Redemtion

Холодное утро. Со стороны окна дует ветер, но под тонким старым одеялом тепло. Сейчас совсем рано и солнце ещё не рассвело. Но лежать на кровати уже в невмоготу, эта бессонница, длящаяся уже вторую неделю, сводит меня с ума. Скидываю с себя одеяло и тут же покрываюсь мурашками, трясущимися руками стаскиваю одежду со стула, который удобно расположился рядом с кроватью. Включаю желтый электрический чайник, не первой свежести. Когда-то этот чайник поражал умы обычных обывателей, но прошло несколько десятков лет, он пожелтел и превратился в обелиск советскому футуризму. Завариваю чай, выхожу на балкон. С моря веет свежестью и неизбежностью. Закуриваю сигарету. Под моим балконом типичная узкая кубинская улочка, с высокими зданиями, балконами расположенными почти впритык, разноцветными граффити на стенах.Тушу сигарету и покидаю квартиру. Дверь не запираю на ключ, красть все равно нечего. Сажусь за мотороллер, купленный мною десять лет назад, уже тогда он выглядел совершенно дряхлым и разваливающимся, но за эти десять лет ни случилось не единой поломки. Единственное развлечение, что у меня осталось, так это поездки по сонному городу. Ведь, последнее время сон, это то чего мне так не хватает. Я когда-то убежал сюда, что бы просто жить в свое удовольствие: есть, спать, не боятся за свою жизнь. Но чем дольше я находился вдали от дома, тем больше я умирал внутри, медленно разлагался, вдавался в апатию и не было конца всему этому. Где-то на седьмом году жизни здесь, я бросил все попытки обрести смысл в существовании, найти какой-то стимул. Я просто жил. Тратил все те миллионы, что так вовремя украл с тонущего корабля. Но сейчас, даже простое существование приносит мне ужасные муки. Какого это быть вдали от дома, забыть свою родную улицу, лица родственников и близких. Ещё чуть-чуть и кажется думать перестанешь, но как бы к этому ты не стремился, не выйдет. Эволюция обрекла нас на муки сознания, и наши мысли это спутники на всю жизнь, от них не избавишься.
 Тем временем я подъехал к бетонной ограде.За ней был крутой спуск к пляжу. Дальше можно только пешком.Оставив свое средство передвижения чуть ли не на дороге, я спустился по холодным ступенькам к серому песку пляжа. Какой то туман обволок мой рассудок. Я иду вдоль накатывающих волн безжизненной воды. Иногда вода обволакивает мои ноги, и от холода начинали трястись колени. Но я бреду как зомби, не отклоняясь от своего маршрута. Ах, вот то место, которое я искал. Прямо на пляже стоит железный стул, у него верно очень длинные ножки, но они вкопаны в песок, поэтому этот стул стоит здесь всегда. Местная детвора пыталась выкорчевать его, но совсем безуспешно, наверное где-то там глубоко,ножки забетонированы. Я всегда завидовал этому стулу, ведь за десять лет он нисколечко не изменился, он все так же гордо смотрел в морскую даль, как будто ждал свой спасительный корабль, но делал это с величайшим достоинством. На этом стуле я просидел долгие часы, это-то место, где я чувствую себя свободным, иногда слишком. Медленно начал копать неподалеку от стула. Ага, вот то что я искал. В целлофановом пакете лежал маленький револьвер. И отдельно от него пять патронов. Одного не хватало, я его потратил тогда в Москве, когда несся по темному коридору с сумкой с деньгами. Ни в чем не повинный охранник слишком резко вырос передо мной, палец сам нажал на курок.
 Медленно заряжаю обойму. И тут же раскручиваю её, хоть понимаю, что шанс холостого выстрела ну очень мал, но что-то заставляет поступить именно так. Сажусь на стул. Спокойное море смотрит внутрь меня, оно ни когда не поймет моих страданий, оно вечно, и ему не нужно существовать, ему не нужно думать, оно просто есть.Закрываю глаза. Не вижу абсолютно ничего, кроме радужных точек, от поднимающегося солнца. Подношу холодный ствол к своему виску и инстинктивно до боли  зажмуриваю глаза.Время пришло. Непонятна сила давит на курок. Вот он слегка отклонился, но его ход стал твердеть. Или что-то останавливает меня, кажется что у меня не хватит сил довести его до конца. Примерно в брюшной полости рождается крик и выносится наружу через рот, одновременно с этим, последним усилием я все-таки нажимаю на спусковой курок. Громкий писк в ушах. Виски вздулись от пульсаций крови. Щелчок. Обычный механический щелчок. Я не понимаю что происходит и открываю глаза. Вытягиваю руку с пистолетом вперед и неистово жму на курок. Один за другим разрывают тишину громкие хлопки, которые тут же поглощаются черной гладью холодной воды. Я встаю, но у меня подкашиваются ноги и я падаю прямо в воду. Но я жив. Я все так же продолжаю мыслить. Мне нельзя кончать именно здесь. Я возвращаюсь к себе на родину. Завтра днем у меня самолет. Билет куплен уже давно. Здесь меня ничего не держит, ведь пришло время платить за свои грехи.