Щенок

С площадки открывался вид на море. Широко раскинувшись, оно синело до самого горизонта и лишь у самого берега виднелась невнятная  желтая полоска, которую оставил после себя вчерашний шторм.  Серый, покрытый пупырышками камней пляж, несмотря на раннее утро, уже раскрасился экзотическими бутонами ярких зонтов. Вокруг этих цветов, напоминая мозаику, раскинулись не менее яркие листья лежаков, среди которых сидели, бродили отдыхающие. Многолюдное собрание можно было легко классифицировать по цветам.  Первые, совсем белые, только что приехавшие, лежали под солнечными лучами, стремясь быстрее получить свою долю ультрафиолета. Другие, красные, уже успели получить свою часть, обгорели и теперь прятались от коварного светила под тенью зонтов. Третьи, коричневые всех оттенков,  просто наслаждались остатками отпуска, уже ни к чему не стремясь.

- Ты что замер? – Катя слегка хлопнула Рому по плечу и стала быстро спускаться по белой лестнице к морю.  Он еще раз взглянул на открывавшуюся с площадки панораму и пошел за ней.

Когда-то давно, величественная лестница бывшего военного санатория теперь имела самый жалкий вид. Каменные ступени потрескались, раскрошились, обнажив рифленую арматуру. Пузатые балясины  через одну отсутствовали, заставляя пролеты перил  зиять  непропорциональными пустотами. Всюду царила разруха и буйная южная зелень.  Два пролета лестницы  заканчивались еще одной площадкой, от которой дорожка ныряла под  железнодорожный мостик, сотрясавшийся каждый раз, когда по нему проходил состав, и выходила прямо на пляж. Катя уже ждала его на нижней площадке, смотрела и весело улыбалась. Рома поспешил, рискуя свалится с не заслуживающих доверия ступеней и оказался рядом.  Катя обняла его за плечи и поцеловала.  Ему тоже хотелось обнять ее, но мешали лежаки и большой пляжный зонт в руках. Поцелуй длился минуту и мог продолжаться и больше, но кто-то жалобно взвизгнул прямо над их головой. Катя испугано отпрянула, она  всегда стеснялась целовать его на людях. Рома посмотрел наверх, откуда слышалось скуление.   Там на железнодорожной насыпи, глядя на них черными бусинками глаз, бегал взад-вперед щенок. Черный с белой грудью,  с маленьким куцым хвостиком он подскуливал, хотел спустится, но боялся и не знал как это сделать.

- Щенок, - зачем-то констатировала очевидное Катя.

- Ну да, - тоже неизвестно зачем подтвердил Рома.

Щенок тем временем решился на спуск. Жалобно скуля и тихо подтявкивая он скользил вниз по гравийной кручи на всех четырех лапах. Спуск он заканчивал уже лежа на животе. Оказавшись на площадке, щенок радостно завилял хвостиком и чуть покачиваясь подбежал к небольшой лужице.

- Бедняжка, - пожалела его Катя, глядя как щенок жадно лакает воду.

- Пойдем, а то привяжется, - справедливо опасаясь, Рома потянул ее  за собой.

Они вышли на пляж - широкую полосу камней, полностью заполненную людьми и пошли вдоль моря, отыскивая глазами свободное место.  Не успев пройти и десяти метров, Рома увидел, как весело виляя хвостиком их догоняет щенок. Поравнявшись, он сбавил ход и побежал с ними в ногу. Рома прикусил нижнюю губу, глядя на мехового, похожего на плюшевую игрушку щенка, бегущего рядом.

- Все-таки привязался, - снова прокомментировала очевидное Катя. - Ром, прогони его.

Этого он боялся. Встреча с бездомным щенком была ему неприятно. С детства он любил животных, всегда жалел и близко принимал к сердцу их страдания. Однажды, возвращаясь домой из гостей поздней ночью он проходил через один из дворов, где ему встретился бездомный пес. Рома топал на него ногами, делал вид, что хочет бросить камень, но ничего не помогало - пес как привязанный шел за ним. В конце концов смирившись с неожиданно появившемся спутником Рома продолжил путь домой. Ему даже было приятно, что по пустынным улицам спящего города рядом идет еще кто-то. У подъезда он попрощался с псом. Тот посмотрел грустными глазами и сел перед входом. Рома поднялся домой, выглянул в окно. Его сопровождающий все еще сидел перед подъездом. Тогда он отрезал кусок мяса и вынес псу. Утром, выходя на работу, Рома почти молился, чтобы пса не было.

- Кыш! Иди отсюда! – видя бездействие Ромы, Катя решила взять инициативу в свои руки.

Но, то ли Катя не могла быть страшной, то ли щенок был глупый и принимал все происходящее за игру, но он не испугался и не убежал, как было задумано. Развеселившись еще больше, песик взвизгнул и его хвост закрутился словно вентилятор.

Рома заметил свободное место и потянул Катю за собой. Щенок, естественно, побежал за ними. Место было отличное: пологое, с мелкой галькой и почти у самой воды. Они расстелили лежаки, положили сумку и Рома занялся установкой зонтика. Катя ушла за камнями, что бы закрепить зонт покрепче. Рома опустился на колени и вогнал металлический шест в серую гальку. Шест вошел не глубоко и его пришлось вращать, чтобы вкрутить чуть глубже. Щенок уселся рядом с левым коленом, высунув розовый язычок, от жары свалившийся набок. Рома почувствовал мягкую теплую шерсть на своем бедре.

Катя  принесла несколько крупных булыжников и плюхнула их рядом, чуть не задавив щенка, но тот даже не сдвинулся с места. Совсем глупыш, - подумал Рома, поднимаясь с колен и раскрывая зонт.  Большая овальная тень упала на лежаки и щенок сразу перелег под нее. А может и не такой и глупый, - снова подумал Рома, наблюдая как тот пытается поудобнее улечься на лежаке Кати.

- Брысь, иди отсюда! – Катя успешно столкнула щенка с лежака, но тот и не думал сдаваться и возобновил свои попытки.

- Ром, ну что ты смотришь? - Она с претензией взглянула на него.

- Иди отсюда! – он даже с силой топнул ногой, так что мелкая галька брызнула из-под сланца. Щенок посмотрел с обидой и недоумением,- Мол, ты что? Мы же вместе зонт устанавливали!  Таких взглядов Рома и не выносил.

Рядом в море, погрузившись в него по самую шею,  качались на невысоких волнах две  женщины неопределенного возраста и обсуждали разворачивавшиеся перед ними события.

- Да он ко всем здесь пристает, - говорила одна с южным акцентом.

- Да привезли и бросили, а нам терпеть - вторила ей другая.

Рома, ни разу не взглянув на женщин, уже невзлюбил обеих. Слишком равнодушно говорили они о щенке, словно о камне, а не о живом существе.

- Рома, унеси его куда-нибудь, - взмолилась Катя, не прекращавшая борьбы за свой лежак.

Рома взял щенка под передние лапы и понес. Ноша оказалась удивительно легкой, словно воздушный шарик. Теплое тельце с мягкой шкуркой, покрытое еще щенячьим пухом. Ему, наверное, месяца полтора, не больше. И какая сволочь могла его выкинуть? Рома почувствовал как жалость в нем сменяется злостью. Впрочем что ждать от человека двадцать первого века, если он не жалеет своих собственных детей? Щенок висел в его руках и даже не пробовал вывернуться или укусить. Доверяет, глупый, - уже со злостью на себя подумал Рома.  Ему вспомнился его собственный пес - Рекс, восточно-европейская овчарка, живший у него, в школьные годы. По детской глупости Рома сам часто бил его, когда он не слушался, а тот в свою очередь несколько раз кусал, когда думал что Рома претендует на его миску. И все же они любили друг друга. Однажды мать била его, то ли за двойку, то ли за очередную проделку. Рома катался по полу, стараясь избежать удара тонким ремнем и орал. Тогда Рекс защитил его: встав между Ромой и матерью, прикрыл его собой. Потом Рома уехал в пионерский лагерь, а когда вернулся Рекса уже не было.

Отнеся щенка метров за триста- триста пятьдесят от их зонта Рома поставил его на землю.

- Иди! – тыльной стороной ладони подтолкнул его, а сам, развернувшись, зашагал прочь.

Через десяток шагов щенок почти нагнал его. Тогда Рома побежал, так быстро насколько позволяли его резиновые шлепанцы.  Уже почти добежав до своего зонтика, он остановился и обернулся. Щенок сзади не было, видимо, чем-то отвлекся или с ним начали играть многочисленные дети. Роме стало грустно, словно он предал щенка. С тяжелым сердцем он вернулся к Кате. Она загорала и читала толстый журнал. Рома сел и уставился на море. Там среди неопределенно желтых волн все еще качались две головы.

- Отнес? А что грустный? – она всегда чутко чувствовала перепады его настроения.

- Жалко, - ответил он после короткой паузы

- Ты же не можешь взять всех щенков. Даже на этом побережье, - Катя положила теплую руку ему на плечо.

- Но этого же мог, - он посмотрел ей прямо в глаза.

Она ничего не ответила. По опыту Катя знала, что говорить сейчас бесполезно и даже железные доводы не помогут. Нужно просто подождать. Как всегда она была права. Рома искупался, попрыгал с пирса и к вечеру про щенка уже не вспоминал.

Через пару дней они пошли в соседний поселок за фруктами. Тропка шла  через заросший акациями тенистый овражек и у самого рынка переваливалась через железнодорожные пути. Они шли весело. Катя никак не могла разгадать придуманный им ребус про буйвола и требовала подсказки. У самой насыпи они снова увидели щенка. В этот раз Рома уже ничем не мог ему помочь.