Завеса

Киносценарий фильма «Завеса».
В основе киносценария – реальные события.
Действие происходит 80-е – 90-е г. XX в., в 40 – 60-е гг. XVIII в., в 30 г. XXI в.

Главные действующие лица
1. Ольга, женщина 38 лет, историк по образованию.
2. Олеся, её дочь, 15 лет, школьница, она же приближенная фрейлина императрицы Елизаветы Петровны.
3. Анатолий, 49 лет, изобретатель, шахматист, бывший муж Ольги.
4. Татьяна, девушка 17 лет, она же императрица Елизавета Петровна.
Действующие лица
5. Юрий, друг Ольги, неженатый красавец – армянин, 40 лет.
6. Алексей, молодой человек 20 лет, сосед Ольги, он же Алексей Разумовский, фаворит Елизаветы Петровны.
7. Ирина Александровна, 60 лет, литературовед.
8. Владыко Амвросий, чл. Св. Синода.
9. Мария Ивановна, бабушка Татьяны.
 В эпизодах
Картина 2-ого Пришествия Господа Иисуса Христа

1. Карл-Петр-Ульрих, племянник Елизаветы Петровны, наследник престола.
2. Лариса, племянница Любовь Исааковны.
3. Галина, соседка Ольги и мать Алексея
4. Священник в храме.
5. Инспектор ГАИ.
6. Следователь
7. Девушка, знакомая Юры, блондинка 27 лет.
8. Ирина, хозяйка комнаты, которую снимает Ольга, женщина 40 лет.
и другие.

Апрельский солнечный день. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. Камера медленно скользит по куполам Троицкого, Успенского собора, колокольне, шатровой церкви Зосимы и Савватия; по территории монастыря. Многочисленная очередь к мощам преподобного Сергия. Звучат песнопения. На этом фоне голос (за кадром) по церковному, без пафоса, читает молитву.
Господи. Великий и могучий. Вездеприсутствующий и победоносношествующий. Милующий и любвиобильный. Домостороительный. Долготерпеливый. Господи. Прости наши согрешения, прости нас мудрствующих и гордых. Прости нас поминающих Тебя всуе. Прости нас, не трепещущих перед Твоим Судом, надеющихся на себя маловеров, не разумеющих, что все мы идем по жизни к этой конечной встречи с тобой. Прости нас, забывающих тебя каждое мгновение и обращающихся к тебе только в скорбях и болезнях. Прости нас, созданных тобой по образу; так далеки мы от подобия Тебе. Прости нас, распинающих тебя ежеминутно. Прости нас, живущих по законам плоти, а не Духа. Духа животворящего, посылаемого Тобою, чтобы мы были совершенны. Прости наши суетные желания и мечты, которым мы отдаем свое сердце, по праву принадлежащее только Тебе. Прости нас, пригибающихся под житейским крестом, забывая о Духовном небесном кресте, который каждому дан в святом крещении. Господи прости нас, закапывающих свои таланты, которые даром нам достались по великому Твоему милосердию. Подчиняясь земному ходу времени, мы забываем о вечности, о небесном нашем Отечестве и не употребляем свои таланты во благо с тем, чтобы они приносили духовные плоды. Прости нас, что мы теплохладны, равнодушны. Что сердца наши очерствели и идут вслед нашим страстям. Прости нас, Милосердный Господи, и дай нам время на покаяние.   
Пролог.
1991 г. 10 апреля. Светлые пасхальные дни. В бакинской кв. ре. на 7-ом этаже раздается м/г телефонный звонок. 1 час ночи. Но Ольга уже не спит, будто ждет этого тревожного звонка. В трубке – металлической нотой звучит женский голос.
Голос. Не кладите трубку. Это – жена вашего бывшего мужа. Он сегодня … днем… попал под машину, на похороны не приезжайте, иначе я вам закачу скандал. Идите лучше в храм и поставьте свечку. Отбой.
Переживания Ольги. Наутро, оставив 13 летнюю дочь на чужих людей, с высочайшей температурой, она идет в ломбард и на деньги за заложенную цепочку покупает билет на самолёт. Только на 4-ый день летит в Москву в полуобморочном состоянии. В аэропорту её встречают родители.
Аэропорт Домодедово. К Ольге спешат отец и мать.
Мать. Оля, дорогая, все уже… Его похоронили, было много людей, цветов, венков. Институт все похороны взял на себя. Мы с отцом там были как чужие.
Отец. (глотая слезы) Я тебе буду помогать, пока я жив. Помогу вырастить дочь. Вообще с Баку надо кончать. Приедешь домой, в родное гнездо, Олеся будет ходить в школу, устроишь себе жизнь.
Мать. Ну это совсем необязательно. ( Смущенно) Знаешь, как тебе это сказать…Ну … в гробу он был совсем на себя не похож… Может быть так бывает…Но бархатный пиджак, что из Канады мы получили (помнишь?) был на нем… Но это челка…
Отец. Зачем говорить… Смерть не красит…
Ольга (взволнованно) Как же так? Ведь он уезжал в Москву работать, изобретать, в НИИ Вакуумной техники он устроился не просто так…Что за смерть? Что за нелепость? Он говорил, к своему 50 летию «Сажусь на коня» Толичек, Толичек… Не могло с ним ничего произойти, что значит «Сбила машина»? Бред! Я все выясню, все!!!
Москва. В кабинете у следователя.
Следователь. (молодой человек) Уголовное дело не возбуждено. Это был наезд, но по заключению ГАИ, виноват был пешеход, а не водитель. Советую вам туда съездить.
В кабинете у инспектора ГАИ.
Инспектор – Ольги. Заходите
Инспектор. Я даже не знаю как вам сказать… Вот объяснения водителя (он протягивает текст написанный по английски), он – ни слова по – русски… Но ясно одно: улочка это очень тихая и редко там и машина пройдет, а здесь он как профессиональный ныряльщик, юрк под машину, как по команде, потом эту машину поднимали, что бы его вытащить, легонькая такая…Переломы ребер, позвоночника…Там была какая то женщина с ним, она не поехала в Склиф, он сказал что это попутчица… Его одного туда увезла скорая.
Переживания Ольги.
Ольга. (выйдя из инспекции) Это я виновата во всем. Я одна виновата.
Возвращение самолетом в Боку. В аэропорту её встречает Юра.
Юра. Дорогая, все позади и мы вместе.
Ольга. (порывисто) Нет. Вместе мы уже не будем никогда. Между нами гроб.
Юра. Это пройдет, это ерунда… Моя вишенка…(взгляд полный желания)
Ольга. (решительно) Нет Юра это всё, между нами гроб, это все.
Ольга подбегает к автобусу, захлопываются двери.
      
Конец 1992 года. Ольга с дочерью переезжает в Москву. Снимает небольшую комнату в Кривоарбатском переулке.
Коммунальная квартира. В комнате – несвежие обои, по средине разложен диван. У эркера в правой стороне стоит телевизор, внизу красный магнитофон. Дочь Олеся делает уроки за широким столом. Телефон – в длинном коридоре, старый черный аппарат, над ним висит плакат: все русские цари дин. Романовых до Николая II – самодержцы России. Под телефоном, стоящим на старой полочке, табурет. На кухне – 2 плиты. Соседка – Любовь Исааковна варит свеклу.
Л. И. Оля, наверное, тебя мама приучила готовить всегда свежее, я смотрю и удивляюсь, ты все готовишь всегда на один раз.
Ольга. Нет, Л. И., просто у меня нет холодильника.
Л. И. Ну да, все здесь рядом, купить можно и не заботиться о завтрашнем дне. Ты вот готовишь, а плиту после тебя я чистить буду?
Ольга. Так здесь и капли нет! Ну хорошо, я вымою.
Л. И. Люблю больше всего на свете свеклу, я люблю её в разных видах. Ну да ладно, будут мне звонить, пусть звонят после службы в 10 вечера.
Л. И. шаркая, отправляется в свою комнату. В карманах постоянно засаленного фартука видны комфорки от другой плиты – она их снимает, чтобы больше никто на этой плите не готовил. Из дверей её комнаты доносится зычный голос (сопрано):, это племянница Лариса распевается.
Звонок в дверь. Лариса спешит открывать. На пороге её отец, батюшка о. Матвей.
о. М. (басом!) Мир вам! (Целует в щеку племянницу и кланяется Ольге)
Ольга. Отец Матвей, с мороза может быть чаю с вареньем, смородиновым?
о. М. (подходит к Ольге, обнимает разгоряченно, дышит в уста винным перегаром, Ольга отворачивается и уходит в свою комнату)
Третья комната в помещении закрыта, соседи здесь не появляются.
Телефонный звонок. Трубку берёт Ольга.
Голос. (сладко) Алло!
Ольга. Да, Юра, это я, привет.
Юра. Здравствуй, как поживаешь, как дочь?
Ольга. Ничего нормально, утром ухожу, вечером прихожу усталая без ног.
Юра. На что живете?
Ольга. Звали в школу английскую преподавать историю, там уже 2 месяца нет педагога в старших классах, но, ты сам понимаешь, мне на эти деньги нереально оплачивать комнату. А тут нужен менеджер в ателье в Зеленограде. Вот я и ухожу с утра по организациям, принимаю заказы на пошив. На оплату комнаты хватает, сама удивляюсь. Леся учится, физичка говорить, что у неё нестандартное мышление, задумывается об институте… Подожди, картошка на кухне пригорает, перезвони.
Звонок. Юра. Это я. Хотел вас пригласить с Олесей в Ярцево, к своим, они недавно там обосновались. Мама, отец, Марина  будут рады вас видеть, давай поедем?
О - ?? (молчит)
Юра. Нет, ты не думай, я не буду к тебе с предложением, просто как друзья. Вспомним Баку… ведь было и у нас много хорошего?
Ольга. Не знаю, что и сказать.
Юра. Ты подумай, до встречи нового года еще есть время, а я перезвоню. Ну пока.
Ольга в раздумье отходит от телефона, приходит в комнату. Дочь, не отрываясь, что-то пишет за столом.
Ольга. Олеся, звонил д. Юра, приглашает нас встретить в новый год в Ярцево, может, поедем?
Олеся. Мне все равно, Ярцево, так Ярцево.
Ольга. Ну и отлично. Асмик Михайловна наготовит бакинских блюд, побудем дня 3 и вернемся, родители будут у сестры, а туда мне не очень хочется.

Москва. Накануне Нового года. Ольга ходит по магазинам, выбирая подарки. С полной сумкой приходит домой. С трудом открывает молнию на высоких модельных сапогах, двигая пальцами ног. Оглядывает квартиру – никого нет дома. Усталая заходит в комнату и ложиться на диван. Не успевает прикрыть глаза, как звонок. Она, нехотя, подходит к телефону.
Юра. Вишенка! Привет!
Ольга. Здравствуй. (без энтузиазма)
Юра. Как ты?  Что, едем? Мама звонила, спрашивала, приедем? Я поменялся на работе. Ты знаешь, у меня ведь график, клиенты, но всех денег не заработаешь, хотя они не лишние. Тут Абдулов у меня делал стрижку, остался доволен.
Ольга (перебивает) Юра, может тебе жениться? (про себя: как я могла любить эту красивую глупую куклу, за её обхождения и видимость манер? Дурная! с уходом Толича, ничего в душе к нему не осталось… Разговор ни о чем)
Юра. (продолжает говорить) Я вам уже и подарки приготовил.
Ольга (его обрывая) Ну хорошо, когда едем?
Юра. Завтра же пойду за билетами.
Ольга кладет трубку.

Москва, многоэтажка в новом районе. Съемная запущенная квартира. В центре трюмо,  много расчесок, мужских одеколонов, дезодорантов. Юра тщательно укладывает послушные волосы. Он тщательно выбрит, на нем идеально выглажена рубашка и со «стрелками» брюки. Он явно любуется  своей наружностью. В квартире девушка, полуобнаженная, нервно натягивает на себя край одеяла.
Д. Юр, если уедешь, между нами все кончено, тебе понятно, и вообще, мне надоело быть для  тебя прислугой. Я тут как дура его обслуживаю, а он к мамочке едет.
Юра. Зая, я не держу, можешь уходить.
Д. Уходить? А ты другой будешь пользоваться как предметом ширпотреба? И не подумаю.
Юра. (пожимает плечами) Ну не сердись.
Д. А как я буду встречать новый год, ты подумал? Или тебе все равно? Где я? С кем я?
Молчание
Юра. (собирает дорожную сумку) Кажется, все взял. Да, тебе подарок (достает из трюмо аккуратно сложенный пакет) С Новым годом! (целует девушку, та льнёт к нему, пытаясь расстегнуть ворот рубашки).
Юра. Ну все, все, мне надо ехать. Без меня тут… смотри! на телефон не отвечай. Да, деньги… (вытаскивает несколько крупных купюр, кладет на холодильник)
Открывает дверь, выходит, щелкает замок.
Девушка пересчитывает деньги с явным удовольствием.

Арбатская квартира Ольги. Ольга моет полы. Дочь на кухне готовит яичницу, звонок в дверь, Ольга открывает. На пороге Юра
Юра. Вот и я
Ольга. Проходи мы еще не готовы, придется тебе подождать ( домывает пол) Наша неделя уборки. (помыв полы, заходит в ванную, слышен звук льющейся воды. Ольга неторопливо выходит из ванной, феном высушивает волосы, делает макияж. Юра смиренно сидит на табурете.)
Олеся. (кушает за столом) Д. Юра яичницу будите?
Юра. Спасибо я не голоден
Олеся. Ну тогда – ждите (дает ему какой-то журнал)
Ольга складывает в сумку вещи, Юра ловит её равнодушный взгляд.
Мысли  Ольги. Зачем еду? Армянский клан, ну да ладно обстановку сменим, Олесе все будет по веселей… Там дети.
Юра. Ну что, вишенка, пора? Леся не горбись! Спинку держи… Давай сумку.
Все трое выходят из квартиры.

Заснеженное Ярцево. В соснах одиноко стоит общежитие. На пороге общежития Юру со спутниками встречает шумная армянская компания: сестра Юры с двумя детьми, мать его, отец, объятия, поцелуи.
А. М. не скрывает своей радости, что Юра с Ольгой вместе. Они поднимаются на 5 этаж. В большой комнате накрыт стол; после необходимых санитарных процедур все садятся за стол, где в большом казане восточная долма из виноградных листьев. Теплота и искренность обстановки не вызывает сомнений. Ольга и Олеся попадают под обаяние этой восточной тонкой простоты, где тебе рады и готовы одарить тебя своими не хитрыми подарками. Марина берет к себе ночевать Олесю и Ольгу. Она живет неподалёку. Дочь Марины, Вика (лет 5) начинает капризничать. Марина (кричит) сейчас возьму палку. Лупит Вику. Ребёнок заливается слезами и тут же замолкает. Марина кладет Ольгу на высокую постель, застланную многочисленными тюфяками из верблюжий шерсти, свежее белоснежное бельё хрустит, пуховая подушка. Олеся ложится радом. Так проходит остаток новогодней ночи.

1 января 1993 года. Солнце заливает просторную комнату Марины. Ольга проснулась, Олеся ещё спит. Но ей не хочется вставать, она нежится в теплой постели, откуда видно безоблачное, словно выстиранное, голубое небо. За 2 года с уходом Толи ей не было ещё никогда так хорошо и спокойно. Её не одолевали мысли, она не чувствовала себя виноватой перед мужем, она понимала, что все это должно было произойти. Только для чего? Ей вспомнился странный разговор с подругой Галиной, мужу которой звонил Толя уже после произошедшей смерти в Склифе. Тогда Толич сказал Эдику: «Мы с тобой договорились встретиться, поиграть в шахматы…» Тогда у Эдика чуть не отнялся язык: «Как, ведь ты… умер!» Только и сказал он, как в трубке сделали отбой. Так странно… И это необыкновенное ощущение, что Толя совсем рядом, что он помогает им с Олесей, что он их любит, и они его, а все остальное не важно. И потом думала Ольга, необъяснимая высокая температура, не позволившая выехать на похороны. Ведь она его не видела в гробу! Странное заявление маман, что в гробу был не он… Он бы никогда добровольно не свел счеты с жизнью, ведь он ей звонил накануне, говорил, что готовится отметить свое 50- летие. Это не тот человек, что на щите! Он был всегда на коне. Так что же? Есть могила на Покровском кладбище в Москве, есть чувство вины, мол «бросила в Баку, а говорила любить буду». Все это так. Но откуда то неизвестное чувство ожидания встречи, без сожаления о том, что произошло? Ольга на этот вопрос не могла найти ответа… С уходом Толи не осталось и следа от чувства к Юре, а ведь, как ей казалось, она его очень любила, любила так, что оставила мужа, рассказав ему всё; она не могла вести двойную жизнь. Толя, первый её мужчина, не мог терпеть этого, и он уехал, с ходу женился и стал в Москве заниматься только ему под силу этой научной и практической работой… Ольга поймала себя на мысли « практической»… Что, если он смог… Нет это невозможно… Это разыгралась фантазия, - подумала Ольга и стала думать о другом…
В кв-ре Марины раздался звонок. Марина побежала открывать. На пороге молодая, скромно одетая девушка лет 17-ти. Белая кожа, румянец с мороза. Татьяна.
Т. С новым годом! С новым счастьем!
М. Кабы так… Проходи, вот тапочки (Татьяна раздевается и, смущаясь, проходит на кухню.) Давай чаю. Печенья сама пекла. (наливай чай) Пауза.
М. Согрейся с мороза. (пьют чай).
М. Не знаю, слышала ли ты про мою беду? Во время событий в Баку пришли люди в дом свекрови и увели моего мужа. Куда? Живой ли? Жена ли я, вдова? Да и как жить, детей поднимать? Скажи что видишь. Устала ждать, вестей ни каких, столько лет и ни звука, куда только ни писала, даже в программу на ТВ «Жди меня»…
Т. (берёт фотографию мужа рассматривает) Живой он. Только память у него отшибла. Попал к женщине, она его выходила, был бит много. Но как его зовут, и, вообще, кто он – не помнит. Начал жизнь с чистого листа. Ты его не найдёшь! Да и как найти, если это совсем другой человек. А ты встретишь свою судьбу. Будет у тебя другая жизнь.
М. (горько улыбаясь) Ах Славик, Славик… Говорила ему, не продавай машину. Он её сам по частям собрал, ездил, учил вождению, а тут эта резня. Съездил в Баку, я в Ярцево с детьми сидела, продал машину, хотел купить мне шубу… Зашел к матери, его здесь и взяли. Заломили руки, увели. Увели и отца его – он участник войны, там пуля не достала, а здесь, в мирное время… Чего мне теперь ждать? Какому богу молиться? Дети крещёные в русской церкви. А я… да и Славик не крещёный, говорят, о нем и молиться нельзя.
Т. (участливо) А ты молись. Сама, своими словами, дома, как можешь. Но не вижу я вашей совместной жизни. Прости. Может быть, ошибаюсь. (Пауза) А ты верь, вернется твой Славик.
М. (опустив глаза, смахивая слезу) Так все-таки вернется?
Т. (смущено) Пойду я.
М. Посиди. Посиди. Оль! (громко) Оль! Иди сюда! (на кухню входит Олеся)
М. Позови маму! (появляется Ольга)
М. Вот Татьяна! У неё дар. Она тебе все скажет.
Ольга. Не надо. Я не верю гаданьям. (Ольга и Олеся садятся рядом с Мариной.)
(Вдруг Татьяна меняется в лице. Выпрямляет спину, поднимает со лба челку и, пристально глядя на Олесю, говорит)
Т. Ты не узнаешь меня?
Олеся - ??
Т. Июнь 1744 год. Церквушка Воскресения в Барашах, что на Покровке в Москве. Мы венчаемся с голубчиком Алёшей. Ты – моя фрейлина… стоишь позади меня, Алешенька совсем оробел, дрожит как листочек. (пауза) Об этом событии напоминает вызолоченная императорская корона, поставленная на церкви под крестом… А вот… раскольник, бороду отрастил, а я ему: «Смерд поганый…» (она властно подняла руку) «Гнить будешь ты и твои дети, если не покаешься» (пауза) А вот зима 1746 год… Роды были тяжелыми, но моя девочка, моя Августа, родилась на свет «в рубашке» Слабенькая была, но должна была быть счастливой! Не сбылось. Хотя, как знать, может быть молитвами Досифеюшка род наш вымолила.
Олеся. (падает на колени) Матушка! Государыня Елизавета Петровна! Признала! Признала! И как мы едем на богомолье с владыкой Амвросием в Св.-Троицу, и как в Воскресенский монастырь, что патриарх Никон заложил, пожертвования везём. Все вспомнила!
(Ольга и Марина с изумлением переводят взгляды с Татьяны на Олесю, с Олеси на Татьяну)
Т. –Ел. Петровна (с достоинством начинает читать:)
В старой церкви ставлю я свечи,
Чтобы Бог оступиться не дал.
Кто сказал Вам, что время излечит,
Он, наверное, так не страдал…
(пауза)
И опять я читаю молитву
Словно клятву Всемирной Любви,
Чтобы выдержать с дьяволом битву
И при том не погрязнуть в крови…
(Воцарилось молчание)
Ольга. (достает из записной книжки последнюю фотографию Толи) Посмотри. (протягивает Татьяне)
Т. (с ужасом смотрит, передергивается, переворачивает её, бросает вниз изображением) Лучше о нем не спрашивайте.
(Резко встает, направляется к выходу, на ходу одевается и хлопает дверью. Ольга, Олеся, Марина молча смотрят друг на друга.)

Татьяна бежит, не оглядываясь, домой, где ждет её старая бабушка. Обстановка в квартире очень простая. Сбросив пальто, Татьяна ложится на диван, тупо устремляя взгляд в потолок. На стене портрет её бабушки и дедушки в молодости.
Б. Таня, ужин на столе. (Татьяна, молча, поворачивается к стене. Бабушка, вздыхая, садится на край кровати и нежно гладит внучку по голове.)

2 января 1993 года. Квартира Марины. На кухне свистит чайник. Марина в халате с неубранными волосами бродит по кухне. Олеся и Ольга уже встали.
Олеся. Все это глупости. Немного заигрались… Не знаю, как это объяснить, но я как бы  попала в иную реальность. Кругом напудренные парики, у дам- глубокие декольте, да и я им подстать. Так была зашнурована, что дух перехватило. Дышать вообще было невозможно. И все реально, как будто кадры из исторического фильма. Я будто и не я. Что это? Мистика какая-то…
В дверь позвонили. На пороге – Татьяна. Она в руках держит объемную тетрадь.
Марина (открывает дверь) Ну, проходи, чудесница. (Татьяна неторопливо входит)
Т. Я вам принесла тетрадь со своими стихами. Я даже их не сочиняю, а просто записываю (она, нараспев, начинает читать)
Чтоб ни было, хуже не будет,
Будь весел, как греческий бог
Пока тебя смерть не остудит –
Трепещущий сердце, комок.
Что боль в этой жизни приятна,
Поймешь ты, покинувши свет,
Когда возвратишься обратно
В компанию звезд и планет.
В бескрайних вселенских просторах
Ты будешь скользить как сигнал,
Бесплотен, как образ, который
Однажды по счастью сыграл.
О. (после молчания) Тебе надо дальше учиться… У меня есть подруга, она член Союза журналистов и ни одного поэта выпустила в жизнь (это я про Ирину Александровну – Олесе) Надо показать ей твои стихи. Она их проанализирует, Нарисует перспективу. Ну что, в Москву поедем все вместе?
Т. (смущено) Я даже не знаю, если бабушка отпустит.
Ольга. Идем к твоей бабушке.

В квартире у Тани.
Т. (с порога) Вот, ба, меня хотят взять в Москву, говорят, может, учиться надо, чтобы писать стихи. Есть одна женщина, она в этом может помочь, поступить на литфак в МГУ. Так? (она смотрит на Ольгу)
Ольга. Здравствуйте Мария Ивановна, Тане учиться надо.
Б. Мы люди небогатые, я одна её ращу, она мне помощница. На Москву деньги нужны, а какие у нас деньги? (тяжело вздыхает) Да потом, я совсем вас не знаю. Куда, чего…
Т. Ну ба, они хорошие.
Ольга. Роскоши не обещаю, но что есть, будем делить поровну. Мне кажется у Тани талант. Побудит, осмотрится, побеседует с И. А., а там сами решения примите, что дальше.
Т. Ба, отпусти
Б. Даже не знаю…
Т. Хоть Москву посмотрю. Ба отпусти.
Б. (нерешительно) Пишите свои координаты, паспортные данные (Ольга аккуратно все записывает и протягивает бабушке. Б. идет к серванту, открывает, отчитывает немного денег)
Б. Извините, больше нет. Это все. Здесь на билеты и еще немного. Но Таня не притязательно, жизнь её не балует, да и вы не балуйте.
Т. Бабуля! (сжимает её в объятьях) я тебе новые домашние тапочки привезу.
Б. Ну, ну, деньги впустую не трать. Позвони с Москвы. С Богом (крестит Таню)
Глаза Тани от счастья горят.
Ольга, Олеся, Татьяна прощаются с бабушкой и уходят вместе с её нехитрым скарбом.   

Маленький подмосковный город. Сталинка. Грязный заплеванный подъезд, на коридорных окнах – занавески, комнатные растения на подоконниках в жалком состоянии, на полу окурки, пустые бутылки. Отец Ольги с отдышкой поднимается на 3-ий этаж. Открывает ключом дверь. Входит в квартиру. Длинный коридор, из которого вход в небольшие две квадратные комнаты. В холе при входе – старый сервант, книжный шкаф, кресло. Отец Ольги тяжело опускается на кресло, ставит сумку, из которой торчат пакеты с молоком. Из комнаты выходит мать Ольги. В комнате на столе разбросаны квитанции об уплате коммунальных услуг, масса бумажек. Отец медленно раздевается, идет на кухню.
О. Голубочка, здесь – все (показывает на сумку, из кошелька выгребает сдачу) Обошел весь город, творога не нашел. Сами сделаем (идет за марлей)
М. (продолжает перекладывать счета)
О. Я вот думаю, зря ты с Олей так поступила. Но приехала дочь с внучкой, у них один расклад, а ты – белье сдвигаешь, ну повесила не там… И почему это она превратила нашу квартиру в общежитие? Не посторонние же приехали? Дочь и внучка! Хорошо, что хоть живыми от туда приехали… А ты … «бросили квартиру» Леся не училась. Голод, война, танки на улицах… Как ты так могла?... Ведь сама когда-то девчонкой переживала войну, голод, знаешь этому цену.
М. Никто их не выгонял, уехали, ну и правильно. Нам уже надо помогать, уважать старость. Они очень шумные, привезла пианино контейнером… Спрашивается зачем? Шопен, Бетховен… А соседи, может быть, отдыхают и им не нужны концерты. Это не консерватория.
О. Так она играет очень хорошо. Пусть люди послушают. Ведь мы желали видеть её пианисткой… Что же дочь с дитём такое в Баку переживали, а теперь будет мыкаться по чужим углам?
М. Что такого? Не забывай, у нас есть еще дочь. Рина с семьей приезжает, а здесь места нет. О младшенькой подумай, а ты все свое твердишь.
О. (молча вздыхает, идет, ложится на диван)
М. (под нос) Квартиру просрала, и к нам пенсионерам. Пусть скажет спасибо, что прописали… Лишние люди в квартире – это тоже расходы на коммунальные платежи. (Громко!) Пусть себе мужа найдет, такого, как мой Ванечка! Мы тоже мыкались по военным гарнизонам, нас что-то  никто не жалел. Сами. Пусть и они сами, а Рине помогать надо, она, с двумя детьми, ревматик. Ну и что же, что в Москве. Квартира – то мужа. А как разведутся, так где им? А?  А ты все о старшей. Сама виновата. Уехали в Баку, а теперь обратно.
О. Ну кто знал, что так все обернется. Баку – столица, она и работала на уровне, с министром культуры сидела на приемах… Кто знал, что в мирное время такое произойдет?
М. А ты знаешь, что нас завтра ждет? Что произойдет? И хватит, довольно, слушать тебя больше не хочу, делом займись.
О. (вздыхая) Дачу вот Рине подарили. А старшей негде голову приклонить.
М. Замолчи, замолчи! (с шумом хлопает дверью в комнате, продолжает перебирать бумаги) Избаловал её ты! Талантлива! Красивая! В строгости надо было воспитывать, а сейчас уже поздно. С её характером ни где не уживется. Да и внучка… Мамино воспитание. (тихо) Чужие они нам.
Телефонный звонок.
М. (берет трубку) Алло, вас слушают.
Голос. Добрый вечер, это Ирина Александровна.
М. (меняется в голосе) Очень приятно. Тут в местной газете читала поздравления вас с 60-ти летием. Мы с Ванечкой вас тоже поздравляем, знаем, как вы нужны городу, здоровья вам!
И. А. (перебивая) Спасибо, Оля не приехала?
М. Оля… (замялась) Оля… Вы совсем её не знаете…Совсем не знаете. Вот она к вам ездит, а зачем? Зачем? Говорит, что и ключ от вашей квартиры у неё… Что может быть у вас общего, так, откровенно?
И. А. Это вы Олю совсем не знаете, видно, вам не дано её понять. Она не такая, какой вы себе её представляете и хотите сделать. И прошу, не трогайте её, у неё свой путь, сверху означенный. Вам бы её понять надо, а вы судите и мне еще пытаетесь сказать, какая она плохая. Чем? И у меня к вам вопрос: почему вы такая… посторонняя для неё, ведь вы мать и она ваша старшая дочь… Хотя, можете и не отвечать. Так, когда она будет?
М. (сухо) Мне это неизвестно. До свидания (отбой в трубке).
М. (задумчиво) Что их связывает, и о чем они часами говорят? По возрасту И. А. ближе к нам, да ты, Ванечка, её по горкому партии знаешь, принципиальная штучка. (мать удаляется в комнату, расставляет на пианино фотокарточки, слоники, открытки с праздником, поделки детей Рины)
М. Чтобы старшая дочь тут не закатывала фортепьянных концертов (тужится задвинуть диван вплотную к пианино. Сделав работу, М. садится на диван и бинтует ногу с распухшими венами от тромбофлембита. Включает телевизор, где поет Пугачева «Арлекино»).
Неожиданно раздается звонок в дверь. Отец спешит открывать. На пороге Ольга, Олеся, и незнакомая девушка. Поздно. Отец мельком взглянул на висящие в коридоре часы.
Отец. Олечка, Олесёша, проходите. Что так поздно? (взгляд останавливается на незнакомке. В дверях комнаты появляется мать)
Ольга. Мам, пап, это Татьяна, с Ярцево. Мы только переночевать, а завтра уедем.
М. (сухо) проходите
Отец (идет на кухню, ставит чайник) Доча, совсем нас забыли…
Ольга. Да, с Новым годом. Я вам подарки привезла. (открывает сумку протягивает 2 свертка)
М. (разворачивая) Мне не надо, … Кофта такого цвета… Не мой цвет, да и качество… В моем возрасте – синтетику? Мне тут Рина подарила теплый шерстяной жилет. Ну  да ладно, может, когда и одену.
Олеся. Бабуль, это вискоза, 100%, мы старались, выбирали, весь рынок в Ярцево обошли, не зная тебе что подарить.
М. Да не нужно мне ничего, только человеческое отношение, уважение к старости. Мы собирались спать, а вы … Уже половина одиннадцатого, раньше нельзя было приехать?
Ольга. Раньше нельзя. Мы с одного вокзала на другой, в электричку, в автобус и только сейчас приехали. Уж так получилось. Извините
Отец. Ну ладно, примите душ? Сейчас Голубочка постелет вам. Ты – с Олесей, а Таню положим на раскладушку.
Ольга. Да я сама постелю (стеллит постель. Кладет шерстяное одеяло на раскладушку для Тани, приходит мать и демонстративно уносит одеяло)
Ольга (усмехаясь) Ничего, Танюша, я тебя сейчас царским одеялом накрою. ( берет свою шубу и накрывает ею Таню.)
Таня (тихо) Спасибо.
В коридоре мерно тикают часы.

Кв-ра И. А. На окне- масса домашних цветов, которые оплели все окно и подоконник. Из мебели - громадный письменный стол, заваленный рукописями, книжный шкаф, заполненный до отказа книгами. На нем – фотография индийского учителя, сидящего в «позе лотоса» и икона Спасителя. В углу – телевизор, рядом – небольшая кушетка. Большой гладко шерстный кот греется у батареи.
И. А. невысокая женщина с привлекательным лицом доверчивого ребёнка. Чуть вздернуты носик и голубые, как два лучика, глаза. Она на кухне, что – то готовит. Утро.
Раздается звонок в дверь. 
И. А.  Проходите, проходите. (целует Олю и Олесю) Ты, Ольга все хорошеешь. (они обнимаются , Ольга протягивает торт)
Ольга. С новым годом
И. А. С новым годом. А я вчера звонила твоей маман. Слушай это нечто, надо было вам сразу ко мне.
Ольга. Да куда к вам, места здесь совсем нет.
И. А. Не переживай, разместились бы. Давайте завтракать. И рассказывайте.
Ольга. Рассказываю. Это Татьяна, ей 17 лет, закончила школу, живет в Ярцево под Смоленском. Воспитывает бабушка в летах. Вот, пожалуй, и все её короткая биография. Пишет стихи.
Татьяна (роиться в сумке и достает тетрадь) Вот
И. А. Берет тетрадь, одевает очки, и читает. Все замерли в ожидании вердикта. Лицо И. А.  меняется от крайнего недоверии, до крайнего удивления. Чем дольше она читает, тем лицо её приобретает все большее удивление.
Так в молчании проходит некоторое время.
Потом она отрывается от чтения, и порывисто говорит.
И. А. Откуда это у тебя? Очень близко к раннему Лермонтову.
Всеобщее удивление.
Т. (смущенно) Так это я сама. Я даже не пишу, строки у меня рождаются сами.
И. А. Очень интересно. Тебя, голубушка, даже учить не надо. (переводит взгляд на Ольгу) Это самородок. Оставь мне эту тетрадь, я покажу её кому надо. Как?
Т. Пожалуйста. Я еще напишу. Со мной это бывает, особенно, по ночам. Бабушка спит, а я беру тетрадь, и оно само пишется. Я только успеваю записывать. У нас многие девочки пишут стихи, в основном, про любовь. Мои стихи не такие, они о вечности. Порой мне кажется, что я живу не в своем времени. Это как-то накатывает, потом проходит. Я такая же, как все. Но потом… Я никому не могу об этом сказать. Наверное, я ненормальная. Как-то, совсем немного, я рассказала бабушке, она испугалась, замахала руками, начала креститься, приговаривая, «это в тебе бесы». Я и молчу. Делаю вид, что ничего не происходи. На самом же деле… (Таня осеклась и замолчала) Молчание нарушила И. А.
И. А. Так, тетрадь оставляешь, через недельку загляните ко мне. А сейчас будем лепить пельмени. Все на столе. Только довести до результата.
Все отправляются на кухню.

Москва (5 января 1993 года) в новогоднем убранстве. Ольга, Олеся и Татьяна добираются до дома в Кривоарбатском переулке. Скрипучий лифт шумно хлопает дверью. 4 –ый этаж. Отряхивая налипший снег, все входят в квартиру. Их встречает Л. И., она держит миску с натертой свеклой.
Л. И. С новым годом! Как съездили? А это что за чудное дитя?
Олеся. С новым годом Л. И., а это Татьяна.
Ольга – Тане. Переоденься (бросает ей домашний халат) Таня раздевается до трусиков, обнажая грудь. Белое мраморное тело и грудь, как у императрицы, высоко посаженная, с маленькими розовыми сосками. Таня, увидев что на неё пристально смотрит Ольга, запахивает быстро халат. Олеся включает телек, ложится на диван, Ольга идет хлопотать на кухню. Таня медленно выходит из комнаты, идет по длинному коридору к телефону, намереваясь позвонить бабушке. Над телефоном висит плакат цари династии Романовых. Татьяна в изумлении, молча вглядываясь в портреты царей, видит образ Елизаветы Петровны, как две капли воды похожей на неё. Та же стать, та же высокая белая грудь в полуобнажении, те же пухлые губы и глаза, глаза. Таня молча возвращается в комнату и садится за край стола. Ольга, пожарив картошку, открыв рыбные консервы, сервирует  стол. Взгляд Татьяны падает на семейное фото, где Ольга, Анатолий и Олеся (4 лет). Она подходит и берет его в руки. Не отводя глаза с портрета, говорит: «А он жив, жив, живые глаза (через минуту, не выпуская фото из рук) и он хочет с тобой, Ольга, поговорить (увереннее), да хочет поговорить. В полночь, в 12 часов ночи»      
 Ольга от неожиданности садится почти мимо стула, спотыкаясь, судорожно сжимая край кухонного полотенца, она молча смотрит на Таню, глаза её широко открыты.
Олеся выключает телевизор.
Общее молчание. На часах – 18:20.
Олеся (встает) Мам, я пройду, прогуляюсь.
Ольга. Куда?
Олеся. Честно? Мне надо побыть одной (молча одевается и выходит на улицу)

Падает медленно белый пушистый снег.
Олеся (мысленно) Снег, белый пушистый, кружась в хороводе ветра, хвастался «Я такой белый, пушистый» падал и смешивался с грязью… Все мы такие, как этот белый снег. Так же, как и этот сиеминутный снег хвалим себя за добродетелей, а потом… Вот Таня. Привезли этого самородка в Москву, а тут грязь, слякоть. Может быть, была она в Ярцево, и жила себе дальше…
Отец… Мне было 13 лет, как он ушел из этого мира, и 11, как он ушел из семьи. Что я могу помнить? Его строгий взгляд, шахматные партии в Бакинском парке, когда он мне давал деньги на карусели, а сам играл партию за партией; или его теплые большие руки, умеющие делать все, как мне казалось; как он варил инжировое варенье или делал болты на балконных дверях, чтобы ветер не заносил песок в квартиру. Отец… Он иногда подолгу молчал, уходя в себя… (Олеся медленно шла по Арбату, перебирая в памяти картинки из прошлой жизни с отцом) А потом он уехал в Москву, женился на этой толстушке. Его новая жена, приседая на корточках, блестела своими толстыми розовыми пятками. Да розовые пятки и поросячее рыло – это мои воспоминания, связанные с окружением отца. И еще её хулиган сын, который меня хватал за неподобающие места. Что еще? Мамины слёзы. Как она говорит, её вина, что все так произошло. Может быть, и не вина. (Олеся замедлила шаг. К ней подскачил какой-то парень одетый в клоуна: «Девушка, с новым годом, вот тебе весёлый язычок» и он дунул, раскатав его на метр)
Олеся. Класс! И тебя, клоун, с новым годом!
Арбат гудел, пел, шли влюбленные парочки. Олеся стала замерзать « Надо возвращаться», - подумала она. На часах было 20:00. «Неужели я поговорю с отцом?! Новогодняя сказка продолжается», - подумала она и быстрым шагом направилась к подъезду дома.

Утро 24 ноября 1741 года. Опочивальня Елизаветы Петровны. За туалетным столиком сидит Е. В зеркале она видит, как входит врач француз Лесток. Почтительно наклонив голову, он молча передает ей два карандашных рисунка.
Е. (удивленно) Что это? (она внимательно рассматривает рисунки. На одном – она в монашеском одеянии, на другом – с короной на голове)и
Е. (скороговоркой) Да, да, надо выбирать. Сегодня? (она вопросительно смотрит на француза, он утвердительно кивает) Л. Гвардейцы Преображенского полка готовы.
Е. переводит взгляд на свой портрет в детстве, висящий на стене, где в руках у Е. – ребенка портрет отца Петра Великого с развивающейся синей лентой, затем – на  рисунки. Она медленно рвет на мелкие кусочки портрет в монашеском облачении.
С орденом Св. Екатерины на шее и серебристым крестом в руках в окружении своих верноподданных (среди них фрейлина с лицом Олеси) Е. П. приехала в Преображенский полк.
Е. П. (гвардейцам) Хотите ли вы идти за мной?
Крики солдат. Готовы, матушка, гольштейнцев всех перебьем!
Вооруженные гвардейцы двинулись в покои правительницы Анны Леопольдовны и её супруга. Арест их. Затем заговорщики прошли в комнату малолетнего годовалого императора Ивана VI. Е. берет спящего ребенка на руки. ласково целует. Садится в карету.
Е. Ты ни в чем не виноват…
Иван лежал на руках её, услышав восторженные крики приветствий, он развеселился сам, подпрыгивая  на руках Е., махал ручками.
Фрейлина. Глупышка, ты не знаешь, почему кричит народ: он радуется, что ты лишился короны.
Е. (сухо) Короны? А по какому праву этому младенцу досталась корона Российской империи? (скривив рот) Правнук царя Ивана V, которого и царем условно можно назвать. (с пафосом) Мой отец великий Петр правил Россией, а я его дочь! Кто может мне запретить войти на трон? Моя мать правила после отца и его заветы сохранила. Да и я в этом преуспею. Немчуру уберу, а открою дверь французам, они нас доброму научат. А младенец… (перекрестившись, на все воля Бога!) посидит в заточении. До особого моего решения. А родителей его ушлю… в Соловецкий монастырь (подумав) может, и поближе. Ну и хватит об этом.
Карета удаляется. 

Утренняя. Небольшая придворная церковь. Императрица -  на коленях перед образом Смоленской Божьей Матери (Одигитрии) Слезы стекают по её щекам.
Е. П. Пресвятая Богородица! Владычица! Господь наш Иисус Христос! Прости мои согрешения, грех мой, прости, сгубила я, окаянная, младенца Иванушку. Растет отрок в неволе заточенный, голубь мой. Моими руками лукавый соделал зло, прощения мне нет. На престол если сядет, меня изведёт. Так и томится без вины душа ангельская…
Подходит Владыко Амвросий.
А. Матушка, ехать надо, кони запряжены.
Е. П. (задумчиво) Шатер в Воскресенском монастыре не просто рухнул… Знак тревожный. Как ведутся работы?
А. С Божьей помощью. Ты бы, матушка, подумала – патриаршество нам нужно восстановить, чтобы патриарх перед Богом за нас, грешных,  печалился; великим ходатаем был п. Никон, а ныне… каждый по-своему наровит. Власть церковная в строгости и молитве должна быть, первосвятитель…
Е. П. (перебивает) Не говори мне об этом. Церковь – опора престола, нам патриаршество не надо, хочешь на латинский манер?... (прищурив глаза)
А. Упаси Бог. Вернуться надо к «симфонии двух властей», Богом установленной.
Е. П. Нет, Амвросий. Я в церковные дела не лезу, да и вы мне плохие советчики. Будет все по-прежнему. Едем! (садится с фрейлиной в карету) В Воскресенский монастырь!

Ярцево. Общежитие. В большой комнате накрыт стол. На диване – Асмик Михайловна, Её муж, худой мужчина лет 70-ти, смотрит телевизор, дочь Марина – с детьми. Детский визг.
Ю. (в ванной тщательно чистит зубы)
М. Юр, тебя ждем.
Ю. Иду (выходит, массажёром водит по спине)
А. М. Ольга с Олесей уехали…, хорошая женщина. Что ты, Юра, думаешь, устала тебе твердить, женись. Ты её знаешь давно, мы знаем, может, ещё родит.
Ю. (передергиваясь) Хватит! Хватит, не ваше дело. У меня будет паспорт чистым, я так хочу, понятно это?
А. М. Э… Хочу твоих детей нянчить…
М. Что ты, мама заладила? У них уже история закончилась, разве это не видно?
А. М. А что ты их привез?
Ю. Просто привез и всё. Развееться… Они уехали, мне не сказали. Это как?
А. М. Да… и с нами не попрощались. Может, обиделись? Или что не понравилось?
М. Не берите в голову. Они передали всем «Большое спасибо, все было отлично»
Ю. А что это за девчонка, что взяли её к себе в Москву?
М. Ясновидящая. Мне её посоветовал Вазген. От Славика до сих пор ничего нет… Вроде у неё поэтический дар. Какая-то Ирина Александровна её посмотрит…
Ю. (сердито) Праздники закончились, мне пора ехать (собирает сумку)
А. М. (спешит на кухню приносит пакет со сладостями) Береги себя (обнимает сына). Сцена прощания, дети виснут на дяде. Возгласы детей: в следующий раз привези мне машину, а мне Барби.
Ю. (всех целует) Ну, пока.

Арбатская квартира. В комнате сидят Ольга и Таня. На столе семейное фото: Ольга Анатолий, Олеся 4-ох лет. Входит Олеся, раздевается, идет в комнату со словами: «Арбат – вечный праздник… Вы тут чем занимались?» Ольга выходит из комнаты.
Т. Ничем. Разговариваем. Мама вот про Баку рассказывала…
Олеся. Там своя сказка, страшная, со стрельбой, хотя конец этой сказки оказался удачным. Уехали мы из этого кошмара, фактически, запрыгнув в последний вагон уходящего поезда «СССР»
Т. Не скучаешь?
Олеся. (пожав плечами) Голод, вши… Крысы полезли в квартиры: им нечего было есть, так они белье для стирки сжирали, мамино пальто обгрызли, что на антресоли было. Потом аппликацию из старой сумки ставили на это место. Тань, представь. Прихожу со школы, это жирная тварь, не боясь расхаживает не спеша по квартире как хозяйка. Я маленького котика принесла, он тоже был голодный, стал на неё охотиться и сожрал. Маленький кисенчик! Нас не было целый день, так он ходил по нужде на балкон в песочек, когда мы приходили вечером: терпел. Один раз он поднялся на антенну в открытой лоджии на самый верх, а спуститься боялся. Орал! Я за ним полезла; чуть не туда бы поставила ногу, сорвалась бы. Жуть страшно! А я лезу, ведь пропал бы кисень. Он, как и мы, ел хлеб и (смеясь) пил чай… без сахара… Мое военное детство… Здесь, в Москве люди не понимали, что происходило в Баку… У нас в Русской школе, где все перемешались, такое началось! Представь себе, одноклассник говорит: «Олесь, хочешь, покажу… армянские уши» Я: « Чего?» Он: «Залитые спиртом отрезанные ушки!» Тань, как а? А ночи, когда стреляют? У нас рядом с домом базар был, он был как бы защищенный от ветра, ниже… так каждую ночь – перестрелка. Мы с мамой боялись спать в комнате: окна выходили на этот базар, ложились в ванной на плитку, клали матрац и ложились. В школу я не ходила, мы не учились, а программу надо было проходить… В Москву приехала, поотстала, сидела ночами, надо было догонять. Мы с голодухи накупили, муки, макарон круп, сложили бабушке на шкаф. Ели и спали, спали и ели, но бабушки мы не ко двору… Мама нашла эту комнату на Арбате, здесь – центр, просто счастье какое-то! После Баку -  настоящий рай! У одноклассников – папы, мамы, нормальная жизнь… А мы… В Баку все осталось, беженцы (слово какое – то ущербное) Но тем и интереснее, начинать с нуля. Москвичи, знаешь, как хлеб без соли, какие –то пресные. Мне с ними – не очень, да и им со мной, я другая. А вот, что мне надо? Думаю (пауза), физика.
Т. А у меня по физике одни трояки.
Олеся (продолжает) Я думаю, это от отца. Еще в детстве, когда я приставала к нему с вопросами «Как это сделано», как сейчас помню, я его спрашивала про фотоаппарат, как сделан он? Он ответил: «Взяли железку и линзы и вот так сложили» представь, ответик. Мне хотелось самой в этом разобраться. Он меня двигал к этому, чтобы я сама докапывалась до всего; у меня с детства любимое слово «Сама». Бью шишки, но зато сама чему-то учусь и это для меня школа, а не так, на готовенькое, чтобы тебе положили в клювик. Отец, уехал в Москву в НИИ работать над чем-то важным. Началась перестройка, появились возможности. Он мне говорил, что время в вакууме идет не совсем так… Теория «Волчка»… Я, что в этом понимаю, но разобраться хочу. Хочу после школы – в Бауманский на факультет вакуумной техники и пневматики.
Т. Не выговоришь.
Олеся. Выговоришь, сейчас я набрала книжек… ты слышала что – нибудь о теории Эйнтштейна? Теория единого поля…
В комнату входит Ольга.
Ольга. Давайте пить чай.
Т. (многозначительно) Да… Мною никто не занимался. Мать всегда пьяная, отца не знаю вообще. Меня растили бабушка и дедушка. Дедушка у меня был просто необыкновенный: всегда, что-то мастерил, ремонтировал. Он просто мог взглянуть на незнакомый ему механизм и его отремонтировать. У нас вдруг встали часы, а дед снял их, и говорит: « Сейчас» … Часы пошли. Только он пропал. Пошел на работу – он работал в НИИ – и  домой не пришел. Я вижу, что он жив, а где?
Олеся. Ты его обязательно найдешь, я почему-то в этом уверена.
Пауза
Олеся. А у тебя парень есть?
Т. Нет. Я думаю, к этому надо серьезно относиться… Я, наверное, несовременная, просто так -  не хочу, а в любовь я верю. Щелкнет что – то внутрии, сердце скажет- вот он. А просто так – зачем? Любовь - это дар свыше: или он есть, или нет, хотя любовью можно назвать (улыбается) хоть горшок, любовью он не станет.
Все взглянули на часы. Время 21:30. Звонок в дверь.
Ольга. Мы никого не ждем. Соседи откроют.
Шаги за комнатной дверью. Стук в дверь.
Ольга. Да – да.
На пороге – Ирина, хозяйка комнаты.
И. Вы дома? А я тут пробегала мимо, вот и зашла.
Ольга. Проходи, чаю?
И. Нет, я на минутку (мнется) Может, за квартиру отдашь по раньше?
Ольга. Да,  да. (протягивает 100$)
И. (из сумки достает большую шахматную доску, разворачивает. Доска из белого и черного мрамора с фигурами) Поможете продать?
Все рассматривают мастерски сделанные фигур, расставляют на доске
О. Оставь. Очень красиво!
И. Я побежала, о цене договоримся, я и сама точно не знаю. ( Уходит)
О. (задумчиво) Шахматы… Накануне… Странно.
Стрелка на часах подходит к 12:00 Втроем они сидят перед семейным фотом О. О. А. На столе настольная лампа, полумрак.
Татьяна (опускает голову, встрепенувшись) Я вижу его, он улыбается. Живой!
Через Татьяну звучит голос Анатолия.
А. Олюшка, Олюшка, я вас вижу, слышу. Добрый вечер. Доброй ночи. С новым годом!
Ольга (с волнением) Ты где? ты жив? Что все это значит?
А. Ты не волнуйся. И ничему не удивляйся. Многое вы не поймёте… У меня выпала редчайшая возможность с вами поговорить… Олеся совсем девушка… Себя ни в чем не вини, так надо было. Надо было тебе влюбиться, чтобы я ушел спокойно, мог сделать то, что сделал и испытать на себе. Я в 2030 году, для того мира я умер. Похоронен другой человек. Как к этому относиться? Есть могила и за ней надо ухаживать… Все: и твоя температура, и голос в трубке были нацелены на то, чтобы ты не приехала на похороны, дала спокойно развиваться ситуации. Ведь мое дело тебе могло показаться бредом. А дело  токово: это сработало точно, меня здесь отлично приняли, я работаю в том же НИИ вакуумной техники, только у вас все торгуют, а у нас изобретают… Подожди, подожди, выйду на связь через 15 минут.
Татьяна бессильно опустила голову. Все были в полном оцепенении.
Олеся. Тань, может, мы сошли с ума? Все вместе. Так бывает? (пауза) А как ты его видишь?
Т. Не знаю, я ничего не помню, говорю не я, а он, моим речевым аппаратом. Я не знаю, как это объяснить…
 Ольга. А как он выглядит? Состарился?
Таня. Как на фото. Не более 50-ти лет. Широкая улыбка. Щербинка между передними зубами – я это заметила.
Ольга. Да, это он. И его голос! Так не бывает, но так есть.
Олеся. Физика бы дала объяснения. Отец сказал, не удивляйтесь, если не понимаете. Просто это надо принимать как факт. Это есть! А объяснения…(решительно) Найдем
Ольга. А местность… Ты можешь её описать?
Т. Какой - то большой экран; он сидел перед этим экраном, прозрачные большие проемы стен, через них виден город. Где – то с высоты. Подожди, я вижу, он опять пришел на связь (опускает голову. Видит своего дедушку, он рядом с Анатолием, приветливо машет рукой)
А. Тут мы с Сергеем изобрели и поставили тебе, Олюшка, маленькую камеру на указательный палец правой руки (смеётся) выпили за это дело пива с воблой и назвали камеру «Рыбий глаз».
Ольга ощупывает указательный палец правой руки и обнаруживает небольшое величиной с булавочную головку уплотнение на мягкой стороне пальца.
А. Теперь я вас смогу видеть везде, но не под землёй, не в метро. Там связь не сработает.
Ольга. Как все это возможно? Я не могу прийти в себя… Ты живой! Прости меня! За все! Я такая…
А. (перебивая) Так должно было быть, не вини себя. Родным не говори, что я живой, они не поймут, для мира я умер. Когда – нибудь, ты расскажешь об этом всем, но не сейчас 1993 год, у вас сейчас эйфория от победившей демократии, но это временное состояние. Будут перемены. Очень многих людей жизнь загонит в тупик: смертность болезни… Но я вам помогал, и помогать буду, в этом ты не сомневайся. Вы – мои.
Олеся.(приходя в себя) Пап, а что там у вас в будущем, жизнь как? Реально как ты там оказался? Эйнштейн был прав?
А. (улыбается) Он гений, нащупал новый способ мышления. Остальные так, логикой орудуют. Все гениальное не логично, но об этом потом, я тебе как-нибудь на досуге объясню ( с усмешкой) А сейчас у нас иное время, рабочий день закончился, надо прощаться.
Все (в один голос) Как?
А. До завтра. До этого же времени. Пока. (Татьяна поднимает руку, словно прощается. Приходит в себя ) Долгая пауза.
Олеся что-то быстро пишет в тетради, оказавшейся под рукой. Ольга молча нащупывает на указательном пальце камеру «рыбий глаз». Татьяна мелкими глотками пьет остывший чай. Время на часах подходит к 1-му часу ночи. Первой встает Ольга.
Ольга. Всем спать!
Молча расходятся, но всю ночь каждый из них не мог сомкнуть глаз. Перед ними проносились картины будущего; каждый представлял его по-своему. Только Татьяна знала наверняка, какое оно, будущее, она видела своего деда рядом с Анатолием и сердце её наполнялась радостью. Уже под утро она крепко закрыла глаза и уснула, подперев щеку кулаком. Наступал новый день.

Рассвет. Сквозь тонкие занавески пробивается утренний свет. Откуда –то из окна соседнего дома звучит приятная медленная мелодия. Ольга спит, но Ольга встает. В проеме окна-её Толичек. Она к нему подходит, и они медленно танцуют. Нет слов. Только их глаза и дыхания. Он дышит, и этот выдыхаемый воздух наполняет легкие Ольги живительным эликсиром; круговорот воздуха вечности соединят любящие сердца через время. Обвораживающая музыка звучит, они целуют друг друга и соединяются в вечности… Ольга остро чувствует все происходящее. Толич так же медленно подходит к окну и растворяется в его проеме. Ольга открывает глаза с приятным чувством. Звучит та же нежная мелодия. Олеся и Таня спят. Ольга осыпает поцелуями фотографию, где Толя с ними. Подходит к окну, открывает занавески, форточку. Морозный воздух заполняет комнату. Разливается утренний свет.
Октябрь 1984 год. Тот же маленький подмосковный город, где живет Ольга с мужем и 5-ти летней дочерью. Утро. Коммунальная квартира сталинки.

Анатолий ( подходит к кровати спящей Олеси, целует её) Дочур, поднимайся, в садик пора.
Олеся. Пап, еще чуть – чуть…(жмурит крепко глаза)
А. Время! А то опоздаем.
Олеся поднимается, бежит в туалет. Ольга приносит из кухни завтрак, А. и О завтракают. Олеся одевается.   
Ольга. Не забудь, сегодня у неё балет, надо взять её из садика пораньше.
Олеся. (садится на «лягушку», потом пытается сделать шпагат) Мам, у меня совсем чуть – чуть до пола … и ни капельки ни больно!
Ольга и А. улыбаются, глядя на неё.
А. Пора (одевается сам, берёт за руку дочь, выходит из квартиры, за ними следом Ольга)

Здание городского горкома партии. Общество «Знание» Ольга проходит в небольшое помещение, где стоят 3 стола, она вешает на спинку стула пиджак и начинает перебирать бумаги. В кабинет заходит Ирина Александровна.
И. А. Олечка, ты уже на месте? Привет, дорогая. На меня заявки есть?
О. Да, лекцию о Цветаевой заказали и еще – о «Тунгусском» метеорите.
И. А. Давай заявки, я пошла; вечером позвони, может, прогуляемся.
О. Обязательно. Я как раз хотела с вами поговорить.
И. А. О делах серьёзных? (с улыбкой) Ну пока.

И. А. и Ольга молча идут по парку. Осеннее буйство красок. Листва шуршит под ногами.
О. И. А., мы этим летом были в Унече под Брянском. Со мной произошло, что-то необъяснимое.
И. А. - ??
О. Представьте пыльное лето, нет асфальтированных дорог. Машина пройдет- за ней хвост пыли. Ни душа тебе, ни туалета… Вобщем, такая всеобщая пропыленность. Уклад там « особенный» Пьянство (пьют самогон), когда поспевает черника – все по лесам с ведрами. У Толича там мама живет, а по соседству – брат. Вечно пьяный. Брата жена с утра до вечера в работе, держит свиней, грязь непролазная. Единственным вожделением моим было помыться, помыть дочку. У соседей истопили баню. А баня выложена красным кирпичом. Все пошли париться, я ,вообще –то, никогда не парилась в бане: ванна душ. Мы вошли с Толичем и Олесей последними в не очень жаркую парную. Не успела я выйти из бани, как по всему моему телу пошел «электрический ток», т. е. все тело  онемело и как будто меня включили в сеть. Я легла на кушетку,  Мне становилось все хуже. « Ток» пошел по лицу, языку и только сердце пульсировало в бешеном ритме. Все ни на шутку перепугались, начали колоть кисти моих рук иголками, я руки не чувствовала. Мысль работала четко. Я буквально поисповедовалось, сказала, чтобы похоронили меня в моем родном городе. Толя завернул меня мокрую и голую в одеяло и повез в райцентр. Там меня усадили, померили давление, я пришла в себя. Состояние это прошло  Но иногда какое-то волнение в крови ко мне возвращается. Это не боль… Это беспричинное беспокойство… Что это? Приехала сюда, врачи только руками разводят. Не находят ни чего.
И. А. (на опушке леса) Так, встань сюда. (Она отходит на 5 -8 метров) Стой спокойно (закрывает глаза) Пауза. Так стоят они друг против друга некоторое время.
И. А. ( подходит к Ольке) Моя ты голубушка! У тебя белая аура… Это такое свечение, нимб вокруг головы. Он серебристо белого цвета. Люди с такой аурой посланы на Землю, чтобы выполнить свою миссию. Это чрезвычайно редкое свечение. Я уверена, что и группа крови у тебя редкая.
О. Да. IV – ая. Когда по беременности я пришла в женскую консультацию, там индикатора 4 группы просто не оказалось …
И. А.  А ты знаешь, есть мнение, что у Иисуса Христа была IV – ая группа крови… Так вот. ты зашла в баню последней и взяла всю грязь, духовную и физическую, на себя. Тебе надо было встать мокрыми ногами на землю и все бы ушло.
О. Если это состояние повторится, мне теперь как быть?
И. А. Заземляться, голубушка, надо. Ходить по земле босиком, больше бывать на природе. А дома, если нет такой возможности, клади руку…на батарею, заземляйся, а то улетишь.
О. Меня и в самолете охватывает беспричинное  беспокойство: хочется вылететь из иллюминатора…
И. А. Вот! Заземляться надо Мысленно из головы (у нас на голове две антенны -  передаем и принимаем – она показывает на Ольге, где они находятся) выводи шнур до земли. Тебе станет комфортно. И лети себе!
О. Да. Информация…
И. А. Ну да ладно, пора домой, а то у меня кот некормленый. А я тебе по всем этим делам дам лекции профессора Микио Куши. Ну пойдем.
Они медленно выходят из парка, наслаждаясь теплой осенней погодой.

Ольга заходит в подъезд. Поднимется на 3-ий этаж. открывает ключом дверь. На кухне в негляже стоит пьяная соседка, на стуле – её тощий муж, они ругаются. Из туалета тонким ручейком в коридор тянется след мочи. Ольга перепрыгивает через этот «ручей» Буквально запрыгивает в свою комнату
Мысли Ольги. Надо уезжать отсюда. Так жить нельзя. Обменяем нашу комнату на Баку, каждое лето туда ездим, там море, фрукты, возможности… А что здесь?…Дядя Миша поможет, все –таки папин брат на должности и нашу семью любит… Вечером поговорю с мужем.
Садится за пианино. Играет сонату Моцарта. В дверь стучат.
Голос соседки. Чего ты… мы отдыхаем, заканчивай свои концерты (дубасит в дверь)
О. (возмущенная выходит в коридор) В чем дело?
Соседка, совсем пьяная, лезет в драку. О хватает её за ворот поношенного халата, с треском половина халата оказывается у неё в руках. Соседка, качаясь, убирается со словами ругательств, в свою комнату.
О. (переводя дух) А, если он не поедет, мы уедем с Олесей вдвоем… Так жить нельзя.

Апрель 1742 год. Москва. Весна. Снег тает, на солнце блестят сосульки. По Мясницкой улице парадной карете- Елизавета Петровна с фрейлиной. Народ, встречая карету с вензелем, кланяется, мужики снимают шапки, звон колоколов. Улыбка удовольствия на лице Е. П.
Е. П. Народ меня любит…
Ф. Все только и говорят о манифесте, об отмене смертной казни.
Е. П. Может у Бога вымолю прощение за нарушение присяги царю Иванушке (задумчиво) Убивать никого не дозволено, чай не война…
28 апреля . Бал -  маскарад в Грановитой палате. На площади перед палатой поставлены 4 жареных быка, начиненные птицами, а по бокам устроены фонтаны из красного и белого вина. Императрица бросает народу из окна серебряные и золотые монеты. Общее веселье. Фейерверки. К  разгоряченной Е. П. подходит сановник.
С. (на ухо царицы) Раскольников оттеснили в леса, вышли они из скитов, тонут в болотах, шлют проклятия, принимают мученичество за веру (утирает пот со лба) Матушка, горят скиты, добровольно идут на костер, дети, дети безвинные горят ( разводит руками) ничего поделать не можем.  В огне, на мой взгляд, сгорело более 6-ти тыс. человек, горят леса, едкий дым не дает подойти к пепелищу…
Е. П. (смотрит прямо в глаза) Давить и жечь еретиков! Пусть на себя пеняют. Давить и жечь! Пощады здесь не бывать! Ну, иди, видишь, какое веселье, а ты с этим…(гремит музыка, Е. П. танцует менуэт с Алексеем Разумовским)
По нежным взглядам, которыми они обмениваются, видно, что они близкие люди.
Е. П. Вот теперь, когда я взошла на престол, Господь нас обвенчает. Да, Алешенька?
А. Р. (преданный, полный любви взгляд) Не достоин я тебя, голубка моя.
Е. П. Перед Богом будем мужем и женой. Господь нам пошлет дитя. Я это знаю. Сон видела. Девочку, с такими как у тебя, как смоль, волосиками и жемчужными зубками. Не робей Алешенька, все налаживается. А то, что ты из простых казаков, так и моя мать была простой девкой, а стала самодержицей, Российский престол приняла. (менуэт заканчивается. Все в поклоне приседают )

Светлые рождественские дни. Москва. Арбатская квартира. О. О. и Т. собираются в храм
Ольга – Татьяне. Одень мою шубу (дает ей поистине царскую шубу) Это половина нашей бакинской квартиры (с усмешкой) Т. оглядывает себя в большое зеркало. Олеся приносит широкую расшитую блестками резинку. Завязывает Татьяне высоко хвост, стянув волосы этой широкой резинкой. Получается своеобразная корона. Сама Ольга одевает другую шубу. Ольга. А это другая половина бакинской квартиры.(указывая на свою шубу) Олеся в дубленке и разноцветной шапке – арлекинке одевает обувь.
Олеся. Ну, царственные особы, ваше верноподданная – не знаю, как и назвать себя – готова сопровождать вас на богомолье. Выходят из комнаты «Любовь Исааковна (хором) с рождеством!», та отвечает на приветствие, оглядывает с ног до головы всех. Продолжает путь на кухню.

Утреня. 7 января 1993г. Елоховский собор. Звонят колокола. О. О. Т., трижды перекрестившись, входят в собор. Идет праздничная литургия. Ольга скользит взглядом по храму.  Там, где Иоанн Богослов под куполом, она незримо ощущает Толино присутствие. Он словно помазывает лоб елеем в утверждении истины. Людей много, некоторые ведут себя агрессивно. Она ловит их неодобрительные взгляды. Вдруг взгляд её падает на человека в военной шинели; лицо его обрамляет небольшая борода, глаза голубые, как небеса, полны неземной грусти. Она чуть ни вскрикивает от удивления. На неё смотрит лицо с портрета художник Серова, царь Николай II. Военная выправка… Встретившись взглядом с Ольгой, он отводит взор и быстро пробирается к выходу. Таня и Олеся провожают взглядом фигуру царя, они тоже его узнали.
Служба заканчивается. К Т. подходят люди. Они одеты несовременно. Падают перед ней на колени со словами: «Государыня, матушка, наровят коснуться её одежды, целуют полы шубы. Татьяна от смущения не знает, куда деться. Все 3-я выходят из храма, за ними идут эти странные люди, переговариваясь, до самого метро «Бауманская» О. О. Т. спускаются по эскалатору в метро. Их взгляд скользит по лицам. Многие лица с каменным выражением смотрят  на них, явно, враждебно. Таких большинство. Голос: «Станция Смоленская» О. О. Т. идут к выходу. Вдруг их останавливает неопрятного вида старик, он хватает Татьяну на полу шубы и говорит: « Взойдешь на  престол – Русь воскреснет!» Т. : «Да, полно, старик,» достает из сумки кошелек: «Возьми» дает бумажную купюру. Старик: «Деньги не сегодняшние, счастье-то какое, матушка, императрица, живая! Благодетельница…»
О. О. Т. ускоряют шаг, почти бегом отправляются домой, время клонится к вечеру. Ольга открывает ключом дверь, входят, заходят в комнату.
На столе стоит шахматная доска. Шахматы расставлены, на шахматном поле лежат несколько черных пешек.
Ольга. Так. Мистика. Мы уходили – все фигуры стояли.
Олеся. Ничего удивительного. Белые впереди,  не так ли? Партия продолжается
Олеся (переводя тему) Странно, с самого утра мы ничего не ели, но я совсем не голодная.
О. и Т. И мы тоже.
Олеся. И воды не хочется. Ни чая, ничего.
Ольга. Сказано – ничему не удивляться! 
Т.(смотрит на часы) Время еще есть. Чем-то заняться надо. Может, в шахматы поиграем? (Олесе)
Олеся. Как-то к этой мраморной доске я подходить не решаюсь. Тут идет какая – то другая партия, дословно между белыми и черными.
Т. (подхватывает) между Богом и ….
Ольга. Ну нет, Бог сильнее, другие не могут играть наравне с ним, я здесь не согласно.
Олеся. Нет, между людьми, в которых Бог и другой, может идти борьба? Может. Вот она и начинается и от нас зависит, на чьей мы стороне.
Ольга. Ты что, сомневаешься на чьей?
Олеся. Не то, чтобы сомневаюсь; просто в нас идет борьба за нашу душу между Богом и другими.
Ольга. Это точнее.
Т. А кто может лучше нас знать, чем мы сами себя. Вот Е. П. Какая она? Я не знаю, как, но она временами живет во мне, и я не знаю, как она поступает. Мне не дано знать, так или иначе.
Олеся. Надо поступать по Правде. Не спорю, это трудно. Это совесть.
Т. Правда у всех своя…
Ольга. Нет. Безотносительно, правда есть правда. Это Бог, образ его в твоей душе. Хочется поступить по своей воле, исходя из ситуации, но голос Правды тебе говорит: это надо так. А ты выбираешь. Свободно выбираешь. Вот здесь в тебе и идет шахматная борьба между белыми и черными. Кто одолеет?
Олеся. Ну, это философия. Все гораздо проще. Люди живут, как им выгодно и удобно, совесть их не мучает.
Ольга. Ни скажи. Твой жизненный опыт еще маловат… (берет с полки небольшую шахматную доску)
Ольга. А на этой доске сыграете партию? Она вас не смущает?
О. и Т. (в один голос) Нет, конечно.
Садятся на диван. Играют. Ольга подходит к окну, смотрит на небо, на небе восходят звезды. Ольга (тихо) Сегодня – наш день.
Стрелки часов подходят к 12:00. Все садятся за стол, включают настольную лампу. Молчание (длительное)
Ольга (мысленно) Стрелки часов… Удары будто удары сердца. Тик – так… Еще немного, и я увижу его. А если сегодня это не произойдет? Обязательно произойдет. Сегодня наш день!
Т. Я его вижу (склоняет голову на грудь, расслабляет тело)
А. С рождеством Христовым! (в руках у него красное роскошное платье. Оно переливается мелкими расшитыми камешками. Широкая, многослойная юбка. “Как платье у балерины из Шопенианы, только красное,” – подумала Ольга.
А. Олюшка, это тебе, оденешь на коронацию императрицы.
Ольга - ??
А. В Елоховском кафедральном соборе будет эта коронация. Во многом «это будет» зависит от вас.
Ольга. Что от нас зависит? Кто мы такие? У меня в сознании это не умещается… А ты тоже был в Елоховском?
А. (улыбается)
Ольга. Я знаю, там, у Иоанна Богослова, под куполом…
А. утвердительно кивает.
О. Я чувствовала, я знала…
А. Ты все ещё удивляешься? А камера на что? Я вас вижу везде, где могу, присутствую. Изменить ход событий я не в силах, но, убрать «льдинки» с вашего пути, какие-то несущественные действия, я могу совершить. Главное – активно вторгаться в вашу жизнь я не в праве.
Ольга (задумчиво) Вот почему две мои подруги видели тебя совсем недавно: ты прошел близко от них и зашел в подъезд. Они мне позвонили и рассказали в полном недоумении, утверждая, что видели тебя на расстоянии нескольких шагов. Да. Я постепенно привыкаю к необъяснимому.
А. Вот и славно. Теперь о главном. У нас здесь монархия. Люди все верующие. Служат настоящие священники, ни на иоту не отступающие от древнего церковного придания, апостольских правил. Это настоящие провидцы, водимые Святым Духом. Люди к ним тянутся. Патриарх как предстоятель церкви и первый помощник и молитвенник царя, доступен и прост. На службах я нередко брал у него благословение. Русь как мощная держава является оплотом мирового порядка. Если скажу, что гусь у нас стоит 3 коп.,  а рубль – целое  состояние, вы не поверите. Это так, каждый занимается своим делом и все мы – страна, где нет контрастов, поляризация населения. Технологии шагнули далеко вперед. Общество удобно для проживания, мы не тратим свою энергию на добывание денег, на выборы с политтехнологами, как это у вас. Общее изобилие, однако, не предполагает имущественного равенства. Но вера определяет сознание каждого. Нет ни бедности, ни сверх богатства… Люди нравственны и законы совести действуют без всяких регулирующих механизмов, которые пытаются внедрить у вас. Наша цивилизация высшего порядка. Но чтобы дойти до этого уровня в будущем, вам сейчас надо над ним потрудиться.
Ольга (перебивая) Это наивно. Что он нас может зависеть?
 А. Многое. Вы сейчас увлечены демократией. Это пустое. Кучка людей разграбит и распродаст страну, население будет искать правды, но не в Боге богатеть, а выступать с митингами, обличать власть. Это тупик Господь попустит это все вам для вразумления. Совершится ли оно? Это зависит от вашей свободной воли. И один в поле воин. Только пройти путь воина тяжело. Это не война против крови и плоти, это духовная брань. На карту поставлена судьба России. Сейчас вы скандируйте: «Вперед, России!» , нет , не вперед, а вверх, к Триединому Богу…
Олеся Пап, короче, что мы должны сделать?
А.  (продолжает) В рождество открываются небеса, и праведники, мученики, сходят на землю. В соборе вы видели царя Николая II. Он принес себя и свою венценосную семью в жертву ради спасения Отечества; царь у нас прославлен, сейчас вы мало об этом думайте, время не пришло. Но те, кто молятся царю и царскому семейству, вымолят прощения  у Бога за цареубийство. У нас много храмов в честь царя-мученика. Россия должна вернуться на круги своя, Последней царицей по Духу православной, была Елизавета Петровна.. Именно она стала открывать монастыри, разогнанные при брауншвейцах Анне Иоанновне, Бироне. Свято-Троицкая обитель преподобного Сергия стала при ней Лаврой, в 1742 году она учредила в ней семинарию, отдав под неё несколько помещений царских чертогов. На территории Лавры по её указанию была возведена церковь Зосимы и Савватия в честь иконы Смоленской Б. М. Громадные пожертвования ею были внесены на строительство Ново-Иерусалимского монастыря – русской Палестины, детища патриарха Никона, в истории оболганного. Чтобы народ признал и возвел свою царицу, надо, чтобы она встретила своего Алексея. Его история такова. Черниговский казак, дворцовый певчий становиться графом Российской империи Алексеем Григорьевичем Разумовским. В июне 1744 года они обвенчались. Венчание было тайным, но при свидетелях с двух сторон. После брака Е. П. переехала с ним в Санкт Петербург, где в 1748 году построила для него дворец, известный под именем Аничкова. От этого брака родилась дочь, Августа (инокиня Досифея). Поезжайте в Новоспасский монастырь. Рядом с колокольней есть часовня. Вам многое может открыться… Итак, Е. П. должна встретить Алексея, чтобы продолжить царский род, восстанавливаемый не по крови, а по Духу, Духу Св. Руси.
Пауза
Олеся что-то быстро записывает в тетрадь (под нос) : « Все-таки не ясно, что нам делать конкретно»
А. (многозначительно). Сами поймете…
Олеся Пап, а почему на нас так странно смотрели люди? И в соборе, и в метро.
А. Среди них много мертвецов, души их давно умерли, они не отбрасывают тени. Сторонитесь их, не провоцируйте на агрессию. И вообще. Будьте мудры. Ни кто не застрахован от ошибок, но ценой ошибки может быть жизнь.
Олеся. Ты это серьезно? Что значит, не ошибаться? Мы люди…
А. (с воодушевлением) И Т А К. В шахматной партии играем белыми. Е-2, Е-4!
Олеся. Мы не сильны в шахматах.
А. (усмехнувшись, и совершенно серьезно) А я на что?
Олеся. Пап, еще один вопрос. Мы сегодня почти не спали, ни ели, но нам не хочется ни спать, ни есть.
А. Вы на других источниках энергии. Это нормально. Мы здесь обладаем альтернативным источником питания, я попытался его внедрить в вас.
Олеся. Вот здорово!
А. Это высвобождает уйму времени. Но злоупотреблять этим не следует. Я думаю, что вам сейчас не безопасно подкрепляться обычной пищей и спать сурками (смеётся)
Олеся. Ура! Папка! Ты гений!
Ольга. (в замешательстве) Толич, а как твоя личная жизнь?
А. У меня есть жена – это ты, и дочь. А здесь я (смеётся) … прорезиненный
Олеся. А Танин дедушка тоже с тобой?
А. Он прекрасный работяга. Мы с ним друзья. А как оказался… это его история. Он целует внучку и передает всем привет. На сегодня – все, лимит времени исчерпан. До завтра! (Татьяна делает жест рукой. Медленно поднимает голову, и без сил, фактически, ложится на стол)
Ольга и Олеся сидят молча. Без еды, без питья им совсем не хочется спать. Ольга подходит к окну и видит, как восходят звезды на небе.
Ольга (тихо) Сегодня, поистине, наш день.

Ноябрь 1761года. Детская комната семилетнего Павла, сына Петра, племянника императрицы Елизаветы Петровны. Павел играет в солдатики, идут игрушечные баталии. Рядом опочивальня Е. П. 52-ух летняя Е. П. разобрана. Волосы разбросаны по лицу в капельках пота. Она прерывисто дышит. На высоких подушках лежит её грузное тело. Вдруг струей пошла кровь из носа; горничные – одна обтирает лицо смоченным в тазе с водой полотенцем, другая – вытирает пот со лба. Императрица рукой отстраняет их.
Е. П. (прерывисто дыша) Петра ко мне! За Петром! За Петром!
В дверь опочивальни быстро входит молодой мужчина 33-х лет с лицом ребенка. Он на лету хватает руки императрицы, осыпает её поцелуями, за ним бежит сын, Павел, с замиранием останавливается у дверей спальни. У постели крутится врач. Ему удается снять приступ.
Е. П. приходит в нормальное состояние, медленно поднимает голову с подушек, опускает с кровати босые ноги, на которых зияют незаживающие раны. Медленными глотками пьёт воду. Пауза.
Оправившись от приступа, она останавливает осмысленный взгляд на Петре.
Е. П. Ты, душа моя, знаешь ли, как тяжела корона Российской империи? Россию понимать надо и любить… А ты, друг мой, как из другого теста, хоть и внук Петра Великого. Думала ли моя любимая сестра Анна, так рано отошедшая ко Господу, что сын её и в таких-то годах будет чистый недоросль…(сурово) Играешь в куколки и солдатики, сын подрастает, жене внимания никакого не оказываешь. Жаловалась она на тебя, не спишь с ней, свои отношения с Елизаветой Воронцовой всему двору напоказ демонстрируешь. Не гоже это! Ведь есть жена, законновенчаная. А ты, что ж её в монастырь, что ли? Весь двор только судачит об этом. (пауза) Плоха я… Жить мне не долго, кому престол оставляю! Кровь Петра Великого течет в твоих жилах. А ты… Немец и остаешься немцем.
П. Тетушка, так я всей душой… А что женили меня юнцом и постыл мне брак этот, так что же? Сын, от меня ли? Но я чести не уроню! Как взойду на престол, сразу же представлю Сенату и двору свою супругу Екатерину Алексеевну как императрицу, а сына Павла объявлю наследником. Я от своего слова не откажусь.
Е. П. Вот и хорошо. (пауза) Обещай мне быть достойным короне Российской империи. Чтоб не с прусаками водился, в лютеранскую церковь на службы бегал, а правил добром и миром ввереной Богом тебе державой Российской. Не посрамил бы памяти деда Великого Петра.
П. (потупив взгляд, еле слышно) Обещаю.
Е. П., тяжело дыша, откинулась на подушку. Вдруг все тело её стало сотрясать непроходящий до рвоты кашель. Несколько минут беспрерывного приступа… Потом она затихла; неподвижный взгляд устремлен вверх. Смерть императрицы.


Новоспасский монастырь. Часовня инокини Досифеи. О.О.Т., не спеша, подходит к часовне, Ольга кладет на снег белую лилию. К часовне подходит небольшая группа ( видимо, студентов).
Экскурсовод. … А здесь было погребено в 1810 году тело инокини Досифеи, дочери Е.П. от законного морганатического брака с Алексеем Разумовским, которого полюбила Е.П. за прекрасный голос и простые манеры малороссийского казака. С отменой закона о престолонаследии, Петром I престол стал передаваться не от отца к старшему сыну, как было до Петра, а любому по завещанию правителя. Много бед принес этот закон. Дворцовые перевороты сотрясали державу. Восшедшая на престол жена внука Петра I Павла, в крещении Екатерина II, боясь, что дочь Е.П., которая воспитывалась в Европе и жила безбедно, будет претендовать на Российский престол или станет марионеткой в чьей-то игре, повелела разыскать принцессу Августу Тараканову, так звали дочь Е.П., и привезти живую или мертвую к ней. Приказание было исполнено. Она была определена в Ивановский монастырь, ее постригли в монахини под именем Досифеи. Августа приняла иноческий образ смиренно, покоряясь воле Господа, веря в его промысел. В строжайшем уединении, под неусыпным надзором провела она остаток жизни. По ее просьбе тело ее было погребено напротив кельи старца Филофея – духовника страдалицы, а позже было перенесено в родовую усыпальницу Романовых. Отсюда вы можете ее видеть (указательный жест рукой). Господь не оставил подвижницу, наградив ее пророческим даром. Со смертью Екатерины II доступ к инокине стал возможным для простых людей. Известно, что она предсказала судьбу старцу Моисею (тогда Тимофею) ставшему настоятелем Оптиной Пустыни и его брату Исаии (тогда Ионе) настоятелю Саровской обители. Молодые барышни приезжали к Досифеи с вопросами о суженых, и не было случая, так говорят, чтобы она кому-нибудь ни помогла! Умерла она в 64 года. После стоит смерти у нее, думаю, возможности еще шире. Помолитесь, и она непременно поможет и вам обрести свою вторую половину. (Экскурсовод отошла в сторону, дав подойти к часовне желающим ( Татьяна долго прислонившись лбом к часовне, по её щекам бегут слезы).
Ольга (задумчиво) История повторяется; как Е.П. отдала в заточение императора Ивана VI, невинного младенца, так и ее дочь, Августа, провела большую часть жизни в узах. Думала ли она замолить грех свой? Господь прощает раскаянный грех, но Е.П. знала, что она делала: трон и судьба России определяли ее действия. Видимо, сокрушаясь о судьбе Ивана VI, она отменила смертную казнь. Дочь в узах – это была расплата царицы за грех, или награда, в образе великой молитвенницы Досифеи? Промысел Божий…из беззакония, каким было свержение младенца и нарушение ему данной присяги, вырастает правда в лице Досифеи, молитвами которой спасаются многие. История вещь достаточно субъективная, как посмотреть. Столько великих перед Богом личностей было в истории оболгано, смешано с грязью, события извращены, подаются в угоду правителям…( пауза) Ну ладно, что-то меня понесло…у вас такие скучные лица…но то, что дух Досифеи здесь – это очевидно.
Олеся (многозначительно) Я думаю, сама она не помогает, а Господь через нее, через ее молитвы. А то язычество какое-то получается.
Ольга (смеясь, обнимает и целует дочь) Правильная, моя девочка, именно так и есть.
О.О.Т. идут по территории монастыря
Т. Интересно, были ли у Е.П. и Ал. Разумовского еще дети?
Ольга. Был сын. Но о нем мало что известно. Есть придание, что он прожил долгую жизнь в одном из монастырей Переславля-Залесского.
Т. Выходит, к нему не было «нездорового интереса» Екатерины II как к наследнику престола?
Ольга ( с улыбкой) Об этом история умалчивает. (Пауза)
Олеся. Мама, а ты помнишь, есть картина «Княжна Тараканова в каземате». Наводнение в Питере и она, кстати, в светском платье, а не в монашеском облачиньи, видит, как прибывает вода…ужас! Это как?
Ольга. Эта Тараканова-авантюристка была заключена в Петропавловскую крепость Екатериной II справедливо. Но, хотя кто знает всю правду?
Татьяна. А почему Тараканова? Откуда эта фамилия?
О. Насколько я знаю, есть несколько мнений и ответов на этот вопрос. Одни считают это по названию родного села Алексея, другие, что Августа воспитывалась в юные годы в семье родственников Алексея, таких Дароган, отсюда, Тараканова. Но все это только предположения. Не ясно также, как она оказалась за границей. Но, как я понимаю, для России важно, как она провела остаток жизни. Да и вообще, что важнее, дата рождения или смерти?
Олеся. Ну и вопросик! Человек пришел в мир! А умереть мы всегда успеем…
Ольга. Я так не думаю. Если рассматривать уход из этой жизни как рождение в новой – так важнее вторая дата, уход в вечность…
Т. Да. Я часто думаю о смерти. Ведь это как сон. Проснешься – и уже не совсем ты…Почему люди боятся умереть?
Ольга (усмехаясь) Наверное, потому что не умирали.
Т. Ведь в самом деле, почему не боятся родиться, а ведь это очень страшно, если младенцы кричат от ужаса и боли, а смерть – сон, часто безболезненный переход в иное состояние.
Олеся. Неизвестность -  вот что пугает. Здесь все по расписанию: поел, поспал, школа, уроки…а там…(рисует в воздухе знак бесконечности).
Выходят из монастыря

Арбасткая квартира. Вечер. О.О.Т. заходит в квартиру. Молча, проходит в комнату. Выходит Любовь Иисааковна.
Л.И. Я вижу, вы рождественские дни проводите в посте и молитве? Ночами свет горит. Мне еще покойная мать говорила, что в Рождество отверзаются небеса, и многие праведники умершие приходят на землю. У Господа все живы. А вот, что вы поститесь, непонятно. Сейчас все дозволено кушать, пост сейчас грех.
Ольга. Ой, Л.И., грех – это страсти. Не кушаем мы…потому, что сыты.
Л.И. А не спите почему?
Олеся (с иронией) Так ночи какие! Любуемся звездами.
Л.И. ( с недоверием) А…(уходит к себе).
В общей двери скрепит в скважине ключ. На пороге – женщине лет 40 и молодой парень лет 20. Темные вьющиеся волосы, открытый взгляд. Пришли соседи комнаты, которая была закрыта.
Л.И. Ну проходи, Галя, а то, я думала, что вы и забыли, что здесь прописаны. Телефон общий, кто оплачивать будет?
Галина. С Рождеством Христовым! (Л.И. поспешно уходит)
Молодой человек (Глядя на Татьяну и Олесю) Какие милые девушки! А я – Алексей.
Татьяна (Смущенно) А я – Таня, это Олеся.
А. Вот и познакомились.
Г и А. проходят в свою комнату.
Т. (Задумчиво) Алексей…
Стук в дверь комнаты, в которой проживают Ольга и Олеся.
Ольга. Да…
Входит Алексей.
А. Можно я приглашу девушек в гости, праздники, мы привезли с Киева Киевский торт. Как? (Приветливо улыбается).
Олеся. Тань, иди. Мне тут разобраться с одним любопытным вопросиком надо (достает с полки книгу по физике Дэвида «Супер сила»).
Т. Встает, направляется к двери.
Комната Галины и Алексея.
Галина. Вы тут посидите, а я сбегаю к соседке, давно ее не видела. Интересно, что с расселением, соседям уже дали квартиры в Бутово и Строгино…, вобщем, чай торт…я ненадолго.
Убегает, хлопает дверью.
А. сидит на кушетке, чуть поодаль Татьяна. Она смущена. Румянец заливает ее мраморное лицо. А. явно ее разглядывает.
А. А ты как здесь оказалась?
Т. Приехала в гости. Пару деньков побуду, съезжу за тетрадкой своих стихов и обратно, в Ярцево. Там у меня бабушка.
А. А ты что, поэтесса?
Т. (смеясь) Нет, просто пишу стихи. Отдала свою тетрадь на экспертизу специалисту, на проверку градуса моей одаренности…Я писала стихи сердцем, а кто-то будет их засовывать в привычную схему: грамотно…не грамотно…Мне кажется, что учить писать стихи – это абсурд. Слова сами складываются в строчки, выражают, может быть, и неграмотно, чувства…На самом деле, я не думаю, что у меня есть одаренность к стихам; вот, к примеру, ты мне скажешь, напиши стих, а я не смогу…Это, как бабочка, ее поймать надо и отпустить на волю. Понимаешь, полюбоваться и отпустить…(пауза).
А. Выходит, профессионализм ни к чему?
Т. (твердо) В этом ни к чему, так же, как и художникам.
А. Ну нет, чтобы изображать, надо изучать предмет и приемы изображения этого предмета, а мазилы с воспаленным сознанием, это однодневки. Шедевры живут веками: талант плюс мастерство.
А. (режет торт) Ты любишь сладенькое?
Т. Совсем не хочется. А так – люблю.
А. (улыбается) Ешь! (кладет огромный кусок с розой) У меня нет цветов, но я тебе хочу подарить эту розу.
Т. (смеется) Так розу нельзя съесть, ее можно поставить в вазу, засушить…
А. Так в чем дело? (берет пустое красивое блюдце, поддевает кремовую красную розу и выкладывает в середину).
Оба смеются.
Т . Я ее засушу. На память о тебе.
А. (приближает ее к себе) Я никогда не видел такой белой мраморной кожи (нежно ее целует в щеку. Губы его скользят по лицу Т. и встречаются с ее губами. Т. вспыхивает. Убегает в крайнем волнении.).
А. Постой, я не хотел…
Т. (останавливается в дверях) Мы еще увидимся.
А. Так я здесь буду, пока ты не уедешь.
Т. (со счастливой улыбкой) Христос родился! С Рождеством! (быстро уходит в комнату Ольги).

Комната Ольги, за столом Олеся что-то пишет.
Т. Я не помешаю?
О. (закрывает тетрадь) Как торт?
Т. (усмехаясь) С розой…
О. А как Алеша?
Т. Алеша…А бывает роза без шипов?
О. (пожимает плечами).
Т. Так он мне показался, без шипов.
О. Ну ну…Тань я давно тебя хотела спросить, это что у тебя за шрамы на правой кисте руки?
Т. (смущенно) Была история…
О. Я вся внимание.
Т. Я резала себе вены…Смотрела телик, а там Кошпировский. Он посмотрел мне в самое сердце, таким, знаешь, колючим, леденящим взглядом. И…вошел в меня. Я была как зомби: пошла в ванную, взяла лезвие и … Еле спасли.
О. А потом?
Т. Бабушка меня просто вымачивала в святой воде, я ее пила. Ходила в храм на службы – мне это давалось нелегко. Как будто кто-то не пускал: ноги деревяные, внутри – голос «Не ходи». Я, как барон Мюнхаузен, брала себя, буквально, за волосы и вытягивала…Долго я так боролась, ездила по монастырям с бабушкой. Прошло. А вот следы остались.
О. Да. Все сидели перед теликами, разинув рот, когда выступал Кошпировский. Мы были тогда в Баку, там к этим сеансам не особо был интерес. Но воздействие он явно оказывал. У дяди Юры после сеанса на глазах прошла седина.
В комнату входит Ольга. В коридоре раздается звонок.
Голос Л.И. Да. Добрый (пауза) Оль, вас к телефону.
Ольга (подходит к телефону) Да, Юр, привет. И тебя с Рождеством. Ты прости, так получилось. А что, Татьяна?...Что значит, отправить ее обратно в Ярцево? Время придет, она поедет. И что за тон? Марина мне не указ…Бабушка Тани звонила, я с ней разговаривала, у нас все нормально. Ездим в храм…Ничего странного, рождественская неделя…Все у нас нормально. Ты извини, я занята…Нет, не хочу. Юр, зачем? Ну пока. Как, кстати, мама, отец, Марина, дети? Будешь им звонить – от нас привет. (кладет трубку. Входит в комнату).
Олеся. Юра звонил?
Ольга. Да. В приказном порядке, криком кричит, чтобы мы Таню отправили немедленно в Ярцево. Странно…И почему эта Марина дает ему команды?...
Олеся. Мам, не обращай внимание. Сейчас ничему удивляться не приходится. Мы шагнули в изменившуюся реальность…
Ольга. Да, шаг не туда – рванет…Ну да ладно. Время подходит к полуночи (взгляд ее падает на шахматную доску. Ольга ставит фотографию Анатолия, включает настольную лампу, все садятся вокруг стола).
Олеся (многозначительно) Заседание «круглого стола» объявляю открытым (смотрит на Таню).
Т. расслабляется, закрывает глаза.
А. Доброй ночи, девочки! Как насчет сна?
Все (в один голос) Мы не хотим.
А. Отлично! Я все видел, знаю. Можете не рассказывать. У нас есть немного времени для ответов на вопросы. Вижу, Лесе, не терпится.
Олеся. Конечно же, ни каждый день общаешься с папкой из будущего . Кому сказать, скажут «съехала»…Но нас здесь трое, «съехать» трое одновременно разве могут?
А. (перебивает) О нашем общении до поры ни слова.
Олеся. А ты вечный, ну бессмертный? Или у вас есть эликсир молодости, как в песне «буду вечно молодым».
А. Это не совсем так. В наше время важно продлить самый продуктивный период жизни человека, но это не означает бессмертие. Бессмертие – вопреки закону божественной премудрости; если нет смерти, нет жертвы которую принёс Иисус Христос на кресте, нет воскрешения из мертвых…Полный абсурд. Так мыслят атеисты, стремящиеся продлить до бесконечности эту земную жизнь, потому, что в вечную они просто не верят. Это мышление материалиста. В Российской империи в наше время люди стремятся постичь Бога и творить по закону божественной гармонии, не нарушая законы мироздания. Шутить с этим нельзя. Идеи бессмертия не новы, но всегда они были обречены на провал. Если наука переходит грань дозволенного, невидимую черту, то Творец жестоко наказывает за это.
Олеся. Пап, а «гулять» в будущее, прошлое, это не является нарушением божественного духовного закона?
А. Справедливый вопрос. Вот ты читаешь исторические книги…
Олеся. … Да, особенно, не увлекаюсь…
А. Ну я так, к примеру. Изложение истории очень тенденциозно. Летописные фолианты в основном утрачены, да и рукописи переписывались в монастырях, в них закрадывались неточности… К чему я это говорю? Ты можешь перенестись непосредственно в события, это как фильм, в котором ты не участвуешь, но являешься очевидцем событий. Ведь сколько искажений можно преодолеть! События то подлинные, реальные.
Олеся. Это возможно для всех…желающих?
А. Нет, не для всех. Для профессионалов: историков, криминалистов, биологов, медиков и тд. Есть строгий регламент, суть которого – не навредить! И в вашем времени «гуляют» такие пришельцы из будущего. Они ни чем не отличаются от вас, в части моды. Если они в контакте с вами, так это только в контексте их задачи, не более…Я видел, как Олюшка переживает, виня себя в моей гибели. Я все это видел, меня очень это расстраивало. Мне было разрешено войти с вами в контакт. Как видишь, все просто.
Олеся. Значит, не всем разрешены такие прогулки?
А. (с усмешкой) Можно сказать и так.
Ольга. А как же Юра, любовь к нему, которая растаяла, как дым, с твоим уходом?
А. Так надо было. Разве ты могла вместить величину моих задач? Нужны были шоры (смеется), как у лошади…С моим уходом шоры упали, и Юра, как ты сама понимаешь, перестал тебя волновать. Получается, ни он, ни ты, не виноваты. Вот почему никогда нельзя судить о происходящем в линейном, что ли, плане. Многое видится на расстоянии…В жизни нет случайностей. Случайность – это необходимость. Подождите, подождите (Толя с кем-то общается, выключив звук). К сожалению, я должен прервать наше общение.
Ольга. Ты расстроился?...
А. Нет. Просто непредвиденные обстоятельства, как видишь, они у нас тоже бывают.
Татьяна приходит в себя
 Олеся (встает с волнением) Что получается, те люди, которые обогнали свое время, были людьми из будущего, К примеру, Леонардо да Винчи. Но откуда он мог знать в свое время строение геликоптера (вертолета), а плащаница, что в Сретенском монастыре…многие говорят, что это гениальная подделка Леонардо.
Ольга. Основное правило, как сказал папа, не навредить.
Олеся. Значит Леонардо нарушил этот закон, вот такой…баловник? И в плащанице изобразил свои черты…
Ольга. Как сказать…(Ольга подходит к окну, долго смотрит на небо. На нем восходят звезды. Она с удивлением наблюдает за происходящим. Вдруг, как на кинопленке, но в сознании проносятся картины, захватывающие дух. Она слышит гром, гул, земля разверзается…в зияющую бездну разломов асфальта проваливаются автомобили; полная суматоха от происходящего. Многие машины не могут завестись, испуганные водители с ничего непонимающими лицами выскакивают из брошенных автомобилей. Сильный ветер. На небе в огненной колеснице – Господь Иисус Христос. Все видят его явление. Удивленные, у кого радостные, у кого искаженные, до ужаса, лица. Звон колоколов. Ветер срывает с крыш тарелки антенн, переворачивает рекламы, автомобили, в воздух поднимаются обрывки бульварных газет. В зияющих проломах исчезают с воплем хорошо одетые люди. Люди, понимающие, что происходит, падают на колени, крестятся, «Христос идет во славе своей судить мир сей!» - возгласы.
Ольга никак не может прийти в себя от увиденного. Она медленно садится на диван.
Олеся. Мам, что с тобой?
Ольга не может вымолвить ни слова. Широко открытыми глазами она смотрит, не приходя в себя от увиденного.
Олеся. Мам, что? (с тревогой)
Ольга молча ложится на диван, взгляд ее устремлен вверх. До рассвета она не может сомкнуть глаз.

Утро. Татьяна, позевывая, в халате нараспашку, выходит из комнаты. С удивлением она замечает, что на ней нет креста. Минуту стоит в нерешительности. Затем заходит в ванную, чистит зубы, умывается. В коридоре она сталкивается с Алексеем.
А. Утро доброе!
Т. Доброе.
А. (смотрит на нее восхищенным взглядом. Его волнуют её свежие формы, румянец на щеках) Может, зайдешь?
Т. минуту в нерешительности; затем она заходит в комнату Алексея. Галины нет. Звучит ритмичная музыка. А, молча подходит к Татьяне, расстегивает пуговицы на халате, она не сопротивляется.
А. У тебя было с парнями?...
Т. Нет…
А. (целует её) Значит мне предстоит открыть…
Т. (робко) Не надо… (но поддается чувству. Яркие капли крови падают на пол. Удовольствие на лице А. Смятение чувств у Т.)
А. (застегивая брюки) Ты такая сладкая! (бросает нежный взгляд)
Т. Так теперь мы вместе… Навеки?...
А. Что? Глупышка, ведь мы друг друга совсем не знаем.
Т. А разве сейчас мы не узнали?
А. (смеётся) Тебе, наверное, объясняли, что отношения между мужчиной и женщиной – это не только постель…
Т. Я люблю тебя!
А. Вот и ладненько. А теперь тебе надо идти, а то Ольга спохватится. Мне сложности ни к чему. (провожает Татьяну до двери. Чмокает в щеку.)
Т. Заходит в комнату Ольги. Рыдания Т.
Ольга, Олеся. Ну что, ты, что случилось?
Т. (вытирает слезы) Просто я … где-то потеряла крестик.
О. О. (ползают по комнате, тщетно ищут крест) Исчез!
О. Идем в «Софрино» ! (быстро одеваются, выходят из подъезда, идут на Кропоткинскую в церковный магазин. Буквально перед их носом опускается решетка с таблицей «Технический перерыв»)
Т.  (криком) Хочу домой, отпустите меня домой! (быстрым шагом просто убегает от Олеси и Ольги.)
Ольга. Таня! Куда ты?!
Олеся. Оставь её, по-моемому причина здесь – Алексей. Этот цветок… «без шипов».
Ольга Наверное, ей надо побыть одной. Устала она…
Олеся. Может, и вправду, отправить её, как можно быстрее,  в Ярцево?
О. Еще не время (дождавшись открытия магазина, покупает Т. крестик) А ведь крестик, действительно исчиз…
Олеся. Началось…

О. О. в Елоховском соборе. Идет вечерняя служба. Колючие взгляды прихожан. Олеся трогает поручень в храме, тихо: « Как будто щетиной оброс» Её толкают в бок. Они стоят у иконы Спаса Нерукотворного. Голубые глаза Спасителя смотрят им прямо в душу. Приложившись к иконам и трижды перекрестившись, выходят из собора.

Т. (мерзнет у дверей подъезда арбатской квартиры.) Ну, наконец-то!
Ольга. Замерзла?
Т. Конечно. Я знала, что вы в собор поедите, но меня потянуло просто прогуляться по Москве (пауза) Я вижу Толю, он говорит мне, что сегодня в 12:00, как обычно…
Ольга (про себя) Как обычно… Ничего себе, ситуация. Как обычно, поговорим через время.
Олеся (философски) Время- это у нас, у Бога – вечность.
Ольга (загадочно) Да, мне есть, что спросить у Толича…
Т. Спросите и обо мне. Я сама не могу, я только передатчик… (вздыхая) Про Алексея… Ладно?
Ольга. Обязательно. У него есть ответ… Как это… Большое видится  на расстоянии… Одень крестик (достает из сумки крестик с цепочкой, аккуратно разворачивает, одевает на шею Тани. Все заходят в квартиру, комнату)
На столе – шахматная доска, несколько белых фигур лежат.
Олеся. Смотрите!
Ольга. Мы допустили просчет… В чем? (внимательно смотрит в глаза Татьяны, Татьяна опускает взгляд)
Олеся. Ну, это не катастрофа, поправим положение с папкиной помощью.
Ольга. (подходит к иконе Спасителя. Молится) С Божьей помощью! (молча берет черный карандаш, и на все 4-ре стороны на стенах рисует кресты)
Все садятся за стол. Таня расслабляется, закрывает глаза: «Я вижу его» Толя широко улыбается, руками обнимает воздух. Таня делает такой жест.
Ольга. Теперь моя очередь задавать вопросы. ( помолчав) Что это было, у окна, когда звезды восходили на небо? Ты что, мне прокрутил кинопленку с «Апокалипсисом?»
А. (серьезно) Да. Я хочу вас подготовить, к тому, что вас ждет. Будет новая земля. И новое небо. Будут стерты с лица земли люди, не принимающие с радостью креста, крест их задавит, превратит в пепел, тлен. На Русь придет образ Божьей Матери Покрова «Воскрешающая Русь» Её день – 12 декабря, день вашей безбожной конституции. На иконе – Господь Иисус Христос как Солнце Правды, в его лучах – Николай Чудотворец и Серафим Саровский. Пречистая, осеянная нетварным светом, будет держать покров над Россией, с которого будут падать крестики. Враг эту икону не даст прославить, появится многочисленные псевдообразы, которым многие люди поклонятся, и чудес от них будет много, но эти чудеса – от лукавого… Прельстятся даже избранные. Мученики, праведники вымолят Русь, Господь, не даст ей погибнуть, теперь вам понятно, что Русь прошла через очищение; потому мы здесь все верующие. Господь собрал в свою житницу пшеницу, а плевелы отсеял… Богатейте в Боге!
Олеся. Что же нам теперь монашками стать?
А. Зачем? Просто, благодарите Бога и живите в согласии с ним, будьте готовы ко Дню «Х», как сказано в писании. «Держите ваши светильники горящими»
Олеся. Ну и задачки… В миру это ли возможно? Мама с утра уходит и вечером приходит, ходит по организациям. берет заказы на пошив… Нам бы оплатить квартиру… Вот  задача.
А. Молитесь и все приложиться вам (смеясь) А я вам подсоблю!
Олеся (продолжает) Я вот хочу в Бауманский, как ты заниматься вакуумом.
А. (с улыбкой) Кто мешает? У вас при Бауманке есть храм. Заходи в него и решай все задачи. С Богом. Это так легко!
Олеся. Легко! Это вам там легко! А у нас на каждом углу подвох.
А. Не робей! Так есть у тебя отец или нет?
Ольга. Мы сегодня увидели на шахматной доске лежащие белые фигуры. Это что?
А. (серьезно) Татьяна… Она не должна была заходить в комнату Алексея…
Ольга. Так вот по чему у неё исчез крестик?
А. Т должна встретить А. и обвенчаться с ним… Но враг не дремлет, она попалась на искушении.
О. Что теперь?
А. Что, что… Пусть женятся и обвенчаются.
Ольга. Я уверена, что Алексей к этому не готов. Случайная встреча…
А. Ни скажи. Как поведет себя Татьяна. Время покажет. Её судьба в её руках. Не только её но и России (многозначительно)
Ольга. Значит, если она не будет обвенчана с А. …
А. … То у них не родится Августа, по духу Романова, сменившая иноческий образ на корону Российской Империи.
Ольга. Так Романовы не по крови, а по Духу взойдут на престол?
А. Современные Царю Николаю II Романовы отреклись от него и его семейства, нарушили клятву династии 1613 года. Это исторический факт. Не могут их потомки унаследовать корону, слишком тяжёлый грех… Господь есть, прежде всего, Дух, в Духе Истины воскреснет Русь. Е. П. и А. Р. положат начало новой  династии Романовых по Духу. Недаром в 1748 году по указу императрицы Е. П. на территории Т. – С. Лавры была воздвигнута Смоленская церковь в честь иконы Божьей Матери Смоленская (Путеводительница). Средства на её постройку пожертвовал граф А. Разумовский. Портретное сходство Т. с Е. П. не просто шутка природы, это переселение Духа императрицы в девочку Таню; враг хотел Таню уничтожить, но Господь хранит. Теперь важно, чтобы она не совершала опрометчивых шагов. Все может пойти по-другому…

Кухня арбатской квартиры. На кухне племянница Л. И. Лариса. Входит Алексей. Включает газ. Варит сосиски. А. Я слышал, как вы распеваетесь. У вас сильный голос.
Л. Да, я пою на клиросе в храме. У нас строгий настоятель (пауза) Я закончила консерваторию.
А. После консерватории и… певчей на клиросе?
Л. У меня отец – настоятель храма в Вишниках. Я с храмом никогда не порывала… Знаешь ли ты, что наша квартира не простая? Когда была война и немцы подошли к Москве, начались бомбежки, мой отец с семьей и Люба жили в этой квартире. На вой серен они не реагировали и не бегали в бомбоубежище. Все потому, что хранила нашу семью чудотворная икона Иверская. Икона так светилась – с улицы был виден этот свет. Отца вызывали, обвиняли в том, что не соблюдает светомаскировку, пособничает немцам… А мы соблюдали. Хочешь взглянуть на икону? (проходит с Алексеем в комнату. Л. И. сидит на диване, читает)
Л. И. Ты бы, Лар, предупреждала, когда гостей зовешь…
Л. Люб, Алеша на минутку. Смотри! ( А., молча, стоит перед образом)
А. А что за кровь на лике? Из ранки как бы кровь течет…
Лариса. Так это воин – иконоборец во время гонений на христиан пронзил лик Богородици и из ее ранки на иконе потекла кровь.
А. На самом деле?
Лариса. На самом деле. Вот и изображают её иконописцы с ранкой.
А. А вы знаете, я ведь учусь на дирижерско-хоровом отделении Гнесинки.
Лариса. Не знала. Вы ведь с мамой здесь непостоянно живете… (пауза) А хочешь со мной пойти на службу? На вечерне будет служить владыка Питерим
А. А когда?
Лариса. В половина пятого будь готов. (расходятся по комнатам)
В коридоре А. сталкивается с Т.
А. О! Добрый день
Т. (сухо) Добрый.
А. (улыбается) Как дела? (Таня, молча, смотрит на А.)
А. Я вот сегодня с Ларисой в храм пойду, хочешь, пойдем вместе?
Т. (зло) У меня вряд ли  получится, дела…
А. Что за дела? (пытается затянуть её в комнату)
Т. Дела? Вышивать крестиком… Крестики, нолики… И, вообще, что тебе от меня надо? Что? Получил, что хотел, что еще? … В храм, грехи замаливать, сейчас тебе самый раз…
А. (смущено) Ну зачем так… Ты мне нравишься.
Т. Нравится хороший костюм, джинсы или мороженое с клубникой…
А. Вот и я говорю, с клубникой…
Т. А мне, мне как дальше жить?
А. Не понял…
Т. (зло) Да люблю я тебя, люблю, не понимаешь? «Нравишься» Увидела тебя и во мне что то щелкнуло. Знаю тебя очень давно, просто узнала сейчас.
А. Это как?
Т. (смотрит на А. глубоким взглядом) Ну вспомни, вспомни. Ты пел на клиросе… В церкви. Я увидела тебя и все во мне загорелось. Ты стал певчим придворной церкви. Тот голос… когда ты вошел, я сразу тебя узнала…
А. (медленно садится на диван. На лице – крайнее удивление. Он берет руку Тани и покрывает её поцелуями.) Да, да я узнал, та же белая мраморная кожа, запах нежной орхидеи… (он начал покрывать шею лицо Тани поцелуями)
Т. (решительно, отодвигая его рукой) Нет! Это может повториться только… при одном…
А. Я схожу с ума! Ничего не понимаю…
Т. Успокойся, тебе в храм пора (уходит. А сидит в крайнем смущении. Берет бутылку минералки, наливает полный стакан, залпом выпивает.)
А. Да, в храм!

Комната Ольги.
Т. (горячо) Вы скажите мне, скажите, что такое любовь?  У меня был одноклассник Коля, он с песочницы меня любил. Портфель носил. Бутербродами подкармливал. Даже дрался из-за меня. А мен он – до лампочки. Он кричал: «Что мне сделать,  чтобы ты меня полюбила?» Симпатичный, высокий, родители шишки. Готов был после школы сразу в ЗАГС вести. Ничто внутри меня не трепыхало… А тут, сразу, с одного взгляда… отдалась я ему, потому, что он – моя половина. Узнала я его, через века, узнала. Алешенька, голубчик мой. И где тут Татьяна, где Е. П.,  сама не знаю… Что мне делать? Что? Ведь мне жизни нет без него, родной душе! А он… «нравишься»
Ольга. Ты погоди, не горячись. Дай ему время. Возьми себя в руки, только одно, не греши (целует Таню) Девочка ты моя…
Таня (плачет) Ехать мне надо, а то вам только неприятности приношу.
Ольга. Ну, что ты, ты наше счастье, надежда.
Т. Ни едим, ни спим… Похудели…
О. Это хорошо. Все на диетах, мучают себя голодом. А мы худеем без усилий.
Т. А, если деньги кончатся?... Ведь вам работать надо.
Ольга. Сейчас Рождественская неделя. Какая работа? А потом, что нам о земном, когда речь идет о небесном?
Олеся. В школе каникулы, да, каникулы… Почище, чем новогодние сказки (с усмешкой) Жаль, что  и рассказать об этом никому нельзя.
Ольга подходит к магнитофону, ставит органную музыку Баха. Каждый думает о своем.

Ночь. Татьяна лежит с открытыми глазами. Перед ней проносятся образы. Ярцево. Бабушка хлопочет по хозяйству, на кухне печет блины, маленький тибетский терьер трется о её ногу; она вздыхает, садится на кровать с горой подушек, тикают часы с маятником… Николай… Таня убегает по скользкому льду от него, падает, он её догоняет, наваливается всем телом, не решается поцеловать… Пьяная драка у подъезда Тани… Рядом валяются пустые бутылки от дешевого вина… И вдруг она отчетливо видит Кошпировского.  Он глазами «сверлит» Таню, молча смотрит, парализуя её… От неожиданности Т вздрагивает, но образ Кошпировскго не исчезает, он как бы входит в сознание Татьяны… Лицо её меняется. Она решительно встает, выходит на цыпочках из комнаты. Стучится в дверь Алексея.
А. (спросоня) Кто там?
Т. Я, открой.
А. открывает дверь, удивленно смотрит на Таню, её халат открыт, видна белая вздымающаяся грудь, ноги почти обнажены. Она босиком. А. молча расстегивает на одной пуговице держащийся халат, он, скользя, падает. Татьяна запрыгивает в постель к А… интимная сцена. Т быстро соскакивает с постели. Берет из коробки, стоящей на столе, шоколадную конфету, потом другую, запихивая ее в рот, на ходу жует, выходит из комнаты в ванную. Шум льющейся воды. Лицо Тани в зеркале ванной. На нем лукавая улыбка, она рассматривает себя в зеркале, её лицо меняется в гримасе: это лицо уже ни Татьяны, ни Е. П., а бульварной девки. Она корчит себе рожи и изгибает тело. Потом берёт крем с полки и мажет себе шею, грудь. «Запах розы», - думает она. Она медленно водит руками по своему телу, как бы гладя свои формы. Выключает воду, входит в комнату Ольги. Ложится в постель.

Утро. Ольга и Олеся собираются в храм. Татьяна лежит, повернувшись лицом к стене.
Ольга. Тань, вставай, пора в храм.
Т. (поворачивается, сладко потягивается) Я не иду.
Ольга. Как? (удивленно)
Т. У меня другие планы… Я тут с вами в Москве, а ничего не вижу… Столица. Здесь -  возможности, приеду в Ярцево, что расскажу? Про эту бредятину молчать надо, а больше и сказать нечего. Меня засмеют! И вообще, держите меня здесь как пленницу. Я вам что, монашка? Поднадзорная? Речевой аппарат? У вас есть своя камера, вот и общайтесь, на здоровье,  а с меня хватит. Надоело (криком). Будете держать, сбегу от вас. (решительно встает, одевается, красит ярко глаза, губы)
Ольга. Куда?
Т… (с ухмылкой) к Юре.
Пауза
Олеся (обращаясь к Ольге) Что с ней?
Ольга (про себя) Ночью что-то произошло… Что? Алексей… Она была с ним… Но почему, почему… Темные силы. Они действуют. Но как? Передатчик… Где? Где? Татьяна никогда не снимает часы… Может быть, он там, ей дали команду, и она её выполняет. Да, часы…
Ольга быстро подходит к Татьяне, срывает с её руки наручные маленькие часики, подходит к окну и выбрасывает их в окно.
Т. (визжит) Дура! С ума сошла! Это подарок! Мои часы… (открывает окно, смотрит вниз) Вот выброшусь в окно, а тебя посадят; довели несовершеннолетнюю девочку, голодом морите, а соседка подтвердит.
Ольга и Олеся оттягивают Т. от окна, закрывают окно. В комнате все вверх дном. Идет борьба. Т рвется к окну.
Т. Выброшусь! Полетаю чуть-чуть! (хохочет) Издеваются тут надо мной. (кричит) Люди! Люди!...
Стук в дверь комнаты Ольги. Голос Любовь Исааковны: «Что там у вас происходит? Откройте!»
О и О держат Татьяну, она вырывается, открывает дверь, на ходу прихватывая свои пальто и сапоги, вылетает во входную дверь.
Л. И. (удивленно) Сумасшедший дом… (проходит на кухню)
О. и О. возвращаются в свою комнату
Олеся (отдышавшись) Папа предупреждал… Мам, зачем ты выбросила её часы, подарок ведь, она ими, явно, дорожила, никогда не снимала.
Ольга. Это меня и насторожило, что никогда не снимала… Ты же видишь, что она совсем другая . Я думаю, что Алексей…и не только.
Олеся Что будем делать?
Ольга (растерянно) Не знаю.
Олеся . Вот куда она побежала? Ведь Москву совсем не знает…
Ольга (с усмешкой) Она же сказала, к Юре.
Олеся. А откуда она знает, где он живет, его телефон?
Ольга( задумчиво) Значит, знает…
Олеся.  И, потом, она так ярко никогда не красилась… Красная помада… Размалевалась (пауза) Не оберемся с ней хлопот, как перед бабушкой будем отвечать?
В коридоре звонит телефон.
Л. И. Вас слушают. Ольга, это вас. (О. подходит к телефону. в трубке звучат несвязные обрывистые хриплые слоги. Ольга удивленно отстраняет трубку от уха)
О. Это что?
Л.И. Не знаю, женский голос просил тебя или Таню к телефону
О. (опять подносит трубку к уху) Алло! Вас слушают! (обрывистые окончания слов, хрип) Вас не слышно, разобрать ничего не могу, перезвоните. (кладет трубку, такая картина повторяется несколько раз)
О. (идет в комнату) Ничего не понимаю.
Олеся. Что же тут непонятного? Нас хотят просто достать! Со всех сторон… Пойдем, у Алексея спросим…
Ольга стучит в дверь Алексея. Он дома, но не открывает, подходит близко к двери, прикладывает ухо.
Ольга. Алеша, открой, ты дома?
Олеся. Наверное, спит… (заходит к себе в комнату)
Олеся. Мам, вот смотри. Татьяна (Елизавета) должна обвенчаться с Алексеем Разумовским и у них родится будущая императрица по духу Досифея, из династии Романовых. Народ её, т. е. Елизавету, должен признать, но только с Алексеем; нет Алексея, нет той исторической канвы, по которой пойдет развитие… Нет венчанного брака с Алексеем, распадается весь исторический сюжет, отсюда, надо из Татьяны  темным силам выбить дух Е. П. А как? Конечно же, грехом. А каким? Прилюбодействием! Вот сейчас к Татьяне эти силы подселили блудницу, которая уже как бы не Татьяна… Она нагрешит (поехала к Юре); неважно с кем, вот она уже и пала. Что бы ты сейчас ей ни говорила, результат будет нулевой. Понимаешь, она блудница и исцелить её может только покаяние, ну, как Марию Магдалину, но сама она сейчас далека от этого. Как из Марии Магдалины Господь изгнал 7 бесов, так из Т. надо изгнать блудных бесов, которые в неё вселились, видимо, ночью… А часики её здесь не при чем.
Ольга. Изгнать бесов… Экзорцизмом владеют сейчас единицы, и то в монастырях. Ты, что предлагаешь, везти её в монастырь? Так она не поедет. А силой невозможно…
Олеся. По-твоему, Бог умер? Причем здесь экзорцисты? Раз мы попали в иную реальность, а Господь все видит,  то по молитвам праведников может произойти любое чудо!
Ольга. Праведников… Бежим искать её часы.
Пулей вылетают из квартиры, чуть не сбивая Л. И. с ног. Обходят всю территорию под окнами, исследуя каждый сантиметр зимнего двора. Часы исчезли. Расстроенные, они возвращаются обратно. На пороге квартиры их ждет Т. Она курит сигарету и, вызывающе, смотрит на Ольгу.
Т. Я видела, как вы шарили по двору… (с ухмылкой) Не беспокойтесь, я их нашла (показывает часы) Не разбились, ходят.
Ольга. (ласково) Танюша, пойдем домой, бабушка, видно, звонила, только слышно было очень плохо. Скорее всего перезвонит. (Заходят в квартиру)
Т. Знаете, я проголодалась.
Ольга. Сейчас что-нибудь приготовлю…
Т. Так вы в магазин не ходите… Что приготовите?
О. (нашлась) Для тебя я пожарю картошку, там осталось еще немного.(идет на кухню)
На кухне Л. И. режет мелко овощи на  винегрет.
Л. И. Ну что, успокоились? А то я думала милицию вызывать, крик на весь дом.
Ольга. Ничего, бывает…
Л. И. А девчонку вам пора отвезти.
Ольга. Разберемся
Т. жадно поглощает жареную картошку, ложится на диван, натягивает на себя одеяло, засыпает.
Ольга, молча, походит к образу Спасителя, Божьей Матери, молится. Олеся раскладывает разбросанные по комнате вещи, делает порядок. Наступает вечер. Олеся занимается, решает задачи. Ольга, раскрыв Евангелие, задумчиво вчитывается в каждую фразу. Т лежит на диване, на спине. Время подходит к 12 часам ночи
Т, как и была на спине, на диване, раскинув руки (тело и руки в форме креста), тихо, шевеля одними губами: «Олюшка, Олюшка!» – голосом Анатолия.
Ольга, отрываясь от Евангелия, подходит к Т.
А. У вас был трудный день…
О. Да, уж…
А. Они поставили «жучки» на телефонную проводку, я прошелся, нашел и убрал их, искажений в звуке не должно быть.
Ольга. Звонила её бабушка?
А. Да, она волнуется, ты ей перезвони.
Ольга. А что сказать? Таня в таком состоянии…
А. Ты её не вини, сейчас она себе не принадлежит. Эти силы переиграли нас… Я не дооценил  их возможности… Помнишь, Татьяна рассказывала о Кошпировском, так это его работа… В вашем времени сатана развязан, т. е. он настолько хозяин, князь мира, что Господь попускает по человеческой греховности творить ему беззакония. Впала в соблазн – получили то, что произошло.
Олеся. Выходит, надо жить, сугубо праведно, чтобы тебя не захватили в орбиту злые силы?
А. Совершенно так. Это тяжело. Порой невозможно. Но на то и покаяние. Исповедь. Разрешение от грехов. Это великий Промысел Божий, так сказать, возвращение блудного сына – есть такой образ у евангелистов. Главное, не допускать греха, а, если и произошло – мы люди! – исповедуй грех и покаянием очистишься. Это духовный закон, заложенный в мироздание после первородного грехопадения Адамы и Евы.
Олеся. Так значит, всюду лукавый искушает, а ты стремишься не попасть в его сети. Игра в ловитки…
А. Верно!
Олеся. Так и свихнуться можно; головная боль, как поступить.
А. Не свихнешься! Есть нравственные постулаты, совесть в конце концов, ей и следуй…
Олеся. А что, кроме христианства, нет спасительной веры?
А. Ответ уже в нашей беседе. Путь к Богу – это Путь, и за один день или за короткое время его не пройдешь, это путь длиною в жизнь. Духовная составляющая жизни – самая главная, она ведет в вечность. В Евангелии есть такие слова: «Пусть мертвецы погребают своих мертвецов, а ты все оставь и следуй за мной»
Олеся… что, в монастырь?
А. Не буквально, не плоско надо понимать эти слова. Оставь, это значит, не занимай сердце и голову, не отдавай душу свою за ценности этого мира, которые есть только мираж.
Олеся. Получается, всемирная история, замешанная на войнах, крови, слезах миллионов есть мираж?
А. Получается так.
Олеся. Что ж, ни чего не делай, изучай божественное, все мираж…
А. Не утрируй. Семья, дети, любимое дело, - это все важно, но, без Бога и его премудрости все теряет смысл. Но мы отвлеклись от ситуации. Т сейчас нельзя трогать. Любое вразумление вызовет у неё обратную реакцию. Только любовью можно её вернуть в прежний образ.
Ольга. Поощрять её греховность? (пауза)
А. Нет, ни так. Молитесь о её душе. Она же христианка, душа откликнется, и воля Тани освободится от бесовских оков, она придет к покаянию. Вашими усилиями и немного нашими с Сергеем (подмигивает Сергею, стоящему рядом)
Ольга. Как? Она беснуется, а мы её сладкими речами будем ублажать, гладить по головке?
А. Нет. Про себя читайте «Да воскреснет Бог»… Читайте молитву вдвоем, только про себя, про себя осеняйте её крестом… Она и очнется.
Ольга. А если она здесь все перевернет?
А. Попробуйте, сделайте, как я говорю, результат придет не сразу, а вы продолжайте… Пусть ничего вас не  смущает. С вами Бог! Только одно, не гре -ши -те! Не пейте, не ешьте, сейчас этого нельзя делать.
Олеся. У меня уже появился неприятный привкус во рту.
Ольга. И у меня.
А. Потерпите. Иначе может произойти непредвиденное… Вам обязательно надо читать молитвы перед употреблением даже небольшого глотка жидкости, ложки еды, не всегда это возможно… На сегодня – все.
Ольга. Как же мы будем общаться с тобой, раз с Татьяной такое…
А. Не переживай. По ходу событий… Держитесь!
Т. замолкает. Порывисто дышит. Поворачивается на бок. Сон продолжается.

Утро. О и О не спят, Т, потягиваясь, встает, подходит к окну включает на полную громкость музыку. Делает приветливый жест рукой.
Т. Привет компании! Что-то вы кислые, как не свежие щи. (пауза) Радоваться жизни надо. (открывает форточку)
О. и О. молча смотрят на Т. Звонок во входную дверь. Еще раз настойчиво звонят. Ольга идет открывать. На пороге – Юра.
Ольга. (удивленно) Здравствуй, ты какими судьбами и без звонка?
Юра. Привет, можно войти?
О. Проходи (Ю. входит, идет в комнату Ольги. Не раздеваясь, садится за стол. На столе – шахматы, семейное фото О. О. А.)
Ю. (с ухмылкой) В шахматы играете?
Только сейчас Ольга удивление обнаруживает, что белые фигуры – тура, слон и пешка лежат на поле, а не стоят. Ольга взглядом показывает это Олеси.
Ю. (сухо) Приехал за Таней. Звонила её бабушка и приказала срочно Таню отправить обратно в Ярцево.
Таня. Да, да я очень хочу ехать, а то загостевалась (бросает нежный взгляд на Юру) Так я собираюсь?
Ольга. Может, не будем спешить? С бабушкой я улажу, сейчас ей перезвоню.
Таня. Нет, нет, я – с дядей Юрой (красит глаза) Вы отвернитесь, я переоденусь (одевает обтягивающие фигуру джинсы, блузку с глубоким вырезом) Я готова.
Ольга. (растерянно) Я не могу тебя вот так отпустить…
Таня (ехидно) Сможете… Или ревнуете?
Ольга (вспыхнув) Что ты говоришь?
Т. Вот и ладненько. (сверкнув глазами) Ну что, поехали?
Олеся. У тебя совесть есть? Так вот просто и уедешь, все эти дни и ночи не в счет? А стихи? Они у И. А., их забрать надо…
Т. Вот и заберёте. Дарю! (широким жестом)
Ю. берет дорожную сумку Тани, выходит из квартиры. О. и О. подходят к окну, видят, как Ю. и Т. идут в сторону метро, Т прижимаясь к нему, держит его под руку.

О. набирает м/г телефон бабушки Тани в Ярцево. Длинные гудки.
Б. Да, я слушаю.
О. Добрый день, Мария Ивановна.
Б. Добрый, я вам звонила, но ничего не было слышно. Одни обрывки фраз. Как Танюша?
О. Ни чего, все хорошо. Сейчас был у меня Юра, брат Марины, вашей соседки, так он забрал Татьяну, сказал, что вы приказали немедленно отправить её в Ярцево…
Б. (перебивает) Как я звонила, какой Юра? Что вы говорите? Ничего  никому я не говорила.
О. (про себя - Господи помоги!) Вы не волнуйтесь! Видимо, произошло недоразумение…
Б. (с волнением) Что за Юра? Почему она уехала с ним?
О. Не знаю, сама захотела, собрала вещи за минуту и уехала… Но вы не переживайте. Я его давно знаю, знаю его маму, брата, сестру, все они живут в Ярцево, в общежитии, они армяне…
Б… О Господи! Еще этого не хватало… не русские…
О. Они порядочные люди, и Юра порядочный, мне ровесник…
Б. Не женат? О Господи! Испортит девчонку…
О. Если она сама захочет…Она уже не ребенок.
Б. Вы телефон Юры скажите…
О. Да, конечно 425-29-75
Отбой. Ольга задумчиво идет по коридору.

Квартира Юры. Постель. В постели Таня, нежно целует Юру, водит пальцем по его красиво очерченному лицу. Звонок. Ю. натягивает на себя полотенце, подходит к телефону.
Ю. (сладко) Алло!
Б. Здравствуйте, это бабушка Тани.
Ю. Да, да, мы только зашли. Сейчас перекусим и я её везу на вокзал.
Б. Вы знаете когда поезд?
Ю. Да, конечно, я еду к родителям, она со мной, вы не волнуйтесь, все хорошо.
Т. (берет трубку у Ю.) Ба! Все окей, я приеду, тапочки тебе еще не купила. Не надо? Ладно. Пока. (Юра нежно обнимает Татьяну.

Арбатская квартира Ольги.
Ольга- Олеся. Собирайся, поедем к Юре.
Олеся. Зачем?
Ольга. (взволнованно) Надо вернуть Таню. Понимаешь, вернуть, иначе все, все, партия проигранна… (смотрит на шахматы. Олеся неохотно собирается, одевает дублёнку, сапоги. Выходит из квартиры, спускаются на лифте.)
Их чуть ни сбивает машина. Водитель «Жигули» яростно кричит, но Ольга ничего не видит вокруг. Они спешат.
Олеся. Мам, все равно она с нами никуда не поедет. Нежатся сейчас с твоим Юрочкой в постеле…
Ольга. Не смей! Этого не может быть…
Олеся. Может. Ты видела, как она на него смотрела? Блудница, есть блудница, ей теперь все равно с кем…
Ольга. Замолчи! Нельзя никого осуждать!
Олеся. Осуждать нельзя никого, но поступки осуждать нужно.
Проходят мимо храма.
Ольга. Давай, зайдем.
Полумрак. В центре храма стоит священник, служба уже закончилась, он беседует с прихожанкой.
Ольга. Батюшка, можно вас?
Священник (продолжает разговаривать) Подождите.
О. и О. ходят по храму. О. останавливается у иконы Богородицы, молча стоит, приложившись лбом. К ней подходит священник.
Ольга. От нас убежала… девочка.
С. Сколько лет?
О. 17-ть
С. Взрослая… Вы мать?
О. Нет, она у нас гостила, и убежала, вы помолитесь о ней?
С. Как звать?
О. Татьяна
С. А вас?
О. Ольга
С. Помолюсь. Приходите на службу. Давно исповедовались?
О. (не решительно)… (пауза)
С. Надо чаще исповедоваться.
О. Благословите!
Священник накладывает на О. крестное знамение и подошедшую Олесю.
О. и О. выходят из храма. Идут по улице. Телефон – автомат.
Ольга. Я позвоню (заходит в телефонную будку, набирает номер Юры)
Ю. Алло!
О. Это я, могу видеть Таню?
Ю. Мы выходим, хочешь, подъезжайте на вокзал, к поезду, он уходит через 2 часа. У табло и встретимся.
О. Да, хорошо.
О. и О. бредут по Москве.
Олеся. Мам, не переживай так, мы делали все так, как и надо, а как будет, так и будет. Пусть едет, силой ни чего нельзя сделать.
Ольга. Ты права. Только одно не забудь: о чем бы мы ни говорили  с Татьяной, про себя твори молитву «Да воскреснет Бог» и накладывай мысленно на неё крест. Молись и накладывай крест! Не забудь! О чем бы мы ни говорили… А там – что будет…
Олеся. Я думаю, тому, о чем говорил папа, еще не время быть. Не время. Сейчас страна в эйфории от демократии, в газетах обо всем пишут, говорить можно все, никаких тебе  пионеров, комсомольцев, партии, Свобода! Люди еще её не наелись,  и они монархии не поймут. Для них монархия – это тоже ярмо, не поймут они разницы между тем, что было и монархией, не признают царицу; нет, нет, ты сама посуди. Да и вера в Бога еще слабенькая… Не время. Вот, когда все наедятся этой демократии, все растащут по карманам, будет мор, нищета, тогда вспомнят и о царе – царице… А пока… (улыбаясь) гуляй, Вася! Ельцин, свобода…
Ольга. Так значит все, что было через время, бред?
Олеся. Да нет… не  бред. Сейчас 1993 год,  До времени папки - 2030 год – еще ой, ой, ой… Столько воды утечет… Вспомни, Е. П. вступила на престол, когда ей было 32 года. Это через 15 лет (если Тани- Е. П. сейчас 17 лет.) а родила она принцессу Августу в 37 лет. Должно пройти еще 20 лет. Простая арифметика. Вот и считай! Папик нас просто подготовил к осуществлению через 15 -20 лет исторического сценария, а он может произойти действительно, многое зависит от нас, но не сейчас, а через 15 -20 лет.
Ольга. Да. Ты права. Ты умница (обнимает Олесю) Пора к поезду

Ж/д вокзал. Табло. Объявление поезда до Смоленска. О. и О. видят стоящих у табло Т. и Ю., подходят к ним.
Т. (смущенно) Простите меня, не знаю, что на меня нашло…
О. Может, останешься?
Т. Нет, ехать надо, бабушка там одна болеет. Но я приеду, обязательно (пауза) Вы простите меня… ( на глазах у Т. слезы)
Ю. (смахивает платком слезы с глаз Тани.) Ты меня прости, не должен был я …
Т. (перебивая его) Нет вы ни причем. Я сама… Во всем я одна виновата. (Ольге) Вам столько хлопот… волнений…
О. и О.  переглядываются. Ольга вытаскивает из сумки сверток. «Это -  для бабушки»
Т. Что это?
Ольга. Тапочки. Я покупала для себя, но, думаю, ей сгодятся.
Т. (разворачивает) Спасибо… Красивые. Я к вам приеду летом (пауза), когда розы распустятся (берет под локоть Ольгу и отводит в сторону)
Т. Алеше ничего плохого про меня не говорите. Ладно? ( смотрит с надеждой в глаза Ольги)
Ольга (кивает) Хорошо. Ты ему звони.
Т. (весело) Это обязательно! Я еще успею вам надоесть!
Олеся (подходит к ним) Танюша, приезжай, я к тебе очень привыкла (целует Таню)
Т. И как вы теперь будете общаться… через время с Толей?
Ольга. А это что? (пальцем нащупывает камеру «Рыбий глаз») Как сложится… (целуют друг друга)
Ю. Ну пора. (идут к вагону, поезд медленно отходит от перрона. О. и О. провожают уходящий поезд)

- напечатана в Альманахе "Писатель года 2014" кн. 19