Снайперский выстрел

Осень в том году выдалась на редкость холодной и дождливой. Сказать по-правде, и в хорошую погоду в то тяжёлое послевоенное время не много забав было у мальчишек моего возраста. А уж в непогоду и вовсе деваться было некуда.

Единственным сухим местом, где мы с дружками могли изредка поразвлечься, был большой чердак нашего неказистого двухэтажного барака. В этом ветхом строении насчитывалось всего восемь квартир. Но квартир коммунальных. В каждой – по две, а то и по три семьи. Почти в полностью разрушенном Минске сразу после войны жилья  катастрофически не хватало. Зато детей в доме, как говорится, была полна горница. 

Понятное дело, для развлечений чердак был явно не приспособлен. Более того, жильцы барака всячески препятствовали нашему проникновению в эту запретную зону. И в первую очередь по причине использования данного нежилого пространства в качестве места для сушки белья. Так что входной люк, как и советская граница в те годы, всегда стоял на крепком замке.

Но несмотря на замок и всякие прочие разные препятствия мы находили способ обойти препоны и пробраться под крышу дома своего. А однажды я оказался там на самом законном основании. Мать поручила поискать исчезнувшую кошку. Мне был вручён вожделенный ключ от большого амбарного замка, и я отправился на приятное задание. 

Ключ не понадобился. Входной люк был открыт. Я уж с огорчением подумал, что кто-то из соседей вывешивает бельё на просушку. Однако ошибся. Несколько неожиданно для себя обнаружил на чердаке Василия Егоровича. Или просто Егорыча, как все его звали. Это был мой сосед по лестничной клетке.

Почти всю войну Егорыч провёл на фронте за баранкой ЗиС-5. В советские времена существовала такая неказистая трёхтонка. Сосед часто сокрушался, особенно малость выпив, что с боями без единой царапины прошёл, точнее сказать, проехал, через три страны. Или как тогда задушевно пел Марк Бернес "... три державы покорил!"

А вот надо же, в чужой стороне, под красивым городом Вена, красоты которого он так никогда и не увидел, его ЗиС наскочил на противотанковую мину. И случилось это буквально в последний месяц войны. Для Егорыча она закончилась досрочно. В апреле 1945 года. Но за этот месяц ветеран заплатил дорогую цену. Осколком мины ему напрочь оторвало правую руку. Почти до плеча. По этой причине правый рукав его видавшей виды гимнастёрки всегда был заправлен под широкий солдатский ремень.

Что делал Егорыч в тот вечер на чердаке, я не выяснял. А вскоре и вовсе забыл об этой встрече «в верхах». Вспомнил о ней только спустя какое-то время, когда случайно услышал от дружков, будто бы на нашем чердаке спрятан револьвер с патронами.

Признаться, сразу после войны оружие мы находили часто. Точнее сказать, не оружие, а боеприпасы: патроны, гранаты, снаряды и мины. В связи с чем, ни один «юный сапёр» поплатился тогда за своё любопытство увечьем, а бывало, что и самой жизнью.    См. http://www.proza.ru/2011/11/13/385
 http://www.proza.ru/2011/12/12/1733

Не скрою, мне тогда очень захотелось найти револьвер. Ничего подобного никто из моих знакомых ребят не находил. Не помню уже каким способом я раздобыл ключ от люка, и приступил к тотальному обследованию нашего весьма обширного чердака.

Делал это очень тщательно и чрезвычайно прилежно по всем известным мне тогда правилам сапёрной профессии. Железным прутиком буквально сантиметр за сантиметром последовательно прощупывал всю, покрытую довольно толстыми слоями опилок и шлака, поверхность чердака. Потом меня осенило. Будь я на месте Егорыча, спрятал бы «клад» рядом с печной трубой, чтобы потом легче отыскать его.

 Труб, правда, было восемь штук. Тем не менее площадь поиска сократилась до минимума. А вскоре моя гипотеза с блеском подтвердилась! Щуп уперся во что-то твёрдое. Я осторожно, будто бы это действительно была мина, стал разгребать шлак и древесные опилки.
 
И, о радость!Рядом с кирпичной печной трубой под древесно-шлаковым покрытием я обнаружил довольно тяжелую картонную коробку из-под обуви, перевязанную бечёвкой. В ней и оказался предмет моего долгого поиска. Новенький, отлично сохранившийся револьвер. Он был аккуратно завернут в промасленную тряпицу. Там же лежало несколько полных коробочек с патронами.

Мне очень хотелось найти этот револьвер. Я долго его искал. Но когда, наконец, почувствовал в руке тяжесть воронёной стали, то почему-то радость реализованного желания куда-то испарилась. Осталось только жалкое чувство, сильно похожее на страх. Вероятно, такая реакция была естественной. Ведь я впервые в жизни держал в руках настоящее оружие. До этого в играх "в войну" пользовался исключительно самодельным деревянным.


Впрочем, испуг прошёл быстро. Я стал внимательно рассматривать находку. Затем незаметно втянулся в увлекательную игру. Вначале вообразил себя неуловимым разведчиком. Потом лихим ковбоем. Ну а, вкусив вволю блаженства, как и следовало ожидать, совершил свою первую ошибку: решил зарядить револьвер.

Такую операцию я совершал впервые в жизни, но справился с ней легко и быстро. Помог киношний опыт. Я много раз наблюдал, как заряжали револьверы на киноэкранах. Что до возникшей ситуации, то, как теперь принято говорить, оценил её неадекватно. А зря. Лет мне уже было порядочно. Что-то около 13.

Действительно, было над чем подумать. Или хотя бы задуматься. Но, к сожалению, я этого не сделал. Хуже того, совершил вторую ошибку. Более грубую и несравненно более опасную. Взял да и взвёл курок. И даже прицелился. Куда целился, точно сказать не могу. Но что помню очень хорошо: метрах в десяти от меня сушилось пастельное бельё. Разные там простыни, пододеяльники, наволочки...

Честно признаюсь, хотя я и увлёкся игрой, стрелять абсолютно не собирался. И всё же выстрел прозвучал. Совершенно для меня неожиданно. Впрочем, когда-то ещё Чехов написал: "Если в первом акте на стене висит ружье, то в последнем оно обязательно выстрелит". Ох, как был прав великий писатель! Не в том, конечно, смысле, что мне довелось увидеть, как стреляет ружьё в последнем акте. Нет, врать не буду, такого я ни до, ни после этого случая никогда не видел.

А вот как стреляет заряженный револьвер, в тот дождливый осенний вечер я таки узнал. Я даже узнал больше. А именно – что такое снайперский выстрел. Полагаю, что ещё не каждый ковбой сможет попасть из своего кольта метров с 10 в бельевую верёвку. А вот я, практически не целясь, и даже не видя бечевки, точно влепил в неё свою пулю.

С перепуга чуть не выронил револьвер. Выстрел в почти герметичном чердаке прозвучал, как взрыв бомбы. Я оторопел от страха. А тут ещё совершенно для меня неожиданно белоснежное бельё посыпалось, полагаю, ещё в довоенную пыль.

Но как раз с бельём всё обошлось. Как потом узнал от ребят, увидев свои простыни на грязных опилках, их владелица лишь горестно повздыхала. Такое невезение она отнесла исключительно на счёт гнилой бельевой верёвки. В самом деле, кому же могла прийти в голову сумасшедшая мысль, что это результат моего меткого выстрела.

Минут пять я дико озирался по сторонам. Мне показалось, что грохот выстрела услышали не только все жильцы нашего дома, но и всего посёлка. К счастью, пословица, что у страха глаза велики, оказалась верной. Ещё через пяток минут я уже вполне прилично соображал. Извлёк из барабана оставшиеся патроны. Побросал их в коробку. Туда же сунул, ставший уже не таким привлекательным револьвер.

Оставить коробку на старом месте не решился. Уж больно здорово я «наследил». Ничего лучшего, чем спрятать опасный пакет между штабелями дров в нашем сарае, на ум не пришло. Так и поступил. Эту часть операции однозначно назвать ошибкой, пожалуй, не могу. Хотя действительно впопыхах не учёл одно важное обстоятельство.

На дворе уже стояла поздняя осень. Снег с дождём. Резко возросла потребность в дровах. Мама топила печь почти каждый день. По этой причине приходилось часто ходить в сарай за поленьями. Обычно это являлось моей обязанностью. Но в день, когда я нашёл револьвер, за дровами пошёл отец. Что вызвало у него подозрение, и, почему он занялся поисками, так никогда я и не узнал. Но важнее оказался другой факт. Пакет был обнаружен, и после недолгого обследования папа выбросил его вместе патронами в выгребную яму нашего общественного туалета.

В течение нескольких дней отец по каким-то своим соображениям молчал о находке. Вероятно, ему была интересна моя реакция. Я же всё свободное время проводил в сарае. Перебирал поленья. Упорно пытался найти непонятно куда девшийся свёрток. Наконец родителям надоела моя возня, и они обстоятельно со мной побеседовали. Какого-то наказания не припомню. Так что этой воспитательно-разъяснительной беседой, можно сказать, инцидент себя исчерпал.

Печальным итогом моей необычной находки явилось горькое чувство неудовлетворённости. Кроме того, в глазах закадычного дружка, который и так с большим сомнением относился к моим рассказам о находке револьвера, я стал выглядеть отпетым вруном. Однако с другой стороны этот же итог вполне можно считать позитивным. Действия отца с большой долей вероятности уберегли меня от потенциальных проблем в случае, если бы я сохранил найденное оружие.