Заметки путешественника-19

В супермаркете много покупателей, не один я такой умный, другие тоже запасают продукты на субботу, чтобы не покупать в тех маленьких магазинчиках, которые специально работают в шабат, завышая цены.
Купил четыре шоколадки по акции, получилось по четыре с половиной шекеля за штуку. Хороший чёрный шоколад и всего по 36 рублей, что гораздо дешевле, чем в России за аналогичный товар.
На остановке ждал автобуса я не один. Многие местные жители тоже ехали в сторону Кораллового заповедника. Вечером уже шабат.

Таксисты, почуяв заработок, просто озверели. Мотаются туда-сюда, сигналят, останавливаются и только что за руку не тянут в свой автомобиль. Некоторые садятся вчетвером и едут. Так получается недорого. А на автобусе всего 4,70 шекеля, вполне приемлемо. И примчал он меня на место за считанные минуты, а сам я иду полтора часа.

На пляже много новых палаток, и просто сидящих компаниями людей. Ветер сносить дым от мангалов в сторону Египта. Народ культурный, многие с детьми и даже грудными. Рядом со мной, в одной компании говорят на иврите и на русском языке. Как я понял, две женщины из России и ивритом не владеют, что не мешает им общаться с остальными. Как-то находят общий язык.
Арабов на пляже не видно, значит, не их место.

Под самый вечер, прогуливаясь по полосе прибоя, я приближался к женщине с маленьким ребёнком, сидящей на песке. Шел не спеша, наклоняясь за кусочками кораллов, которых много валяется у моря. Когда до неё осталось метра три, она посмотрела на меня и обворожительно улыбнулась.
Я поздоровался:
- Эрев тов! (Добрый вечер!)
Она ответила и что-то начала говорить на иврите. Пришлось сказать, что я из России, турист. И она мне говорит:
- Я знаю русский язык!

В процессе общения она рассказала о себе, что в двенадцать лет репатриировалась с Украины с родителями. Ей 33 года и она уже говорит на русском языке с акцентом, нет практики, всё иврит и иврит.  Сказала, что ребёнок не её, а подруги, которая ушла куда-то. Они приехали в Эйлат с севера Израиля, где сейчас довольно холодно и даже были ночные заморозки до – 4.

Больше поговорить не удалось из-за холодного ветра и наступающих сумерек, так как девочка на её руках стала мёрзнуть.
Мы расстались, наговорив друг другу кучу любезностей. Они приехали на автомобиле и завтра уезжают домой.

19 января, шабат.

Прекрасная погода с утра. Тепло, солнечно и почти нет ветра. Но, он подует, обязательно. Ночь прошла спокойно, никакого шума. Палаток так много, что рядом со мной целый палаточный городок. А на обочине дороги рядком выстроились автомобили.

С утра, пока не жарко и нет ветра, устроил пробежку. Кроме меня, бегали и другие люди. В основном с излишним весом и, как следствие, проблемами здоровья. Но, иногда попадались настоящие спортсмены. Большинство с плеерами, под музыку больше выброс адреналина, легче бежать. Много велосипедистов, а один, на гоночном велосипеде мчался прямо по дороге в ряд с автомобилями, почти не уступая им в скорости. Явный нарушитель, ведь рядом велосипедная дорожка. Водители сзади сигналят ему, а он крутит педали и не уступает дорогу.

Обратил внимание на женщину, которая занималась гимнастикой за соседней палаткой на разложенном коврике. Берётся рукой за стопу и поднимает ногу почти вертикально вверх.

Хорошая гибкость в её возрасте, хотя мне трудно сказать, сколько ей лет по внешнему виду. Наверное, не меньше пятидесяти. Когда люди следят за собой, серьёзно занимаясь спортом, то возрастная планка очень сдвигается.
 А вот её муж, с которым у неё нежные отношения, ибо я заметил, как они просто так поцеловались, без видимого повода, выглядит не очень. Здесь возраст угадать не сложно, наверняка седьмой десяток на развороте. Много складок на животе, ссутулится и огромная лысина, волосы остались только по краям.

20 января, воскресенье.

Шабат закончился и всех, как ветром сдуло. Многие уехали ещё вечером. Удивительно, но автобус кажется, был. Обычно, в шабат автобусы не работают.

Появились туристы из России.  Точнее, они были и раньше, но их не было видно. А так, на свободном пляже, они сразу обозначились. Трое велосипедистов из Москвы и парень с девушкой из Питера, передвигающиеся автостопом. Сюда, в Эйлат, парню с девушкой удалось приехать попутным транспортом из Овды, аэропорта, находящегося в 60 км от Эйлата. Те евреи, с которыми они общались в аэропорту, спрашивая дорогу, оказались с автомобилем и взяли их с собой.
Велосипедисты уже собираются  домой.  Крутить педали до Бен-Гуриона не хотят, поедут на автобусе.

По пляжу гуляет молодая женщина с годовалым ребёнком. Малыш бросает камешки в море. Конечно, не добрасывает. Тогда на помощь приходит мама. Малыш такой миленький, с белокурой головкой. Мама общается с ним на иврите, наверняка евреи.  Они приехали и живут в автомобильном домике-фургоне со всеми удобствами. Вскоре из фургона вышел папа, взял ребёнка на руки.

Мой сосед с серьгой принимает гостей. Ради них разжёг свою жаровню, ибо вечером стало прохладно. Я сидел на складном стуле у своей палатки и слушал их разговор. Улавливал некоторые знакомые слова. Но, общий смысл беседы был мне непонятен.
А хочется понимать, значит, надо усиленно учить язык.

21 января, понедельник.

С утра всё как обычно. Появляются люди, купаются, загорают, уходят. Дайвингисты подъезжают на автомобилях в гидрокостюмах, одетых заранее. Сразу идут на погружение. Рядом несколько их баз, откуда они и появляются.
Пара из Питера, Коля и Ксюша, принесли рюкзаки, просят покараулить, пока они пройдут по горной тропе в сторону Табы. Я им вчера рассказал об этом маршруте.

Они хорошие пешеходы, настоящие туристы. Вчера ходили в Эйлат пешком, туда и обратно. Их желание – увидеть больше – вполне понятно, ибо отпуск короткий, всего две недели. Хотят побывать на севере Израиля, искупаться в озере Кинерет.
Как я думаю, если будут передвигаться автостопом, то вряд ли успеют реализовать задуманное.

Пробовал я автостоп в Израиле, совершенно бесперспективное дело. Можно стоять часами на дороге, вытянув руку, и никто не остановится. То же, самое, мне сказал Миша, директор туристического агентства в Эйн-Бокеке, что автостоп в Израиле уже не работает.

Всего один раз меня подвёзли, когда я вышел на дорогу из пустыни с рюкзаком. И это был еврей, который сразу предложил мне холодной воды. А так, обычно арабы останавливаются и сразу заводят разговор об оплате. Ну, какой же это автостоп?

Питерцы, вернувшись с маршрута через два часа, ещё побежали купаться. Потом мы все вместе пошли в Эйлат, сначала в хороший супермаркет, который они знали и хотели показать и мне, а потом наши пути расходились. Они шли ловить попутный транспорт к Мёртвому морю, а я в кафе Арома, чтобы просмотреть почту в интернете.

В супермаркете, когда мы порядком загрузили свои руки, у ребят упал на пол пакет с помидорами. Я высказал предположение, что помидоры могли лопнуть и потечь, на что Ксюша заметила, раз они ещё не оплачены, то это не страшно, можно пойти поменять.

Пришло письмо от Патрика из Германии с фотографиями, где мы вместе. С удовольствием вспоминаю наши встречи и общение на Мёртвом море.

А Ариэль из Иерусалима написала мне длинное письмо, в котором высказала замечание по выражению – датишные евреи. С её слов, оно несёт негативный смысловой оттенок, хотя в самом слове, если рассматривать его с лингвистической точки зрения, ничего оскорбительного нет.

Но, здесь, в Израиле, отношения между светскими и религиозными евреями несколько натянутые. Я бы даже сказал, несколько отчуждённые. И этому есть ряд причин.

И одна из них та, что хасиды (праведники) не служат в армии. А также не заняты в производстве, а выполняют только религиозные функции. Короче, государству приходится их содержать. Здесь очень неплохие пособия выплачиваются на детей, а ортодоксальные семьи обычно многодетные, что тоже является одной из статей дохода для них. Кстати, к слову, и арабам  платят такие же детские пособия, дискриминации нет.

Только не надо думать, что ортодоксы роскошно живут. Нет, конечно. Часто готовят чолнт, блюдо из куриных или индюшачьих шеек, поскольку не хватает денег на хорошее мясо.

И всё же, светская часть населения недолюбливает ортодоксов. А может быть, причина этой нелюбви кроется, в первую очередь, в том, что ортодоксальные евреи живут своим замкнутым анклавом и презрительно относятся к тем, кто не разделяет их взглядов.
Может быть.

Впрочем, не я придумал слово датишные, мне его всучили здесь, в Израиле. А я писатель-реалист, пишу о том, что есть.
И ещё, русскоязычная часть населения Арада, где у меня уже достаточно много знакомых, в своих кругах иногда называет арабов-бедуинов – бабуинами.

В кафе я обычно сажусь за угловой столик, где есть розетка. Удобное место, мало кто беспокоит. Мой компьютер подключается к сети автоматически. Официанты очень гремят посудой, собирая её со столиков, сбивают с мысли. А так, вполне уютное кафе.

И ещё, супермаркет, который показали мне питерцы, просто поразил меня обилием товара и низкими ценами. В магазине слышна и русская речь. Много скидок на товары. Бутылка знакомого вина, за которое я платил в другом месте 37 шекелей, здесь стоит 22 шекеля. Не удержался, взял бутылочку. А вино с многолетней выдержкой стоит дорого, 57 шекелей за бутылку 0,7 литра.
Ещё раз хочется подчеркнуть, что израильские вина очень хорошего качества. Никогда я не чувствовал себя плохо после выпитого.  Жаль, много не увезёшь в Россию, а так бы хотелось.

Домой, в свою палатку на берегу, я пришёл уже в сумерках, решив не ждать автобуса, который ходит не часто. Было тяжеловато идти 8 км с рюкзаком, полным продуктов и ещё с компьютером в руке, но я выдержал это испытание.

Слышал стрекотание цикад среди финиковых пальм, которые здесь везде посажены и дают плоды. Стрекотание такое же, как и у нас, на Кавказе. Только у нас это бывает в августе, а здесь в январе.

На берегу тихо и спокойно. Сосед уже закрылся в палатке и смотрит фильм. И никого рядом нет.
Перед сном я искупался в тёплом море.

22 января, вторник.

Сегодня по всему берегу, от Эйлата до Табы, много машин и людей. Я сначала не понял, в чём дело. И лишь потом вспомнил, что 22 января день выборов в Кнессет, который объявлен в стране не рабочим днём. Вот люди и используют этот день в своих интересах.

Погода радикально поменялась ночью. Часов в пять утра я увидел всплеск света, а потом послышались раскаты грома. Следом закапал дождь. Капель сто упало на палатку, не больше.
А чудодейственные перемены я ощутил утром. Во-первых, переменился ветер, и сразу стало теплей. А днём было по-настоящему жарко. Я три раза заплывал в море, где плавал в окружении разноцветных рыбок, бравших меня в эскорт.

Обратил внимание на пару пожилых россиян, плававших с масками рядом с берегом. Женщина эмоционально вскрикивала:
- Ой, сколько рыбы, сколько рыбы! И такая крупная!
Видимо, первый раз на Красном море, да ещё в Израиле.
И чего бы ей крупной не быть, если здесь заповедник.

А рядом с кассой подводной обсерватории чуть ли не очередь. Много желающих просто посмотреть подводный мир через стекло. Наверное, рыбы воспринимают людей, как в аквариуме. Ибо, они то, плавают вольно, а люди сидят в стеклянной банке.