Амина

             

               
                Зулкар Хасанов

                Мемуары
               
                А м и н а
 
        Новогодние морозы 1940 года основательно «доставали»  жителей нашей маленькой деревушки Кзыл-яр.  Папа с мамой старались как можно лучше протопить печь и согреть дом, чтобы мы не замерзали.  Морозы бывали очень сильные. Папа, стараясь сохранить тепло, очень часто  рано закрывал вьюшку* печки, и в результате наша семья  угорала. Часто лежали на снегу, избавляясь от смертельного угарного газа. По этому поводу моя мама иронизировала в адрес папы народной поговоркой: «Наша горница с богом не спорница: на улице тепло – и у нас не холодно».
Пожар часто посещал деревенские дома, крытые соломой. Люди прислушивались к пожарным «приметам». Тревожились не о горящих вещах, а о кошке. Если кошка сгорела во время пожара – быть ещё этому бедствию. Мама говорила: «Тараканы бегут из дома, корова ночью мычит» - это к пожару. Наш дом горел ни один раз, крыша дома выгорала до потолков, а  мы почти голыми бежали к соседям, ища спасения от огня и дикого холода. Пожар тушили всем селом снегом.
Старались как можно быстрее восстановить дом после пожара. Нужен был стройматериал, за которым родители ездили в лес. Я, мальчишка десяти лет,  до сих пор помню рассказ отца:
«Дело было зимой. После очередного пожара для крыши дома  мы решили с женой Маргией поехать за лесом. Поехали мы на кобыле рыжей масти по кличке Амина.
      Прекрасное зимнее утро. На фоне утреннего  пожарища от только что восходящего солнца отражались десятки дымовых столбов, извергающихся из труб протопленных печей. Столбики дыма постепенно  рассеивались и опускались над домами.
Слегка натянув вожжи, я окликнул свою кобылу: «Ну, живее, Амина, милая, поехали!» Амина бежала мелкой рысью. Проехали деревенское кладбище, глубокий овраг,  деревни Бакаево, Султанмуратово,  и вот показался шихан, на который лошадь поднималась шагом, а там начиналось мелколесье. Проехав мелколесье, тут же попали в дремучий лес.
Ветки деревьев были облеплены инеем, лежал глубокий снег. Косые лучи солнца едва освещали макушки деревьев. Передвигаясь с трудом, мы напилили необходимое количество леса,  в основном осину. Обрубив сучья, таскали лес к саням.

Погрузили срубленный лес на сани. Лошадь стояла с развязанной подпругой, и толстыми губами ловко подбирала остатки душистого сена, была настоящая оттепель, с веток  деревьев на затылок и лицо падали капли.
          - Амат, давай будем поторапливаться, - сказала жена, -  чую, погода может измениться.
         - Стараемся и так, Маргия. Смотри, я весь мокрый с ног до головы.
         - Ладно тебе,  Амат,  небось,  не растаем, я не меньше тебя промокла, - улыбаясь, ответила Маргия.
Пока пилили лес, носили его на сани по глубокому снегу, совсем взмокли. Оба были одеты в старые телогрейки, и обуты в лапти. Подойдя ко мне, жена отряхнула мои плечи и шапку от снега. Она у меня красавица, немного скуластое смуглое лицо, зеленоглазая, с длинными сплетенными  в две косы волосами. Её сверкающие глаза и улыбка всегда вызывали во мне некоторый кураж и волнение. Она у меня вторая жена, нелегко она мне досталась.
        - Ты, мужик у меня сноровистый, сильный Амат, я тебя полюбила навсегда. Дал бы Бог нам детей своих вырастить, и чтобы они вышли в люди.
        - Бог даст вырастим, лишь бы не было войны.
        - Все-таки, Амат, работу  выполнили быстро, - улыбнулась она.
        Закончив погрузку, подтянув супонь хомута и чересседельник упряжи, выехали из леса, проехали деревню Султанмуратово.
Мороз стал крепчать. Кобыла Амина шагала с тяжелым возом ходко. Вечерело. Попеременно грелись, шагая позади воза. Дул холодный ветер.
До деревни оставалось километров пять. Началась пурга, дул северо-западный ветер, пронизывая насквозь. Санная дорога стала теряться. Что делать? Не видно не зги! В нас появилась беспокойство, что можем заблудиться и замерзнуть. Наши дети, Зулкар и Зуфар, могут остаться сиротами. Меня не раз выручала Амина. Попадали в сильную пургу и раньше,  но это бывало обычно днём, но не ночью же, как сейчас.
Я отпустил вожжи, что будет, то и будет. Лошадью никто не управлял, шла сама. Она шагала медленно и осторожно. Останавливалась,  ударяла копытами передних ног о дорогу.
Увидеть это невозможно, была сплошная мгла. Только слышался звон ослабевших подков. Амина искала твердую опору. Стоило чуть отступиться от дороги, она останавливалась, и искала дорогу на ощупь.
        Только один раз,  на мгновенье,  осветила луна воз, и тут же снежный вихрь закрыл луну. Нас давно прошиб «цыганский пот». Мы с Маргией, продрогшие до костей, сидели на санях, прижавшись, друг к другу. Лошадь была окутана белой пеленой.
         Мы молились, просили у Бога пощады и сохранения наших жизней , чтобы наши дети не остались сиротами. Я просил Амину, выговаривая,  давай, милая, не спеши, может быть, Бог нам поможет  выбраться из этой передряги.
В ответ только  слышали храп лошади и её фырканье. Воз катился то ли к дому, то ли невесть куда. Амина часто останавливалась, прислушивалась к вою и стону метели. Затем опять она шла упрямо и, упорно, пока, казалось, безошибочно. Счёт времени давно уже потеряли, думали только о том, чтобы лошадь не заблудилась. Она опять остановилась. Я дал ей возможность немного передохнуть и потом слегка потянул вожжи: «Давай, подруга милая, Амина! Она ни с места! Я слез из саней, укрывая лицо от вездесущей, больно бьющей в лицо снежной «шрапнели». Пробрался по глубокому сугробу вперёд, держась за оглобли, чтобы выяснить, в чем причина остановки. Посмотрел: впереди была калитка родного дома. Я закричал от радости, обращаясь к Маргие: « Маргия, мы приехали, мы дома!»
Снежные вихри продолжали кружиться  над нами, как бы продолжая угрожать, что мы ещё не всё испытали. Ну, нам уже было не страшно, хотя друг друга-то мы едва могли рассмотреть.
Вздыхали, радовались, обнимались и толкали друг друга.  Амина стояла, понурив голову, в снегу, а борода была вся в сосульках, только глазами лошадь неотступно смотрела на нас, и, казалось, что она плакала. Её бока двигались, как меха от частого дыхания. Я смахнул с лошади снег и укрыл её старым одеялом, чтобы она пришла в себя после  такой тяжелой поездки. Дети были рады нашему приезду, очень переживали за нас, так как мы оказались в пути в такую погоду.
Для нас эта поездка тоже оказалась не простой. Маргия простудилась, и долго болела. Лечилась народными средствами. Кобыла Амина ещё долгие годы трудилась на благо людям. Потом ещё принесла симпатичного жеребёнка»,  -  вот так закончил свой рассказ отец».  Такое, счастье, казалось бы, только бывает в сказке.
Но я искренне поверил убедительному и подробному рассказу своего  отца.
Амат*- сокращенное имя Бикмухамет.
Вьюшку* - задвижку.