Зимняя Сергиевка, Брюс Уиллис и чудная белочка

9 марта 2012 года

На этот раз Андрей сделал чай сам и  этот чай был сладкий и очень вкусный. С брусничным вареньем. А бруснику мы сами собирали в Сосново. Вернее даже сказать, это Андрей ее и собирал, а уж варили ее вместе. Сергиевка и Сосново – совсем разные полюса моей жизни, но очень дорогие моему сердцу.
Мы пили чай  у  таинственных тумб, с круглыми булочками и ливерной колбасой, с  видом на  зимний склон оврага, и я чувствовала себя путешественником в Альпах, в Швейцарии, в  снежных сказках Андерсена, при том, что в отличие от сказок Андерсена,  все это было хотя и сказочное, но не страшное, а просто красивое. 
А я еще до того пила чай в поезде, и еще потом где-то и, скорее всего опять в поезде на обратной дороге, разглядывая особнячки вдоль железной дороги.
Разглядывая их,  я всегда воспаряю мыслью за  облака, в безмятежный свет солнца, и почему-то думаю, что еще много что будет  хорошего,  и вообще жизнь идет к лучшему.  Я вспоминаю разные утешительные примеры: про Маннергейма в меланхолии от болезни суставов,  который  и не подозревал, сколько  ему предстояло совершить удивительных путешествий  и приключений, или  про  любимых отечественных  киногероев, которые оптимистически  утверждали, что «в сорок лет жизнь только начинается!», да что там, я полюбила даже  казавшуюся мне раньше ужасной кинокомедию с дамами, получившими бессмертие, но не сумевшими  им правильно распорядиться (не хочу писать ее название, оно страшное), там еще играет Брюс Уиллис! Именно из-за Брюса Уиллиса, который влачил неудачную жизнь до пятидесяти, смог все в ней переменить и жить долго, счастливо, интересно и с пользой для себя и людей! А другой герой Брюса Уиллиса в фильме «Малыш» (это название напишу с удовольствием), сумел исправить все в своей жизни, когда ему стукнуло сорок. Молодец все-таки  этот Брюс Уиллис!      
Эту  необходимость пользы для людей мне никогда не вычеркнуть из моих жизненных планов, чтобы  не говорилось в современных указаниях о том, «как правильно строить успешную жизнь»! В одних таких указаний я, к слову сказать, прочла, что чтобы стать успешным (заметьте, не счастливым!), надо не принимать к сердцу все, что случается с другими. Но попробуйте только это выполнить – человеческим существом движет не только ум, но и душа, и сердце и  сердцу, как говорится в пословице, не прикажешь!         
Так вот, разглядывая в окно картинки благополучной жизни, я забываю все, «прячу я печаль свою, я не плачу, а  пою, улыбаюсь даже, но я знаю, никогда  не уйти мне никуда от золы и сажи!»
Но ведь  кроткой Золушке удалось  все ж таки уйти от золы и  сажи и стать принцессой!
Поэтому я и улыбаюсь, и,  во всяком случае, что у нас есть наверняка, так это  маленькие путешествия!
В этот день мы совершили невероятное по моим меркам открытие – прошли со стороны полян с дубами  вдоль русла второго рукава Кристательки, который вытекает из пруда у Английского домика, и увидели целый два руинных моста. И не просто маленькие плотинки, а настоящие каскады из валунов и плит, и даже высокие склоны оврага были выложены каменной кладкой из  крупных валунов.
Между ними пролегала полоска блестящего льда. Мы осторожно перешли по ней и ни разу не навернулись, даже я.
Я была в восторге  от  этого открытия. На фоне белого снега прекрасно выделись и темные камни  двух мостов, и резко спускающаяся по низине оврага ледяная речка, и каменные склоны. И гранитные  блоки на краю мостов, вернее, того, что осталось на их месте.
Было удивительно, что ни разу в детстве я не обратила внимания на  это русло.
За все двадцать лет, что я прожила здесь, ни разу не заинтересовалась, что происходит с речкой, когда она стекает по водопаду из-под моста из Оранжерейного пруда.
Более того, детьми мы частенько съезжали на велосипедах по дороге, делающей в этом месте поворот и спускающейся  к шоссе.
Одна девочка даже, упав с велосипеда, сильно разбила здесь нос. Удивительно, что больше из нас никто не попадал, потому что дорога была очень с большим разгоном. Но еще удивительнее, что никто, никто не сделал два шага в сторону, и не подивился чудесным каменным развалинам. Хотя, вполне возможно и это привело бы к еще одному разбитому носу. А может и не одному. 
Камни и руины все так же рождают в моей душе благоговение и ощущение связи времен – я представляю себе, как архитектор создал чертеж – да, конечно, до того они досконально обсуждали все  с владельцем усадьбы, потом  закипела работа –  рабочие трудились над выполнением замысла и все было  сделано, и чудесные мосты через речку стали прекрасным и романтическим  местом для прогулок.      
 «И люди думали, что эта красота будет всегда», –  заключил мои рассуждения Андрей.
И нам  стало грустно.  Потому что мы сами и были уже свидетелями того, что оставило время  от этой красоты. Это все равно, что предположить, что каких-то два-три столетия спустя  какая-нибудь  прогуливающаяся восторженная парочка обнаружит  остатки бассейна одного из  петергофских фонтана и будет гадать, какая тут раньше была красота.   
Хотя на самом деле это было чрезвычайно приятное путешествие, даже не смотря на то, что  я и не нашла дачу Крона, но много о ней вспомнила и рассказывала и по приходе домой даже открыла книгу Горбатенко и отыскала там фотографию дачи Крона на берегу пруда. 
А потом мы по указанному там адресу – Собственный проспект 15, нашли это место на карте Гугл, вернее два пруда (который из них –  тот самый?) на схеме и сплошной зеленый лес кудрявых крон деревьев на спутниковой карте, среди которых ни одного пруда видно не было. Оставалось гадать, увижу ли я  в следующий раз, когда мы все-таки продолжим поиски,  на том месте пустырь с прудами, или все же там остались прежние домики. Я даже стала сомневаться, были ли там домики и вовсе, кроме  удивительной деревянной дачи, которую теперь можно увидеть только на картинке и на фотографии.
Но все же пруд и берег выложенный камнями (так было изображено на иллюстрации в книге  Сергея Горбатенко «Петергофская дорога») там        должны оставаться. Сама я камней на берегу не помнила, но почему бы им и не быть там в начале века?  Хотя  фундамент дома, если верить книге, был разобран после пожара местными рачительными жителями. Я верила этому, вспомнив исчезнувшие надгробия немецкого кладбища на берегу Финского залива.   
На самом деле, берег, выложенный камнями,  на котором возвышалась дача Крона,  который я  увидела на фотографии в книжке, ввел в меня полное заблуждение! На  фотографии  была изображена  совсем не та дача Крона, которую я знала,  а  другая дача  того же Крона, Людвига Ивановича,  на берегу Финского залива, и выложен камнями был не берег пруда, а берег Финского залива, но в тот момент я этого не поняла. Скорее всего, от того,  что не помнила  дач Крона, Бенуа и Груббе  на берегу Финского залива, вернее знала о них только из книг и интернета, поэтому не принимала в расчет,  мысленно обращаясь только к тому, что помнила вживую.
А может быть потому, что информация о них располагалась на развороте двух страниц,  на которых были размещены  три изображения дачи Крона -  на берегу Финского залива, с  лодочками, в которых плыли отдыхающие, любуясь видом дач, чертеж  проекта  Л.Н.Бенуа 1892 года и зимняя фотография  1984 года.
Но  подробнее об этом –  в следующих путешествиях.      
А еще – это было завершающим и тоже вполне оптимистичным аккордом в этом путешествии, мы спустились  по длинной дороге вниз, перешли шоссе, и сразу же я увидела в снегу каменную скамейку – отыскать ее оказалось даже гораздо  проще, чем летом в густой траве. Сразу справа от дорожки она так и стояла –  снежный бугорок, в котором видна была только  часть гранитной спинки  и  ручки. Я не стала разметать с каменного диванчика  снег – пусть прячется, и только погладила каменное перильце. Здравствуй, дружок, хорошо что ты есть.      
А все-таки  самым  удивительным  в этом путешествии была белка, увиденная около гофмейстерского корпуса. 
Появление белки в каждом загородном путешествии, это всегда такое чудо, что   на  время пока белка  бежит перед нами и время, пока мы с восхищением вспоминаем об этом, затмевает все наши исторические изыскания.
   Мы с  восторгом  смотрели, как невесть откуда взявшийся зверек с пушистым  дымчато-рыжим хвостиком  бежал по карнизу дома, как деловито зашел он в кормушку,  где, видимо, было приготовлено для него что-то вкусненькое, так же деловито пробежал  по карнизу дальше и спустился на снежную дорожку. Тут налетел ветер, и мы с замиранием сердца  увидели, как у чудесного зверька, остановившегося  на миг столбиком  на дорожке,  ушки с кисточками и хвостик  развевались под порывом ветра.
Удивительное мгновение! Остановись, ты прекрасно и волшебно! И поскольку Андрей успел вынуть камеру и включить ее, мгновение остановилось, запечатлелось, и не только на бумаге и в картинках моей памяти, но прямо на экране можно еще и еще раз увидеть, как белка несется по карнизу, хлопочет в кормушке, задержалась на дорожке и хорошенькие ушки ее с кисточками согнулись и вьются  под порывом ветра.