В начале было много слов

– Ну чего ты, Санечка, такой грустный? – Участливо спросила Галя, она же Галина Николаевна – стройная девушка с тёмными волосами, одетая в тёмное рабочее комбенизонизонистое нечто, с выразительным молотком в руках.

– А то, свет моих очей, что надо ещё присобачить кучу всего, а времени-то ужо и нету…
– А ты, радость моя, повесил плакат в туалете?

– Эээ… А надо ли? Ну… представь себе – заходишь ты в туалет и читаешь: «Ничего хорошего из тебя не выйдет!» Как-то психотравматично, а? Или эти плакаты для мальчиков: «Ты вечно всё преувеличиваешь!» и «Большой Брат видит тебя прямо сейчас!» Тоже как-то того… Пугающе…

– Иди и вешай, я сказала! И не забудь прибить на дверь вожатской ту страшенную акулу, что ты нарисовал. А для декомпенсации напиши под ней – «тут живут добрые вожатые». И шрифтик повеселее выбери.

– А крокодила, разгрызающего старушку с зонтиком, – куда?

– Воспитатели просили себе, чтобы дети меньше беспокоили по пустякам. Очень, говорят, пугающе выглядит, реалистичненько так…

Всё бы ничего, но настенная агитация, которой мы изукрасили все стены корпуса, была переадресована судьбой. Комната, которую мы оформляли «для мальчиков» – с пистолетами, звездолётами, монстрами и прочими чисто мужскими ужасами, досталась девочкам. А мальчикам досталась куча красоток на стенах и сонм хищных цветков. Девочки были в восторге, мальчики – в ещё большем.

Себе – любимому – я повесил позади кровати листы ватмана и подневно писал на них всякие гадости, в основном в свой адрес.

В процессе весёлой смены к нашим графически-рисовательным потугам присоединились оба отряда.

В коридоре возникла доска откровений. Откровения были удивительно культурные. Поэтому иногда изменённым почерком я писал там пошлости.

Мальчики алчно перерисовывали крокодила со старушкой и акулу до кучи. У всех мальчиков появилось по своему крокодилу.

Но это – в первые дни. Позже было всё глобальнее.

В последний день пиршество красок и надписей одномоментно исчезло.

Когда я вернулся от директора в корпус, то увидел, как исчезает в чьём-то чемодане последний плакат из туалета.

– Верните мне акуууулу! – Ныла Галочка. – Я к ней привыыыкла…

– Вернём! – Ответила какая-то девочка. – Если Сан Саныч сделает для нас ещё три рисунка.

– Вот ведь курс – три к одному. – Сказал я задумчиво, вынимая краски и бумагу.

А как всё хорошо начиналось…