Огненные годы. Воспоминания А. К. Фролова

             Поездка в Барнаул.
Саша Татарников был самым молодым и грамотным в партизанском отряде, ему тогда ещё не было и восемнадцати лет. Ростом он был меньше всех. Все поручения он выполнял смело, умело, соблюдая при этом особую осторожность и конспирацию. На всякий случай, Саше оформили документы, свидетельствующие о том, что он едет поступать учиться в гимназию на старшие курсы.
Все дороги от села Стукова до Барнаула контролировались колчаковцами. Всех подозрительных лиц: пеших и конных они останавливали и тщательно проверяли. В деревне все, от малого до великого,  знали Татарникова Сашу как активного партизана, за ним охотились колчаковцы и все, кто поддерживал их порядки.
Решено было, что Саша будет пробираться до Барнаула в возе с сеном, который повезёт Алексей Татарников – дядя связного, на городской рынок. Алексей Татарников не был партизаном, но активно помогал им. Из села, Алексей Татарников и партизанский  связник  выехали в пять часов утра никем не замеченные.  Проехав километров семь от села в сторону Барнаула, они увидели движущуюся навстречу подводу. Саша спрятался в сено. Навстречу им ехали в телеге Тяпкин Матвей из села Власиха, который держал в руках вожжи, и беженец из Польши – Остап. Остап со времён первой мировой застрял в Стуково, ходили слухи, что он работает на разведку колчаковцев.
Тяпкин – мужик разговорчивый,  поздоровался с Татарниковым, остановил лошадь и попросил закурить. Пока Татарников доставал из кармана кисет нахваливал:
- Хорошее у тебя сено! Сколько думаешь за него взять? А?
- Базар цену знает! – нехотя, без настроения ответил Алексей, отсыпая щепотку самосада на раскрытый приготовленный для закрутки Тяпкиным клочок газетной бумаги.
Беспокойные движения Татарникова не ускользнули от внимания Остапа. Он быстро соскочил с пурта, схватил лошадь Алексея под уздцы:
- Говори цену! Я у тебя куплю это сено!..
Остап наверняка знал, что Алексей связан с партизанами, что его племянник - партизан, но не представилось случая обличить его в этом. Может быть, этот случай наступил и именно сейчас: «Он что-то везёт в сене, но что?»- думал Остап, обходя вокруг воза.
Татарников же будучи припёртым к стене согласием купить сено, быстро парировал: «Нет, тебе я не продам. Не хочу портить с тобой отношения. Много запрошу – тебя обижу, мало – себя. А базар цену скажет безобидную»-  хлопнув вожжами по лошади,  крикнул Тяпкину: «Ну, бывай здоров! Поеду, пока прохладно!».
Остап продолжал размышлять: «Поехал в Барнаул… в это тревожное время, да ещё в пору разгара страды». Сомнений у Остапа больше не было:  «Что-то везёт! Но, что?». Остап повернулся к Тяпкину, который докуривал козью ножку, завёрнутую из табака Татарникова.
- Погоняй, Матвей, да побыстрее!
Лошадь потрусила по дороге в сторону Стукова, громыхая тяжёлыми, коваными колёсами на неровностях.
Татарников едва проехал два километра, как на мосту через речку Штабка лошадь остановили колчаковские солдаты. Они штыками обследовали весь воз сена со всех сторон, после проверки разрешили следовать дальше. К счастью Сашу, прятавшегося в сене, штыки не задели.  Проехав километра четыре, Татарников увидел мчавшихся  галопом всадников.  Алексей сообразил, что это погоня за ними, быстро свернул с дороги в берёзовую рощу, крикнул Саше: «Вылазь, прячься! Погоня».  Саша выбрался из сена, спрыгнул с воза и спрятался в овсяном поле.  Алексей тем временем выпряг лошадь, пустил её пастись.
Подъехавшие колчаковцы приказали Алексею выгружать сено. Алексей, молча, развязал верёвку и стал на землю вилами скидывать сено.  Убедившись, что в сене ничего нет, белые уехали восвояси.  Когда стало безопасно, Алексей позвал племянника.  Посоветовавшись, они решили, что в Барнаул дальше будут добираться каждый своей дорогой: Алексей - через  село Власиха, а Саша - в обход.
В лесу в районе Власихи Сашу остановил конный разъезд колчаковцев. Командир отряда спросил Сашу - куда он идет? Саша ответил, что идёт в Барнаул, поступать в гимназию и показал имеющееся при нём направление. Командир, посмотрев документ, спросил:
- А почему ты идёшь лесом, а не через Власиху?
- Я был на озере Штабка, искупался, так и иду бором, тем более, что лесом идти прохладнее, не так солнышко печёт.
Командир усомнился ответом Саши и приказал идти с ними во Власиху. Во Власихе Сашу привели к командиру карательного отряда, который был звании подполковника. Офицер, посмотрев документы Саши,  спросил:
- Кто твой отец? Крестьянин?
- Мой отец, - Саша начал рассказывать истинную историю о своём отце, - долгое время служил сельским писарем. В 1914 году был призван на службу, служил в городе Харбине, в 1918 году по состоянию здоровья оставил службу, вернулся в село. Я в Харбине учился в гимназии, но не успел окончить, и вот теперь иду в Барнаул доучиваться.
- А почему ты шёл лесом? – спросил подполковник.
- Лесом шёл, потому что в лесу прохладнее.
 Офицеры долго решали, как поступить с задержанным, потом в сопровождении двух конвоиров отправили в каталажку. По дороге Саша спросил солдат – долго ли они его будут держать в каталажке? Солдаты ответили, что пока не выяснят кто он такой и откуда? Сашу закрыли в сельский амбар из-под зерна. В амбаре больше никого не было. Саша отыскал в амбаре слабо прибитые доски в полу, осторожно, чтобы неслышно было,  оторвал их.  Найденным здесь же в амбаре железным совком Саша стал копать подкоп под задней стенкой. К трём часам ночи Саше удалось выйти на свободу. Прислонившись к стене амбара, Саша присел, глубоко вдохнул в себя свежий воздух и стал вспоминать - где штаб белых, в какой стороне лес, чтобы выйти за село незамеченным.  Ночь была лунная. Саша быстро сориентировался и осторожно, прислушиваясь к ночным шорохам, чтобы снова не попасться колчаковцам, огородами среди высоких растений: подсолнухов, картофельной ботвы, конопли пробрался к лесу, перешёл речку Барнаулку к южной кромке бора, по ней стал шагать в сторону Барнаула. Утром Саша подошёл к Борзовой Заимке, зайдя в крайнюю избу, попросил у хозяйки чего-нибудь поесть. Хозяйка только что подоила корову и налила Саше кружку парного молока, отрезала горбушку хлеба. Когда Саша съел хлеб и выпил молоко, женщина его спросила: «Откуда и куда и в такую рань ты идёшь?». Саша сказал женщине, что он идёт в село Лебяжье, что вчера он пошёл в лес за грибами, заблудился, всю ночь искал дорогу  и вот только что вышел к Борзовой Заимке.  Саша поблагодарил хозяйку за угощения и спросил у неё, как ему лучше выйти к селу Лебяжьему. По указанной женщиной дороге Саша вышел к селу Лебяжьему. Недалеко от Лебяжьего встретил пастухов, которые пасли коров. Старшему пастуху было около шестидесяти лет, двум младшим - около пятнадцати. Старый пастух спросил Сашу: «Откуда идёшь и куда путь держишь?». Саша не сразу сообразил что ответить, немного подумав, сказал: «Иду из Панфилова в Барнаул к родственникам». Саша сел на пенёк и стал переобуваться. Пастухи, удовлетворённые ответом парня больше ни о чём его не стали спрашивать. День выдался жарким. Коровы стали подходить к озеру, пастухи готовили обед. Когда обед был готов, они пригласили Сашу пообедать с ними. За обедом начались разговоры, из которых Саша узнал, что у одного паренька-пастуха колчаковцы запороли до смерти отца за связь с партизанами, что у старика сын служит в Красной Армии, что его вызывали в штаб белых и пытались узнать – где сын. У третьего парня-пастуха белый офицер совратил сестру, увёз с собой, а потом бросил. Вернувшись, дома  девушка хотела повеситься, но мать спасла, и сейчас девушка находится в партизанском отряде.
Старик спросил у Саши: «А что слышно про партизан у вас, в Панфилово?» - и налил ему ещё чаю и отрезал ломоть хлеба.
Саша, чтобы успокоить пастухов, рассказал им о победе партизан над белыми под селом Шиловым. Пастухи так увлеклись, внимательно слушая рассказ Татарникова, что не заметили, как коровы разбрелись по полю, как пролетело время. Старик оглянувшись, что солнце склонилось к западу, встал,  поставил палку вертикально на землю, посмотрев на её тень, сказал, что уже пять часов и пора поворачивать коров к дому.    Когда коровы были собраны в стадо,  и стадо направилось, медленно пощипывая травку, в сторону города, Саша спросил пастухов, можно ли ему вместе с ними дойти до города, и могут ли они ему помочь в городе отыскать нужный дом?
Пастухи разрешили Татарникову идти с ними, придя в город, помогли отыскать нужный дом, в котором его уже поджидал дядя Алексей. На следующее утро Саша отправился по указанному Давыдовым адресу. Найдя нужный дом, Саша постучался в окно, как было условлено. Из дома вышла женщина и громко спросила:
- Что тебе нужно?
- Сено из деревни привезли. Купите?
 – Купим! - Ответила женщина, посмотрев по сторонам. Кивком головы она пригласила Сашу войти в дом.
В комнате Сашу встретил мужчина средних лет, одетый в форму железнодорожника, который назвался Семёном Ивановичем. Выслушав Татарникова,  о том, как они, Стуковские подпольщики, были в разведке в селе Панфилово, как получили сведения, как предупредили Шиловских партизан, как был разгромлен карательный отряд колчаковцев, Семён Иванович сказал, что молодому разведчику предстоит выполнить ещё одно ответственное задание комитета Барнаульской подпольной организации большевиков. По лицу Семёна Ивановича было видно, что он доволен работой Стуковских и Шиловских партизан. Уходя из дома, он сказал, что эти сведения он передаст Матвею Ивановичу Ворожцову, с ним посоветуется, какое Саше дать новое задание.
Саша остался ждать возвращения Семёна Ивановича. После обеда Семён Иванович пришёл с ещё одним мужчиной в железнодорожной форме, которого звали Сергеем Петровичем. Семён Иванович сказал Саше:
-Завтра ты поедешь с этим товарищем в сторону станции Калманки. По дороге выберешь удобный момент и спрыгнешь с поезда в районе села Панфилово, а там до Стукова пойдёшь лесом. Надо доставить в партизанские отряды Мамонтова и Громова тезисы ЦК РКП (б) о централизованном руководстве  партизанским движением в Сибири и взаимодействии партизанских отрядов с частями Красной Армии (1).
Документы, которые ему были переданы, напечатаны на тонкой бумаге, Саша свернул их и положил в голенище сапога.
На следующий день Сергей Петрович пришёл к Саше в десять часов утра и сказал, что его посылают в сторону Бийска, а в сторону Калманки пошлют кого-то другого. Вечером пришёл Семён Иванович и сказал Саше, что поедет он на поезде, в котором будут ехать колчаковские части, в составе бригады железнодорожников в качестве кочегара или смазчика.
 –Помни, Саша, твоя основная задача – доставить командованию Шиловского, Зиминского, Павловского и других партизанских отрядов сведения, которые я тебе вручил. Кроме того, мы поручаем тебе - распространить листовки среди солдат в пути. Ещё нужно любыми способами, как можно дольше задержать составы с колчаковскими солдатами в пути, чтобы дать возможность партизанам подготовиться к встрече с врагом.
Семён Иванович и Саша пришли в паровозное депо в пять часов вечера. Бригада была в сборе. Семён Иванович познакомил Сашу с железнодорожниками, ещё раз проинструктировал, вручил пачку листовок с обращением к солдатам и сказал:
- Эти листовки распространяй как можно осторожнее, в любое время, как тебе будет удобно.
На прощание Семён Иванович пожелал Саше удачи, доброго пути и  выразил уверенность скорой встречи.
Минут через двадцать Саша приступил к своим обязанностям. Начал смазывать колёса вагонов, под двери вагонов засовывая листовки. Состав подошёл к перрону, на котором стояли шеренги солдат.
Капитан Любимов скомандовал:
- Смирно! - И стал отдавать рапорт подошедшему полковнику Полякову.
После принятия рапорта Поляков обратился с речью к солдатам:
- Господа офицеры, солдаты! Вы едете сейчас в последний и решающий бой. Вам надлежит в короткий срок подавить бунтовщиков, с честью выполнить приказ Верховного главнокомандующего – адмирала Колчака. По вагонам!
-По вагонам! – повторил команду капитан Любимов. Когда все солдаты и офицеры разместились по вагонам, полковник Поляков, проходя вдоль вагонов, разговаривал с Любимовым.
- Есть сведения, что в вашем батальоне некоторые солдаты имеют намерения при удобном случае перейти на сторону партизан. Таких солдат надо выявить и сделать так, чтобы этого не случилось!
Находясь неподалеку, Саша весь этот разговор слышал. Полковник и капитан, попрощавшись, разошлись в разные стороны.
«Вовремя я распихал листовки!» - Подумал про себя подпольщик, поспешая к паровозу. Едва он успел войти на площадку паровоза, состав тронулся.
В листовках было написано: «Солдаты! Вы едете убивать своих братьев и сестёр, отцов и матерей. Колчак является ставленником американских, английских и французских империалистов. Все его действия направлены против рабочего класса и трудового крестьянства. Всякие демократические свободы запрещены законом Колчака. Колчаковские каратели-офицеры ведут полный разгул власти. Они за малейшие подозрения без суда и следствия сотнями и тысячами расстреливают рабочих и крестьян. Законы Колчака предоставляют право грабить природные богатства Сибири иностранным империалистам. Вот,  такова, правда, об адмирале Колчаке! Против такой диктатуры Колчака восстают рабочие и всё трудовое крестьянство.  Помните – против кого вас отправляют воевать!
 Комитет большевиков».
 В районе 20 разъезда начальник эшелона - капитан Любимов получил информацию о том, что в вагонах солдаты читают большевистские листовки. Он приказал остановить состав.
- Почему приказали остановить поезд? – спросил Саша машиниста.
- Наверное, твоя работа не прошла даром, я так думаю, - ответил машинист и по-товарищески похлопал Татарникова по плечу.
Поезд  остановился. Саша из паровозного окна видел, как из вагона вышел офицер с листовкой в руках. За ним вышли другие офицеры. Солдаты начали строиться вдоль вагонов.
Перед строем капитан Любимов, подняв над головой правой рукой бумажный листок,  спросил: « Кто читал вот эту листовку?» и скомандовал: «Тех, кто читал, прошу выйти из строя! Шаго-ом марш!» Человек тридцать солдат и несколько унтер-офицеров вышли вперёд.
- Как вы могли читать большевистские листовки?
- А мы когда их начали читать – не знали что они большевистские. – Ответили солдаты.
-Что же вы подумали, когда узнали что листовки большевистские?
- Мы, ваше благородие, так прикидываем, что большевики смелые и правдивые люди! Набросали нам листовок и остались никем незамеченными. Можно подумать, что они есть в нашем эшелоне и с оружием в руках. А как они написали грамотно эти листовки? Ведь так могут написать только люди грамотные и знающие, кто такие иностранные империалисты. Нашему брату рядовому солдату, так не написать, потому как у нас нет такой учёности. Мы, ваше благородие, принимали присягу,  верно служить российскому правителю, но вот, в листовках написано, что наш верховный правитель Колчак как бы против рабочих и трудового крестьянства. А ведь мы – рядовые солдаты, почти все из рабочих и крестьян…
- Молчать! Болван! – заорал офицер, - как ты можешь так думать, скотина, о верховном правителе, Колчаке.
- А мы, ваше благородие, думаем по-разному, - доносился голос солдата, - я, к примеру, думаю только о том, как бы скорей окончить службу, и домой, к семье! Мы, крестьяне, привыкли думать о том, чтобы у нас было в достатке хлеба, скотины, одежды и обуви, чтобы хорошо воспитывать детей. Вот наши думы и желания!   
Послышался паровозный сигнал: «К отправке поезда!» Сашу осенила мысль: «А если отцепить пару вагонов, да платформы с орудиями?»  Саша вспомнил рассказ одного железнодорожника в Барнауле о том, как ему приходилось во время пожара на ходу отцеплять вагоны.
Когда эшелон двинулся дальше в путь, Саша под прикрытием ночной темноты пробрался по крышам вагонов в середину состава, встал на буфера между вагонами, и на уклоне, когда задние вагоны подпирали первые, легко снял сцепку. Отцепленные вагоны стали отставать от состава и удаляться на расстояние. Здесь послышались выстрелы из винтовок и орудий. Это стреляли с отцепленных вагонов и с другого эшелона, который шёл следом. Поезда стали сбавлять ход. Было уже за полночь. Саша соскочил с тамбура на землю и по высокой траве побежал в сторону села Панфилово, ему нужно было скорей доставить сведения командованию партизанских отрядов. Саша по дороге скинул с себя одежду железнодорожника. Под утро Татарников был в Панфилово у Дорохова и передал ему бумаги, устные указания. Дорохов сразу же сел на лошадь и ускакал, возвратился часа через два.
В это время я и Карп Михайлович Давыдов пришли в Панфилово из села Стукова. Сашу Татарникова мы нашли у его тёти. Саша рассказал нам о своих делах, передал Давыдову полученные сведения в Барнауле, тезисы ЦК РКП (б). В Панфилово мы узнали, что партизаны сожгли деревянные мосты  железнодорожной ветки. Мост, который находился в трёх километрах от станции Калманка, сжёг партизан из села Бурановка, Павел Маркелович  Горлачёв. Нагрузив в телегу соломы, Горлачёв подъехал к мосту, обложив его соломой, поджёг и быстро скрылся. Подъехавший через некоторое время бронепоезд колчаковцев, попытался потушить горевший мост, но было уже поздно.
Пока колчаковцы восстанавливали мост после пожара, подпольщики послали связных к другим партизанским отрядам с тезисами ЦК РКП (б) и со сведениями из Барнаула о готовящемся наступлении белых. С полученными сведениями из Барнаула я был направлен в село Шилово, а Карп Михайлович в село Павловск. В Шилово я сразу же пошёл в штаб, в котором находился в тот момент Гаврила Семёнович Ивкин  – член главного штаба Зиминских партизан. Гаврила Семёнович сразу же отправил нарочного в партизанский отряд Мамонтова, собрал всех командиров зиминских партизан, которым была разъяснена складывающая обстановка, дано указание готовиться к боевым действиям с наступающими колчаковцами.
В начале сентября 1919 года был создан единый главный штаб партизанских армий в Алтайском крае. Главный штаб стал руководить действиями партизанских отрядов: Зиминского, Мамонтова и Громова. Объединение партизанских отрядов усилило их мощь и сыграло решающую роль в последующих битвах с белой армией
В конце ноября 1919 года в Стуково вступил передовой отряд партизанской армии Мамонтова. В нём много было местных жителей. Командовал отрядом крестьянин  из села Колыванского Степан Пудовкин. Подпольная организация стала не нужна, и мы стали партизанами.
 Наш отряд, совместно с другими подразделениями партизанской армии  вёли наступление на Барнаул через сёла Власиху и Булыгину заимку. Преследуя отступающих колчаковцев, мы подошли к Барнаулу со стороны бывшего монастыря. Мы были в составе полка «Красных орлов» имени Фёдора Колядо, которым командовал товарищ Неборак.
Вечером 8 декабря 1919года, находясь на Булыгиной Заимке, наше командование получило приказ подготовиться к атаке на Барнаул. Начало атаки в 7 часов 9 декабря. При наступлении на подступах к Барнаулу наши партизаны наткнулись на большой, отменно вооружённый отряд колчаковцев, который укрепился в женском монастыре. Белые установили на всех вышках и у стен монастыря много пулемётов и малокалиберных пушек. С их позиций насквозь простреливались подступы к городу.
В течение 9 декабря между партизанами и колчаковцами шёл ожесточённый бой. Выбить врагов из монастыря нам в этот день не удалось. Тогда наше командование создало несколько отдельных боевых групп партизан, хорошо знавших территорию монастыря и подступы к нему.
Группы создались исходя из количества боевых укреплений  и огневых точек врага. Задачей каждой группы было добраться до определённой монастырской  стены и уничтожить   на ней определённую огневую точку колчаковцев. Некоторые группы начали своё выдвижение из леса, южнее монастыря. Зимняя ночь плохо укрывала движения наших бойцов. Приходилось хорошо маскироваться, чтобы расстояние, более четырёхсот метров проползти и быть незамеченными противником. Движения партизан были строго согласованными, и поэтому атака всех огневых точек врага должна была начаться одновременно.
Группа, в которую входили товарищи Кочетов, Матыцин, Санников и другие, должна была перерезать телефонные провода, тем самым нарушить связь засевшего в монастыре противника с городом. Группа товарищей: Татарников, Дорофеев, Иванов и другие, должна была уничтожить пулемётную точку врага. Товарищи: Алхимов, Зимарёв, Беспалов, Шатохин и другие, должны были вывести из строя две малокалиберные пушки.
По команде все группы справились с поставленными перед ними задачами. Начался штурм монастырских стен. Проникнув на территорию монастыря, партизаны вступили в рукопашный бой с белогвардейцами. Колчаковцы, не ожидавшие такого напора с нашей стороны, пришли в замешательство и начали сдаваться.
Рано утром 10 декабря 1919 года мы первыми вошли в город Барнаул. Колчаковцы отступали дальше на восток. Отряд Пудовкина, в котором было много моих односельчан из Стуково, преследовал врага до полного его разгрома. В начале 1920 года оставшиеся в живых партизаны вернулись в родное село. Началось мирное строительство.