Записки Мерели Ниаро VI

Смолистые волосы, превратившись в толстые нити, свисали, переливаясь сталью, с моих тонких плеч. Сижу на дряхлой, сухой постели, подняв голову вверх. Созерцаю прелести пожелтевшего потолка. Как же надоели эти бессмысленные слова о скором выздоровлении! Проницательные взгляды и толпы голодных голов. Бывает, проведут процедуры, что не осознаёшь, где сон или реальность. Время сливается воедино, в один день – миг, быстрый, словно полёт орла над льдиной. Сидишь на своей холодной постели, поджав под себя колени, перед тобой отрывается мир: у окна олени, в углу ужасающее свечение истощённой крови, вокруг бегают быстрые тени. Но потом, словно шёлк в голове, отключив мозг, заставляет оказаться на поле под синим небом, где солнца полон день, а время изрыгает дни или месяца. Бредёшь по полю окаянный, танцуя по пути глухом. На встречу и слоны и медведи… все пытаются поглотить тебя! Твою плоть, им плевать на мою душу, несчастные звери! О, люди!
Как же быстро время отбирает жизни одну за другой. Мы не люди, мы смеёмся ей прямо в глаза. Нас сделали такими не вы, так природа – иного пути нет, наверное, никогда не будет. День ото дня, кажется, я схожу с ума. День, два, три – мерещатся чёртовы муравьи! Они вселяются в меня, съедая меня изнутри, выползают через длинные ногти рук, синие, сочные губы, вздёрнутый нос, из под длинной чёлки, тонких линий ушей… Никогда не любила членистоногих. Весь их уродский род, зачем он живёт? Иногда в противовес всему меня вдруг озарит горящая в небе свеча. К счастью, к утру её томные крики утихают, больше не будят моё сухое, истощённое тело. Минуту сознание спит, только руки не дремлют: кровоточа, царапают стены, гладят холодные, серо-белые, решётчатые двери.
Более пяти лет, а в документах одна строка… хорошо бы и минут на пять оставить тебя, комната моя. Светлые умы, дряхлые плиты, люди – полумёртвые вампиры. Солнце действует на нервы, хочется тьмы. Ощутить всю свою беспомощность и великую свободу. Созерцать языками пламени бегущих от свечи теней, в сгущающихся сумерках тонны инвалидных деревьев, сливающихся в единую мглу, из которой я не вижу выхода, просвета на надежду на выход отсюда. На лечебницу наступает потусторонняя жуть, окружая и нависая со всех сторон, наполняя каждое крыло и грудку стонами, ужасными криками то ли боли, то ли смеха или страха. Это здание ночью наполняются всеми признаками настоящей и полной, бурлящей жизни. Изорванные души стонут о участи своей без кляпов, без ремней. Ночи так темны, так глубоки и близки. Раны жгут на груди кресты, разрывая тело и душу на части… Только ночи верны, верны нам, существам не вашего полёта. Ночи холода, ледяного страха воплоти, лишь вы даруете сыворотку от страха перед предстоящей смертью.