Величайшее шоу на Земле. Часть первая

   Эта история началась в День  подарков 2040 года.  Тем вечером моя жена Аиша отпустила няню,  уложила спать взбудораженных ожиданием сюрпризов от Санта-Клауса наших сыновей Джеймса и Али, покормила Малышку, и с ней на руках спустилась в гостиную.
   Многие наши друзья считают нас старомодными, но наши дети по-прежнему верят в Санта-Клауса. Возможно, это может показаться странным, верить в Санта-Клауса в Великобритании – стране, где восемьдесят пять процентов населения исповедуют ислам, но для меня Рождество – это память о детстве, многовековая традиция, которую я стараюсь привить своим детям. Аиша - сирийка по происхождению, воспитанная в мусульманской культуре, меня в этом вопросе полностью поддерживает.
   Когда наши дети вырастут, они обязательно узнают, что официальное празднование Рождества было отменено еще в 2029 году. Тогда же Британский Парламент принял закон о запрете демонстрации рождественской символики, дабы не оскорблять чувства большинства населения Великобритании, исповедующего ислам. Не могу понять, что оскорбительного может быть в милом белобородом  старике в чудном красном колпаке, с четверкой оленей в придачу, даже если парочка из них говорящие! Но как ты ни крути, старый добрый Санта-Клаус уже одиннадцать лет вне закона на Туманном Альбионе.   Такие же дурацкие законы приняты почти по всей Европе. Исключением стала лишь Германия, и там детишки празднуют Рождество также, как их отцы, деды и прадеды -наряжают елки, любуются вертепами и ждут подарков от Санта-Клауса.  В Италии, насколько я знаю, невзирая на принятый антирождественский закон Рождество все равно отмечается половиной населения, таковы уж итальянцы! Они на разумные-то законы плевать хотели с высокой колокольни, а на откровенно глупые тем более.
    Мы с Аишей блаженствовали, наслаждаясь столь редкой в нашем доме тишиной, глядя на языки пламени в голографическом камине. Малышка дремала на руках у Аиши, положив голову ей на плечо. Конечно, можно было бы попытаться получить разрешение на установку настоящего дровяного камина, наше финансовое положение позволяет нам это сделать. Но в последние пять лет  в связи с ухудшившейся в Великобритании  экологической обстановкой  мэрия Лондона разрешает устанавливать не более трех новых каминов на весь город. Даже королевская семья довольствуется всего одним дровяным камином  на весь Букингемский дворец.
    Говорят, что Король Вильгельм пытался получить разрешение на установку камина в Виндзорском замке, чтобы порадовать внуков, но тамошняя мэрия была вынуждена отказать ему, сославшись на то, что квоты на установку каминов распределены на шестьдесят лет вперед. Вы же знаете наше английское занудство во всем, что касается дотошного соблюдения законов!
    Неожиданно раздался звонок в дверь, и мы с женой удивленно переглянулись, кто-бы это мог быть в такой поздний час?
    Я пошел открывать, и в прихожую вместе с клубами морозного воздуха ворвался мой старинный  приятель и однокашник по факультету экономики Кембриджа  Макс Мосли, чьи всклокоченные светлые волосы и темно синее пальто были густо припорошены крупинками снега. Вид у него был явно ошарашенный. Я помог ему снять пальто, и жестом пригласил пройти в гостиную.
    -  Приятель, ты что бежал пешком от Сохо до Ковент Гарден? – шепотом поинтересовался я у Макса.
    - Фрэнк, ты не представляешь, что произошло! – вскричал он.
    Я приложил палец  к губам. Аиша с приветливой улыбкой кивнула Максу  и понесла Малышку в спальню. Моя жена, как безупречно воспитанная мусульманка, считает недопустимым для себя находиться в той же  комнате во время моего общения с  любым посторонним мужчиной, будь это хоть сто лет знакомый ей Макс, бывший шафером на нашей свадьбе.  Исключение она делает лишь для семейных обедов, когда у нас собираются наши многочисленные друзья с женами и детьми.
     Макс опустился на диван, и протянул руки к камину.
   - Тьфу ты, все время забываю, что это – муляж! Руки окоченели!
   - Я сейчас принесу тебе выпить, заодно и согреешься. Балантайн устроит Вас, сэр?
    Между прочим, Макс – самый настоящий баронет. Его предок был в числе двухсот джентльменов, входивших в состав созданного Яковом Первым Ордена Баронетов. В отличие от всей своей аристократической семейки Макс был лишен и капли снобизма. И несмотря на то, что я всего лишь жалкий потомок тена, отношения между нами сложились самые близкие сердечные – с того самого дня когда он стал моим соседом по кампусу пятнадцать лет назад.
    - Меня сейчас устроит все, что горит, иначе я превращусь в ледяного истукана на радость твои детишкам,- пробормотал Макс, - Извини, я не прихватил с собой подарки для них, но завтра же я реабилитируюсь в ваших глазах! Хотя нет, не завтра! Завтра я улетаю в Россию!
    - В Россию? – переспросил я удивленно.
      Наливая виски, я думал о том, что понадобилось моему неугомонному другу в этой не слишком гостеприимной стране. Насколько мне было известно, что-либо связанное с Россией никогда еще не попадало в поле зрения коммерческих интересов Макса. Он был преуспевающим финансистом и  хозяином нескольких элитных ночных клубов в Сохо. Единственное, что могло заинтересовать его в России – это очередной потенциальный экспонат для его коллекции. Макс был страстным коллекционером, тратившим баснословные средства на добывание очередной редкости.
      Однако коллекция его, на взгляд многих, была, мягко говоря, странноватой! Некоторые даже считали Макса настоящим фетишистом в самом худшем – патологическом смысле этого слова.
      Дело в том, что он коллекционировал личные вещи знаменитостей, и не просто личные, а очень-очень-очень личные. В его коллекции были и довольно безобидные экспонаты вроде  футболки Джима Морисона, в которой он в последний раз в своей жизни появился 3 июня 1971 года в парижском клубе Rock-n-Roll Circus. Но были и такие, как кружевные трусики принцессы Дианы, украденные  кем-то из  нерадивых служащих в прачечной Букингемского дворца наутро после ее первой брачной ночи. Ну что ж, у каждого свое хобби!
      - Кто-то недорого продает кальсоны Иосифа Сталина? – спросил я, протянув Максу бокал с виски.
      - Да ну тебя с твоими дурацкими шуточками, старик! – отмахнулся от меня Макс, отхлебнув добрую половину.
     - Тогда очередная таинственная незнакомка из Восточной Сибири? – продолжил гадать я.
Дело в том, что охоте за экзотическими женщинами Макс отдавался с не меньшей страстью, чем коллекционированию. Официально он был женат семь раз, и в его бывших супругах числись кенийка, индианка, эскимоска из Исландии, филиппинка, нубийка, кореянка,  японка и девушка из какого-то племени с непроизносимым названием, живущего в джунглях Амазонки. Однако это вовсе не означало, что его не привлекали женщины европеоидной расы, просто он на них не женился. Но Макс не зря был самым лучшим студентом на нашем курсе! В отличие от многих собратий-аристократов и печально известных знаменитостей, пережив семь разводов,  он умудрился  не только сохранить, но и преумножить свое состояние. Не за счет жен, что вы! Просто Макс всю свою жизнь работал как вол.
    - Не гадай, интуиция – не твой конек! – сказал Макс, залпом прикончив бокал с виски, - Лучше садись и слушай!
Я послушно опустился в кресло напротив и приготовился слушать.
     - Пару месяцев назад я был на очередных торгах Сотбис, проходивших в Париже, - неторопливо начал Макс, - Охотился за одной занятной штуковиной,  из числа продающихся по частному соглашению, но ее у меня увели прямо из-под носа!  Я вышел из зала  в самых расстроенных чувствах, обнаружил, что голоден, и решил заехать пообедать.   Есть у них одно замечательное место - La Tour d'Argent. Там такую потрясающую утку в кровяном соусе  готовят!  Правда, я слышал, что у них сейчас большие проблемы с местными активистами из числа «зеленых», потому что для этого блюда утку надо умертвить каким-то совершенно изуверским способом.  И вино у них отличное!
      Сижу я, наслаждаюсь Chateau Citran 2012 года, смакую утку,  любуюсь видом на Собор Парижской Богоматери, и вдруг замечаю очень красивую хрупкую брюнетку за столиком слева у окна, в бирюзовом платье. Начинаем мы с ней обмениваться взглядами, и все больше и больше она мне нравится. Такие у нее необычные глаза были – аквамаринового цвета. Может быть, они такими мне показались из-за цвета платья. И как-то не хотелось думать о том, до каких высот дошла в наш век пластическая хирургия. И удивительно, вроде бы не мой тип женщины, а поразила, можно сказать, в самое сердце.
       И вот она попросила счет, что-то шепнула официанту, расплатилась и ушла, одарив меня на прощание таким искрометным взглядом, что у меня внутри все прямо закипело. А через минуту официант приносит мне маленькую визитную карточку, где серебром по белому было написано Natalya Tretyakova, expert of Christie’s, а на обратной стороне летящим почерком: «Таинственный незнакомец, я жду Вас внизу».
     - По-английски? – зачем-то уточнил я.
     - Разумеется. Может быть, это было крайне неосторожно с моей стороны, но я  попросил счет, расплатился и бросился вслед за ней. Вышел из ресторана, и сразу же увидел ее. Она стояла неподалеку от входа в ресторан, накинув на плечи плащ цвета морской волны. Я подошел и поцеловал ей руку, и тут же подъехала машина, шофер открыл дверь, и мы куда-то поехали. Мне было все равно, куда мы едем, я не мог оторвать от нее глаз. Минут через двадцать мы остановились возле Hotel de Crillon. И я пошел за ней, словно околдованный.
     Мы не расставались несколько дней и ночей, весь мой рабочий график полетел в тар-тарары, но я об этом нисколько не пожалел, потрясающая женщина! Натали (она просила называть ее так) рассказала мне, что она родилась и выросла в России, но последние десять лет живет в Европе, присутствует на торгах Сотбис в качестве эксперта дома Кристис. Ты же знаешь, Кристис и Сотбис постоянно держат друг друга за …..  Извини, пожалуйста, Аиша. – покраснел Макс.
     Я обернулся, и увидел, что в гостиную неслышно  вошла моя жена,  держа в руках поднос с двумя чайными чашками, миниатюрным чайничком, сахарницей, и кувшинчиком сливок. Аиша поставила поднос на столик возле дивана, улыбнулась нам, и вышла.
   - Грандиозная все-таки женщина твоя жена! – прошептал Макс, - В следующий раз обязательно женюсь на сирийке!  На чем я остановился?
   - Ты сказал, что Сотбис и Кристис держат друг друга….
   - Да, точно.  Натали рассказала мне, что заметила меня еще на аукционе, но не решилась подойти. Еще она сказала, что в России у нее есть знакомый, чье предложение может меня заинтересовать. Я, было, подумал, что речь идет об очередном экспонате для моей коллекции. Но то, о чем мне рассказала Натали просто ошеломило меня! Оказывается, группа российских ученых сделала потрясающее открытие, и теперь ищет, кому бы его повыгоднее продать! – Макс оглянулся и понизил голос – Представляешь, старик, они научились оживлять голограммы!
   - Оживлять голограммы? – удивленно спросил я.
    - Именно так, старик! Ты же знаешь, последние лет двадцать голографические шоу заполонили все. Никого уже этим не удивишь!  Две трети современных музыкальных звезд – голограммы. И это вполне объяснимо, с ними никаких хлопот, никаких тебе капризов,  передозировок, узлов на связках, нервных срывов. Включил себе программу, голографическая девочка без запинки отработала шоу длиной два с половиной часа, а потом ты ее включил, и забыл о ней до следующего представления – только деньги подсчитывай! Тинейджеры их обожают, и не только.  Я в своих клубах несколько раз делал шоу для старшего поколения, например, воссоздавал выступление Битлз в концертном зале Палладиум, отлично все проходило, публика была в восторге! Но второй раз редко кто приходил. Нет ощущения живого выступления, все слишком идеально! Хочется, чтобы Ринго во время концерта случайно сломал палочку  и выругался, а Джон и Пол обменялись дружескими тычками, понимаешь? Нет, конечно, можно и это запрограммировать, но это же тоска, старик! А русские научились голограммы оживлять! Не знаю, в чем там именно состоит их методика, но для этого необходим всего-навсего образец ДНК. И вот перед тобой практически живая знаменитость, состоящая из мельчайших молекул водяного пара, со своим характером, мыслями, переживаниями,  идентичность полная! Самое главное, их можно потрогать руками, и они теплые, живые! Но методика очень дорогая, и, к тому же, за свое открытие российские ученые хотят  7 миллионов юаней ни больше, ни меньше.
     Я не поверил ни одному слову из услышанного, и не сумел этого скрыть, как ни пытался. И тогда Натали достала из чемодана какую-то маленькую плоскую коробочку,  щелкнула чем-то, пошла в ванную, открыла там воду, через секунду вернулась, протянула мне ее, и предложила нажать на красную кнопку посредине.  Я послушно нажал, и через секунду передо мной стоял Майкл Джексон! Ты представляешь, самый настоящий Майкл Джексон! Он протянул мне руку, я ее пожал, и рука была теплой. Потом он сел в кресло и спросил, нет ли у нас кока-колы? Натали достала из минибара бутылочку колы,  он ее открыл и выпил! Честное слово, старик, я не сошел с ума! Потом они с Натали говорили о чем-то, а я сидел в кресле и молчал, как истукан, а затем Майкл сказал, что он устал, и Натали нажала на красную кнопку, и он растаял, представляешь? – Макс  сделал маленький глоток из чашки с чаем.
   - Макс, а не может быть, чтобы это была…., - осторожно начал я.
   - Галлюцинация? Что ты, Фрэнк, я был трезв как стекло! А мое отношение к наркотикам ты знаешь, я за здоровый образ жизни!
Что правда, то правда, Макс по десять часов в неделю проводит в тренажерном зале, и всегда в отличной форме.
   - Когда ко мне вернулся дар речи, Натали повторила предложение российских ученых – семь миллионов юаней, и патент на исключительное использование этого метода у меня в кармане. Разумеется, я согласился, и уполномочил ее провести переговоры от моего имени. Следующим утром мы расстались. Прошло два месяца, и я уже стал забывать об этой истории. И вот сегодня я получил по Air Post письмо от российского ученого Вячеслава Дементьева, он предлагает мне прилететь и подписать необходимые документы.
  - Макс, но семь миллионов юаней! Такие деньги на дороге не валяются! – вскричал я, - А ты хочешь потратить их на какую-то сомнительную аферу!
 - Старик, ты действительно не понимаешь! Благодаря этой «сомнительной афере» я, возможно, стану самым богатым человеком в мире!
 - Но как, ради всего святого! – недоумевал я.
 - Фрэнк, у меня есть образцы ДНК примерно тысячи знаменитостей! Я смогу оживить их всех, понимаешь? Всех!  И сделать величайшее шоу на Земле, аналогов которому еще не было в истории!
 - Ты говоришь о своей коллекции?
 - Разумеется, Фрэнк, разумеется! Который час? – спросил Макс озабоченно.
 - Четверть первого!
 - Извини, я тороплюсь, у меня самолет через четыре часа. Мне еще нужно заехать домой за вещами, и добраться до Хитроу.
 - И ты полетишь один? – испуганно спросил я.
 - Да, но в Москве меня встретит Натали, - по лицу Макса расплылась счастливая улыбка.
Мы вышли в прихожую, я подал ему пальто.
 - Но все-таки, будь там поосторожнее! Это же Россия! -  попросил я Макса.
 - Фрэнк, ну как тебе не стыдно! Середина двадцать первого века, а ты по-прежнему веришь байкам о белых медведях, разгуливающих по Москве в валенках и ушанках! – укоризненно сказал Макс, застегивая пальто.
 - Нет, но я слышал, что там очень сильна этническая преступность, и все прибрали к рукам группировки этих, как их там …. Моджахетов?
 - Таджиков, ты хотел сказать? Не беспокойся, Натали предупредила, что мы едем на переговоры под охраной.
 - А ей действительно можно доверять? Ты же ее почти не знаешь!
 - Мой дорогой Фрэнк, этой женщине я, не задумываясь, доверил бы свою жизнь. Мои наилучшие пожелания Аише! – с этими словами мой друг покинул наш дом.
Я запер за ним дверь, вернулся в гостиную и налил себе еще немного виски.

   Пару недель от Макса не было вестей. Затем он написал мне, что все прошло успешно, и он срочно вылетает в Пекин – договариваться об организации  производства голограмм. Натали летит с ним.
   Три месяца спустя в нашу дверь снова позвонили, и в гостиную вошел юноша в красном мундире службы Old Post, и почтительно протянул два  конверта из бумаги цвета слоновой кости, поклонился и вышел. В одном из конвертов, украшенном позолоченным фамильным гербом Мосли, мы обнаружили   написанное  от руки на тончайшей папиросной бумаге с оттиском все того же герба приглашение:
  «Глубокоуважаемые мистер  Фрэнк Астор и миссис Аиша Амаль Астор! Семейство Мосли имеет честь пригласить Вас на бракосочетание баронета Максимилиана Барталамео Мосли младшего с мисс Натали  Третьяков, которое состоится в полдень 1 июня 2040 года в Соборе Пресвятой Девы Марии г. Стаффорд  графства Стаффордшир и последующий за ним торжественный ужин в поместье Мосли. Баронет Максимилиан Барталамео Мосли младший и мисс Натали Третьяков выражают надежду, что мистер Фрэнк Астор окажет им честь и примет участие в церемонии в качестве шафера».
   Прочитав, Аиша, не выходившая в свет с самого рождения Малышки, радостно захлопала в ладоши:
   - Фрэнк, это отлично! Я предупрежу няню, что нас не будет один или два дня. И надо обязательно купить какое-нибудь платье, соответствующее случаю!
   Судя по доносившимся со второго этажа звукам, Али и Джеймс пытались запустить одновременно все музыкальные игрушки Малышки, которая радостно визжала. С несоответствующей ситуации мечтательной улыбкой, Аиша отправилась детскую.
   Из второго конверта выпало приглашение на холостяцкую вечеринку 15 мая в клубе «Блиц» на имя Фрэнка Астора.  На приглашении был размещен портрет Мерлин Монро работы Энди Уорхола. 
   Я опустился в кресло, вертя в руках оба приглашения. Честно говоря, меня не слишком удивил тот факт, что Макс решил жениться на женщине, с которой знаком всего несколько месяцев, такое уже сколько раз было! Но то, что он решил устроить торжественную церемонию и отметить свадьбу в родовом  поместье, поражало до глубины души. Я не был ни на одной из свадеб Макса, да и свадьбами, в традиционном понимании, их было трудно назвать. Однажды Макс женился в Лас-Вегасе, потом на островах Пхи-Пхи, в ледяном доме Лапландии, в джунглях Амазонки, и еще Бог знает где! Значит, в этот раз все действительно серьезно! Неужели мой друг наконец-то решил остепениться?
   Наверху все стихло, и Аиша спустилась вниз.
   - Знаешь, я думаю, что у Макса это всерьез! – сказала она, садясь рядом со мной. – В смысле, серьезное чувство! Давно ему пора обзавестись нормальной семьей. Почему ты улыбаешься, Фрэнк?
   - Потому что я подумал о том же!
Я обнял жену за плечи  и привлек ее к себе:
   - Ты отпустишь меня на холостяцкую вечеринку? Мне не очень хочется идти, но раз уж я шафер…..
   - Раз уж ты шафер, у тебя нет вариантов! – рассмеялась Аиша.
    Теплым майским вечером я подъехал к одному из клубов Макса, наверное, самому блистательному из всех – клубу «Блиц». Первое, что бросилось мне в глаза, когда я припарковался, и вышел из машины, это все тот же портрет Мерлин Монро работы Энди Уорхла на плазменном панно над входом. Изображение самой шикарной блондинки века чередовалось с надписью: «Извините, сегодня у нас закрытая вечеринка!».
    Из клуба доносилась музыка времен молодости моих родителей. Прислушавшись, я узнал «Back To Black» в исполнении  Эми Уайнхауз – любимую песню моего отца.  Я протянул приглашение охраннику, и прошел в клуб.
    В сумраке зала прожектор  освещал фигуру  брюнетки в черном платье, за спиной  которой угадывались силуэты музыкантов.  Я подошел ближе и остановился возле барной стойки. Девушка  хаотично металась по сцене, и выводила низким протяжным голосом: «So far removed from all that we went through. And I tread a troubled track. My odds are stacked. I'll go back to black.». В проигрыше она уселась на край сцены, откинула со лба пышную челку, и обвела публику слегка мутноватым взглядом.
    Я узнал ее, и это неудивительно! Плакат с ее изображением много лет провисел в гараже отца. Каждый раз, когда в юности я брал без спроса его машину, меня провожал укоризненный, как мне тогда казалось, взгляд черноволосой и черноглазой девушки с пирсингом над верхней  губой. «Двойник или голограмма?» - думал я.
    Мои размышления прервало «дружеский» тычок в спину. От неожиданности я вздрогнул, обернулся, и увидел Макса.
    - Фрэнк, ну и какого черта ты опаздываешь? – поинтересовался виновник торжества. – Ты же все-таки шафер, как не стыдно!
   - Прости, в офисе задержался! Это двойник Эми Уайнхауз, или голограмма? – спросил я, указывая на сцену.
   - Это просто Эмии Уайнхауз! – рассмеялся Макс.
В этот момент музыка стихла. Брюнетка спрыгнула со сцены, и направилась к барной стойке.
   - Эми, малышка, не увлекайся особенно, тебе еще работать сегодня! – окликнул ее Макс, когда она проходила мимо, слегка пошатываясь. Эми остановилась, обвила шею Макса руками, и хрипло пропела ему в ухо:
   «…. нет ничего, ничего, чему вы могли бы меня научить!»
   - Это твой друг?- спросила она, указывая на меня.
   - Да, познакомься - Фрэнк Астор, мой друг и шафер!
   - А друг и шафер угостить симпатичную девушку парочкой коктейлей?
   - Разумеется! – улыбнулся я.
Втроем мы подошли к бару.
   - Два ЭМЭМБИЭЙ, пожалуйста! – сказала Эми.
   - Не слишком ли крепко? – усмехнулся Макс.
   - В самый раз! – Эми вынула трубочку, и залпом осушила первый бокал.
   - Какая жалость, Макс, что в Лондоне теперь невозможно достать крэк. Что  у вас теперь за порядки? Всех негров выселили из Ист-Энда что ли?
   - Эми, малышка, тише ради Бога,  ты не должна называть их неграми! За это теперь можно угодить в тюрьму на пару лет!
   - А как их называть? – поинтересовалась Эми, осушая второй бокал, - Как в этой гребаной Америке? Афролондноцами, афровеликобританцами, афроангличанами? Бредятина! Ты либо африканец, либо англичанин, третьего не дано! Кстати, мне можно называть себя еврейкой, или я тоже англоеврейка? Или великобритоеврейка? Тьфу ты, язык сломаешь!
    Макс поперхнулся коктейлем. Я сделал вид, что сосредоточенно разглядываю татуировку на левом плече Эми.
    - А у тебя красивое имя, Фрэнк! – сказала Эми, обернувшись ко мне. – Знаешь, так назывался мой первый альбом! Неплохой, кстати, быстро стал платиновым! Мне он, правда, ни хрена не нравился – лейбл запихнул туда пару своих композиций. Но для двадцатилетней певицы это было мега круто! Блин, как подумаю, что мне уже целых 57 лет! Прямо жуть берет! Ладно, мальчики, я пошла работать! Надеюсь, еще увидимся, Фрэнк!
Со сцены зазвучали первые аккорды «Rehab». Эми взлетела на сцену, схватила микрофон:
     «Меня пытались заставить лечь на реабилитацию, но я ответила «Нет».
   - Макс, что это было? – ошарашенно спросил я.
   - Говорю тебе, это всего лишь Эми Уайнхауз! – рассмеялся Макс.
   - Но она же вроде…. Умерла лет тридцать назад?
   - Ну да, умерла! А теперь, видишь, живее всех живых!
   - Но как… Это та русская разработка? – шепотом спросил я.
   - Разумеется! Теперь ты понимаешь, почему я так ухватился за эту идею? Но это еще далеко не все, поверь мне! Ладно, пойдем за стол, нам еще нужно обсудить детали церемонии. Надеюсь, ты не передумал  участвовать в ней в качестве шафера?
  - Нет, конечно, но все-таки, как голограмма….
  - Фрэнк, это не совсем голограмма,  это просто похоже на голограмму, но там совсем другой принцип работы. Я тебе толком не смогу объяснить, я – не ученый, но вся штука там во взаимодействии водяного пара,  глицерина и силикона.
  - Но они же как живые!
  - А они и есть живые. Они чувствуют, мыслят. И способны сами управлять собой, в отличие от голограмм.  Это было достигнуто с помощью расшифровки образцов ДНК. Ладно, не будем больше об этом,  уши есть даже у стен, сам все увидишь через месяц, когда состоится премьера моего шоу.
  Официант почтительно проводил нас за стол, накрытый на пятерых. За ним сидели две девушки. В одной из них я с удивлением узнал любимую актрису моей бабушки – Одри Хепберн. Выглядела она так же, как в бабушкином любимом фильме «Завтрак у Тиффани». Не хватало, разве что, длинного мундштука в правой руке.
Вторую девушку я не узнал, хотя лицо мне показалось до боли знакомым. Это была одетая в черное хрупкая брюнетка с огромными зелеными глазами и бледной кожей, в которой угадывалась уроженка Изумрудного острова.
  - Позвольте, леди, представить вам моего лучшего друга - мистера Фрэнка Астора, он будет шафером на нашей свадьбе. Фрэнк, это миссис Одри Хепберн и миссис Вивьен Ли.
«Боже мой, это же Вивьен Ли! Как же я ее сразу не узнал, у Аиши есть практически все ее фильмы, она будет в восторге, когда я ей расскажу» - пронеслось у меня в голове.
  - И этот джентльмен предложил нам быть на свадьбе подружками невесты, а им положено влюбляться в шафера. – с легкой хрипотцой произнесла Вивьен Ли. – Скажите, Фрэнк, вы женаты?
  - Да, миссис Ли, и моя жена – Ваша горячая поклонница!
  - Ну что ж, это несколько компенсирует разочарование от Вашего матримониального статуса.
  Вивьен Ли улыбнулась, и посмотрела на меня своими зелеными глазами. Я почувствовал, что заливаюсь краской.
  - Вивьен, как Вам не стыдно, вы заставили Фрэнка покраснеть. Неужели Вам просто необходимо, чтобы все мужчины в этом зале пали жертвою Ваших чар? – спросил Макс, наливая Одри и Вивьен шампанского.
  - Мой дорогой Макс, поверьте мне, это необходимо каждой девушке, - улыбнулась Вивьен,  - Вы согласны со мной, Одри?
  - Безусловно, - откликнулась Одри Хепберн, - Это ощущение пьянит сильнее шампанского!
  Музыка стихла,  в зале погас свет и на сцену выехал огромный торт.
  - А вот и долгожданный сюрприз! – улыбнулся Макс.
  В этот момент музыка заиграла снова, и после нескольких аккордов, крышка торта откинулась, и  из него появилась  блондинка в сияющем платье.
  «I Wanna Be Loved By You
  Nobody else but you
  I wanna be loved by you alone
  Boop boop be doop» - пела она.
  - О, Мерлин - очаровательна, впрочем, как и всегда! – произнес Макс.
  - Вы находите это очаровательным? – вскинула брови Вивьен Ли, - Скорее вульгарна, как и всегда! Одного не понимаю, почему она упорно называет себя актрисой.
  - Вивьен, ну не будьте такой злюкой, Вам не идет! Почему Вы все время обижаете бедную девушку? – спросил Макс, целуя руку Вивьен.
  - О, не беспокойтесь, мой дорогой друг,  сегодня я не буду ее, как Вы выразились, обижать! Тем более нам уже пора, не так ли Одри?
  - Да, к сожалению, - Одри поднялась со своего места, - До свидания, Макс! До свидания, Фрэнк, надеюсь, что мы увидимся на свадьбе.
  - До встречи, Фрэнк! Передайте мои наилучшие пожелания  миссис Астор! – Вивьен, протянула мне руку, и я, после некоторого замешательства, поцеловал ее.   
  - Кстати, Макс, - обратилась Вивьен к Максу, - Не сочтите за труд и передайте этой особе, что цвет платья подружек невесты –   небесно-голубой. И намекните ей, что в Англии принято, чтобы все внимание на свадьбе было приковано к невесте. Мне бы не хотелось, чтобы лучший день в жизни нашей очаровательной Натали был безнадежно испорчен чьей-нибудь грудью, некстати вывалившейся в бокал шампанского из слишком глубокого декольте. Всего хорошего, джентльмены!
  Одри Хепберн во время этого воистину страстного монолога сосредоточенно разглядывала носки своих туфель, явно сдерживая смех. А я сидел с открытым ртом, и любовался Вивьен, в гневе она была воистину прекрасна!
Затем обе дамы нас покинули.
  - Совсем заклевали бедняжку. Мерлин почти никто из девушек не выносит, кроме, разумеется, Ди, которая ангел во плоти,  а Мерлин,  бедняжка так одинока! Ладно, пойду приглашу ее к нам за столик.
  - Постой, Ди? Кто такая Ди? Надеюсь, ты не имеешь в виду Леди Диану Спенсер, покойную мать короля Вильгельма? – спросил я.
  - Нет, ну что-ты…- Макс выглядел смущенным, - Разве я похож на сумасшедшего? Зачем мне проблемы со спецслужбами? Представляешь, что бы началось, если бы я воссоздал Принцессу Диану!
   - Представляю, даже лучше, чем ты думаешь.
  Я действительно хорошо себе представлял, чем чреваты «проблемы со спецслужбами». Мой старший брат Майкл был адвокатом, и иногда, с глазу на глаз и под стаканчик виски,  делился со мной наиболее интересными случаями из своей практики.
   -  Ладно, пойду за Мерлин! 
   Майкл направился к сцене, и через минуту вернулся с блондинкой, при взгляде на которую я сразу вспомнил слова моей матери о том, что некоторые женщины умеют одеться так, что выглядят соблазнительнее, нежели бы они были обнажены. У меня пересохло во рту, и я непроизвольно облизал губы.  Вблизи Мерлин была неподражаема, сложена как богиня – небольшого роста с тончайшей талией, пышной грудью и роскошными бедрами. Я перевел взгляд на лицо, знакомое и почти сотню лет спустя каждому – полные чувственные губы, родинка на левой щеке, проникновенный и наивный взгляд.
   -  Макс, кажется, Ваш друг лишился дара речи! – произнесло божество глядя мне в глаза, и нежно улыбаясь.
   - Моя милая, все мужчины, глядя на Вас, лишаются дара речи! – сказал Макс, усаживая Мерлин за столик, - Пора бы Вам уже привыкнуть! Позвольте представить – мой лучший друг Фрэнк Астор!
     Я приподнялся,  перегнулся через столик и поцеловал протянутую мне руку.
   - Рад знакомству, - произнес я хриплым голосом.
   - Взаимно! – произнесла Мерлин,  - Скажите, Макс, а Одри и Вивьен уже ушли? – обратилась она к моему другу.
   - Да, они очень извинялись,  у них были какие-то срочные дела!
   - Вот так всегда, - Мерлин грустно улыбнулась, - Как только я хочу пообщаться с кем-нибудь из девочек, у них сразу же возникают «срочные дела»! Как вы думаете, Фрэнк, за что они меня так ненавидят? – спросила она,  наклонившись ко мне через стол, отчего ее довольно глубокое декольте стало еще глубже.
   - О, Мерлин! Я думаю, Вы ошибаетесь на этот счет! – поспешно сказал я, усилием воли разгоняя розово-телесный туман перед глазами. – Как можно Вас ненавидеть?
   - Вот именно, Мерлин, сколько можно переживать из-за глупых фантазий! – Макс налил Мерлин шампанского.
   - Глупых фантазий? – прекрасные глаза Мерлин наполнились слезами.  - Я считаю прекрасным день, когда хотя бы одна из них кивнет мне в ответ на мое: «Доброе утро!». Нет, я все брошу, и уеду!
   - Ну-ну,  моя милая, успокойтесь! – Макс покровительственно обнял Мерлин за плечи. - Кстати, Вивиен просила передать Вам, что цвет платьев подружек невесты – небесно-голубой!
   -  Небесно-голубой? Не уверена, что этот цвет пойдет мне!- капризно надула губки Мерлин.
   - Ну что Вы, Мерлин! Конечно, пойдет, правда Фрэнк? – спросил меня Макс.
   - Безусловно, миссис Монро! Как и любой другой цвет!
   Слезы на ресницах Мерлин высохли, и она улыбнулась.
   - Ах, вы, мужчины, к сожалению, мало что в этом понимаете! Иногда мне кажется, что вам все равно, во что одеты женщины, а мы столько усилий предпринимаем, чтобы вам понравиться! Фрэнк, а Вы будете на свадьбе?
   - Конечно, ответил за меня Макс, - он будет моим шафером.
   - Ну что же, следующий номер снова мой, мне пора идти! – Мерлин встала и направилась к сцене: - До свидания, Фрэнк!
   - Мерлин, я надеюсь, что еще увижу Вас сегодня вечером, мне нужно обсудить с Вами некоторые детали! – окликнул ее Макс.
    Мерлин обернулась, и кивнула ему с растерянной улыбкой.
  - Что скажешь, старина? – спросил меня Макс.
  - Божественна, неподражаема, волшебна! – я залпом осушил бокал с шампанским.
  - Я бы еще добавил: свежа, как утренняя роза и проста, как родниковая вода. К тому же начисто лишена каких-либо предрассудков! – сказал Макс, понизив голос, - Ну ты понимаешь, о чем я!
  - Не хочешь ли ты сказать…. А как же Натали? – удивился я.
  - Послушай, Фрэнк, Натали я люблю, так же, как ты любишь свою Аишу,  надеюсь прожить с ней всю жизнь, состариться и умереть в один день! А крошка Мерлин – всего лишь мое увлечение, которое я брошу сразу же после свадьбы. Она, кстати, это прекрасно понимает. Ей было одиноко, мне хотелось ее утешить, и разве смог бы кто-то устоять перед ней? Ты бы смог?
    Я молчал. Аишу я любил безумно, но Мерлин, по всей видимости, действовала на мужчин совершенно магическим образом, и я не был исключением - увидел ее впервые, и чуть не потерял голову!
   - Фрэнк, не смотри на меня так осуждающе! Я действительно расстанусь с Мерлин! Помимо морально-этических соображений, у меня есть довольно существенный материальный стимул!
   - Какой же, интересно? – мне действительно было интересно.
   - По условиям брачного контракта я должен буду отдать Натали все свои сбережения в случае задокументированного факта  супружеской измены! Это была моя идея. Понимаешь, вокруг моего имени вьется столько слухов и сплетен (не без основания, не спорю), и  я подумал, что Натали будет так спокойнее.
   - Мне это кажется не очень осмотрительным!  Извини, Макс, но ты разводился столько раз …
   -Знаю, Фрэнк, знаю! На днях я заезжал в контору к твоему брату, и он, изучив проект контракта, только покрутил пальцем у виска.  Но тут совсем другое, нежели раньше. Я встретил человека, с которым хочу провести остаток жизни, и мне никто другой  не нужен. А от прочих глупых увлечений я откажусь, и чтобы мне было легче это сделать – пусть  в контракте будет именно такое условие.
  - Но, тем не менее, сегодня ты намерен… - недоумевал я.
  - Фрэнк, сегодня я намерен сказать Мерлин, что все между нами кончено! Попрощаться с ней, понимаешь? Не могу же я просто уйти без объяснения причин. Она, бедняжка, не заслужила подобного обращения, ты не находишь? И, говоря начистоту, неужели ты думаешь, что я смог бы всерьез увлечься девушкой, появившейся в моей жизни…., - Макс замялся, - Хм…, таким оригинальным способом?
   Я взглянул на часы и увидел, что было за полночь.
   - Знаешь, Макс, мне уже пора. Могу я оставить  машину около клуба? До дома я намерен добираться на такси.
   - У меня есть отличное предложение! Давай я позвоню своему водителю, и он отвезет тебя домой на твоей машине?
  - О, ну что ты! Это не очень удобно! – смутился я.
  - Фрэнк, он все равно не нужен мне до утра. Пойдем, я провожу тебя, и заодно наберу ему. Давай-ка сюда ключи от машины!
    Мы с Фрэнком поднялись и вышли из зала.  Пока Макс звонил водителю, я зашел вымыть руки, и, вернувшись, обнаружил его беседующим с высокой длинноногой блондинкой в черном свитере и джинсах, темной шелковой косынке, половину лица которой закрывали непроницаемые солнцезащитные очки. «Интересно, зачем они ей глубокой ночью?» - подумал я.  Подойдя к ним, я услышал обрывок разговора:
   - Вы так неосторожны! Вас могли увидеть, и тогда…..
   -  О, я была очень осторожна, - прошептала блондинка, - Простите, Макс, Вас, кажется, ждут.
    Макс обернулся, и увидел меня, блондинка  повернулась и пошла вверх по лестнице.
   - Это одна из менеджеров проекта! – объяснил мне Макс. – Никак не могу втолковать ей, что до пятнадцатого июня – дня, когда шоу официально откроется, девочек лучше не отпускать в город. А у нее такое доброе сердце! Они из нее просто веревки вьют! Ну, до встречи на свадьбе! Мой водитель Абрахам уже ждет тебя!
    Мы обнялись на прощание, и я пошел к своей машине, за рулем которой сидел  восточного вида парень.
     Я назвал адрес, машина тронулась, и я задремал. Через час я уже был дома.
               

                Конец первой части.