Другая жизнь. Глава 3

ГЛАВА 3

По мере приближения таинственного старичка, беглецов начала обуревать паника. Чем ближе становился этот человек, тем явственнее проявлялись признаки негодования и объяснить такое поведения не брался никто из присутствующих. Старичок, смотря себе под ноги, медленно шоркал лаптями по скрипучему полу и даже не смотрел в сторону своих гостей. На этот раз первым струхнул Жора, который до этого времени оставался весьма хладнокровным. Он даже слегка попятился назад, но уперся прямо в дышащего ему в спину Ярослава, который лишь слегка подтолкнул дрогнувшего и тот снова оказался вровень с Борей.
Старик медленно заглянул в глаза сначала Георгию, а потом перевел взгляд на Бориса. Губы его медленно шевелились, как бы нашептывая нечто вроде молитвы, однако разобрать о чем там бубнит старый, не представлялось возможным. Тот самый взгляд остался в памяти у обоих беглецов надолго. Взгляд этот пронзал насквозь и, казалось, касался самой души. Никуда от него не скрыться, никуда не убежать. Стоишь словно нагой перед взглядом этим и сквозь землю провалиться хочется. Сразу все мысли грязные куда-то подальше убрать хочется, сразу все свое прошлое выбросить пытаешься, как будто и не было. В этом взгляде оба разглядели вековую мудрость и какую-то неведанную силу, как будто с богом через взгляд этот повстречались.
- Глупый… - проговорил старик, обращаясь к самому себе. – Не удастся мне в покое век свой дожить, ой не удастся. А я уж было понадеялся.
Это выражение осталось без комментариев, да и вообще сложилось такое впечатление, что говорить в присутствии этого старика и вовсе запрещено.
- Иди по домам, - наконец обратился старый к Ярославу. – Сегодня будем собирать вече. Тот лишь кивнул и бесшумно удалился. – Пусть я нарушу некоторые правила, издревле установленные в этих местах, но все же я, руководствуясь исключительно своими внутренними убеждениями, осмелюсь задать вам всего лишь три вопроса. Будьте добры, дайте на них искренние ответы, ибо от этих ответов будет зависеть многое.
Беглецы переглянулись и в лад закивали.
- Итак, мы начали разговор, даже не представившись друг другу, а это даже в наших забытых землях можно считать из ряда вон выходящим поведением. Прошу вас, пройдите под свод моего жилища и отобедайте с нами.
Беглецы вместе с оставшимся Олегом Ивановичем расселись за массивным дубовым столом. Старик поставил у зеркала еще одну лампаду и в доме сделалось немного светлее. Он быстро развел в печке огонь, поставил самовар и сходил в подвал за провиантом. Через четверть часа стол был уставлен различными яствами – здесь были и щи, и пирожки, и каша, и картофель, и соленья, и квас. Сами беглецы уже давно позабыли, когда в последний раз им доводилось сидеть за таким богатым столом, а последние дни в тайге и вовсе приходилось питать одними ягодами да травой.
- Вы уж простите старика и поймите мое смятение – в нашей деревне все знают друга и новые люди здесь – зрелище не бывалое. Мое имя – Кирилл, но каждый в нашей деревне называет меня Отец, ибо нет в местах этих людей, кто был бы старше меня.
- Боря.
- Жора, - по очереди представились незнакомцы.
- Имена у вас хорошие, - одобрительно закивал старик, - с историей, с великими людьми связанные. Хотите вы верить или нет, а имя, данное матерью при рождении, оно через всю жизнь с вами вместе идет. Однако прошу вас – отныне и пока вы находитесь на территории нашего поселения называть друг друга исключительно Борисом и Георгием. Никаких Жор и Борь. Я не сильно давлю на вас? Это ведь будет не трудно, исполнить такую пустяковую просьбу?
Беглецы, так сильно увлеченные сытным обедом, утвердительно закивали в знак согласия.
- Значит условились. Далее я вынужден спросить у вас, предварительно упоминая, что это не допрос какой-нибудь, а лишь ознакомительная беседа; так вот, я хотел бы спросить у вас о том, чему вы посвятили жизнь свою? Чем вы занимаетесь? Как работаете?
- Я где только не работал, - Борис насторожился, отложил деревянную ложку и посмотрел на Георгия. – И мешки грузил и на стройке работал. Ну, а в последнее время жил в деревне, да по хозяйству занимался. В общем, жизнь моя схожа с той, какую вы здесь ведете.
- Ну а я хозяйства собственного не имею, - вставил Георгий, - зато жизнь свою посвятил обучению детей наукам разным, точным в основе своей. Учителем в младшей школе работаю.
Старик слушал очень внимательно и к еде даже не притронулся, даже тарелку себе не поставил. Он постоянно бубнил себе что-то под нос и по губам его даже можно было прочитать нечто вроде: «Неужели, это возможно?». Когда беглецы окончили свой рассказ, Отец задал последний вопрос.
- Скажите, дорогие гости… Веруете ли в бога вы?
Этот вопрос прозвучал словно гром и еще долго потом эхом отзывался в головах у беглецов. Отвечать нужно было быстро, на раздумья времени не было.
- Верим, отче, - склонив голову, взял на себя бремя ответа Георгий. – Куда же без бога в этой жизни?
Отец будто бы с облегчением выдохнул и даже улыбнулся, показывая беглецам, что даже в столько преклонном возрасте можно сохранить прекрасные зубы.
- Вот и славно, вот и славно, - повторял он. – Не буду вас больше мучать, гости дорогие. Вече будет собрано вечером и я просил бы вас быть на нем почетными гостями. Не откажите в милости. А пока я смею предложить вам отдых, ибо понимаю, что вы валитесь с ног и за спиной у вас долгая и мучительная дорога. Олег, - перевел взгляд старик, - будь добр, проводи наших гостей в дом. Пусть отдохнут, поспят, приведут себя в порядок. Мы будем ждать их в Доме собраний на закате.
Олег Иванович послушно кивнул, утер бороду белоснежной салфеткой и поднялся. Вслед за ним поднялись и беглецы.

- Ну и влипли мы с тобой, братец, - отодвинув занавеску, процедил Борис. Выглядел он, признаться, весьма скудно. А все потому что нервы у беглеца были на пределе – голову его одолевали бесконечные думы и в какой-то момент он даже было подумал о том, что лучше бы им, сумевшим сбежать из мест не столь отдаленных, поискать удачи в суровой и непредсказуемой тайге, нежели оказаться в этом до ужаса странном месте. Георгий же настолько смурым не был, по крайней мере таковым не казался и в глазах его даже изредка поблескивали огоньки, хотя уловить этот блеск было довольно трудно. Он был задумчив и теперь все чаще молчал, лишь почесывая подбородок. Так продолжалось час, а быть может и тем больше и ни о каком сне или же отдыхе речи не заходило. Паузу, прервать которую боялся Борис, нарушил Георгий.
- А что, если это шанс?
- Ты о чем? – испуганно посмотрел на товарища Борис.
- О том, что мы вообще попали сюда. Рассуди сам. Сейчас пройдет вече, на котором будет решаться наша судьба. Старейшины вряд ли захотят нас отпускать, ведь мы одни из немногих, кто знает о существовании этого места. Мы можем, пусть даже и не со злого умысла рассказать или хотя бы проболтаться об этой райской деревушке во внешнем мире. И что тогда?
- Что?
- Тогда благоговейному и беззаботному существованию всех этих людей придет конец! Убивать нас они, судя по всему, не намерены. Эти люди вообще не знают, что такое преступление, да и не виноваты мы вовсе в том, что судьба завела нас в это место. Значит, скорее всего, после вече, старец предложит нам остаться здесь и жить по их правилам, а уж потом, в зависимости от того, каковым будет наш ответ, они примут дальнейшие решения.
- Да что ты такое несешь? – взбеленился Борис. – Мы только что выбрались из одной тюрьмы, преодолев невероятные трудности и пройдя дикие испытания! Ты забыл? Ради чего все это было? Чтобы попасть в другую тюрьму? Ты пойми, Жора, ведь у нас никогда больше не будет шанса вернуться в нормальную жизнь! Здесь дурдом сплошной! Мы еще ничего не знаем об этом месте, но мне оно уже не нравится! Чем оно лучше зоны?
- Конечно, такие мысли могут возникнуть первое время, - ответил Георгий, продолжая свою мысль. – А теперь, прошу тебя, посмотри на это с другой стороны. Что ждет нас в том, как ты говоришь, нормальном, мире? Скитания до конца дней? Страх быть пойманным? Все время быть на чемоданах и в любой момент быть готовым пустить в бега? Да, в этом мире, братишка, спокойной жизни у нас больше не будет. Другое дело – эта деревня! Да это просто дар божий, как ты не понимаешь? Ни один человек за периметром не знает о ее существовании. Здесь нас никто никогда не найдет! Никто и никогда! Да, нам придется забыть о прошлой жизни и научиться соблюдать местные правила, но разве это идет хоть в какое ни будь сравнение с теми перспективами, что ожидают нас в реальном мире? Если посмотреть трезвым взглядом, то жизнь здесь просто идеальная! Это другая жизнь! Здесь другие люди, да и вообще, здесь все другое, - он задумался. – Признаться, мне это даже начинает нравиться.
- Но мы не другие! – возразил Борис. – Мы не такие, как все эти люди. Они здесь добрые, бескорыстные, честные. Они не знают, что такое преступность и жестокость. Да, они живут здесь в своем мире, далеко от всех этих забот и проблем. Конечно, они не знают жестокости и предательства. А кто мы? Преступники! Мы даже в том обществе, развращенном и прогнившем, не смогли удержаться на плаву! Мы даже там были отбросами, а сейчас ты хочешь, чтобы мы вмиг переменились и стали такими как все эти люди? Да ты только посмотри на них! Я даже в глаза им взглянуть не могу! Мне стыдно и все тут, - Борис ходил по комнате, держа руки за спиной. – Ты действительно думаешь, что мы сможет жить среди них?
- Я в этом просто уверен! Человек способен привыкнуть ко всему, тебе ли, отсидевшему большую часть жизни, об этом не знать? Ты страдал и познал все невзгоды этого мира, так как и я! Настало время для другой жизни! Мы вольемся в это общество и станем такими как они. Как ты не понимаешь, что этот шанс дам нам богом? Сам бог хочет, чтобы мы встали на путь исправления. Неужели ты откажешься от такого шанса?
Борис крепко задумался, но отвечать не стал. Да и сам Георгий больше не спрашивал – он знал, каким будет ответ его товарища. Оставшуюся часть дня беглецы приводили себя в порядок и репетировали речь. Было принято решение придерживаться линии, которую они разработали еще на подходе к деревне. Главное теперь – не завраться и держаться уверенно.