Крымчанин принимал участие в клонировании мамонта

На днях научный мир взбудоражила новость — австралийский миллиардер Клайв Палмер — тот самый, который взялся за сооружение точной копии «Титаника» — впечатлился еще одним голливудским фильмом и  начал сотрудничать с учеными-специалистами по клонированию, приступившими по его просьбе (за ваши деньги — любой каприз) к опытам по возрождению … динозавров!

Человек-книга
Но мало кто знает, что фантастическая идея толстосума не нова. Подобные опыты проводились в Советском Союзе. Причем один из участников этих  некогда  секретных экспериментов живет в Крыму.
Если вы книгочей и иногда заглядываете на Симферопольский книжный рынок, вы могли видеть этого не молодого, но бодрого человека с сигареткой  и задерным мальчишеским взглядом из-под очков.
Зовут нашего героя Игорь Калюжный. Он продает старые книги на деревянных вертикальных стеллажах. И если правду говорят, что каждый человек сам как книга, то Игорь Валентинович — многотомник. К слову, и сам он не чужд писательского труда — его многочисленные статьи публиковались в различных научных изданиях. А однажды  он даже написал книгу «Морские промысловые рыбы  Индийского океана». Рукопись Калюжный передал своему начальнику, а тот — своему  московскому другу (последний  был близок к печатному миру столицы). И книга действительно вышла. Под фамилией московского доброхота, разумеется
Впрочем, Игорь Калюжный не расстраивается: жизнь ему дала нечто гораздо большее, чем писательская слава.
Родился Игорь в пресловутом  тридцать седьмом, в Севастополе, в семье гидрографа Черноморского флота. Окончил Крымпединститут (отделение биологии и химии). Проработал год в школе и понял — педагогика не его стезя. Прошел курсы усовершенствования по теме «Систематика  морских  тропических рыб» — редчайшая специализация в Союзе.
Тема курса звучала как название экзотического романа. Но изучать тропических рыб, даже в морском Крыму, было непросто. Хотелось в океаны. И, видимо, бог морей Посейдон услышал мольбы молодого шкраба*

В Антарктику на разведку
Еще студентом Игорь оказался в Керченском рыбинституте — и три недели бороздил Черное море:
— Я был в восторге от новых ощущений и твердо решил как следует  походить по морям, — вспоминает он. — Поэтому, после годовой работы в школе, я поступил в научно-исследовательский  институт. После одной из экспедиций мне в Севастопольском управлении океанического рыболовства  предложили заниматься промразведкой рыбы —  то есть, разрабатывать прогнозы рационального ведения промысла.  Я с радостью согласился.
— Если кто помнит, одно время в семидесятых, полки магазинов в Советском Союзе были завалены консервами из диковиной рыбы нототении, — продолжает Калюжный. — Так это мы нашли ее скопление в у берегов Антарктиды! Небывалое количество рыбы собралось в гигантской ложбине глубиной четыреста метров, шириной десять километров и длиной восемьдесят километров. Тогда на рыбном месте  словно вырос город — около семидесяти советских судов одновременно занимались ловлей! Однако вся нототения оказалось зараженной глистами, поэтому врачи разрешили допустить экзотику на стол советского потребителя только в виде консервов.
Чуть позже команда Калюжного обнаружила гигантские поля криля:
— Вначале сами ели, а месяцев через пять, после специального указания,  начли ловить промышленно и делать так называемую «Пасту криль», — говорит Игорь Валентинович. —  Потом ее назвали «Паста «Океан», а сейчас похожий продукт  появляется в продаже  под названием «мясо креветки», хотя криль и креветка — не одно и то же.

Белая вода
Тринадцать лет и восемь месяцев ходил Игорь Калюжный по морям и океанам — исследовал Средиземное море, Атлантику, обшарил Индийский океан и все острова на рубежах Тихого, несколько раз обошел вокруг Антарктиды. Немало интересного встречалось на пути ученого, но дважды ему приходилось сталкиваться  с явлением, суть которого с научной точки зрения Игорь Валентинович не может объяснить до сих пор. Старые моряки называют это «белая вода».
— Как-то шли мы ночью в океане — рассказывает Калюжный. — На небе — ни звездочки. Обычно из-под форштевня (носа) судна выбиваются брызги воды как искорки, но на тот раз — ни одной. Полная темнота… Внезапно на глубине примерно семьдесят метров появились светящиеся круги диаметром метров пятьдесят. Десятка два таких кругов…  На палубе воцарилась гнетущая тишина —  согласно морским легендам,  встреча с такой «иллюминацией» предвещает  беду.
— Но на этот раз Бог миловал? — не удержался я от вопросом.
— Не совсем так…,— задумчиво ответил рассказчик. — Внезапно у нашего электромеханика открылась язва желудка, его немедленно отправили  в ближайший порт  Аден,  там ему сделали переливание крови, но бедняга  все равно умер по дороге домой.
Второй случай был совсем «классический»:
— Мы шли южнее Мадагаскара, была также непроглядная ночь,  — вспоминает Игорь Валентинович. — Я у себя в каюте печатал фотографии и вдруг обратил внимание  — снимки засвечиваются. Вышел на палубу — а вода сияет на десятки километров! Я попросил капитана остановить корабль и сделать пробу — думал, что это светится планктон — но проба с глубины ста метров пришла пустой. На корабле — гнетущая обстановка. Все чувствовали — быть ЧП. Бывалые предрекали — к покойнику.  Но ничего не произошло — «белая вода» не сработала. К тому же нам повезло — натолкнулись на скопление лангустов! А утром пришел танкер из Севастополя, мы заправились, получили письма, посылки. В радостной суете не  заметили, что второй штурман не выходит на вахту. Его нашли повесившимся в своей каюте. Вокруг валялись обрывки письма от жены…

Встреча с Димой
В конце концов, после долгих лет скитаний наш герой решил  «бросить якорь».  Игорь Валентинович женился и устроился на работу на Дальнем Востоке — на рыборазводном заводе в Хабаровском крае. Богатый морской и научный опыт позволил ему  разработать и внедрить на производстве установку, благодаря которой в десятки раз сокращается гибель икринок. За изобретение, позволяющее экономить миллионы государственных денег,  Калюжный получил поощрение — десять рублей(!)
   Изобретением «хабаровского крымчанина»  заинтересовались в Москве и попросили выслать в  Главрыбвод чертежи установки. Рукопись в столице приняли как печатную работу, а вскоре из Белокаменной прибыла комиссия, и, как бы между прочим, Калюжному  сообщили, что его  печатный труд  «усилили» именами  нескольких  московских «авторов».
— Ну, тебя тоже внесли в их число, — обрадовали изобретателя. 
Тем не менее, в СССР каждый, как бы сказали сейчас,  «креативно мыслящий»  ученый был  на особом счету. И однажды в 1979 году в дальневосточной деревушке у притока Амура, где находился рыбозавод,  приземлился военный вертолет МИ-8
— Люди в штатском предложили мне  научную командировку, и когда я согласился — отправили на  Сахалин в закрытый биологический институт, — продолжает Игорь Калюжный свой рассказ. —  Там уже работала группа из семи человек. Я был восьмым. Трудился, в основном, по своей разработке  на созданной по моим чертежам рабочей модели управляемого развития зародыша рыбы. Ну, а мои коллеги занимались клонированием мамонтенка Димы (в 1977 году магаданский  бульдозерист Дмитрий Логачев обнаружил тело  полностью сохранившегося мамонта).
— Специально для опытов из Индии прислали замороженную яйцеклетку индийского слона, — поясняет Калюжный. — В яйцеклетку вводили  ядро мышечной клетки мамонтенка (она выполняла роль сперматозоида) — ядро двигалось к центру клетки в зародышевый диск. Если бы ядро подошло  к зародышевому диску клетки и всосалась в него —  произошло бы  оплодотворение. Но в наших опытах ядро проходило две трети пути и рассыпалось… Каких-то четырех часов нам не хватало, чтобы сделать клон мамонта!
Года полтора назад японцы попросили у России Диму. Кажется, им отказали. Будут ли российские ученые  продолжать опыты? Кто знает… Сейчас вопрос о клонировании решается юристами, а не биологами.
По семейным обстоятельствам Игорю Калюжному пришлось вернуться в Крым. Но здесь, уже в пространстве незалежной Украины,  знания кандидата биологических наук и его бесценный опыт оказались не востребованными.
— Не нужны специалисты Украине, — с горечью подводит итог собеседник. — К тому же, я был уже не молод, а ныне  в чести двадцатилетние «ученые», которые читают по слогам и складывают на пальцах… Но я особо не страдаю. Я и так благодарен судьбе за всё. Получаю пенсию, вожусь на даче, собираю грибы…  Ну, и конечно, вот, книги — и читаю, и продаю. Не сидеть же у проклятого ящика?


*«Шкраб» — сокращенно «школьный работник»  (из терминологии учителей)

На снимке: Игорь Калюжный с мальком меч-рыбы в устье реки Лимпопо, 1965г.

"Крымское время", август 2012