Мир Отразит Наc 1

Жемчужина Печали (предыдущая глава)         http//www.proza.ru/2013/01/19/173             

                ДГ14 Мир Отразит Наc 1
                Еще двое суток мы движемся пешком, останавливаясь в лесах, и на третьи приходим в деревню, где покупаем четырех лошадей. Меньше, чем нам нужно, но больше, чем ничего. Это не ускоряет, но упрощает наш путь.
                Три дня спустя мы останавливаемся в очередной деревне, где нас встречает долгожданное тепло, и настоящие постели. Но рады не все. Амаранта грустна, и не встречается со мной взглядом. А Ирис хочет поговорить, но не при всех. Наконец, когда все ложатся спать, он улучает момент, и просит меня выйти на лесную опушку за домом.
                Потеплело, и тающий снег тревожно скрипит под ногами. Мне передается напряженное настроение моего друга, хотя я не вижу к этому никаких причин.
                - За нами хвост, Домиарн! А ты такой спокойный, со мной не разговариваешь, и создается впечатление, что тебе наплевать на безопасность короля.
                Я медлю с ответом. Мои мысли далеко.
                - Я разговаривал с Иммаюлом о том, что могло стать причиной странного поведения корабля. Думаю, что он просто поймал «призрачный протокол». Координаты нашего взлета совпали с траекторией полета корабля в день, когда Ари дал ему команду крушения. И корабль заклинило – команда прошлого наложилась на команду настоящего, и он не знал, что делать...
                - О чем ты говоришь? За нами следят. За нами идут, Домиарн. Неужели ты их не чувствуешь?! – Во всем облике барона Лио – уязвимость, рожденная страхом.
                Где-то в ветвях деревьев раздается завывание ветра на высокой, пронзительной ноте.
                Мы переглядываемся.
                - Если ты думаешь, что за нами гонятся люди Притемира, то это невозможно. Мы улетели из Шим-Адаара, и сутки спустя свалились с неба в другом конце страны. Кто мог отследить такое? Тебе нужно расслабиться... – Я хлопаю Ириса по плечу, наблюдая за дымом из трубы дома, в который нас пустили на постой, и предвкушая уютный отдых, как только мой собеседник выскажется, наконец, чтобы...
                И тут глаза Ириса, стоящего лицом к лесу, расширяются от ужаса. Глядя на что-то у меня за спиной, он издает крик, хватает меня за рукав, и тянет за собой с такой силой, что я чуть не падаю. И мы бежим от леса к дому с огромной скоростью.
                Ветки деревьев хлещут меня по лицу, но я не могу замедлить бег, потому что Лио держит меня железной хваткой, и тащит в приступе отчаянного, животного страха.
                Мы вбегаем в дом, и замираем в сенях. Он вжимается в стену, тревожно глядя на дверь.
                - Честное слово, Ирис!!! В конце-то концов! – Тяжело дыша, я отцепляю его сжатые на моем рукаве пальцы.
                - Что ты говорил про «призрачный протокол»? – Он смотрит на меня, стараясь стряхнуть застрявший в сознании страх.
                - Хм-мм... Траектория корабля наложилась на себя же, но в другом времени...
                - Нет, нет... Вчера ты говорил о своем видении в лесу в первую ночь. Это как-то связано с этим призрачным протоколом?
                - Ну, только отчасти. Я же разговаривал с Эвой, у которой свои эмоциональные проблемы, а «призрачный протокол» - это просто технический термин, когда у продвинутых механизмов происходят сбои, похожие на то, что было бы в сознании у... Ирис, ты дашь мне договорить?!
                Он бледнеет, а выражение стекает с лица, как краска с рисунка, оставленного под проливным дождем.
                - Стоит.... стоит за тобой... – Шепчут губы барона Лио, в то время как глаза туманятся страхом оленя, глядящего на окружившую его стаю голодных волков.
                Мне бы оглянуться, но я тоже замер от страха.
                То, от чего мы убежали, догнало нас, и стоит у меня за спиной. При этом никто не слышал, как открывалась дверь. Или мой милый друг перебрал лишнего с рыцарями Адаара, или мне все-таки стоит оглянуться.
                Надо только оторваться от искаженного ужасом лица Ириса, взгляд которого застрял в одной точке где-то чуть выше моей головы.
                И надо взять себя в руки. Я делаю вдох, и оборачиваюсь.
                - Ари... Я умру без тебя, Ари!!!
                Из темноты ко мне тянутся щупальца, а прямо перед лицом висит идущая волнами голова с бездонными омутами глаз, подобными темным, мистическим ямам на дне девственного прозрачного озера, затерянного в дремучих лесах.
                - Чего вы спать не идете?! – Дверь в комнату дома открывается, и, вместе со светом свечи в наш с Ирисом неведомый, потусторонний мир врывается запах хлеба, растопленной печи, и встревоженный голос Амаранты.
                - Ты... Он... – Барон Лио хочет указать Амаранте на опасность, но не может поднять руки.
                - Что? – Девушка подносит к нам свечу, оглядывая с ног до головы, потом –сени. – Ложитесь, завтра рано вставать! Или хотя бы не шумите! – Она хмурится, и скрывается в доме.
                Какое-то время я неотрывно гляжу во всевидящие глаза сиана, и потом заставляю себя оторваться от мучительно прекрасного лица. Оно растворяется, но еще какое-то время из тьмы пространств меня гладят щупальца, пытающиеся ухватить недосягаемое, и его боль разрывает мое сознание невозможностью единения, одиночеством брошенной игрушки, и полным отсутствием надежды.
                - Ты заметил, что Амаранта его не увидела? – Я обнимаю Ириса, успокаивая его. - Это потому, что ты поймал его своим генератором, а не глазами. Твое сознание не в состоянии понять разницу, потому что тебе никто не рассказал, что у тебя в мозг идут два разных визуальных канала, а не один, как у людей. Приходим в себя, успокаиваемся. Обычно это видение возникает только у меня в голове. Но после пребывания на корабле мои видения необъяснимо усиливаются, и... ты увидел мою муку. Сказал бы сразу, что ты там увидел, не пришлось бы мчаться из леса.   
                Он тяжело вздыхает, и отводит взгляд.
                - Никакого покоя с тобой. Мир отражает то, что у тебя в душе. Чувствуешь себя дичью – за тобой будут бежать хищники. – Я беру его лицо в ладони, и целую в губы. – Кто там за нами гонится, и что вы с Амарантой ершитесь, как ежи? Я люблю тебя. И не брошу. Ты назвал меня супругом, и для меня это не пустые слова. А у Астангира свои мысли. Не нужен я ему. Он хочет открыть больницу, и просит, чтобы я ее профинансировал. Вот и все. Идем спать.
                На улице начинается дождь. Кажется, что мы проговорили целую вечность, и уже скоро рассвет. Мир отражает нас, а не наоборот. Все начинается с души. Ирис ревнует меня ко всем, а поэтому даже умудрился увидеть Леота – мое самое глубинное, потаенное желание.
                И кто знает, что случилось с кораблем? Может, «призрачный протокол» это целиком моя вина? Мое сердце, сквозная рана между двумя мирами, истекает горечью, и мозг корабля захлебнулся ею, и не смог лететь дальше. А лицо Ари на экране – это не причина сама по себе, а следствие. «Он не оставил мне выбора»...
                Я подхожу к окну, отодвигаю занавеску, и закрываю глаза. Капли дождя летят сквозь пространство и время, контрастно выделяясь на фоне темноты огромным количеством пульсирующей в них информации, собранной за миллионы лет на земле. А до этого –за миллиарды лет на других планетах.
                Все вокруг – это всего лишь нейтральная информация, и только кисть наших настроений окрашивает ее грустью или радостью, любовью или ненавистью. Потом окрашенное нами же довлеет над сознанием, создавая иллюзию мира, навязывающего свои краски. Как можно винить мир, все время забывая, что кисть с красками – всегда и изначально - только в наших руках?