Глава значит вторая

Попутчица удача.
Сегодня мне явно везло, и птицы пели как надо и заклинания складывались удачно. Весело полоскался на утреннем, по-весеннему взбалмошном ветерке костёр, в котелке появившемся после первого щелчка пальцев что-то булькало. Мне ли не знать флору и фауну родного края, мне ли не отличить съедобных кореньев и живности от ядовитых.
Если судить по утру, день должен заладиться. Он и заладился, закружился, завертелся, но не так как ожидалось, окуная меня в омут головой, и периодически подсовывая разные смертельные странности. Ну, это так, вкратце, а вот и подробности.
Не успела моя голова вместе с телом плюхнуться на землю, предупреждённая об опасности лучшей подругой мага интуицией, как с десяток стрел с причудливым оперением пробили котелок насквозь и лишили меня завтрака.
Задымил заливаемый водой костёр, зашипели рассерженно угли, а пальцы уже привычно делали знакомое им дело, быстро шевелились в шёпоте губы и слетали с языка знакомые фразы заклинаний.
Среди нападавших мага не было, и потому бой получился скоротечным. Лихие лесные людишки умерли как-то сразу, незатейливое заклинание вышибло из них дух или душу, что, в общем-то, всё равно.
Любой приличный маг один на один со своим противником выстреливает заклинанием в долю секунды, если их много заклинание становится более разрушительным.
Однако, когда враги со всех сторон, скрыты в траве и кустах, а сам находишься в относительной безопасности, на кой ляд выжигать всё вокруг в радиусе ста метров. Вот тут то и требуется ювелирная точность тщательно подготавливаемых, избирательных заклинаний.
Ну, да ладно, бой окончен, враги мертвы, флора и фауна не пострадала. Всё хорошо, так же весело поют птицы, вновь булькает котелок, но неуловимое очарование раннего солнечного утра безвозвратно утрачено и я понимаю, что день не задался.
Наскоро перекусив и отправив котелок туда, откуда он взялся, я лениво потянулся и насторожённо замер. Маг.
Чужой маг. Я ещё не чувствовал сплетаемых им заклинаний, но понимал, что не успеваю. Меня, магистра королевства, бессовестно и подло провели. Отвлекающая атака, затем коварный удар из-за угла. Противник, похоже, силён и опытен, подобраться так близко и успеть навести заклинание, мог только хороший профессионал. Итак, магистр.
- Не надо, я тут не причём.
Рука отпустила рукоять меча, пальцы послушно расслабились.
- Кто ты?
- Маг, до недавнего времени считал себя магистром, но….
- Любой на твоём месте мог ошибиться. Я Стройлд, белый друид, обходил лес, почувствовал дуновение смерти и принял необходимые меры. На всякий случай. Не гоже выходить к единственному живому, среди пятнадцати трупов, не приняв необходимых мер.
- Не гоже. Я Роман, магистр королевства Гарн.
Какое-то время мы обменивались репликами, старец с белой бородой вышедший ко мне из леса, выглядевший как лесовик переросток, общался спокойно с достоинством и вежливо.
Затем он ударил, готовым заклинанием, не надеясь впрочем, сразу меня убить, потому что в след за первым, с его посоха скользнуло второе. Но, демон леса оказался не прав, он дал мне время, ведя пустые разговоры и примериваясь к моей силе. Он дал мне шанс.
Такие создания как он, никогда не нападают сразу, в этом их минус, но демоны леса чрезвычайно сильны и физически и в плане магии, злобны и бесстрашны. А ещё, они любят убивать магов и пить их прану. Второе заклинание чуть-чуть не достало моё сердце.
Я без труда отбил первую атаку демона леса и едва остался жив после второй. Спасла реакция и большой практический опыт, когда-то мне уже доводилось убивать таких как он.
Демон ухмыльнулся, насколько это возможно, по лицу пробежала рябь, и атаковал в третий раз. Я ответил. Несмотря на всю его силу и опыт демона леса легко убить, если знаешь как. Я знал.
Знал и понимал, не всё так просто, однозначно и ясно. Демоны леса хитрые и сильные твари, вместе с праной убитых магов они получают их опыт и знания.
Любой из демонов, проживший достаточно долго, может считаться магистром. Они разные, демоны леса, кто-то сильнее, кто-то не по зубам многим. Кто достался мне? Тупой, накаченный самодовольной силой кретин или монстр, поглотивший на своём веку немало магов и магистров? Кто?
Его аура была красной, ярко красной. Молодые демоны леса имеют зелёную, те, которым уже доводилось пить энергию магов – грязно синюю. Сколько же убил этот, что его аура стала ярко красной!?
Сто, тысячу магов и магистров? Больше!? Мне не повезло, отчего-то противно заныло сердце, и душа жалобно скуля, скатилась в пятки. Думх!
Никогда и никого я, магистр серой магии, не боялся, так как сейчас. Мне было страшно, по настоящему страшно, почти так же как в том бою с саламандрами в котором чудом удалось уцелеть. Страшно словно в детстве. Дикий ужас, слёзы, боль, мать. Она умерла, когда мне было пять, неполных пять лет. Сирота. Отец пропал без вести, раньше.
Я поборол страх, боль и горечь утраты. Трус – тот, кто скажет, что не боится смерти, трус и глупец. Я боюсь, но смеюсь ей в лицо.
Я знаю. Проходит минута, если ты ещё жив, демону тебя не одолеть. Пусть сводит судорогой руки, а боль сверлит сердце, и в голове взрываются молнии, это победа. Если хватит сил. Если сумеешь произнести одно заклинание, одно единственное.
Я смог.
*   *   *
Выжженная поляна радиусом в сотню шагов, поваленные деревья с чернеющими стволами, и неглубокая воронка в центре, всё, что напоминало о недавнем выяснении отношений мага и демона леса. Ах да, птицы!
Пернатые больше не пели, от них и углей не осталось. Так и не поняв, задался день или нет, я порылся в золе и поднял слегка оплавленное, но оттого не потерявшее своей ценности сердце демона леса. Знатный получится амулет, если доживу и будет свободное время.
Круг не успел замкнуться, а пружина капкана уже взведена. Магов королевства ловят и топят, закапывают живьём в землю, магистров сжигают вместе с их городами, магия объявлена вне закона, а враг стоит у ворот.
Я не понимаю, ни короля, ни круг магов, мне легче почувствовать, что хочет тёмный, забитый народ, чем проникнуть в хитросплетения интриг и замыслов верхушки знати.
Неведомый кукловод стравил лучшие силы королевства, перессорил гвардию с армией, жречество с магами, а короля поставил в незавидное положение. Что происходит!?
И теперь перед лицом общей угрозы, когда пора сплотить ряды и дать бой, королевство раздроблено, а враг ошивается у ворот. Толпы чёрных как смоль варваров юга при поддержке своих чудодеев громят города, жгут сёло за селом и уводят жителей в рабство.
Белая кость, так они называют рабов. Орды чёрных захватчиков, поклоняющихся тёмным, кровожадным богам захватили треть королевства и продвигаются всё дальше вглубь. Я видел их капища, людей ведомых на заклания в угоду монстрам, смотрел и не мог остановить. Справиться с любым из их чудодеев сложнее, чем уничтожить лесного демона.
Тьма нависла над миром. Мне неведома её магия, и нет способа ей противостоять, пока нет. Как говорил мой учитель великий Артиинодиус, - всё потеряно только тогда, когда ты сам приходишь к этой мысли, борись до конца!
Долог путь гонца, нет ни конца, ни края посольской миссии, и бесконечна дорога героя. Я не герой, не посол и не гонец, просто всего понемногу, чуть-чуть.
И я продолжаю свой путь.
- Забудь что ты маг, кругом измена, не верь никому, дойди.
Так говорил Артиинодиус, провожая меня. Так говорил он и думал король. Возможно, они правы, да, среди магов всё чаще появляются изменники, зло и тьма проникают в души, но зачем же всех. Всех под одну гребёнку!?
Король и Артиинодиус, иногда мне приходят в голову нездоровые мысли, острые в своём безумии или прозрении. Временами кажется что король и великий магистр одно и то же лицо. Их никогда не видели вместе, они принимают решения сообща, но маленький щуплый маг и двухметровый гигант не одно и тоже. Может быть я не прав? Одно?
Жрецы. Преданные силы короля, как и гвардия, они не предадут. Не верь! Что если вирус предательства проник и туда, что если он всюду!? Иногда, в минуты прозренья мне кажется, что жрецы не слабее магистров, их знания и сила равны нашим. Иногда я думаю, что гвардия не бессмертна и тогда понимаю, – король не вечен.
- Никому не верь, дойди.
И я иду. Иду назло южному ветру, сквозь песок смерти, великую пустыню вдоль западного хребта, по горным кручам, спускаясь в долины, такие же тихие как эта. Иду, сам, не зная за чем, не зная, но, догадываясь, такие слова не произносят вслух даже в королевском дворце. Об артефактах такой силы не говорят, боясь изменить мир. Я знаю, куда мне идти, догадываюсь что делать. Но как свершить задуманное!?
Как? Тихая безветренная долина, хорошее место для отдыха, приют уставшего путника. Впереди горы, затем вновь бесконечный, сыпучий песок и обжигающий ветер.
Горы. Я поднимаюсь. Вверх, чтобы спуститься вниз, через глыбы камней, отвесные скалы, кручи и расщелины, вперёд.
Долина, внизу, насколько хватает взора, шерстистая зелень, кудри кустарников и непослушные вихры деревьев. Мне потребовалось пять минут и заклинание быстрого и безопасного спуска готово.
Салазки, воздушный кокон и румпель – вперёд! Ветер засвистел в ушных раковинах, бред, кокон надёжен и я выбираю путь. Силы заклинания хватило ровно до самого дня, опытные магистры не тратят их попусту. Красота!
А запах!? Кокон растаял, салазки разъехались, румпель исчез. Навоз! Я попал в кучу дерьма. Опытные магистры, как правило, осторожнее и сами выбирают место прибытия. Ополоснувшись в ручье, с кем не бывает, я наскоро перекусил и собрался продолжить путь.
Интуиция, она редко подводит магов. Что-то назревало, здесь и сейчас. Засада.
Краски, краски менялись, природа откликалась на зов магии, мгновенья растянулись в длинную нить.
Тучи сгущались, нежная зелень травы присыпалась инеем, в воздухе заметно похолодало, и словно гильотина над головой преступника, нависла угроза. Кто-то колдовал, и эта неведомая пока злая тень не имела никакого отношения к чересчур расслабленным и изнеженным колдунам и магам баронов.
Сплетаемые безвестным противником заклинания поражали изяществом и отточенностью линий, в каждой из которых крылась немалая сила.
И мне вновь стало страшно. Глупец тот, кто скажет, что маги не ведают страха. Мне было страшнее, чем в бою с саламандрами, страшнее, чем при схватке с демоном леса, так страшно как не будет уже никогда. Страшила даже не сама смерть, а небытиё и бесславие.
Любой магистр жаждет славы, жизнь не так важна, если останется память, не страшно когда знаешь что твои слова, дела, мысли не канут в лету, не сотрутся за много веков в пыль. Не страшно умирать, когда тебя помнят, помнят как героя или великого мага, беда мага -  бесславный конец.
Заклинания смертельного исхода не оставляют шансов, они ужасны и неотвратимы. Сила сгущалась, мгновенье замерло, стало быть, время ещё есть.
Я расшифровал конечную точку приложения силы, ждал, и надеялся, что не ошибся. Сил на вторую попытку не будет, как не будет и самой второй попытки отразить удар. Тьма сгущалась, страх застыл, глядя недобрым взором на поляну с пожухлой травой, падали, умирая, птицы, замерзали, отдавая последние крохи тепла, мелкие грызуны в своих глубоких норах.
Смерть шла за мной. Смерть от заклинания смертельного исхода. Пора. В магии всё решают мгновенья, не всегда, но часто, главное не опоздать и не поспешить. Время.
Заклинания такой мощи и стройности практически нельзя отразить, от них тяжело закрыться, слишком много высвобождается энергии. Маг, встретившийся с таким заклинанием должен умереть, магистр продержится чуть дольше, ровно столько, на сколько хватит сил.
Закрыться нельзя, предупредить и остановить невозможно, но способ и шанс уцелеть есть. Зная точку выхода силы заклинание можно разрушить в его ключевой, завершающей фазе, если вовремя и точно ударить своим.
Многие заклинания смертельного исхода дошли до нас из глубины веков, маги или существа их составившие, давно развеялись в прах либо стали богами, но обрывки прежних знаний можно заставить служить новым хозяевам. И кто-то заставил.
Я чуть помедлил, доверяя интуиции, и нанёс удар. Точный и мощный удар силой, но не по тому, кто сотворил заклинание, это бессмысленно процесс уже запущен и заклинание живёт своей полу разумной жизнью, по предполагаемой точке его выхода, центру приложения силы, втайне надеясь, что не ошибся.
Всплеск энергии был страшен, вздрогнула земля, переворачивая пласты дёрна, покрываясь ямами и трещинами, вздрогнула и просела глубокой ямой. Закричал воздух, ударив по ушам звенящей нотой, и замер стон. Всё застыло и облака и ветер и жизнь.
Тишина, многие скажут мёртвая, но я не люблю этого слова, тишина не умирает, она спит, спит, чтобы проснуться всплеском звуков, жизнью, суетой. Она проснулась. Вначале робко, где-то на периферии возник шелест листьев на ветру, с тихим шелестом поплыли по небу курчавые облака, и ударила молния.
Шёл дождь. Я подставлял под тугие струи ладони, сухой рот и жадно пил его силу. Прямые толстые струи несли в себе мощь двух заклинаний, смерти и контр удара. Я пил дождь и смеялся, смеялся потому что был жив.
Заклинания смертельного исхода нельзя избежать, от него нет защиты, но есть шанс, шанс контр удара, немногим везёт, выживает лишь каждый восьмой магистр. А нас так мало.
Я не беспокоился, враг, несомненно, бежал. Ни у кого не достанет сил повторить такой удар. Выживает каждый восьмой, и лишь в том случае если успевает хоть что-то почувствовать. Беда в том, что редко кому это удаётся. Я успел и отклонил удар. Но кто враг?
Природа медленно приходила в себя после шока, перестал идти дождь, чуть сгладились трещины, приподнялась яма. Пройдёт год или два и всё зарастёт. Не сотрётся лишь память стоявшая на волосок от смерти и страх, навечно поселившийся в моём сердце.
Не сотрётся!? Магистры не забывают обид, но страх размоется за последующие годы, дробясь волей на тихие шорохи и испуги, затем исчезнут и они. Магистрам не свойственно боятся, я спокоен, я жив.
Что мне горы, что овраги, дремучий лес, если нет предела силе. Кто встанет на моём пути!? Кто встанет, тот пожалеет, магистры не прощают обид, они выстраивают их в очередь. Когда-нибудь она дойдёт и до тебя – мой неведомый недруг. А пока впереди тьма, тьма и боль. Я продолжаю путь.
Гарн останется мной доволен, Артиинодиус возможно пожурит, что ж, короли и великие магистры ещё имеют для меня значение, имеют, но мы и сами с усами.
Магистры выше многих, настаёт день, когда ты понимаешь, слепое исполнение не для таких как ты. Магистры не служат королям, нет, они лишь прислушиваются к их словам. Наступает момент, когда начинаешь понимать, - выше тебя только боги. Для любого из нас, как и прежде одним из смертных грехов остаётся гордыня. Грех убогих, грех нищих и королей.
Я не презираю простых людей как многие, не задираю нос выше крыши, и не гнушаюсь крестьянками. Только не подумайте, что я стану обниматься или здороваться за руку с крестьянином. Их бабы, это всего лишь бабы, способ найти мимолётное утешение на сочной женской груди, когда утончённые богатые красотки приедаются, либо их просто нет вокруг.
И, несмотря на то, что магистр может, и должен доставать пищу буквально из воздуха, так долго не проживёшь.
Сила мага не безгранична, она, как и всё вокруг, требует подпитки, а посему её не след неуёмно и бестолково тратить. Маги, как и простые смертные не гнушаются ничем, что приносит радость и сытость желудку.
Да, я люблю вкусно поесть, а кто не любит. Деликатесы готовятся для гурманов, нет ничего лучше изысканных кушаний приготовленных профессионалом. Слюни, текущие при виде пищи, запахи, раздражающие нос и манящие, еда. Но я готов довольствоваться малым, чёрствой коркой, куском жареного мяса, стаканом вина или литром пива. Я не привереда.
Полторы тысячи пар шагов к югу, запах, простая грубая пища, трактир. Поросшая травой некогда широкая дорога, вросшая в землю телега у обочины, скелеты. Мне не туда.
Всего полторы тысячи пар шагов, а так явственно пахнет смертью.
Но голод не титька, сосать не будешь. Жрать хочется всем, магистры не исключение. А посему, я выбираю трактир. Пусть смерть, плевать на трудности, нет в этой жизни ничего такого, с чем бы ни справился магистр.
Через тысячу пар шагов заросшая сорной травой дорога пересеклась с широким, торным трактом, идти стало веселей. В животе урчало от голода, но ноги уже вынесли всё остальное к трактиру. Широкий двор, конюшни, амбары.
Я заблуждался, дорога оказалась весьма оживлённой, пара угрюмых личностей шла мне навстречу, весело напевая что-то о пеньковой верёвке и скорой смерти. Мне нравилось всё вокруг, включая запахи, сочащиеся из-за дубовой двери.
И само здание трактира, выглядело если не огромным, то, по крайней мере, излишне большим для такой глуши и больше напоминало караван сарай. Скромное название – Млечный путь, покачивалось на некогда изящной, замученной временем и погодой вывеске.