Мальчик и воробей

- Пап, а что это будет, - мальчик с сомнением посмотрел на груду досточек и палочек, валяющихся на полу.
- Кормушка, ты же просил меня её сделать. – Отец зажал во рту гвоздики и критически осмотрел выбранную из кучи палку.
- Ну, пап, ты всё не так делаешь, нам сказали сделать их из пакетов из-под молока, а тут целый дом можно построить.
- Я тут подумал, пакет – это конечно хорошо, но он маленький, и туда влезет всего одна птичка, а здесь – папа широким жестом показал на хлам, валяющийся на полу, - получится целая столовая.
- А у тебя получится? – Сын с сомнением посмотрел на отца. - В смысле, столовая.
- А то… - отец кивнул и с размаху врезал молотком себе по пальцу.

На следующий день отец с перемотанным грязным бинтом пальцем представил своё творение. Стоит признаться, кормушка выглядела, как дворец общественного питания. Гладкая двускатная крыша с резным коньком закрывала ровную площадку от снега, по бокам находились изящные карнизы.
- Прямо настоящая столовая. – Мальчик с уважением посмотрел на отца. -  Даже жалко ТАКУЮ в школу нести. А давай я сделаю из бумажного пакета и отнесу, а эту в нашем дворе повесим?
- Твоя кормушка, ты и решай, куда повесить. – Отец был доволен, что его кормушка понравилась сыну, и добродушно улыбался, несмотря на больной палец.

Морозный двор встретил их свежестью. Березы, укутанные серебристым бархатным инеем, белый искрящийся снег, лавочки, на которых летом любили сидеть старушки, покрытые мягкими пуховыми шапками сугробов. Среди ветвей сновала стайка воробьёв, сбивая с них иней, и тот снежной крупой, сверкая на ярком солнце, осыпался вниз.
Папа привязал кормушку на нижнюю ветку, после чего достал и вручил сыну, смотрящему на всю эту красоту широко открытыми глазами, мешочек с крупой, что дала им мама.
- На, насыпь на площадку.
Все воробьи, сидя на ветках, с интересом наблюдали за манипуляциями мальчика, и как только он отошел подальше, всей гурьбой слетелись в «столовую», весело чирикая и толкаясь, как будто обсуждая и радуясь нововведению. Мальчик с восторгом наблюдал за этой весёлой трапезой, но тут заметил, что один воробей сидит с краю кормушки на одной лапке и пытается выхватить из-под ног у своих собратьев завалявшееся зёрнышко. Неудачно переступив на повреждённую ножку, он потерял равновесие и сорвался вниз. Одиноко усевшись на снегу, он с такой тоской посмотрел на мальчика, что у того от жалости даже защемило в груди.
Мальчик, ни на секунду не задумываясь, полез в мешочек за зёрнышками для воробья-инвалида. Воробей благодарно чирикнул и стал собирать угощение со снега.
Теперь, мальчик каждый день взял за правило выходить на улицу и подсыпать в кормушку корм. На птичий пир слетались все окрестные пернатые: воробьи, синицы, пару раз залетали лесные снегири и важно бравируя красными грудками, угощались зернышками. Однажды под крышу кормушки, как медведь в малинник, влез толстый откормленный голубь, но очень быстро был вытолкан наружу заправлявшей всем стаей воробьёв. Только старый знакомый мальчика терпеливо дожидался крупу из мешочка внизу на снегу, не участвуя в весёлой сутолоке. Лапка у него уже зажила, но он по-прежнему пользовался привилегией лучшего друга мальчика и обедал в одиночестве.

Дни становились теплее. Сугробы посерели и осели. Солнышко пригревало, и птицы, пережив холодные времена, слетались к кормушке уже по привычке. Как-то раз мальчик возвращаясь из школы, остановился в своём дворе – дорогу перегородил большущий пес. Всклоченная рыжая шерсть стояла дыбом на загривке, клыки обнажены, а из горла слышался утробный злобный рык. Этот бродячий пес иногда заглядывал во двор, и у мальчика как-то сразу с ним не сложились дружеские отношения. Но раньше с мальчиком постоянно находились взрослые, и пес проявлял своё недружелюбие, погавкав в сторонке, явно нападать не решался. Теперь же ситуация изменилась в пользу зверя и, почувствовав себя хозяином положения, он решил показать мальчику, кто во дворе главный.
Страшно вздыбив шерсть и оскалив морду, он медленно приближался к мальчику, как вдруг на него сверху маленьким комочком  спикировал воробей и, клюнув пса в голову, взлетел на ветку ближайшего дерева. Пес, забыв про мальчика, развернулся к новой угрозе и тут же был атакован ещё двумя воробьями со спины. Крутясь, как юла, он пытался схватить надоедливых и вертких нахалов, но птицы были неугомонны и нападали пока пес, поджав хвост, не кинулся вон со двора, забыв про всё: и про мальчика, и про то, что он тут самый главный и сильный.
Мальчик подошел к кормушке – на коньке её крыши сидел, нахохлившись, его старый знакомый воробей и весело боевито чирикал на весь двор.