Ловись рыбка

Утром в вожатскую заглянула воспитательница первого отряда.

–  Александр Александрович! Галина Николаевна! У нас чрезвычайное происшествие! В мужском туалете плавает наш символ! Сиреневый галстук хорошо виден!

В голосе воспитательницы слышалась паника во всей своей педагогической красе.

Осторожно пошевелив ногой под одеялом, я меланхолично промолвил:

– Ну… мы ведь всего лишь вожатые. А тут такой… воспитательный момент…

– Дааа… – хрипло выдохнула воспитательница и дематериализовалась.

– Сааашаа… – Галина Николаевна, увидев связку бананов, зревших на подоконнике вожатской, наконец-то проснулась и подала свой дивный, хриплый с утра, голос, изливавшийся из стройного тела. – Интересно, а кто такой зоркий, наблюдательный и внимательный…

– …появился в мужском туалете? Да-да. Особо интересно – как в этом сортире, типа «туалет в деревне», можно что-то рассмотреть.

– Акробат? Водолаз?

– О да. И ещё – совершенно нечувствительный к запахам.

– Ну не знаю…– Галина Николаевна чувственно хрустнула кроватью. – Может быть… они с фонариком…

– …нырнули в недра познания? Мои мальчики на это не способны. Да и твои девочки тоже. Этот водолаз – кто-то из начальства. Некто внимательно отслеживает результаты посещения столовой. Да ты кушай, кушай, Галочка, работай на последствия…

Галина Николаевна поперхнулась зрелым бананом.

На линейке воспитательница заламывала руки, считала галстуки и взывала к детской совести.
Вожатые, т.е. мы, стояли статуеобразно, с каменными лицами. Мальчики хихикали, девочки фыркали. Туалет как место добывания сиреневого галстука никого не привлекал. И тогда воспитательница героически предложила внутрилагерную валюту за поимку отрядной символики. Круглую сумму. Крупную сумму.

Дело в том, что за смену можно было на всяких полезных делах накопить некую сумму баллов, а их, в свою очередь, потратить на приз. А первым приз выбирал самый «богатый».
И вот уже три героических мальчика, вооруживших удочками, промаршировали в туалет. Вожатые запаслись едой и засели в пределах прямой видимости.

Романтично падали сосновые шишки.

Эротично похрустывали сосновые стволы.

Энергично покрикивали возбуждённые мальчики в туалете.

Через пять минут двое добытчиков отлетели в тошнотворное состояние. Страсти накалились.
И вот – о чудо! – мальчик Лёша победно материализовался с удочкой, на конце которой трепетал сиренево-коричный символ отряда.  Лёша гордой походкой двинулся к нам. Галина Николаевна поперхнулась незрелым бананом. А я понял, что надо уточнить победную траекторию мальчика Лёши:

– Чухрин!!! Воспитательнице неси! Воспитательнице! Это она тебе валюту обещала, а не мы…
– О! Точно! Ей и отдам, прямо в руки…

– Смотри-ка – Галина Николаевна призывно захрумкала орешками, ввиду отсутствия бананов. – На третий круг пошли. Однако…

– Ага. – Лениво ответил я, наблюдая, как по территории лагеря, среди сосен и статуй стремительно носится с нечленораздельными воплями воспитательница нашего отряда, а за ней, с сиреневым галстуком на конце удилища, целенаправленно бегает Лёша. Бегает и приговаривает: «Чухрин обещал, Чухрин сделал!»