был главным праздником, но только   после самого главного -Дня рождения её сына - её смысла жизни. Именно  в День Победы 2004 года состоялось наше знакомство.

  После нашей первой встречи в её доме поселилась -сначала цитата из моей первой реплики в этом доме, а потом уже - я.

 -  Она же с порога мне сказала, что думала увидеть здесь бабушку, а бабушки не оказалось! Представляете?! - говорила она, пользуясь случаем своим знакомым и приятельницам.
 
  Как она это произносила - нужно было видеть и слышать. В интонации было всё - особая ирония и нескрываемая радость от произведённого эффекта. А что бы вы  сказали  на моём  месте, переступив порог  дома восьмидесятитрёхлетней хозяйки  и вместо, ожидаемой бабушки обнаружили - холёную мадам с ультра-пепельной укладкой волос, макияжем, маникюром и строгими старинными ювелирными украшениями. Всё в её облике было - в полной боевой готовности.Всё таки, она войну прошла и День Победы -священный праздник!!! Но не всем бы удалось так выглядеть даже в свой шестидесяти-летний юбилей.   Я оторопела  и  вместо:

   - Здрасьте, выдала:
   
  - Я думала тут бабушка, а тут..  и на этой фразе я зависла надолго.

   Столько всего было и так мало было - одновременно, за три года нашей совместной  жизни, но кто-то открыл "эту дверь".

    Всё  началось со смерти одной из приятельниц, входивших  в  нерушимый  телефонный союз.
    Прийдя с похорон, Людмила Николаевна была задумчивой и только сказала :

   -  Представляешь, что Тамара выдала на поминках: она бы хотела   тихо уснуть и не проснуться. Представляешь-додумалась.

   Тамара Валентиновна была лишь на год моложе свекрови, но продолжала давать уроки английского на дому, обладала уникально юной фигурой и походкой, любила эффектные брючные костюмы, много украшений из серебра и маскировала  признаки возраста  на лице - шикарными очками  "хамелеонами".
   Её женственной, динамичной походкой по ул. Кобылянской можно было залюбоваться, не зная - сколько ей лет.
   
   Этой весёлой, изящной женщины не стало через две недели после её слов:
 
   -   Я бы хотела ....
 
  Кто-то " Там" услышал её и исполнил  желание. Она  ушла в "эту дверь".

  Прошло не более месяца и ушёл в "эту дверь" сын  приятельницы , самой младшей по возрасту, но самой старшей по должности - управляющей банком,  Александры Петровны.

  Нам стало казаться , что кроме похорон ничего больше не происходит. Мы ещё не  знали, что следующей будет - Софья Филиповна.

  Своим  девяностопятилетием она  держала всю женскую команду в уверенности, что старость не одолеет силу ума, что есть ещё время впереди.
Её энциклопедические знания мировой литературы оказались неподвластны ни времени ни склерозу. Она запросто, наизусть могла выдать десятки  стихов и цитат.

  Софья Филиповна обладала высшей степенью самодисциплины, на которую вообще способен человек. В свои годы она продолжала вести ежедневный учёт текущих дел, расходов и вопросов на будущее.
   
    Встречи с людьми , даже самыми близкими приятельницами она планировала, согласно этих записей и говорила:
 
  - Мы можем встретиться .... Я  Вас записала.

  Как Вам такой режим жизни - слабо? 
  Я про-себя  называла её - Софья Великая , поражаясь именно тем качествам, которых я в борьбе с самой собой никогда не завоюю.

    В марте 2007 года,  девица на мерседесе не смогла вписаться в поворот и вьехала в меня, стоявшую  на тротуаре. Мой длительный постельный режим нарушил тишину в доме и привнёс ту - нужную суету, которая отвлекала Людмилу Николаевну от негативных мыслей.

  - Может это нехорошо так говорить, но так хорошо , что ты дома, сказала она и я это поняла правильно.

   Мои проблемы с травмами плавно перешли в проблемы , связанные с ухудшением её здоровья и оно резко покатилось под откос.
   Она боролась, но очередной раз  такого  ухудшения  привёл к  госпитализации в госпиталь для ветеранов  войны. 
   Из госпиталя  она вернулась уже другой - холодной, одетой в специально отложенный ею костюм, с  лёгким макияжем и такой молодой, красивой...
 
   В последнюю ночь  её жизни  рядом  с нею  был  смысл её жизни - её сын Олежа.
Она проснулась утром и сказала , что  чувствует  себя  лучше и хочет посмотреть в окно  - как там погода.
   Вечером  она попросила приготовить ей банановый кисель и  я, показавшись с утра на работе  поехала в госпиталь.
   Погода была ясная,  я спешила и думала:

  - Понравиться кисель или нет, ведь банановый кисель я делала впервые в жизни и забыла спросить Людмилу Николаевну - делала ли она его сама когда-нибудь?
   
  Распахнув дверь палаты, я  с первых слов осеклась, увидев  застывшую  в тишине фигуру мужа и склонённого над кроватью доктора, где тихо лежала она - моя Людмила Николаевна.

  Это было  ясное утро - она его увидела, сказала:
 
   - Сейчас Дина приедет... легла, а потом  ушла  в "эту дверь".

   - Вот умру, а ты жалеть будешь, что меня нет,  когда-то сказала она. 

    Она знала, что так будет.